Текст книги "Простись со всеми, детка!"

– Какое убийство?

– Мое, курва, мое!! – шипел Пучков. – У меня вся доказуха здесь! – Профессиональный вымогатель похлопал себя по груди, точнее, по внутреннему нагрудному карману пиджака. – Там и блокнот с твоими каракулями, и телефон, через который ты с исполнителем убийства связывалась…

– Ничего не понимаю, – искренне прошептала сыщица. – Какое убийство, Дима?!

– Да ладно прикидываться, Землероева. Ты все отлично понимаешь, и надо уметь проигрывать. Тебе не повезло, нарвалась в Инете на придурка, который киллером назвался. Но придурок оказался честным. Пришел ко мне и все рассказал. Вот только незадача… – Пучков юродиво, плаксиво заканючил: – Денежками с дядей Димой отказался поделиться… Себе все, жадина, забрал. До центика.

Землероева ошарашенно смотрела на Пучкова. Но надо было что-то говорить. Поскольку Дима, судя по всему, вполне способен выполнить угрозу и отправиться в прокуратуру. И замаячат на горизонте Евдокии Землероевой – суд, позор и Колыма. Посылки от мамы с пряниками и теплыми носками. Ведь о том, что Евдокия заказала только кражу, не упоминалось. Ни в телефоне, ни на страничках блокнота. Все это как раз убеждало в обратном, не в пользу сыщицы.

А вдруг и Шляхтич в отказ пойдет?! Ведь доказательств того, что заказали не убийство, нет никаких!! А у Камиллы, как у персоны, осененной миллиардным состоянием, – переговоры, сделки, имидж… Она не может привязать себя к истории с заказом на ликвидацию – выпутывайтесь сами, раз такие неумехи.

Но что же теперь делать?!

Хотя бы говорить. Под микрофон, но честно. С полной искренностью интонаций. Пучков известный скандалист, уйти он не позволит, начнет орать и возмущаться при свидетелях.

– Дима, ты придурок, и я сейчас уйду! Остаюсь только потому, что нужно разобраться. Клянусь, ни о каком убийстве знать не знаю!! – Евдокия истово приложила ладони к пищеводу. – Тебя разводят, меня подставляют! Я что, похожа на дуру?! Ты ведь знаешь о моих знакомствах, я бы к мальчику из Интернета в жизни бы не обратилась!

– Угу, угу, – глумливо закивал Пучков. – Давай, давай. Пугай меня своими связями, урками пугай… Только я, знаешь ли, уже пуганый, мадемуазель.

Господи!! Да что же он все выворачивает-то!

Подсознание подсказало ответ: «Опыт, детка Дуся, опыт. Куда тебе против этого паршивца. Он на интригах пёсью свору съел».

Дуся снова, под влиянием страха, поменяла планы: пора рвать когти. Иначе что-нибудь еще сболтну.

Заметив движение корпуса визави, Пучков повелительно остановил:

– Сядь. Есть возможность решить все полюбовно. Ты мне нравишься, Евдокия…

– Губу закатай!

– Я не в этом смысле, душечка, но надеюсь, не обидел. Хотя… – Пучков прищурился на Дусины прелести. – Но нет. Мы деловые люди. Итак, слушай…

Ладно. Уходить уже в принципе бессмысленно и бесполезно. Лишь на скандал нарвешься. А Пучков может что-то лишнее ляпнуть.

Информации не хватает – катастрофически!

Да и мадам Камилла женщина богатая… И бодигарды у нее не хилые ребята. С разжиревшим «плевком в штанах» свет господином Димой управятся вполне.

Если, конечно, мадам проявит понимание к проблеме.

Так что послушаем.

– Я предлагаю порешать все полюбовно. Вы с Паршиным хорошие ребята. Хотя вас бес попутал…

Договорить Пучкову не позволил звонок по телефону. Дима, изогнувшись толстым брюхом, достал мобильник из портков. Прищурился на дисплей и пробормотал:

– Пардон. Не уходи. Мне необходимо ответить.

Шантажист встал из-за стола и отошел немного. Евдокия расслышала только «Алло, внимательно». Дима больше слушал, отвечал односложно. Стоял, перегораживая сыщице выход из кафе.

