Текст книги "Легенда зеленого леса"

            Церемония бракосочетания прошла быстро. Иногда Адель казалось, что достопочтенный Флорентинус спешит закончить, пока она не передумала. Или, пока во дворе нижнего замка не пережарились поросята. Во всяком случае, запах, который доносился в открытые окна, невольно навевал именно такие мысли. Наконец-то все закончилось и храмовник вознес голос, чтобы слышали все.

– Именем Творца, объявляю рыцаря Райнера Норберта Зигберта из Зеленого Леса и баронессу Адельхайд Карлу Марию из Чернолесья мужем и женой!

– Аминь! – Одним выдохом ответили ему обитатели Зеленого Леса.

            Барон Норберт грустно улыбнулся, поправляя на молоденькой невестке драгоценную кружевную шаль. Потом склонился в учтивом поклоне, предлагая руку, и повел Адель прочь из храма.

            К удивлению Адель, вместо того, чтобы выйти во двор, где, судя по звукам, уже начиналось гулянье, барон снова повел ее какими-то лестницами и переходами.

– Ночь коротка. – Коротко ответил он на вопросительный взгляд девочки. – Ваша брачная ночь.

            Дальше они шли молча. Барон думал какие-то свои невеселые думы, хотя, казалось бы, все прошло так, как он и хотел. А Адель просто старалась не дрожать, убеждая себя, что ничего страшного случиться не может. Потому что какой-угодно живой супруг, все-таки, лучше неведомого духа.

          Хозяин замка довел девочку до двери покоев и там передал с рук на руки фру Мейер и фру Бартш. Уходя, он еще раз улыбнулся Адель и что-то прошептал на ухо старшей женщине.

          Дамы тут же захлопотали над молодой хозяйкой, снимая с нее свадебный наряд не по размеру. На кровати уже были разложена нарядная ночная сорочка. Судя по виду, ею тоже владели не меньше пяти поколений баронин из Зеленого Леса. Чуть пожелтевшее от времени тончайшее полотно, тонкая шелковая вышивка, драгоценные кружева.

          У Адель никогда еще не было такой красивой сорочки. Однако, сейчас она с сомнением смотрела на явно слишком широкую для нее вещь. Интересно, что они собираются сделать, чтобы вся эта красота не свалилась с нее при первом же движении? Сорочка – это вам не верхняя юбка, булавками на ходу не подколешь.

          Представив себе своего бедного супруга, пытающегося пробиться к ней сквозь две коробки булавок, Адель не удержалась и хихикнула. Фру Мейер взглянула на нее обиженно, словно Адель вздумалось посмеяться над святыней. А фру Бартш, наоборот, выждала момент, когда экономка отвернется, и весело подмигнула девочке.

            Фру Мейер, тем временем, с тяжелым вздохом убрала фамильную реликвию в стоящий в углу сундук. А вместо нее достала обычную нижнюю сорочку и добротное платье из зеленой шерсти. «Приказ Его Милости» – Проворчала она в ответ на недоуменный взгляд фру Бартш. Та в ответ только пожала плечами, споро помогая Адель переодеться. Они уже застегивали последние крючки, когда в дверь постучали.

– Готова ли новобрачная! – раздался зычный голос из-за двери.

– Готова, Ваша Милость! – Объявила фру Мейер. С поклоном открывая дверь.

            В дверь вошла процессия, состоящая из, собственно, барона, капитана стражи, храмовника и еще каких-то мужчин, которых Адель не представили. Барон Норберт придирчивым взглядом оглядел покой, собравшихся в нем женщин и, наконец, саму новобрачную. Одобрительно кивнув увиденному, барон знаком отослал женщин прочь. Те с поклоном удалились, пожелав: «Доброй ночи молодым господам!»

– Заносите! – Скомандовал барон, когда в комнате и перед дверью почти не осталось народа.

            Адель, ожидавшая его угодно, но не такого, наблюдала, как слуги вносят в комнату и ставят у кровати походный столик на резных ножках. А на него – три блюда, накрытых серебряными крышками. Затем внесли большую бархатную подушку, которую положили на постель со стороны жениха.

