Текст книги "Начало пути"

Глава 9

Наш разговор с Виктором не закончился выражением моего несогласия влезать в дела возможного конфликта между Индией и Пакистаном. К тому же настораживало желание США привлечь Россию к купированию возможной активной фазы этого конфликта. Они же имеют в том районе громадный флот, мощнейшую военную базу Диего-Гарсия в Индийском океане, большую группировку сухопутных войск рядом с Пакистаном в Афганистане и в то же время намерены привлечь мою страну к силовому недопущению обмена ядерными ударами конфликтующих сторон. Пока Витёк, всё-таки не удержавшись, поглощал орешки, беря их из вазы, стоявшей на столике возле кресла, на которое он уселся, мой мыслительный аппарат начал работать с быстротой компьютера, анализируя информацию на внешнем контуре, которую сообщил Виктор. Я пытался уяснить, в чём же причина обращения к члену совета директоров корпорации этого Адама Смита. Я не сомневался, что этот Адам имел полномочия от высшего руководства США. Уж этот-то вопрос Виктор наверняка проверил. Возможностей и полномочий у нашего главного финансиста было много. Он бы и разговаривать не стал, не предъяви этот Адам Смит рекомендательных писем или официальных бумаг. А зная своего друга, я не сомневался, что и эти бумаги он перепроверит. Так что можно быть уверенным, что Адам Смит действительно представлял США и мог предлагать сотрудничество с нашей корпорацией. Я подумал: по-видимому, этот Адам Смит – доверенное лицо президента США и ему поручено непременно привлечь Россию к операции по недопущению ядерного конфликта между Индией и Пакистаном. А к представителю корпорации он обратился по причине того, что в США знают, кто стоит за «Рексами» и что без сотрудничества с корпорацией вряд ли возможно нормальное применение этого невероятного оружия. Штаты наверняка имеют информацию о возможностях системы «Рекс» и хотят в реальном деле убедиться в эффективности этого нового оружия русских. Миротворческая операция без одобрения ООН – дело скользкое и грозит массой претензий и обид со стороны конфликтующих сторон. Могут быть срывы и массовые жертвы. Вот для этого и нужна моя родина, чтобы при неудаче всё списать на неё, а заодно убедиться в возможностях нового русского оружия. Если что-то пойдёт не так и будет много жертв, то в этом виноваты русские, ну а если ядерный конфликт не будет допущен, то в этом заслуга американцев. Ну а русские выполняли только одно из технических заданий. Вот такую версию причины появления Адама Смита у Виктора я придумал, пока мой друг сгрыз всего лишь пару орешков. А когда он собирался отправить в рот ещё одно миндальное зерно, я уже вполне осмысленно и авторитетно заявил:

– Я всё-таки настаиваю, не нужно посылать ни одного «Рекса», чтобы предотвратить обмен ядерными ударами между Индией и Пакистаном. На сто процентов Россия станет виноватой, если хоть одна ядерная боеголовка достигнет сопредельной стороны. Практически исключено, что радиация достигнет территории России. Радиоактивные дожди, кроме территории Индии и Пакистана, могут зацепить только граничащие страны, ну и Индийский океан, естественно. Мировая торговля получит мощнейший апперкот от того, что на важнейших торговых путях начнут выпадать радиоактивные осадки. Мне, конечно, не безразличны многомиллионные жертвы среди ни в чём не повинных людей, но по большому счёту мы прекратить эту вакханалию не в состоянии. А вот подставить себя – запросто. Допустим, «Рексы» сбивают все ракеты и военные самолёты, появившиеся над враждующими сторонами, и ядерных взрывов не произошло, но радиоактивное заражение всё равно будет. Распылив плазменным ударом ракету, несущую ядерный заряд, мы в результате получим грязную бомбу. А распыление плутония высоко в атмосфере ничем не лучше ядерного взрыва вблизи поверхности земли. Для стран, окружающих дерущихся петухов, это может быть и хуже. И не только для них. Радиоактивные осадки могут выпасть и на российской территории или где-нибудь в Австралии. Пути муссонов мне неведомы. Так что не нужно быть идиотами и лезть в какие-то непонятные игры. Благими намерениями выстлана дорога в ад. Не нужно идти на поводу у американцев и влезать в заведомо проигрышную ситуацию. Янки хитрые, и их эксперты и аналитики всё продумали и рассчитали, вот поэтому они и пытаются подрядить на это сомнительное дело русского ваньку.