Евдокия суматошно размышляла: «Звонить Паршину и предупреждать, что мы нарвались?!»

Нельзя. Ворвется шеф и так с Димой потолкует, что без врачей не обойтись.

И по большому счету Евдокию больше интересовал вопрос: «Кто нас подставил?»

Если ребята СВК – понятно. Решили наказать двух детективов за ретивость.

Но проще было бы забыть о сыщиках. Дима говорил, что некто показал ему блокнот и контактный телефон, значит, Синдикату пришлось идти на личный контакт и засветить одного из своих.

Зачем такие заморочки? Душегубы решили круто выступить для острастки прочим? Мол, посмотрите, недоумки, что бывает с теми, кто гавкает на умных-тертых профи.

Но быстро-то как! Быстро! После контакта прошло не более пятнадцати часов, а они уже расклад установили, вошли в контакт с Пучком, настропалили его…

Откуда у СВК информация?!

И в этом месте, следуя регламенту, на первый план выплывает броненосец «Камилла Шляхтич». В пуленепробиваемой вуальке. Если она, следуя каким-то личным интересам, вписала сыщиков в регламент, щедро проплатила их неумное участие, а сама какую-то интригу повела… То все. Кранты.

За стол вернулся Дима:

– Итак. Продолжим. – Отхлебнул вина и заговорил, явно работая под запись и не особенно это скрывая: – Вот знаешь, Евдокия, никак не могу решить… Портить молодой девочке жизнь или пожалеть? Идти в полицию или дать тебе и Паршину второй шанс…

– Дима, я могу элементарно доказать, что никакого убийства не заказывала.

Пучков изобразил, что не слышит, и продолжил:

– Но есть и другой вариант. Выложить твою историю в Сеть… пусть люди поглядят, какие сыщики работают с их секретами…

«Пипец. Угробит, сволочь, репутацию на веки вечные! Как потом ни объясняйся, ни отписывайся, запашок останется».

Евдокия нажала грудью на стол и, вытягивая шею, прошипела:

– Дима, алло… Ты меня слышишь? Ты говоришь ерунду. Где твой хитрый интернетный мальчик, пусть он идет сюда и скажет мне всю эту чушь в глаза.

– А мальчик, Дуся, умный, – довольно осклабился Пучков. – Он денежки схавал, меня предупредил и в родные пенаты отчалил. Ему связываться с прокуратурой нет резона. Заработал по случаю и очень довольный свалил с бабосами. Доказательства, – Димон вновь похлопал по нагрудному карману, – все у меня. Договариваться, Землероева, ты будешь со мной. Или – не договариваться…

Пучков неожиданно поперхнулся. Закашлялся, срывая с шеи миланский галстук. Налился свекольным цветом, немного даже в синеву пошел…

Дуся растерялась, собралась позвать официанта и попросить стакан воды для поперхнувшегося гостя. Но Дима, дико выпучив глаза на Евдокию, прохрипел:

– Ты че… сука… мне в бокал добавила?!.. Отрави-и-ила…

То были последние предсмертные слова притчи во языцех Дмитрия Георгиевича. Голова его с громким стуком опустилась лбом на стол. Вытянутая рука поскребла скрюченными пальцами скатерть, от движения ткани упал бокал на длинной тонкой ножке и пролилось вино…

Дуся потрясенно смотрела на багровое лицо с распахнутыми синими губами и остекленевшими глазами.

Рядом завизжала женщина.

Землероева ошарашенно повернула голову налево: за соседним столиком, указывая на Пучкова пальцем правой руки, а левой теребя рукав приятеля, вопила рыжая дамочка:

– Ой! Ой! Смотри!! Врача, врача, скорее!! Здесь человеку плохо! – и адресно для Евдокии: – А вы чего сидите, девушка?!

Сыщица приняла вопрос как команду к действию. Включился главный атавистический рефлекс Евдокии Землероевой – пошли работать ноги.

Дуся цапнула сумочку, схватила шубу и бежать-бежать!! Опытная сыщица мгновенно просчитала варианты: она попалась в отлично подготовленную западню. Если сейчас сдаваться приехавшему наряду полиции, то можно нарваться на еще какую-нибудь пакость.

