Текст книги "Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной"

Двое солдат-контрактников наладили кое-какой товарообмен с мирным населением!.. Меняли консервы на водку!.. Ушли вдвоем, а вернулся один!.. С видеокассетой!..

Просмотрели, чё тот принес!.. Волосы у самых бывалых офицеров дыбом встали!..

Короче! Привязали контрактников к деревьям, друг напротив друга!.. Отрезали половые органы и вставили их им в рот!.. После чего, одному из них взрезали живот и долго наматывали кишки на шею!.. Тот, что вернулся к своим, сошел с ума!.. Может поэтому и оставили его в живых!..

Ну как, Князев? Всё ещё хочешь пообещать им полное помилование?

– Да, я!.. С роду с пленными дел не имел!.. – возмутился Валерий. – …Брать, брал!.. Не спорю!.. Однако о их дальнейшей судьбе никогда не задумывался!

– Так и теперь не «парься»!.. Твое дело маленькое: принял – сдал – расписался!..

Как и было оговорено, к вечеру, в сопровождении утренних горцев, на КПП прибыли двое бывших боевиков.

– Командир!.. Своих сыновей тебе вверяем!.. Считай: самое дорогое, что может быть у настоящего мужчины!.. – предупредил седовласый чеченец. – …Кстати!.. Того барана, которого твой худосочный «дрыщ» из отары увел!.. В общем, оставь его себе, в знак доверия и благодарности!..

Наиболее безопасным временем для перевозки сдавшихся чеченцев в штаб, Князеву представлялись ранние утренние часы. Потому и распорядился он запереть на ночь бывших боевиков в подсобном складском помещении. Так было спокойнее, как для добровольно сдавшихся (мало ли, что может взбрести в головы успевшим повоевать солдатам); так и для самого личного состава. Ведь доверять боевикам (пусть и бывшим), было рано. О троянском коне Валерий знал с самого детства.

По пути в свои апартаменты, Валерий ещё долго размышлял над последними словами горца относительно «худосочного дрыща». Он примерял данное словосочетание то к пышущему здоровьем Сидоренко; то к не менее упитанному Иваненко. В конечном итоге, не обнаружив абсолютно никаких аналогий, майор принялся перебирать в своей памяти оставшихся подчинённых. Вспомнил он и о Якушеве… Вот он-то, как никто иной, идеально подходил под вышеозначенное определение…

Коротая остаток вечера, майор едва-едва справлялся с своим необузданным желанием лично, без посторонних, побеседовать с запертыми на складах чеченцами. Будто некое внутреннее предчувствие подталкивало Князева (причём, непременно сегодня, ещё до начала какого-либо предварительного следствия), поговорить с пленниками. Майор вдруг отчего-то уверовал в то, будто бы, те чеченцы смогут сообщить ему нечто очень важное.

И после отбоя, он всё ж не удержался.

Щёлкнув выключателем, Валерий зажег в подсобке свет. Тотчас он поймал на себе два настороженных и несколько затравленных взгляда. Похоже, сдавшиеся чеченцы его серьёзно побаивались. Потому и смотрели они на майора исподлобья, не зная чего стоит ждать от этого русского офицера, вломившегося к ним среди ночи.

В свою очередь и Князев, вглядываясь в испуганные лица пленников, пытался найти в них хоть мизерную толику искренности, побудившую тех к переходу на сторону федералов. Однако, как не силился Валерий, но заставить себя поверить в благие намерения бывших врагов, ему так и не удалось. Он был отлично осведомлён о традициях и характере этого народа. Из кровной мести, чеченцы могли запросто изрубить друг друга в мелкий фарш. Но чтоб так, без какого-либо подвоха и по своей доброй воле переметнуться на сторону внешнего врага, противопоставив себя свободолюбию всех чеченцев, это уже было выше всякого понимания.

По разумению майора, добровольно сдаться федералам могли лишь давно проклятые своими тейпами изгои. Либо хитрые и двуличные люди, временно переходившие в стан противника, ради достижения своих личных или узкокорпоративных целей. Почуяв ныне за российской армией реальную силу, эти ловкачи-отщепенцы и уходят на сторону победителей. Находясь под надёжной защитой федеральных сил, они умудряются ещё и рассчитаться (так сказать: «чужими руками») со-своими недругами-соплеменниками. Однако стоит ситуации, хоть чуть-чуть начать меняться на противоположную и как только над большей частью Ичкерии вновь зазеленеют флаги ислама, первоначально раскаявшиеся в своих прошлых преступлениях, запросто развернут свои стволы уже против обогревших и накормивших их властей.

