Текст книги "Быть в команде"

Олимпийский цикл – путь к реабилитации
(Олимпийские игры – САРАЕВО – 1984 г.)

Триумфальное шествие сборной в сезоне 1980–1981 года показало правильность направления работы, выстроенной тренерами. И как бы на роптали игроки, не попавшие в состав быстро идущего поезда сборной, болельщики, вечно не довольные ни командой, ни «командирами», «хоккейный БТР» созданный и обновлённый Виктором Тихоновым, двигался вперёд надёжно и уверенно.

Через ведущий хоккейный клуб ЦСКА и сборную, через жерло соревнований, от первенства СССР, Кубка Европейских чемпионов до чемпионатов мира и следующих Олимпийских игр шёл поиск команды будущего.

Поиск ведущего звена, которое взяло бы на себя не просто функции противостояния сопернику, но и глушило бы его количеством забитых шайб. Поиск надёжных пар защитников, которые могли бы не только и не столько разрушать, сколько создавать в своей зоне атакующее начало, поддерживая его, а порой и завершать голом. Поиск второго надёжного вратаря, который в любую секунду мог не просто занять место первого, но и стать им. Владислав Третьяк был надёжен, но как спортсмен не вечен.

Хоккейный мир усиленно искал систему розыгрыша очередного чемпионата мира, чтобы остановить триумфальное шествие сборной команды СССР. Победный Кубок Канады 1981 года заканчивался декабрьским соревнованием на приз газеты «Известия» во Дворце спорта, в «Лужниках». Последняя игра: на льду – сборные СССР и Канады. В ложе – Леонид Брежнев, который был страстным почитателем хоккея. Третий период. Канадцы проигрывая, нервничают.

Серёжа Макаров проезжает мимо канадского вратаря шведского происхождения, и тот со всего размаха бьёт его по ногам клюшкой-лопатой, как называют игроки клюшку вратаря. Эту вакханалию увидел Слава Фетисов. Защитник в те годы был не только помощником вратаря, (не дай Бог сопернику «поднять руку» на нашего нападающего игрока), он защищал всех своих от физических посягательств соперника. Слава моментально рванул к канадскому вратарю, чтобы наказать обидчика.

Вратарь во всех командах мира неприкосновенен, если он занимается своим делом. Завязалась драка пять на пять. Дрались «по-чёрному», без перчаток, на кулаках. Резко вспыхнувший огонь начал затихать. Судьи уже пытались разнять активно враждующих игроков, вставая между ними.

Со скамеек запасных обе команды наблюдают за происходящим, готовые выпорхнуть на лёд в любую минуту и разжечь новое пламя. На нашей лавочке напряжённая тишина. Стою у закрытой калитки, рядом – Виктор Тихонов. Виктор Васильевич поворачивается в пол-оборота к скамейке и тихо говорит Хатулеву, защитнику из «Динамо» (Рига): «Не видишь, наших бьют?». И этот парень, весом за сто килограммов, пёрышком, в одно мгновенье, перемахивает через борт и укладывает на лёд первый попавшийся «бутерброд» – двух сцепившихся игроков и судью между ними. Канадская и наша скамейки запасных мгновенно оголились. Огонь вспыхнул ещё сильнее.

Дрались «все на всех», кроме тренеров и нас, обслуги. Перчатки, клюшки, шлемы устелили ледовую поляну. Зритель рукоплескал, свистел, готовый выскочить и поддержать нашу команду. Милицейский наряд заволновался, но напрасно. В те годы, при нашей физподготовке помощи не требовалось, сами справлялись. Выплеснули эмоциональный заряд и костер взаимных претензий на льду стал затихать.

Враждующие команды развели по раздевалкам. Игру не доиграли, зритель ждал продолжения, ждал и Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Начиная с Древнего Рима, толпе во все века были в радость гладиаторские бои. Через пятнадцать минут команды, попив чайку и водички, вышли на лёд и по – спортивному доиграли матч.

Мы в очередной раз выиграли «Снеговика». После исполнения гимна пришли в раздевалку. Полная тишина, чувствовалось лёгкое волнение всего коллектива. За происходящим наблюдал «сам». Никто не знал и предположить не мог реакции главы государства на ледовую битву. Зашёл кто-то из приближённых Генсека и попросил Виктора Тихонова подняться наверх. У всех внутри ёкнуло и замерло. Последние ступеньки в правительственную ложу Виктору Васильевичу дались с трудом. И всё же до протянутой руки Леонида Брежнева он дошёл, получил благодарность и «высокую оценку духа наших ребят».