К примеру, в кармане шубы могут обнаружить пустую ампулу со следами яда. Через переплетение реек и плюща подкинуть что-то в карман одежды, висевшей за спиной на стуле, – плевая задача!

А времени проверить все карманы – нет. Да и ампулу могли запросто и незаметно закатить под стол. Не ползать же теперь там на карачках на виду у всего ресторана!

Черти подготовились на совесть, из ловушки нужно только удирать.

И Дуся стартовала. По пути чуть не сшибла растерявшегося официанта, распихала по сторонам входящую в кафе компанию!

На ходу пропихивала руки в рукава. Мешавшую сумку зажала зубами.

Когда Паршин увидел выскочившую на крыльцо Землероеву с сумочкой в зубах, то сразу же рванул машину с места!

Стоявший половиной колес на обледеневшей обочине джип развернуло поперек движения… В бок внедорожника врезался несущийся на всех парах грузовичок «газель»!

Олег видел только Дусю. Смотрел на нее и увернуться от летящего грузовика никак не успевал, а скорее всего, он его вообще не заметил. Паршин видел только Дусю.

Евдокия тоже смотрела на патрона. И закричала за мгновение до того, как раздался жуткий грохот столкновения. Олег не был пристегнут. Дуся увидела, как на ветровом стекле, в которое ударилась голова командира, появились окровавленные паутинные трещины.

На проезжей части творилось черт-те что. Автомобилисты пытались увернуться от столкнувшихся машин, скрип тормозов и рев клаксонов рвали нервы…

У Дуси подогнулись ноги. Она плавно опустилась в сугроб и, распахнув глаза, разинув в немом крике рот, смотрела на машину Паршина, к которой уже сбегались свидетели ДТП.

Совсем рядом с Землероевой тихонько и восторженно матерился выбежавший из «Уютного дворика» официант. Он ринулся за удиравшей гостьей, но, превратившись в полноценного зеваку, таращился на ДТП, произошедшее на его глазах.

Евдокия кое-как поднялась. И поплелась к мешанине из автомобилей.

Увидела, что какой-то мужчина, предупреждая всех «я врач, я медик», ощупывает Паршина и сообщает: «Парень жив!»

Не доходя до высоченного сугроба на обочине, Евдокия развернула шарнирные ноги в противоположную сторону и поплелась вдоль проспекта.

«Я ему ничем не помогу… – думала заторможенно. – Если я сейчас не начну работать, Олега вскоре перевезут из нормальной палаты интенсивной терапии или, не дай бог, реанимации в тюремную больничку… Надо работать, работать!! На нас повесят обвинение в подготовке заказного убийства… Меня засадят конкретно за убийство Димы!!»

Дуся перешла дорогу, на проходящей перпендикулярно улице запрыгнула в переполненный троллейбус.

Когда напирающие сзади пассажиры пропихнули сыщицу от двери в салон, в ее кармане запиликал телефон. Дуся заторможенно достала светящийся дисплеем мобильник. Долго пыталась понять буквы. Когда те наконец сложились в понятные символы, прочла имя вызывающего абонента: Камилла Шляхтич. Немного поморгала.

Удивление помогло чуть-чуть восстановить сознание. «Камилла?.. Ей уже сообщили, что я удрала?..»

– Да, – сказала Дуся в трубку голосом лишенным всяческих эмоций. Эмоции она последовательно распылила в кафе, на улице, желание орать и возмущаться пока не прорывалось.

Да и орать в толпе не очень-то удобно. Обвинять миллиардершу пришлось бы в подстроенном убийстве.

– Здравствуйте, Евдокия, – воспитанно приступила хитро навороченная тетенька. – Вчера я составила ваш гороскоп и выслала его на ваш электронный адрес. – Тетенька заткнулась на мгновение, видимо, ожидая благодарности. Не получив, продолжила: – Утром я составила более детальный гороскоп на ближайшие дни. Так вот. Сегодня вам категорически нельзя проявлять активности! Предупреждаю…

Слушая Камиллу, Евдокия подняла голову вверх, полюбовалась потолком троллейбуса и чуть не заржала. Не зашлась в приступе истерического хохота!

Она предупреждает. Кикимора болотная! Астролог долбаный!!! Что ж ты раньше-то не сподобилась?!.. Ведь поздно уже, поздно!!