Князев и в мыслях не мог принять новое (отчасти навязанное СМИ) общепринятое мнение о том, что чеченский народ, якобы, уже устал от войны и готов нынче принять хоть чёрта лысого, только бы не слышать фронтовых канонад и выходить из дома без какой-либо опаски. По его личным мироощущениям, народ, воюющий на протяжении всей своей истории, просто не может устать от привычного для него менталитета.

Потому и вглядываясь сейчас в лица сидевших в подсобке чеченцев, его отношение к ним, к якобы, добровольно сдавшимся – вдруг начало меняться с первоначально благодушного, на абсолютно противоположное. Князеву захотелось ухватить пленников за их худосочные бородки (за так называемые символы мужественности) и припомнив им (как и советовал Лютый) середину 90-х, хорошенько долбануть их головы о стену. Да заорать в их шакальи рожи: «Что ж вы, суки, притихли?.. Почему не танцуете свои дебильные танцы?.. Почему не кричите: аллах акбар?.. Не уж-то отвоевались?.. Окончательно напились нашей крови или, быть может, вы подавились нашей огромной Россией?.. Не по зубам вам оказался, столь жирный кусок!..»

И всё же, Валерий сдержался. Статус военнопленных не допускал подобного к ним обращения. Да и вопросы эти, пожалуй, следовало адресовать вовсе не им.

– По-русски, говорите?.. Мою речь понимаете? – поинтересовался майор, достаточно спокойным голосом.

– Нэмножко!

– Кому служили?.. Имя вашего полевого командира?

– Ми нэ будэм говорит на этот вопрос!

– Ну-у!.. Эт вы, конечно, зря!.. – ухмыльнулся Князев. – …Рано или поздно, но ответить вам на него, всё же придется!.. – сообразив, что прямым и грубым «наездом» он ничего не добьется, майор предпочел обходной маневр. – …Зовут-то вас как, скажете?.. Предварительно, мне необходимо сообщить в штаб ваши имена!

– Рустэм Джафаров! – «ожил» один из бывших.

– Ваха Арсанов! – поддержал его и второй.

– Как ты назвался?.. – встрепенулся Валерий. – …Повтори, что сказал?

– Ну, Арсанов!.. Ну, Ваха!.. – нехотя и чуть ли не по слогам произнес чеченец.

За последние двое суток это имя затмило все мысли майора; оно врезалось в его подсознание, как опасная бритва в кожу. Перепутать его с иным, Князев просто не мог. Однако сейчас майор просто отказывался поверить в подобное, до безумия простое решение.

– А теперь, Ваха!.. Напряги все свои мозговые извилины и постарайся ответить мне уже на следующий вопрос!.. Знаешь ли ты о своем родственнике или каком-либо ином чеченце, с точно таким же, как и у тебя именем и фамилией?.. Возможно, он воевал на стороне боевиков, а ныне отбывает срок в одной из российских колоний?

– У мэна толко отэц!.. Болше ныкого!.. Нэт, нэ слышал!

– Значит, ты и есть тот самый Ваха!

– Который? – в недоумении поинтересовался Арсанов.

– За голову которого!.. Некий полевой командир, пару дней назад, обещал мне вернуть нашего офицера!.. Оказывается, Ваха!.. Ты вовсе не так прост, как представлял тебя ранее твой отец!.. Интересно, какую же ценность ты представляешь для своих бандюков?

– Никакой! Покойной мамой килянусь!.. – в страхе, чеченец отстранился от майора.

– Рассказывай, чем занимался в банде!.. – отдёрнув свитерок, Князев обнажил Вахино предплечье с колоритным синяком на плечевом суставе. – …Снайпер?

– Нэт! Это нас стрэлат училы, через дэн!

– Возможно, ты был писарем?.. Или снимал там, на видеокамеру какие-то зверства?

– Нэт! Я был радовым бойцом! – чуть не завыл от бессилия пленный.

