Текст книги "Религии мира. История духовных поисков человечества"

Дионисийские мистерии известны еще под именем вакханалий. Это слово имеет неприличный оттенок и связано в современном языке с чем-то совершенно аморальным. Впрочем, исторически все было сложнее.

В основе дионисийских мистерий тоже лежит миф, точнее, комплекс мифов о Дионисе – боге, олицетворявшем вино и все, что с ним связано: безудержную радость, бьющее ключом веселье, и в том числе исступление, которое мыслилось как божественный экстаз. Сам Дионис присутствует в вине и дарует людям эти ощущения.

Дионис – особая фигура в греческом пантеоне. Он был известен еще с минойских времен. Он упоминается среди других богов в критском линейном письме В.

Уникальность Диониса в том, что он считался трижды рожденным. Миф рассказывает, что, изменив в очередной раз своей жене Гере, Зевс явился красавице Семеле (чье имя родственно нашему слову «земля»), которую прятали от него за решеткой, и проник к ней в виде дождя. Дождь оплодотворил землю – во чреве Семелы зачался Дионис. Но ревнивая Гера решила погубить соперницу и внушила ей желание увидеть Зевса в его настоящем образе. Семела, не зная, чем ей это грозит, настойчиво просила об этом своего возлюбленного. Ему пришлось уступить – Зевс явился в громе и молниях, что испепелило бедную Семелу. Но в последний момент Зевсу удалось выхватить недоношенного Диониса из материнской утробы (вот первое рождение) и зашить его себе в бедро, чтобы доносить. В свой срок Дионис родился второй раз, из папиного бедра, – можно сказать, непосредственно из тела верховного небесного бога, поэтому Дионис прославлялся как преодолевший смерть.

Но и это еще не все – согласно другим версиям мифа, Дионис был рожден трижды: 1) из женского чрева, 2) из бедра Зевса, 3) из своего уцелевшего сердца после того, как титаны по наущению ревнивой Геры растерзали младенца Диониса, явленного им в виде козленка. Таким образом, Дионис обладает изрядным опытом прохождения через врата смерти и нового рождения, и, очевидно, сам будучи искушен в этом, может и другим помочь…

* * *

О содержании дионисийских мистерий мы знаем немногим больше, чем о мистериях элевсинских. Трагедия Еврипида «Вакханки» дает нам некоторое представление об этом. Поэт рассказывает о том, что Дионис инкогнито приходит в город Фивы, царь которого Пенфей не почитает его. Дионис обращается со словом к горожанкам и подбивает их уйти с ним в горы. По приказу царя Диониса схватили и бросили в тюрьму как простого человека и подвергают допросу. Затем происходит сильное землетрясение, тюрьма разрушилась, Дионис получил свободу, и молния поразила дворец нечестивого царя. Но Пенфею захотелось проследить за этим странным незнакомцем, хотя его и предупредили, что это может плохо кончиться. Он крадется вслед за Дионисом, забирается на вершину дерева и сидит там, спрятавшись, наблюдая за действами, в которых участвуют одни женщины, за исключением предводителя, каковым является Дионис, одетый в леопардовую шкуру (как на критских изображениях). Но женщины вдруг заметили царя и стали трясти дерево. Бедняга упал, и женщины в состоянии священного безумия приняли его за быка, а бык – это образ Диониса. Они разорвали его на части как жертвенное животное и съели сырым. Здесь мы подошли к теме омофагии – ритуального поедания сырого мяса жертвы, дабы приобщиться к божественной трапезе. Голову несчастного царя водрузили на тирс (священный жезл, который использовали мисты во время дионисийских мистерий), и мать Пенфея с головой своего сына вернулась в город, думая, что убила льва. И только потом, когда туман и чары рассеиваются, становится понятно, что все произошедшее было тяжким наказанием, которому подвергся не почитавший Диониса царь.

Обратим внимание на образ быка, хорошо нам уже известный не только по древним политеистическим религиям, но и по библейскому тексту. Бык, или как вариант – агнец, баран, в качестве жертвы хорошо известен в Ветхом Завете. Там же, у пророка Исайи, нам дан яркий образ жертвенного Агнца, будущего Спасителя мира, Христа, Который искупит грехи мира: «Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53: 7). Этот образ раскрывается и в Новом Завете. Указывая на Христа, Иоанн Креститель говорит: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1: 29).

