Текст книги "Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной"

Вот, так мужики!.. Представляете, какой чёрной неблагодарностью ответил я Надежде!.. А ведь она внесла в мою жизнь, возможно самые яркие, самые романтичные впечатления!

Молодой был! Дурак!

– Никита!.. Сдается мне, что ты и по сей день, всё ещё бередишь свою душу, за тот случайный грешок? – хмыкнул Василий.

– Так и есть!.. – неуверенно повел плечами Оконечников. – …Многое отдал бы я за то, чтоб хоть как-то исправить ту неприятную ситуацию!.. Чтоб, по крайней мере, покаяться или извиниться перед Надеждой!..

– Ещё успеешь!.. – подмигнул Никите Дмитрий. – …О смерти, нам ещё рано думать!

– Уж и не знаю, мужики, как у вас!.. – Оконечников вновь с сомнением покачал головой. – …А вот у меня, после сегодняшней ночи появилось какое-то нехорошее предчувствие!.. Будто бы ничего я более уже не успею!..

– Прекрати ныть!.. – оборвал его на полуслове Василий. – …И вообще!.. Нашел о чём сожалеть!.. Ты за что себя казнишь?.. Ведь тебя, в той курортной поездке, просто-напросто использовали!.. Как последнюю проститутку, как дешёвый презерватив!.. А ты, похоже, и застрелиться уже готов!.. Тут не может быть и доли сомнений в том, что «развела» тебя твоя подруга!.. Можешь считать, что это не ты весь месяц тех девок порол!.. Это она тебя «имела» во всех позах!.. Наверняка, хорошие «бабки» с тех богатеньких девиц, за твои-то труды «срубила»!

А впрочем, Никита!.. По-моему, ты брешешь!.. Или, скажем так: слегка преувеличиваешь свои мужские подвиги!.. Хоть режь меня, но не поверю я в то, чтоб бабы могли быть настолько «голодными»!.. Чтоб дошли они до такой крайней степени, когда были готовы вот так, сдуру броситься на первого встречного-поперечного!..

– Э-э, Васёк!.. Не скажи!.. – вступился за Никиту Дмитрий. – …Вот тут, ты точно не прав!.. Неудовлетворённая баба готова, если не на всё, то на очень многое!.. Был в моей жизни один интересный случай, после которого я и убедился в реальном существовании бабского «бешенства матки»!..

Году этак, в девяносто третьем выпало мне с напарником перегонять, переданный нашей авиачасти, капитально-отремонтированный топливозаправщик!.. Погода нелётная, так почему б не сгонять!..

Маршрут нашего перегона, пролегал в аккурат через город Иваново!

Узнав об этом, мой помощник тотчас заёрзал!.. Дескать давай, Димон, хоть на одну ночку, а заскочим мы в легендарный «город невест»!.. В то время как я был категорически против каких-либо отступлений от заранее спланированного пути!.. Незнакомая местность в те бандитские и лихие девяностые, вселяла в меня если не ужас, то вполне оправданные опасения!.. Да, и по обводной дороги, мы экономили, как минимум, полдня лишнего времени!

Однако ближе к вечеру, после обложного и моросящего дождя, как назло ударил морозец и дорога превратилась в сплошной каток!.. И как не пытался я удержать машину на трассе, нас упорно стаскивало в кювет.

Рядом Иваново.

Подёргался я ещё немного и, в конечном итого понял, что угроблю я сегодня: либо себя, либо машину. Делать нечего. К великой радости своего сменщика, пришлось нам завернуть к «ткачихам», дабы переждать ночные заморозки!

Припарковались мы, на фабричных окраинах. Лёха (так звали моего спутника), не теряя ни секунды, с безумным блеском в глазах тотчас « сквозанул» на поиски приключений. Я ж остался караулить транзитный транспорт.

Ждать мне пришлось его очень долго. Почти сутки. Вот, думаю: кабель неугомонный…

К вечеру следующего дня, постепенно начало закрадываться в мою душу и первое волнение: мало ли, что с Лёшкой случилось!.. Когда ж на дворе совсем стемнело, по-настоящему перепугался я за парня!.. Да, где ж его ночью-то искать?.. Ведь я, даже терялся с направлением поиска!.. Потому как вовсе не знал, в какую сторону мне за ним идти!