– Быть может, именно ты располагаешь некой секретной информацией о каких-то тайных тропах, шифрах, кодах?.. Знаешь места закладки схронов или тайных убежищах?.. – Князев уж начал выходить из себя. – …Ведь должен же ты знать хоть что-то, коль ради тебя твои соплеменники готовы пойти на этот обмен!.. Готовы отдать офицера за твою, якобы, мелкую душонку!

– Обождите!.. – в разговор вдруг вмешался второй чеченец. – …Ви сказалы, что обмэн бил прэдложэн «пару днэй назад»?.. Так в это врэмя, мы били ещё в отрадэ!

Майор сконфуженно замолчал. О таком, явном несоответствии фактов, он ранее как-то и не подумал. И тут Князева, в буквальном смысле, осенило.

«Так ведь и имя, и фамилия – названные «парламентёром» – могли быть и вовсе вымышленными!.. Вполне возможно, что чеченцы просто решили поиздеваться над нами, федералами, поводить нас за нос!.. Пусть, дескать, как савраски побегают; порыщут по зонам и тюрьмам своей необъятной территории в поисках несуществующего Арсанова!.. А мы понаблюдаем, да посмеемся!.. Потому и имя могло быть названо «от фонаря», оказаться первыми пришедшими на ум!.. Или, ещё проще, взяты с первого встречного!.. И этим «встречным», мог запросто оказаться обычный рядовой боевик!.. Тот же, неприметный Ваха, что сидит ныне передо мной!..

Вот почему никто из наших, и слыхом не слыхивал о подобном боевичке!

Обмен!.. Естественно, он не состоится!.. Причём, по вине русских!.. Менять-то на федерального офицера, попросту некого!.. Тут можно и цену за голову Побилата поднять или ещё какую пакость придумать!.. Без сомнения, у врага могут иметься и иные причины для подобных игр в кошки-мышки!.. Сейчас, важно лишь одно: противник отлично знает нашу армейскую «кухню» и рассчитал тот гадёныш, всё правильно!.. Знает, тварь, когда и на какие «рычаги» ему стоит надавить!..

Да только, этот грёбаный теоретик, вовсе не учел самого обыденного!.. А именно того, что в руки к нам, совершенно случайно, может попасть «прототип» того самого вымышленного им героя!..»

Теперь Валерий себя уже не сдерживал. Он встряхнул Ваху за ворот, после чего нанес ему короткий и не очень сильный боковой в челюсть. До смерти перепуганный парень, отшатнулся. Он наверняка отлетел бы куда-то в угол или, по крайней мере, не устоял на ногах, если б не мёртвая хватка Князева, удерживающая его за свитер.

– А теперь, паскудник, живо говори: кто был твоим полевым командиром?

Почуяв необузданный напор и поняв, что офицер от него уже не отстанет, Ваха сдался.

– Салман Даудов!

А вот этот урюк ни в какой рекламе уже не нуждался. Фамилия Даудов была известна не только в Чечне, а и за её пределами. Князев так и вовсе учился с Салманом в одном военном училище. Можно сказать: какое-то время они даже был приятелями. Причём, «чёрная кошка» меж курсантами пробежала лишь на пятом, то есть, на последнем году их совместной учёбы, когда Валерий увел у Салмана его невесту. Речь, как вы сами понимаете, идет о Лариске – будущей, а ныне уже и бывшей супруге Князева.

Чёрной ненавистью, на какую только способен горец, возненавидел тогда Даудов, Валерия. Говоря проще, Салман объявил Князева своим «кровным врагом»…

– И где нынче его логово?.. – не отпуская Арсанова, гаркнул майор.

– Ми нэ знаю!.. Мамой килянусь!.. Он на джипе уезжаэт-приэзжаэт!.. А нас, каждий мэсэц переводят в новое сэлэние!..

– Теперь, Ваха!.. Наиболее ключевой для тебя момент!.. Вопрос на засыпку, который в корне может изменить мое к тебе отношение!.. Поможешь!.. То есть, не солжешь!.. Считай, я уже иду хоть в прокуратуру, хоть в комендатуру, дабы хлопотать о твоем будущем!.. Итак!.. Я хочу узнать о судьбе моего сослуживца, лейтенанта Побилата!.. Жив ли он?.. Короче, не появлялся ли пару дней назад у Салмана новый пленник – молодой, худощавый, среднего роста, русский офицер?

