Текст книги "Человек: 1. Теория большого надувательства"

И тут едва уловимая, почти эфемерная догадка вспыхнула в его мозгу. Но это была не вспышка в сознании, это была перво-наперво вспышка в глазах, так как невыносимо яркий свет на мгновение ослепил его. Он даже не успел поставить светофильтры.

Зрение ещё не вернулось, а он уже понял, что случилось. Это была вспышка взорвавшейся бомбы. Как только картинка восстановилась, он увидел в небе справа от Бенджамина необычное облако, быстро трансформирующееся в гигантский фантастический гриб. Однако его больше привлекла сама башня в этот момент, потому что Биг Бен вдруг дёрнулся, словно почувствовал боль, пошёл трещинами и начал стремительно падать на Алекса. Он должен был бежать, но он стоял на месте, то ли оттого, что не верил собственным линзам, то ли потому, что замешкался от неожиданности. Он так и не успел выскочить из-под громады, обрушившейся на него и похоронившей его тело под колоссальной каменно-металлической массой. Время остановилось.

8

– Ну что, убедился? – спросил Майкл Саймон Третий. С момента нашей последней встречи, в той, иной жизни, он мало в чём изменился и даже сделался как-то ещё живее, чем тогда, когда он был человеком. Я сидел, свесив ноги, на краю короткой бетонной площадки, на которую я только что приземлился.

– Убедился, – ответил я. – И что, никого в живых вы так и не обнаружили?

– Нет, – сказал Майкл. – Первые три года, правда, мы сами были еле живы – восстанавливали разрушенные цеха, осматривались. Но потом регулярно, раз в полгода, делали облёт всей территории. Кроме того, через спутники мы фотографируем самые интересные районы. Ты знаешь, я тоже задумывался над вопросом, кто бы мог уцелеть. Наверное, какие-нибудь ракетчики, находившиеся на боевом дежурстве, экипажи подводных лодок, плавающих глубоко под водой, возможно, лётчики отдельных военных самолётов. Однако всем этим людям, благополучно выбравшимся из катастрофы, нужно было и дальше жить в испоганенном мире, поэтому, по-видимому, они просто поумирали потом, кто раньше, кто позже.

– А те, кто до сих пор сидят в специально оборудованных на этот случай бункерах?

– Не уверен, что они уцелели, иначе мы бы давно их засекли. Прошло столько лет!

С высоты шестьсот метров от поверхности земли хорошо был виден густой зелёный ковёр, протянувшийся аж до кромки горизонта, куда бы ни бросил взгляд. Природа переболела страшной, казалось, неизлечимой болезнью, и теперь гигантские растения заполонили свободные пространства, некогда отвоёванные у них человеком.

– Мне попались большие косяки рыб в Атлантике, – сказал я.

– Да, морская живность водится, кое-что сохранилось. Но в лесах почти пусто. Кстати, прямо под нами, у подножия Конуса, есть несколько муравейников… Ты в Америку летал?

Если у него чётко поставлена разведка, он прекрасно знал, где я был, поэтому врать не имело смысла.

– Я посетил Нью-Йорк. Город совершенно стёрт. Осталась громадная куча мусора, частично заросшая травой. Гора возвышается на месте некоронованной столицы мира. Ничего не напоминает о бывшем мегаполисе… Затем я отправился в Африку. Жёлтый ослепляющий песок и оазисы, одни скорпионы, пауки и черепахи, ни экзотических птиц, ни бегемотов, ни слонов, ни жирафов, ни обезьян… Москва же, на удивление, неплохо сохранилась. Вероятно, туда угодила ракета с нейтронной боеголовкой. Кремль, улицы, проспекты, высотные дома, церквушки, автомобили вполне прилично смотрятся, по крайней мере можно определить, что есть что. А людей нет. Пустыня!

– Да, некоторые города не полностью уничтожены, мы направляли туда экспедиции и нашли много ценного для Колонии.

– Ни ед-и-ного человека! – я продолжал печалиться по поводу трагедии.

