Текст книги "Моя жизнь. От зависимости к свободе"

Самый главный вопрос – создание человеку труда соответствующего настроения, необходимых условий труда. Если мы хотим создать общество труда, осуществить социальную модернизацию, то надо обратить особое внимание на эту сторону.

«Коль упорны твои труды, // Попрошайкой не будешь ты», – писал Абай. Он говорил казахам, чтобы они учились. Эти слова не потеряли своей значимости по сей день. Еще много вещей, которым мы должны учиться и у дальних, и у близких народов. Если будем учиться у других, то и сами станем обучающей нацией.

Не прошло и двух лет, как стал работать, меня приняли кандидатом в члены КПСС. В некоторых книгах этот мой шаг преподносят как стремление сделать карьерный рост. Не стоит так ко всему легко подходить. Во-первых, была такая политика – побольше привлекать в партию рабочих. Авангардом партии считались рабочие. Во-вторых, если ты не член партии, то выше бригадирства не поднимешься. Даже из этих соображений в моем поступке, думаю, ничего предосудительного нет. Главное не в этом. Главное в том, что в ту пору избранной, передовой частью советского общества были члены коммунистической партии. Конечно, и среди них встречались разные люди.

Нельзя не сказать о том, что искусственный рост коммунистической партии за счет привлечения в ее ряды в основном рабочих привел к равнодушию со стороны крестьян, а интеллигенцию в большинстве случаев – к стороннему наблюдательству и в целом – к критическому отношению к партии. По этому поводу люди придумывали самые различные анекдоты. Вспоминается такой разговор относительно низких требований к рабочим, вступающим в партию. В то время был такой орган – парткомиссия, которая состояла в основном из ветеранов партии. Они задавали вопросы кандидатам. Так, одному из рабочих на комиссии задали такой вопрос: «Что можете сказать о торговых взаимосвязях между Советским Союзом и Индией?» Человек даже не смог бы найти на карте Индию, тем более он понятия не имел о «торговых взаимоотношениях», поэтому молчал. Член комиссии, чтобы получить хоть какой-то ответ, по-другому задал вопрос: «Что мы покупаем в Индии?» И опять не было ответа. Теперь вопрос был еще более упрощен: «Ну что вы пьете по утрам, вспомните?» Тогда удивленный кандидат вымолвил: «Неужели рассол?!»

Конечно, в каждой шутке есть истина. Но бесспорно то, что тогда основной ведущей силой общества являлись члены партии. В своей книге «Без правых и левых» я писал о нашем бригадире, старшем горновом Борисе Васильевиче Яговитове. Могу сказать, что его пример, его преданность своему делу послужили толчком для вступления в ряды партии. Однажды Борис Васильевич пригласил меня на беседу, стал убеждать в преимуществах вступления в партию. «Тебя ждет хорошая карьера, но, чтобы достичь чего-то, надо вступить в партию», – сказал он. Вскоре меня вызвали в партком цеха. Оказывается, до этого на заседании парткома обсуждали вопрос о приеме меня кандидатом в члены партии. В течение года я должен был пройти испытательный срок. Там сказали, если за это время я покажу себя только с хорошей стороны, не буду замечен в неблаговидных поступках, то через год могу быть принятым в члены партии.

К вступлению в партию меня никто не подталкивал. Это уже значительно позднее приходилось наблюдать, как парторги уговаривали рабочих подавать заявления, в то время как на получение вступительных анкет образовывались живые, порой на несколько лет очереди инженерно-технических работников. Ни о больших перспективах, ни о льготах, ни о выдвижении у меня мыслей не было. Просто, как я уже говорил, перед нами были живые примеры – ведь коммунисты в цехе всегда на виду, и в любых ситуациях они старались не ударить в грязь лицом. К тому же все знали, что парторганизация имела большую силу и могла, если нужно, учинить спрос с начальника цеха или любого другого руководителя.