В очередной раз ведро из-под шайб, что было под рукой, тщательно помытое, наполнили шампанским и пустили по кругу. В принесённого со льда «Снеговика» ничего не нальёшь, а традиции в сборной команде по хоккею никогда не менялись.

На пороге стоял 1982 год. Через три дня команда в очередной раз отправлялась в Голландию отдохнуть от серьёзных игр, вдоволь «покататься» на автобусе, вместе потренироваться.

Первое января. Едем на тренировку на полуоткрытый «полухоккейный» стадион. Большинство хоккейных арен в Голландии, по внешнему периметру залиты льдом для скоростного бега на коньках. Хочешь, внутри коробки в хоккей гоняй, хочешь, снаружи круги наяривай или участвуй в массовом катании. Голландцы предпочитают второе. Скоростной бег на коньках у них самый популярный вид спорта.

Входим в раздевалку, каждый к своей хоккейной форме. Из разных углов голоса ребят: «У меня перчатки пропали, а у меня – баул и коньки». Главное, у Владислава Третьяка украли шлем с маской. Оказалось, нас обокрали в новогоднюю ночь. Кто-то из местных подростков разбил окно, залез, собрал в баул всё, что мог и смылся. Организаторы всё быстро восполнили, кроме одного. Очень серьёзной проблемой оказалась маска для вратарского шлема. Никто не знал, какой формы, но когда сказали, что это для Владислава Третьяка, нашли моментально. Хоккейный мир знал, в чём играл его символ. С тех пор эта решётка и для нас стала называться «Маска Третьяка».

Выиграв очередную игру 20:1, приезжаем на следующую. Подходят владельцы команды, с которой мы должны играть, и просят поговорить с Виктором Тихоновым. Просьба несложная. Команде сделают презент в пять тысяч долларов, если наша команда забьёт не больше 19 голов. Меценаты хоккейных клубов Голландии разыгрывали между собой рулетку, кому и сколько забьёт сборная СССР. Мы знали, что с такими просьбами, как купля-продажа к Виктору Тихонову лучше не подходить, чтобы не нарваться на грубость. Он терпеть не мог в играх договорённости ни на каком уровне. Мы, конечно, мысль не озвучили, а соперника обыграли со счётом 23:2.

Чемпионат мира 1982 г. в Финляндии стал очередным этапом великих побед школы русского хоккея, школы формирования и подготовки сборной команды СССР, системы Виктора Тихонова. Окончательно утверждает себя звено – Володя Крутов, Игорь Ларионов, Серёжа Макаров, а с поддержки пары защитников – Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов появляется «пятёрка», которая способна всегда забить на одну шайбу больше того, что мы пропустим. Впервые в составе сборной появляется Саша Кожевников.

Игры чемпионата мира проходили в Хельсинки. Команда была размещена в тридцати километрах от города на полуострове. Одноэтажный отель, кругом вода, и вокруг на ближайшие километры – ни души. В те годы, в соответствии с пожеланиями старшего тренера команду размещали подальше от «злачных мест», «музеев» – так у нас называли магазины и все прочие соблазны.

Из десяти игр чемпионата девять выиграли и только одну – с чехами сыграли вничью. Заняли первое место, чехи – второе, канадцы, за которых в первый и последний раз играл Грецки, – третье. Впервые посмотрев на игру молодого, щупленького и сильно разрекламированного канадцами Грецки, наши ребята сказали: «Таких Грецки по России в каждой детской спортивной школе».

Из нашей команды в символическую сборную мира попали защитники Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, нападающий Сергей Макаров. Традиционный кубок с шампанским прошёл по кругу. Потом поехали всей командой на автобусе на полуостров, уже ставший родным – к банкетному столу. Посидели дружно, поздравили лучших, пожелали остальным тянуться за первыми, предупредили всех: «Не увлекаться, завтра быть в форме». На следующий день ранним утром к поезду Хельсинки – Москва, отъезд домой.