«Добровольно сдавшиеся» неуверенно переглянулись, как бы спрашивая друг у друга разрешение.

– Говоры!.. Чего уж там! – махнул рукой Рустам.

– Да, прывэзлы!.. Он быль бэссознаныя!.. У Салмана, их ужэ чэтвэро – ваших офыцэров!

– Ай, молодец!.. Значит, жив наш лейтенантик!.. И где же держат ту, вышеупомянутую тобой четвёрку? – поймав кураж, майор понадеялся на очередную удачу.

– Оны в ушелье!.. С основнымы сыламы отрада!.. Горцы называют тот аул «Лысьей нарой»!.. На картэ, ты его нэ ыщи!.. Прыблызытса к нэму нэ возможно!.. Охрана или мэстные успэют прэдупрэдит!.. – на всякий случай пояснил Ваха.

– Проводить в то ущелье, сможешь?.. Так, чтоб незаметно!.. – не обращая внимания на слова чеченца, поинтересовался Князев. Сейчас он был всецело поглощён идеей освобождения лейтенанта. Потому и какие-либо предупреждения стали для него второстепенны.

– Нэт, нэт и нэт!.. – в ужасе замахал руками Арсанов. – …Убиют!.. Нэ там, так позже!..

– Э-э, парнишка!.. Так не пойдет!.. Ты пойми!.. Если Даудова не обезвредить, разве ж он позволит тебе или твоему отцу жить мирной жизнью?.. При первом же удобном случае он прикончит вас с Рустамом, как последних предателей и изменников!

– Я расказат, как туда добраться! – предложив безопасную альтернативу, чеченец вновь заартачился.

– Ваха! Коль назвался груздем, так полезай в корзину!.. – угрожающе произнес Валерий. – …И запомни!.. Тот, кто угождает и нашим, и вашим – в конечном итоге, остаются в полном одиночестве!.. Они непременно погибают первыми, под перекрёстным огнем с обеих сторон!.. Не мандражи!.. Останешься с нами до конца, так будь уверен, в обиду тебя не дам!.. А в ущелье мы пойдем с лучшим подразделением российских спецслужб!.. Это я тебе точно, могу тебе гарантировать!..

В свою маломерную комнатёнку с тумбочкой и кроватью, Князев вернулся уж далеко за полночь. Ещё один, ничем не примечательный день, был прожит.

Прожит-то прожит… Однако (как позже выясниться), далеко не окончен. Перекинувшись на следующие сутки, он наглым образом отнимет у Валерия ещё пару часов долгожданного сна.

Не успел майор задремать, как раскатистый грохот взрыва, прозвучавший где-то совсем рядом, заставил его вновь вскочить на ноги.

«Мать вашу!.. Только б не пленные!..» – мелькнуло в голове майора. Ему оставалось лишь молиться о том, чтоб кто-то из солдат, сдуру не забросил в закрытую подсобку гранату или ещё чего в этом роде. А так же о том, чтоб подсобное помещение, не дай-то Бог, не подверглось гранатометному обстрелу с внешней стороны периметра…

Тот раскатистый грохот услышал не только командира. Его отзвук долетел даже до караульных, дежуривших на КПП. И естественно, услышал его и весь личный состав подразделения, отдыхавший на ту минуту в казарме… Ещё бы!.. Ведь прогремел он в аккурат над их головами.

Солдаты, ещё толком не отошедшие ото сна, забегали по спальному помещению, ничего не понимая в случившемся. Хаоса и сумятицы добавила ещё и заискрившая электропроводка, а чуть позже и внезапно погасшее освещение. Кроме того, прямо на головы находящихся в казарме военнослужащих, с потолка вдруг начали капать многочисленные струйки мутной, неприятно пахнущей жидкости.

Первым в ситуации разобрался Самолюк. Попробовав одну из тех капель на вкус, он тотчас отыскал в темноте Литвиненко.

– Сашка, гад!.. Твоя работа?.. Поставил-таки свою брагу?

– Ага! На чердаке!

– И сколько ж там (над нами) этой мути?

– Полный авиа бак!.. Пятьсот литров, под самую завязку!.. Готовил сюрприз, собирался всех напоить!