В феврале 1962 года молодежь Магнитки избрала меня делегатом на Х съезд комсомола Казахстана. Тогда мне еще не было и двадцати двух лет. С трибуны съезда я старался поднять актуальные проблемы тысяч моих сверстников, строящих в Темиртау огромный комбинат. «У комбината города Темиртау имеются проблемы, часть из которых решаем своими силами, но другую часть мы не можем решить сами. Это отсутствие дворца культуры (для хорошего отдыха молодежи, для организации художественной самодеятельности). Талантов много. Есть мастера, разрядники, но нет стадиона. От имени комсомольцев нашего города прошу помочь разрешить этот трудный для нас вопрос. Многим ребятам хочется научиться большему, но в нашем городе для этого имеется еще очень мало возможностей. По постановлению правительства в нашем городе решено построить высшее техническое учебное заведение, но в течение двух лет мы видим только кипу бумаг, а этот вопрос так до сих пор не решен. На многих крупных заводах создавались такие вузы. Ни Министерство высшего образования, ни Госплан, ни ЦК комсомола республики до сих пор не принимают необходимых мер к ускорению этого строительства. Нам нужно такое учебное заведение. Комсомольцы и молодежь Темиртау давно хотят иметь в своем городе завод-втуз и с большой надеждой взирают на те организации, от которых зависит решение этого вопроса. Пора этот вопрос решить… Почему к нам не приезжают знатные мастера искусства? Редко приезжают и творческие работники – поэты, писатели Алма-Аты и других центральных городов, где уже сложилась определенная культурная жизнь. Хотелось бы предложить нашим писателям, поэтам искать героев-современников среди нас, к нам приехать…» Кажется, мои слова прозвучали хорошо, ибо они не раз прерывались аплодисментами. В заключение я сказал: «Еще одна просьба. Но поймите нас правильно, у нас большое количество юношей-казахов, а девушек-казашек у нас совсем нет. Поэтому от имени своих друзей я обращаюсь к девушкам – медикам, педагогам, строителям: приезжайте к нам на Казахстанскую Магнитку, вам всем найдется настоящая работа, и мы будем очень рады». Я тогда не знал, что среди немногих девушек, прибывших на Магнитку до этого, была моя будущая супруга, мать моих трех дочерей Сара…

«Помощь нужна?»

При выдвижении моей кандидатуры для вступления в партию члены парткома, видимо, не случайно предупреждали о необходимости быть особенно осторожным по отношению к девушкам. Вообще-то, об этом нелишне говорить любому молодому человеку. Но все же я частенько влюблялся. На Украине – в красавицу Людмилу, в сестру моего друга Миколы Наташу. Да и в Темиртау встречал немало девушек, которые зажигали огонь молодости. Точно сказаны следующие слова моего сослуживца Абдеша Калмырзаева: «Ребята Центрального Казахстана не смотрели на него как на чужого. Молодежь Сарыарки сильно уважала его, избрала его своим лидером. Девушки не жалели сердечных чувств». А все это – жизнь. Тем не менее хочется особо сказать о человеке, который буквально переворачивает твой внутренний мир, в котором видишь настоящую любовь. Таким человеком для меня оказалась Сара.

