Текст книги "Демон Эльдорадо"

Вот только почему погибшие люди и твари выглядят после смерти так странно, будто их умертвило нечто непостижимое? А ведь до того, как на землю явились боги, все указывало на то, что люди гибнут от ритуального клинка. Что изменилось с появлением богов? Кто убивал людей до их визита? Уакаран, другой охочий до теплой крови жрец или все-таки демон, как сейчас? Вопросы, вопросы…

– Я знаю, – резко сказал Аталай. – Любой из соратников Энки, не говоря уж о нем самом, имеет высшее право потребовать смерти от любого из нас. Так и объясни ученикам. Имеющий разум сообразит, что прятаться во тьме ночной для них означало бы унизить себя до мерзкого демона.

– Непременно.

– Уж постарайся. Иначе мне придется попросить тебя самому выяснить, кто умерщвляет собак и лам.

– И людей, Аталай…

– Нескольких нищих калек и стариков!

Не стоило заходить в школу жрецов, пожалуй. Хоть Аталай и нередко посещал ее, заглядывал на занятия и беседовал с младшими наставниками, этот визит посеял в его душе смятение. В общем, и в этом Аталай признался себе с порядочным трудом, некоторые деяния богов оставляли у него двойственное… да что там лукавить с самим собой, тревожное ощущение.

Он буквально заставил себя выкинуть из головы вопросы и сомнения. Энки и его соратники подарили народу аймара новые знания, возвысили над прочими людьми, рассеянными по миру. И разве можно забыть то, что после визита в летающий дом богов в самого Аталая словно заново вдохнули жизнь?

Сойдя по широким цветным ступеням школы, верховный жрец в сопровождении двух воинов в полной амуниции и чиновника, занимающегося вопросами земледелия, прошел под аркой западных ворот. Отсюда можно было попасть сразу на государственные наделы. Сейчас, естественно, они были уже пусты, только ледяной ветер с гор гонял по ним высохшие остатки растений и мелкую каменную крошку. Скоро здесь должны разбросать перепревшую кукурузную ботву и дорогое гуано.

– Итак, что предлагает Кондой?

– Несколько новых сортов тыквы и картофеля. И еще семена коки и табака. Он сказал, что повысил их урожайность.

– Здесь – коку? Как он собирается уберечь ее от воров? Эти участки открыты для всех горожан.

Помощник развернул бумагу , на которой с помощью волшебного пишущего пера боги изображали свои замыслы. Драгоценный тонкий материал, приготовленный неведомо из чего, зашуршал под пальцами жреца.

– Взгляни на эти знаки. Толстой линией обозначена стена, огораживающая дворцовый участок с домами и храмами. Эти волнистые линии содержат знание о высоте земли над уровнем воды в реке… Так мне объяснил Кондой. Он рассказал мне о постройке Алекосом особой преграды выше по течению, от которой в Тайпикала потечет жидкая молния. Она защитит все постройки и террасы с посевами от посягательств.

– Это та же молния, что живет в Посохе смерти? – нахмурился Аталай.

– Не знаю, Аталай. Но если она тоже будет убивать…

– Ясно, разницы никакой. И какие участки он предлагает отвести под коку?

Помощник провел пальцем по бумаге , указывая на выделенные желтым цветом наделы. Они занимали весьма значительную часть всего склона холма, сильно потеснив все остальные культуры. Кока, конечно, полезное растение и помогает сберечь силы в походе или во время ночного бдения возле небесной трубы… Но зачем высевать ее в таком количестве?

– А прежние наделы Таури на восточном склоне холма? Они также сохранятся?

– Нет, в них не будет необходимости. Там можно посеять киноа или вовсе оставить без злаков. Но Кондой все же предлагает опробовать на них новые сорта сладкого картофеля, фасоли и бобов.

Аталай взял у жреца бумагу и внимательно рассмотрел карту. Ему показалось, что размер принадлежащей Таури земли увеличился раза в полтора, и он спросил об этом у помощника. Оказалось, что так и есть – боги слегка урезали количество террас, поделенных между семьями горожан.

– С людьми уже обсуждался этот план? С теми, у кого отнимают наделы, я имею в виду.

