Текст книги "Моя жизнь. От зависимости к свободе"

Огненная река

Теперь вновь вернусь к 1960 году, к моменту нашего приезда на будущую Магнитку.

Жизнь постепенно входила в свою привычную колею. Я говорил, что доменную печь еще не ввели в строй. Нас разместили в управлении «Доменстрой» треста «Казметаллургстрой». Мне, как сказал выше, пришлось срочно осваивать специальность бетонщика, учиться принимать бетон для фундамента металлургических агрегатов. Работали посменно, круглосуточно, потому что необходимо было принимать бетон в горячем виде, обеспечивая непрерывное бетонирование. О бытовых условиях… Можно было бы и не вспоминать о том, что нас из сырого и грязного подвала перевели в неотапливаемое общежитие, где спали по два человека на одной койке, укрывались матрацами, что брезентовую спецовку приходилось оставлять на морозе, так как сушить было негде, потому что наутро надевать ее в замерзшем виде легче, чем в пропитанном водой, тяжеленном виде, затем, захватив свои главные инструменты – кувалду и широкую лопату, шли на работу. К вечеру от усталости валились с ног, приходя, сразу падали на койку и спали мертвым сном. Когда утром в половине шестого нас будили, чтобы подготовиться к дневной смене, я часто ощущал себя разбитым, не отдохнувшим. Каждый день на дорогу уходит один час времени. Приходится уповать только на свою молодость, на силу молодого организма. Не говоря об обычной воспитательной работе, никому в голову не приходит мысль даже об организации простого человеческого отдыха. Главное занятие молодежи – групповые драки. Вечные конфликты из-за противостояния Днепропетровска и Одессы, Свердловска и Череповецка, Гомеля и другого какого-нибудь города. В результате драк случаются и смертельные случаи. Если сам себя не будешь защищать, никто тебя не защитит. Приходится быть всегда готовым отразить нападки. Большую пользу мне не раз принесло то, что в аульной школе я занимался боксом, а в училище – борьбой. Все же, если бы не добрые советы старших, правильное направление, которое они всегда давали молодым, то кто знает, куда повернула бы судьба еще неокрепших юношей.

Самое главное, мы сразу попали в среду добрых людей, наставников в настоящем смысле этого слова. Убедились и в том, что в Днепродзержинске полностью освоили основы будущей специальности. По окончании училища мне присвоили восьмой разряд. Это означало, что выпускник стал рабочим с полной высшей специальностью. Потому что самый высокий разряд в черной металлургии – десятый. Я всегда старался усвоить сказанное старшими металлургами, выполнить то, что они велят. Не уставал учиться.

Хочу сказать лишь об одном наставнике, который полностью ввел меня в курс всех тонкостей черной металлургии. Это Борис Васильевич Яговитов. Я никогда не забуду этого человека чистой души, настоящего специалиста. Когда нас перевели на работу на доменную печь, он был нашим бригадиром, старшим горновым. Если бы у меня спросили, каким бывает настоящий большевик, я бы непременно вспомнил о нем. Пример мировоззрения, отношения к жизни этого простого рабочего человека, его преданность своему делу послужили толчком для моего вступления в ряды партии. Он дал мне рекомендацию. Я вступил в партию с полным убеждением в том, что эта организация является силой, демонстрирующей справедливость, противостоящей лжи и недостаткам. Несмотря на небольшое образование (я всегда удивлялся: откуда все знает человек, имеющий всего семь классов образования?), Б. В. Яговитов знал металлургический процесс лучше иных инженеров с высшим образованием. Например, химический состав текущей плавки он определял одним взглядом с удивительной для всех точностью. В Темиртау он приехал с Магнитки (Магнитогорского металлургического комбината) вместе с семьей. Помню, стоит кому-нибудь из ребят захандрить, он всегда воодушевлял: «Ничего, ты еще будешь настоящим металлургом!» Конечно, такие слова окрыляют любого.