            А вслед за ними в комнату вошла (впрыгала) огромная лягушка. Адель лягушек не боялась, в свое время переловила их для Вилли великое множество. В парковом пруду в лягушках недостатка не было. Но таких огромных, почти по колено взрослому человеку, девочка еще не видела. Капитан Альфред, напротив, невозмутимо подхватил лягушку и посадил ее на приготовленную подушку.

– Ой!  – От удивления Адель забыла, что находится в брачных покоях в своем новом доме. Сейчас это снова была маленькая девочка из старого замка. – Лягушка! Какая огромная! Откуда она тут взялась?!

– На себя посмотри! – Недовольно проворчала лягушка человеческим голосом. – Сама-то, тоже – не красавица.

– Ой! – Снова подпрыгнула на месте Адель, отчего ее рыжие волосы волной разметались по спине. – Она разговаривает!

– Не «она», а «он»! Надо же, на минуту отвернулся, а меня уже женили. Да еще на ком! Дитя дитем, мальчика от девочки не отличает, а туда же, за-амуж!

– Райнер! – Барон Норберт старался, чтобы его голос звучал строго, но даже ему не удавалось скрыть нотки смеха.  – Веди себя, как подобает взрослому женатому мужчине!

            Капитан Альфред и храмовник даже не пытались скрывать смешки. И Адель впервые подумалось, что эта троица втянула ее в какой-то заговор. Первые же слова капитана подтвердили ее опасения.

– Меньше надо было по лесам шляться, тогда бы господин барон познакомить вас заранее. А сейчас, что сделано, то сделано. Смирись, парень! Хе-хе-хе.

            Капитан со смешком вышел из брачных покоев. Достопочтенный Флорентинус, скрывая усмешку за широким рукавом праздничной сутаны, последовал за ним. У порога храмовник обернулся и широким жестом благословил молодых. Адель, у которой уже не осталось сил удивляться чему-либо, села прямо на постель.

– Вы все знали?! – Забыв о воспитании, она обвиняюще ткнула пальцем прямо в барона Норберта.

– Конечно, девочка, я все знал. Как-никак, этот молодой наглец – мой сын и наследник. Извини, раньше сказать не мог.

– Понятно, испытание. – Адель вздохнула, почувствовала вдруг, как вся усталость последних дней камнем наваливается ей на плечи. – Ну, вы хоть скажите, я его выдержала?

– Ты – да, а вот он – нет.  – Барон махнул рукой в сторону лягушки. – Ладно, дети, первую брачную ночь лучше всего проводить без родителей. Времени у вас  – до рассвета. Так что разбирайтесь тут.

            С этими словами барон вышел из покоев и захлопнул дверь. Адель готова была поклясться, что услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Интересно, это чтобы она не сбежала, увидев мужа? Или чтобы не сбежал муж?

            Некоторое время молодожены сидели молча. Райнер (ну, не лягушкой же его называть, в самом деле) дулся. Адель пыталась сообразить, что ей теперь делать. Брачная ночь с лягушкой? Но ка-ак?! А времени у них, как сказал барон Норберт, до рассвета. А что случится, когда наступит рассвет? Замок снова превратится в руины? Сбудется ли обещание барона, если они с мужем ничего не успеют?

            Все эти вопросы в конце концов настолько измучили девочку, что она не придумала ничего лучшего, чем обратиться к единственному живому существу, которое было рядом.

– И что же нам теперь делать?

– А какие есть варианты? – Мрачно спросил «жених», окидывая Адель изучающим взглядом.  – Аннулировать брак, как ты сама понимаешь, нам не дадут. Консумировать… Прости, малышка, но даже если бы я мог себе представить то-то подобное в этом теле, то точно не с тобой. Тебе лет-то хоть сколько? Только без вранья, все равно ведь учую.

– Четырнадцать. – Вздохнула Адель. Полдела было сделано, поэтому не имело смысла врать. Вдруг, и правда, учует? А ссориться с мужем, от которого теперь зависело многое, не стоило. – А тебе?

– Девятнадцать. – Вздохнул в ответ ее собеседник. – Так это ты – та цыпочка, про которую во дворе говорили? Тебя дядя Альфред привел?

