Текст книги "Семь лет среди тэтанов. Моя личная история пребывания в загадочном и легендарном культе"

Состояние Предательства

Дела шли своим чередом, мы что-то переводили, студенты потихоньку тырили и копировали всё, что плохо лежало в отделе переводов, ничего нового Нью Эра так и не издала, если не считать глянцевой литературки с прославлением основателя.

Однако вскоре события вдруг прорвало. Началось всё это с того, что в ноябре нам, как обычно, прислали для перевода видеозапись празднования очередной годовщины Международной ассоциации саентологов (МАС). Я должен был перевести транскрипт и затем озвучить этот фильм на русском языке с помощью перезаписи и микшера. Транскрипт я перевел, а озвучивать надо было двумя голосами – мужским и женским. Мы это сделали и отправили готовый результат начальству. Собственно, мероприятие в Москве обычно состоит в том, что потом это видео показывают по частям, а в промежутках выступают всякие местные личности или кого-нибудь награждают. Видео было несложным для перевода, однако там был один сюжет, который меня несколько напряг. Он был про войну в Боснии-Герцеговине, и был посвящен «разоблачению» сербского «фашизма», и там излагался разного рода компромат про тогдашнего главу сербов в Боснии, довольно отвратительная коллекция разного рода дерьма, которое о нем собрали… уж не знаю, кто именно собрал, но слушать всё это было достаточно неприятно. Я встретил в коридоре Алиша и сказал ему, что, по-моему мнению, показывать такие вещи в России и про сербов не стоило бы, там ведь идет гражданская война, и наверняка не всё так однобоко, как в том сюжете говорится. О том, что сербы православные, и такое вот политическое выступление, которое может быть вполне приемлемым для американской публики, нашу может задеть за больное место. И так далее. Он на меня наорал, что это вообще не моё дело, и что ничего изменено не будет. Я и так ему не особенно нравился, а тут еще такие вводные… как бы то ни было, видео мы сделали, отправили и пошли домой. Однако на следующий день мне сказали, что им не нравится женский голос, и что все куски с ним я должен заново переписать своим голосом. Я работал до второго часа ночи, Илья лично выставлял мне нужные куски, но я работу таки сделал, хоть и ушло на это очень много времени. Само мероприятие должно было состояться в субботу вечером, начальство должно было отсмотреть видео заранее и утвердить к эфиру. Естественно, никто его смотреть не стал, и оно отправилось на мероприятие в том виде, как оно было. И уже прямо на самом мероприятии выяснилось, что при перезаписи кусок видео был стерт. Илья выставил пленку не на том месте, и в результате полностью стерся один сюжет. Знаете, какой? Вот именно…

Воскресенье должно было быть у меня выходным. Поздно вечером мне позвонил Илья и сказал, что завтра никаких выходных у переводчиков не будет, и что я должен явиться на ковер – со мной «будут разбираться». Пришлось мне утром идти на работу снова. Алиш почему-то ходил с отсутствующим лицом, все помалкивали, а переводчики судили-рядили на тему того, что теперь будет. В общем, понятно было, что меня будут убивать, но вот как именно?

Меня в таком состоянии продержали почти до вечера. Вечером на доске объявлений оказалась бумажка об объявлении мне состояния Предательства. За разъяснениями я пошел к Илье. Он мне пояснил, что это из-за видео. Я спрашиваю: Но ведь видео выставлял ты сам, я тут при чем? И почему никто потом не проверил, ведь перевод был полностью сделан? Но он не стал вдаваться в подробности и просто заявил, что его, мол, тоже наказали, назначив состояние Опасности, и что я должен подчиниться этому приказу. Я подчиняться отказался и потребовал, чтобы дело расследовали. Бумажку с приказом я смял и бросил на пол и ушел, хлопнув дверью. В отделе переводов я дал волю эмоциям, накопленным за весь день ожидания «страшного суда», на самом деле это здорово давило на психику, а надо заметить, что между комнаткой переводчиков и офисом начальства была только не используемая картонная дверь, так что всё, что я высказывал там у себя, было отлично слышно. Почти мгновенно прибежал Илья и мы с ним здорово поцапались. Я орал, что найду на них управу, он орал на меня… в общем, отлично позажигали. Я начал входить во вкус в этих скандалах.