Человек должен быть свободным, особенно в молодые годы. Должен видеть все: и хорошее, и плохое, и передовое, и отсталое – и делать свои выводы. Чтобы исполнить задуманное, может, придется и на нарушение порядка идти. Я бы не сказал, что особенно в молодости был без недостатков, примерным, образцовым. Правда, не хулиганил. Родители всегда наставляли, чтобы мы были честными, не курили, не увлекались спиртным. Как сказал выше, и в школе, и потом учился всегда отлично. Глядя на это, возможно, некоторые думают, что у меня все было гладко, образцово. Но немало я повидал на своем веку. Жизнь испытывала меня в самых различных ситуациях. О ее нелегких моментах еще расскажу в этой книге. В жизни бывает всякое. Весь вопрос заключается в том, чтобы сделать должные выводы из всего увиденного, сделанного. В свое время в рабочей среде, к примеру, почти не встречались люди, вообще не употребляющие спиртных напитков. Мы были среди них, выросли среди металлургов. А они особо не жалуют тех, кто держится особняком. Поэтому пришлось делить с ними все моменты.

Жизненный путь – не гладкая дорога. Особенно в молодые годы встречается много испытаний. Одно из таких испытаний в рабочей среде – не оставаться в стороне от сформировавшихся в коллективе традиций. А одна из традиций – «обмывка» первой получки. Когда настал мой черед, помню, всю бригаду, восемь человек, повел в пивную. Думаю, надо уважить старших, выполнить процедуру вхождения в коллектив. Это называлось «пропиской». Надо сказать, что хоть и исполнилось мне уже 20 лет, но к спиртному я еще не прикасался. В ауле нет такой привычки, в училище тоже не было. «Сколько принести?» – спрашиваю. «Бери, сколько хочешь», – говорят. Взял в достаточном количестве. Все были неспавшие, с ночной смены в горячем цехе. Кстати, в нашей Караганде в этом деле есть свое новшество – пить водку вместе с пивом. Даже пословицу на этот счет придумали: «Пиво без водки – деньги на ветер». Смотрю на них с удивлением. Когда все уже хорошо выпили, стали меня подначивать: «Ну что же ты, такой здоровый, а не выпьешь? Пей. Надо ведь когда-то начинать». Ну, конечно же, я джигит, металлург! И вправду надо когда-то начинать… Таким образом, старшие коллеги научили нас не только металлургии, но и металлургической действительности. Но, видя и хорошее, и плохое, мы росли, впитывая хорошее, отвергая плохое. С молодости усвоили, что в любом деле нельзя перебирать, что всякое излишество разрушает и душу, и тело. Это еще один урок, который преподал нам жизненный университет в Темиртау.

Я начал работать чугунщиком литейной машины, спустя некоторое время меня назначили горновым. Что собой представляет труд горнового? Это значит – тяжелый лом для разбивки скрапа и широкая лопата для его уборки. А с внутренней стороны температура печи доходит до двух тысяч градусов. К тому же не дают дышать пыль и газ. Словом, настоящий ад. Нагрузка на ребят огромная. Процесс плавки металла не дает возможности ни жаловаться, ни отдохнуть – приходится надеяться только на себя. Если не хватает навыка, то металл застынет быстро, а это катастрофа. В аварийных случаях приходилось, облачившись в асбестовую накидку, войти прямо в пламя. За смену выпиваешь полведра соленой воды, столько жидкости выходит из тела пóтом. После работы полчаса принимаешь холодный душ, чтобы прийти в себя. Летом стоит выйти на улицу, но там тоже пекло в 35 градусов. Ребята устают сильно, мышцы не успевают отдохнуть до следующей смены – ведь не все же имеют соответствующую закалку. Поэтому некоторые не выдерживали, уезжали обратно.

Много позже, когда становилось тяжело от политических передряг, трудностей при принятии решений, а также несправедливых обвинений и огульной критики, я говорил себе: «Ты же выдержал адский труд у горна, выдержишь и это».

