Текст книги "Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта"

§ 3.3. Чебаркульская тайна Пугачёва

Что скрывают музейные карты? Прежде, чем говорить об основной теме материала, хотелось бы высказаться по поводу музейной политики в области пугачёвщины. Об историческом перекосе, когда во всех музеях, которые мы посетили в процессе исследования, в экспозиции обязательно присутствует большой портрет Пугачёва, и нет портрета тех, кто его разбил, мы уже говорили. Однако выявилось ещё одно интересное явление. Единой политики освещения тех событий не существует. И информация в одном музее нередко противоречит и тому, что говорят в других музеях, и тому, что пишут на общедоступных интернет-ресурсах. В Чебаркуле утверждают, что Грязнов пришел в Чебаркуль с 5000 бойцов, а специалист из Златоуста говорит, что Грязнова в Златоусте не было. О другом из таких случаев мы поговорим ниже.

Очевидно, что назрела необходимость провести некое межмузейное совещание и привести подаваемую информацию к какому-то «общему знаменателю».

В общем, «крупными мазками» перемещения Пугачёва на Южном Урале обозначены, начиная с Пушкина. Из-под Оренбурга на северо-восток, затем на восток – вдоль Уйской укрепленной линии с разгромом крепостей, вплоть до Троицка. Под Троицком – самый крупный разгром от Деколонга и бегство. Далее – уход в горно-заводской Урал, потом – на север до Камы. Вот хронология событий последней декады мая 1774 года (см. таблицу 2).

Таблица 2. Хронология действий армии Пугачёва (конец мая 1774 года)

В разных источниках даты разнятся плюс/минус сутки. Но все сходятся на том, что эти события произошли в пределах одной декады мая 1774-го.

Если смотреть на события реалистически, то возникают загадки. 21 мая Пугачёв разбит Деколонгом под Троицком. Сбежал в степь, имея с собой, – по разным данным, – от 500 до 3000 человек (это к вопросу о расхождении данных). Мы склоняемся к тому, что их было никак не меньше 1000. Буквально через два дня – новый разгром под Лягушино от Михельсона. Убитыми и взятыми в плен он потерял больше 1000 человек (здесь источники близки и поэтому мы считаем, что из-под Троицка Пугачёв ушел не менее чем с тысячей человек). Затем он исчезает. Однако меньше чем через неделю он появляется в Чебаркуле с войсками, достаточными, чтобы взять и сжечь большую крепость и тут же уйти в Златоуст, чтобы сжечь завод и там.

Война, даже гражданская, каковой, по своей форме, была пугачёвщина – явление жестокое. Но именно начиная с Чебаркульской крепости появляются упоминания об избыточной жестокости. В Чебаркуле имеется холм с названием «Чебаркульский висельник (виселыцик)», где Пугачёв явно демонстративно, на обозрение всей округе, повесил офицеров и сержантов Чебаркульской крепости.

Фото 10. Макет Чебаркульской крепости в музее

Троицкую крепость Пугачёв не сжег, хотя расположился лагерем рядом. Нет упоминания о сожжении Уйской, Степной и других крепостей Уйской линии, по которым проходил Пугачёв в апреле-мае. Но именно с Чебаркуля война со стороны Пугачёва превращается из войны в опустошительный рейд, будто бы это не наследное владение по праву царя Петра III, а вражеская территория, которая никогда «твоей» не будет.

Здесь уместно вспомнить об особенностях пугачёвского войска, которое Пушкин в своей монографии именовал «сволочью». Солдата регулярной армии движет на смерть присяга и страх наказания. Во времена Екатерины выбор у солдата был прост: вероятная смерть в бою или позорная казнь за трусость или дезертирство. Солдат регулярной армии будет воевать, какие бы неудачи не преследовали его командира. «Сволочь» – дело другое. Ими движет стремление к легкой наживе и если командир начинает терпеть неудачи, значит «сволочи» с ним не по пути. Бояться особо нечего. Степь – она большая, примет всех. После разгромов под Троицком и у Лягушино Пугачёв явно заработал клеймо неудачника. А за неудачником «сволочь» не пойдет.