Я тут еще должен заметить, что несмотря на всю свою склонность к управлению посредством криков и тупого давления, наши руководители за пределами организации выглядели довольно жалко. Такое возникло у меня ощущение, когда я однажды утром увидел на улице сгорбленную и сжавшуюся фигурку Алиша, пугливо бежавшего на работу, что из него выпустили весь воздух, и что он страшно боится всех этих людей вокруг, которые совсем не знают, что он великий и страшный «ОТ», и могут его ненароком придавить… это было странно… и открывало глаза на искусственность той иерархии, которая существовала внутри Си Орга и держалась только на титулах и статусах, не подкрепленная никакими личными способностями. Даже красавица-неудачница Катрин Грандин, КО Нью Эры, которая позволяла себе в моменты праведной ярости двинуть сотруднику мужеского полу между ног, на улице была совсем другой – маленькой, сгорбленной и бегала, как-то странно раскачиваясь на своих каблуках и прикрываясь большой сумкой.

План контратаки, война компроматов

…постепенно у меня родился план контратаки. Для начала я, как полагается, написал большую объяснительную начальству и рассказал о том, что произошло с моей точки зрения. И попросил приказ о состоянии Предательства отменить как неуместный. Записка эта была направлена Алишу как КО. Он вскоре на нее отозвался, как обычно, то есть, заявив, что он к этому приказу никакого отношения не имеет, и что его подписал Илья, как заместитель КО по внутренним делам. Я в ответ объяснил, что с Ильей мы уже пообщались, и что я не сомневаюсь, кто этот приказ отдал, кем бы он ни был подписан. Столы Ильи и Алиша стояли в кабинете рядом. Я написал, что я не буду выполнять необоснованный приказ. В ответ на это Алиш вышел с моим листком (если вы помните, кабинеты наши были рядом), подошел ко мне, свернул листок в виде погона, положил мне его на плечо и заявил буквально следующее: «Я тут начальник, офицер. А ты – матрос, и ты будешь делать то, что я тебе сказал». Косвенно, тем самым, признав, что приказ этот все же выдумал он. В общем, после этого меня свалило в беззвучную ярость. И вот что вышло в результате.

Дело в том, что права на все новые материалы яростно отстаивались церковными властями. Особенно права на видео. Само собой, в те времена мало кто в Америке понимал состояние дел в России, и никому бы и в голову не пришло, что кассеты, которые присылали в Россию ровно по числу дианетических центров, вовсе не отправляют в таком виде в центры, а дублируют в ГЦХ и только потом отправляют далее. Налицо явное нарушение прав! Об этом я и написал прямиком в RTC55
  RTC – аббревиатура от «Religion Technology Center (Центр религиозных технологий, ЦРТ) – отделение церкви саентологии, которое было создано следить за стандартами технологии.


[Закрыть], офицеру по докладам (его координаты можно было найти в каждом номере KSW66
  KSW сокращенно – Keeping Scientology Working, новостная глянцевая газета, которую ЦРТ (центр религиозных технологий) рассылал по всем саентологическим организациям. В ней публиковались новости.


[Закрыть]), пожаловавшись на то, что меня незаконно наказали за невыполнение незаконного приказа, и что начальник отказывается его отменять, хотя и обосновать тоже не может. Есть такая инструкция у Хаббарда, по которой сотрудник может незаконный приказ просто не выполнять, и воспользоваться «защитой этики». Копию этого доклада я, согласно правилам написания докладов, отправил Алишу.