В конце концов, решил дождаться утра!.. И уже по светлу отправиться в милицию!.. Скажу: мол, «водила» потерялся!.. Дескать, пошел он в магазин за продуктами и сгинул!.. После чего, малость прикимарил!..

Не знаю сколь проспал, но думаю было уже далеко за полночь!.. Когда вдруг услышал я сквозь сон, будто кто в дверь тихо так поскрёбся!..

Дремоту мою, как рукой сняло!.. Выглядываю в окно!.. А там, из кромешной темноты, на меня словно мертвец смотрит!.. То есть, измождённое и иссохшее серо-зелёное лицо моего напарника!.. В придачу ко всему, где-то рядом вдруг завыла собака!..

Эх, и пересрался ж я тогда…

Это уже позже, от самого Алексея я узнал о том, что почти сразу (недалеко от нашей машины) он «подцепил» двух девах!.. Новые подружки тотчас пригласили парня к себе, в близлежащее общежитие!.. Естественно, в женское!

Голову даю на отсечение, что в тот роковой вечер мой напарник (наверняка так же, как и ты Никита) подумал о внезапно подвалившем ему счастье. И по началу, оно так и было!.. В общежитской комнатушке новые знакомые выпили дешёвого «Портвейна»; немного потанцевали под старенький « кассетник»; пообжимались и быстренько перешли непосредственно к «траху»!..

Реализуя свои необузданные фантазии, Лёха позволил дамам привязать себя по рукам и ногам к железным спинкам кровати. Это он, гад, «порнухи» такой насмотрелся!

Тут-то наш Лёха и попал!..

Та, на первый взгляд невинная шалость, вдруг обернулась для парня адской пыткой!.. Более суток беспомощного парня пользовали как хотели и кто хотел!.. Уж и не помнил Лёшка сколь баб прошло через него за последующие двадцать четыре часа!.. Он, вообще заблудился во времени! Считал, что провел он в той общаге-душегубке, не менее трех дней!.. И уж вовсе потерял всякую надежду на то, что я его дождусь!

В кабину Лёха, буквально вполз!.. Умоляющим скулением, он попросил доставить его… Нет, не в больницу!.. До ближайшей авто мастерской!

Оказалось, что те самые первые девицы, которые и привязали его к кровати, вдобавок ко всему, ещё и защемили Лёшке его мужское достоинство, каким-то металлическим кольцом! Чтоб, значит, это самое достоинство всегда прибывало в боевом состоянии!

На придорожном СТО, при помощи спец инструмента, напарника моего всё же спасли!.. Правда механик, проводивший «операцию», потом ещё долго ржал над распухшим до небывалых размеров и, как у негра чёрно-фиолетовым Лёхиным «концом»!

«…Ты!.. – говорит он Лёшке. – …За последние полгода, у нас уже пятый, с подобным „обручальным колечком“!..»

Не поверите, но после того случая наш Алексей, из неисправимого бабника вдруг переродился в образцового семьянина!.. Барышень лёгкого поведения и по сей день за версту обходит!.. Видимо, на всю жизнь он тогда натрахался!..

– Как живым ещё отпустили!.. – покачал головой Побилат. В разговорах на столь щепетильные темы лейтенант участия не принимал. Потому как хвастать (в отличие от своего погибшего брата) ему было по сути-то и нечем. Весь сексуальный багаж Побилата ограничивался парой-тройкой коротких встреч с такими же как и он сам, малоопытными студентками.

– Отпустили?.. – с явным удивлением, переспросил Дмитрий. – …Как бы, ни так!.. Улучив момент, когда в комнате никого не было, Лёха перегрыз верёвку!.. Накинув на себя первый попавшийся под руку бабский халат, он спустился вниз по балконам!.. В таком, собственно виде: босиком и замотанным в лёгкую ситцевую тряпку на голое тело – он и доковылял до нашего КАМАЗА!..

– Эх, ребята!.. Будь сейчас моя воля, я б с удовольствием обменял своё нынешнее подневольное бытие, на ту тяжкую Лёхину ситуацию, в Ивановской женской общаге!.. – задумчиво произнес Василий. – …В отличие от нас, у парня были хоть какие-то шансы на спасение!.. Да ещё, и приятное женское окружение!.. – при этом Вася не упустил случая и для вполне уместной шутки. – …Помните, как нас в школе учили?.. Дескать, жизнь свою нужно прожить так, чтоб не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!.. А мне сейчас жаль совершенно иное!.. То, что бесцельно прожитые годы, очевидно, уже безвозвратно мною прожиты!..