Тем не менее (повторимся), через 4 (!) дня после полного разгрома в Лягушино Пугачёв появляется в Чебаркуле с войском, достаточным, чтобы взять и сжечь большую для Урала крепость, и буквально сразу разгромить и сжечь Златоустовский завод. Согласитесь, даже просто собрать, подчинить, организовать, подготовить, вооружить и снабдить войска – задача нетривиальная, требующая много времени, колоссальных ресурсов, включая, кстати, властные. Времени у Пугачёва было меньше недели. Ресурсов, – после двух разгромов, – явно не было. Но войска появились. Откуда?

Реальный ответ может быть один: где-то были войска, которые были готовы и ждали Пугачёва.

И вот здесь кроется тайна. Где был Пугачёв между Лягушино и Чебаркулем? А в контексте последующих событий вопрос звучит иначе: где Пугачёв взял войска после двух разгромов? И что это были за войска?

Рис. 9. Действия войск Пугачёва в конце мая 1774 года (общепринятая версия)

Музейные карты, карты учебников практически «под копирку» «забывают» о Лягушино и проводят прямую линию. Но от Лягушино до Чебаркуля не было места, где бы Пугачёв мог пополниться войсками. Значит, он просто не пошел от Лягушино до Чебаркуля. – Несмотря на то, что все карты нас в этом пытаются убедить:

И вот открытие.

Ясность вносит публикация чебаркульских краеведов ещё 1970-х годов[17]17
  Гордеев,М.//Южноуралец. – 1974. – № 27,28,29,30,31,32,33. URL: https://chebarkul-biblio.chel.muzkult.ru/media/2020/05/14/1255705957/ Pugachevcy_v_Chebarkule.pdf


[Закрыть]. Из публикации становится понятно, что после Лягушино разгромленный Пугачёв ушел на север в башкирскую деревню Байгазино, где сосредотачивались башкирские войска во главе со старшиной Сарой Абдуллиным. Со ссылкой на государственные архивы (письмо Деколонга Чигерину от 30 мая 1774 года) краеведы сообщают, что Пугачёв «присоединил к себе башкирцев, находящихся между рекой Миасс и озером Аргази, вернулся в Чебаркульскую крепость и сжег её, потом сжег Кундравинскую слободу[18]18
  Совсем не факт, что Пугачёв лично был в Кундравах. Это мог быть и отряд, действовавший по его приказу. Однако подтверждается, что между Лягушино и Чебаркулем Пугачёва в Кундравах не было.


[Закрыть] и ушел на Златоуст»[19]19
  ЦГВИА. – Ф. 20. – Он. 1. – Д. 1240. – Лл. 333–334.


[Закрыть]. Мы бывали в районе Байгазино – Аргази. Даже сейчас, спустя два с половиной столетия, после всех потрясений гражданской войны, после коллективизации, индустриализации, эвакуаций, переселений и ещё многого, что происходило в нашей стране в последнее столетие, эта огромная территория – от Ильменских гор до Челябинска (около 90 километров) плотно заселена башкирами.

Рис. 10. Действия войск Пугачёва в конце мая 1774 года (Указаны «неучтенные» передвижения Аргази – Байгазино – Лягушино)

Мы на месте наблюдали леса, озера, множество болот, минимум четыре реки, которые разделяют Лягушино (ныне Ключевка 2-я) и Байгазино, Кулуево и прочее. И очевидно: чтобы пройти от Лягушино в Байгазино (а это даже напрямую по карте более 50 верст!) и не просто пройти, а пройти быстро, нужно очень точно знать, куда идти, а ещё лучше иметь проводников.

Вырисовывается следующая картина: после Лягушино Пугачёв бежит на север – в Байгазино. Соответственно корректируется карта.

В Байгазино Пугачёв встречается с башкирами во главе с Сарой Абдуллиным, которые готовы и ждут его, и уже с ними возвращается в Чебаркуль.

И вот тут настигают нас главные вопросы. Пугачёв никогда не был на Урале, но знает, что его там ждут. Кто-то точно выводит его на место (предоставляет проводников) через все уральские леса, горы, реки и речушки. И, с этого момента, пугачёвщина становится антиимперским бунтом (если угодно, восстанием). Для башкир имперские служивые люди – не сограждане, имеющие другую точку зрения, кому сидеть на троне, а захватчики-имперцы. А захватчиков можно убивать, жечь и пр., для них крепости и заводы – не защита и источник работы и дохода, а чужеродное явление, которое должно быть уничтожено. Только этим можно объяснить изменение характера военных действий Пугачёва, начиная с Чебаркуля – в сторону непомерной кровавости.

