Текст книги "Дело «Трудовой Крестьянской партии»"

В отношении кулаков, как принятых в колхоз, так и находящихся вне колхоза, организовавших или принимающих участие в хищениях колхозного имущества и хлеба, применялась высшая мера наказания без послабления. В отношении трудящихся единоличников и колхозников, изобличенных в хищении колхозного имущества и хлеба, должно было применяться десятилетнее лишение свободы. При отягчающих вину обстоятельствах должна была применяться высшая мера наказания. В отношении председателей колхозов и членов правлений, участвующих в хищениях государственного и общественного имущества, также применялась высшая мера наказания, и лишь при смягчающих вину обстоятельствах – десятилетнее лишение свободы.

Дела о хищениях колхозного имущества были изъяты из подсудности сельских общественных и колхозных товарищеских судов. В ведении сельских общественных и колхозных товарищеских судов оставались лишь дела о преступлениях против личной собственности колхозников и единоличников. Дела о преступлениях, подпадающих под действие постановления от 7 августа, подлежали рассмотрению на тройках ПП, с утверждением приговоров троек Коллегией ОГПУ. В тех случаях, когда по политическим соображениям было целесообразно рассмотрению того или иного дела в открытом суде, ПП ОГПУ передавали эти дела в местные судебные органы. Предлагалось дела о преступлениях, предусмотренных постановлением правительства от 7 августа, расследовать в течение месяца[83]83
  ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 261. Л. 454–455.


[Закрыть].

Разрушение основных производительных сил деревни, полная дезорганизация и спад производства, бегство в город и массовая гибель основного производителя сельскохозяйственной продукции – крестьянина, связанная с репрессиями, депортациями, голодом, болезнями и непосильным трудом, вынудила руководство ВКП(б) искать выход из создавшегося положения. В январе 1933 г. на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) была констатирована ликвидация кулачества и победа социалистических отношений в деревне. Решением Пленума были созданы Политотделы МТС как чрезвычайные органы Коммунистической партии, наделенные полномочиями политических, хозяйственных и карательных органов. Последовала вторая волна репрессий против крестьянского населения страны, которая смогла навести относительный порядок на селе, вынудив крестьян подчиниться решениям ВКП(б). Путем репрессий, бесчеловечного отношения к людям партийным органам и органам государственной безопасности удалось провести коллективизацию сельского хозяйства страны.

* * *

Сельское хозяйство страны, подорванное Первой мировой и Гражданской войнами, к 1927 г. удалось восстановить, однако быстрый рост индустриальных центров, увеличение численности городского населения вызвали огромный рост потребности в хлебе. Для обеспечения хлебозаготовок власти во многих районах СССР вынуждены были вернуться к заготовкам на принципах продразверстки.

По замыслу Сталина, крупные промышленные зерновые хозяйства могли бы «разрешить хлебные затруднения» и избежать трудностей с обеспечением страны необходимым количеством товарного зерна. В связи с этим, 1 августа 1928 г. было принято Постановление ЦИК и СНК СССР «Об организации крупных зерновых хозяйств». 7 ноября 1929 г. в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Год Великого перелома», эта статья стала отправной точкой проведения «сплошной коллективизации». Немного позже, 30 января 1930 г., Политбюро ЦК ВКП(б) приняло директиву «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в сплошной коллективизации», ее принятие повлекло за собой массовые и еще более жестокие репрессии. В начале 1930-х годов административно-командная система стала охватывать все стороны деятельности создаваемых совхозов и колхозов, основными хозяевами в которых стали партийные и советские органы.

Организованное ОГПУ следствие по делу «Трудовой Крестьянской партии» преследовало цель предупредить возможное политическое блокирование различных оппозиционных течений в аграрно-экономическом блоке, оно явилось важным этапом сталинского наступления на аграрно-экономическую оппозицию.