Но говорить все это, находясь в толпе, Евдокия, разумеется, не стала.

Троллейбус начал притормаживать. Дуся протиснулась в толпе. Добралась до подножки и выпрыгнула на скользкий асфальт остановки.

Зашла за прозрачную стену коробки с лавочкой внутри.

А Шляхтич все еще рапортовала, хвасталась умением прогнозы составлять. Евдокия перебила:

– Камилла, вы нас подставили. Паршин разбился. Меня ищут, будут обвинять в убийстве…

– Не поняла… Уже?!! – то ли в восторге от собственной прозорливости, то ли в реальном беспокойстве воскликнула богачка.

– Уже, уже… – набираясь ярости, подтвердила Землероева. – И если это вы все подстроили… то… я вас…

– Тихо! – прикрикнула Шляхтич. – Тихо! Что произошло?!

– Паршина скоро доставят в больницу. ДТП произошло… – Евдокия, чувствуя, как от перевозбуждения и бешенства начинает вибрировать голос, назвала проспект, на котором столкнулись машины. Вкратце обрисовала, как сыщикам удалось выманить киллеров на встречу, осветила происшествие с Пучковым. – Вашими молитвами, мадам, мы крупно влипли.

Шляхтич молчала. Думала.

У Евдокии голова кружилась. Но она делилась мыслями:

– Подумайте над ситуаций как следует. Пробейте своих, может быть, протекло откуда-то с вашей стороны, – втолковывала детально. – Сейчас для всех нас главное – жизнь и свобода Паршина. – И, добавив звона в голос, выкрикнула: – Вы меня поняли?! Главное – Олег!!

– Да. – Миллиардерша не отреагировала на давление и вопли. Понимала, что вляпалась заодно с сыщиками, и кое-какие нюансы пропускала мимо ушей, лодку не раскачивала. Молоденькая сыщица с подпаленной задницей на нервах, а напомнить, кто есть ху, можно будет и позднее. – Что вы предпримете?

– Лягу на дно. Вам перезвоню сама, так как телефон придется отключить.

– Это правильно, – задумчиво одобрила клиентка. – И вообще… сегодня вам лучше не показываться на улице еще раз. Сегодня и сосулькой с крыши может зашибить. Такой вот день, Евдокия. Не ваш – категорически.

– Спасибо за заботу. У меня есть просьба. Приложите максимум усилий и влияния, – за скобками стоял намек о деньгах, – и держите руку на пульсе расследования гибели Пучкова. У вас есть необходимые связи? Или мне свои подключать?

– Нет. Я все решу. Вопрос с адвокатом для вас – тоже. Моя служба безопасности не деревянными ложками кисель хлебает, они у меня – со связями.

– Я так и думала. Но хочу напомнить: все случившееся может быть ударом по вам. Мы с Олегом так – стрельба по воробьям и рикошет. Вся история конкретно с вас началась.

– Я понимаю. И тоже буду осторожна. Удачи, Евдокия.

Сыщица распрощалась с заказчицей и некоторое время, по свежим впечатлениям, пыталась понять, насколько правдива с ней Камилла. Можно ли ей доверять?

Придется. У Шляхтич деньги и влияние. Она должна быть кровно заинтересована.

Но, отходя от остановки по направлению к банкомату возле офиса Сбербанка, Дуся продолжала спорить с интуицией. Девушка никак не могла понять, как у Синдиката получилось так быстро разгадать ловушку, расставленную сыщиками?!

По всему выходило, что никак. Но реакция была практически мгновенной, удар ошеломительным, стремительным и безошибочным! Интригу разработали столь быстро, что никаких сомнений нет – информацию по разработке СВК кто-то «подсветил». Преподнес на блюдечке с каемочкой. Траурной, если вспомнить покойного Димона.

Господи, да кто же это все замутил-то?!

СВК информирует кто-то из окружения Камиллы? Или все закрутилось с подачи самой миллиардерши?!

Тогда придется проявлять активность, напрягать своих друзей…

Но кого? Кто может здесь помочь?!

Павлов? Миронов? Славный отставной шпион Шаповалов или полковник Генштаба Котов…

Должников у сыщиков хватало. Многих и просить не надо, стоит только всхлипнуть: «Вляпалась», и друзья придут на помощь.

