Текст книги "Великий магистр"

– Идемте, – сказал де Сетина, внимательно взглянув на молодого рыцаря. – Я покажу вам одну плиту, которую мне удалось откопать на вершине холма.

Достигнув этого места, Гуго увидел разрушенные постройки, которые напоминали то ли языческий храм, то ли место погребения. На земле валялась опрокинутая навзничь уродливая статуя Асмодея, хранителя секретов и спрятанных сокровищ. Ее покрывала липкая зеленая слизь, а пустые глаза смотрели зловеще и неотступно, словно следя за двумя пришельцами.

– Читаете ли вы по латыни? – спросил маркиз, показывая на выгравированную над портиком надпись.

«Ужасно это место », – вслух прочитал Гуго и вздрогнул. Ему показалось, что земля чуть сдвинулась под ногами.

– Успокойтесь, – произнес маркиз, – Древние римляне добывали здесь руду, с тех пор почва сползает. А теперь посмотрите сюда.

Гуго взглянул на выступающую из земли огромную каменную плиту. На этот раз он чуть не вскрикнул от неожиданности. На древней плите были изображены три головы, смотрящие в разные стороны – как на его гербе, только без креста и меча. Здесь тоже была начертана латинская надпись.

– Читайте, – потребовал маркиз.

– Дагоберту II королю и Сиону принадлежит это сокровище и оно есть смерть, – произнес Гуго по слогам. Его охватило сильное волнение.

Теперь вы понимаете? – прошептал маркиз, сжимая его локоть. На плиту неслышно взобралась змея и улеглась там, греясь на солнце.

– Здесь много этих тварей, – снова прошептал маркиз. – Не вынимайте меч, умоляю вас! Лучше уйдем.

Гуго послушно упрятал меч в ножны, и они начали спускаться. Хотя маркиз шел впереди, Гуго чувствовал, что в спину его кто-то словно подталкивает, и ему смертельно хотелось оглянуться. Но что-то подсказывало ему, что этого нельзя делать ни в коем случае. И он сдержал себя, лишь мертвенная бледность покрыла его лицо, когда они вышли на тропинку, ведущую к лагерю.

– Ваш герб… и эти три головы на плите, – проговорил маркиз, оборачиваясь, – в этом есть странное стечение обстоятельств. Вы не находите?

– Возможно, простое совпадение, – пробормотал Гуго, глотнув воздуха. – Но о каких сокровищах идет речь? И есть ли они здесь? В любом случае, маркиз, вот вам моя рука и мое слово, что ни я, ни мой друг не будем мешать вам в ваших поисках, поскольку первенство в них, по праву, принадлежит вам, – и Гуго де Пейн протянул маркизу де Сетина свою руку. Тот с благодарностью пожал ее.

– Я был уверен в этом, – произнес он.

– Рано утром мы уедем, – добавил Гуго.

Они подходили к лагерю с возвышающимся желтым шатром, около которого Бизоль де Сент-Омер показывал кабальерос упражнения с палицей.

– Если сокровищ здесь нет, то они могут быть лишь в одном месте, – произнес маркиз.

– Где же?

– Под развалинами Храма Соломона. В Иерусалиме, – сказал де Сетина, вытирая кружевным платком пот с лица. – Просто их еще никто не смог обнаружить.

Эти слова запали Гуго де Пейну в память.

– Послушайте, маркиз! – крикнул Бизоль, откладывая в сторону палицу. – Вы выбрали неудачное место для лагеря.

– Почему же?

– Видите вон ту скалу? – Бизоль показал на вершину холма, с выпирающим уступом, который как будто простер над желтым шатром руку со сжатыми пальцами. – Эта крыша может в один прекрасный момент рухнуть вам на головы.

– Бизоль прав, – согласился Гуго. – Хотя от дождя этот каменный навес защищает. Но лучше иметь мокрую голову, чем не иметь ее вовсе.

– Ерунда! – рассмеялся маркиз. – Этим скалам тысячи лет. Они видели столько, что давно могли бы рассыпаться в прах. Но, как видите – стоят.

– Воля ваша, – проворчал Бизоль. – Но мы поставим свои шатры подальше.

Вечером они сидели около жаркого костра, пили изысканное вино со сладостями и фруктами и вели неторопливую беседу.