Глава II. Центральный комитет «Трудовой Крестьянской партии»

С помощью мощного агентурно-осведомительного аппарата органы ОГПУ несомненно знали о существовании различных групп интеллигенции из числа бывших членов меньшевистской партии, эсеров и др., периодически собиравшихся и обсуждавших перспективы развития политической системы и планы экономических преобразований в Советской России.

В середине года органы ОГПУ арестовали большинство членов различных кружков, типа «Лиги наблюдателей», упоминавшейся выше, и начали формировать из них группы обвиняемых, которые позже пройдут по трем делам: «Промпартии», «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)» и «Трудовой Крестьянской партии».

Первое сообщение о «ТКП» появилось 17 июня 1930 г. Заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода и помощник начальника Экономического управления ОГПУ М.И. Гай доложили И.В. Сталину о деятельности контрреволюционных и вредительских организаций в сельском хозяйстве В дополнение к ранее направленным докладным запискам ОГПУ установило, что политическим центром контрреволюционных вредительских организаций на аграрном фронте являлось Московское общество сельского хозяйства (МОСХ) во главе с профессорами: Н.Д. Кондратьевым, А.Н. Макаровым, А.В. Чаяновым, А.Н. Челинцевым, А.Г. Дояренко, А.П. Садыриным и др.

Это подтвердил арестованный ОГПУ бывший секретарь МОСХ К.Д. Корсаков и член руководящей группы организации в сельском хозяйстве Украины – агроном И.И. Доленко.

Политическая платформа организации была аналогична платформам контрреволюционных организаций в других отраслях народного хозяйства, с той лишь разницей, что эта организация ставила свою основную ставку на кулака, как основную политическую силу.

В самой организации группа ее членов, видных профессоров-экономистов и агрономов занимала доминирующее положение. Их трудами по организации крестьянского хозяйства давалась достаточно полная идеология того государственного строя, который они стремились создать. Они определяли основные направления деятельности вредительской организации по экономическому и политическому укреплению кулака. Создавали кадры для руководящих, командных ролей.

Констатировалось, что, используя легальные возможности Московского общества сельского хозяйства, оперировала контрреволюционная вредительская организация, являвшаяся идейным и организующим штабом вредительства в сельском хозяйстве во всесоюзном масштабе. Крупнейшими идеологами и практическими ее руководителями были профессора: А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, В.П. Макаров, А.Н. Челинцев и П.А. Садырин, у которых сосредотачиваются все нити и связи организации как в СССР, так и за границей[84]84
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 380. Л. 82–91.


[Закрыть].

Из этого сообщения было не совсем понятно, что это за организация, кого она объединяет и кто ею руководит.

Затем информация о контрреволюционной деятельности Кондратьева появилась в показаниях члена коллегии ЦСУ СССР, члена президиума Госплана СССР В.Г. Громана. 19 июля 1930 г. на допросе по делу о «Союзном бюро ЦК РСДРП(м)» он рассказал, что голод 1921 г. и его последствия побудили в нем мысль о близком крахе советской власти. В связи с этим он стал принимать участие в собраниях Московского общества сельского хозяйства. Там он выступил с речью, говоря в ней о том, что Россия – «умирающая страна», ей необходим большой иностранный кредит, чтобы начать восстанавливать экономику. Очевидно, что без капитуляции перед мировым капитализмом страна такого кредита получить не могла.

Результаты Генуи и Гааги, где советская власть продемонстрировала миру свою волю сохранить и развить социалистическую систему, хороший урожай 1923 г. и быстрое восстановление промышленности, побудили его несколько изменить свои взгляды. Он вышел из социал-демократической партии, стал сближаться с советскими работниками, но не порвал прошлые связи.

По словам Громана, его политическая позиция того времени – внешне лояльная – была контрреволюционной по существу, так как была направлена против диктатуры пролетариата.

С конца 1923 г. он на деловой работе стал сближаться с коммунистами, но вместе с тем организовал группу своих единомышленников, которая состояла из сотрудников, работавших с ним. Они собирались у него на квартире, где наряду с другими проблемами обсуждались и общеполитические вопросы с точки зрения возможной ликвидации режима пролетарской диктатуры.