– Считай, что сюрприз ты уже сделал!.. – глядя или скорее чувствуя, как постельное бельё на солдатских койках медленно превращается в вонючее и склизкое болото, тяжело вздохнул Игорь. – …Ох и дурак ты, Литвин!.. Хотя бы посоветовался!.. Залил бак под крышку, а выход избыточным газам брожения, наверняка, не додумался оставить!.. Потому бак и рванул!.. Теперь, Саня, тебе точно «кирдык»!.. Майор тебя кончит!.. И как только ты на чердак-то, его в одиночку затащил!..

– Да ведь он из тонкого алюминия!.. Когда пустой, он совсем лёгкий! – обречённо ответил Литвиненко.

– Пацаны! Спасаем Литвина?.. Говорит, что для всех старался!.. – выкрикну Самолюк. И не дожидаясь ответа, схватил швабру. – …Убирай кровати, неси воду!..

И на сей раз, везение оказалось благосклонным к Литвиненко. Князев, помчавшийся было на звук взрыва, вбежал в уже тёмную казарму. Волею случая, он стал свидетелем того самого разговора Самолюка с «организатором теракта». Ничего не предпринимая, Валерий вернулся к себе. Для солдат он так и остался незамеченным…

«…К чему лишний шум, когда военнослужащие и сами знают, что нужно делать!.. А теперь, ещё и чего делать не стоит!..»

Валерий заглянул в казарму лишь утром. И нашел он то помещение, вычищенной до зеркального блеска…

Деловые люди

В последние дни, полевого командира Салман Даудов всё чаще и чаще донимали ночные кошмары с фатальным для него исходом. В своих сновидениях он чётко видел, как его сбрасывают в пропасть; как попадает он в западню; либо кто-то стрелял ему в спину. Потому и начал Салман всерьёз опасаться некоего предательства.

Дополнительным поводом для подобных опасений, стали несколько удачных операций федералов по захвату и ликвидации рада чеченских полевых командиров, проведенных в очень короткие сроки.

Ожидать коварной измены или подлого заговора, можно было хоть откуда. Однако Даудов, в первую очередь, вспоминал отчего-то, о продажном и панически трусливом прапорщике. Потому и предстоящая, внеурочная встреча, вдруг назначенная Михайленко, вызывала в Даудове повышенную тревогу. Мало ли, что было у того на уме.

Дабы избежать каких-либо неприятных неожиданностей, полевой командир перестраховался, сменить привычное место встреч на заброшенную избушку в глубине леса. По той же причине, Салман прибыл туда заранее, в сопровождении самых преданных ему боевиков, предварительно прочесавших прилегающие территории на предмет обнаружения подозрительных и нежелательных «объектов».

Ко всему прочему, в поисках условных отметок, прапорщику пришлось долго плутать по лесистому склону. И, как следствие, к новому месту встречи Михайленко прибыл почти с часовым опозданием. Что, естественно, не могло добавить Даудову оптимизма.

Возможно поэтому и встретил он прапорщика, толком не успевшего войти в обветшавший домишко, с нескрываемым раздражением.

– Ну, кусок, зачем звал?.. К чему такая срочность?.. Не уж-то Россия объявила о своей полной капитуляции?

– Нет! Слава Богу, война ещё не окончилась!.. – усмехнулся Михайленко, едва перебарывая одышку, вызванную быстрой ходьбой по пересечённой местности. – …Спрашиваешь: к чему срочность?.. Так я отвечу!.. Но чуть позже!.. В начале, обрадуй меня известием о том, что Побилат уже мертв!..

– Прапор, ты ни чё тут не попутал?.. Не принимаешь ли ты меня за безбашенного отморозка-беспредельщика?.. Или, быть может, я уже успел наняться к тебе в личные палачи?.. По-моему, вполне достаточно и того, что лейтенант твой, высоко в горах и под надёжной охраной!

Михайленко конечно же позабавило словосочетание: «безбашенный отморозк-беспредельщик» – как никакое иное, предельно ёмко и точно характеризующее внутреннюю сущность полевого командира. Однако вслух, он не произнес по этому поводу ни единого слова. Лишь попытался аргументировать свою точку зрения простым пояснением.

– Я думая!.. Что ты, Салман, несколько ошибаешься!.. Пока лейтенант жив, он предельно опасен!.. Причём, этот лейтенант опасен для нас обоих!.. Побилат далеко не глуп и у него отличная память!.. Почти два месяца он провел на моих складах!.. И я уверен, что он успел что-то «накопать»!.. Не удивлюсь, если вдруг выяснится, что Побилат и в курсе наших с тобой дел; что знаком он с моими тайными тропами, по которым я и тащил его к тебе!