– Дядя?

– Ну, наш капитан. Он меня всему учил, почти наравне с отцом. Так что я его так называю. Так это про тебя, да, болтали?

– Ну, наверное.  – Адель равнодушно пожала плечами. Хотелось есть. И спать. И найти хоть какой-то здравый смысл во всей этой истории. – Тебя как называть? На лягушку ты обижаешься, а такого слова как «лягух» просто нет.

– Нормально называть, по имени. – баронетт попытался пожать плечами, но в теле лягушки это получалось комично. – В отличие от меня, ты ведь была на нашей свадьбе?

– Райнер? – осторожно спросила Адель. Мало ли, вдруг он хочет, чтобы она называла все его имена.

– Он самый. А как тебя зовут? А то я уже, наверное, целый час женат, а до сих пор не знаю, на ком.

– Адель.  – Тут Адель спохватилась, что его-то действительно не было на свадьбе. И, встав, представилась полным именем. – Баронесса Адельхайд Карла Мария из Чернолесья.

            Она боялась, что Райнер снова начнет острить. Но тот только прикрыл на миг лягушачьи глаза и кивнул.

– Вот и познакомились. Давай, баронесса Адельхайд, корми мужа. Не знаю, как ты, а я сегодня целый день занимался делами баронства и поесть толком не успел. Открывай крышки, посмотрим, чем отец решил побаловать новобрачных.

          Баловством доставленную еду назвать можно было с трудом. На блюдах не было ничего лишнего.  Другое дело, что в замке у деда Адель тоже не соловьиными язычками питалась.

– Ой, а ты тоже похлебку будешь есть?  – Удивилась она, обнаружив под крышками две румяные хлебные корки с ароматным варевом.

– Нет, если хочешь, можешь, конечно, быстренько сбегать на болота и наловить мне комаров.  – Ехидно ответил Райнер.  – Ведра два. Только, предупреждаю сразу, есть их будешь на пару со мной.

            Увидев, что Адель никак не отвечает на его подначки, сменил тон и сказал уже намного спокойнее.

– Та, что погорячее, – твоя. А моя должна быть почти холодной. Не перепутаешь.

– А как же ты… ложкой? – С тревогой спросила Адель, глядя на перепончатые лапки Райнера.

– Никак. – Он вздохнул. – Столько лет уже, а никак не привыкну. Так что, корми мужа. И себя тоже не забывай.

            Осторожно стараясь не расплескать жирное варево по вышитым покрывалам. Адель кормила своего странного мужа. Серебряная посуда тонкой работы странно сочеталась с простой едой. Да и вообще, фру Бартш оказалась права. В этом замке многое было не тем, чем казалось. Некоторое время спустя девочка совсем освоилась.

– Слушай! – Сказала она, скармливая разомлевшему Райнеру кусочек молочного поросенка. – А зачем вообще было нас женить? У нас в округе все верят, что проклятие спадет, как только у проклятого родится наследник. Но вот ты есть, а проклятие… Оно, получается, тоже есть, да?

– Прости. – Райнер снова мигнул своими жутковатыми глазами. – Я и правда не могу сказать тебе всего. Скажем так, часть проклятия с отца с моим рождением спала. Но только часть.

– И эта часть…  – Адель начала подозревать, что ей удалось нащупать важную ниточку. – Эта часть – она упала на тебя, да? Ты поэтому… такой?

            Райнер кивнул. Адель вдруг стало жаль этого почти незнакомого парня. Вилфред был калекой, но он оставался человеком, внуком и наследником барона. Руки продолжали служить верой и правдой, и он мог гулять без опасности быть съеденным случайным аистом. Повинуясь порыву, девочка протянула руку и погладила лягушку по голове.

– Эй, только не надо тут носом шмыгать! – Возмутился Райнер, чуть не подавившись куском мяса. – Тут таких, желающих пожалеть, и без тебя полно. Расскажи лучше, зачем тебя вообще понесло ночью в наш лес? Границу, что ли, не заметила?