Сара Алпысовна из знатной в Сарыарке династии. Предки ее были зажиточными людьми. Она – внучка прославленного Конакай-бая из рода Куандык, племени Аргын. Отец Сары Алпыс до последнего времени испытывал гонения как сын бая. Эта династия издавна проживала вдоль реки Нуры, даже в советское время была очень обеспеченной, ее отец работал в сфере торговли. Брат Арбаш был металлургом. Дальний родственник Сыздык Абишев был начальником управления торговли города Караганды. В ходе строительства нового государства я не раз убеждался в деловитости, исполнительности Сыздыка Жуматайулы. Мать Сары умерла, когда ей было пять лет, поэтому она рано приобщилась к труду. Освоила специальность швеи и электрика, работала на Магнитке. С первого взгляда мне очень понравилась ее красота. До сих пор помню: она была в черной юбке и белой блузке. В субботу, когда были на танцах, долго не осмеливался пригласить ее на танец. Но смотрю, парней, неровно дышащих к ней, немало. Некоторые из них из ревности всегда были готовы ввязаться в драку. После первого же танца решил не отставать от нее. Можно сказать, изучил, чем она занимается, куда ходит, как проводит время. Оказывается, она поет, посещает уроки танца, участвует в хоре. Что надо делать, чтобы почаще видеть девушку, общаться ближе? Конечно, записаться в хоровой кружок… Когда я поделился этой мыслью с другом Кабидоллой, он чуть не подскочил на месте. Впоследствии в своей статье, посвященной юбилею Сары Алпысовны, он писал: «Однажды Нурсултан предложил мне попробовать себя в хоре. Я сначала не понял. “Мы же приехали сюда стать инженерами. Сами с утра до ночи заняты на тяжелой работе. А для поступления в высшее учебное заведение нужно время для подготовки. Что за хор ты еще придумал?” – говорю ему. Я был категорически против, но он настоял на своем. В то время в зале вечерней школы № 110 города Темиртау собиралась казахская молодежь, чтобы репетировать в хоре. Организатором была Алтын – жена Кенеса Жармаганбетова, который впоследствии стал судьей Верховного суда. Она проверила наши голоса и записала в ряды теноров. Помню, один раз пели в хоре. Оказывается, в кружок ходила и Сара. У нее голос сопрано. Только после того, как увидел Сару, я понял, почему Нурсултана тянуло сюда».

Итак, добился, чтобы петь вместе с девушкой. Дальнейшая цель – танцевать вместе… Для этого надо записаться в танцевальный кружок. Решил и этот вопрос. В ту пору в моде были вальс и фокстрот. Научился танцевать и эти танцы, и в кружке стал танцевать вместе с Сарой. Красивая девушка оценила мои намерения, мою настойчивость. Постепенно мы начали находить общий язык, и я стал провожать ее до общежития. Следующая задача – признаться в своих чувствах… Но…

В разных местах по-разному интерпретируется это «но», поэтому, думаю, на страницах мемуаров следует сказать и об этом.

Хотя я давал знать Саре о своих чувствах, но сделать конкретное предложение о женитьбе мешал один нюанс. Дело в том, что я уже был помолвлен… Надо было разобраться с этим «но».

Рассказывая об этой проблеме, которая не очень нравилась мне, в свое время даже создала нервотрепку, я хочу ограничиться цитированием отрывка из книги известного английского писателя Джонатана Айткена «Нурсултан Назарбаев и созидание Казахстана», которая впоследствии была переведена на несколько языков мира. Чтобы написать эту книгу, он приезжал специально, неделями записывал на магнитофон все сказанное мной и так передает эту историю:

«Назарбаев был уже помолвлен. Впрочем, это была необычная помолвка, потому что он никогда не делал предложения этой невесте и испытывал к ней чувства отнюдь не жениховские.

Отношения Назарбаева с первой невестой правильнее было бы назвать соглашением, так как решение о том, что они поженятся, принималось их родителями. Когда оно принималось, Нурсултану было всего пять лет. Осенью 1945 года он с отцом Абишем был в гостях у семьи друга отца, своих соседей в Шамалгане. Они праздновали рождение дочери, которую назвали Астай. Церемония именин переросла в церемонию помолвки, так как оба родителя формально согласились, что их дети должны пожениться. Несмотря на то что Астай еще лежала в колыбели, а Нурсултан был совсем ребенком, помолвка в соответствии с традициями казахов стала обязательством.

Из шести членов семьи, которые участвовали в церемонии, лишь Нурсултан не понимал действительной силы этой помолвки, заключенной по традициям средневековья. Это начало его беспокоить, уже когда он пошел в школу. «Даже в первом классе меня дразнили одноклассники, крича мне вслед: “Вот идет жених”, – вспоминает он. – Это меня сильно смущало. Поддразнивание продолжалось, и я начал избегать ее. В детстве, увидев ее, я убегал».