Следующее утро началось весело. Дверь неожиданно злобным пинком открыл Алиш и заорал, срывая голос, на меня: «Can I speak to you RIGHT FUCKING NOW???!!!». Он буквально отволок меня к себе в кабинет и там уж оторвался на мне по полной. За несколько минут он вывалил на меня всё, что ему во мне не нравилось – припомнил и игру на гитаре в отделе переводов, и пивко по вечерам, и «нарушения по второй динамике» переводчиками, и вообще что «вы там все уже перетрахались». В общем, я оказался страшным преступником, и мне было приказано немедленно «выписать все оверты». На этом месте меня из кабинета вышвырнули и дали немного передохнуть. Немного.

Потому что чуть позже зашел Илья и принес мою вступительную анкету в Си Орг. Я во вступительной анкете не стал в свое время заполнять графу по «истории второй динамики» (была там такая графа, где нужно был подробно описать всю свою сексуальную жизнь) и отвечать на вопросы о том, принимал ли я наркотики или были ли у меня гомосексуальные контакты. На самом деле мне было совершенно нечего вписать туда, и я просто поставил прочерки. Но теперь это стало подозрительным, ясное дело, такой гад, как я, непременно должен был оказаться развратником, педерастом и наркоманом. Я честно признался, что мне туда нечего вписывать – второй динамики у меня не было, наркотиков я никогда не принимал, и упаси боже – какие еще гомосексуальные контакты? Однако суть была понятна – Алиш решил под меня копать и так или иначе наказать за неподчинение. Здорово его напугало это послание в RTC. Если учесть, что он был штрафником, то и понятно, почему.

На самом деле, переводчиков всё это только раззадорило. Мы уже откровенно стали «играть» с руководством, и это было… волнующе. Хотя и глупо, конечно. На тот момент у меня работало уже человек двадцать переводчиков, сиорговцев и специально присланных из дианетических центров для скорейшего перевода необходимых материалов, и они все с удивлением взирали на эти шумные разборки офицеров Си Орга. Ответ из RTC пришел через некоторое время, и это косвенно прикрыло меня от дальнейших посягательств, потому что никаких действий RTC предпринимать не стал, но посоветовал мне обращаться, если ситуация будет ухудшаться.

Приказ я, конечно, выполнять не стал из принципа. В отместку Алиш начал меня игнорировать на утренних бипи-митингах. Затруднение его, кроме надзора RTC, состояло еще и в том, что, поскольку я имел «статус два», он не мог меня сместить без соответствующего такому положению расследования (Комитета Улик) и обоснования, так что свой пост я сохранил. Он мог не давать мне новых сотрудников или вот так игнорировать, но меня это мало волновало, поскольку я и так не особенно понимал, зачем мне лично эти бипи-митинги. И я перестал на них ходить. Ко мне тогда прислали начальника ОХС, тот стал спрашивать, почему меня по утрам нет на планерках. Я ему объяснил, что не вижу смысла терять время там, где меня демонстративно игнорируют, хотя я такой же начальник отдела, как и все. ОХС тогда придумал воистину соломоново решение – было решено, что поскольку у меня так много переводчиков, то я во время бипи-митинга буду проводить отдельный бипи-митинг для них. Я, в свою очередь, немедленно назначил ответственным за проведение планерки Гришу, одного из переводчиков, на том и порешили, и никто никому больше не мешал.

Приказ никто не отменял, я на него забил, и такое вот состояние стало длиться. Целый отдел попал под власть «предателя»… Оверты я «сдавать» ему, конечно, отказался, повлиять ему на меня было больше нечем, вот так и стали жить. Честно говоря, я бы тут и уволился, но мне не особенно было понятно, что тогда делать в жизни, да и денег у меня было негусто, так что я стал дожидаться подходящего случая… тем более что через некоторое время уволилась из Си Орга моя подруга Татьяна, ей было несколько проще, она была москвичкой, а вот мне надо было как-то выкручиваться. Поэтому я пока решил остаться в ГЦХ и работать.