После этой фразы, все притихли. Будто этой «минутой молчания», каждый из пленников прощался сейчас со своей бесшабашной молодостью. Ведь именно плен, разделил их жизнь на две половины: «до» и «после».

– Слушай, Санёк!.. – спустя какое-то время, к Побилату обратился Никита. – …Тебе не кажется, что вокруг твоей персоны происходят какие-то непонятные и довольно странные вещи?

– Странные?.. – переспросил лейтенант. Он уж успевший смириться со своим новым статусом военнопленного, начинал понемногу осваиваться в новой для себя обстановке. И тем не менее, данный вопрос застал Побилата врасплох. Просто, он не понял его смысла.

– Странно то, что за двое суток тебя ни разу не таскали к Салману!.. Не выспрашивали о родственниках, способных оплатить выкуп!.. Не избивали до полусмерти!.. Не мучили и не пытали!.. Не интересовались адресами и номерами телефонов друзей, оставшихся там!.. Там, в мирной жизни!.. Где Иваново, где Боровое, где курорты, где девицы!..

Уж поверь моему горькому опыту: с этими процедурами «чехи», обычно не тянут!.. И каждый из нас, этот путь уже прошел!.. Просто так, без каких-либо перспектив, и чёрствой горбушки у них не вымолишь!.. А тут, словно и вовсе о тебе они забыли!..

Не успел Никита договорить, как сверху что-то скрипнуло. В зиндан заглянула бородатая морда кавказца.

– Выползай по одному! – скомандовал он, бросив пленным верёвку.

– Вот, мля!.. Ты и накаркал, придурок!.. – злобно буркнул Василий, обращаясь к Никите. – …Только этих уродов, нам здесь и не хватало!

Привыкшие к здешним порядкам и бесцеремонности местных, пленники нехотя встали. Их примеру последовал и Побилат.

Лишь сейчас, выбравшись из ямы на поверхность, лейтенант смог впервые осмотреть селение, уж двое суток окружавшее его казематы.

Ничего примечательного. Около двух-трех десятков одноэтажных и неприметных строений, без каких-либо отличительных черт и особенностей. Сплошные серые и унылые тона, такие же, как и в большинстве горных аулов. Повсюду вооружённые и одетые в камуфляж люди, занимавшиеся своими обыденными делами. Да, бегающие меж них дети и беспричинно лающие собаки.

Пока лейтенант крутил по сторонам головой, на улицу, куда собственно и вывели четверых пленных офицеров, внезапно вырулил чёрный «джип». Похоже, его появления, боевики только и ждали.

– Смотри, Саня!.. Машина Даудова!.. Это теперь твой хозяин!.. – обращаясь к Побилату, чуть слышно произнес Дмитрий. – …Наверняка, по твою душу он и прибыл!.. Главное, ничего ему не обещай!.. Старайся отвечать неконкретно!.. «Может быть», «посмотрим», «там видно будет» и всё в этом роде!.. Когда будут бить, старайся прикрывать лицо и внутренние органы!.. Лазарета здесь нет!.. И лечить тебя тут некому!.. Потому, уж лучше получить синяки на мягких тканях – чем отбитые, к примеру, почки или выбитый глаз!..

Машина притормозила в каких-то десяти метрах от группы пленников. Вслед за охранниками-телохранителями из салона вышел крепкий, поджарый и по-военному подтянутый мужчина.

– А вот, и он сам!.. Салман!.. Собственной персоной!.. – вновь шепнул Дима. – …Ну, брат, теперь готовься!

А впрочем, ещё задолго до этой встречи, лейтенант уже имел некое представление об этом полевом командире. В столь интимные подробности его успел посвятить Василий. К примеру, Побилат знал о том, что Салман Даудов являлся бывшим капитаном Советской Армии, а ныне он командовал чеченским бандформированием. Воевать Салман умел, пожалуй, как никто другой из ныне действующих полевых командиров.