Виктора несколько ошеломила моя речь и прозвучавший в ней твёрдый отказ о чём-то договариваться с американцами. Он внимательно и, как мне показалось, пытливо на меня посмотрел и произнёс:

– Где-то я с тобой согласен, но в словах Адама Смита была одна вещь, на которую мы просто обязаны среагировать. Об этом факте знает и наш министр обороны и, как я понял из разговора с ним, готов сотрудничать хоть с дьяволом, чтобы не допустить применения этих артефактов.

– Что ещё за артефакты? Ты мне об этом ничего не говорил. Неужели что-то может быть страшнее, чем ядерный взрыв?

– Ну так наберись терпения и послушай.

Рассказ Виктора

После встречи с президентом я поехал в свой офис, чтобы в спокойной обстановке продумать странное распоряжение главы страны. Разве не странно, когда совершенно не религиозный человек вдруг начал считать фанатиков-мусульман своими братьями и распоряжается всемерно помогать становлению Великого Халифата? Вот я и направился поискать лазейки, чтобы не исполнять такой глупый приказ. Россия – удивительная страна, в ней всегда найдутся объективные причины не выполнить даже самое нужное и умное распоряжение, не говоря уже о явно маразматическом приказе. После недолгого размышления я понял, что не обладаю данными о причинах нелепого поступка президента. Вдруг имеются такие причины, что без исполнения такого распоряжения стране не выжить? Например, начнётся война с НАТО, и без объединения с мусульманами нам не выжить. А кто может дать пояснения по данному вопросу? Ну естественно, министр обороны. А будет ли он со мной откровенен, да и вообще, примет ли какого-то там бизнесмена? Ну, на последний вопрос у меня был ответ – обязательно примет и будет в меру откровенен. Во-первых, по причине того, что его министерство сильно зависело от поставок нашей корпорации, во-вторых, конечно, проект «Рекс», без которого армия уже не представляла, как она будет жить, в-третьих, командиры самых боеспособных частей закончили наш кадетский корпус, и министр обороны прекрасно знает, как они относятся к руководству корпорации, ну и наконец, я хорошо знаю и нахожусь в дружеских отношениях с Владимиром Тимофеевичем. Все эти мои выводы подтвердились буквально через пятнадцать минут. Именно столько я ждал, пока министр обороны не освободился и не смог мне перезвонить. Разговор по телефону у нас был короткий – после первых моих слов он коротко буркнул в телефонную трубку:

– Приезжай немедленно в министерство, порученец будет тебя ждать на улице у первой проходной!

Фраза и манера говорить были для Владимира Тимофеевича довольно странные. Ни здравствуй, ни как дела, как будто я для него один из многих подчинённых. С одной стороны, произошедший разговор меня обидел, а с другой – вкупе с прошедшей аудиенцией у президента навевал нехорошие мысли. На сердце стало совсем тревожно, и, забыв свой принцип – никогда не суетиться и не спешить, – я бросился на улицу к машине, чтобы немедленно выехать на встречу с министром обороны. Когда добрался до кабинета министра обороны, пришлось подождать в приёмной. У Владимира Тимофеевича шло срочное, чрезвычайно важное совещание – об этом мне поведал его помощник, специально вышедший в приёмную, чтобы меня, так сказать, развлекать. От такого уважительного отношения к себе обида от телефонного разговора испарилась без следа, но тревога только нарастала. Я чувствовал, что что-то идёт не так, и по поведению порученца, встретившего меня у проходной, и по репликам, которыми иногда обменивались адъютант и помощник министра.