Мистер Майкл Саймон Третий близко подошёл ко мне, уселся рядом, тоже свесив ноги с площадки. Если бы мы оба сейчас свалились с неё вниз, то разбились бы насмерть, хотя… я уже перестал верить в собственную смерть.

– Алекс! Я вижу, ты здорово загрустил. Осмотр местности, наших, так сказать, достопримечательностей не пошёл тебе на пользу, – он хлопнул меня по плечу, как настоящий человек. – Брось! Не жалей их, они получили то, что заслужили. Им дали разум, но они не захотели быть разумными. Вместо того, чтобы спокойно жить, растить детей, любить друг друга, познавать вселенную, стремиться к возвышенным идеалам, они понапридумали себе какой-то чертовщины, завели глупые игры и с важным видом начали в них играть. Ну, зачем им понадобились, скажи на милость, вожди, деньги, крестовые походы, виселицы, инквизиция, рабство, войны, религии, гильотина, сокровища, монархия, азартные игры, электрические стулья, спекуляция, государства, короли, напалм, наркотики, секты, – он выплёвывал слова, словно отхаркивал мокроту, – спиртные напитки, проституция, капитализм, людоедство, границы, бомбы, президенты, концентрационные лагеря, цари, фашизм, газовые камеры, лазерное оружие и так далее, и тому подобное? Разве они не смогли бы прожить без всего этого? Нет, они предпочли сами себя уничтожить тому, чтобы как следует подумать. С чудовищной настойчивостью, поколение за поколением они совершали ошибки, ничуть не обращая внимание на собственную историю. Плевать на горький опыт дедов и отцов! Какое мне до него дело! Знаешь, отчего человечество умерло? От лени! Ему было лень шевелить мозгами! Каждый надеялся на мозги другого, и в результате погибли все… Слушай, может, и нам прыгнуть отсюда вон на те макушки деревьев, и дело с концом? Чем мы с тобой лучше людей?

Я почему-то вдруг вспомнил старый-престарый анекдот. Человек падает с двадцатого этажа, долетает до десятого и сам себе думает: «Пока всё идёт нормально». Прыгать вниз было действительно чрезвычайно глупо. Я произнёс:

– Ты так заявляешь, как будто не был одним из них!

– Я отличался от людей, и тому доказательство то, что их больше не существует, а я создал новый мир, возможно, гораздо лучше, жизнеспособнее и умнее прежнего!.. Давай сменим тему, пошли поговорим о более интересных вещах!

– Ты называешь Колонию в четыреста «сквизов», среди которых половина – в прошлом избалованных роскошью богачей, новой земной цивилизацией? – не унимался я.

– Но зато вторая половина – это самые выдающиеся люди планеты, люди, умеющие думать: учёные, изобретатели, философы, исследователи, гении одним словом! – защищался он. – Да, мне не хватило времени, чтобы успеть довести число колонистов хотя бы до тысячи, и есть кое-кто попавший сюда не по заслугам, однако Колония быстро прогрессирует, и пока ты путешествовал по континентам, у нас появились свежие новости. Идём, я расскажу поподробнее, идём, ветер усиливается…

Покидая площадку, мы загрузили реактивный ранцевый двигатель в скоростной грузовой лифт и на нём поднялись на верхушку Конуса, туда, где располагалась штаб-квартира Колонии. Меняющие цвет в зависимости от яркости солнца наклонные окна пропускали ровный приятный глазу свет. Майкл Саймон Третий разместился на широком диване, закинув по-американски ноги на боковую спинку. Хотя удобная для сидения и лежания мебель была нам в общем-то ни к чему, кроме того, мы могли бы не пользоваться, благодаря радиоволнам, имитаторами речи, а также не изображать на лицах якобы проявляющиеся эмоции, в Колонии существовала странная мода на максимально точное копирование человеческого поведения. Я стоял у большого глобуса Земли, утыканного какими-то разноцветными флажками. Господин Ной, глава своего Ковчега, улыбнулся мне обворожительной улыбкой, скрестил на груди руки и выпалил:

– Алекс, мы вступили в контакт с инопланетянами!