Даудов, ты только представь, если каким-то чудо он вдруг сумеет выбраться к своим!.. Или, через какое-то третье лицо, ему удастся передать некую информацию!..

Учти, если меня арестуют, тогда накроется «медным тазом» и канал твоей поставки оружия!.. Как впрочем, и весь твой бизнес!.. Ведь запасных вариантов у тебя, как мне известно, вовсе нет!.. А найти нового «поставщика», не так-то нынче и просто!..

– Нашел, чем пугать!.. Да в вашей грёбаной и нищей армии, найти тебе замену вовсе не проблема!.. – Даудов вдруг перешел на крик. – …Тоже мне, пуп земли! Таких сволочей, как ты, у вас тысячи!.. И каждый из них, за звонкую монету, будет готов хоть жопу мне лизать; хоть свою подставить!. Ты, вообще существуешь, пока я даю на это «добро»!

Ну, а по поводу лейтенанта, я вот, что тебе скажу!.. Он будет жить!.. Коль выкинешь ты какой «фортель»!.. Только подумаешь, о какой-то пакости!.. Тут-то и пригодится мне твой офицерчик, с его исключительной памятью и осведомлённостью!.. – лишь заметив, как веко Михайленко нервно задёргалось, Даудов несколько смягчил тон. – …Ладно!.. Хорош спорить!.. Пошутил я!.. За Побилата не переживай!.. Бежать ему некуда!.. А кроме того, перепуган он сейчас до смерти!.. Скажу больше!.. Он нынче натурально обоссался со страху!..

Однако убедить прапорщика в былой к нему лояльности, не могли уже ни слова, ни обещания; ни иные заверения полевого командира. Как и его смех, вместе с показным миролюбием.

Теперь, когда Даудов невольно приоткрыл свои карты, когда он случайно проговорился о своих действительных намерениях относительно судьбы Побилата, Михайленко и понял, что допустил он грубейшую и роковую ошибку. Отныне пленником и заложником Салмана, является вовсе не лейтенант, а он сам. По собственной глупости, прапорщик вдруг стал зависим, а значит и подневолен, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Ему требовалось, немедленно исправить положение вещей. И уж если не перевернуть данную ситуация с ног на голову, то по крайней мере, подкорректировать её до вполне сносного уровня.

– Салман!.. А может и вправду?.. Ну его к чёрту, этого Побилата?.. – Михайленко вытащил из-за пазухи бутылку коньяка. – …Давай-ка, старина, выпьем!.. И навсегда забудем о наших временных разногласиях!..

В данную минуту, именно алкоголь, пожалуй, был единственным «спасательным кругом» для утопающего прапорщика. Михайленко знал, что слегка перебрав, полевой командир становился сговорчивым и великодушным. Однако грань между «подвыпившим» и «подпитым» – была здесь крайне зыбкой и чрезвычайно опасной. Переступая её, Даудов превращался в чудовище. И подчас он с лихвой «отыгрывал» те самые обещания, которыми он с лёгкостью разбрасывался десятью-пятнадцатью минутами ранее. Именно за этой, критической чертой, которую ни в коем случае не должен был переступить Даудов, и следовало следить прапорщику, решившему затеять с полевым командиром серьёзный «развод»…

– …Кстати, о Князеве!.. – уже после второго тоста Михайленко припомнил чеченцу их прошлый разговор. – …Житья нет от этого «вояки»!.. Всю территорию, сука, перерыл!.. Солдат он муштрует так, будто готовит их в спецназ!.. А главное, Валера сует свой нос во все дыры!.. Между прочим, он и в ангарах моих успел побывать!.. Учти, Салман!.. Пока Князь будет на складах, с поставками оружия могут быть серьёзные перебои!..

– Знаю!.. Всё знаю!.. Вот только, не могу я пока к нему подобраться!.. – как бы извиняясь, ответил Даудов. – …Семьи у него нет!.. Жена с ребёнком сбежала в неизвестном направлении!.. Друзей на гражданке, он практически не имеет!.. Правда, есть мать-старушка!.. Но её я оставил на самый крайний случай!..