Наконец совещание закончилось, и весьма известные и серьёзные люди, которые там заседали, разошлись, отдуваясь и о чём-то взволнованно переговариваясь между собой. Минут через пять меня пригласили в громадный кабинет. Разговор с Владимиром Тимофеевичем начал я, и, конечно, рассказал о распоряжении президента. Только стал возмущаться, что до программы «Рекс» хотят допустить иностранцев, как министр меня прервал, заявив:

– Да понятно всё! Не ты один страдаешь от резкого изменения позиции президента. Со мной он тоже успел поговорить, и не один раз, и требования к Министерству обороны примерно такие же, как и к вашей корпорации – то есть антигосударственные. В ту же дуду дует и министр иностранных дел, и некоторые деятели из администрации президента. Одним словом, все те, кто вместе с президентом посетил на той неделе Исламабад. Ничего тебе это не говорит? Например, о зомбировании членов нашей делегации. А мне говорит! Вот я сразу же и подключил к этой проблеме наших аналитиков, ГРУ и, конечно, парапсихологов из закрытого института. И вот что они выяснили. Во-первых, пакистанцы во время археологической экспедиции откопали какие-то артефакты. Государство засекретило археологические находки так, как мы, ещё во времена Сталина, свои атомные разработки не охраняли. В прессе сведений ноль, слухов нет, а наша агентура, использовав все ресурсы, смогла выяснить только то, что археологическая экспедиция была и что-то там интересное нашли. Во-вторых, парапсихологи утверждают, что такой силы ментального воздействия в истории ещё не было и они не в состоянии вернуть психику президента в первоначальное состояние. А в том, что ментальное воздействие было, врачи даже и не сомневаются. Одним словом – беда! Спасать нужно страну! Вот я судорожно и провожу разные совещания, согласования, консультации. Сегодня на совещании было окончательно принято решение – президента отстранить и плотно заняться реабилитацией его и пострадавших товарищей. Ты как – поддерживаешь это решение?

Я немного замялся, а потом, глядя прямо в глаза Владимиру Тимофеевичу, ответил:

– Я-то поддерживаю, а вот как другие члены правления корпорации, не знаю. Про разговор с президентом я ещё никому, кроме вас, не говорил. Решил, что нечего панику наводить – нужно сначала самому во всём разобраться.

– Вот давай и разбирайся, и подключай корпорацию к операции – назовём её «спасение России». Обстановка архисложная – «Рексы» и ребята выпускных классов кадетского училища могут скоро понадобиться. В Пакистане какое-то подозрительное копошение. Единственное, что в этой обстановке немного успокаивает, это позиция Запада. Они-то точно пронюхали, что с президентом случилась беда (слишком много у них в нашей элите агентов влияния), но, как ни странно, не разбалтывают ситуацию. Даже, можно сказать, оказывают помощь в этой тяжелейшей ситуации. Вон всю свою прессу взяли за горло, чтобы не воняла по нашему поводу и не раскачивала ситуацию. Наверное, боятся, что если нас сильно клевать, то возьмём и совсем сблизимся с Китаем, и настанет им тогда – кирдык. В общем, с точки зрения общественного мнения – всё спокойно, тишь да благодать в стране. Но это внешне, а на самом деле всё клокочет и бурлит – взорваться может в любой момент, ведь по нашей традиции слишком много завязано на президенте. – Ну, с «Рексами» понятно, а ребят-то зачем мобилизовывать? Они же ещё совсем зелёные – молоко на губах не обсохло.