Утром иду будить команду. Начинаю с капитана Валеры Васильева. Захожу в номер, кругом пар, ничего не видно, дверь в душ открыта, заглядываю. На полу под кипятком душа сидит Валера, зубами стучит, согреться не может. Спрашиваю, что случилось. Ответа нет. Валера большой любитель рыбалки, готовый ловить рыбу на что угодно – от удочки до остроги, и где угодно – была бы вода. На дворе – апрель. Северная страна. Маленькие льдинки вдоль берега.

Из Хельсинки приехали друзья, знакомые, живущие в Финляндии, поздравить настоящих чемпионов мира.

К вечеру похолодало. В полумраке проводить друзей пошли Сергей Капустин, Виктор Шалимов, Виктор Жлуктов и Валера Васильев. Рядом у берега из сетей вынули рыбу и подарили гостям. На вопрос: «Ещё хотите?» был получен положительный ответ. Одинокая лодка без вёсел в воде. Метрах в тридцати от берега торчат, как предположил Валера, жерди, к которым привязаны рыбацкие сети. Надо отметить, что хозяин отеля нам всё разрешал, тем более команде, ставшей чемпионом мира. Валера Васильев, сказав, что с рыбой нет проблем, приглашает Виктора Жлуктова и Серёжу Капустина порыбачить.

Уже не совсем устойчивые на земле Валера и Виктор садятся в лодку и доской гребут к сетям. Подгребают, начинают тянуть сеть, лодка переворачивается. Рыбаки в воде, лодка вверх дном, Витя Жлуктов умудрился на неё забраться, Валера изо всех сил поплыл к берегу. На берегу сидят и ждут рыбу Сергей Капустин и Витя Шалимов.

Видя такое дело, Сергей снимает обувь и – вплавь – спасать друзей. Виктор Шалимов на страховке. Сергей помогает Виктору и Валере добраться до берега. Охота пуще неволи, особенно, когда страстно увлечены. Три жены спрашивали своих вернувшихся домой мужей: «Почему тренировочный костюм весь в тине?» Ответ был один «Рыбачили!».

Захожу в комнату к Серёже Капустину и Виктору Жлуктову. Оба переоделись в сухую одежду, накрытые всеми, что были, одеялами, и так же стучат зубами. Пулей мчу к доктору, прошу помочь рыбакам. Растирание снаружи, «растирание» внутри. Всё обошлось. К вокзальному отправлению поезда Хельсинки – Москва все трое на платформе, как «огурчики». Поезд тронулся. Финские болельщики, пришедшие на вокзал, а их было немало, попрощались с чемпионами мира 1982 г.

Первая остановка поезда на российской земле – Выборг. Стоянка – десять минут. Пока ехали, съели все сухие пайки. Время – десять вечера, по французским меркам – начало активной жизни. Самых шустрых снабдили финансами и озадачили – за десять минут успеть пополнить боеприпасы.

Поезд останавливается. На платформе не просто много – море народа. Гонцы рванули за боеприпасами, а среди них – капитан Валера Васильев. Наши капитаны всегда на передовой. Сквозь толпу, до ближайшего ларька, чтобы успеть отовариться, не подвести команду, все хотят есть. Оказалось, что пограничники, таможенники и все жители Выборга пришли на платформу поприветствовать своих героев. Не зная, в каком вагоне ехали чемпионы, народ с лозунгами, транспарантами и шампанским метался от одного вагона к другому.

Наконец нас нашли. Просят команду выйти на платформу. Кто в чём выходим из вагона. Приветствиям и тостам не было конца. Все хотят видеть капитана, а его нет. Он среди этой толпы никак не может пробиться к вагону с «боеприпасами». Народ сорвал стоп-кран. Наконец-то появляется Валера. Толпа подхватывает его на руки и начинает подбрасывать вверх. «Боеприпасы» – во все стороны. Народ не замечает. Стоп-кран срывают по третьему разу. Начальник поезда здесь же, вместе со всеми, не возражает. После сорокаминутной задержки, наш поезд с командой в полном составе и с сухим пайком тронулся к Москве. Следующая остановка в два ночи – Ленинград. Всё повторяется с той же интенсивностью, добавляются родственники, нескончаемая толпа болельщиков, тосты, объятия, поцелуи.