Как, в общем-то, и ожидалось, меня стали выдавливать тихой сапой. Видимо, по причине того, что Котрич всё еще формально считался главой организации, что обо всём этом он, естественно, ни от кого не узнал, и того, что приказ его никто не отменял, меня почему-то не пытались выгонять открыто. Временами Илья затаскивал меня в кабинку для одитинга и пытал на тему того, когда я покину Си Орг. Я говорил, что у меня пока нет возможности уйти на улицу, и что я вполне справляюсь со своей работой. Были попытки «уличить» меня в том, что я подделываю статистики, что еще там чего-то… однако ничего путного из этого, конечно, не вышло. Подкопаться было не к чему. Разве только к тому, что я продолжал встречаться со своей подружкой, которая была «бывшим членом персонала» и потому персоной нон грата, хотя несколько раз мне все же даже удалось провести ее в бдительно охраняемые помещения Си Орга и устроить «встречу старых друзей». Но это всё была политика, а не работа, а потому я знал, как с этим бороться (смотри выше).

Работа, конгресс, устный перевод, осень 1995

С работой всё было гораздо проще. Просто в такой книге, как эти мемуары, в основном вспоминается что-то такое неординарное, от чего остались новые и непривычные ранее впечатления, а не работа, большая часть которой, конечно, была довольно рутинной. Это многие сотни переведенных страниц книг и курсов, переписка, общение и так далее. Работа мне очень нравилась, очень интересно было общаться с людьми, так как к нам приезжал народ со всего СССР, даже из самых удивительных мест, и каждый нес свою какую-то историю. Но вот это всё как-то в памяти особенно не всплывает – рутина, блин. Так что читайте о том, что рутиной мне не казалось, но помните о том, что всё это проходило на фоне большой и, несомненно, таки полезной для многих «динамик» работы.

Осенью того же 1995 года в ГЦХ организовали большой конгресс, на котором собрали всех держателей и ключевых сотрудников миссий. Конгресс частично был для рекламы, частично для обучения, частично просто для тусовки. Это было довольно здорово и длилось несколько дней, может быть, даже неделю, с семинарами для одиторов, лекциями и так далее. Со мной это было связано в том плане, что тут я впервые оказался «на сцене» в роли устного переводчика Энди Портера, был такой широко известный лектор по Саентологии, который колесил по всему Союзу и занимался распространением. Сначала он работал вместе с женой Ким Портер, читал лекции про вторую динамику и про то, как ее надо строить, потом таки не вынес соблазнов и, разведясь с женой, стал усиленно строить отношения по второй динамике с русскими девочками… Наверное, по той самой технологии. На тот момент Ким в основном молча улыбалась тут же рядом и играла для публики пример идеальной второй динамики. Но это, собственно, было потом, а в этот момент этот толстенький и радостный человек просто источал аффинити и мудрость, но вот по-русски он совсем не говорил, а работать было надо. Наш единственный переводчик с профильным образованием из ВИИЯ77
  ВИИЯ – аббревиатура от «Военный Институт Иностранных Языков»


[Закрыть], которому тогда разрешали работать устно и быть «лицом организации», был Володя, но он в тот момент был в какой-то командировке. Поэтому надо было срочно найти замену. Несмотря на мой весьма и весьма сомнительный статус в организации, другого никого на такое задание не было, так что отрядили работать меня, и я одел костюм и оказался перед своей первой публикой, залом человек на шестьсот, которые жаждали услышать истину о том, как надо строить жизнь. Энди меня здорово поддержал и ободрил, сказав, что ничего страшного в такой работе нет; кроме того, он обладал замечательной для лектора способностью мгновенно переформулировать свои мысли, как только он замечал, что я не совсем точно уловил его мысль. Кстати говоря, где-то должна существовать видеозапись этой самой первой моей работы в качестве устного переводчика, это как раз лекция Энди Портера по второй динамике примерно от ноября 1995 года, которую он читал в помещении какого-то предприятия недалеко от тогдашнего месторасположения московского центра дианетики около метро Электрозаводская. Я там всё время судорожно сжимаю микрофон, а Энди вовсю шутит, а сам от микрофона отказался – я, говорит, тогда себя чувствую, как Фил Донахью, и мне это не нравится, потому что Донахью делал в Америке ток-шоу о Саентологии, и оно было совсем не приятным для саентологов вообще. После этого первого опыта устного перевода Энди радостно похлопал меня по спине и тут же заявил, что я просто отличный переводчик. Я поинтересовался, откуда ему это известно, ведь он по-русски ни слова не понимает и не может знать, насколько верно я переводил. И тогда он мне выдал очень интересное данное, которое я запомнил на всю свою последующую профессиональную жизнь: «Если я шучу, то публика радостно смеется. Если я говорю серьезно, то они серьезны, а если я говорю что-то грустное, то они грустят. Если это так, то мой переводчик – отлично работает». Потом я часто повторял это тем, кого учил сам. Понимание возможно и без слов.