– Зачем-зачем, дело гражданской войной пахнет, ваххабиты начинают поднимать голову. Центральные власти в растерянности, чиновники на местах вообще могут впасть в панику. Так что все патриотические силы нужно как можно быстрее подготавливать к подавлению беспорядков. А как ваши салаги себя в Дагестане показали, это мы знаем. Может быть, им придётся себя так же показать и в Казахстане, а также в некоторых других среднеазиатских республиках. Ваххабиты и сторонники ИГИЛ там уже сейчас начинают своё чёрное дело, русскоговорящих прижали так, что пикнуть невозможно. Чтобы помочь нашим братьям, по понятным причинам войска мы вводить туда не можем, государственные структуры тоже, остаётся единственный вариант – люди, не связанные с государством, а силы и организационные структуры есть только у казаков и у корпорации. Ладно, я тебе всё сказал, что мог, об остальном сам догадаешься, да и ваши аналитики в корпорации, думаю, помогут.

На этом наша беседа с Владимиром Тимофеевичем закончилась. Я поспешил обратно в свой офис, чтобы оттуда связаться с Тургояком. Просто с сотового телефона звонить было нельзя – информация, которую я собирался довести до членов правления корпорации, была секретная, а спецаппаратура, которая обеспечивала такую связь, располагалась только в нашем здании.

Но позвонить у меня так и не получилось – сначала дело приняло такой оборот, что не до того было, а потом возможности не было – улетел я, Серёга, из Москвы, и не куда-нибудь, а в Штаты, и пригласили меня ни больше ни меньше как на заседание Бельведерского клуба. Вот-вот, на экстренное собрание самых влиятельных людей Запада, а проще сказать – на чрезвычайное заседание мирового правительства. Я просто обалдел, когда, подъехав к нашему зданию, поднялся в свой офис и в приёмной моя секретарша отрекомендовала ожидавшего меня господина как представителя Бельведерского клуба. Ей-то простительно, она никогда и не слышала о таком образовании, но этот господин-то каков. В голове сразу же возникла мысль, что это чья-то глупая шутка подослать ко мне какого-то клоуна, и я уже готов был вызвать охрану, но этот клоун, наверное, предвидя такую реакцию, заявил:

– Господин Ломин, подождите с решительными действиями, давайте пообщаемся несколько минут, а потом вы можете вызывать охрану. Вот, пожалуйста, прочитайте рекомендательное письмо, а потом я предоставлю вам другие доказательства.

Он протянул мне лист бумаги, и я машинально его взял. Сразу в текст не вчитывался, но подпись на этом листке была до боли знакома. Это была подпись председателя правления Дойчебанка. Этот банк был основным нашим контрагентом во всех финансовых операциях на территории Европы. Так что грех мне было не узнать эту подпись. Увидев столь знакомый размашистый росчерк, я, естественно, начал читать сам текст. Он был написан по-английски, но, как ты знаешь, я свободно владею этим языком. В этом коротком послании было сказано, что податель сего письма является представителем очень влиятельной организации, и была просьба, чтобы я оказал любое содействие этому господину. Неважно, какие будут затраты – Дойчебанк возместит любую сумму. «Да-а-а, если крупнейший банк Европы даёт такие обязательства, то по меньшей мере нужно поговорить с этим человеком» – так думал я, приглашая господина в сером костюме в свой кабинет.