– Заметила. – Адель на миг задумалась. Жаловаться не хотелось. Но ведь барон рано или поздно и сам все расскажет сыну. Поэтому, вздохнув, она честно призналась. – Мне нужно было чудо, чтобы исцелить брата и спасти замок.

– Вот как? – Райнер лапкой показал, чтобы Адель повременила со следующим куском и уточнил. – А что не так с братом? И с замком?

– Вилфред родился вскоре после того, как погиб отец. Слишком рано. Слишком слабым. Он выжил, но если в скором времени он не встанет на ноги, после смерти деда мы можем лишиться баронства.

– Почему? Разве король не клянется защищать семьи своих вассалов в случае гибели последнего?

– Не знаю. – Адель смутилась. – Дед считает, что девицам такие премудрости ни к чему. Но Вилли сказал, дед боится, что мы потеряем земли и замок, если в означенный срок наследник барона не явится на королевскую службу.

– Глупости какие!

            Адель пожала плечами, не зная, кто в этой истории прав. Деду с его сединами не откажешь в жизненном опыте. С другой стороны, у Зеленого леса наследника тоже нельзя назвать совсем уж пригодным к службе. Однако, даже спустя столько лет король уважает владения проклятого барона. Боится проклятия? Или тут опять какая-нибудь история с двойным дном?

          Кто знает, до чего еще договорились бы молодожены. Но тут Райнер заметил, что Адель едва сдерживает зевки.

– Устала? – Заботливо поинтересовался он, аккуратно вытирая перепончатые лапы льняной салфеткой.

– Устала. – Обреченно вздохнула Адель. – И, как и раньше, не знаю, что делать дальше.

– Тогда ложись и спи. – Посоветовал молодой муж. – Раз ты не знаешь, что делать, то все равно ничего не сделаешь. А если и дальше будешь зевать на ходу, то ничего толкового и не придумаешь.

– Но, как же? – Смутилась девочка. – Прямо при тебе?

– А чего тебе бояться? – Резонно заметил Райнер, подчеркнуто внимательно разглядывая лапы на свет свечи. Кожица на перепонках была такой тоненькой, что каждый хрящик было видно напросвет.

            Адель внимательно оглядела мужа и вздохнула. Действительно, чего?  Не решаясь однако раздеться перед, пусть и необычным, но, тем не менее, совсем взрослым парнем, она осторожно свернулась калачиком на своей стороне постели Прямо, поверх одеяла.

Глава третья

Девочке показалось, что будить ее начали, стоило только закрыть глаза. «Фло-о, скажи бабушке, что я сейчас приду.» – Попросила Адель, пытаясь натянуть на себя клочок покрывала.

– Простите, молодая госпожа, но господин велел разбудить незамедлительно. – Голос фру Мейер звучал сухо, словно она тщательно скрывала обиду. Открыв глаза, Адель убедилась, что слух не подвел. Сухие губы были поджаты в тонкую линию, лицо женщины выражало неодобрение.

– Хорошо,  – Адель вздохнула и села. Оглянулась в поисках зеркала, но не нашла. Поэтому попыталась распутать длинные пряди руками.  – Скажите, я сейчас выйду.

– Девочка! – Теперь голос старшей горничной (или домоправительницы?) звучал строго. – Если господин барон велит явится незамедлительно, то это означает только одно – сейчас!

– Уважаемая фру Мейер! – Возмущенная таким отношением, Адель встала и, вспомнив бабушкины уроки, вздернула подбородок. – В таком тоне будете обращаться к вашим подчиненным. Скажите господину барону, что я сейчас выйду. И пришлите мне в помощь кого-нибудь потолковее. Мне надо привести себя в порядок.

– Ишь, как заговорила… – Змеей зашипела фру Мейер, но, наткнувшись на твердый взгляд Адели, не стала продолжать. Только вышла, нарочно громко хлопнув дверью.

          Адель, тяжело вздохнув, продолжила свое занятие.  Пришлет к ней кого-нибудь фру Мейер или нет, а привести себя в порядок надо. В конце концов, она – жена наследника замка и не может себе показаться на людях с растрепанной. К радости Адели, распутать волосы получилось достаточно быстро. Видно, спала она совсем недолго и пряди не успели как следует спутаться.