Наверное, он ожидал, что я рот раскрою от удивления, но я проглотил его сообщение спокойно, без этой фальшивой реакции. Я молчал.

– Они предложили нам сверхсовременную технологию. Для перемещения в космосе мы проектировали «шары», космические корабли в виде сферы, у которых корпуса фактически являются новыми телами колонистов. Пришельцы дали нам документацию на изготовление выполняющих ту же функцию «летающих тарелок». Теперь мы будем в состоянии покрывать огромные расстояния за считанные секунды! Мы переходим на качественно более высокий уровень, позволяющий проникнуть в тайны мироздания!

– Откуда они прибыли? – спросил я, – Утверждают, что из другой звёздной системы. Они появились здесь задолго до Войны.

– Как выглядят?

– Они так же, как и мы, могут принимать любые внешние формы, приспосабливаясь к местной обстановке. При наших встречах они походили на меня. Не знаю, как они выглядели первоначально.

– И что им нужно от Колонии взамен? – не глядя в сторону дивана, задал я вопрос.

– Они работают над «телом третьего поколения», как они выразились. Это будет «кластер» – сгусток энергии со временем самостоятельной жизнедеятельности, приближающимся к бесконечности. Ты можешь себе представить вечность? Для «кластеров» это понятие станет нормой. Пришельцы предложили нам сотрудничество. Им необходим свежий взгляд на проблему, поэтому наше участие только приветствуется. Их ближайшая промежуточная база находится на краю Солнечной системы… Ну как тебе перспективы?

– Любопытно, – вяло заметил я, всё ещё занимаясь глобусом, медленно проворачивающимся на оси.

– Ты согласен участвовать в проекте?

Я не ответил, я спросил:

– Откуда ты узнал, что должна начаться третья мировая война?

– Не понимаю, – он холодно посмотрел на меня.

– Откуда тебе стало известно тогда, за четыре-пять лет до неё, когда, казалось, ничто не предвещало её возникновения, и в мире наступило относительное спокойствие, что война неизбежна? Я проанализировал твоё поведение – ты, словно по графику, выполнял каждый этап своего плана и вовремя закончил его!

– Ты думаешь, я заранее располагал информацией, что апокалипсис состоится в 2009 году?

– Да!

Он на минуту задумался, тщательно подбирая слова.

– Видишь ли, я, естественно, не знал этого наверняка. Я ведь не предсказатель, хотя даже Мишель Нострадамус, один из величайших пророков всех времён и народов, и тот ошибся в своих расчётах. Но я обладал некоторыми собственными данными, что глобальная война вероятна. Я, как ты знаешь, вращался в более высоких сферах, нежели ты. Среди моих знакомых были сильные мира сего, в том числе близкие к вершителям чужих судеб. Поэтому я всегда имел доступ к сведениям о закулисных перемещениях, засекреченных соглашениях, скрытых изменениях в мировой политике.

За несколько месяцев до времени «икс» мне были известны имена по меньшей мере трёх людей на планете, готовых завтра же нажать на ядерную кнопку. И не только готовых, но располагающих реальной возможностью. К сожалению, я, как и ты, не знаю, кто конкретно это сделал первый. А теперь восстановить цепь событий практически невозможно.

Я думаю, последняя война – логическое следствие, логическое завершение многовековой кровавой истории человечества. Её так сказать, апофеоз. Разве люди не занимались на протяжении столетий таким замечательным делом, как умерщвление себе подобных? Разве им не доставляло радость убийство ради удовольствия, а не с целью добывания пищи или защиты от нападения извне? Поступки индивидуума под названием человек нельзя расценивать, как поступки здравомыслящего творения природы. В большинстве своём это был ряд абсолютно безумных и чрезмерно глупых действий.

Да и вообще, у меня складывается впечатление, что человеческая цивилизация носила характер некоей редкой вселенской болезни, ничего кроме вреда не приносящей ни

планете, её породившей, ни себе, саморазрушаясь и поедая собственную субстанцию. Люди уже до Войны гибли пачками либо от технического рода катастроф, либо от

распространившихся заболеваний: рака, СПИДа, аллергий, гриппа. Ты заметил, перед Войной женщины стали рожать большое количество альбиносов и детей-уродов? И так далее в том же духе.