Когда мы вошли в моё логово, можно сказать крепость, защищённую от любого прослушивания, господин представился Адамом Смитом и предложил перед нашим разговором окончательно убедиться в том, что он тот, за кого себя выдаёт. А проверить его слова можно, позвонив любому высшему должностному лицу из тех структур, с которыми корпорация работает и телефоны которых у меня есть. Звонить, естественно, нужно по линии, защищенной от прослушивания. Ну что же, номера телефонов весьма крупных европейских и американских деятелей у меня были, и я действительно решил позвонить некоторым из них. Первым набрал номер премьер-министра Италии, недавно корпорация заключила в Риме крупный контракт, и я несколько раз общался с высшим должностным лицом этой страны. Телефон у меня был прямой, и я без всяких общений с секретарями и проволочек смог переговорить с самим премьер-министром. Он как будто бы был подготовлен к моему вопросу и без всякого удивления на не очень хорошем английском подтвердил, что Адам Смит – представитель очень могущественной организации. После Италии я позвонил в Штаты – там мы контактировали с «Голдман Сакс», вот председателю совета директоров этого финансового монстра я и позвонил. И опять все слова моего гостя были подтверждены, и ещё было сказано то, что если этот господин будет работать с корпорацией, то нам очень повезло – с административными барьерами проблем больше не будет. Слова столь уважаемого человека, много значащего в финансовом мире, произвели на меня большое впечатление. Больше я звонить никому не стал – и так поверил, что Адам Смит действительно представитель Бельведерского клуба.

Сам виновник моей активности во время телефонных переговоров стоял молча. И внимательно слушал, как я распинался перед столь важными для финансового благополучия корпорации людьми. После моего звонка в «Голдман Сакс» он, поняв, что больше я никому звонить не буду, первым начал разговор:

– Господин Ломин, теперь, когда вы убедились, что я действительно эмиссар Бельведерского клуба (надеюсь, вам не нужно объяснять, что это такое), предлагаю посетить нашу штаб-квартиру. Там вы получите полную информацию о причинах моего появления и чем мы можем быть друг другу полезны. Хочу вам сказать, что основания вашего приглашения весьма веские и от дальнейшего развития событий будет зависеть судьба всего мира.

– Хм-м, прямо-таки от встречи со мной будет зависеть судьба мира?

– Ну, вы же умный человек! Естественно, приглашаетесь вы как представитель корпорации!

– А что такое для мирового правительства одна какая-то корпорация, пусть даже и с многомиллиардным оборотом?

– Не нужно заниматься казуистикой – мы прекрасно знаем, что такое ваша корпорация, чем она занимается и её потенциал. И, кстати, мы заинтересованы в её деятельности, и даже больше того – оказывали вам некоторую поддержку.

– Нам поддержку? Это даже не смешно! Наоборот, агенты влияния Запада любым способом пытаются нас достать – дело доходило даже до прямых диверсий. А уж количество косвенного вредительства и актов саботажа против проектов корпорации просто зашкаливает.

– Да!.. А откуда у вас такая уверенность, что саботажем и диверсиями занимаются, как вы выразились, агенты влияния Запада?

– А кто это ещё может быть? Кому претит укрепление России? Англосаксы уже триста лет занимают господствующее положение в мире и ни в коем случае не желают изменить существующий порядок вещей. Вот и пытаются любыми путями удержаться наверху и ослабить своих конкурентов – натравливают своих шестёрок на любые начинания, которые могут пошатнуть их господство. – Гм! Позиция понятная и стандартная – если в кране нет воды, значит, выпили проклятые англосаксы. Может быть, в ней и была истина, но она осталась в прошлом. После развала СССР всё изменилось. Давайте я вам расскажу ситуацию с точки зрения Бельведерского клуба, а именно, как мы представляем роль России в современном мире и каким образом пытаемся ей помочь. Будем рассуждать как холодные аналитики. И все выводы делать с точки зрения выгодности западному миру. Углубимся немного в историю, а именно в семидесятые года прошлого века – тогда СССР был на пике своего могущества, и, естественно, объединенный Запад пытался его ослабить. Варианты выдвигались разные, но была взята за основу довольно парадоксальная модель – одновременно с навязыванием гонки вооружений СССР давалась возможность получать довольно большие средства за продаваемые на Запад энергоносители, чтобы финансировать эту гонку. Казалось бы, идиотизм, но это только на взгляд неискушенного обывателя – на самом деле это был очень тонкий ход. Во-первых, престарелое советское руководство не заподозрило, что стране кинули в мышеловку кусок сыра. Естественно, ведь маститые экономисты доказывали, что цена на энергоносители в современном индустриальном мире будет только расти и можно спокойно тратить ресурсы на безумное соревнование. А ещё эти люди давно забыли про конкуренцию, что преимущество даёт только дешёвый товар, нужный потребителю. Да, в общем-то, и потребитель им был не важен – господствовала мобилизационная модель развития. Она себя показала с самой лучшей стороны в сороковые годы прошлого века, вот и престарелые руководители СССР мыслили категориями предвоенных годов – временем, когда система, которую они представляли, победила в великой войне.