Можно думать, что в древнегреческих мистериях нам явлено предвкушение будущего Откровения. И в этом же ключе стоит подумать об употреблении вина во время мистерий. Этот напиток дарует человеку состояние экстаза, в котором он переживает подобие будущего блаженства, приобщается к буйному нраву Диониса – веселого ниспровергателя всех принятых человеческих норм. Вино здесь использовалось не просто как элемент ритуального действия – возлияния в качестве жертвы Богу, что практиковалось и по отношению к другим божествам. Мисты считали, что вино – это сам Дионис, дающий человеку себя в таком виде, и, вкушая его, они приобщались к этой божественной жертве, обретая блаженную участь, поскольку именно Дионис знает, как преодолевать смерть. Пройдя через круги умирания и воскресения, он дарует своим последователям ту же благую возможность.

Если элевсинские мистерии были привязаны к определенному месту, то вакханалии могли совершаться в разных местах. Дионис почитался по всему греческому миру, но были, конечно, определенные сакральные центры, притягивавшие к себе почитателей этого буйного бога. Скорее всего, таинства были ежегодными и приурочивались к сезону сбора и давления винограда.

Существует мнение, что мистерии – это прообраз театра. Конечно, связь между двумя этими феноменами есть: театральные действа античности тоже начинались с воспроизведения мифологических сюжетов. При этом надо иметь в виду, что традиционно начало расцвета древнегреческого театра соотносится с VII веком до Р. X. Иначе говоря, становление мистерий, их ритуальное оформление, также как и развитие театра, происходило в значительной степени параллельно, во взаимном влиянии.

Однако едва ли справедливо утверждать, что театр в нашем понимании, как мы его знаем, родился из мистерий. Современный театр берет начало и в христианских действах. Например, на Руси в XVI–XVII веках была традиция символического «шествия на осляти» в Вербное воскресенье, когда патриарх в сопровождении царя въезжал в Кремль, подобно Христу, входящему в Иерусалим. Или так называемое «пещное действо» – благочестивая инсценировка истории трех ветхозаветных отроков, посрамивших царя Навуходоносора. Подобные вещи гораздо шире были распространены на Западе, создавая среду для формирования запроса на театральное искусство.

Мистерии пользовались огромной популярностью в античном мире. Однако, несмотря на всю внешнюю «эффектность» этих таинств и даже их глубокое содержание, они все-таки не давали самого главного, что ищет человек в религии, – подлинного богообщения.

Христианство пришло в мир, наполненный разными (часто весьма причудливыми, а иногда – просто поражающими всякое воображение) религиозными феноменами. И тем удивительнее факт, что евангельская вера, проповеданная простыми рыбаками-апостолами, овладела умами и сердцами миллионов людей и поменяла ход истории.

В какой-то степени мистерии служили подготовкой к принятию христианства многими людьми. В Элевсине приобщение к бессмертию мыслилось в связи с зерном, а во втором случае блаженство достигалось путем приобщения к вину как к особому напитку, дающему возможность прикоснуться к божественной жизни.

И то, и другое вещество – и хлеб, и вино – используется как материя таинства в Евхаристии. В христианстве, ставшем преемником ветхозаветной традиции, идея слышания Божественного Слова соединилась с понятной греко-римскому миру идеей созерцания Воплощенной Божественной Истины. Как говорит евангелист Иоанн, «Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1: 14).

Чаяние человеком блаженной участи и преодоления смерти, ради чего и совершались мистерии, и является своего рода приготовлением Богом человечества к пришествию Христа.

Глава 10. Древний Рим: культ права и силы, покорившийся Христу

1. РИМСКИЙ ПАНТЕОН ВО МНОГОМ ПОДОБЕН ГРЕЧЕСКОМУ, ЧТО УКАЗЫВАЕТ НА ВНУТРЕННЮЮ БЛИЗОСТЬ ДВУХ ТРАДИЦИЙ, ЛЕЖАЩИХ В ОСНОВАНИИ ДВУЕДИНОГО ГРЕКО-РИМСКОГО МИРА.

2. ПОЛУЧИВШИЕ ПОПУЛЯРНОСТЬ В РИМЕ РАЗЛИЧНЫЕ КУЛЬТЫ, И В ЧАСТНОСТИ ВОСТОЧНЫЙ КУЛЬТ БОГА МИТРЫ, СТАЛИ ПРОЯВЛЕНИЕМ ДУХОВНОЙ ЖАЖДЫ ДРЕВНЕГО РИМА.