В один из таких дней в Темиртау неожиданно приехал мой отец. Он сразу захотел посмотреть мою работу. Как назло, именно в тот день, когда отец должен был прийти в наш цех, произошла серьезная авария. Помимо выполнения повседневных тяжелых обязанностей, мы были вынуждены заниматься устранением аварии, поработать изо всех сил. Отец был очевидцем всего этого. На следующий день он взял меня в оборот: «Зачем тебе это мучение? Я в три года остался без отца, пережил немало трудностей, но таких адских условий не видел никогда. Пропади пропадом эта работа, брось ее!» Но я как мог объяснил всю ситуацию, сказал, что это дело чести. В конце концов убедил. Он дал понять: коль я добровольно взялся за это дело, то надо довести его до конца.

Тогда рядом с нами были металлурги с большим стажем. Приглашали их с Урала, Украины, с Кузнецкого металлургического завода. Посмотрят они, как некоторых наших ребят на носилках из цеха уносят, махнут рукой: «Ну разве таких работать научишь, им только скот пасти!» Скажу честно, задевали меня такие слова сильно. Но обиды я на этих рабочих не держу. Во-первых, грубость такая чаще шла просто от необразованности, у многих за спиной лишь три-четыре класса. Зато у них был богатейший заводской опыт. А во-вторых, не было в их словах и оттенка какой-либо национальной дискриминации, а звучало в них скорее чувство профессионального превосходства, той простительной профессиональной надменности, свойственной людям сложных и опасных профессий, которые, по их мнению, непостижимы для простых смертных. Позднее только понял: эти люди и сделали нас металлургами. Но тогда я себе клятву дал: умру здесь, сгорю, но таких слов обо мне не скажут! С этой клятвой я и держался. Выстояли со мной и многие мои товарищи, стали высококвалифицированными специалистами, известными металлургами. Один из моих друзей, с которым я учился вместе в Днепродзержинске, затем вместе начинал работу в Темиртау, Кабидолла Сарекенов впоследствии писал: «Патриотизм не формируется в один день, он впитывается с молоком матери. По себе знаю, какие только трудности не выпали на головы молодых ребят, приехавших в Темиртау. Невозможно с ходу стать металлургом. Работа очень тяжелая. Некоторые уехали домой, другие стали роптать, требуя поблажек, что-нибудь полегче. Тогда я не раз своими ушами слышал из уст Нурсултана: “Почему для меня должны создавать легкие условия? Я вполне здоров. Я должен рассчитывать на поблажки только потому, что казах? Нет! Да, я – казах. Это – моя родина, моя земля! Но я не нуждаюсь в поблажках. Я должен честным трудом зарабатывать свой хлеб, найти свое место в жизни”. Теперь послушаем другого моего друга, с которым столкнула Магнитка, Героя Социалистического Труда Тулегена Адам-Юсупова: «Скажу, не скрывая, быть металлургом – труднее всего. Вначале нас было много приезжих, но остались единицы. Многие наши сверстники, избегая трудностей, а некоторые, даже окончив учебу, сославшись на положение родителей или на желание обрести другую специальность, покинули Магнитку. Например, в Магнитогорск из Казахстана поехали 68 парней. И только восемь из них вернулись в металлургию. Работа там круглосуточная, одни приходят, другие уходят. Изо дня в день, без праздников. После аварии люди не выдерживали. Были случаи, когда девать чугун было некуда, начиналась борьба во главе с директором. Представляете, что это было, от домны до мартена ковш весом в сто тонн довести надо было вручную. Весь комбинат стоял по стойке смирно. И были такие снегопады зимой, что мы не могли работать – в замерзшем ковше оставался чугун, который потом выбрасывался. И все приходилось разгребать вручную. Все это длилось неделю, мне это особенно запомнилось. Когда на смене, на печи работал, мы в день за восемь часов давали шесть выпусков. Это где-то в пределах трех тысяч тонн чугуна. У ребят из носа кровь капала от тяжести, от жары. Если человек пришел на домну с чистой душой, полюбил ее, оттуда не уйдешь уже. Как бы тяжело ни было». Точно подметил.