– Я ищу здесь не золото и не драгоценности, – сказал вдруг маркиз. – Эти предметы меня не интересуют. Я достаточно богат.

– Тогда что же вы ищете? – недоуменно спросил Гуго, отмахиваясь от мошкары. Отблески огня играли на смуглом лице маркиза.

– Покидая разрушенный храм Соломона, его жрецы оставили римлянам все сокровища, которые могли их прельстить, – пояснил де Сетина. – Что нужно грубому солдату, ворвавшемуся в богатый город? Золото, только золото. Но эти жрецы могли спрятать, или унести с собой другие ценности, – не те, которые можно схватить руками и распихать по карманам. Возможно, это было какое-то духовное сокровище, какая-то тайна, дающая ключ к пониманию всего мироздания. Может быть, это была всего лишь священная рукопись, открывающая человеку глаза на истину. А может быть, книга судеб, где записано все, что должно произойти – во всех будущих веках. Я не знаю. Может быть, это была всего лишь чаша.

– Чаша? – одновременно переспросили Гуго и Бизоль.

– Да, – ответил маркиз. – Слышали вы что-нибудь о Святом Граале?

– Мне рассказывал о нем клирик графа Шампанского, старик Кретьен, – повернувшись к Бизолю пояснил Гуго.

– О! Добрый сказочник, – вздохнул Бизоль, улыбаясь.

– Святой Грааль – чаша с тайной вечери, которой пользовались Иисус и его ученики, и в которую, позже, Иосиф из Аримафеи собрал кровь Христа, распятого на кресте, – произнес Гуго. – Кретьен рассказывал мне о рыцаре Персивале, сыне Вдовы, отправившемся ко двору короля Артура. С ним произошло множество историй, и однажды, в некоем загадочном замке, пред ним явился Грааль.

– И так, и не так, – туманно отозвался маркиз де Сетина. Он смотрел на огонь, а Бизоль – на него, подперев ладонью щеку. – Грааль – это и чаша, и чудодейственный камень, а по некоторым толкованиям – целый род, потомство, которое уходит к священным корням. Он предстает в разных образах и открывается не всем. Рассказывают, что бежав из Святой Земли, Магдалина привезла этот священный предмет в Галлию, в Марсель, где она нашла убежище среди изгнанных иудейских семейств. И тысячу лет о нем никто ничего не знал и не слышал. А может быть, его держали в тайне, чтобы явить миру в нужный момент. Кажется, это время наступило сейчас, – маркиз вдруг легко поднялся и скрылся в своем шатре. Гуго с Бизолем недоуменно переглянулись. Но не прошло и трех минут, как маркиз вернулся, держа в руках пожелтевшие листы пергамента, прошитые бычьими жилами.

– Взгляните сюда, – продолжил он, а глаза его заблестели. – Эту книгу я обнаружил в Толедо, куда уже давно переместился центр иудейских и мусульманских учений. Попалась она мне на глаза случайно, в лавке старьевщика. Читаете ли вы по-арабски?

– Немного, – ответил Гуго, а Бизоль смущенно крякнул.

– Тогда лучше я зачитаю вам некоторые отрывки.

– Но прежде выпьем этого прекрасного вина, – вставил Бизоль, наполняя кубки. И тут все они услышали какой-то странный, тревожный свист, тихий и шелестящий, проникающий, казалось, в самую сердцевину мозга, который смолк так же внезапно, как и начался.

– Что это? – спросил маркиз, поеживаясь. – Должно быть, какая-нибудь птица. Я продолжу. Написал эту книгу семь веков назад некий Флегетанис, ученый муж, происходящий от царя Соломона, как он сам с гордостью сообщает в предисловии. Он пишет, что существует предмет, именуемый Граалем – имя это прочитано им по звездам. Войско ангелов положило его на землю, и с тех пор о нем должны заботиться люди, ставшие христианами, и такие же чистые, как ангелы. А охранять Грааль призывались только люди, имеющие высокие заслуги. Тайны Грааля скрывают различные явления, спрятанные за внешними проявлениями, и все, что там скрывается, может иметь самые серьезные последствия. «…Ибо никто не может найти Грааль, не будучи так любим Небесами, что они сверху указывают на него, чтобы принять в свое окружение», – прочитал маркиз, найдя в книге нужное место. – И еще. «…Она была одета в аравийские шелка. На зеленом бархате она несла такой величественный предмет, равного которому не нашлось бы даже в раю, совершенную вещь, к которой ничего нельзя было прибавить и которая одновременно являлась корнем и цветком. Этот предмет называли Граалем. Не было на земле такой вещи, которую он бы не превосходил. Никогда на земле не было видано ничего подобного. Грааль – это цветок, окутанный счастьем; он приносит на землю такую полноту благоденствия, что его заслуги почти равны тем, каковы можно увидеть лишь в Царствии Небесном…»