Закончив военное училище, Даудов получил дополнительную подготовку в качестве диверсанта-разведчика. И уже в Афганистане отшлифовал полученные знания до полного совершенства. Отслужив там без малого пять лет, в Союз он вернулся с последней колонной бронетехники, выводимой из сопредельного государства.

Когда Чечня забурлила постперестроечной независимостью, как и большинство чеченских офицеров, Салман самовольно покинул воинскую службу, перебравшись на родину под крыло генерала Дудаева.

Некоторая схожесть по звучанию фамилий: Даудов и Дудаев – неплохо помогла Салману, на первоначальном этапе самоутверждения. Иногда, он в шутку и вовсе представлялся, чуть ли ни сводным братом первого президента Ичкерии.

Жестокость и находчивость; хитрость и изворотливость; беспощадность к врагу и предателям – все эти качества, присущие Салману, в здешней горной местности ценились очень высоко. И довольно скоро Даудов нашел себя, став одним из влиятельных полевых командиров Чечни.

Уже здесь, на своей исконной родине, всё для него было своим, знакомым с детства. Его уважали, его боялись, в него верили, на него надеялись, его ненавидели – то есть, к нему испытывали те самые чувства, которые и должны были испытывать горцы к своему предводителю, вожаку, воину, командиру…

– Здорово, мужики!.. – совсем уж по-свойски и без какого-либо видимого акцента, Салман обратился к пленным. – …Как настроение?

– Великолепное!.. – ухмыльнулся Василий. – …А каким ему ещё быть, после рабских условий, корки хлеба и пол кружки воды в день!.. Зажимать воду, я и вовсе считаю последним делом!

– Оконечников!.. – проигнорировав Васькино брюзжание, Даудов обратился непосредственно к Никите. – …Есть желание принять истинную веру и послужить многострадальному народу Ичкерии?

То, что Салман, как и большинство полевых командиров, прикрывает свои мерзкие деяния знаменем Ислама, новостью для Никиты конечно не являлось. Здесь все, кто воевал против России прибивали на стену зелёное полотнище, а среди личных вещей боевиков непременно присутствовал Коран. И чем выше в горы, чем дальше от Грозного – тем больше зелёных флагов, тем больше ненависти к федеральным властям.

– Салман!.. Я интересен тебе, как военный специалист?.. Либо ты непременно желаешь видеть во мне правоверного мусульманина?.. – поинтересовался Никита. При этом, на самом последнем слове, он брезгливо сплюнул.

– Не желаешь менять веру, так и чёрт с тобой!.. Неволить тебя не стану!.. В первую очередь, мне нужен толковый кадровый офицер!.. Таковым я приму тебя: хоть с крестом; хоть с полумесяцем!.. И учти, Оконечников!.. Подобные предложения я делаю не часто и не каждому!.. Лишь тому, кто этого действительно заслуживает!.. Не веришь, спроси у моих ребят!.. При этом, в отличие от вашей нищей армии, для своих бойцов я денег не жалею!.. Ты можешь получить, по-настоящему достойное, твоему званию жалование!.. За год сумеешь заработать столько, сколько хватит на целую жизнь!.. Наконец-то, сможешь купить своей семье квартиру!.. Отвезешь сына в престижную заграничную клинику, к высококлассным специалистам!..

– Сдается мне, Салман!.. – Никита вдруг расплылся в язвительной улыбке. – …Что моя исключительность, здесь вовсе не причём!.. Просто-напросто, братан мой, по-видимому, окончательно и бесповоротно «прокатил» тебя с выкупом!.. С моей же бедной семьи взять тебе, тем более, нечего!.. Вот и решил ты «поиметь» с меня, как с паршивой овцы, хоть клок шерсти!.. Чтоб «отбил» я (пусть и частично), вложенные тобой деньги!..

При этом ты, свихнувшийся на «бабках» ублюдок, очевидно не учел самого главного!.. Что я, всё ещё офицер Российской Армии, присягнувший Родине!.. Что в отличие от тебя, свою офицерскую честь я не просрал!.. И изменять присяге, в принципе, не намерен!

– О-о!.. Браво-браво!.. Какой великолепный пафос!.. Прям готовые цитаты, для военно-патриотических книженций времен развитого социализма!.. – похлопав в ладоши, Даудов продолжил. – …Вот только не могу я в толк взять!.. Перед кем ты, Оконечников, сейчас выпендриваешься?.. Ведь кроме этих троих «лишенцев», коим жить-то осталось от силы месяц, твой публичный героизм, навряд ли, кто-либо здесь оценит!..