«Ну, ты и зануда, – подумал я, – сам ведёшь себя как престарелый член Политбюро, вещающий прописные истины. Да без тебя знаю, что грузовики мы делали неэкономичные – по весу и расходу топлива похожие на танки. Что дешевле было сразу с конвейера продавать их в качестве металлолома на Запад и на вырученные деньги покупать там новые автомобили. Но зато мы первые в космос полетели и своими ракетами запугали вас до икоты».

А между тем Адам Смит, наконец, закончил свой исторический экскурс и начал вещать на тему, которая меня заинтересовала:

– Наши аналитики ещё тогда просчитали, что советская экономика обязательно подсядет на не заработанные деньги и без их поступления не сможет существовать. В то время, когда наши предприниматели крутились как могли, чтобы делать свои товары конкурентоспособными в реалиях сумасшедших цен на энергоносители, советские производственники увлечённо клепали на своих громыхающих конвейерах железных монстров. Задача у которых была только одна – выдержать, не сломаться во время часового боя, а дальше уже наплевать, в строй встанут новые машины, ну и люди, естественно. Их же тоже готовили как разовый расходный материал. То есть по существу вся система готовилась только к войне, а в эру ядерного противостояния это было безумие. Уж кто-кто, а руководители СССР безумцами не были и ядерного столкновения не желали. Но сделать что-то с существующей государственной машиной не могли. Вспомните хотя бы попытки реформ Косыгина. Система терпела только экстенсивные попытки воздействия (великие стройки, эпопеи с поднятием целины и тому подобное), а технический прогресс допускался только в области развития оборонного потенциала (например, побочный эффект от этого – достижения в космической сфере). Нас такое положение вещей вполне устраивало. Аналитики Бельведерского клуба уже тогда утверждали, что существование СССР является основным драйвером роста и развития всей западной цивилизации. Конечно, так считали не все – были мнения задушить эту империю зла, но, конечно, не военным путём, а возведением железного занавеса и с нашей стороны. Отголоски той борьбы мнений периодически выплёскивались из стен больших кабинетов. А доходчивее всех о последствиях полной изоляции подобной державы написал в своём романе, конечно, фантаст – планида у этих писак такая, копаться в грязном белье и маловероятных событиях. Это был Пол Андерсон. В своём романе он представил, что весь цивилизованный мир прекратил всякие отношения с загнивающей империей зла и даже самые образованные и продвинутые люди были полностью уверены, что на планете изгоев всё пошло прахом. И каково же было всеобщее удивление, когда лет через тридцать один из представителей свободного мира поведал общественности о посещении этой империи зла. Во-первых, уровень жизни народа там стал выше, чем на самых развитых планетах конфедерации, а наука и техника достигли таких высот, о которых остальной мир мог только мечтать; а во-вторых, эта бывшая империя зла не желала возобновлять прерванные связи – считала бывших противников отсталыми и неспособными на развитие.