Трудно сказать, что я всей душой был предан домне. Но человек всему учится, привыкает. Так и мы привыкли.

Хорошо, когда любое дело дает свои плоды. Результативной оказалась и моя работа. После перевода на доменную печь выросла и моя зарплата. План всегда выполняли на 120–150 %. Соответственно увеличивалась и заработная плата. Иногда за месяц получал три с половиной тысячи рублей! Это старыми деньгами, а новыми, получается, 350 рублей. Это очень большие деньги. Половину из них отправлял домой, отцу. Каждый раз, получая их, он, оказывается, удивлялся: мол, что это за такая работа, за которую платят такие большие деньги? Поэтому и приезжал в Темиртау, правда, увидев мою работу, сразу стал уговаривать, чтобы я бросил ее, сколько бы за нее ни платили. Об этом я уже рассказывал.

3 июля 1960 года считается днем рождения Казахстанской Магнитки. Именно в тот день вошла в строй первая домна в Казахстане и Средней Азии. Ровно в 15 часов примерно 35 тысяч рабочих Магнитки в один голос закричали: «Ура!». В тот момент из доменной печи № 1 хлынула огненная река – открылось русло расплавленной стали. До моего дня рождения, до двадцатилетия, оставалось три дня. Карагандинский писатель, журналист Амен Азиев в газете «Егемен Қазақстан» от 1 июля 2000 года в статье «От алауында шыныққан жастық шақ» («Молодость, закаленная в огне») писал: «Третьего июля улицы Темиртау, все культурно-просветительные учреждения, автобусы и трамваи были украшены как в праздник. Колонны тысяч жителей с транспарантами, лозунгами, портретами и флагами торжественным шествием потянулись в направлении Магнитки. К обеду вся площадь за первой домной была заполнена людьми. В литейном цеху тоже было полно гостей, корреспондентов, фото– и кинооператоров. Показались представители партии и правительства во главе с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым. Тогдашний директор завода Вячеслав Куликов, начальник доменного цеха Константин Зайцев давали ему необходимые комментарии.

Вскоре обер-мастер К. П. Геращенко и горновой А. Набиуллин в темных защитных очках с помощью буровой машины разрушили огнеупорную забойку жерла. Поток слепящего пламени, желто-красного ручья хлынул в желоб. Шипящие брызги золотых искр напоминали праздничный фейерверк. Внутри цеха стало удивительно светло. Это историческое событие произошло в 15 часов 7 минут. Горновые, среди которых был 20-летний Нурсултан Назарбаев, отлили небольшие медальоны с надписью: “Кармет Завод. Первый казахстанский чугун. Июль, 1960”. Мастерство литейщиков ярко проявилось во время пуска и приема этой огненной реки. Стотонные ковши, стоявшие чуть ниже, друг за другом стали наполняться расплавленным металлом, на который даже смотреть было больно глазам. Руководители правительства и высокие гости вышли из цеха и направились к месту митинга… Я, как и все другие присутствовавшие, стал очевидцем этого незабываемого мига». Добавлю сюда следующие моменты. Первый вагон руды в домну загрузила первая бригада, возглавляемая Шамилем Бектеновым. После вторая бригада Геращенко и Набиуллина открыла жерло расплавленного чугунного потока. Затем к работе подключилась третья бригада, в которой работал я. Нам было приказано завершить последний цикл работы – разлить металл в чугунные формы. Так началась новая эпоха казахстанской промышленности. До моего двадцатилетия оставалось три дня!