А хочешь, прямо сейчас я пущу всю эту троицу в расход!.. Быть может тогда, с тебя и слетит показная спесь!.. Вот тогда мы и продолжим начатый разговор, в спокойном и более деловом ключе!..

Да, и нет, Оконечников, уж того государства, которому мы (в свои восемнадцать) клялись в вечной верности!.. Рухнул тот Союз; рассыпался, словно карточный домик!

Офицер, очнись!.. Ты давно служишь иному режиму!.. Кстати, именно эта власть и развалила, растащила, разворовала и растлила твою непобедимую и легендарную Красную Армию!

Ты сам посуди!.. Чем моя служба будет принципиально отличаться от твоей прежней армии?.. Да, ничем!.. Та же война!.. Всю так же, за деньги!.. Правда, на сей раз твое жалование будет в значительно большем финансовом эквиваленте!..

Да и кроме того, у федералов нет ни идей, ни мотиваций!.. У вас каждый второй солдат (не говоря об офицерах) служит нынче по контракту!.. Эти самые контрактные деньги и компенсируют вам былой долг перед Родиной!..

Уж не знаю: поверишь ты мне или нет!.. Но я бы ещё понял вас, русских, если б вы пришли в Ичкерию с некими лозунгами!.. Типа, «мочи чурбанов – спасай Россию»!.. Или, там: «не отдадим черножопым ни метра суверенной территории»!.. Признайся, что именно об этом думает каждый из вас, при встрече с кавказцами!.. Вы всегда относились к нам, то есть, к выходцам из южных республик, с явным или скрытым пренебрежением!.. По крайней мере, ваша позиция была б и честна, и предельно понятна!.. Ну, а вы выдумали хрен знает что!.. Контр террористическая операция на Кавказе!.. Более тупого оправдания своей агрессии, трудно придумать!..

По-моему, террористов следует ловить там, где и совершаются теракты!.. А не на тех территориях, где людей внешне схожих с предполагаемыми террористами, значительно больше!

Нет, Оконечников!.. Нам значительно проще!.. Ведь мы воюем за свою землю!.. Отсюда и идея, и мотивация!..

Не забывай офицер ещё и о том, что нагадили вы здесь, уже предостаточно!.. Припомни, как там глаголет ваша Библия?.. Есть время разбрасывать камни!.. Придет время и собирать их!.. Вот и для тебя, Оконечников, эта самая пора искупить вину перед небольшим, но гордым народом, именно сейчас и наступила!.. Ну чем, скажи мне: это не идея?.. Чем не оправдание перед собственной совестью?

– Даудов! А не пойти ли тебе в жопу?.. Вместе со своим паскудным народцем, от которого у меня по утрам изжога!.. – глядя в глаза Салмана, равнодушно и безучастно произнес Никита. – …Кто б только знал, как все вы мне опостылели, и как я от вас устал!..

После этих самых слов, лицо Оконечникова как-то разом побелело и внезапно осунулось. Будто лишь сейчас, после сказанного, он и осознал собственноручное отречение от последней надежды, едва теплившейся в его душе.

Ведь по сути, Даудов предложил российскому офицеру выбор между смертью и предательством, в котором он, Никита, предпочел первое. А чтоб не осталось у полевого командира каких-либо сомнений, и послал его Оконечников куда подальше.

Теперь мосты за собой, были уже сожжены.

– Ты самоубийца!.. – чуть слышно выдохнул Василий. А если быть более точным, эту фразу он простонал, прекрасно представляя её неминуемые последствия.

Салман что-то гаркнул по-чеченски и в то же мгновение Никита получил увесистый удар прикладом промеж своих лопаток. Как бильярдный шар он был выбит из общей группы. Дерзкий ответ Оконечникова, похоже, и оказался той последней каплей, которая переполнила весьма неглубокую чашу даудовского терпения.

Двое крепких боевиков подскочивших к россиянину, окончательно сбили последнего с ног. Стараясь попасть именно в лицо, они нанесли ему несколько ударов своими армейскими сапожищами. После чего, заломив руки Оконечникова за спину, крепко опутали их верёвкой.