То есть общество фактически приближалось к конечной точке своего развития. И признаки надвигающейся опасности я ощущал буквально кожей. В воздухе носилась смерть, несмотря на вроде бы внешнее благополучие. Возьми, например, войну в Ираке или взрывы небоскрёбов в Нью-Йорке. Странно, почему ты этого не заметил. Ах да! Тебя увлекли те жалкие крупицы знаний, которые человечество едва накопило за столь длительный срок. Оно бы имело их просто колоссальный объём, если бы не растрачивало

себя впустую на разные сумасбродства…

Он соскочил с дивана, подошёл к окну.

– Посмотри, какая потрясающая красота! Какое буйство зелени вокруг! Природа избавилась от двуногого вируса, истреблявшего её. Она наконец-то вздохнула с облегчением. Гибель человечества пошла ей исключительно на пользу! Какой божественный пейзаж!

Кстати, о боге. Инопланетяне не нашли бога, как такового. А именно, они не обнаружили нечто разумное – то ли человекоподобное, то ли иной формы —, что бы управляло всем мирозданием, руководило процессами, происходящими во вселенной в целом, преследовало одному ему известную цель. Пока не обнаружили. Кто знает, может быть, бог всё-таки есть, но ни мы, ни они ещё не постигли его тайный смысл, не разгадали его загадку. Однако на сегодняшний день понятие «бог» для меня это условное понятие, оно постоянно меняется, перескакивая с одного объекта на другой. Богами были Христос для евреев, Кришна для индийцев, Колумб для аборигенов Нового Света, пришельцы для землян и так далее. То есть богом является человек или некое создание, обладающее способностями, знаниями, технологиями, намного превосходящими те, которые распространены в какой-то замкнутой среде.

Не стоит не учитывать и такую теорию, что абсолютного бога нет, а просто имеются физические и химические законы, согласно которым конструкция мира сохраняет свою стабильность. Всё зависит от них, подчиняется им, нарушение законов приводит к катастрофам. Законы природы – вот основа основ. Возьмём, например, совпадения. Порой мы сталкиваемся с поразительными, на первый взгляд, совпадениями. И думаешь, слишком они неправдоподобны, не иначе вмешалась какая-то сверхъестественная сила. А на самом деле удивительные стечения обстоятельств должны происходить, поскольку они

запрограммированы, как выпадение именно тех номеров, которыми ты заполнил свою карточку лото…

– Никогда не выигрывал в лотерею, – вставил я слово.

– …Я излагаю очень упрощённо, на практике это гораздо сложнее. Нам необходимо изучить эти законы, разобраться до конца в устройстве механизма… Ну что, ты согласен поучаствовать в новом деле?

Прежде чем ответить, я посмотрел ему прямо в лицо. И сказал:

– Не согласен!

– Почему? – он изобразил удивление.

– Потому что тех пришельцев, о которых ты говоришь, нет!

– Как нет?! – воскликнул он.

– Ты их придумал! Ты выдумал их, как и прочее, о чём ты мне рассказывал.

– Зачем?!

– Потому что ты – Дэм. Точнее, чёрт, а ещё точнее – дьявол. Только Дэм был электронной игрушкой, роботом, а ты – настоящий. Нет тех пришельцев, о которых ты говоришь, потому что ты – инопланетянин!

– Ты спятил! – его возмущению не было границ.

– С некоторых пор я перестал верить тебе. Ты лжёшь, постоянно блефуешь, хоть и делаешь это довольно умело и изобретательно. Не знаю, как давно ты находишься на Земле. Но у меня возникла версия, из которой следует, что человеческая цивилизация – твоя экспериментальная работа. Или что-то вроде того. Вы там, – я указал пальцем в потолок, – достигли уровня, когда можно ставить опыты над другими цивилизациями.