– Где же можно найти его? – вскричал Бизоль, опрокинув кубок с вином.

– Подождите, мой юный друг, – мягко сказал ему маркиз. – Найти и увидеть его не так просто. Вот, послушайте дальше. «…Нет такого больного, который не получил бы перед ним гарантию избежать смерти в течение всей недели после того, когда он его увидел. Кто видит его, тот перестает стареть. Начиная с дня, когда Грааль появляется перед ними, все мужчины и женщины принимают вид, какой они имели в расцвете своих сил. Этот камень… – теперь чаша становится камнем, – пояснил маркиз. – Этот камень дает человеку такую мощь, что его кости и плоть тут же находят вновь свою молодость… Что касается тех, кто призван предстать перед Граалем, я хочу сказать вам, как их узнать. На краю камня появляется таинственная надпись, которая называет имя и род тех, кто, будь то юноша или девушка, предназначены свершить это блаженное путешествие. Счастлива та мать, которая произвела на свет ребенка, коему судьбой назначено послужить однажды Граалю! Бедные и богатые радуются одинаково, когда им сообщают, что им надлежит послать детей своих в ряды святого воинства; с тех пор и навсегда они защищены от греховных мыслей, которые рождают стыд, и они получают на небесах чудесное вознаграждение…» – Маркиз протянул ссохшийся пергамент поближе к огню. И тут они вновь услышали этот странный, вызывающий тоску и страх, свист. Из темноты, неслышно ступая, к ним приблизился часовой.

– Сеньор, – обратился он к маркизу, – мне кажется, вокруг лагеря проскользнули подозрительные тени. Я окликнул, но никто не отозвался.

– Разбудите Родригеса. Удвойте караулы, – приказал маркиз. Когда кабальерос удалился, де Сетина продолжил читать.

– Вот интересное место. «Служители Грааля должны быть посвящены в некую тайну, иногда их посылают в мир, чтобы действовать во имя ее, а в будущем занять трон. Ибо Грааль обладает властью создавать королей. Если народ подчиняется Богу и если он желает иметь короля, выбранного из войска Грааля, его желание выполняется.» И еще, – маркиз перелистнул пергамент. – «На Граале появилась надпись. Она гласила: если когда-нибудь Бог укажет на одного из вас, чтобы он стал царем другого народа, то этот человек должен будет потребовать, что бы никто не пытался узнать его имя. Как только ему зададут подобный вопрос, он уйдет и не вернется.»

– Как Персиваль, которому задала подобный вопрос хозяйка замка, – пробормотал Гуго, поглощенный услышанным. Глаза у него горели так же, как и у маркиза. – Камень… Камень, отброшенный строителями…

– Который лег в основу Храма, – добавил маркиз. – Возможно, именно там, в Иерусалиме, в основании Храма Соломона, находится этот священный предмет. Однако, господа, время позднее, и я вас вконец утомил. Не желаете ли вы перенести свои шатры поближе к моему? Мне не нравится обстановка вокруг лагеря. Неделю назад на нас уже было совершено нападение какими-то неизвестными людьми в масках.

– Надеюсь, что все обойдется, – произнес Гуго. – Спокойной ночи, маркиз.

Они тепло попрощались, а Бизоль напоследок осушил добрый бокал вина.

– Чтоб крепче спалось, – пояснил он. Так и случилось: не прошло и пары минут после того, как они вошли в свой шатер – на другой стороне холма, как Бизоль повалился на приготовленное слугами ложе из тростника, завернулся в свой гарнаш и захрапел.