Пока чеченцы возились с Никитой, Салман приблизился к вспотевшему от волнения Побилату.

– Ну как, лейтенант?.. Страшно?..

Дабы не усугублять ситуацию, Побилат предпочел согласиться, утвердительно кивнув головой.

– Да, молодой человек!.. Это тебе не уличная драка пьяных бродяг!.. – с чувством явного превосходства продолжил Даудов. – …Тут намного серьёзней!.. И здесь, уж точно, не шутят!

А теперь, мой юный друг, ответь-ка мне на самый простой вопрос!.. Зачем она тебе, эта война?.. Какого хрена ты вообще сюда притащился?.. Убивать?.. Нам, виде ли, пострелять захотелось!.. По живым мишеням!.. Или может быть, ты решил поучить нас жизни?.. Так сказать: привить нам, дикарям, культуру современной цивилизации?.. Возможно, ты собирался установить здесь новые порядки, поставив нас на положенное нам место в государственном ранжире и эволюционной иерархии?

А кто ты кто, мля, такой, чтоб топтать своими грязными ботинками святую для нас землю!.. – довольно быстро Даудов перешел на истеричный крик. Вены на его лице вздулись. Глаза налились кровью. Он стал, по-настоящему ужасен и непредсказуем. И тут, когда эмоции полевого командира достигли своего апогея; когда абсолютно все были уверены, что сейчас он либо покалечит, либо вовсе убьет Побилата – Салман вдруг заговорил тихим и абсолютно умиротворённым голосом. – …Саня!.. А может, ну его, всё на хрен?.. Может, прямо щас домой?.. Ведь ничего необратимого для нас, для чеченцев, в отличии от некоторых, ты ещё не успел натворить!.. Поверь: я могу быть гуманным!.. Ну?.. Так я жду твой ответ!

Когда чеченский командир, вдруг напомнил Побилату о его доме, в груди лейтенанта тотчас что-то тоскливо сжалось и тихо застонало. Соблазн распрощаться с пленом, оказался уж слишком велик.

– Да-да!.. Домой!.. – немедленно согласился Побилат. При этом, он ещё сделал несколько несуразных движений, как бы подтверждая свою готовность тотчас покинуть это горное селение.

– Молодец, парень!.. Ты сделал единственно правильный выбор!.. – Даудов похлопал лейтенанта по плечу. После чего, продолжил. – …Ну, а в знак своей благодарности!.. В знак нашего примирения и моей полной уверенности в том, что ты до конца осознал свои прежние ошибки, возьми кинжал и перережь горло этому сквернослову, оскорбившему мой народ и нашу веру!.. – протягивая Побилату остро отточенный нож, больше похожий на короткую саблю, Салман кивнул в сторону связанного Оконечникова. – …И уже через пару часов мои ребята вывезут тебя за пределы Ичкерии!.. Возьмут билет; посадят в вагон; дадут денег на дорогу!.. Спустя каких-то три-четыре дня, ты благополучно обнимешь своих родителей!.. Весь кошмар, ожидающий тебя здесь, останется позади!.. Скажи сам: что может быть лучше свободы?

Поверь: ты мне не нужен!.. Ты никому здесь не нужен: ни своим, ни чужим!.. Князев от тебя отказался!.. Подполковник Лютый и вовсе заявил: будто бы у него нет и никогда не было такого офицера!.. К тому же, я прекрасно понимаю, что родители твои не в состоянии заплатить хоть какой-то выкуп!..

– Санька!.. Делай, что велят!.. Глядишь, и сдержит Салман своё слово!.. – прохрипел Никита (в одночасье превратившийся в обязательную жертву на пути освобождения одного из пленных). – …Режь, говорю!.. Я, один хрен, уже не жилец!

Однако пойти на поводу у бандита, Побилату не позволяли его совесть, то есть, стойкая внутренняя убеждённость в том, что ни при каком раскладе, он не сможет лишить жизни человека, более того, своего соотечественника и уж тем более своего товарища.

Потому и оставалось сейчас лейтенанту, лишь проклинать себя последними словами, за всё тот же былой гонор и безоглядную самоуверенность. Ведь на поверку оказалось, что он далеко не тот, кем опрометчиво Побилат считал себя ранее. Вышло так, что он вовсе не ловкий, не хитроумный и совсем не мужественный парень, коим был Александр в мирных и далёких от настоящей войны юношеских фантазиях.