И сразу открываются вопросы: Кто мог организовать подготовку башкирских войск на Южном Урале параллельно с военными действиями Пугачёва под Оренбургом? Кто свёл Пугачёва и башкир в районе Байгазино – Аргази? Кто имел достаточно власти, чтобы вменить в течение одного (!) дня башкирам действовать, если не под его началом, то совместно с Пугачёвым?

§ 3.4. Златоуст: начало конца

Как показывают живые исследования, основные действия пугачёвских сил вращались вокруг двух узлов – Златоуста и Сатки. Перед Грязновым здесь побывал Атаман Кузнецов – и ушел в Сатку.

Осень 1773 года выдалась в окрестностях Косотура[20]20
  Гора, у подножия которой, на правом берегу реки Ай был построен будущий Златоустовский завод.


[Закрыть] беспокойной. Бесчинствовали башкирцы. Были разорены Кирябинский и Шартынский рудники, грабили и убивали людей, жгли и растаскивали имущество. Тем не менее, после получения манифеста «государя Петра Федоровича», заводской люд был объявлен государевыми казаками. Имевшиеся на заводе 12 пушек, порох и касса с 10 тысячами рублей были изъяты атаманом Иваном Кузнецовым. На сходе из среды заводчан были избраны начальники. После схода Иван Кузнецов убыл в Сатку, забрав с собой 6 чугунных пушек, 250 ружей, 25 сабель, 600 копий, 5 пудов пороху, часть заводских лошадей и много другого имущества, а также 6,5 тысяч рублей, имевшихся в заводской конторе.

Это говорило о том, что Сатка уже в конце 1773 года планировалась как некий центр Проекта «Пугачёв».

Часть хозяйского имущества была поделена между жителями. Вольнонаёмные чуваши и татары, в количестве до 700 человек, были отпущены по домам, а 250 русских вольнонаёмных рабочих направлены в пугачёвское войско. Атаману Златоустовской станицы было поручено сформировать отряд в 100 человек, для отправки в Сатку. Затем завод почти полгода работал на Пугачёва. Полная лояльность к Пугачёву, несмотря на бесчинства формальных союзников башкир в окрестностях.

Рис. 11. В лагере екатерининских солдат.

Художник А. Н. Бенуа. 1908 год

26 мая в завод прибыл отряд подполковника Михельсона, который объявил, что Пётр Федорович есть самозванец и привел население к присяге Екатерине II.

31 мая в Златоуст пришел сам Пугачёв. И вот тут уже не было «царских милостей» и раздачи «вольностей. Завод был сожжен. По свидетельству златоустовского историка Ю. П. Окунцова: «Предводитель бунта, практиковал то, что позже назвали тактикой выжженной земли. Мастеровым и крестьянам, мобилизованным в его войско, уже некуда было возвращаться и они должны были сражаться до конца. По приказу Пугачёва, были казнены священник Алексей Борисов, приказчики Степан Половников, Данила Демидов, барочные лоцманы Иван Белковский и Трофим Крутицкий, которых, “измучив тирански, рассекли на части”»[21]21
  URL; https://zlatmuseum.ru/science/articles/cl60520140252


[Закрыть].

Контраст очевиден и жесток. Чем объяснить?

Здесь нужно сделать отступление и напомнить, чем был завод для горнозаводского люда. Только задубелый марксист будет утверждать, что заводской рабочий спал и видел как бы ему уничтожить завод и избавиться от эксплуатации. В местах, где практически невозможно пахать, сеять, пасти скот, завод давал работу, средства к существованию. Обеспечивал защиту от совсем не мирных соседей. Остаться без завода – значило остаться один на один с суровой уральской природой и попробовавшими крови местными. Так что весь заводской люд, вне зависимости от места в заводской иерархии, держался за завод, и его потеря была для людей трагедией, часто со смертельным исходом.