– Счастливец! – вздохнул Гуго. Ему почему-то не спалось. Священный предмет, о котором рассказывал маркиз де Сетина, стоял перед глазами. Как найти его, где, кому откроет он свою тайну, чудодейственную силу? Гуго размышлял, силясь понять природу этого явления, но все призванное им на помощь воображение не могло охватить и постичь сущность небесной чаши. Или камня? Или целого рода, связанного священной кровью? Гуго задремал, словно завороженный странным сиянием у входа в шатер, и уже во сне вновь услышал тихий, шелестящий свист, доносящийся издалека. На рассвете они проснулись от страшного грохота, – казалось, небо обрушилось на землю. Схватив мечи, Гуго и Бизоль выскочили из шатра. Бескрайняя красная полоса поднималась на востоке.

– Смотри! – Гуго показал мечом на вершину холма, туда, где еще вечером они видели нависающую над лагерем маркиза скалу.

– Пресвятая Дева! – вскричал Бизоль. – Этот козырек все же рухнул им на головы!

– О, Иисусе!

Не говоря больше ни слова, они бросились в ту сторону, огибая холм. Но уже издали стало ясно, что помочь несчастным ничем нельзя. Лагерь маркиза представлял ужасное зрелище: рухнувшая скала похоронила под своими обломками все в окружности двухсот локтей. Из-под каменистой толщи не доносилось ни стонов, ни шепота, – лишь мертвая, зловещая тишина.

– Бедняги, они все погибли, – пробормотал Бизоль, ковыряя мечом камни. – Их сплющило, как клинок на наковальне.

– Легкая, быстрая смерть, – сумрачно произнес Гуго.

– Жаль маркиза и кабальерос. Они только начинали мне нравиться.

– На все водя Божья, – Гуго огляделся и отступил назад. – Уйдем отсюда. Здесь бродит смерть.

Через некоторое время, поспешно собравшись, они покинули это горестное место и деревушку Ренн-Ле-Шато, направившись назад, к Каркассону. Затем, проехав через Нарбонн они оставили позади весь Лангедок, и путь их теперь лежал к родным местам Шампани – в Труа, в замки Маэн и Сент-Омер.

3

Аббат Сито, стоя спиной к камину и потирая рукой выпуклые глаза, слушал доклад киновита – монаха в куафе, с небольшой родинкой под левым глазом.

– Нам не удалось точно установить, кто ждал конверса вчера вечером, – ровным, безжизненным голосом говорил монах. – Но на подозрении три фигуры: жонглер Жарнак, кожевенник Ландрик Толстый, и ростовщик-ломбардец Вер. С каждым из них конверс беседовал с глазу на глаз.

– И каждый из них общается со множеством людей, – произнес аббат, – что очень удобно в силу их профессии. Но удобнее всего перелетной птичке, которая поет свои песенки и легко входит в доверие людей.

– Жарнак? – спросил монах.

Аббат помедлил, прежде чем дать ответ.

– Думаю, да. Не спускайте с него глаз. Следуйте за ним повсюду, куда бы он не отправился. Нельзя допустить, чтобы о миссии рыцарей узнали чужие уши.

– Боюсь, уже поздно.

– Но до Иерусалима должен дойти хотя бы кто-то из этих трех: Филипп Комбефиз, Робер де Фабро или Гуго де Пейн. Что вы думаете о каждом из них?

Аббат внимательно посмотрел на своего помощника, который руководил всей тайной канцелярией Клюни. Монах на несколько секунд задумался.

– Филипп Комбефиз опытный воин и умелый организатор. Бывает неуправляем. Тщеславен. Горд. Честен. Но поддается на лесть. Под воздействием обстоятельств может пойти на компромисс. На Совете я возражал против этой кандидатуры, вы помните.

– Продолжайте.

– Робер де Фабро. Храбрец, рубака, упрямец. Вцепляется железной хваткой. Поставив цель, бьется за нее насмерть. Удобен тем, что на его струнах и слабостях можно легко играть. Не слишком умен, но практичен. Пользуется уважением. Весьма подходящая фигура. И, наконец, третий – Гуго де Пейн. Безупречное прошлое, военные навыки, прекрасное образование. Разумен, осторожен, знает больше, чем говорит. Наблюдение за ним показало, что даже наедине с собой, он не позволяет себе расслабиться, раскрыться. Замкнут. Его внутренняя тяга к чему-либо еще не ясна. Вызывает у меня некоторые опасения.