3. УПОРЯДОЧЕННОСТЬ РИТУАЛОВ, ИЕРАРХИЧНОСТЬ ЖРЕЧЕСКИХ КОРПОРАЦИЙ ВПОЛНЕ СОПОСТАВИМЫ С УСТРОЙСТВОМ ЦЕРКВИ, СОСТАВИВШЕЙ КОНКУРЕНЦИЮ И ОДЕРЖАВШЕЙ ПОБЕДУ НАД ДРЕВНИМИ СООБЩЕСТВАМИ ЖРЕЦОВ.

Рим – великий город, сердце великой империи, которая в 146 году до н. э. подчинила себе Грецию, но в обмен на это пропиталась ее духом, усвоила многие идеи.

Однако в Риме были и свои культурные и религиозные идеи, вполне оригинальные, в частности связанные с основанием города.

Сами римляне считали себя потомками троянцев, полагая, что один из героев Троянской войны, Эней, переселился в область, именуемую Лациум, где жили латины. По одной из версий, его потомками были легендарные близнецы Ромул и Рем. Их отцом был сам бог войны Марс, а матерью стала одна из весталок – жриц богини Весты, которые давали обет целомудрия. За нарушение обета их погребали живыми. И роженице была уготована такая же участь. Опуская подробности, достойные латиноамериканского сериала, скажем только, что, благодаря злокозненным действиями правителя, Рем и Ромул оказались брошены в Тибр (конечно, у нас сразу возникает ассоциация с Моисеем, который младенцем был брошен в Нил). Но корзину с близнецами вынесло на берег, и они были вскормлены молоком волчицы.

Ключевой сюжет в истории возникновения города – убийство Ромулом Рема. Символическим актом основания города Рима стало проведение межи с помощью плуга – на месте межи в будущем должна была появиться крепостная стена. Ромул провел плугом борозду и сказал, что здесь будут стены, которые никто не сможет преодолеть. Брат стал насмехаться над его первенством и демонстративно перепрыгнул через межу. И разгневанный Ромул убил в припадке ярости своего брата. Таким образом, Рим начал свое существование с братоубийства – страшная жертва, ставшая краеугольным камнем Вечного города.

Невозможно сказать точно, когда это произошло: основание города – событие мифологическое, но традиционно считается, что Рим основан в VIII веке до Р. X. В этот же период в Греции, как мы помним, начинается возрождение культурной и религиозной жизни, и в течение многих веков развитие Рима и Греции идет в каком-то смысле параллельно. Однако взаимно наращивая экономическую, военную и культурную мощь, они войдут в соприкосновение, и получится, что в политическом плане Рим покорит Грецию, а культурно Греция пропитает собой Рим. Кто кого победил – это вопрос. Поэтому мы и называем мир, возникший в результате синтеза двух близких культур, – греко-римским, а ключевым для этого процесса является II век до Р. X. – когда Рим покорил себе под ноги греческие территории. Со временем Рим, расширяясь и подчиняя все новые и новые народы, становится центром глобализованного человечества того времени.

Религиозная связь с Грецией наиболее очевидным образом проявилась в том, что греческие боги были успешно «романизированы» на Апеннинах, изменив имена. Самый почитаемый бог римлян Юпитер – это аналог греческого Зевса. У него есть своего рода «женская ипостась» – его супруга Юнона – покровительница семейных уз, аналог греческой Геры. Минерва – римский аналог Афины, богиня мудрости, ипостазирующая женское начало. Нептун – божество, аналогичное по функциям и зоне ответственности греческому Посейдону. Марс – бог войны, Веста – аналог греческой Гестии, очень почитаемая хранительница домашнего очага. Фавн – это аналог Пана. Двуликий Янус – оригинальный римский персонаж с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны, амбивалентное божество входов и выходов, соединяющее противоположности: плюс и минус, черное и белое.

Кроме того, почитались такие «локальные» божества, как гении – покровители какого-нибудь места, своеобразные «ангелы-хранители»; лары – покровители семейств, иногда отождествляемые с полубожественными предками; пенаты – покровители дома (устойчивое выражение «вернуться в родные пенаты» как раз и означает «вернуться к родным божествам, хранителям домашнего очага»). Любопытно, что римляне (и в этом, кстати, особенность римского сознания) почитали абстрактных божеств. Например, Конкордия буквально значит «согласие», Виктория – «победа», Либертас – «свобода», Фортуна – «удача» (последняя занимала весьма заметное место в этом перечне).