Бывали у него редкие встречи в «Московской» гостинице с лидером ЦК «ТКП» Кондратьевым, в которых поднимались вопросы о трудностях, способствующих ниспровергнуть советскую систему или поколебать ее. Кроме того, раза два в год у Громана были такого же плана встречи с Малянтовичами, Валентиновым и Кафенгаузом. Необходимо отметить, что на допросе он не упоминает «Лигу наблюдателей», хотя и говорит о ее членах.

С середины 1925 г. Громан был увлечен работой по построению первых контрольных цифр. Его внутренняя позиция и политика партии внешне как бы сблизились, и он не за страх, а за совесть стал выполнять эту работу. Но это продолжалось не долго[85]85
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 399. Л. 235.


[Закрыть]. После того как работа Громана подверглась критике со стороны Орджоникидзе и Молотова, он понял, что его карьера ответственного советского работника кончена.

В.Г. Громан с 1928 г., перейдя на резко-враждебные к советской власти позиции в своей контрреволюционной деятельности, стал сближаться с Н.Д. Кондратьевым и Н.Н. Сухановым, ведущими якобы активную организованную борьбу с советской властью. По его словам, в этот период они стали часто бывать друг у друга на квартирах. Каждый из них сообщал на этих совместных собраниях о полученной им политической и хозяйственной информации. «Лучше всех нас о внутрипартийном положении в стране и за границей был информирован Н.Д. Кондратьев, который был в хороших отношениях с бывшим народным комиссаром земледелия А.П. Смирновым и членом коллегии НКЗ И.А. Теодоровичем и от них получал информацию, а также читал подлинные документы ЦК ВКП – отчеты о пленумах и заседаниях ЦК»[86]86
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 1–7.


[Закрыть]. Он рассказал также о попытке создания блока Бухарина с Каменевым, о чем узнал от Суханова или Кондратьева.

Последнее было очень важно, т. к. в партии велась борьба против фракционности. Эти показания могли быть использованы Сталиным для дискредитации Бухарина и Каменева. Скорее всего в этих целях, буквально на следующий день, протокол допроса Громана по поручению Сталина был направлен членам и кандидатам в члены Политбюро и членам президиума ЦК ВКП(б).

На очередном допросе Громан показал, что, будучи врагом советской власти с первых дней Октябрьской революции, он в последующие годы возглавил контрреволюционную группу из числа работников Госплана СССР, и частично ЦСУ СССР, поставившую себе цель в области хозяйственного строительства ликвидации режима пролетарской диктатуры.

Войдя в контакт с рядом политически активных видных деятелей право-социалистических партий меньшевиков и эсеров – Сухановым, Кондратьевым, Базаровым и др., он стал одним из активных участников организации, существовавшей на базе коалиции членов указанных партий. Назвал своих единомышленников. Заявил, что организация вела подготовку политического переворота в стране в связи с наступившим партийным кризисом, ожидавшейся экономической катастрофой в СССР и захвата власти после переворота.

Организация Громана в своей борьбе за политический переворот и свержение большевиков делала основную ставку на кулацкую верхушку села, как на единственный политически и хозяйственно активный слой сельскохозяйственного населения. В городе опорой организации являлись частные собственники, слои мелкой буржуазии и буржуазной интеллигенции, враждебные советской власти.

Переход ВКП(б) от политики ограничения кулака к политике развернутого наступления на капиталистические элементы города и деревни, а затем и к политике ликвидации кулачества, привел к переходу от поиска блока с «правыми» к усилению нелегальной работы и ориентации исключительно на собственные силы. Организация считала, что экономическая и продовольственная катастрофа, наступающий голод поставят на сторону организации в момент переворота и захвата власти значительные слои рабочего класса, которые пойдут в бой с обанкротившимися большевиками[87]87
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 121–123.


[Закрыть].