Возможно, вы одиноки, и вам нужны партнёры. Возможно, вы на нас проверяли какие-то собственные просчёты. Возможно, вы зашли в тупик в конце концов, не нашли ничего, оправдывающего ваши бесчисленные жертвы. Упёрлись в стену, равнодушную материю, которой начхать на всё живое. Ей главное процесс. А живое – это только побочный продукт процесса, и если оно начинает мешаться под ногами, материя его просто растаптывает. И вам захотелось вернуться назад, но вы ступили снова на ту же дорожку, вы зациклились. А может быть, из твоей цивилизации остался только ты один, ты решил создать новый мир, но однажды потерял контроль над ситуацией и спас лишь то, что от него удалось спасти.

– Зря я тебя вытаскивал из-под Биг Бена! – к своему ужасу я увидел, что лицо Майкла Саймона Третьего окаменело, превратилось в мёртвую маску. Он отвернулся, уставился в окно. Неужели я попал в точку или куда-то совсем рядом, ведь я сейчас притворялся? Моя гипотеза, в которую я, откровенно говоря, слабо верил, приобретала статус истины. Я решил копнуть поглубже.

– Относительно твоего повышенного внимания к моей особе. Ты убил Натали, ты убил Драббаха, ты прикончил Тэйлора и Жан-Жана, ты превратил в братскую могилу ракетный крейсер «Осака» с сотней учёных и таким же количеством экипажа, находящихся на его борту. Не своими руками, нет. Но ты скрупулёзно подготовил это, просчитал каждую мелочь. С единственной целью – заставить меня почувствовать максимальное отвращение к смерти и согласиться с правильностью предложенного тобой способа выхода из ситуации. Наверное, я должен был стать твоим другом. За тобой числится ещё множество преступлений, о которых я даже представления не имею. Мне кажется, ты и человечество уничтожил, так как холокост входил в твой гнусный план. Но с Бенджамином ты перестарался. Именно на нём я тебя раскусил.

Он не произнёс ни звука, продолжая глядеть в окно.

– Ты – чудовище, монстр, исчадие ада. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Тебя, конечно, надо бы уничтожить, однако, боюсь, мне пока это не под силу. Но наступит день, когда я схвачусь с тобой в смертельной схватке. Ты требовал от меня, чтобы я научился думать – спасибо, я действительно научился, я наконец-то разобрался, что к чему.

– Ты научился лишь хорошо фантазировать, – произнёс он, не оборачиваясь. – Я не собираюсь сейчас тебя переубеждать. Время рассудит нас.

Он стремительно покинул помещение, оставив после себя тишину, и только глобус вращался, слегка поскрипывая в подшипниках…

Я нашёл это место не сразу. На глобусе оно было отмечено чёрным флажком поблизости от значка Конуса, а здесь пришлось прочёсывать зону радиусом десять километров, потому что всё было сплошь покрыто лиственными и хвойными деревьями, и никаких особых примет не наблюдалось. Я потратил несколько часов на поиски. Знай я точные координаты, такого бы не случилось. Я отыскал её благодаря моему острому зрению. Это была плита, вдавленная в чернозём и обросшая травой. Площадью сто квадратных метров. Плита была золотая – то ли сделанная из цельного куска, то ли покрытая тонким слоем благородного металла, из-за которого столько крови пролилось, столько неблагородных поступков было совершено. На английском языке большими выпуклыми буквами на плите было написано:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО

ГЛУПОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ

А ниже, буквами размером поменьше:

В память о жителях Европы, сгоревших заживо

в пламени Третьей Мировой Войны в 2009 году

от рождества Христова. Спите спокойно.

Я отстегнул громоздкий ранец и встал на колени. Не человек и не робот, просто «сквиз» молился у надгробной плиты, под которой покоились жалкие останки людей, собранные Колонией со всей территории Центральной Европы. Полагалось помянуть усопших, но даже если бы передо мной вдруг появился стакан, до краёв наполненный водкой, он бы только подчеркнул всю нелепость положения, его искусственность. Пора мне смириться с тем, кто я есть, а не цепляться за образ хомо сапиенса.

Какие-то тени промелькнули надо мной. В голубом небе одна за одной летели «тарелки». Я смотрел ввысь, а они не кончались, они летели и летели. Я насчитал их двести пять. «Значит, он не взял всех с собой. Интересно, – подумал я, – Джайкл Мэксон в Конусе или среди них?»