Побег или даже просто отъезд в Темиртау на работу сталеваром не означал, что обязательство Нурсултана Назарбаева жениться на Астай аннулировано. Таково было твердое убеждение Альжан, матери Нурсултана, которая настаивала на соблюдении этого обычая. Она постоянно приглашала Астай, невесту в возрасте подростка, в дом Назарбаевых, тепло принимая ее и заявляя: «Однажды наш дом станет твоим». Это традиционное выражение означало, что свадьба неизбежна. Но это совершенно не входило в намерения жениха, чьи мысли по данному вопросу все больше склонялись в сторону Сары Кунакаевой.

Летом 1962 года Назарбаев во время отпуска приехал домой в Шамалган навестить семью. Мать настояла на посещении вместе со старшим сыном дома семьи Астай, которая была в трауре по случаю недавней смерти главы семьи. При входе в дом Нурсултан столкнулся с Астай, которая уже стала 17‐летней девушкой и по традиционным понятиям достигла брачного возраста. «Я был настолько настроен против нее, что не мог смотреть ей в лицо, – вспоминал Назарбаев. – Я даже попытался сразу же уйти из комнаты. Но она побежала за мной, схватила за руки и спросила: “Почему ты убегаешь?”

В первый раз в жизни Астай и Нурсултан поговорили о своей помолвке. Астай сказала, что перед смертью отец напомнил ей об обещании отдать ее замуж за сына Абиша. Единственным способом отменить это обещание будет, если сам Нурсултан официально согласится отказаться от помолвки и освободит ее.

«Так что ты должен прямо сейчас сказать, женишься ты на мне или освобождаешь», – потребовала Астай. Сейчас неясно, на какой ответ надеялась девушка, когда предъявила ультиматум. Нурсултан сомнений не испытывал. «Я освобождаю тебя, ты можешь выйти замуж за другого человека, – ответил он, вспоминая об этом позже. – Я произнес эти слова с большим облегчением, потому что с того момента я мог свободно ухаживать за Сарой».

Тут к словам Айткена ничего не прибавишь и не убавишь. Что было, то прошло. Это тоже одна из страниц книги, называемой жизнь. Вот и она перешла на бумагу. Что я могу добавить? Она была одной из бойких девушек аула. Но рано ушла из жизни. У казахов в таких случаях говорят, что на все воля Всевышнего. Матери нравилась Астай, она уговаривала меня жениться на ней. Все происходит, как предначертано судьбой. Иногда нет-нет да и мелькнет мысль: может, верным мог быть и тот путь.

Причина того, что мы нашли общий язык с Сарой, не в участии в хоре, не в посещении танцевального кружка. Причиной сближения наших сердец послужила Магнитка.

Всё до сих пор перед глазами. Это было летом 1962 года. В ночную смену в цехе сталеплавильного завода произошла авария. Расплавленный металл из доменной печи вытек и разлился по полу цеха. Обычно после такой аварии вся смена не уходит, пока не уберет весь скрап. Таков твердый порядок: хоть день, хоть сутки, но сами разбирайтесь с собственными огрехами. Вот в такой неприятный момент – почти сутки на ногах, все в саже, прокопченные, одни глаза да зубы блестят – за спиной раздался нежный голос. «Помощь не нужна? Принести воды?» – спрашивает голос девушки. Это была Сара, которая в ту ночь дежурила по электростанции и пришла посмотреть, что у нас под печью творится. И обратилась прямо ко мне. Хотела помочь. Из этих слов я понял, что сердце девушки окончательно повернулось ко мне. Я в долгу перед Магниткой, перед Темиртау, что они подарили мне это счастье.