27 июля 1930 г. Н.Д. Кондратьев на допросе рассказал, что о целесообразности создания крестьянской политической партии он говорил с В.Г. Громаном, Н.Н. Сухановым и В.А. Базаровым. Они считали образование такой партии неизбежным, однако Суханов считал, что в ближайшее время события не могут миновать возрождения партий социалистов-революционеров и меньшевиков (правых), которые фактически станут на позицию крестьянской партии. Связь с этой группой поддерживал главным образом Кондратьев, и в значительно меньшей степени И.Н. Леонтьев, И.Н. Жиркович и А.Л. Вайнштейн. В основе этого блока лежало одинаковое понимание ближайшей политической эволюции страны в направлении углубления нэпа, с одной стороны, и демократизации политического строя – с другой.

Интервенция считалась нежелательной, ввиду того, что она поведет к расчленению страны. Опасения были связаны с враждебными взаимоотношениями Франции и Германии, с одной стороны, и наличием союза между Францией, Польшей и другими лимитрофными государствами – с другой.

Считалось, что крестьянские восстания не в состоянии были привести к положительным политическим результатам, в особенности при той силе советского государственного аппарата. Ввиду этого они рассматривались как ненужная и вредная растрата материальных и человеческих сил.

Крестьянская партия на периферии опиралась на агрономические, кооперативные и учительские кадры, а также на отдельных более развитых представителей крестьянства. Однако Кондратьев, даже будучи руководителем партии, не имел никакого отношения к этим вопросам и не мог дать достаточно полных и конкретных показаний.

На допросе Кондратьев рассказал, что он, ввиду безвыходного положения, создавшегося для него в СССР, и безнадежности, по имевшимся у него сведениям, получить право на легальный выезд, даже имел намерение эмигрировать из СССР. С этой целью он просил поехавшего в Ленинград осенью 1929 г. Лунина Степана Михайловича спросить у его знакомого Кузьмина Николая Максимовича, не знает ли он возможности нелегального выезда из СССР Кузьмин ответил, что это начинание имеет авантюрный характер, и не советовал Кондратьеву вступать на этот путь[88]88
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 28–32.


[Закрыть].

29 июля Кондратьев рассказал об отношении крестьянской партии к правому крылу ВКП(б). Он считал, что так как платформа правых была близка, то члены организации считали их победу фактом политически положительным. Были уверены, что в случае их победы жизнь не остановится на этой линии. Поставленные в сложные условия, с одной стороны, хозяйственными затруднениями, а с другой – борьбой внутри партии, они должны были бы повернуть направо значительно больше, чем предусматривала их платформа. Это заставило бы их искать опоры в кругах за пределами ВКП(б). К числу этих кругов относилась и крестьянская партия.

Политического сговора с правыми у них не было, некоторые из членов организации находились в близких служебных, в персональных отношениях с членами ВКП(б), придерживающимися правой ориентации.

После капитуляции правых, в ноябре 1929 г., представлялось, что они не сложат оружия. В пользу этого говорила и та пертурбация в деревне, в связи с перегибами в деле коллективизации, которая должна была усилить их позицию. Но эти надежды рухнули с появлением статей Сталина, которые выправили обстановку, создавшуюся в деревне.

Интересно то, что по словам Кондратьева, процесс выработки программы партии был далеко не закончен. «Мы, конечно, понимали, что, чем скорее была бы выработана программа, тем для нас было бы лучше; однако, в последний период между нами наблюдалась некоторая деморализация, в связи с болезнью Юровского, крайне трудным моим положением и т. д.; вследствие этого выработка партийной программы шла медленно»[89]89
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 33–38.


[Закрыть].

При обсуждении политических вопросов в ЦК «ТКП» возникал вопрос о будущем правительстве. В начале 1929 г. пять членов организации обсуждали этот вопрос: Н.Д. Кондратьев, Л.Н. Юровский, Н.П. Макаров, Л.Н. Литошенко, Л.Б. Кафенгауз.