Именно теперь, когда в спину лейтенанта упирался ствол вражеского автомата, а державший его «на мушке» боевик, не моргнув глазом, был готов нажать на спусковой крючок, Побилат и познал подлинную цену своей самоуверенности и мнимой готовности к любым испытаниям, ни черта не стоившим в реальных боевых условиях. До него, наконец-то дошел смысл князевских предупреждений, к которым он отнесся вовсе несерьёзно.

«…Только б выжить!.. Только б не принять грех на душу!.. Ну, ладно я!.. Отчасти, мне простительно!.. Но почему молчат и бездействуют остальные, «повидавшие всё» и « нюхавшие порох» вояки?.. – Побилат вдруг судорожно покосился на Дмитрия с Василием. – …Почему они-то, сейчас бездействуют?.. Отчего стоят, как пни, как истуканы?.. Почему не заступятся, не скажут за меня хоть что-то!.. Разве им непонятно!.. Ведь я на пределе!.. Меня, просто выворачивает от страха!.. И я не знаю, что отвечать этому бородатому козлу!.. Ведь он точно, кого-то из нас убьет!.. Или все те геройские рассказы, которые я давеча слышал, чистой воды пустой трёп?..»

Тут-то Василий, будто услышав мольбы лейтенанта, шагнул в сторону Даудову.

– Салман!.. Чё за несправедливость?.. Почему он?.. Я, между прочим, куда больше заслуживаю обещанной поездки домой!.. Давай свой нож!.. Делов-то!..

– Э-нет, приятель!.. Так не пойдет!.. – полевой командир моментально отдёрнул руку удерживающую кинжал. – …Уж я тебя знаю!.. Не хватало, чтоб ты тут порезал половину моих ребят!.. После чего, я буду вынужден пристрелить тебя, как бешеного пса!.. Лёгкую смерть ты себе выбрал, офицер!..

Спрятав холодное оружие, Салман вновь обернулся к Побилату. Однако продолжения разговора с лейтенантом, так и не последовало. Вместо этого, чеченец вдруг дико заржал. При этом, Даудов вдруг указывал на брюки Побилата.

– Смотрите, смотрите!.. А лейтенант-то наш, обоссался!.. Все портки с испуга обмочил!.. Свои офицерские погоны обесчестил!

Рядовые боевики не преминули случаем, поддержать своего командира дружным гоготом.

И на губах Побилата вдруг скользнула ни то отрешённая, ни то идиотская улыбка. Отчасти, он был даже рад мимолётной разрядке былого избыточного напряжения. Пусть и ценой собственной неловкости.

«Авось, обойдется!.. Дай Бог, никто из нас нынче не погибнет!..»

Сквозь проступившие на глазах лейтенанта слезы, он и вовсе не заметил, как Салман (всё ещё рыдавший от хохота) подал кому-то трудноуловимый знак. И тотчас к связанному Никите подскочил радостный чеченский юноша, лет четырнадцати…

Дальнейшие события Александр и вовсе созерцал будто во сне или через пелену густого тумана, то есть, абсолютно отрешённо и безучастно. Его сознание, пережившее глубочайший стресс и видимо предчувствуя ещё большие испытания, попросту отказывалось адекватно анализировать происходящее. Лейтенанта отчего-то заклинило на словах Дмитрия: «Прикрывай лицо и внутренние органы!». Эта самая фраза, затмив все остальные мысли, бесконечно и раз за разом принялась прокручиваться в его голове.

Тем временем, всё тот же шустрый и проворный чеченский подросток, под одобрительные и подбадривающие возгласы местных, «оседлал» Никиту со спины. Крепко ухватив волосы офицера, он вскинул его голову вверх. После чего, резким и отточенным движением (как это обычно делают с жертвенным бараном) резанул горло россиянина. Кровь, хлынувшая фонтаном, обильно окропила весеннюю землю.

Не имея возможности сопротивляться, Оконечников лишь конвульсивно задёргал ногами. Тело его заизвивалось в предсмертных судорогах. Он ещё попытался что-то выкрикнуть. Но кроме ужасного и режущего слух кровзахлёбывающего храпа, так никто и ничего не расслышал.