Вскоре мы поженились. Свадьба прошла 25 августа 1962 года в небольшом кафе «Комсомолец». В ней приняли участие руководители областного, городского комсомола. В то время я уже успел по-настоящему прославиться. За месяц до этого участвовал во Всемирном фестивале молодежи, который проходил в городе Хельсинки. Привез оттуда красивые кофты из синтетики, которые там были очень дешевы, а у нас – в диковинку, и подарил Саре.

Я в долгу перед Сарой Алпысовной за то, что она была верным другом на протяжении всей жизни, подарила радость отцовства троих детей, всегда согревала своим теплом мое сердце. Дочери Дарига и Динара родились в Темиртау, а Алия – в Алматы.

Сара Алпысовна рано осталась без матери, поэтому хорошо понимает, насколько нужна детям душевная щедрость. В начальные годы независимости она создала фонд «Бөбек». За прошедшие 30 лет этот фонд проявлял настоящую государственную заботу о многих тысячах маленьких детей. И сейчас Сара постоянно участвует в благотворительных мероприятиях.

Как-то я прочитал книгу Билла Клинтона «Моя жизнь», в которой он пишет: «Очень долго я думал, что вообще никогда не женюсь. Теперь я был женат, и мне это нравилось, но я не знал, чем все это обернется для нас обоих. О нашем браке было написано и сказано, наверное, больше, чем о каком-либо другом браке в Америке. Меня всегда удивляли люди, которые считали себя вправе анализировать и критиковать его, делать глубокомысленные выводы. Сейчас, когда я женат уже почти 30 лет и видел, как расставались, мирились и разводились многие из моих друзей, я понял, что брак со всеми его радостями и несчастьями, с его обязательствами и разочарованиями остается тайной, ключ к которой нелегко найти даже самим супругам, не говоря уже о посторонних. 11 октября 1975 года ничего этого я еще не знал». Эти слова имеют глубокий смысл. Позже на страницах книги я, возможно, поделюсь своими мыслями об этом.

Хельсинки. Дискуссия. Гагарин

Выше я писал, что в 1962 году, будучи делегатом, выступал на съезде комсомола Казахстана. На съезде был избран членом Центрального комитета республиканского комсомола, а также делегатом на съезд Всесоюзного комсомола. На Московский форум советского комсомола от имени молодежи Темиртау нас было избрано три человека: секретарь комсомольской организации Магнитки Р. Гибадуллин, бригадир монтажников В. Михно и я. На союзном съезде я был избран кандидатом в члены Центрального комитета ВЛКСМ. В тот период участвовал и во Всемирном фестивале молодежи в Хельсинки. Эта поездка надолго врезалась мне в память.

Проведение всемирных фестивалей молодежи и студентов началось сразу после войны, в 1947 году. В наши юношеские годы с большим размахом прошел, конечно, Московский фестиваль 1957 года. Видимо, это было, говоря словами Черчилля, первой попыткой открытия «железного занавеса». Помню, как сильно удивился, когда прочитал в газете, что на Московский фестиваль приехали 34 тысячи юношей и девушек из 131 страны. А в фестивале в Хельсинки участвовало 18 тысяч человек из 137 стран. Они были представителями 1500 организаций. Фестиваль прошел 28 июля – 6 августа 1962 года. Что и говорить, нас основательно подготовили к Всемирному форуму. Можно сказать, мы получили соответствующую идеологическую закалку в Центральном комитете ВЛКСМ, в Центральной комсомольской школе. Дело в том, что в Хельсинки впервые открывался Международный клуб фестиваля и там наряду с конкурсами, концертами, выставками должны были организовываться дискуссии. А самым главным вопросом в политической программе нашей делегации было активное участие в дискуссии на тему «Преимущества социализма перед капитализмом». В результате тщательной подготовки в Москве в наше сознание должна была быть внедрена вера в то, что в капиталистических странах буржуазные эксплуататоры постоянно сосут кровь трудового народа, а прогрессивная молодежь западных стран живет только с мыслью побыстрее скинуть это тяжелое ярмо. А по прибытии на фестиваль нас удивило то, что, оказывается, наших сверстников на Западе волнует коммунистическая угроза, исходящая из социалистических стран, конечно же, прежде всего со стороны СССР. Послушаешь их, мы якобы готовы где только возможно силой установить коммунистические идеи. До сих пор перед глазами такие события, как прибытие в Хельсинки американского корабля «Матильда», открытие там «студенческого бара» и реализация виски, распространение самой различной антикоммунистической литературы, забрасывание камнями автобусов, в которых находились делегаты из социалистических стран (этим занимались подкупленные финские ребята), взрывы пластиковых бомб и другие всевозможные эпизоды. Словом, идеологи и пропагандисты двух миров ни в чем не уступали друг другу. К нашей чести, мы не ударили лицом в грязь. Наши недруги задавали нам в основном один вопрос: «Чем богаты советские люди?» Они, конечно, знали размеры наших зарплат, стипендий, пенсий, площади наших квартир. У нас тоже был готов свой ответ: мы не измеряем счастье деньгами, мы живем ради будущего, живем справедливой жизнью и строим новое общество, у нас люди не делятся на богатых и бедных, на белых и черных…