В случае победы правого крыла ВКП(б), и если оно при этом будет вынуждено по ходу событий опереться на непосредственно примыкающие к этому крылу справа некоммунистические круги, то никакого персонального распределения ролей среди представителей «ТКП», которая должна была принять участие в правительстве, не было.

Второй вариант состоял в том, что если власть полностью уходила из рук ВКП(б), то в качестве премьер-министра назывались фамилии Кондратьева и Юровского. В случае если бы Кондратьев был премьером, то Юровский был бы министром финансов, и наоборот. На пост министра земледелия были намечены Макаров или А. Чаянов; на пост министра внутренних дел – Садырин; на пост министра промышленности – Кафенгауз; на пост министра просвещения – Дояренко или Базаров; на пост министра торговли – Громан; на пост министра иностранных дел – Суханов. В качестве военного министра была названа фамилия Верховского, но была отвергнута. Другой кандидатуры названо не было. Не были названы также кандидатуры на посты министра юстиции, здравоохранения, собеса, путей сообщения, труда и др. Таким образом, эти пять человек распределили основные министерские портфели в стране.

По словам Кондратьева, отношение к белой эмиграции было отрицательным, так как члены организации считали, что она, чрезвычайно оторвана от условий и потонула во внутренних распрях.

Вместе с тем он рассказал, что имелась связь с республиканско-демократическим объединением в лице его представителей, Прокоповича, Керенского и Маслова Сергея, которая носила характер эпизодической взаимной информации, осуществлявшейся при поездках за границу отдельных членов организации – Юровского, Садырина, А. Чаянова, Макарова, Рыбникова, Литошенко, Букшпана и других.

Кондратьеву была известна экстремистская тактика Сергея Маслова, его положительное отношение к террору и восстанию против советской власти, поэтому он считал отношения с Масловым бесполезными и опасными[90]90
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 39–43.


[Закрыть].

Н.Д. Кондратьев рассказал об отношениях крестьянской партии к правому крылу ВКП(б): «Так как платформа правых, как я уже говорил, во многом была близка к нашей, то мы считали их победу фактом политически положительным. Но, вместе с тем, мы были уверены, что, в случае победы правых, т. е. перехода руководящей роли в партии и правительстве к представителям правого крыла в лице тт. Рыкова, Бухарина и др., жизнь не остановится на этой линии, которую они намечали в своей платформе. Поставленные в чрезвычайно трудные условия с одной стороны, хозяйственными затруднениями, а с другой стороны, борьбы внутри партии, они должны были бы повернуть направо значительно больше, чем предусматривала их платформа. Это заставило бы их в дальнейшем искать опоры в кругах за пределами ВКП(б), непосредственно примыкающих к ним. К числу этих кругов мы относили и свою партию, однако, у нас были и опасения, что указанное движение направо при известных условиях может не остановиться и на этом пределе и продвинуться до более крайнего правого фланга, т. е. привести к реакции, которая выступила бы на борьбу и с нашей партией. В этом отношении все зависело от того объективного положения страны, при котором произошел бы указанный сдвиг. Таким образом, правое крыло ВКП(б) мы рассматривали, как силу, двигающую события с известной вероятностью в направлении осуществления наших задач. Политического сговора с правыми у нас не было. Некоторые из нас находились в близких служебных и, в связи с этим, в персональных отношениях с членами ВКП(б), придерживающимися правой ориентации»[91]91
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 34–35.


[Закрыть].

30 июля Кондратьев рассказал Агранову о том, что «наш центр является фактически центральным комитетом «Трудовой Крестьянской партии», на мой взгляд было известно, примерно, 100–120 человекам»[92]92
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 44.


[Закрыть]. Таким образом, из уст Кондратьева впервые прозвучало название организации.