– Кондой сказал, что земли хватит всем, – пробормотал жрец.

– Но почему? Мы годами выверяем каждый локоть земли, кроим ее… – Аталай махнул рукой, и белый невесомый лист сложился пополам.

– Урожай будет богаче с новыми зернами.

– Вот как? Что ж, богам виднее… И кто будет раздавать эти новые зерна?

– Все уже доставлено с неба, осталось перенести это на общественные склады, Аталай.

Слишком уж ловко у них выходило. Конечно, чиновникам будет задано немало работы по распределению дара Энки и новой нарезке наделов, но такова уж их работа. Если и в самом деле земля подарит больше своих плодов, почему не отдать ее часть под коку и табак?

– Нам ли сомневаться в могуществе богов? – проговорил верховный жрец, заметив настороженность в глазах помощника. Тот улыбнулся с явным облегчением.

Работать на постройке дамбы все семь дней в неделю Алекс отказался. Ему хватило бы и пятидневки, однако местные нравы позволяли и не такую эксплуатацию простого народа. Никому из аймара не приходило в голову отлынивать от работы и даже требовать за нее полновесных золотых монет. Во-первых, денег в стране не водилось, а во-вторых, солдаты в полной боевой амуниции бдительно следили за рабочими и не давали им поблажек.

К тому же Алексу казалось вопиющей несправедливостью проводить отпущенную ему «вечность» таким бездарным способом. Если уж он сам творец своего мира, с какой стати его мозг сгенерировал такую тоскливую нелепицу, как ежедневный надзор за строительством? С этим надо было как-то бороться.

Так или иначе, ничего тяжелее «строительного» резака аннунаков поднимать Алексу не приходилось. Когда Тунупа принесла его к месту будущей электростанции, там уже все было готово к началу работ. Единственный среди инопланетян инженер, Тсума, в перерывах между своими металлургическими делами разработал простейший проект плотины и показал его Алексу на экране переносного компьютера. Заковыристые инопланетные значки, усеявшие схему, Алекс в целом понимал, но предпочел выслушать устное пояснение.

– Сначала снимешь дно в этом узком месте русла, – сказал Тсума. – Да постарайся сделать это аккуратно и не порезать людей.

– Под водой, что ли? Не потухнет лазер-то?

– Не потухнет… – Он покосился на Алекса и о чем-то задумался. – А ты руки-ноги себе не отрубишь? Пришивать долго будем. А если в реке утонут, придется пластиковые припаять.

Инженер аннунаков, хоть и обладал несравнимыми с Алексом познаниями в разных технических штучках, был ему наиболее симпатичен. Только у Тсумы, кажется, не было на земле аймара никаких других интересов, кроме рудничного дела и обеспечения колонии инопланетян энергией и связью. Все остальные, насколько мог понять Алекс по обмолвкам и обрывкам разговоров, или выясняли отношения, или придумывали, как бы еще проявить свою «божественную» сущность.

Дольше всех зашел тот или та из них, кто бродил по ночам и высасывал из людей кровь. Впрочем, в виновности кого-то из аннунаков Алекс уверен не был – он же не заставал злодея на месте убийства и не видел его лица. Но подозревал почему-то врача Балама, как самого заинтересованного в человеческом «материале».

– Постараюсь соблюдать технику безопасности, – сказал он. – А вообще, давай ты сам будешь скалы резать? А я что-нибудь попроще сделаю.

– Энки приказал работать с плотиной тебе. У меня марганцевый рудник и фосфориты, не считая работы по лагерю.

– Да пошутил я.

Один был у Тсумы недостаток – с чувством юмора у парня имелись явные проблемы. Как и у остальных аннунаков.

– А-а… Вот схема, блоки вырезай по ней, а рабочие будут укладывать их один на другой стропами. На такие-то вещи технологий у них хватит.

Алекс был доволен уже тем, что ему не поручили руководить установкой турбины и подземной прокладкой кабелей к городу. А махать резаком, сея ужас среди местных и чувствуя себя настоящим богом, – это даже забавно. Хотя уже через день-другой, как подозревал Алекс, «забава» превратится в рутину.