– Почему? – спросил аббат.

– В силу своего характера может взять контроль над всей ситуацией.

Аббат обдумал слова монаха, пожевав пухлыми губами.

– Ну хорошо, – сказал наконец он. – Оставим решение этого вопроса до Иерусалима. И как не тяжко мне будет с вами расстаться, но через полгода вам надлежит отправиться туда, вслед за ними. Чтобы принимать соответствующие меры по ходу событий.

Монах молча кивнул головой и ни один мускул не дрогнул на его лице, полускрытом куафом.

– Я могу идти? – равнодушно спросил он.

– Задержитесь, – попросил аббат. – Есть еще один вопрос, который требует прояснения. Касается он Нарбонна. Король наш, Людовик, жалуется мне, что среди тамошних евреев ходит странное заявление, будто бы среди них живет царь. То же самое сообщил мне епископ Теобальд из Кембриджа. Он пишет, что в Нарбонне часто собираются еврейские принцы и раввины, проживающие в Испании, чтобы присягнуть в верности некоему царю. Еще одно послание – от Вениамина де Тулледа, который пишет, что… – аббат достал из сутаны листок бумаги и поднес к глазам, – что… в Нарбонне живут… некие мудрецы, властители и принцы, во главе которых стоит… потомок рода Давида… Иудейский царь.

– Я слышал об этом, – тихо сказал монах.

– Во Франции не может быть два монарха, – произнес аббат, пряча листок. – Это создает угрозу основам государства. Вы должны выяснить, мой друг, что это за мудрецы обосновались в Нарбонне, и какого царя они там пестуют.

– Я займусь этим без промедления, – сказал монах, наклонив голову.

Глава III. ЗАМОК С ПРИВИДЕНИЯМИ

На свете есть одна страна,

Где службы служит Сатана,

Он выкинул бесценные

Писания священные…

Томас Мурнер

1

Оставив позади аббатство Клюни, Гуго де Пейн с верным оруженосцем Раймондом – шестнадцатилетним сыном одного из своих вассалов, уже несколько часов ехали берегом Роны, по дороге на Лион, Дижон и Труа. Путь к замку Бизоля де Сент-Омер был не близок, но Гуго не сомневался, что его друг, испытавший вместе с ним множество приключений и опасностей, согласится разделить все тяготы путешествия в Иерусалим. Святой город с детства владел их мечтами и помыслами, мерцая манящей звездой, увлекая к своим древним стенам дух рыцарей. Правда, Гуго не видел Бизоля последние полтора года, а за это время многое могло измениться. После тяжелого ранения под Кале, когда Сент-Омер вытащил друга из кровавой свечи, Гуго долго боролся со смертью, пока здоровье его не стало понемногу восстанавливаться. Потом он отправился к целительным источникам во Фрейбург, где укреплял свои силы минеральными водами и тишиной хвойного воздуха, старательно избегая приглашений на увеселительные прогулки от родовитых баронов и знатных, пылких дам. Почувствовав себя достаточно хорошо, Гуго де Пейн отправился дальше на север, посетив Магдебург, Бремен, Гамбург, Любек, объехав всю Польшу и даже добравшись до Балтийских земель, вступив в Ревель и Псков. Но его желанию – побывать в далекой Московии – не дано было осуществиться: приближающаяся зима с колючими морозами вынудила его повернуть назад. Вместе с караваном торгового люда он спустился к Кракову, а затем через Чехию и Германию возвратился в свой замок в Маэн, где его и застало послание от клюнийского аббата Сито.

– …Где мы заночуем, мой господин? Скоро начнет темнеть! – крикнул ехавший позади него Раймонд. – Или вы собираетесь спать в седле?

– Когда-то мой друг, Бизоль де Сент-Омер, задремал под тучей сыпавшихся на него стрел, – заметил Гуго, – словно медведь, попавший в пчелиный рой. Вот у кого тебе надо бы поучиться. Когда он проснулся, то напоминал дикобраза.

– Ловко! – с завистью воскликнул Раймонд.