То, что на складах он твоих « шарохается», так тут причин для волнения я вовсе не вижу!.. Твой учёт, как и документация, должны быть в полном порядке!.. С этой бухгалтерией, я никогда тебя не подводил!. А к Валерке мы обязательно свой «ключик» подберем, дай лишь срок!..

– Салман! Так ведь «тёлка» у Князева здесь имеется!.. – проявляя видимое участие, радостно воскликнул Михайленко. На самом же деле, именно этой самой репликой он лишь проверял уровень алкогольной кондиции полевого командира. – …По-моему, она из Ингушетии!.. В нашем штабе служит!.. Хоть и скрывает майор свои отношения, однако всё тайное когда-нибудь, да становиться известным!

– Тебе-то откуда об этом знать?.. Свечку, что ли держал? – брезгливо сплюнул Салман.

– Водилы сплетничали!..

– А ты им не верь!.. Сам убедись, а уж после докладывай!.. Ты у нас мужик с головой, потому и сможешь отличить лёгкий и ни к чему не обязывающий флирт, от серьёзных отношений!.. Вот у меня, помню!.. – Даудов вдруг ударился в сентиментальные воспоминания из своего недалёкого прошлого.

Этот момент беседы и стал для Михайленко сигналом к действию. Именно этой минуты и ожидал прапорщик, потчуя полевого командира своим коньячком.

Ради приличия, прапорщик немного послушал чеченца. Однако при первой же возникшей паузе, Михайленко тотчас приступил к воплощению своей, только что зародившейся идею, в реальные формы.

– Устал я, Салман!.. Эти каждодневные расстройства и переживания совершенно меня доконали!.. В начале, хотел было взять длительный отпуск, дабы нервишки свои подлечить!.. А уж после, со свежими силами, и дождаться положенной мне пенсии!.. Правда, вовремя спохватился!.. Ведь на кого ж я склады-то свои оставлю!.. Вдали от них ещё больше изведу себя: мало ли, что там!.. Тем более в тот период, когда на объекте безгранично властвует Князев!

Пораскинул я тут мозгами, и подумал: а может, чёрт с ней, с этой пенсией!.. За время нашей совместной работы скопился у меня приличный капиталец!.. Боюсь, что до конца жизни не успею его весь растратить!..

– Прапор, я что-то не пойму!.. Ты к чему это, тут клонишь!.. – насторожённо поинтересовался Даудов.

– Салман!.. Ведь мы с тобой деловые люди!.. Я тебе доверяю, потому и буду говорить с тобой в открытую!.. Ты и сам должен понимать, что наш бизнес не может продолжаться до бесконечности!.. Рано или поздно, всему приходит конец!.. Потому, всегда лучше не ждать трагического финала, не доводить дело до взаимных упрёков и полного недоверия, а завершить процесс вовремя!

Так вот, Даудов!.. Поработали мы с тобой плодотворно и по-моему настало то самое время, когда пора бы нам и «разбежаться»!

Сам говорил, что найти нового «поставщика», для тебя не проблема!.. Вот и дерзай!.. А меня, Салман, уж извини и уволь!..

Ну, а чтоб расставание наше прошло на мажорной ноте, предлагаю сорвать напоследок банк! То есть, перебив охрану объекта, вывезти со складов всё самое ценное!.. Список и сам груз, я подготовлю заблаговременно!.. Оставшееся (имею в виду то, что не сможем утащить) сожжем!.. Как говориться: и овцы целы, и волки сыты!..

Услышать от прапорщика нечто подобного, полевой командир, конечно же, не ожидал. Потому и находился Салман, какое-то время в растерянной прострации. Ему казалось, что алчности Михайленко не возможно придумать предела, что на объекте он прослужит до глубокой старости и оставит те склады лишь тогда, когда уже не сможет самостоятельно передвигаться. На деле ж, вышло несколько иначе. И если прапор вдруг добровольно отказывался от шальных денег, видимо, его действительно начали одолевать серьёзные проблемы с нервами. С подобным хроническим неврастеником было не только нецелесообразно, но, и предельно опасно иметь какие бы то ни было дела.

Безусловно, у Михайленко имелась абсолютно иная причина для столь скорого «бегства». Однако о ней Даудов совершенно не догадывался. Потому, в своей внутренней виртуальной картотеке и поставил он нынче на прапорщике жирный крест с однозначным комментарием: «ненадёжный».