Спортивная жизнь каждого спортсмена – мгновение. Несуществующее будущее, которое им рисует тренер, стремятся к которому, гробя своё здоровье, личную жизнь, только на миг становится реальным, настоящим, и тут же уходит в пережитое прошлое, оставляя воспоминания. Призы, медали, грамоты, награды – материализованное прошлое. В настоящем – только память и ностальгия.

До Олимпийских игр в Сараево остаётся год. Хоккейный мир с трудолюбием муравья выискивает новые системы розыгрыша чемпионатов, снимает на видеокамеры наши тренировки, разминки, пытаясь остановить советский, хоккейный БТР. Победив всех на чешском, финском, московском и шведском турнирах, подкатываем к апрельскому чемпионату мира 1983 г. в Германии. Мюнхен – столица летней Олимпиады 1972 года, встретила нас паутиной своих спортивных сооружений. Олимпийский трек переоборудовали в хоккейную арену. Вспоминая, побродил по олимпийским спортсооружениям и Олимпийской деревне. Ничто не напоминало о событиях той Олимпиады. А ведь от действий террористов тогда в шоке был весь мир.

Болельщики приехали из разных стран в Мюнхен с одной целью – посмотреть игру звена, уже тогда ставшего легендарным: Володи Крутова, Игоря Ларионова, Сергея Макарова с защитниками Вячеславом Фетисовым и Алексеем Касатоновым.

Призваны в ряды Советской Армии Вячеслав Быков, Хельмут Балдерис и Сергей Капустин. В сборной впервые комплектуются звенья – Андрей Хомутов, Вячеслав Быков, Михаил Васильев, следующее звено – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов, Сергей Капустин. Звенья не похожие друг на друга, колоритные, способные решать задачи не хуже первого звена. О первом звене сказано выше, но если к этим звеньям на ворота поставить Владика Третьяка, а к защитникам Вячеславу Фетисову и Алексею Касатонову добавить Сергея Старикова, Сергея Зубкова, Ирэка Гимаева и Сергея Бабинова, то сборная команда СССР образца 1983 г. была представлена рядовыми и офицерами Советской Армии. Сборная команда выглядела мощно и надёжно.

Валера Васильев – капитан сборной не попадает в состав команды, т. к. Виктор Тихонов определил, что Валера уже не подходит сборной команде ни по возрасту, ни по физической кондиции. На сборе в Новогорске, в номере Виктора Васильевича раздался телефонный звонок, а мы с ним досматривали его любимый фильм, не сосчитать в который раз, «Белое солнце пустыни». Звонил Юрий Андропов. Вопрос в трубке стоял жёстко – вернуть Валеру Васильева в состав сборной команды. Дискутировали минут пятнадцать. В конце спора Виктор Тихонов говорит в трубку: «Хорошо! Васильева верну в сборную, но руководить будете вы. Я нет!» После паузы оба повесили трубки. Валеру Васильева в сборную не вернули.

На августовском сборе команды Виктор Тихонов объявляет: «Капитаном сборной команды СССР назначается Вячеслав Фетисов». Вся команда это приняла как должное.

На чемпионате мира в Германии наш «БТР», будто гусеничным ходом «передавил» ГДР – 3:0, Финляндию – 3:0, Канаду – 8:2, ФРГ – 6:0, Чехословакию – 5:1, Италию – 11:1, Швецию – 5:3. В финальной части ещё раз Швецию – 4:0, Канаду – 8:2 и Чехословакию – 1:1. Чехословацкая команда всегда считалась одним из основных наших соперников, они наступая нам на пятки, стерегли, когда мы забуксуем. Но единственный гол, забитый чехам Сергеем Макаровым, не оставил им шанса занять первое место.

В гостинице по случаю награждения золотыми медалями молодёжь – Андрей Хомутов, Слава Быков, Миша Васильев – организовала музыкальное шоу. В узкий проход гостиничного коридора поставили магнитофон. Под фонограмму музыки группы «Битлз», Андрей и Слава, взяв у Миши Васильева костыли, имитировали игру на гитаре. Миша в гипсе, (в одной из игр он получил травму), пританцовывал на одной ноге. Наши ребята стали помогать Мише, поддерживать музыкальный ритм.