Они ехали в полном боевом вооружении, поскольку на дорогах было не безопасно. Гуго был облачен в двойную кольчугу от подбородка до колен, капюшон из стальных колечек висел на спине, под кольчугу была надета длинная фуфайка-гобиссон из простеганной тафты, защищавшая тело от железных колец брони, а на груди висела стальная бляха. Поверх лат был наброшен далматик из серебряной парчи с гербом де Пейнов, отороченный мехом, а на ногах – кожаные наколенники и поножи со стальными пластинами. Лошадь его также была защищена металлическим наглавником, а с боков – кожаной попоной и чепраком из бархата. Вооружение Раймонда было попроще и полегче: он не имел ни наручей, ни железных наножников, а только стальной нагрудник и облегченный шлем – шишак. На запасной лошади, привязанной к седлу Раймонда, было укреплено боевое оружие Гуго де Пейна, – его обтянутый кожей деревянный щит, конусообразный стальной шлем, два ясеневых копья, алебарда с маленькой рукояткой и двойным лезвием – одним как у обыкновенного топора, и другим – длинным, заостренным, с расходящимися концами, а также палица с крепкой цепью. Меч и кинжал Гуго носил с собой.

– Мессир, глядите! – вскричал вдруг Раймонд, указывая рукой вперед. Но Гуго де Пейн уже и сам заметил на небольшом взгорье там, где пересекались две дороги – фигуру рыцаря в латах с опущенным забралом. Его лиловый плащ развевался по ветру, а длинное копье было угрожающе направлено в их сторону. Сам всадник восседал неподвижно, словно вылепленный из глины. Придерживая коня, Гуго медленно направился вперед. Он разглядел герб рыцаря, выбитый на щите: красный лев на голубом фоне, и девиз над ним – «Другим не стану!»

– Остановись, несчастный! – внезапно громко крикнул рыцарь, а лошадь его взвилась на дыбы. – Обожди и дай мне первому проехать по дороге, которая пересекает твою!

Гуго обернулся к Раймонду, чьи глаза возбужденно сверкали.

– Все ясно, – спокойно сказал он. – Странствующий рыцарь ищет приключений на свою голову. Уже давно мог проехать куда ему надо, не дожидаясь нас. Так нет.

– Врежьте ему, мессир! – умоляюще попросил Раймонд, протягивая копье.

– Думаешь это принесет пользу? – покачал головой Гуго.

– Еще какую! – уверенно ответил оруженосец.

Рыцарь, между тем, ждал ответа, гарцуя на своем коне. Гуго крикнул ему:

– Не в моих правилах уступать кому-либо путь, достопочтенный сеньор! Но я смогу пойти на это, если вы укажете мне причину, по которой вы спешите, и которая важнее моей.

– Укажу, нет ничего проще! – выкрикнул рыцарь. – Я спешу к даме моего сердца, прекрасней которой нет на свете, – и вы должны с этим согласиться!

– Ох уж эти мне «прекрасные дамы», – проворчал Гуго, снова поворачиваясь к оруженосцу. – Давай, Раймонд, копье, и учись, как надо затевать ссоры… Вы ошибаетесь! – крикнул он рыцарю. – Этого я потерпеть не могу. Моя прекрасная дама прекрасней вашей прекрасной дамы! – подумав немного, Гуго насмешливо добавил: – И это прекрасно!

Рыцарь словно только и ждал этого.

– Вы оскорбили меня! – гневно крикнул он. – Я требую, чтобы вы вступили в поединок!

– Ничего не могу сделать для вас более охотно. Как будем драться – до первой крови?

– До второй раны, – сказал рыцарь. – Копье, меч и кинжал. Доспехи и лошадь достанутся победителю.

– Вот это ему и нужно, – сказал Гуго Раймонду. – Хорошо! Я готов. Клянусь, что при мне нет запрещенного оружия, и я не прибегну к услугам волшебных чар!

– В том же самом клянусь и я!

– Тогда начнем и не будем больше сотрясать воздух. Прекрасные дамы ждут нас!

Противники опустили копья и стремительно ринулись навстречу друг другу. Оба удара по щитам были столь сильны, что копья сломались, и рыцари, развернувшись, выхватили мечи. Они снова бросились друг на друга, нанося и отбивая удары. Против хладнокровия Гуго билась огнедышащая ярость вулкана: незнакомый рыцарь оказался мощным и умелым противником. Улучив момент, Гуго нанес ему концом меча сильный удар в ключицу – и латный нагрудник рыцаря раскололся. В то же мгновение Гуго обрушил на него свой щит, сбив соперника на землю.