На состоявшихся редких собраниях организации, по оценке Кондратьева, присутствовало от 5 до 10 человек. Лиц, закрепленных за партией на периферии, было очень мало. На глаз он определил это число в 1000 человек. Такая незначительная цифра объяснялась тем, что партия располагала небольшим числом сложившихся или складывающихся местных организаций. Организации были на Украине, в Воронеже, в Белоруссии и в Самаре. Более полных и конкретных сведений он не знал. Позже Кондратьев показал, что ему крайне трудно сколько-нибудь удовлетворительно ответить на вопрос о количестве членов «ТКП», бывших в системе сельскохозяйственной кооперации, ввиду отсутствия какого-либо учета их. «Но если общую цифру членов ТКП грубо и на глаз я определил приблизительно до 1000 человек, то учитывая в памяти все сохранившиеся замечания и сообщения, касающиеся кооперации (главным образом по данным Садырина) я бы грубо определил цифру членов ТКП в кооперации, примерно, в 250 человек, из которых человек 20–25 приходилось, может быть, на Москву. Имена этих лиц, кроме названных мною в одном из предыдущих показаний, мне неизвестны. Непосредственно с с.-х. кооперацией я никаких отношений не имел»[93]93
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 171 об.


[Закрыть].

Позже Кондратьев показал, что «при обсуждении первого варианта состава будущего правительства, т. е. в коалиции с правым крылом ВКП(б), мыслилось, что от ВКП(б) могут войти в правительство, насколько помню, такие лица, как Сокольников, Рыков, Смирнов»[94]94
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 54.


[Закрыть].

Из показаний Н.П. Макарова следовало, что партия возникла задолго до 1924 г. Он отобразил структурное построение «Крестьянской партии» 1928 г., которая сводилось к следующей схеме:

«Во главе партии стояла основная группа: Кондратьев, Макаров, Рыбников, к которой примыкали: Садырин, Тейтель и Фабрикант.

Эта группа являлась идеологическим центром партии, который в основе опирался на контрреволюционную группировку работников Земплана, названных выше.

Через посредство Земплана эта группировка была связана как со своим центральным аппаратом Наркомзема, так и с его местными земельными органами.

В Москве «Крестьянская партия» к 1928 г. слагалась из следующих групп:

1) Группировка в Земплане.

2) Группировка в системе с.-х. кооперации, из членов которой я знаю Садырина и Шорыгина.

3) Группировки в системе с.-х. кредита, возглавлявшиеся Саломатовым и Черкасовым.

4) Группировка в Наркомфине, при конъюнктурном ин-те, которого директором являлся Кондратьев, в составе: Юровского, Литошенко, Жирковича и др.

5) Группировка в МОСХе в составе: Дояренко, Шорыгина, Фабриканта и Тейтеля.

6) Группировка в научно-исследовательском институте, в которую входили: Кондратьев, Макаров, Рыбников, Литошенко, Юровский и аспиранты: Ревякин, Жданович.

7) Группировка в ТСХА – Кондратьев, Рыбников, Макаров, Жиркович, Дояренко. Студентов, как участников организации – я не знаю.

8) Группировка в газете «Беднота», возглавлявшаяся зам. редактором Борисовым, в которую входил: Сергеев (добавляю, что сведения об этой группе «К.П. «у меня самые смутные).

9) Группировка при доме специалистов по С.-Х., при Всеработземлес: из членов ее знаю только Фабриканта. Группировка эта не успела развернуть свою работу»[95]95
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 183 об. – 187.


[Закрыть].

Обрисовав схему организации, Макаров не смог указать конкретно, кто же входил в нее в том или ином ведомстве. Получается, член так называемого Центрального комитета ничего не знал об этом и при этом путал название партии.

30 июля 1930 г. Н.П. Макаров показал, что общественное движение среди агрономов и экономистов в связи с ограничением НЭПа и усилением наступления на капиталистические элементы в СССР явилось той основной социальной базой, на которой зародилась и стала создаваться «Трудовая Крестьянская партия»[96]96
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 188.


[Закрыть]. Таким образом и из его уст прозвучало правильное название партии.