В той статье писатель огромную работу на грандиозной стройке передал в таком сжатом виде: «В 1953–1954 годах президент Академии наук Казахской ССР Каныш Имантаевич Сатпаев сам руководил определением места строительства этого металлургического комплекса. Будущее строительство сразу же окрестили Казахстанской Магниткой. Была проведена огромная работа по завершению строительства редкого завода, не имеющего равных в Союзе, за шесть лет. Сначала было вынуто 33 миллиона кубических метров земли, залито 2,5 миллиона кубометров бетона, сложено 160 тысяч кубометров огнеупорного кирпича и 460 тысяч кубометров обычного кирпича. Плюс ко всему в основание, в стены и потолки узлов смонтировано 910 тысяч тонн железобетонных конструкций. А протяженность железной дороги, проложенной на строительной площадке, достигла 380 километров». Разве не удивительно? Именно благодаря такой самоотверженной работе, фанатичному труду Советский Союз, несмотря на недавно пережитую тяжелую, кровопролитную войну, за каких-то 20 лет после нее превратился во вторую мощную державу мира.

Первая выплавка чугуна в 1960 году стала рождением не только Карагандинского металлургического комбината. Практически в этот день состоялась презентация всей черной металлургии Казахстана.

В том месте раньше были небольшой населенный пункт, палаточный городок и тысячи таких же молодых людей, как я. Трудом людей была возведена первая домна и введена в строй. Это настоящий трудовой подвиг огромного коллектива строителей, монтажников, наладчиков, металлургов.

Я очень гордился тем, что принял участие в той поистине исторической плавке. Доволен, что в свое время выбрал специальность металлурга.

Здесь закалился характер, здесь я получил весьма важный жизненный опыт, нашел новых верных друзей.

Рад, что работал с такими замечательными людьми, как Олег Тищенко, Александр Коркин, Николай Давыдов, Олег Сосковец, Владимир Кац, Махмуд Акбиев, Аргын Жунусов.

Мне особенно дороги товарищи, которые вместе со мной стояли на горне первой доменной печи. Это Кабидолла Сарекенов, Владимир Колбаса, Толеутай Сулейменов.

В первой плавке и в принятии того первого чугуна участвовали мои друзья, вместе с которыми я учился в Днепродзержинском техническом училище: Аманали Абдраманов, Сахан Батырханов, Рахметулла Жанарбаев, Марат Кыстаубаев, Талмахан Курманбаев, Амирбек Крыкбаев, Турганбек Орынбаев, Алтай Салимов, Кабидолла Сарекенов, Абдыкадыр Сокбеков, Жасузак Султанбеков и другие. В июле 2010 года наша страна отметила 50‐летие Казахстанской Магнитки. На юбилейную, праздничную плавку специально пригласили меня. Облачившись в спецовку металлурга, взяв в руки ковш, как раньше, я вновь подошел к огненной реке. Перед глазами встала пора молодости, мои пламенные годы. Это был незабываемый миг.

В своем выступлении на торжественном митинге я отметил, что получение 50 лет назад первого казахстанского чугуна явилось рождением не только Карагандинского металлургического комбината, но и всей черной металлургии Казахстана. Потом вручил «Золотую Звезду» почетного звания «Қазақстанның Еңбек Ері» прославленному металлургу Аргыну Жунусову. Также вручил ордена: «Отан» – старшему производственному мастеру акционерного общества «Арселор Миттал Темиртау» В. И. Деркачу, президенту Ассоциации финансово-промышленных групп Российской Федерации О. Н. Сосковцу, «Барыс» II степени – резчику холодного металла акционерного общества «АрселорМиттал Темиртау» В. В. Ткаченко, «Достық» II степени – председателю совета директоров акционерного общества «Арселор Миттал Темиртау» Л. Митталу.