Когда ж тело Никиты обмякло, юный палач вскочив на ноги. При этом, он гордо поднял над своей головой кинжал, с клинка которого всё ещё капала кровь русского офицера.

– Повестка дня исчерпана!.. Все свободны!.. – выкрикнул Даудов, направляясь к своему «джипу».

Пленных вновь поволокли к яме. Ну, а местные, как ни в чем ни бывало разошлись по своим прежним делам.

Каких-то полчаса назад Никита Оконечников с волнением вспоминал свои курортные похождения; смеялся над чужими шутками; о чем-то мечтал; во что-то верил. Был чьим-то отцом, сыном, мужем… Главное: он был жив.

Теперь же, его обезображенное тело, брошенное и забытое, лежало на продуваемой всеми ветрами пустынной улице небольшого горного селения.

«Извини, Никита!.. Но ты – всё же не герой моего романа!.. – уже в яме Василий вдруг вспомнил фразу из недавнего рассказа погибшего офицер. После чего, добавил. – …Ну, и дура!..»

Если кто-то и посчитает, что Салман покидал место казни пленного офицера в некоем приподнятом настроении или, по крайней мере, с определённым чувством выполненного долга, то он глубоко ошибётся.

Внешне, Даудов выглядел как обычно. Как и прежде он переговаривался с водителем, отдавал какие-то распоряжения и приказы, однако в душе его было чрезвычайно хмуро и предельно тоскливо. Потому, как думал полевой командир, вовсе не о том, о чём сейчас говорил.

Следует заметить, что первоначально Салман прибыл в аул вовсе не для казни. В его планы входило лишь первое знакомство с новым пленником, и не более. Тем самым лейтенантом, которого, как чёрт ладана, опасался прапорщик Михайленко. Этим, собственно, данный визит наверняка бы и ограничился, если б не дерзость самого Оконечникова, вынудившая чеченского командира прибегнуть к крайним мерам.

Более того, будь Салман до конца честен и абсолютно искренен перед самим собой, он наверняка признал бы и тот факт, что среди федеральных офицеров находившихся в его плену, Никита вызывал к себе наибольшее уважение и определённую симпатию у полевого командира.

Во-первых, Оконечников был ровесником Даудова. Так же, как и Салман он «зацепил» Афган. У них даже обнаружились кое-какие общие друзья и сослуживцы. И тот, и другой, окончив военные училища, звезд с неба не хватали. Очередные звания и должности доставались им через упорство, собственные кровь и пот. Никита был, что называется: профессионалом от Бога. А кроме того, его отличала порядочность. И если б когда-то Оконечников нашел в Даудове, пусть и не друга, а хотя бы приятеля – Салман мог бы положиться на Никиту, как на самого себя. Уж он-то, не подвел и не «кинул», как иногда поступали с Даудовым в числе и его единоверцы.

Именно поэтому полевой командир, уж давно получивший отказ в выкупе, продолжал держать возле себя пленного капитана. Он готов был ждать и надеяться, что когда-нибудь (пусть через год, через два или три) ему, таки удастся перетащить кадрового офицера российской армии на свою сторону, заполучив себе в помощники надёжного и безупречного командира.

Однако судьба распорядилась несколько иначе.

«И надо ж было мне, поддавшись весеннему настроению, поспешить с прямым предложением!.. Как и Оконечникову ляпнуть подобную хрень!.. Считай, принародно плюнуть мне в лицо!.. После этого, не взирая на какие-либо личные симпатии, смертный приговор ему был уже подписан!.. Таковы нынче правила игры!.. Чеченский командир просто обязан быть предельно жестоким!.. Этого требует суровая реальность нынешнего дня!..»

И действительно, боевая ситуация, сложившаяся на территории Ичкерии, для воюющих полевых командиров обещала желать лучшего. Сейчас, в отличие от тех же 90-х, федералы контролировали большую часть населённых пунктов республики. Куда не сунься – новые блокпосты. Кругом непрекращающиеся «зачистки», да внеурочные, смешивающие все планы рейды российских спецподразделений и вольных отрядов Рамзана. Ко всем прочим неприятностям, ещё и амнистии, следовавшие одна за другой. Ведь рядовому боевику нынче было достаточно просто выйти из леса и положить на землю оружие, как он тотчас же будет помилован.