Но вот надо ли привлекать кого-то еще раз в деле уже замешана единственная наследница состояния Эдуарда Романовича?.. Ежели мадам Шляхтич не лукавит, то с ее деньжищами и кровной заинтересованностью можно брать прокуратуру приступом.

Можно. Но только в том случае, если Шляхтич не лукавит. И в решающий момент не пойдет на попятный. Доказательство существования Синдиката, исполнившего убийство ее отца, Камилла уже получила. Что, если она вообще и не собиралась привлекать к личным проблемам государственные структуры и предпочтет разобраться с убийцами собственными силами?

Как тут понять?!

Евдокия подошла к банкомату и сняла оглушительную сумму наличности, что не бывает лишней для человека в бегах. Пройдя перпендикулярно автостраде пару кварталов пешком, села в маршрутку, направлявшуюся к трем вокзалам.

Где лечь на дно, она уже решила. Скрываться у родни, друзей – рискованно, не нужно. Отели тоже отпадают. Но зачем изобретать велосипед, если позавчера Евдокия уже сняла квартиру в брежневке?

О квартире знают только Павлов и Паршин. Следователь подругу не сдаст (пока не разберется и не убедится, что она не убивала Пучкова). Евдокия ехала к серому кирпичному дому и размышляла, размышляла, размышляла… Кусала губы, морщилась. Поминутно, начиная с высадки в сугроб неподалеку от «Уютного дворика», восстанавливала цепь событий. Отметала мысль, что у немолодого шантажиста случился тривиальный сердечный приступ.

И получалось: ситуация в кафе выглядела нелогичной, шаткой. Убийцы из СВК не могли все рассчитать до тонкостей.

Если предположить почти наверняка, что яд Пучкову добавили в вино, то как? Как рассчитали время его смерти?!

Момент надо было выбрать, незаметно добавить яд. Но если б Евдокия задержалась и яд начал действовать до ее появления в «Уютном дворике»?

Того, что обнаружат в кармане мертвого Димы, на серьезные обвинения против сыщицы не хватит. Контактный телефон не хранит намеков на заказ убийства, два имени в блокноте – тоже чушь собачья. Все было выстроено на прямом контакте Дуси и Пучка, на разговоре, оставшемся в диктофоне, где Пучков сыпал обвинениями и рассказывал, как дело обстоит!

Да, все построено на этом. Посетители кафе и официанты могут засвидетельствовать: девушка и отравленный мужик сидели вместе. Мужик отвлекся на звонок, отошел, девчонка могла яд в вино добавить…

А камер наблюдения в кафе нет наверняка. Во-первых, они там бесполезны: система кабинетная, посетители сидят приватно, увитые плющом. А во-вторых, киллеры, конечно же, не могли назначить операцию в помещении, где каждый жест проглядывается!

В противном случае камеры могли б запечатлеть реального убийцу.

Дуся сосредоточилась. Вообразила помещение кафе, вспомнила, как рыскала глазами, выбирая столик и надеясь увидеть чью-то руку, вскинутую для приветствия…

Зал вытянутый и большой. Каждого из сидящих за перегородками – не разглядеть, впереди по курсу барная стойка в форме буквы «Г». За длинной «палочкой» сидят мужчина и девушка… короткая рейка почти закрыта кабинетами… Бармен стаканы полирует…

Евдокия садится. Ждет…

Вот! Ее заставили ждать. И тогда сыщица очень удивилась: пригласили срочно, но сами где-то прохлаждаются.

Теперь же многое становилось понятным. Яд в вино Пучкова добавили конкретно в эти самые минуты. Операция вступила в решающую фазу, как только Евдокия Землероева показалась на подступах к кафе.

Димону что-то наплели, уговорили не сразу объявляться. Потом немного отвлекли. Накапали в бокал отравы и дали команду: «Иди, родимый, представляйся».

Через пару минут Пучкова снова отвлекли телефонным звонком и попросили отойти от сыщицы подальше, дабы не подслушала… Дуся в тот момент наедине с бокалом оставалась.

Скорее всего, так оно и было. Ловко, очень ловко.

Но многое все еще не ясно. И прежде всего: рядом с отравленным Пучковым свидетели не должны были видеть кого-то еще, кроме подозреваемой сыщицы!