«Умный человек этот Пол Андерсон, – подумал я, – хорошо прочувствовал общество буржуинов, у них только материальные блага на уме, ноль духовности и полностью отсутствует романтика. Я бы тоже хотел, чтобы Россия оказалась подальше от западных поборников демократии. Тогда бы и у нас всё нормализовалось, и уровень жизни возрос неимоверно. А что? Ресурсы есть, силы на оборону тратить не нужно, и люди бы ориентировались только на свою страну и не искали бы лучшей доли за границей. Всё сюда бы вкладывали и не тащили за бугор. А что касается товаров, произведённых там, – то сначала было бы тяжело без них, конечно, но русский народ смекалистый и если бы знал, что халява кончилась, то сгоношил бы что-нибудь на замену. Естественно, первые образцы были бы топорные, но потом с развитием технологий оказались бы намного лучше буржуинских. Единственная опасность для России, находящейся в полной изоляции, в том, что может найтись хитрожопый дуболом, который заберётся на трон и начнёт всех строить по своему разумению. Ладно, пустое это всё – живём-то на одной планете, и от соседей никуда не деться».

Пока я мысленно обсасывал замечательную фантазию Пола Андерсона, мой собеседник продолжал вещать, и, наверное, несмотря на монотонность речи, Адам Смит умел приковывать внимание к своим словам. Вот и я непроизвольно опять начал анализировать его речь, а говорил он следующее:

– Когда СССР развалился, у лидеров западного мира началась эйфория от такой бескровной победы, а затем жизнь начала преподносить неприятные сюрпризы. Во-первых, элита стран, противостоящих империи зла, расслабилась и стала допускать многочисленные ошибки. Утеря внешнего противника пагубно сказалась и на научных исследовательских программах. Казалось бы, деньги выделяются, процесс идёт, но прорывного результата нет. Одним словом, прогресс забуксовал, и развитие идёт по кругу, а это в перспективе значит регресс цивилизации. Ведь ресурсы планеты заканчиваются, а население Земли только растёт. Более двух десятилетий лучшие умы искали выход, и пришли к неутешительному выводу: без конфронтации человечество не может развиваться. К этому моменту сформировался вроде бы новый достойный соперник – Китай. Но оказалось всё не так просто – не получалось его использовать как конкурента. Восточный менталитет не тот. Не хотели они развивать у себя что-то новое, а по-тихому брали западные ноу-хау и заваливали проклятых капиталистов своими дешевыми товарами. Когда мы поняли, что Китай стал явной угрозой развитию производства, то искренне пожалели о развале СССР. А дело в том, что Китай, не вкладывая ни цента в фундаментальную науку и НИОКР, использовал самые передовые технологии в своём товарном производстве. А учитывая дешевизну их рабочей силы, товары из Поднебесной стали захватывать всё новые и новые рынки. И это начало реально тормозить технический прогресс. Какой дурак будет удорожать свой товар, вкладывая гигантские суммы в научные исследования? Западные государства, не ощущая присутствия явного и сильного врага, тоже не желали тратиться. Избирателю наплевать на фундаментальные научные исследования, эффект от которых если и будет, то через много лет, ему сейчас жить надо и жить хорошо и богато. Он и голосует за тех, про которых точно знает, что эти политики будут заниматься увеличением его благосостояния. Вот на основании всех этих выкладок и было принято решение, помочь России возродиться и занять так нужное человечеству место – драйвера мирового развития.

У меня сразу же полыхнуло в мозгу: ну ты загнул, парниша! Ещё скажи, что и Солнце зажигает Бельведерский клуб. Они решили, а мы, как болванчики, начинаем исполнять их желание! Мания величия у вас, господа! А русские, они ребята простые, пускай и безалаберные, но гордые. Сами решают, куда пойти, куда податься и в каком очередном эксперименте поучаствовать.