На той же конференции я встретил одного очень гордого своей важностью новоиспеченного русского саентолога, который тогда был крупным бизнесменом в области страхования и гордился тем, что он был в Сент-Хилле и там даже выступил на какой-то официальной конференции, высказав самые лестные слова о Саентологии со сцены. Он гордо демонстрировал видеозапись своего выступления: «Саентология – это религия религий! Это лучшее, что я видел в жизни!» – и так далее в такой же тональности.

Позже я пересекался с ним еще несколько раз. Один раз это случилось в 1996 году, он тогда выступал спонсором очередной группы переводчиков, которую церковники собрали в Копенгагене для создания очередной надуманной кампании «перевода материалов моста». Было в той группе человек тридцать или даже больше, брали в нее, такое ощущение, любого, кто был готов сказать, что он хоть немного владеет английским, селили и заставляли работать по авральным циклам их там так же, как и весь местный сиорговский персонал… несколько месяцев они там проваландались с этими переводами, работая по описанной выше технологии и отправляя результаты работы в Лос-Анджелес. Кстати, тогдашний русский руководитель той группы потом довольно долго работал в Ронсоргах директором фонда переводов, но это я так, к слову. Все те переводы, конечно же, зарезали точно так же, как и прежние наши, и после того, как у них у всех поистекали визы, пришла пора ехать домой. Однако за билеты для группы должен быть платить этот самый бизнесмен, который на тот момент уже успел по каким-то линиям свести знакомство с Артуром П., нашим тогдашним распространителем «Тэта-клуба», о котором речь впереди. Он рассказал этому бизнесмену и про переводы, и про меня, и про ситуацию с ними в общем, и, кроме того, снабдил его немалым количеством русских текстов по Саентологии, которые мы тогда распространяли среди публики, и когда ему позвонили из церкви и попросили денег на группу, он отказался платить и порекомендовал им обратиться в «Тэта-клуб», в котором ему удалось получить почти все переводы, ради которых собирали ту группу в Копенгагене. Результатом стало то, что среди церковной публики стали распространяться слухи о том, как Матвеев сорвал выезд группы из Копенгагена посредством своих подлых действий. Я об этом разговоре узнал гораздо позже, и это меня немало позабавило. Вообще интересно наблюдать, как люди готовы приписать причинность своих состояний кому угодно, только бы не смотреть на свои собственные поступки в этой области. Понятное дело, ребята в той группе не были ни в чем виноваты, и вообще, насколько я понимаю теперь, всё это мероприятие было своего рода дымовой завесой для того, чтобы скрыть нежелание церкви выпускать новые переводы, и потом свалить вину за их отсутствие на кого угодно, кроме себя. Американские дяди с самого начала знали, что ничто из тех переводов выпущено не будет, однако прессинг со стороны русской публики был уже такой сильный, что его было невозможно просто игнорировать, и приходилось идти на разнообразные ухищрения для того, чтобы хоть как-то закрыть глаза людей на реальное положение дел. Группу потом, конечно, с грехом пополам таки из Дании вывезли, однако эта первая «обида» церкви на нас тоже не прошла мимо внимания особистов Си Орга.