Макаров не помнил, на каком заседании обсуждался вопрос о названии партии, но по общим впечатлениям это было ближе к 1928 г. По его словам, предлагались различные названия: «Крестьянская партия», «Трудовая Крестьянская партия» и «Демократическая», – остановились на «Трудовой Крестьянской партии».

Интересны показания Макарова о совместном составе правительства страны в коалиции с правыми коммунистами. Он несколько дополнил показания Кондратьева. Планировалось якобы привлечение Сокольникова в качестве главы правительства, участие в нем А.П. Смирнова, А.И. Калинина, А.И. Рыкова, от «ТКП» туда должны были войти: Кондратьев Н.Д., Юровский Л.Н. и Чаянов А.В. или Макаров Н.П.

Позже будущее правительство было решено формировать на платформе «ТКП» в составе: Н.Д. Кондратьев – премьер, Л.Н. Юровский – министр финансов, Н.П. Макаров или А.В. Чаянов – министр земледелия, Л.Б. Кафенгауз – министр промышленности, П.А. Садырин – министр внутренних дел, «военный министр, насколько помню, был назван Верховский, Громан был намечен мин. торговли, хотя я лично резко против этого возражал: кандидатур на остальные министерские посты я не помню»[97]97
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 188 об.


[Закрыть].

Профессор А.О. Фабрикант признал себя виновным в том, что на протяжении ряда лет принимал участие в контрреволюционной работе МОСХа. А также в том, что использовал кафедру в Тимирязевской академии и на курсах по переподготовке агрономов для пропаганды идей об укреплении и развитии индивидуального крестьянского хозяйства. Кроме того, признал себя виновным в том, что на протяжении ряда лет, вместе с Макаровым, Костровым, Лескуном, Дояренко и Челинцевым, занимался обработкой местных агрономов на курсах по переподготовке агрономов в духе буржуазно-демократической сельскохозяйственной политики.

В конце допроса Фабрикант заявил следователю Славатинскому:

«1. Советское правительство поступило совершенно правильно, разгромив генеральный штаб контрреволюции, членом какового был и я.

2. Признавая себя целиком и полностью ответственным за свои контрреволюционные преступления, обязуюсь на последующих допросах дать исчерпывающие показания в целях окончательной ликвидации созданного нами контрреволюционного движения в агрономической среде»[98]98
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 230–231.


[Закрыть].

Видимо, человек до конца не понимал, в чем еще ему надо признаваться, если свои признания он должен был рассказать позже, видимо, после согласования со следователем.

2 августа 1930 г. И.В. Сталин пишет В.М. Молотову о расследовании дела вредителей: «Ты, должно быть, уже получил новые показания Громана, Кондратьева, Макарова. Ягода привез их показать мне. Я думаю, что все эти показания плюс первое показание Громана следует разослать всем членам ЦК и ЦКК, а также наиболее активным нашим хозяйственникам. Это – документы первостепенной важности»[99]99
  Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925–1936 гг. Сборник документов. М., 1995. С. 192–193.


[Закрыть]. Однако Политбюро ЦК ВКП(б) 5 августа 1930 г. принимает решение вопрос о «ТКП» отложить[100]100
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 397. Л. 1.


[Закрыть].

Через пять дней, 10 августа 1930 г., Политбюро вновь рассматривает этот вопрос и принимает решение разослать членам и кандидатам ЦК и ЦКК и руководящим кадрам хозяйственников показания Н.Д. Кондратьева и др., полученные из ОГПУ. К этому времени их набралось уже значительно больше.

Протоколы допросов рассылались вместе с докладной запиской Секретного отдела ОГПУ, подготовленной для И.В. Сталина 5 августа 1930 г. Там сообщалось, что ОГПУ раскрыта и частично ликвидирована контрреволюционная «Трудовая Крестьянская партия».

По данным следствия, во главе этой организации стоял Центральный комитет в составе: Кондратьева Н.Д. (председатель ЦК), Юровского Л.Н., Макарова Н.П., проф. Рыбникова А.А., проф. Дояренко А.Г., Садырина А.В., Чаянова А.В. и Литошенко Л.Н.