Очевидно, что вывод комбината в тяжелых условиях из тупикового положения осуществлен акционерным обществом «АрселорМиттал Темиртау». В то время единственным способом было привлечение иностранных инвестиций. Мы это сделали. Благодаря своевременному нахождению сильного инвестора нам удалось сохранить комбинат. Была обеспечена социальная защита наших граждан. На развитие комбината были потрачены сотни миллионов долларов. За счет этого обновилось производство, обеспечивалось оснащение современным оборудованием, новейшими технологиями. Появились новые дополнительные мощности. Производство стали достигло шести миллионов тонн в год. Однако со временем не могут не появиться и новые проблемы. Особенно болит душа за имеющие место в последние годы случаи гибели людей вследствие повторяющихся технологических аварий. Разделяю уверенность в том, что акционерное общество, уделяя соответствующее внимание соблюдению норм безопасности на предприятии, найдет и способ предотвратить сокращение объемов производства на этом металлургическом гиганте.

По труду – заслуга

Когда Магнитка начала давать продукцию, я был чугунщиком литейной машины. Затем стал горновым. В училище я получил именно эту специальность. Это основная работа доменной печи. Исторический момент получения первой плавки показан в документальном фильме «Первый чугун Казахстанской Магнитки». Известные кадры, которые всегда показывают в документальных лентах обо мне, взяты из того фильма. Видимо, я неплохо показал себя в работе. А до этого и в школе, и в училище я учился отлично. И здесь стремился держать ту же марку. Стал добиваться успехов в труде. Спустя полгода стал четвертым горновым 7-го разряда, через год – третьим горновым 8-го разряда, а в феврале 1962 года – вторым горновым 9-го разряда. Металлурги хорошо знают цену этим показателям. Обычно уходят многие годы для ведения доменного процесса, руководства горном. Нам удалось преодолеть это быстро.

То был особый период. Мало его называть просто «оттепель». Когда мы говорим «хрущёвская оттепель», обычно имеем в виду освобождение политических заключенных из тюрем, определенную свободу в обществе. На самом деле это был период, когда Советский Союз не только восстанавливал разрушенное войной хозяйство, но и удивлял мир, открывая новые производства, добиваясь выдающихся успехов в новых технологиях. То, что в 1961 году Юрий Гагарин впервые в истории человечества поднялся в космос, явилось апогеем духовного взлета всего советского общества.

В том году мне присвоили звание «Ударник коммунистического труда». В свое время это было знаком большого почета. В архиве Карметкомбината сохранились теплые отклики по случаю представления меня на присвоение этого звания. Такие металлурги, как Петр Граськов, Александр Щербаков, Николай Канищев и другие, посвятили много добрых слов, отметили, что возлагают на меня большие надежды. Слова, написанные корявым почерком грубыми пальцами горнового Петра Андреевича Граськова: «Я не буду много писать о тов. Назарбаеве. Скажу одно: тов. Назарбаев – человек замечательный», для меня кажутся лучше многих хвалебных статей, написанных позже обо мне. А когда прочитал слова Николая Павловича Канищева, невольно проникся к ним большим уважением: «Для выплавки металла необходимо сочетание науки, практики, опыта, эксперимента, а реализация такого сочетания требует от металлурга размышления, действий, четкости созидательного дела. В произведенном металле в совокупности проявляются сила и воля, формируется психология, раскрывается душа человека».

Меня стали замечать. Часто обо мне писали газеты. В ту пору меня наградили Почетной грамотой Верховного Совета Казахской ССР и Почетной грамотой Центрального комитета ВЛКСМ. Это были довольно весомые награды. Например, работники, удостоенные Почетной грамоты Верховного Совета Казахской ССР, впоследствии включались в число претендентов на звание персонального пенсионера республиканского значения.