То есть… официант?.. Бармен?..

Нет. Вряд ли. Слишком явно. Евдокия не напрасно получила прозвище Волчица, да и знакомых в определенных сферах у нее достаточно: настаивая на непредвзятом следствии, Дуся прежде всего попросила б сделать акцент на человеке, доставившем бокал с вином до Димы.

Так что остаются посетители. Но пока от заинтересовавшейся расследованием Камиллы не пришли хоть какие-то первые сведения, размышлять о посетителях бесполезно. Умозрительно прикидывать можно до бесконечности: пришел ли Пучков один, сидел ли рядом с Димой кто-то еще, приближался ли к нему, отвлекал, разговаривал, крутился?.. Может получиться так, что Дима полтора часа сидел в кафе и, прежде чем вино заказывать, уже два литра пива выдул и трижды сбегал в туалет!

Придется ждать. Пока же… вспоминать, мозгой шурупить. СВК разработал тонкую многоходовую интригу, а в подобных операциях всегда есть фактор дурака. Чем хитрее операция, тем больше в ней риска. Гениальность – в простоте. Не в тонкости. Где тонко, там и рвется.

Итак. Начнем искать прорехи. Пальцем небо ковырять, авось оно прорвется.

В процессе размышлений Евдокия доехала до привокзальной площади. Там, зная, что беглецу помимо денег требуются средства связи, купила у вокзального «жучка» несколько телефонов с активными сим-картами. Потом переписала в блокнот все личные контакты со своего мобильника. И только после этого разобрала телефон на составляющие.

До момента, пока «убийцу» господина Пучкова начнут устанавливать по сотовому телефону, еще есть достаточно времени, но Евдокия предпочла исчезнуть из соты в непосредственной близости от трех вокзалов. Пусть роют землю отсюда. Проверяют вокзальные камеры наблюдения, пробивают электрички и поезда дальнего следования.

Евдокии была необходима фора для размышлений, сбора информации и продолжения расследования.

Дуся нырнула в переход. В укромном уголке сняла шубейку, вывернула ее подкладкой наружу, по-бабьи повязала на голову шейный платок. Вышла наверх из перехода. При первой же возможности купила изумительно дешевый пуховик и вязаную шапку-ушанку.

Топала до брежневки и думала: «Наиболее тонким местом операции было вот что: Пучков умирает, а я улучаю момент и вытаскиваю из его кармана улики – блокнот, авторучку и контактный телефон «хитрого интернетного мальчика». При известной ловкости исхитряюсь обшарить все карманы, стащить еще и диктофон Димона… А на этом – все, товарищи. Приехали. Доказательств больше нет».

Придя к пониманию – нащупала я, нашла уязвимое место! – Евдокия остановилась посреди улицы, подняла голову вверх и, чувствуя, как на разгоряченное лицо падают и сразу тают легкие снежинки, улыбнулась низкому северному небу: нашла!!

В кафе должен был находиться свидетель. Не простой человек, а подстраховщик. Возможно, не один: работала целая группа.

Но группа – растворилась. Исчез тот, кто отвлекал Пучкова, и тот, кто яд в бокал добавил. Вероятно, эти кто-то ушли сразу после выполнения задачи. Но некто должен был остаться и проследить, чтоб сыщица не сорвалась с крючка и не обшарила карманы!

И кажется, Евдокия вычислила подстраховщика. К человеку, что начал задыхаться и упал лицом на стол, привлекла внимание рыжая женщина, заоравшая первой.

Она и ее кавалер пришли буквально вместе с Евдокией. Задержались у гардеробной, пока сдавали верхнюю одежду, сыщица же прошла в зал прямо в шубке и успела сесть.

Рыжая женщина с напарником заняли столик через проход от Евдокии. Общение Пучкова и Дуси проходило практически на их глазах: конкретно эта пара и есть лучшие, основные свидетели.

«Но как-то грубо все, – слегка поморщилась Евдокия. – Нарочито, на поверхности. Группировке пришлось засветить слишком многих синдикатчиков, а овчинка выделки не стоит. Здесь Паршин прав: им было проще забыть о двух ретивых сыщиках, но они… вывели на дело целую группу?.. Свидетели же должны быть реальными, с паспортными данными, внесенными следователем в протокол. Ведь не могло же быть такого, чтоб эту филигранную операцию провернул гениальный одиночка!!»