            Стук в дверь раздался, когда девочка уже заплетала косу. «Войдите!» – позвала она, думая, что пришла наконец-то присланная служанка. Но в комнату вошел барон Норберт.

– Доброго утра, Адельхайд! – Поздоровался он с невесткой.

– Здравствуйте, господин барон. – Адельхайд вскочила с кровати. Ожидая, что сейчас получит взбучку и за невыполненный приказ, и за показанный характер. Но мысли барона были заняты совсем другим.

– Фру Мейер сказала, что ты выйдешь попозже. Я решил поторопить, потому что времени у нас не так и много.

– Фру Мейер хотела, чтобы я вышла из покоев нечесаной и в мятом платье. – Спокойно ответила Адель. Возможно, жаловаться на доверенную прислугу в первый же день пребывания в роли молодой госпожи и было неразумно. Но еще более неразумным было оставлять все как есть: «Только дай слабинку, прислуга распустится, не угомонишь» – поучала бабушка Адельхайд.

– Да, – задумчиво потер щетинистый подбородок барон, – об этом я как-то не подумал. Действительно, не подобает. Ладно, давай, приводи себя быстро в порядок, а я пока расскажу, что и как. На меня можешь не оглядываться, считай, что я – твой дед.

            Адель только хмыкнула, представив, что сказал бы строгий дед, вздумай она или бабушка прихорашиваться прилюдно. Но вслух не сказала ничего, только кивнула, снова принимаясь за косу.

– Значит, так, времени у нас – до захода солнца. Когда последний луч погаснет над землей, мои люди должны вернуться в замок. До ближайшего города пусть неблизкий, а им еще на торг успеть надо, припасы обновить. По пути они довезут тебя до Чернолесья.

– А… – Открыла было рот Адель, чтобы спросить, что же она скажет бабушке. Но барон Норберт жестом перебил ее.

– Твоим родным я уже написал письмо. Думаю, этого хватит. Но, чем раньше вы выедете, тем меньше повода будет у твоих поднимать шум.

– Вы отсылаете меня, – Адель снова пришлось вскинуть подбородок, чтобы смотреть великану барону прямо в лицо, – потому, что я не смогла стать настоящей женой вашему сыну?

– Нет, что ты, девочка! – Барон Норберт невесело рассмеялся. – Райнер придет за тобой ровно через три года. И да, до этого дня о вашей свадьбе никто не должен знать. Считай это тоже частью испытания.

            Барон Норбет вздохнул, снова потерев щеку.

– Ну, все, девочка, давай прощаться. Время не ждет.

           Он сделал шаг вперед, немного неловко прижав девочку к себе обеими ручищами. Потом по-отечески поцеловал в рыжую макушку и прошептал: «Если я в тебе не ошибся, ты сможешь снять проклятие. Наверное, только ты и сможешь». Словно смутившись своих чувств, барон резко отпустил Адель и широким шагом вышел из комнаты.

          Не успел он выйти, как в комнату влетела фру Бартш. Словно, за дверью ждала. Хотя, может, и ждала, не решаясь помешать хозяевам в важном разговоре. В руках она держала красивую резную шкатулку, в которой оказались зеркальце, различные гребешки и заколки.

– Ох, госпожа, и разозлили ж вы нашу змеюку! – Защебетала она на ходу. – Оно и понятно, столько лет, считай, хозяйкой была, а тут подвинуться приходится. Да еще перед кем, перед девочкой совсем, вы уж простите!

– Да, не за что мне вас прощать. – Вымученно улыбнулась Адель. – Я и сама знаю, что еще мала, и барон с мужем то же в один голос твердят.

– Вы, если меня спросите, госпожа, – продолжала фру Бартш, – то правильно поступает молодой хозяин. Не дело это – с дитем-то, прости Творец! – Она широко осенила себя защитным знаком. – А так, вы подрастете, молодой хозяин ума наберется. Глядишь, и сладится у вас все.

– Вы его сегодня видели? – Не удержалась от вопроса Адель. Эта женщина, похоже, питала к ней симпатию, в отличие от домоправительницы. Так что можно было рискнуть.