В то время немало людей говорило, что казахи слабо приспособлены к ведению хозяйства. В одном из стихотворений известного поэта Кадыра Мырзалиева, где он описывает национальный характер, сказано: «Одно печально – что в делах своих разбросан, // Одно прекрасно – что душою не коварен». Конечно, не совсем правильно стремиться давать оценку всему народу в двух словах. Все же не надо отрицать и то, что имеют место быть определенные привычки, характер, которые формируются в результате исторических ситуаций, в зависимости от социально-экономической среды. Мы должны ясно понимать, что занятие в основном кочевым скотоводством не в одинаковой степени вовлекало членов общества в производительный труд. С другой стороны, кажется, и сама бескрайняя степь прививала человеку способность к философскому восприятию мира. Кочевой образ жизни сделал чуждыми для нашего народа такие свойства, как психология потребительства, стяжательство, корыстолюбие. При перекочевке на зимовку или летовку весь скарб помещался на двух-трех верблюдах или на одной телеге, поэтому для казаха не было необходимости держать, копить лишние вещи, имущество. Из таких, на первый взгляд, мелочей наш народ формировал великие человеческие качества. На удивительную высоту поднял искусство слова и музыки. А это тоже труд. Труд мысли, труд духа.

Следует сказать еще об одном моменте. В советское время на крупных производственных участках нас особо не пускали на профессиональные специальности, на работы с большой зарплатой. На заводы, построенные в Караганде, Балхаше, Экибастузе, Темиртау, специалисты приглашались только из различных уголков России. В тот период казахскую молодежь собирали из разных регионов и отправляли в крупные центры металлургии. Например, мы поехали на Украину, другие отправились на заводы Урала, в Кузнецк, Череповецк. На самой Украине были такие крупные центры металлургии, как Запорожсталь, Криворожсталь. По данным того периода, известно, что до десяти тысяч представителей казахской молодежи было привлечено к производству. Среди них были строители, рядовые рабочие. Привлечение казахской молодежи к производству именно таким образом, конечно, произошло впервые. Важность этой меры была огромной. То, что нас стали замечать, что мы становились отличниками производства и появлялись в средствах массовой информации, послужило примером для других молодых людей.

Правда, из числа наших соплеменников, откликнувшихся на призыв «Казахская молодежь – Казахстанской Магнитке!», лишь малая часть осталась в металлургии. В Темиртау в первые годы доля казахских ребят составляла всего 3 %. Но на этот вопрос надо смотреть всесторонне, другими словами, с точки зрения диалектики. Обвинять легко. Следует учесть, что для нашего народа работать не только в черной металлургии, но и вообще в индустрии было непривычным делом. К тому же соответствующие условия создавались в первую очередь для работников, которые приглашались из других стран и регионов, например для болгар в Темиртау специально строились дома. Не будем забывать, что посланцам России, Украины и других республик предоставлялись квартиры, подъемные деньги, рабочие места, проявлялась большая забота.

