Книга: Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана - Олег Дорман

В предисловии Олег Дорман говорит: «Эта книга представляет собой запись устного рассказа Лилианны Зиновьевны Лунгиной о своей жизни». В широком смысле можно сказать, что эти воспоминания — разговор с читателями на упреждение, на долгую память потомков, чтоб новые поколения были мудрыми, знали, как и что было, и не повторяли ошибок прошлого. Монолог идёт не прерываясь, содержит огромное количество важных событий, личных прожитых эпизодов, встреч, разговоров, деталей, имён, и всё это плотно спрессовано в историю её жизни и крепко завязано с историей страны. Очень емко - люди, события, подробности, за один раз всё постичь невозможно. Это первое знакомство с данной историей, и я буду ещё возвращаться к ней.

Удивляет отличная память рассказчицы на события и людей, особенно людей. Все, с кем пришлось встретиться в жизни, нашли часть её теплого упоминания, за редким исключением. Однако и о неприятных встречах Лилианна Зиновьевна говорит без обиды, просто ставит этот факт на место, словно деталь мозаики, ведь без них картина будет неполной и неверной. Она помнит не только события, но и свои ощущения, чувства, которое испытала при этом, ассоциации, мысли возникшие ответом на этот случай. Да и у меня, по ходу рассказа Лилианны Зиновьевны, из подсознания выползло много забытых деталей и ситуаций собственной жизни, порой настолько мимолётных и незначительных тогда, и понятных теперь.

Ничего не приукрашивая, не умаляя собственных некрасивых поступков, она поминает родителей, с горечью говорит об отстранённости от них, как жила своими делами. Не додала им тепла и теперь отзывается стыдом, что мало навещала отца в больнице, что тайно сбежала, оставив маму в Набережных Челнах. Эмоциональная тупость - вот какими словами обобщает свою безучастность, и говорит, что такие вещи надо помнить, чтобы в подобной ситуации не повторять. Много и подробно рассказывает о личной жизни родителей, и мы узнаём, какими они были, а были они незаурядными.

Много хороших слов сказано о школе, так много давшей в становлении личности: «...если бы не школа, я была бы другой»; и о школьной дружбе, пронесённой через всю жизнь. Много верных друзей дали школа, институт, да и вся жизнь: «...мы притирались, как камушки друг об друга...», отмечает она. Если дружба возникала, они держались рядом всегда, даже если, и географически далеко, никто не терялся из орбиты. Очень достойная позиция. Рассказчица представляет нам целую эпоху в лицах, широкую панораму личностей и времени, пролетевшего через все их жизни. Лиле было почти 14 лет, когда они с мамой вернулись в Москву. На дворе стоял 1934 год. Объяснять не приходится, мы хорошо представляем, какие периоды впоследствии выпали стране и людям: — это предвоенные репрессии 36-40 годов, война, послевоенные репрессии, борьба с космополитизмом, недолгая оттепель, переломные 80е, бандитские 90е, и, через все ступеньки пришлось пройти. Потому и говорит она: «Обо всем этом, конечно, полезно напомнить тем, кто забыл, и рассказать тем, кто не знает. Мне хотелось бы передать это молодым…», — и имеет на это право.

Много внимания уделяет она личной жизни: считает, что несказанно повезло с мужем, гордится им и сыновьями: отмечает, что второй подарок судьбы — встреча с творчеством Линдгрен: «В рабочем плане я вытянула невероятно счастливый жребий. И то, на что я злилась… Вот сделала бы французскую книжку, никто бы ничего не заметил, и я бы ничего не заметила. А тут я попала в изумительный мир совершенно замечательной детской писательницы Астрид Линдгрен». С этого момента она стала настоящим переводчиком и была убеждена, что «Переводить — огромное счастье. Искусство перевода я бы сравнила только с музыкальным исполнением. Это интерпретация. <…> Человек, когда переводит, расписывается, пишет свой портрет, чувствуется, каков он есть».

Она очень искренна. Мы все понимаем, мемуары вещь отфильтрованная временем, даже признавая ошибки и стыдные моменты, будучи предельно честным человеком, рассказчик всё равно внесёт свою трактовку. Я не исключаю, что и в данных воспоминаниях такие моменты есть. Главное то, что Лилианна Зиновьевна любила родных, друзей, книги, и успела полюбить свою горькую родину. Запись воспоминаний на плёнку была сделана в феврале 1997 года, а 13 января 1998 года Лилианны Лунгиной не стало.

Жизнь безумна, но все-таки прекрасна. Она безумна, страшна, ужасна, но вместе с тем прекрасна, и я все-таки думаю, что хорошее в ней преобладает над плохим <…> главное в этой жизни — люди, и людей замечательных гораздо больше, чем предполагаешь. Значит, все-таки хорошее побеждает плохое. Посмотрите, сколько замечательных людей попалось на нашем пути. Надо внимательнее присматриваться к людям вокруг. Может быть, не сразу увидишь, что они замечательные, — надо дать себе труд разглядеть то, что несет в себе человек/

Я не смотрела фильм по которому написана эта книга , я купила ее на волне поднявшейся всеобщей шумихи и отложила на долгую полку ... Но вот наконец настало время ее прочесть. Я получила огромное удовольствие от прочтения этой удивительно доброй ,честной открытой книги. Как удивительно просто удалось автору передать целую страшнейшую в своих проявлениях эпоху -войну,репрессии, гонения. И при этом ни на миг не потерять оптимизма и положительного настроя и уверенности ,что все плохое пройдет... Мне лично не хватило подробностей переводческой деятельности Лилианны ,все было как бы вскользь про Линдгрен , Виана,а хотелось больше подробностей... Но при этом совершенно удивительные строки про семью ,про мужа ,про любовь к человеку, с которым прожила почти 50 лет ... удивительные слова по своей наполненности и жизненной мудрости... Всем очень советую к прочтению - это потрясающая книга....

Детство во Франции и Германии, переезд 13-летней девочкой в СССР в начале 30-х годов, учеба в легендарном ИФЛИ — это было поколение Павла Когана и Давида Самойлова, практически полностью погибшее во время Великой Отечественной. Эвакуация в Набережные Челны и работа в районной газете, на руках — больная мама, не дожившая до Дня Победы.

Интереснейшие главы о жизни творческой интеллигенции в послевоенные годы, в 60-е. Такие имена, как Солженицын и Хрущёв, Бродский и Евтушенко, Твардовский и Синявский.

В книге много фотоматериалов, она воспринимается одновременно как хроника и семейный альбом.

На фоне моды на советский винтаж, а также многочисленных художественных фантазий на эту тему пусть даже талантливых авторов, документальное повествование воспринимается на редкость органично и достоверно.