Помнится интересный случай во время встречи с американскими студентами. Советская сторона к дискуссии подготовила меня как рабочего. Видимо, при выборе в первую очередь учитывалось, что я из Казахстана, казах, национальный кадр металлургии. Предварительно меня вооружили разнообразными «железными» фактами о достижениях социалистического общества, о недостатках капиталистического общества, все их я постарался максимально использовать в своем выступлении, в ответах на заданные вопросы. Порой даже ударялся в ораторство. Парень по имени Питер Хорн из Колумбийского университета Нью-Йорка начал обвинять меня в том, что никакой я не сталевар, а специально подготовленный для дискуссии человек, так как для рабочего чересчур грамотный, с широким кругозором. Рядом с ним была девушка Карен Лагода из Бруклинского университета, которая тоже придиралась как могла. По ее мнению, я попал на фестиваль только потому, что, наверное, являюсь сыном какого-нибудь высокопоставленного коммуниста. Как мне доказать, что это не так? Они не хотят верить, что я рядовой рабочий доменной печи на сталеплавильном заводе. Мне ничего не оставалось, как демонстративно показать им свои грубые ладони, на которых рельефно выдавались мозоли, натертые ломом и ковшом. Только тогда Карен поверила, что я металлург. Она гладила своими тонкими нежными пальцами мои мозоли и удивленно смотрела на меня… Самое интересное то, что именно это как наиболее впечатляющий момент в ходе дискуссии между советской и американской молодежью было опубликовано в финских газетах. «Местная и международная пресса публиковала живописные репортажи об этой стычке, встав на сторону Назарбаева. Такая известность подняла его авторитет на фестивале, и организаторы пригласили его сфотографироваться на Сенатской площади Хельсинки вместе с суперзвездой советской делегации, первым космонавтом мира Юрием Гагариным». Здесь я хочу особо выделить словосочетание «суперзвезда советской делегации», приведенное в книге Джонатана Айткена. И вообще, среди людей, с которыми меня столкнула жизнь, Гагарин занимает особое место. С первого взгляда на него мне вспомнилась казахская пословица «Если стал великим, то сумей быть скромным». Действительно, поражала скромность этого человека, которого буквально вся планета носила на руках. А как прекрасна его незабываемая улыбка! На всевозможных встречах в Хельсинки, когда сталкивались иногда с трудными ситуациями, нас всегда выручало нахождение в нашей делегации Юрия Гагарина. Его скромность и обаяние притягивали к себе окружающих, а организованную теплую встречу с ним на Сенатской площади я назвал бы настоящей победой на пути к сердцам, долгое время не открывавшим нам свои секреты. В те дни «Комсомольская правда» опубликовала фоторепортаж о тех событиях. Так мне посчастливилось сфотографироваться с человеком, ставшим легендой эпохи.