Между тем возмутитель моего душевного спокойствия невозмутимо продолжал свою маразматическую речь:

– С трудом, но всё-таки нам удалось подстегнуть экономику России. Самым большим тормозом в развитии был демографический провал. Стимулировать уж очень большой приток мигрантов из бывших окраин СССР было опасно – можно разрушить тот уникальный менталитет славянского населения, который и являлся гарантом того, что Россия станет драйвером мирового развития. Над этим вопросом наши аналитики долго думали. Первоначально был выбран вариант экономического стимулирования роста рождаемости (так называемый материнский капитал), но он, как и предупреждали некоторые специалисты, вызвал, прежде всего, рост неславянского населения страны. А это было чревато изменением менталитета, а кроме этого опасения – процесс занимал слишком много времени. Тогда был дополнительно разработан и радикальный путь. А именно – переселение в Россию этнических русских с Украины. Да-да, смещение Януковича и эта заварушка в Донбассе была инспирирована нами.

– Там масса людей погибло, – воскликнул я, – тысячи безвинных жертв, младенцев на куски снарядами разрывало!

– Да бросьте вы из себя ягнёночка строить! Сами знаете, что история без жертв не делается. И, как правило, под каток этой истории попадают безвинные люди. А становление могучей державы, которая станет стимулом для развития всей цивилизации, это история. К тому же считайте, что люди на Украине гибли, отражая жёлтую угрозу. Да-да, не улыбайтесь! Сами знаете, что многие переселенцы с Донбасса переехали жить в Россию и в том числе на восток страны, где, можно сказать, вдвое увеличили славянское население. За счёт этого диаспора китайцев, которая в процентном отношении к славянскому населению уже начала занимать доминирующее положение, была отброшена далеко в прошлое. Одним словом, ползущая экспансия, по крайней мере, на некоторое время была остановлена. Да и в районах, где уже стало преобладать мусульманское население, значительно прибавилось православных, что тоже положительно сказывается на общем менталитете.

– Ну, спасибо вам, благодетели вы наши, – усмехнулся я, – куда бы мы без вас делись, без таких агнцов божьих!

– Прекратите иронизировать! Я сейчас с вами очень серьёзно говорю. И ещё подумайте, каким методом можно заставить людей сняться с насиженных мест и переехать жить на чужбину? Кстати, деятельность вашей корпорации, а именно искусственная накачка нации генетически здоровыми людьми, прекрасно вписывалась в стратегию Бельведерского клуба. Именно поэтому мы не чинили препятствий и даже более того – оказывали корпорации некоторую помощь. Вы, как отвечающий за финансы корпорации, лучше всех, наверное, это чувствовали.

– Какую это помощь? Все средства, которые корпорация использовала, исключительно наши – ни копейки не пришло со стороны! Всё добыто потом и кровью учредителей!

– Естественно, мы напрямую не перечисляли вам средства, но вы вспомните, хоть какая-нибудь структура мешала реализовывать найденные вами ценности? А это было очень просто сделать, особенно когда совершенно никому не известная корпорация начала планомерно и систематически выбрасывать на не столь уж большой антикварный рынок культурные ценности в больших и неразумных объёмах. Вы же грамотный специалист, и вас хотя бы не насторожил тот факт, что, несмотря на довольно большое предложение весьма дорогих марок и картин, цены на них не падали, а даже наоборот – росли? И что это началось тогда, когда корпорация стала развивать проекты центров материнства. Да на вас тогда даже жёлтая пресса не гавкала, сравнивая этот проект с гитлеровским планом производства «истинных арийцев». Так могу вам сказать сейчас: это наши структуры скупали ваш товар и обеспечивали лояльное отношение общественности и властей к проекту. В связи с этим напрашивается вопрос: если Клуб заинтересован в планах корпорации, то не проще бы напрямую поддержать это начинание? Зачем тратиться на скупку ненужных ему ценностей и на финансирование масс-медиа и общественных организаций? Но есть в этом большой резон: когда люди работают и создают что-то новое, то полученные от кого-то деньги, наоборот, выхолащивают всё новаторство и энтузиазм. Получается рутина – просто работа для получения дохода. Не горят делом, не рискуют потерять всё, но хоть на миллиметр сдвинуть Монблан проблемы. А нам требуется не рутинная работа для отчёта перед спонсором, а результат.