Есть еще один нюанс. У казахов особая любовь к детям. Они максимально заботятся о них, лелеют, стараются, чтобы они не испытывали никаких трудностей. Тут есть и положительная сторона, и отрицательная. Положительная известна. Отрицательная заключается в том, что их не готовят к будущим жизненным трудностям, не закаляют. Не секрет, что по этой причине многие казахские парни уехали с Магнитки. Среди них были и мои друзья. Эти ребята, которых и так было мало среди металлургов, не выдерживали тяжелой и опасной работы, они тосковали по широкой степи, по родным аулам, где жили спокойной, беззаботной жизнью. Некоторые падали в обморок прямо на работе, и их увозили на скорой. Как тут не сердиться, не переживать? Конечно, черная работа в черной металлургии – дело нелегкое. Но мы выдержали. Если в молодые годы не терпеть, не выдерживать все это, то когда такое осилишь? Благодаря упорству, выдержке, целеустремленности мы сумели сохранить чувство собственного достоинства. Лично мне приходилось уговаривать многих ребят, чтобы они держались до конца, останавливать их от опрометчивого шага. Один из них – мой друг Куаныш Омашев, с которым вместе работали на Магнитке. Он был из Актогайского района Карагандинской области, его аул был недалеко. Однажды он поделился со мной, что хочет оставить металлургию. «Почему?» – спрашиваю. Говорит, в ауле намного легче работать, чем здесь, что в любое время можно отдыхать. «Куаныш, – сказал я, выслушав его, – ты уедешь, я уеду, он уедет. Кто же тогда останется на Казахстанской Магнитке? У нас же, казахов, есть честь? Это – наша Магнитка. Это – наше будущее. Гигантское производство, достойное гордости поколений. Разве, научившись тонкостям металлургии у людей других национальностей, прибывших к нам на работу, не возьмем в будущем Магнитку в свои руки?» Мои слова остановили его. Со временем он стал одним из авторитетных металлургов, работал инженером, затем вышел на заслуженный отдых. С Куанышем у нас прошло немало интересных дней. Мы получили квартиры в новом доме в микрорайоне № 3, жили по соседству. Общались, дружили семьями. Сара с радостью встречала их. Когда приходила семья Куаныша, она шутила: «Вы все любите Нурсултана, а ведь самая близкая ваша родственница – это я». Сара – уроженка Сарыарки. Кстати, о шутке. Как-то я сказал Куанышу, что покажу им пирамиду. Он воспринял это как мое приглашение в Египет, начал готовиться к поездке, сказал даже жене. В следующий раз я сообщил, чтобы в такой-то день приехали в Астану. Затем повел всех на торжественное открытие Дворца мира и согласия, который народ из-за формы прозвал «Пирамидой»… Долго еще говорили об этом случае.

Нет человека, не любящего своего ребенка. Но будет правильно, если, повзрослев, он найдет свой путь в жизни, будет держаться отдельно от родителей. Если же не перенесет трудностей этого пути, то будет нелегко стать победителем в жизненной борьбе. Когда я впервые уехал из родного аула, далеко от родителей, часто скучал по ним, переживал. В таком же настроении находились ребята, приехавшие из разных концов страны. Но со временем они привыкли ко всему, выдержали всё. Познали, что значит самому принимать решение для себя. Это явилось большой жизненной школой.

Дети многих моих друзей пошли по стопам своих отцов. Это как раз и нужно нам! Учить детей преодолевать трудности – особое дело. Жан-Жак Руссо говорил: «Вы знаете невиданный способ сделать вашего ребенка несчастным? С малых лет не отказывать ему ни в чем – этого достаточно, чтобы сделать его несчастным». Здорово сказано. Надо ребенка побуждать и учиться, и трудиться. Ведь он с детских лет не может сам глубоко осознать необходимость, полезность всего этого. Поэтому надо внедрять в его сознание мысль о том, что хорошая и достойная жизнь достигается лишь благодаря знаниям и труду. Надо объяснять, что сладкий хлеб добывается горьким потом.

Труд нельзя рассматривать только как работу. Если бы не было разницы между ними, их не называли бы разными словами. Наш народ знает, что честный труд не портит, не дает спуску злонамеренности. У казахов есть пословица: «Мучительные усилия дают свои плоды». Труд формирует тебя как человека, закаляет твой характер, укрепляет твое мировоззрение. Открытость в среде рабочих, простота и искренность их общения позитивно влияют и на тебя. Там невозможно демонстрировать качество, которого у тебя нет, показывать себя значимым, говоря несвойственные тебе слова. Бываешь максимально естественным. Помнится один случай. Тогда я работал секретарем парткома Магнитки. На комбинате машинисты кранов отказались работать. Оказывается, вышел из строя холодильный аппарат. Машинист крана обычно находится прямо над расплавленным потоком чугуна, поэтому требуется охлаждение, без которого ему очень трудно работать. Специалисты не доставили обещанное оборудование. Еще немного, и будет нанесен серьезный ущерб работе всего комбината. Я прибыл на место события. Все увидел своими глазами. Поднялся в кабину крана и сам стал работать. Прямо в кабинетной одежде. Видя это, машинисты вернулись на свои места.