Если сожжение Чебаркульской крепости – первое русское поселение, куда Пугачёв пришел после соединения с башкирами, ещё можно было списать на действия против правительственных войск, то сожжение завода это был уже прямой и жестокий удар по старообрядцам, чего они не могли простить. По сути, Пугачёв выступил против Силы, его назначившей. И Златоустовский завод был первым в череде таких выступлений. С этого момента старообрядцы как Сила действовали уже против Пугачёва. И у нас есть все основания считать сожжение Златоустовского завода знаковым событием, с которого следует вести отсчет конца Пугачёва.

Однако далее возникает другое важное соображение.

До конца весны 1774-го башкиры не трогают Златоустовский завод (а заодно и Саткинский и др.). И тот исправно работает. А в конце мая сжигают его. Достаточно прочитать историю судебных тяжб Юлая Азналина с заводчиками Твердышевыми, чтобы понимать: претензии к заводам у башкир сформировались задолго до Пугачёва. И желание решить заводской вопрос «во внесудебном порядке» у башкир возникло не весной 1774-го. Тем не менее завод работал. Это значит: до определенного момента между старообрядцами и башкирами действовало какое-то соглашение, обусловленное общей целью. Но в определенный момент (скорее всего, в марте-апреле 1774-го) их интересы разошлись. И бывшие союзники стали если не врагами, то не друзьями точно. Кровь и пепел плохо способствуют дружбе. Особенно свежие. Образовался раскол не только по линии старообрядцы – Пугачёв, но старообрядцы – башкиры. Раскол этот не был преодолен, чем воспользовалась Екатерина.

§ 3.5. Ачит – новое Лягушино

Ачит – это ещё одна забытая героическая битва против Пугачёва. И опять ничего о ней. Удивительна управляемость забывчивости! Самые значимые и судьбоносные поражения Пугачёва просто вычеркнуты из истории! После забвения Деколонга, Михельсона забвение победителя Пугачёва атамана Голубцова напоминает мемориальный заговор против имперских героев.

Продвижение по пути Пугачёва дарит новое, хотя и ожидаемое открытие, которое подтверждает концепцию о военной операции с целью разгрома России. И особую ценность представляют имена и события, переломные для хода войны на границе Урала и Сибири в 1773-75-м году, когда Россию руками Пугачёва пытались сломать по Уральскому Хребту. На Южном Урале открылись Троицк и Лягушино. Там Пугачёва заставили отказаться от стратегии взлома системы Сибирских укрепленных пограничных линий вплоть до Шадринска. И там имена Деколонга и Михельсона зазвучали как имена спасителей России. Однако план Пугачёва был непрост, разрабатывали его серьезные люди и предусматривал он многие варианты развития событий. Один из них – блокада Урала и Сибири по Северу.

После катастрофических разгромов у Троицка и Лягушино, Пугачёв во главе 3000 башкир попытался закрепиться в своей предполагаемой военно-административной ставке – Сатке. Однако получил жестокий отпор от Михельсона и был выдавлен за пределы Цитадельного Урала во Внутренний Урал. После поражений от Михельсона близ Кигов и Сартов, он вместе с Юлаевым двинулся на север – на Красноуфимск. Там другой дороги не было. Красноуфимск запирал «бутылочное горло», образованное горными хребтами, непроходимыми лесами и болотами. (Красноуфимск собственно и был основан Тевкелевым в 1734-м, чтобы закрыть путь для башкир, что регулярно ходили в набеги на Кунгур.)

Рис. 12. Красноуфимск – геополитические ворота Урала

10 июня 1774-го Красноуфимск был взят, и Пугачёв продолжил было свой путь на север в сторону Ачита – чтобы идти на Кунгур, но в пяти километрах от Ачита возник на его пути воевода Голубцов.

История боевых действий подсказывает, что обороняющиеся всегда несут меньшие потери, чем наступающие. А если обороняющиеся скрываются за стенами крепости, разница в потерях становится кратной. Даже городская застройка часто становится непреодолимым препятствием для атакующих. Однако имперские войска во главе с воеводой пермским Александром Федоровичем Голубцовым[22]22
  Несмотря на название должности воевода (глава воеводства), Голубцов был гражданским чиновником – на тот момент – надворным советником. Надворный советник – чин 7-го класса по Табели о рангах, эквивалентный армейскому подполковнику.


[Закрыть]и майором Папава[23]23
  По другим данным – подполковника. Написание фамилии также разница в источниках (Папав, Попав, Папов). Мы используем произношение местных краеведов.