– Господина Райнера-то? Как не видеть! Вышел из покоев ни свет ни заря. Спорил о чем-то с хозяином. А потом ускакал.

           Женщина осеклась, словно поняла, что сболтнула лишнее. Адель зацепилась за эту оговорку, но времени расспрашивать подробнее не было. Чуть приведя себя в порядок, она поспешила вслед за фру Бартш туда, где ее уже ожидал барон Норберт.

– Отлично! – Безо всяких вступлений начал барон.  – Кони оседланы. В седле ведь держишься?

– Немного. – Подала плечами Адель.  Хорошей наездницей она не была, но немного держаться в седле была обязана каждая дворянка. Тут даже деду нечего было возразить.

– Хватит. Дорога близкая.  – Удовлетворенно кивнул барон. – Янник – кивок в сторону скромно стоящего у стены воина, – довезет до Чернолесья. А уже в замок пойдешь сама. Вот письмо. Медальон наденешь брату на шею. Пусть первый месяц носит, не снимая. А там – по необходимости. На год-полтора хватит, а потом – пусть сам.

– Спасибо! – Адель прижала заветный сверток в груди.

– Да, сумку тебе фру Бартш собрала. Там немного, кое-какие мелочи. Я бы на твоем месте особо ими не хвастался. Но пользоваться можешь, на них ни магии, ни проклятий. Так, вроде, все. Двигай!

            Последнее слово уже было приказом в сторону Янника. Мужчина кивнул и, легко вскинув поданную фру Бартш сумку на плечо, вышел из зала. Адель не оставалось ничего, как пройти вслед за ним. Во дворе нижнего замка, у самой внешней стены уже стояли запряженные кони.  Капитан Альфред лично подсадил Адель на низкорослую лошадку и пожелал: «Всего доброго, маленькая госпожа! Надеюсь, до встречи!».

            Адель с интересом наблюдала, как отряд постепенно вытягивается в колонну, проходя через замковые ворота. Кроме Янника, который, как оказалось, не только головой отвечал за свежеиспеченную жену наследника, но и командовал всем отрядом, в дорогу двинулись с полдюжины воинов, а также три крестьянских телеги с возницами.

– А можно спросить, что вам понадобилось на торгу? – Спросила Адель, просто, чтобы поддержать разговор.

– Да, то же, что и всем. – Пожал плечами Янник. Видимо, хозяйственные разговоры не вызывали у него особого интереса, но и чем-то запретным тоже не являлись.  – Немного железа для кузницы, зерна побольше, на нашей горе его много не вырастишь. Пряности для кухни, но это, госпожа, вам не меня спрашивать надо. Вон, на первой телеге младший управляющий едет. Он знает, что там кухарка в списке написала.

– Да я так, просто спросить. – Адель было неловко дергать человека за такой мелочью. – Я раньше никогда не задумывалась, как вы там в замке живете. Там же действительно, ни полей, ни огородов. Но даже не думала, что можете так запросто на торжище выезжать.

– Ну, допустим, не так уж и просто. – Воин хохотнул, словно услышал хорошую шутку. – Но да, есть лазейки.

– А как так получилось, что никто до сих пор не наткнулся на замок? – Адель учуяла возможность узнать побольше, но старательно делала вид, что продолжает все ту же пустую беседу. – Ну не может же быть, чтобы все так боялись проклятия, чтобы за столько лет ни разу никто не забрел вглубь леса.

– Так разве ж на него так просто набредешь? – Янник снова хохотнул, явно забавляясь наивностью молодой госпожи. – Вы, госпожа, оглянитесь, пока не свернули.

            Адель оглянулась. И ахнула. Замка видно не было. Только полуразрушенная временем каменная стена опоясывала подножье холма. Примерно там, где в ночных воспоминаниях девочки начинался Нижний замок. Дальше шел каменистый холм, местами поросший лесом, вершина которого скрывалась в густом тумане облаков.

– Видите, да? – Продолжал добродушно посмеиваться Янник. – А теперь попробуйте, набредите на замок.

– Но ведь вчера ночью… – растерялась девочка.