Или – может? И это у самой сыщицы таланта не хватает представить, как все это возможно проделать, используя ограниченное число людей или даже в одиночестве.

Евдокия поудобней перехватила магазинные пакеты с провиантом (затариться пришлось прилично, ведь не известно, сколько придется отсиживаться рядом с пустым холодильником) и пошла вперед. Попыталась представить, получалось ли в принципе провернуть эту комбинацию без чьей-то помощи и подстраховки.

…Уже поднявшись на третий этаж и пройдя с пакетами на кухню, постановила: нет. Каким бы гениальным ни был киллер, помощник ему требовался. Свидетель-подстраховщик там необходим! Иначе, окажись у Дуси нервы из титана, она бы встала, загородила Пучкова и, пользуясь тем, что с боков ее прикрывает решетка, обшарила карманы.

Но ей не дали даже качественно поразмыслить. Рядом, указывая на Пучкова пальцем, завопила рыженькая тетка.

Евдокия сняла ушанку с головы, села на табурет и нашла в сумочке наименее поцарапанный мобильный телефон. Сверяясь c блокнотом, набрала номер Шляхтич:

– Камилла, это Евдокия. Есть просьба.

– Да, слушаю.

– К «Уютному дворику» надо направить человека. Там работает следственная бригада, но свидетелей уже могли опросить и распустить. А мне необходимы паспортные данные рыжей женщины, сидевшей рядом со мной и Пучковым через проход. На женщине зеленый пуловер. За ней хорошо бы проследить… Нет! Не нужно. Если она та, о ком я подумала, то она – профессионал. Засветитесь, а ее наверняка подстрахуют свои. Проводят. Так что – только данные. Они должны быть не липовыми. Свидетелям, сообщившим о себе ложные сведения, не доверяют. Так что раздобудьте только ее данные, они есть в протоколе.

– Она… убийца? – осторожно поинтересовалась Шляхтич.

– Нет. Женщина и ее спутник пришли после моего прихода и оставались в поле зрения.

Евдокия на мгновение задумалась. Рыжеволосая слишком уж выпячивалась… И посему получается… ее могли использовать – втемную! Предположим, спутник привлек ее внимание к человеку, рухнувшему в стол лицом… Женщина, как и ожидалось, повела себя в соответствии с традициями: взвизгнула, заохала…

Черт!

– Камилла, мне – кровь из носу! – нужны данные и ее кавалера.

Женщина красивая, молодая, ее мог пригласить в кафе случайный человек. Попросту ногу отдавил в троллейбусе и завязал знакомство: «Простите, извините, я компенсирую отдавленную мозоль обедом в ресторане».

– Камилла, кто-то из этих двоих участник шоу! – разгорячилась Евдокия. – Отправляйте людей в кафе! Быстрее!!

– Сотрудники моей службы безопасности уже там, – скупо отчиталась Шляхтич. – Наш разговор слушает начальник этой службы, он уже отдает необходимые распоряжения.

– Это хорошо… – пробормотала Дуся. – Как Олег? У вас есть информация?

– Да. Олег жив, его доставили в больницу, но пока конкретных сведений нам не поступало. – Шляхтич запнулась и выговорила совсем тихо, без начальственных ноток: – Вы там держитесь, Дуся. За Олега не беспокойтесь, я сделаю все, что в моих силах. И… простите. Я не думала, что так получится.

– Принимается. Маме Олега ничего не сообщайте. Пока. Наладьте охрану его палаты. Как только узнаете что-то об Олеге, сообщите мне, пожалуйста.

Евдокия распрощалась с заказчицей, стиснула телефон в горячей ладони и левой рукой начала расстегивать тугую змейку нового пуховика… Высокий ворот ее удушал!

Нет, что-то здесь не так. Рассчитывать на то, что первая же тетка с отдавленной ногой согласится пообедать, дичь несусветная. Здесь риск, расчет на тонкого.

Или почти за каждым столиком кафе сидели «отдавленные тетки» и «прицепившиеся на улице кавалеры».