– Я не ранен! – запальчиво крикнул рыцарь. – Продолжим!

Гуго спешился с коня и бой вспыхнул с новой силой. Он теснил незнакомца к лесу и уже несколько раз мог воспользоваться моментом, чтобы вонзить меч в оголенную шею рыцаря, но не сделал этого. Наконец, на опушке леса, отступающий рыцарь споткнулся о корягу и повалился на землю, не выронив, однако, меча. Гуго тотчас же наступил на длинное лезвие ногой и приставил свой меч к груди противника.

– Не желаете ли признать свое поражение? – спросил он. – Эта рана может оказаться смертельной и второй не понадобится.

– Нет, не желаю! – хрипло произнес рыцарь, тяжело дыша. – Колите дальше, если взяла охота.

– А вот не охота! – усмехнулся Гуго. – Вы храбро сражались, и если бы не споткнулись то и не упали бы. Поэтому я не настаиваю на своем предложении, а вношу другое: считать наш поединок окончившимся вничью. А наших прекрасных дам – прекрасней одна другой.

Рыцарь, лежа на спине и, словно отдыхая, обдумал его слова.

– Согласен! – сказал он наконец, поднимаясь и развязывая шлем. – Вашу руку, сеньор! Меня зовут – Роже де Мондидье.

– А я – Гуго де Пейн.

У Роже де Мондидье оказалась весьма примечательная внешность: копна рыжих, непокорных волос, переломанный нос и один черный, блестящий, как агат, глаз, который вращался во все стороны, словно собираясь выскочить и последовать за своим пропавшим братцем.

– Меня еще зовут Одноглазый Роже, – произнес рыцарь, осматривая свой расколотый нагрудник. – Я направляюсь в Лимож. Проклятье! Но как я приеду туда в таком непотребном виде? Вы нанесли чертовски ловкий удар!

– Примите мои соболезнования. Все же, это лучше, чем разрубленное плечо.

– Как сказать, – Роже отшвырнул сломанные пластины в густую траву. Выглядел он лет на сорок: костистый, жилистый, высокого роста, но чуть пониже Гуго де Пейна.

– Вот что, – произнес Гуго. – В полутора днях отсюда замок моего друга Сент-Омера. Если вы присоединитесь ко мне, то мы посетим его мануарий, и вы сможете, я уверен, воспользоваться любым из его нагрудников. Он будет счастлив оказать такую услугу столь доблестному странствующему рыцарю.

– Дивно! – воскликнул Мондидье. – Я еду с вами!

– А ваша прекрасная дама, к которой вы так торопились? – лукаво спросил Гуго, посмеиваясь. Роже немного смутился, но быстро ответил:

– Моя прекрасная дама изображена в виде белоснежной мраморной нимфы в одном из фонтанов Лиможа. Думаю, она подождет и не бросится в объятия льющего на нее воду сатира.

– Я тоже считаю, что вам нечего опасаться. Кстати, простите за нескромный вопрос: где вы потеряли свой глаз?

– И вы еще спрашиваете! – воскликнул Роже. – Он же остался на кончике вашего меча.

– А серьезно?

– Я его заложил в ломбард да все не могу выкупить.

Так, переговариваясь, они подошли к своим лошадям, которых держал под узды Раймонд. Огорченный тем, что поединок закончился без крови, он произнес:

– Сеньоры! Я приветствую ваше миролюбие, однако, солнце уходит. Нам надо и ночлег поискать. Да и в желудке начинают квакать лягушки.

– В получасе езды отсюда находится заброшенный замок, – сказал Одноглазый Роже. – А по дороге к нему – небольшое селение. Хотя… – неуверенно добавил он. – В этом замке нечисто.

– Что значит «нечисто»? – спросил Гуго, вскакивая в седло, – Там что – свиней держат.

– Нет, – усмехнулся Роже. – Поговаривают, что в замке полно привидений, и тот, кто останавливается в нем, уже не выходит живым. По крайней мере, попавшие туда исчезают бесследно.

– Значит, сам Бог велел нам посетить сей чудный уголок! – решительно произнес Гуго. – По коням, друзья!

И три всадника понеслись по дороге к таинственному замку.