– Так, то ж было вчера!

            Некоторое время ехали молча. Янник отвлекся на дела отряда, а Адель было о чем подумать. Лесная дорога скоро закончилась и отряд выехал на старую дорогу, издавна служившую границей между поместьями.

– Вот, госпожа, не стоит вам быть узнанной. – Янник протянул Адель просторный, но довольно простой плащ. – Приказ Его Милости.

            Поблагодарив, Адель накинула на плечи плащ, так похожий на тот, что остался лежать где-то в лесу, измазанный в крови разбойника. Оглядев себя, девочка покачала головой. Новое зеленое платье с красивой вышивкой по подолу и простое, до добротное седло никак не вязались с плащом служанки.

– Уж извините, госпожа, – улыбнулся воин, – но лошадку придется оставить. Она, хоть и неказиста, но приметна. Новую лошадь в тихой околице не заметить сложно. Но вы не переживайте, подвезем поближе к замку, сильно ножки трудить не придется.

            «Ножки» ныли еще после вчерашнего, но Адель только молча кивнула. Она не совсем понимала, что задумал барон Норберт, но во многом соглашалась с его людьми. Ни капитан Альфред, ни этот Янник не выглядели новичками. Уж наверное, знают, что советуют.

          Адель еще раз оглядела отряд. И заметила то, что в первый момент не бросилось в глаза: никто из мужчин не был одет в цвета барона Норберта. Разноцветные плащи, разномастные камзолы. И не подумаешь, что идет хорошо сработавшийся военный отряд. Два небогатых купца сговорились поделить затраты на охрану. И набрали в ближайшем городе несколько наемников из бывших солдат. Чудеса, да и только.

          Вскоре Адель начала узнавать знакомые места. На развилке, где от каменной дороги ответвлялась натоптанная тропинка, Янник придержал коней.

– Вот, госпожа, вам сюда. До замка тут совсем недалеко. На всякий случай, идите одна, ребята за вами присмотрят со стороны.  Творец с вами, госпожа!

– И с вами всеми, Янник!

            Адель ответила привычно, надвинула капюшон плаща поглубже и поспешила по тропинке. Шел ли за ней кто-нибудь из охраны, она не присматривалась. Быстро пробежав краем деревни, девочка поспешила влиться в потом людей, снующих в замок и обратно. Кто-то уже возвращался, отдав на кухню молоко, масло или свежезабитую птицу. Кто-то только шел туда. Не вся прислуга жила в замке. Не все работы начинались с рассветом.

           Добежав уже почти до замка, Адель оглянулась, пытаясь найти подходящую группку женщин, чтобы постараться незаметно влиться в нее. Но стражник на «хозяйственных» воротах уже успел присмотреться к необычной служанке и негромко позвал ее.

– Скорее, госпожа Адель, пока госпожа баронин не видит!

            Адель вздрогнула от неожиданности. Но выбирать не приходилось, внутрь замка надо было попасть так и так. Благодарно кивнув догадливому стражнику, девочка подобрала плащ и юбки и мышкой шмыгнула в проем. Быстро перебежала через двор и уже от крыльца оглянулась на двух крестьянок, несущих в замок корзины со свежей зеленью.

            Мысль спрятаться под плащом служанки уже не казалась Адель такой умной. Женщины ради теплого летнего дня вообще оставили плащи дома. Никто из них не прятался под капюшоном, даже белые чепчики были сдвинуты на затылок, открывая румяные лица и непослушные локоны.

            Вздохнув, Адель приготовилась к домашнему скандалу. Одна надежда оставалась на то, что письмо барона Норберта как-то смягчит грозную бабушку. О том, что скажет дед, Адель вообще старалась не думать.

Баронин Адельхайд, как и ожидалось, обнаружилась в зале. Несмотря на ранее время (солнце только-только встало), баронин уже разбиралась с хозяйственными делами.

– А, фройлян баронесса, доброе утро! – Холодно поздоровалась бабушка с внучкой. – Пройдемте, дорогая моя, ко мне в кабинет. Нам есть о чем побеседовать.