Вот вдогонку переписка двух саентологов

(Приведенные письма взяты из переписки в конференции по электронной почте)

Date: Fri, 25 Feb 2005 11:56:39 +0300

From: «Fancy» <*****@mtu-net.ru>

Subject: Re: Myself

Привет, Павел!

Что касается целей, это ты попал в точку. Сам этому удивлялся в свое время. Дело в том, что есть цели заявленные, а есть реальные, о которых не говорят. И обнаружить реальные цели можно только по тому, что делается, а не что говорится. Я в ЦС пришел в 1993 году, прошел ряд курсов, начал одитировать. Мне очень понравилась технология, хотя я и до Дианетики занимался разными духовными практиками. Короче я искал свой Путь :) Цели также мне импонировали, хотя я пришел не из-за клирования всей планеты, а достижения духовной свободы себя любимого :) Ну и близким и друзьям хотелось помочь также. Поэтому я в 1994г. и организовал Центр Дианетики в своем городе :) Сначала все было очень хорошо и интересно. В ГЦХ (Гуманитарный Центр Хаббарда) царила атмосфера дружбы и демократии. (Мы ели в столовой за одним столом с Вальтером Котриджем, тогдашним президентом ГЦХ) Обстановка была дружественной и непринужденной. Может быть мне это казалось, я приезжал только на учебу и конференции. Было много подмостовых курсов, переведенных ребятами, которые проводили в ГЦХ, МЦД и региональных центрах.

Но все хотели скорее Мост на русском языке. И вот в 1996 году был объявлен большой проект по переводу всех материалов ЛРХ на русский язык. И новый президент ГЦХ, ОТV, Ричард Фир, принародно поклялся, что ВСЕ материалы до Клира будут переведены до конца 1996г. В связи сэтим проектом в Копенгаген стали готовить и отправлять группы переводчиков. Мне посчастливилось принять участие в этом проекте и я поехал с первой группой и стал первым начальником русского отдела переводов в Копенгагене. Потом приехали еще две группы, и в общей сложности русский отдел переводов составил 30 человек!!! Там, в Копенгагане, работали отделы переводов со всей Европы. Особенно много было итальянцев :) Было интересно, хотя работали с 9 утра до 22 часов вечера. Выходной была суббота. т.к. работа начиналась с 14 часов :) Короче, расписание SeaOrg. Мы за три месяца (время визы) перевели Шляпу Студента, Метод 1 прояснения слов, ТУ и ТУ Высшего инструктажа (вместе со всеми лекциями!) и еще кучу книжек. А после нас приезжали и другие группы. Кроме того, в Лос-Анджелесе также работали русские переводчики и также переводили материалы. Все было здорово. Но… Все эти переведенные материалы куда-то подевались. Моста на русском не было ни в 1996 г, ни в 97, ни в 98…

Знакомые ребята, которые работали в Лос-Анджелесе (это головной был отдел переводов), говорили, что все переведенные материалы складывали и сносили в подвал, срочно начинали другой проект, его также в подвал, третий проект и т. д. Короче – искусственно созданная работа. И все по приказам «сверху». А ведь реально могли иметь весь Мост до Клира на русском в 1996 году…

В том же Копенгагене я впервые задумался о реальных целях ЦС. Там была местная, датская организация, и она раздавала неликвиды, т.е. старые книжки, которые меценаты выкупили пожертвованиями на праздниках, но никто не брал. А мы ж бедные русские :) И напросились, чтоб взять эти материалы и привезти в Россию. И там, на складе, я увидел мою мечту – красные тома!

Я говорю: «Хочу!!!» А в ответ – нельзя, они сквирельные, т.е. текст не корректен. А вот новые – хорошие. Меня это очень удивило. Прижизненное издание Хаббарда, (1976 г) по которому училось куча саентологов, и вдруг сквирельный текст?!! Не дали мне и прижизненные зеленые тома… И Э-метры Марк V и Марк – VI т.к. они «не отъюстированы», Надо их каждый год посылать на проверку в США за свой счет и получать «добро» на их использование. Вот так.