2

В попавшейся на пути деревушке они раздобыли целую корзину цыплят, хлеб и вино в плетеных бутылях; но все, к кому бы они не обращались с расспросами о заброшенном замке, испуганно замолкали и поспешно уходили прочь. Лишь старый трактирщик, покачивая головой, пробурчал:

– Гиблое это место, господа! С тех пор, как старый сеньор умер, не оставив наследников, в замке поселилась нечистая сила. Даже отсюда бывает слышно, как она воет и беснуется по ночам. А то как громыхнет чем-нибудь. Оторопь берет…

– И давно это длится? – спросил Роже.

– Полгода, – вздохнул трактирщик, а сидевшая в углу грязная старуха в лохмотьях вдруг безумно захохотала. Скрюченными пальцами она пыталась ухватить Раймонда за плащ.

– Поезжайте, голубчики, – гнусавым голосом запричитала она. – Вас там давно ждут… Уже и стол накрыт с черепом… И гости с хозяевами расселись за столом… И скелет над столом раскачивается… Ждут вас, ждут…

– Отстань, ведьма! – крикнул Раймонд, хватаясь за свой короткий меч. – Не то снесу твою поганую голову.

– А у меня другая вырастет! Руби, щенок! – взвизгнула старуха.

– Пошли, Раймонд! – приказал Гуго. – Не будем терять время и заставлять себя ждать.

Раймонд вложил меч в ножны, с отвращением обходя старуху. Трактирщик зловеще ухмыльнулся: его одутловатое лицо казалось восковым.

– Прощайте, господа! – с намеком сказал он. – Утром мы заберем ваши тела.

Роже де Мондидье подошел к нему и двинул глиняной кружкой по лбу.

– Это чтобы ты не шутил так, – пояснил он, пока трактирщик вытирал кровь. – Я научу тебя вежливости.

Через минуту, вскочив на коней, они мчались к заброшенному замку. Быстро темнело и в сумерках они еле разбирали дорогу. Наконец, подъезжая к опушке леса, сквозь вершины деревьев они увидели высившиеся зубчатые башни и серый донжон огромного замка с блестящими от солнечного заката стеклами. Дальше лучше было передвигаться пешком, поскольку вся местность вокруг поросла густыми зарослями папоротника, лебеды и крапивы, а тут и там валялись гранитные и мраморные обломки.

Очевидно, раньше здесь располагался цветущий сад с беседками, фонтанами и статуями, по которому ходили благородные сеньоры и дамы, ведя куртуазные беседы. Теперь же – лишь зеленая плесень покрывала остатки былого величия, да каркали вороны, встревоженные появлением незваных гостей. Полуразрушенный герб на стене свидетельствовал о том, что когда-то этот замок принадлежал знатному графу.

– Вот так быстро проходит то, чем дорожим мы в этой жизни, – промолвил Гуго. – Посмотрите, Роже, на эту юдоль печали и бедствий. Не напоминает ли она вам тщетность мирских утех и неотвратимую близость земного конца?

– Я бы сейчас предпочел близость огня, – проворчал рыцарь, поеживаясь. – Здесь холодно, как в склепе. Надеюсь, нам удастся затопить чертов камин!

– На вашем месте, мой друг, я бы не упоминал имя рогатого в этом замке.

Роже поспешно перекрестился, боязливо оглядываясь. Раймонду тоже было не по себе, и он старался держаться поближе к своему хозяину. Лишь Гуго выглядел как всегда спокойно и невозмутимо, словно вел гостей в собственный дом.

– Мне кажется, в одном из окон мелькнул огонек, – тихо произнес Роже. – Будь я проклят!

– И мне показалось, – подтвердил Раймонд. – А вон еще – в башне!

– Это блики, – произнес Гуго. – Но на всякий случай постучим.

Он взошел на осевшее и разрушенное крыльцо и несколько раз сильно стукнул в дверь кулаком. Под его ударами дверь заскрежетала, заскрипела и медленно, как бы нехотя, отворилась. В лицо ударил затхлый, сырой воздух.

– Ну и смрад! – покачал головой Гуго. – Видно хозяева здесь давно не проветривали. Раймонд, привяжи лошадей к ограде. Пойдемте, Роже. Поищем, где бы мы могли отдохнуть.