* * *

Ко времени, достаточно близкому к Рождеству Христову, в Риме получает распространение целый ряд пришлых культов, заимствованных у разных народов, с которыми римляне входили в соприкосновение. Это говорит о духовной жажде, которой была проникнута империя, и в особенности ее столица. Рим ждал прихода в мир Христа Спасителя, правда, ожидания эти приобретали иногда довольно непривычные нам формы.

Одним из весьма популярных культов был культ Митры.

Митра – божество общеевропейского происхождения. Персонаж с таким именем имеется в индуистском пантеоне и в религии древних иранцев (зороастризме). В Риме он почитался как покровитель воинов, божественный герой, олицетворяющий мужскую доблесть, силу и отвагу.

Митраизм имел свои тайные мистерии, и поэтому, как и в случае с вакханалиями и с элевсинскими мистериями, мы мало что о нем знаем. Почти единственное, что сохранилось, – некоторое количество археологических свидетельств. Ритуальные действа совершались, как правило, в подземных пещерах, в частности рукотворных (сделаем заметку на полях – и Христос родился в пещере и погребен был в пещере). На стенах такого митреума изображался сам Митра – человек в мягком колпаке, перерезающий горло быку, со специфическими сопровождающими персонажами: псом, скорпионом, змеей и двумя антропоморфными изображениями солнца и луны, а также двумя человеческими фигурами по бокам. Из хвоста заколаемого быка произрастают пшеничные колосья.

Считается, что этот культ в основном был распространен среди римских легионеров. Обратим внимание на разницу: если вакханалии ориентированы на женщин, то митраизм – это фактически воинский культ. Митра – символ физической силы и отваги, и в культе прославлялась его способность в одиночку скрутить быка и совершить заклание, именовавшееся греческим словом «тавроктония» – буквально «убийство быка».

Со временем этот подвиг Митры наложился в сознании людей на культ анатолийского женского божества Ки-белы – «матери богов». Этот культ также был связан с кровавыми жертвоприношениями. В результате появилась практика тавроболий. Если тавромахия – борьба с быком, то тавроболия – омовение в его жертвенной крови. Предполагалось, что та кровь, которую получали в результате ритуального заклания быка или барана, имеет особые очистительные свойства и дарует обновление жизни и блаженную вечность. Для этого сооружался специальный помост, на котором приносилась жертва, и люди, стоящие под ним, получали омовение этой жертвенной кровью, дарующей им новую жизнь.

Практика омовения хорошо известна во многих религиозных традициях. Показательно, что, например, ветхозаветные жертвоприношения тельцов и агнцев, совершавшиеся в Иерусалимском храме, осмысляются как преобразовательные, символические акты, указывающие на грядущее пришествие в мир Агнца Божия, принесенного в жертву за грехи мира.

На протяжении первых веков существования христианства культ Митры составлял заметную конкуренцию Церкви. А в IV веке он был полностью искоренен не только в самом Риме, но и в римских провинциях.

Римское сознание, как и латинский язык, – это торжество упорядоченности. Не случайно _в такой области человеческой деятельности и знаний, как юриспруденция, римское право и по сей день обстоятельно изучается и до сего дня остается одним из важнейших базовых элементов. В организации религиозной жизни у римлян тоже все было структурировано. Кстати, многие слова из древнеримской религиозной практики, например цензор или профанация, прочно вошли и в современное употребление, правда, значения их несколько изменились в соответствии с новыми реалиями.

Итак, у любящих порядок римлян существовали коллегии жрецов, высшее положение из которых занимала коллегия понтификов – они совершали самые значимые для общества ритуалы. Римляне стремились осуществлять все важные действия на основе правовых норм, даже если это касалось взаимоотношений с богами. Например, были специальные обряды сакрализации, когда некое имущество передавалось во владение богу, официальное название которых было «консекрацио» – буквально «посвящение». Предположим, определенный участок земли государственная власть решила посвятить богу, например Юпитеру, и построить там храм. Акт передачи надо как-то оформить, а не просто издать закон. И совершался ритуал консекрации, в результате которого этот участок изымался из обычного употребления и передавался в ведение бога Юпитера. А иногда бывало и наоборот: какие-нибудь общественные нужды побуждали к постройке какого-то государственно значимого здания на земле, принадлежащей Юпитеру. Тогда проводился обратный ритуал, который назывался «профанация».