В коридоре музыке «Битлз» аккомпанировал гогот в двадцать человеческих глоток. На шум из соседних номеров и этажей подходил незнакомый нам народ и тоже подключался к танцам до упаду. К сидящему на полу и в такт музыке двигающемуся Мише подключились все танцующие. Коридор, наполненный сидящими танцорами, вибрировал под музыкальную импровизацию, двух хлопчиков на «костылях-гитарах».

В итоге на германском чемпионате мира 1983 года символическую сборную впервые составили игроки одной страны. Это – вратарь Владислав Третьяк, защитники Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, нападающие Володя Крутов, Игорь Ларионов, Сергей Макаров. Такого в истории хоккея ещё не было. До Олимпийских игр в Сараево оставалось полгода.

Апрельский Сочи солнечный и праздничный. Сбор по восстановлению утраченной работоспособности переориентирован: вместо активного отдыха – тренировки, нагрузки, работа. Виктор Тихонов, как никогда, непреклонен и строг: «Не до праздников, о победах забыли, начинаем работать, отдохнём после Олимпиады».

Всей командой – Владимир Юрзинов направляющий, я – замыкающий – на Агурские водопады – по нехоженым тропам, в максимальном темпе. Чистого горного воздуха для лёгких не хватает, дышим «жабрами». Одиннадцатикилометровый асфальтный подъём на гору Ахун – только бегом. Некоторые пытались сократить дистанцию, но через какое-то время возвращались на трассу, так как на склонах сплошные колючие растения. «Хитрым» не хватало упорства и терпения, чтобы на финише быть первыми; с ободранными об колючки ногами и руками они догоняли впереди бегущих.

«Кавказские аулы» и «Самшитовые рощи» ощущались солёным потом.

Морской прибрежный гравий с холодной морской водой не прибавляли комфорта. Владимира Юрзинова хватало только на начало дистанции, потом он говорил мне коротко: «Василич давай вперёд, я замыкаю» Главное задать темп. Темп подхваченный спортивным азартом, не сбавлялся до финиша. Контроля особо и не требовалось. Все знали, к чему готовились. Главное, осознать направление и не заблудиться. И только вечером, после всех массажей и процедур, отпущенных мною спортсменам, уже в постели думал: «А мне-то зачем вся эта беготня?». «Надо!», «Мы же команда! а кому легко?».

В один из дней сбора Владимир Владимирович Юрзинов подошёл ко мне посоветоваться: «А что бы ещё придумать из физических упражнений для хорошей нагрузки?». Проработав десять лет в сборной по плаванию, я с листа сказал: «Дайте плавание с фиксированной дистанцией». Бассейн при гостинице «Жемчужная» казался раем, а проплыть двадцать пятидесятиметровых бассейнов без остановки по нагрузке сначала считалось «семечками», хотя из всех спортсменов прилично плавал только один – Лёша Касатонов. Владимир Владимирович ходил по краю бассейна и предупреждал: «Кто будет хвататься за борта, поплывёт ещё бассейн». В глазах круги, всё тело ноет, мышцы болят, аппетит зверский. И так на протяжении двух недель. Некоторые спортсмены на меня обиделись за такой совет.

А в узком коридоре дюсельдорфского отеля, идя нечёткой поступью, с золотыми медалями на шее мечтали, что приедем в Сочи и отдохнём, но не тут-то было. Оказывается, мы уже начали готовиться к XIV Олимпийским играм в Сараево. И всё же выплыли, выбежали, «оздоровились», загореть не успели, возвращаемся в Москву с надеждой, что «бурлацкий труд» не пройдёт даром.

Вернувшись из Сочи во Внуково, которое встретило нас майским солнышком и КРУ – (контрольно-ревизионное управление). Это как сегодня «следственный комитет» У трапа самолёта стояли никому не знакомые три человека в штатском. Сходящего с трапа Анатолия Владимировича Сеглина отозвали в сторонку. Уведомили, что складская комната в Новогорске опечатана, требуется пересчитать и учесть наличие хоккейного инвентаря.

Так как Анатолий Владимирович уехал на чемпионат мира на автобусе на месяц раньше команды, то всей «материалкой» заведовал я. На учёт пригласили и меня. С багажом и женами сели в спецмашину и под «мигалочку» рванули из Внуково в Новогорск. По дороге разговорились с представителями «контроля». Выяснили, что они увлекаются большим теннисом. Моментально Анатолий Сеглин каждому пообещал по отличной теннисной ракетке в «презент».