Я прикрепил к спине реактивный ранцевый двигатель, надавил на кнопку. Вертикально поднявшись над макушками сосен, сделал крутой вираж, набрал высоту. Я врубил запись последнего альбома группы «Финк Плой», теперь определённо последнего – моё восстановленное тело обладало этим новым преимуществом —, запись музыки земной и космической одновременно и, переключившись на вторую скорость, понёсся в юго-западном направлении. Я не рассказал Майклу Саймону Третьему, или как там его звали в действительности, самого главного. Я наткнулся на свежие следы человека на песке на берегу, у кромки Атлантического океана.

Конец первой части

Часть вторая
Разум

Если тебя не волнует то, что происходит со мной,

И мне наплевать на тебя, друг ты мой,

Мы пойдём по жизни каждый сам по себе,

Иногда промелькнув под дождём в сентябре,

Задаваясь вопросом, кто из вождей виноват

И оплакивая погибших солдат.

Песня «Если» из репертуара группы «Fink Ploy»

Надо было менять всё. Не одну жизнь и не две жизни, не одну судьбу и не две судьбы – каждый винтик этого смрадного мира надо было менять.

Некто Шэдрик Рухарт, сталкер

Несчастный, ты будешь иметь то, что хотел.

Платон

1

Нэйл откупорил бутылку «полосатой лошади», плеснул изрядное количество виски в большой стакан из толстого, чуть желтоватого стекла, спросил:

– Будешь?

И, cпохватившись, что сказал глупость, добавил:

– Ах да! Ты же не пьёшь.

Потом он разорвал пластиковый цветной пузатый пакет, набитый жареным картофелем, и, попробовав кусочек, поднял стакан.

– За знакомство!

Сазонов кивнул.

Американец осушил ёмкость почти наполовину. Удовлетворённо ухнув, он захрустел картошкой и начал свой рассказ:

– Мы работали вместе с русскими на орбитальной станции «Омега», когда случилось это. Помню, я занимался каким-то экспериментом ради счастливого будущего человечества, – здесь он невесело усмехнулся, – копался с одним приборчиком. И вдруг Кит как заорёт, он в это время у иллюминатора болтался – Кит был самый молодой среди нас всех. А русские к очередному сеансу связи с Землёй готовились, камеру поправляли, себя в порядок приводили, понимаешь? Я в ближайший иллюминатор сунулся, ожидал «блюдце» с инопланетянами увидеть, смотрю и глазам своим не верю – поверхность планеты яркими вспышками покрылась, и конца и края им нету. Я подумал сначала, салют у них, что ли, праздник какой отмечают? Знаешь, вроде сдвиг у меня произошёл в сознании. После понял, не салют это вовсе и не фейерверк даже, война у них там началась, атомная бойня…

Он сделал паузу, перевёл дыхание.

– …И мы, и русские к окошкам приникли, наверное, с час оторваться не могли, пока Землю сплошь чёрным дымом не затянуло и глядеть уже туда стало просто бессмысленно. Затем отвернулись от иллюминаторов, а в лицо друг другу смотреть боимся, понимаешь? В шоке мы были. Однако ещё надеялись, что вот сейчас всё прояснится, русский центр управления полётом нам ситуацию растолкует – мол, конфликт кое-какой вышел международный, но, к счастью, урегулировался, и обстановка теперь о’кей. Дураки! Когда же мы связаться с ЦУПом ни с русским, ни с нашим не смогли, у меня внутри что-то окончательно оборвалось, а в башке пустота торричеллиева возникла. И тогда я задрожал мелкой дрожью от осознания собственной обречённости…

Нэйл вылил остатки в своё бездонное горло и продолжил:

– …Представь, Земля для тебя – дом родной, там родные и близкие тебе люди, там полно воздуха, там безопасно, там не надо в скафандре на улицу выходить. И вдруг в одно мгновение дверь закрывается, а ключ выбросили, и тебе туда идти нельзя, поскольку за ней – нет больше никаких близких и родных, понимаешь? воздух там отравлен, еда тоже, жить там можно только в скафандре, а самым безопасным местом стала эта грёбаная международная орбитальная станция.