[Закрыть] не стали дожидаться Пугачёва в Кунгуре, а встретили его значительно южнее. В открытом поле. Близ гор, которые тогда назывались «Титешные»[24]24
  За характерную форму.


[Закрыть]. И состоялась одна из самых продолжительных и кровавых битв в истории пугачёвщины. Она длилась полный световой день.

Причина действия Голубцова становится понятной при взгляде на карту. Правительственные войска закрывали не Кунгур (точнее, не столько Кунгур), а Ачит – небольшую крепость, на стратегической дороге Пермь – Екатеринбург, которая связывала центральную Россию с Сибирью. Ачит, кстати, находился как раз посередине пути. Что до Перми, что до Екатеринбурга было 196 верст[25]25
  Сейчас трасса проходит иначе. Во многих местах её спрямили. Однако Ачит так и остается посередине.


[Закрыть]. Через Ачит же проходил путь Сатка – Красноуфимск – Кунгур! Там же проходили дороги на расположенные с восточной стороны Уральского Хребта заводы. Ачит представлял собой стратегический перекресток дорог в широтном и меридиональном направлениях. И если взять треугольник Красноуфимск – Ачит – Кунгур, – то контроль Кураторов Пугачёва над Уралом и Сибирью – даже без южного Сибирского тракта – был бы полным.

Бой под Ачитом был судьбоносным для России. Но массовая историография о нём умалчивает – такая секретность! Ведь Пугачёв потерпел сокрушительное поражение!

С открытием боя под Ачитом, уже не остается сомнений, что пугачёвщина не была никаким стихийным бунтом. Картина такая же, как под Чебаркулем. Чебаркульская крепость стояла на стратегической дороге из центральной России в Сибирь и Центральную Азию. Там также, как и в Красноуфимске, с юга на север был узкий проход между горами и заболоченными, покрытыми лесами долинами рек Миасс и Коелга.

Пугачёв целенаправленно стремился захватывать места, контролирующие дороги из центра в Сибирь. Цель Кураторов – сломать Россию по Уральскому Хребту.

Под Ачитом Пугачёв потерпел поражение, и это поражение вынудило его снова сменить стратегию и вместо Кунгура идти на Осу, на Каму.

По всей видимости, бой под Ачитом стал главным событием в жизни А. Ф. Голубцова. Ближе к 1780-м годам он выкупил земли, на которых происходило сражение, и основал тем село Александровское. А горы с тех пор называются Александровские. Но неприятно удручила ситуация с памятью об Александре Голубцове, Папава и том знаменательном сражении. Никакого памятного знака под Александровским, никакого упоминания в экспозиции музея. Голубцов упоминается в экспозиции красноуфимского музея как один из известной династии благотворителей, но не как победитель Пугачёва!

Наверное, настала пора устранить перекос в меморизации событий 1773-75-го годов и в отношении воеводы Голубцова.

§ 3.6. Верхние Киги: развенчание мифа о героических пугачёвцах

Следуя по пути движения Пугачёва по Южному Уралу, мы обратили внимание на оперативность, с какой двигались Пугачёв и его союзники. Сотни верст по горному Уралу они преодолевали за дни. 29 мая он сжег Чебаркульскую крепость. 31 мая – сжигает завод в Златоусте. 2 июня та же участь постигает Саткинский завод. И это, в принципе, объяснимо. В начале июня 1774-го войско Пугачёва практически полностью состояло из местных конных башкир. Они и их кони были привычны к местным условиям. Они явно не были отягощены обозом – рассчитывали на местное снабжение, поскольку находились в родных местах.

Но больше поразила не объяснимая оперативность Пугачёва, а оперативность его преследователя – Михельсона. После действительно исторического разгрома Пугачёва при Лягушино 22 мая, когда радикальным образом поменялись участники событий со стороны Пугачёва и, соответственно, характер событий, Михельсон зашел в Чебаркуль, приведя его к присяге, и после этого убыл в Челябинск, опасаясь многочисленных войск башкир, что находились чуть севернее, в районе Аргазей. Однако уже 31 мая Михельсон, согласовав в Челябинске свои действия с Деколонгом, и, по-видимому, получив дополнительные войска, бьёт Пугачёва в Сатке. При этом Михельсон отягощен артиллерией и пехотой, которые быстротой перемещения и маневренностью не отличаются. Это можно объяснить тем, что пока пугачёвцы (читай, башкиры) были заняты поджогами и грабежами, Михельсон же делал то, что должен делать военный – преследовал противника.