– Интересно!.. К какой из этих категорий ты причислил меня?.. К сытым волкам или тупым овцам?.. – подливая себе коньяк, Даудов зло покосился на прапорщика. – …Ведь совсем недавно ты нахваливал свою складскую охрану, во главе с Князевым!.. Говорил о том, что с приходом майора она стала надёжной и дисциплинированной!.. И тут же ты предлагаешь мне брать склады штурмом!.. И кто ж я, по-твоему, если не безмозглый баран?

– Да разве ж я, хоть словом или каким намёком заикнулся о штурме?.. – хитро подмигнул Михайленко. – …На объект можно попасть не только по земле, сражаясь в рукопашной с караулом!..

– Предлагаешь угнать у федералов вертолёт? – ухмыльнулся Даудов.

– Нет!.. Вовсе не по воздуху, не по земле!.. А под землей!.. Точнее, по тайному подземному ходу, минуя охранные рубежи!.. Не поверишь, но на месте нынешних складов ранее была: ни то мечеть, ни то церковь!.. Этот подземный тоннель и достался мне от прежних хозяев!.. Проникнуть на закрытую территорию можно так же свободно, как и я, все эти годы прихожу к вам и возвращаюсь обратно, абсолютно незамеченным!..

Узнав о подземелье, глаза Салмана засверкали боевым блеском.

«Вот она, удача!.. Вот и подвернулся мне вполне безопасный и совсем недорогой способ вновь заявить о себе, как о боевом командире, во всеуслышание!.. Конечно, предстоящая акция не будет иметь всероссийской огласки и широкого общественного резонанса, сравнимого с теми же терактами или громкими убийствами!.. Зато признание и уважение „соседей“, добытое малой кровью, мне уж точно будет гарантировано!.. Как-никак, а захват армейских складов значительно обескровит федеральные силы!.. Да, и сам я в накладе не останусь!.. Получив столь шикарный куш, не грех и отойти на какое-то время за кардан!..»

– Почему раньше об этом молчал? – после короткой паузы, поинтересовался Даудов.

– Салман!.. Так ведь и я, вовсе не тупая овца и не враг самому себе?.. Последние три года и мне нужно было чем-то «питаться»!.. Расскажи я тебе о своём подземелье с самого начала, и ещё не известно, сидел бы я сейчас рядом с тобой или червей кормил где-нибудь на дне Веденского ущелья!

– Хорошо-хорошо!.. Пожалуй, я подумаю над твоим предложением!.. Кстати, кусок!.. Где обещанная ёмкость?

– Будет!.. Будет тебе ёмкость!.. Не потащу же я её на своем горбу, коль мы решим брать склады!.. Вместе с оружием и наркотой, сам же её и вывезешь!.. – соврал Михайленко. Он уже знал о том, что приготовленный для чеченцев авиа бак, бесследно исчез. – …Ты, Салман, с захватом не тяни!.. Повторюсь, что Князев далеко не Побилат!.. Мужик он тёртый и, ни дай-то Бог, ещё до штурма прознает о тайном подземелье!.. – Михайленко предпочёл поднадовить. Ведь после того как прапорщик раскрыл свой секрет, время работало уже не в его пользу.

– Обожди-ка, кусок!.. – внезапно припомнив свои пророческие сновидения, Даудов грубо ухватил прапорщика за рукав. – …Скажи, сука!.. Почему я должен тебе верить?.. Давай-ка предположим, что Князь уже прознал о подземелье!.. Ну, а ты просто-напросто паришь мне тут мозги, всеми силами пытаясь выслужиться перед майором!.. Быть может, ты решил сдать меня Князеву, заманив мой отряд в западню!.. Не выйдет!.. Прежде, я тебя прям здесь и кончу! – в ту же секунду в руках полевого командира блеснул пистолетный ствол.

Однако вовсе не «пушка» направленная в его сторону, взбудоражила сейчас прапорщика. К подобным фокусам Даудова, с запугиваниями и угрозами – за последние три года Михайленко уж успел привыкнуть. Да и знал прапорщик, что не дошел ещё Салман до того алкогольного опьянения, когда начинал палить направо и налево. Хоть и был полевой командир к тому пограничному состоянию уже достаточно близок.