Мы попали в жутчайшую ситуацию, лучше бы нам было вместе со всеми людьми погибнуть. Несколько дней мы, как призраки, плавали в невесомости, ничего не делали, только жрали, смотрели вокруг себя злобными глазами и уже начали ненавидеть друг друга, так как пищи, воды и кислорода у нас был всё-таки ограниченный запас, понимаешь? Мы бы, вероятно, дошли до убийства, если бы я, наконец, не вспомнил, что я по-прежнему командир «шаттла», и не принял решения возвращаться. Я им сказал: «Ребята, мы перегрызёмся здесь, как пауки в банке, «грузовик» больше никогда не прилетит, надо расходиться. Кто со мной?» Русские не захотели, не знаю, может быть, они ещё до сих пор на станции, в этом космическом гробу, а может, тоже вернулись – у них имелся свой пристыкованный корабль. Из моего экипажа один остался с ними. Эдвин. Чёрт его поймёт, почему. Полагаю, он был агентом КГБ. Ха-ха-ха!!!..

Нэйл саркастически улыбался, при этом издавая звуки, отдалённо напоминающие смех. Он снова наполнил стакан, отхлебнул порцию…

– …Мы рассчитали траекторию и отвалили, не попрощавшись, по-английски. Взлётно-посадочные полосы и в Калифорнии, и во Флориде, специально предназначенные для «шаттлов», были разрушены капитально, ни о какой посадке речи идти не могло, понимаешь? Однако садиться было надо, мы сели во Флориде, сели неудачно – «челнок» завалился на правый борт и перевернулся. В кабине начался пожар, трое из экипажа, Хаулстон, Пави и Флетчер, сгорели заживо… До сих пор удивляюсь, как мы с Элисон, полуобгорелые, выбрались из огненной могилы. Элисон была первоклассной девчонкой! Вон её фотография в рамочке на стене…

Мы побрели с ней по выжженной голой пустыне. Чего мы только ни насмотрелись! Мы очутились на том свете! Жить, откровенно скажу, нам обоим не хотелось. Но потом возникла идея, а почему бы нам не попробовать стать первыми людьми на уничтоженной планете и не возродить цивилизацию с нуля, понимаешь? Для этого нужно было понаплодить детей, и дело бы пошло. Однако сперва всё же необходимо было просто выжить. Без еды и крова мы бы долго не протянули. Но мы ничего не находили. Неделю мы голодали, бесконечный мерзкий дождь лил на нас, и я уже склонялся к мысли, что нашим планам не суждено будет осуществиться, когда обессиленные мы неожиданно наткнулись на Анкл-Сэмвилль…

Он выпил ещё, закусил чипсами.

– …Этот маленький городок по каким-то причинам сохранился. Представляешь, стоят себе домишки, целёхонькие такие, улочки, автомобильчики. Мы с Элисон обрадовались, подумали, не всё погибло, сейчас людей повстречаем. Какой там! Распухшие трупы на каждом шагу! Ни единой живой души! Вонь стояла чудовищная! Зато еды в магазинах было видимо-невидимо. Мы наконец-то отъелись.

Жить в городе мы не смогли, хотя возможность была – выбирай любой дом, любые апартаменты, любую мебель и так далее. Жить среди разлагающихся покойников невозможно, но даже если бы произошло чудо, и нам бы удалось каким-то образом очистить город от мертвецов, то и тогда, наверное, мы бы в нём не остались. Поэтому я отыскал вот это место на берегу океана, в бухте, где мы с Элисон построили собственный дом.

Я взял автомашину – в городе их тысячи —, и мы стали свозить сюда всё, что только хотели, понимаешь? Ты знаешь, несмотря на этот чёртовый безумный армагеддон, несмотря на не вмещающийся в голове ужас от происходящего, я был, тем не менее, довольно счастливым человеком в тот год, прожитый здесь вместе с Элисон. Вообще, должен сказать, что, по моему глубочайшему убеждению, человек это такая скотина, которая привыкает практически ко всему, понимаешь? Мы привыкли к новой ситуации. Мы были счастливы вплоть до её родов. Роды убили её! Она потеряла слишком много крови. Что только я ни делал, чтобы спасти Эли! А что я мог, я же не гинеколог!..