В связи с получившим популярность в медийной среде в последние годы термином «люстрация» стоит упомянуть об одноименном ритуале, существовавшем в Древнем Риме. Там под люстрацией понимался обряд очищения от скверны какого-либо предмета или пространства, совершаемый специальными должностными лицами – цензорами. Показательно, что очищение осуществлялось посредством все той же жертвенной крови.

Кроме того, в Риме были отдельные сообщества, союзы жрецов. Например, союз гаруспиков объединял людей, которые совершали гадательные ритуалы по внутренностям животных – гаруспиции.

Были объединения весталок, в обязанности которых входило хранение очага Весты, где постоянно горел главный огонь Рима, он не должен был погаснуть. Понятно, что такое иногда случалось, и это считалось дурным предзнаменованием. Весталка, по вине которой он погас, подвергалась суровому наказанию. Но были и варианты восстановления этого «вечного огня» – через трение плодовых деревьев или при помощи солнечных лучей.

Так называемые арвальские братья («братья полей») отвечали за ритуалы, связанные с культом земледелия. Здесь уместно было бы вспомнить культ земледелия в Элевсине, связанный с именем Триптолема, наученного богиней премудростям аграрного хозяйства.

Корпорация авгуров занималась очень популярной практикой гаданий по птицам. Авгуры были своеобразными жрецами-орнитологами. Они формулировали предсказания, основываясь, например, на траектории полетов птиц, по состоянию их внутренностей, по клеванию кур и так далее. Их предсказания учитывались при утверждении во власти того или иного государственного деятеля, а обряд, который авгуры совершали по такому случаю, именовался однокоренным им словом «инаугурация». Этот термин, как мы знаем, дожил до сегодняшних президентов, которые уже обходятся без авгуров на своих инаугурациях.

Особый порядок соблюдался и во время разного рода массовых публичных игр религиозного характера, которые так любили римляне. Самые известные – это празднества, именовавшиеся «люди романи» – буквально «римские игры». Позднее возникли также торжества, именовавшиеся «люди плебеи» – «народные игры», по сути – массовые общественные празднества. Кстати, об открытости римлян к новациям и их готовности усваивать практики других племен говорит, в частности, тот факт, что такие хорошо известные нам мероприятия, как гонки на колесницах и гладиаторские бои, были заимствованы у их предшественников – этрусков.

* * *

Возвращаясь к вопросу о взаимопроникновении греческой и римской культур, можно сказать, что те идеи, которые готовили пришествие в мир Спасителя и формировались в лоне греческой культуры, благодаря творческим заимствованиям стали достоянием римской культуры. Даже культ Митры можно расценивать как некое подготовительное явление к пришествию Спасителя.

Римляне с большим благоговением относились к памяти мертвых. Римский закон защищал деятельность особых братств, которые заботились о сохранности могил, кладбищ, совершали специальные ритуалы почитания умерших, поминальные трапезы. Для этих объединений создавались специальные уставы.

Когда христианство пришло в этот мир, эта особенность римской жизни была использована ранней Церковью для своих целей. В частности, христианские общины часто представлялись и воспринимались как особый вид ритуального братства, а практика служения на гробах мучеников вполне вписывалась в общее представление о том, что определенные ритуалы совершаются на могилах почитаемых покойников.

Те структуры, которые мы наблюдаем в римской религии, очевидным образом соотносятся с тем, что мы видим потом в иерархическом устроении Церкви. Церковь ведь тоже по-своему упорядочена, иерархична.

В IV веке христианство de jure стало в империи религией государственной, римский епископ, а позднее и остальные иерархи получили право участия в делах народного управления. По одной из версий, даже римский омофор – «палий» – вошел в употребление как символ дарования римским императором властных привилегий главе церковной иерархии. В Восточной Церкви этот элемент архиерейского облачения со временем разросся до весьма внушительных размеров, на Западе же он сохранил довольно скромные формы. В любом случае этот символический элемент иерархического одеяния до сего дня служит нам напоминанием о многовековом преемстве традиций.

Древняя римская культура, как и греческая, никуда не ушла, она интегрировалась в нашу жизнь, в том числе религиозную, стала частью нашего миросозерцания. И мы в каком-то смысле – наследники и продолжатели традиций и Рима, и Греции, и семитских народов, поскольку все они готовились Божественным промыслом к пришествию в мир Иисуса Христа, Которого мы, христиане, исповедуем Господом и Спасителем человечества.