Организация имела в Москве ряд ячеек в советских учреждениях (Наркомзем, Наркомфин, Коньюнктурный институт, Тимирязевская сельскохозяйственная академия, МОСХ) и свои филиалы на периферии. Центральный комитет якобы регулярно собирался и обсуждал вопросы политической жизни страны, программные вопросы, вопрос о вооруженном восстании и др. Обсуждал вопрос о будущем правительстве, был намечен его состав во главе с Кондратьевым.

Сообщалось, что ЦК «ТКП» имел тесные связи с белоэмигрантским «Республиканско-демократическим объединением» в лице П.Н. Милюкова, С.С. Маслова, А.Ф. Керенского, Б.Д. Бруцкуса, С.Н. Прокоповича и Е.Д. Кусковой. Кроме того, члены ЦК поддерживали тесную связь с рядом иностранцев, проживающих в Москве, информируя их о политическом и экономическом положении СССР, о целях и задачах своей партии.

Констатировалось, что ЦК «ТКП» находился в блоке с контрреволюционной организацией Н.Н. Суханова-Громана-Базарова. Представителем от «ТКП» в этой организации был Кондратьев.

По данным следствия, ЦК «ТКП» состоял в информационно-контактной связи с инженерно-промышленным центром, возглавлявшимся П.И. Пальчинским и состоявшим из ряда представителей крупнейших отраслей промышленности (С.А. Хренниковым, Л.Г. Рабиновичем, В.А. Ларичевым, проф. Л.К. Рамзиным и др.). Представителем ЦК «ТКП» в инженерно-промышленном центре был назначен А.В. Чаянов, который регулярно информировал ЦК «ТКП» о платформе вредительского инженерно-промышленного центра, о ставке последнего на интервенцию и подготовке им ряда мер, направленных к приостановке всей хозяйственной жизни страны в момент интервенции[101]101
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 393. Л. 26–27.


[Закрыть].

К этому времени ОГПУ уже распределило все роли, была определена структура организации, ее связи в СССР и за границей. Именно на эти направления деятельности «Трудовой Крестьянской партии» делался упор следствия по этому делу.

В приложенных к докладной записке протоколах допросов детализировалась изложенная в докладной записке информация.

Так, А.Г. Дояренко признался, что состоял членом Центрального комитета «Крестьянской партии». Он еще путался в названии партии. По его словам, в состав центрального руководящего бюро контрреволюционной организации, которая оформилась в виде Крестьянской партии, входили: Кондратьев, Макаров, Шорыгин и он сам. Ими вырабатывались основные идеологические и политические установки Крестьянской партии. Со слов вышеуказанных лиц Дояренко было известно, что в состав Центрального комитета еще входили: Садырин, С.К. Чаянов и Тейтель. Таким образом, будучи членом ЦК партии, Дояренко даже не знал состава Центрального комитета.

Несмотря на то, что целевой установкой Крестьянской партии было создание буржуазно-демократической республики, некоторым из членов центрального комитета, в том числе и ему, мыслилось возможным оставление и при буржуазно-демократической республике советской системы, как внешнего государственного оформления. Дояренко представлял, что это будет длительный процесс эволюционного характера. Вначале создание широких кадров Крестьянской партии, затем усиление экономической мощи крестьян и мелких собственников, усиление их политического значения и затем захватом власти. «Однако, по вопросу о построении борьбы с советской властью в центральном комитете существовали и другие точки зрения. Сущность их сводилась к признанию целесообразности более решительных форм борьбы, – тем не менее Центральный Комитет был противником и таких форм борьбы, как восстания и вооруженные выступления, – однако, я не отрицаю возможности того, что на периферии под влиянием распространения идей Крестьянской партии, но вопреки ее плану – могла возникать тенденция к проведению в жизнь и таких форм борьбы, как восстания и вооруженные выступления»[102]102
  АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394. Л. 223–223 об.


[Закрыть].