По пути заехали домой к Анатолию Сеглину, вроде бы за ключами от Новогорска. В домашней обстановке, после пятидесяти граммов коньяка, чашечки кофе и подаренных ракеток представители КРУ пришли к выводу, что ехать на базу на ночь глядя нет смысла, двери-то всё равно опечатаны.

На следующий день утром встречаемся в Новогорске. Представители КРУ снимают сургуч и открывают двери. Впервые рождается чувство вины перед хоккеем, «Папой» Толей, страной, за хищение в особо крупных размерах. Перерыв и пересчитав всю наличность, представители КРУ в акте указали – не хватает одного шнурка, стоимостью в семь копеек. Но Анатолию Владимировичу всё равно предложили пойти на заслуженный отдых. На дворе в ворота стучала Перестройка. К управлению хозяйством уже стремилось следующее поколение и другие органы контроля. Вся сборная команда СССР крайне сожалела об уходе Анатолия Сеглина, но нас никто не спрашивал – руководить Спорткомитетом был назначен партийный функционер Марат Граммов. На пороге стоял 1984 г., наступали другие времена.

Августовский сбор в Новогорске был ещё более жёстким по нагрузке, чем сочинский. К себе в помощники пригласил трех профессиональных массажистов. В четыре пары рук, с помощью саун, гидрованн, водопада, успевали к следующему нагрузочному дню восстановить, освежить каждого. Походы в театр, фильмы на месте, и самое приятное – приезд жён с детьми в наш монастырь, сглаживали ощущение давления нагрузочного пресса на организм. Мозг, сознание понимали – нужно. Руки, ноги, тело просились домой.

Осень соревновательного сезона начали с приза газеты «Руде Право», дважды обыграв чехов. В двух товарищеских играх «раздолбали» шведов, закончив год победоносным шествием на приз газеты «Известия». Ряды «Снеговиков», подтверждали, что ни один из них не попал на чужбину. Советский хоккей не позволил иностранцам посягать на наши московские призы.

В январе 1984 года провели последнее предолимпийское турне по Германии и Финляндии, где, окончательно подвели итоги комплектации сборной команды. Впервые в состав сборной попадает Володя Ковин, которого сразу же прозвали «Железный гаваец». Так звали Томми Конно, выдающегося американского спортсмена, штангиста и культуриста, за железную волю.

О Володе Ковине его товарищи по клубу из Нижнего Новгорода рассказывали легенды. Игроки клуба летом ездили автобусом за город, километров пятнадцать, на тренировку. Володя выходил пораньше и эти же пятнадцать километров – бегом, успевая прибыть к месту чуть раньше автобуса. Потренировавшись вместе со всеми, так же бегом возвращался на базу.

В Сараево, в Олимпийской деревне, жили тесно, в двадцатиэтажных домах. Володя, чтобы никого не стеснять, спал в кухне на полу, на подстилке, как йог. В один из олимпийских дней утром прихожу будить ребят. Открываю на кухню дверь, Володю не вижу. Балконная дверь нараспашку. Весь пол в снегу. Вместо Володи – снежный холм, и только лёгкий парок с вершины снежного холма давал понять, что там живой. Разгрёб снег. Он под лёгким одеяльцем в одних трусах, крепко спит. Снег из кухни выгребали вместе.

Надо сказать, что мотивация столичных ребят на много порядков ниже, чем у их сверстников из малых городов и пригородов. Высокая самооценка столичных подростков размывает волю, абстрагирует цель. Свои малые достижения они преувеличивают, не понимая, что это малое – только ступенька к чуть большему и так – до бесконечности. Большой спорт – это бесконечное движение от малого к большему, где железная воля помогает стремиться к поставленной цели.

Не все, но большинство талантливых ребят, таких, как Сергей Макаров, Слава Быков, Сергей Стариков – с Урала, Игорь Ларионов, Валера Каменский, Сергей Самсонов из Подмосковья, Саша Могильный и Серёжа Фёдоров – из Сибири и Апатит. И много-много других великих спортсменов со всей России, на высочайшем спортивном уровне доказывали величие нашего хоккея.