Ну, набрали просто книжек, и то хорошо :)

А наших переводов так и не было. Шляпу Студента сделали через несколько лет и все.

Да, еще и то, что мы заработали так называемые «очки на обучение», по которым мы могли обучиться в любой организации Европы, были через несколько лет аннулированы приказом бухгалтерии ГЦХ. Будто мы вкалывали просто так. Короче на саентологическом языке это называется криминальный обмен. Мы хотели использовать эти очки для продвижения по Мосту, а его-то и не было, хотя материалы и перевели, но положили «под сукно»…

Так какие тут РЕАЛЬНЫЕ цели? Я вижу одно – затормозить продвижение по Мосту.

С переводами еще много смешного есть, типа те курсы, по которым мы учились, были изъяты, т.к. там «сквирельный перевод», т.е. не по технологии переводов сделан. Кстати, в таком положении оказалась и вся Европа, т.к. те переводы, по которым они учились, были также сделаны «не по технологии», и их заставили все заново переводить. Хотя по «нетехнологичным» переводам в течении многих лет (в том числе и при жизни Хаббарда), было сделано много Клиров :)

А в организациях Свободной Зоны – главное направлено на продвижение по Мосту. Да, могут быть корявости в переводах, но концепт передан верно, и всегда можно сравнить с оригиналом и поправить. Это работает. Мне эти цели больше импонируют. Типа «спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи» :) Если есть вся тех на русском, и люди ДВИГАЮТСЯ, это уже хорошо. Я в свое время выполнил состояние сомнения, сам посмотрел. Да, убедился, что все делается по технологии, и реально продвигается народ. И сделал выбор.

Так что смотри, анализируй, спрашивай!

С АРО, Алексей

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Date: Fri, 25 Feb 2005 20:08:15 +0500

From: Michael <****@mail.ru>

Subject: Re [2]: Myself

Привет Алексей,

Навеяло… Ричард Фир, ГЦХ, ностальджи :)

Я сам учился в ГЦХ в 97-ом – два десятка курсов, проф, потом работа там же в центре, одитором, за курсы.

Это было как раз то время, когда подходил к концу срок пребывания Ричарда в ГЦХ.

и я своими глазами видел, что творилось в это время в центре. Если в двух словах – шла битва за очки и деньги. Ричард собирался ехать на Флаг. Его нецензурный ор на персонал на собраниях сиорга и призывы к нам, студентам, искать хороших переводчиков для перевода моста были нам тогда вполне привычны. Об учебном процессе в то время приведу простой пример из собственного опыта: курс ТУ, утро четверга (для понимающих), мы с напарником только что начали вторую часть тиарсов (ТУ6—9). К нам подошел супервайзер и потребовал за три часа закончить оставшиеся упражнения курса и в половине второго идти на экзамен :) Лично я тогда сказал «нет» и был тут же отправлен в этику выписывать «оверты». И все же, несмотря на все эти мелочи, саенто нами студентами тогда воспринималось как откровение. Мы произносили слово «ОТ-и-и..» с благоговением. «Вербал» это было понятие чего-то из разряда недостойного. А одно ощущение прикосновения к чему-то по-настоящему ценному, немного забытому, но такому знакомому нас, одиторов, почти экстериоризировало. Да, мудры и понимающи мы стали с тех пор :) Но скажи мне, Алексей, что было у нас в России понятно, да и особой альтернативы тогда не было. Но те же итальянцы-переводчики, да и другие команды из Европы – неужели у них была та же гонка по кругу, те же очки, статистики, «Фиры» и ГЦХ? Как вообще работал обычный Дианетический центр в их стране? Ведь общались же вы с ними, и наверняка они уже тогда многое понимали – ЦС в Европе уже не один десяток лет.

Неужели одни котята с доверчивыми глазами приезжали в Копенгаген и такие же оттуда и уезжали?