– Да, бабушка. – Покорно согласилась Адель, покрепче прижимая к груди заветную сумку.

            Едва дверь комнаты закрылась за дамами, как баронин обернулась и со всего размаху отвесила внучке звонкую пощечину.

– Ну, рассказывай, где гуляла? – Строго спросила она. Но не успела девочка открыть рот, как бабушка повторила пощечину. – Лучше ничего не говори! По тряпкам вижу, что не с конюхом! Я ночами не сплю, перешиваю платья твоей покойной матери, а ты себе новые платья в трактире зарабатываешь?

            Баронин снова занесла руку, но Адель, испуганно прикрывшись сумкой, закричала: «Хватит, бабушка! Хватит!». Вместо пощечины тяжелая бабушкина рука вцепилась в длинные рыжие волосы. Не вытерпев такого обращения, Адель кошкой вцепилась в бабушкину руку, оставляя на сухой старческой кожи длинные кровавые царапины.

– Если бы я знала, что вы такие, я бы лучше осталась там, в замке барона Норберта! – Закричала девочка сквозь слезы. Свалившегося на нее за последние дни оказалось слишком много для хрупких детских плеч. – Если бы я знала, что вы – такая! – Повторила девочка. – Я бы ни за что не вернулась домой. И пусть бы вы с дедом сдохли от голода в этих развалинах! Для деда меня, словно не существует. Я думала, в этом доме хоть кто-то – на моей стороне, но вы тоже слепы, словно старая кротиха! Порядочность! Честь! Да вы даже не знаете, что означают эти слова!

            Высказавшись, Адель изо всех сил швырнула в ошалевшую бабушку сумкой и выскочила из комнаты, гулко хлопнув дверью. Опасаясь, что за ней могут послать слуг, она вихрем пронеслась через замок, пугая своим видом встречных горничных. Лицо горело. Спутанная коса болталась за спиной. Плащ остался где-то на полу, слетев по дороге с девичьих плеч.

            Выскочив за ворота, Адель побежала в ту сторону, где, как ей казалось, должен  был находиться замок барона Норберта. «Лучше жить с жабой, чем с такой родней!» – зло повторяла про себя девочка. Райнер, по крайней мере, хоть  немного пытался ее понять.

          Адель бежала по лесу, спотыкаясь о корни и лежащие на земле ветки, а заветной границы все не было и не было. Девочка даже не заметила, что впопыхах побежала напрямую от ворот, не в том направлении, что в прошлый раз. И только когда при переходе через, казалось, высохший ручей нога по колено угодила в мокрую грязь, Адель опомнилась. Ведь в прошлый раз на пути не были ни этого овражка, ни ручья.

            Выбравшись наверх, девочка с досадой оглядела испорченное в грязи новое платье. «Надо успокоиться» – сказала она себе. Успокоиться, осмотреться, выбрать правильное направление и до заката успеть вернуться в проклятый замок – таков был ее план. Но сколько Адель ни осматривалась, она не видела ничего, кроме высоких деревьев. Даже солнца не было видно за кронами, чтобы понять, как долго она бежала и как далеко могла убежать.

            Вспомнив, что замковые ворота выходили на восток, Адель посчитала, что именно на восток от замка она все время и бежала. А если замок барона Норберта находился напротив Северной башни, то ей сейчас надо сворачивать к северу.

            Когда ноги от усталости стали, словно каменные, Адель пришлось признать, что она окончательно заблудилась. Она не нашла ни только замка, но даже и границы. А та, если вспомнить карты, которые ей показывал Вилли, огибала поместье по широкой дуге Черный лес, по имени которого и было названо Чернолесье. Только в ту сторону лес и тянулся сплошным полотном, переходя за дорогой в Зеленый лес. С других сторон знаменитые баронские леса то и дело перемежались полями и полянами-сенокосами.

            Адель решила просто идти вперед в надежде, что раз уж она ошиблась стороной, то рано или поздно набредет на одну из таких полян. А, вместе с ней, и на дрогу, ведущую к селению. А если не ошиблась, то рано или поздно выйдет к границе. Что она будет делать потом, девочка представляла смутно. Сейчас было главное – выбраться из леса.