У нас в подгруппе на Олимпиаде, кроме шведов, остальные команды разминочные – ФРГ, Польша, Италия, Югославия. Забивали помногу и красиво, 42 забитых и 5 пропущено. Жаль, сегодняшним не показывают вчерашних. Хорошие уроки!

После игры в подгруппе со шведами 10:1, выходим с ними в четвертьфинал, где вместе с Чехословакией и Канадой разыгрываем комплект медалей. Олимпийские чемпионы Лейк-Плэсида – 1980 г., команда США не вошла в четверку сильнейших команд. Американцы боролись с командой Польши лишь за 7–8 место, обыграв поляков 7:4.

Первый полуфинал со сборной Канады выигрываем со счётом 4:0, а чехи обыгрывают шведов 2:0. В финале мы с Чехословакией разыгрываем золотые олимпийские медали. Игра проходила на значительных скоростях, при высоком техническом мастерстве обеих команд.

Первую шайбу забивает Александр Кожевников – дебютант Олимпийских игр. Александра в сборной, почему-то звали Григорием, или Гришей Распутиным. Наверное, за его расслабленное состояние души, а может за то, что его «расслабуха» в те времена, думаю, что и по сей день, комплектовалась девушками, которых он добивался, и которые добивались его. В этом вопросе он никогда не был одинок и однообразен. Импровизировал максимально. Он в те годы никогда не задумывался, в чём одет, брит или не брит. На тренировках много финтил с шайбой, был неординарен, всё получалось, как бы шутя.

Вторая шайба Володи Крутова полностью деморализовала соперника. Володя при своём невозмутимом спокойствии, благодаря высокому мастерству, мог обыграть одного или двух соперников. Хотя в обычной жизни не был экспансивным, мало двигался, много читал, причём только лёжа. Но на льду с шайбой божественно красив!

2:0 с чехами в финале Олимпийских игр в Сараево подтвердили мощь советского хоккея. Каторжный четырёхлетний труд не прошёл даром. Омоложенная, на половину обновлённая команда показала хоккей высочайшего класса и доказала миру, что гимны поют только сильнейшим.

Чем значительнее цель, тем дольше и труднее путь к ней, тем больше на пути трудностей и препятствий. Но зато с вершины достигнутого понимаешь, что жертвы не напрасны… Но это понимание приходит позже, а сейчас…

Ведро из-под шайб сполоснули заранее, к моменту возвращения игроков в раздевалку заполнили его шампанским и теперь оно прошло по кругу. Все официальные лица из Олимпийской делегации поздравили команду. Накрытого стола не было, негде было собраться вместе, кроме раздевалки. Первая олимпийская золотая медаль этого поколения игроков заставляла душу вырваться наружу, расслабиться, но негде. В слабенькой столовой Олимпийской деревни надоело, вторую неделю одно и то же и одни и те же.

Весь тренерский состава скромно посидел в столовой, где в центре зала из огромного, красивейшего натюрморта изъяли головку сыра весом килограмм в двадцать и в шутку предлагали угощение всем посетителям. Смеялись, веселились, шутили. Завтра вылет домой, ранний подъём.

Поздно вечером решили проверить на месте ли ребята. В номерах – ни души, в столовой – тоже. Стали искать. Нашли за пределами деревни в убогой кафэшке. Наши ребята вместе с фигуристами и фигуристками отмечали золотые медали. Шустрый югослав официант, предлагая неширокий ассортимент яств, обсчитывал ребят. Стоимость в динарах он озвучивал в долларах США, а это минимум 1 к 10. Но Александра Стеблина, новый администратор сборной команды, привела в чувство зарвавшегося «шустрика». Расплатившись, как положено, всей компанией вернулись в Олимпийскую деревню.

Утром побудка, быстрые сборы. Всех интересовал один вопрос. Единственный достойный сувенир на всей Олимпиаде – одеяло-покрывало, красочно разрисованное, с эмблемой Олимпийских игр. Так как оно служило покрывалом у каждого, сомневались можно ли его брать, как сувенир или кому-то надо заплатить. Оказалось, что оно стоил 20 долларов и его можно купить. Каждый с радостью приобрёл себе память об Олимпийских играх в Сараево.

Ещё не исчезло из памяти золото Олимпиады-84, а команду уже настраивают на следующую. Каждый хотел бы попасть в быстро идущий поезд под названием «сборная СССР».