Но что мы не могли объяснить, так это боевое столкновение Пугачёва и Михельсона при Кигах.

Начнем с того, что столкновение при Кигах произошло после боя у Пристани 1 июня. Поясним: Пристань – посёлок-порт на берегу реки Ай – транспортные ворота Сатки во времена, когда железные дороги только-только появлялись, а сухопутные дороги, скорее, представляли собой направления, превращавшиеся в период распутицы в грязевые реки.

Михельсон у Пристани был остановлен. Мы прошли это место и видели всё его своими глазами: пологий открытый берег со стороны Михельсона и практически отвесный, покрытый лесом со стороны Пугачёва. Единственная дорога представляет собой горный перевал. Не обойти. Справа и слева либо покрытые тайгой горы, где пешему-то идти трудно, а артиллерия не пройдет в принципе. Либо заболоченные междугорья, где и пешему не пройти. Михельсону просто не дали переправиться. Пугачёв уходит.

Однако уже 3 июня происходит бой при Кигах. Как отягощенный обозом, пехотой, артиллерией Михельсон смог нагнать конных пугачёвцев? Обойти просто не мог. Причины мы указали выше.

Ясность вносит рапорт Михельсона генерал-поручику Щербатову от 3 июня 1773-го.

Из рапорта следует, что 2 июня Михельсон вообще стоял лагерем, а утром 3-го двинулся в путь. Однако обнаружил противника и вступил в бой.

Фото 11. Документ из музейной экспозиции

Если перевести с делового русского языка XVIII века, картина боя выглядит следующим образом.

Утром 3-го Михельсон выступил и обнаружил противника во главе с «Салаваткою». Те попытались было атаковать, но были встречены успевшей развернуться артиллерией и ретировались. Михельсон начал преследование имеющейся у него конницей. Однако получил сообщение от арьергарда о нападении на него трех групп противника численностью порядка тысячи человек. Ситуация осложнялась тем, что обоз и пехоту разделяли около 1,5 верст (в условиях пешего сражения расстояние колоссальное). Михельсон был вынужден вернуться и отогнать нападавших, которые убежали. После чего часть отряда осталась с обозом и пехотой, а другая часть – отправилась преследовать противника, включая самого Пугачёва. Пугачёв бой не принял, бежал в леса.

Вырисовывается интересная картина: пугачёвцы просто прозевали приближение Михельсона. Тогда как Михельсон вел активную разведку и то, что принято называть боевым охранением, о чём свидетельствуют упоминания в рапорте докладов офицеров. Именно поэтому ему удалось вовремя обнаружить Юлаева, а позже своевременно отреагировать на удар с тыла.

Тактику же пугачёвцев можно свести к простому: наскок – встречный удар – бегство. И это при подавляющем численном превосходстве.

Возможно, многие обстоятельства тех событий ещё нуждаются в изучении, но вызывает недоумение: почему Пугачёв не сделал очевидного – не выставил заслон у Пристани? Ружейным огнем по пристрелянным ориентирам не давать противнику переправиться через реку. День, два, три – и оторванный от снабжения Михельсон будет вынужден уйти.

Объяснение действий пугачёвцев просматривается следующее: несмотря на то, что в массе своей, каждый по отдельности, они были подготовленными и неплохо вооруженными воинами, в целом они представляли собой, как принято говорить литературно, «полевое вооруженное формирование». Такие пренебрегают рутинными военными правилами, зато очень хорошо грабят, жгут, расправляются со слабым противником. А при столкновении с регулярными войсками, которые обучены и умеют воевать, просто бегут. Что, собственно, и происходило.

Так, может быть, настала пора называть пугачёвцев тем, кем они на самом деле и являлись?

Рейд же Михельсона по недружественной территории, в отрыве от баз снабжения, при этом с нанесением противнику урона, на порядок превосходящего собственные потери, давно просится в учебники, а сам Михельсон должен занять своё место в ряду выдающихся полководцев суворовской школы.