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что мы совершили глупость. Жили бы себе потихоньку-помаленьку до конца отпущенных нам господом дней…

Большой мясистый нос Нэйла, отливающий синевой, был в фиолетовых змейках прожилок. Лицо – осунувшимся и бесконечно уставшим. Бритва оставила нетронутыми небольшие островки волос на подбородке. Общий вид совершенно не вязался с теми крепкими розовощёкими улыбающимися парнями, покоряющими вселенную, которых Алекс привык видеть по телевизору. Он с трудом верил, что сидящий перед ним человек, рассказывающий невероятную историю, был в прошлом астронавтом. «Может быть, этот выживший после катастрофы американец всё сочинил, давно спятив от одиночества? Хотя моя история будет посногсшибательнее его!» – подумал Сазонов и спросил:

– Ребёнок умер тоже?

Нэйл, не пролив ни грамма жидкости, без какой бы то ни было дрожи в руке, опорожнил бутылку, подержал её над стаканом, пока не стекла последняя капля.

– Ребёнок как раз-таки выжил, что довольно странно. Ты скоро с ним познакомишься. Но лучше бы он умер… Эх, ладно! Что случилось, то случилось…

Видимо, бог посчитал правильным покарать нас, грешников, выгнанных из рая на землю, понимаешь? Рано или поздно это должно было произойти… Я всегда говорил, что Америка катится в пропасть, но меня никто не хотел слушать, даже собственная жена. Люди перестали относиться друг к другу по-человечески, перестали понимать соседа. Они заменили дружбу предательством, любовь сексом, здравый смысл сумасшествием. Деньги, деньги, деньги, ничего кроме денег. Доллар правил страной. Он её и погубил, понимаешь?…

Мы бежали, мы спешили, мы неслись. Нам всякий раз нужно было успеть, обогнать, не упустить. Куда мы торопились? Нам некогда было постоять, подумать, взглянуть на звёзды, послушать щебетание птиц, понюхать цветы. Спросить самих себя, а зачем мы всё это делаем? Кому это нужно? Правильно ли мы поступаем?… Безразличные машины и автоматы, равнодушные механизмы окружали нас. Мы просто выродились! Наводнили

страну оружием, понаизобретали такие виды и сделали такое количество, что в конце концов от него же и погибли, понимаешь? Бумеранг прилетел назад и убил того, кто его запустил! Ха-ха-ха! На подобное свинство с его стороны мы явно не рассчитывали!..

Ты знаешь, я родился в 69-м, в год высадки первого человека на Луне. Родители назвали меня в честь Нэйла Армстронга, первого землянина, ступившего на лунную поверхность. Я вырос и стал, как он, астронавтом. Только разница в том, что он был первым человеком на Луне, а я – последний человек на Земле! Не правда ли замечательно?! Какая горькая ирония! Разве есть что-нибудь смешнее? Ха-ха-ха!..

Он опять разразился весьма своеобразным смехом.

– …Кстати, ты в курсе, что произошло с Армстронгом, когда он вернулся с Луны? Он не выдержал бремени известности. Наше славное американское общество довело его до сумасшедшего дома. Потом, правда, у него хватило сил и мужества вернуться к нормальной человеческой жизни, но ведь могло и не хватить…

Вдруг Нэйл замер, что-то привлекло его внимание. Алекс услышал неясный шум, который нарастал с каждой секундой. «Боже! Неужели автомобиль?! Давненько я не слышал столь характерного звука!» – подумал Сазонов. Действительно, спустя совсем короткое время можно было с уверенностью сказать, что к дому приближается какое-то транспортное средство.

– Сейчас ты его увидишь, – произнёс американец, проглатывая гигантскую дозу «полосатой лошади», заедая проглоченное щепоткой жареной картошки.