Книга: Рана - Оксана Васякина

Параллельной линией книги идут воспоминания прошлой жизни до смерти. Воспоминания из детства, связанные с матерью. Её личная жизнь. Её характер, качества.

В книге много мыслей, сожалений. А так же обид. Принятие и проживание ситуации. Точные моменты из процедуры смерти и захоронения умершего человека. Для человека, не прошедшего данное событие, это сложно воспринимать. Для прошедшего, процесс прощания с близким ему человеком - каждая мелочь, на которую обращает своё внимание автор, очень точная, знакомая, отзывающаяся болью в сердце.

К сожалению, я сама прошла это. Сравнительно недавно. Со схожей причиной потери. При чтении во мне откликалась моя "рана", моя боль, моя утрата.

Для меня минусом в книге было несколько моментов. А именно мат, который был не уместен в данных местах. Слишком грубые и прямолинейные откровения про обыденные вещи. И тема лесбиянства.

Текст лоскутами отмерших тканей и живой материи, страшным существом, сшитым отчаянным вивисекторским методом, касается читательского сознания. Это не фантазия, не моделирование ситуации. Это Оксана Васякина, отринув все табу, презрев ожидания, рассказывает, как ухаживала за умирающей от рака матерью и везла ее кремированный прах через всю страну. Модернистский сюжет, макабрические интонации которого так и просят невольной первобытной иронии. И в тональности письма Васякиной она есть – то мрачно-акварельная, то проходящая резкими, непокорными штрихами туши.

«Рана» - это в какой-то мере феномен, стремящийся к преодолению привычного текстового пространства. Или художественный конструкт, который неокрепшее, несогласное читательское сознание всегда может облечь в удобную интерпретацию. Или публицистика, обличающая, не терпящая возражений, упертая в своей правоте. Васякина забирает себе всё – и прозу, и поэзию, и репортажность, и эссеистику. Всё, что подсказывает, подкладывает ее писательское своеволие, находящееся в свободном танце.

Когда понимаешь, что это не литературные эффекты, не стремление найти прием и образ, чтобы выразить идею или образ, заставить читателя переживать эмоции, становится вдвойне больнее. Автогероиня «Раны» ничего не требует, не таит ничего за пазухой, не манипулирует, а просто изливает свою личность, масштаб которой становится значительным и значимым для окружающих. Бесконечная, беспросветная боль, которую нельзя – невозможно – утишить, усмирить, вылечить. Если этот процесс заражения, распада остановить, то и жизнь закончится. Жизнь мысли, рожденной в момент нападения.

Писательница требует размышлений, насколько женское письмо отличается, может требовать себе отдельное пространство, подходы и методологию. Взять себе то, что противопоставляется веками сформированной норме, привычной, удобной, жизнеспособной. Но отрицающей жизнь для тех, кто в эту норму не вписывается. «Рана» - это новообразование не просто на российской литературе, а вообще способах позиционировать себя, выходить к обществу. Довольно атомизированному обществу, часть которого о тебе может и не узнать. Но и насильно такие вещи не инъектировать.

Я не уверена, что этой книге нужны читатели, оценки и рецензии. Она рождена не в них и не для них. Читатель тут как заблудшая овца, невесть зачем забредшая на показавшуюся привлекательной аннотацию или обложку, и с такой же овечьей миной большинство уйдет из этой книги. А меньшинство снесет потоком и оно там захлебнется. Отплевываясь от тягучей и нежелающей выходить из моего тела боли я думаю, что стоит прочесть и другие книги.

Сюжетно история известна сразу - героиня везет прах своей матери на Родину, в Сибирь, попутно вспоминая моменты из детства, рассказывая о становлении себя и своей сексуальности, о болезненной привязанности к маме, не разрушенной физическим отдалением, и о многом том, что приходит в голову в процессе написания. Оттого и кажется, что ты в потоке мыслей, эмоций, воспоминаний и выводов. Оттого и кажется, что читатель тут лишний.

Это депрессивная проза, такая русская хтонь, но хтонь в хорошем (если таковой для этого слова есть) смысле. После такого плохо, больно и ноет, но это лечебное. Не как короткий и болючий укол, а как долгий массаж в процессе которого хрустнет все, что только можно, а после ты тряпочкой скатишься со стола и поймешь, насколько, оказывается, тебе было плохо до него и как ты можешь двигаться и ощущать себя после. Другой момент, что не всем этот массаж нужен - и вот если эту книгу прочтет человек, не нуждающийся в лечении, то он попросту перенесет какую-то пытку болью, что принесет ему в итоге только боль.

Я мало что могу сказать о «Ране». Но скажу то, что смогу.

Читать ее было тяжело, иногда я словно задыхалась среди этих слов, они сдавливали мне грудь, сдавливали мне сердце — и продолжение чтения было актом чистейшего мазохизма. Но не продолжать я не могла.

В «Ране» я нашла много собственных отражений в разбитом зеркале. Не только из-за того, что Усть-Илимск — и мой родной город тоже. Не только из-за того, что и я пережила смерть близкого человека. И не только из-за того, что фигура матери нависает надо мной черной тенью. Но из-за того, что я знаю эту тяжесть — тяжелость — я знаю это чувство.

Я знаю, что когда-то вернусь к этой книге. Когда настанет время. И еще я знаю, что вряд ли когда-то осмелюсь посоветовать ее кому-то. Не уверена, что смогу отдать человеку столько боли. Эту книгу стоит каждому найти самостоятельно, чтобы никто не был ответственен за то, что она принесет.

Я не смогла уловить всего того, что хотела сказать Оксана Васякина. Я считала только то, к чему была готова. И всё же — этот опыт был нужен мне для проживания собственных утрат.

Это невероятно сильная, смелая и очень искренняя книги — та самая рана, которую нам оголили и показали словами-образами.

Теперь бы только выкопать себя из снега, внутри которого я застряла.