Хорошо бы выяснить, как в прилегающем к кафе районе обстоит дело с уличными камерами наблюдения. Если их там минимальное количество, тогда есть вероятность, что в «Уютном дворике» собралось максимальное количество членов СВК. Синдикат признал двух сыщиков кровниками и исполнил вендетту всем составом.

Но это бред, бред, бред!!! Сыщики только-только приступили к расследованию, как по ним, считай, мгновенно нанесли удар неадекватной силы!! Киллеры создали ситуацию из ничего! Раздули пожар на пустом месте, когда его можно было элементарно и бесследно притушить!

Евдокия сняла пуховик и ботинки, разбросала по полкам холодильника продукты и в обшарпанной, видавшей виды турке сварила крепчайший сладкий кофе.

Застыла с чашкой перед кухонным окном. Все, что произошло сегодня днем, казалось ей невероятным. В убийстве Пучкова чувствовалось второе дно. Но нащупать подводные камни у нее не получалось. Слишком мало данных, а голова отказывается думать, мешает беспокойство за Олега!

Саднила мысль: «Я правильно доверилась Камилле? Или надо было разобрать и контактный телефон на части?!»

Но эти страхи можно принимать как запоздалые: Евдокия уже позвонила из этого дома. Чем определила местоположение. А потом не стала вынимать блок питания из купленного на привокзальной площади аппарата, так как каждую минуту ждала звонка с известиями о напарнике. Дуся не могла, не могла остаться в такой момент без связи!

Думая о том, что, возможно, добровольно держит голову в пасти льва, Евдокия наблюдала за медленно темнеющей улицей.

* * *

Камилла позвонила через два часа. И сообщила:

– Олега держат в искусственной коме. У него ушиб головного мозга, кровоизлияние. Но есть надежда, что трепанации удастся избежать. Врачи делают для этого все возможное.

– Самочувствием Олега интересуется кто-то еще?

– Нет. Пока все тихо. Его палату охраняют.

– Надеюсь, надеюсь, – пробормотала Дуся. – Что есть по рыжей и ее приятелю?

– Мы многое узнали, – ровно и спокойно констатировала миллиардерша.

– Вы все-таки за ними проследили?!

– Нет, – усмехнулась Камилла. – Когда поступил приказ на установление этих господ, следователи уже распустили свидетелей. Моя служба нашла их позже и установила наблюдение за офисом, где они оба работают.

Евдокия так привыкла к теории «случайно отдавленной ноги», что даже удивилась:

– Они коллеги?

– Да. Пишите, я сообщаю данные…

Марина Дмитриевна Хрусталева и Александр Иванович Сергеев работали в головном офисе одного из крупнейших сотовых операторов. Записывая их данные, Евдокия недоумевала: «Ключевое место, прикормленное… Неужто киллеры подставили человека, имеющего доступ к базе данных сотовой компании?!» Совсем невероятно. Или шла игра ва-банк и к операции привлекали тех, кто оказался под рукой, работал поблизости от «Дворика».

Но неадекватно это все, чрезмерно!

Сыщица быстро чиркала в блокноте авторучкой, внезапно Шляхтич прервала отчет:

– Евдокия, будет лучше, если за меня продолжит Евгений Тарасович Марычев. Начальник моей службы безопасности, он только что подошел с новой информацией…

– Подождите! – перебила Евдокия. Замялась. – Камилла… вы ему доверяете?

– Абсолютно. Евгений Тарасович мой крестный отец. Старшая дочь дяди Жени крестница моего папы.

– Я поняла, что вы почти родственники!! – Напряжение последних часов плохо действовало на Землероеву, она позволяла себе повышать голос, но ничего не могла поделать с нервами. Срывалась. Хорошо б не до истерик. – Простите, я еще раз повторю: вы ему полностью доверяете?!

– Да. Кроме меня и Евгения Тарасовича никто не знает в точности о том, что сейчас происходит. Только я и дядя Женя знаем об анонимном сообщении с информацией о гибели Эдуарда Романовича.

– Принимается. Я буду говорить с Евгением Тарасовичем.

Шеф безопасности приступил так, словно пару секунд назад не услышал недоверия:

– Здравствуйте, Евдокия. Я в свою очередь буду краток. У Хрусталевой и Сергеева вялотекущий служебный роман. Кто кому назначил свидание в «Уютном дворике», установить не удалось…