Придется, спрятавшись в личной палатке, время от времени менять аккумулятор, а у божественного устройства мощь иссякнуть не может. И подлинные боги, пожалуй, не сдают свои страшные предметы механическим помощникам о восьми лапах, прибегающим по вечерам.

– Собственно, это что за штука? – Алекс повертел резак и не заметил отверстия там, где ему полагалось быть. Вообще, инструмент скорее напоминал дешевый фонарик на одну пальчиковую батарейку. Длиной он был с ладонь, а диаметром в два пальца. – Какой у нее принцип работы?

– Ты интересуешься техникой? – удивился Тсума. Однако ответил: – Это миниатюрный источник глюонов, которые вступают в реакцию с переносчиками электромагнитного излучения и разрушают их. Если выражаться попроще.

– А! – ничего не поняв, сказал Алекс. – Слушай, а гравитацию вы тоже умеете разрушать?

– Иначе невозможно преодолеть расстояние от системы аннунаков до твоей планеты. Точнее, уже нашей общей! – Он хлопнул собеседника по плечу и добродушно рассмеялся, ощерив острые зубы. – Ты лучше вот что скажи, братец. Не бреешь волосы почему? У нас только Энки носит бороду и усы, потому что он второй после Творца, а ты?

– Это он просил узнать? Чушь какая. Где сказано, что борода – признак особой власти среди богов? Мы об этом не договаривались. К тому же у меня бритвы нет.

– А попросить у Тунупы сложно? Смотри, Гугумац тебе еще скажет об этом…

Алекс собрался было порасспрашивать Тсуму о причинах их появления на Земле, но инженер резко свернул разговор и стал показывать на примере, как следует расчленять скалы на правильные блоки. Оказалось, не так уж сложно. К счастью, у этого разрушителя поля был ограниченный радиус действия – всего метров пять. По словам инженера, стационарным источником, а не этой «игрушкой» можно было бы целые Анды покрошить на кирпичи.

– А вдруг я сойду с ума окончательно и притащусь с этим в лагерь всех убивать? – поинтересовался Алекс. – Или у меня его сопрут с той же целью?

– В лагере резак не станет работать, пока не сломалась блокировка. А вот за его пределами воспользоваться резаком сможет любой грамотный аннунак… человек то есть, если он знает код. Я поставил «150», чтобы ты не запутался.

– Слишком просто…

Уточнять, что за блокировка такая, Алекс не стал. Он же не собирался являться в лагерь пришельцев и кончать таким образом со своими «иллюзиями». Слишком уж это глупо и наверняка болезненно.

С того инструктажа, случившегося недели три назад, Алекс успел привыкнуть к своему новому инструменту власти и изучить его до последней царапины. Кроме закрытой панели с рядом из двенадцати мелких кнопок, в торце резака имелся разъем для подключения к какому-то устройству. Возможно, к компьютеру – наверняка инструмент имел пусть и простое, но собственное программное обеспечение. Там же находилось отделение для аккумулятора, который каждый день, судя по всему, подзаряжался от мощного источника энергии в лагере аннунаков.

Куда тут удалось втиснуть фабрику неких глюонов, было неясно. Но устройство работало, кромсая скалы, и этого было довольно. Поначалу Алекс оперировал с ним очень аккуратно, крепко опасаясь повредить какого-нибудь индейца и себя самого, но потом все-таки ошибся и «мазнул» резаком по одному из солдат. К его удивлению, тот вовсе не развалился на две половинки.

Алекс задумался, хорошо это или плохо. Пока бригада рабочих с уханьем и стонами сдвигала только что вырезанный им базальтовый блок, Алекс ушел в свою палатку в отдалении, скинул сандалию и примерился резаком к давно не стриженному ногтю на мизинце ноги. Инструмент не сработал. «Датчик, – в досаде сообразил Алекс. – Инфракрасный или еще какой-нибудь, похитрее… Естественно! Это же строительный резак, а не боевой». Какого черта Тсума призывал к осторожности? Небось глядел из кустов и посмеивался, как Алекс обращается с «игрушкой», словно с неразорвавшейся боеголовкой.

Рассказывать о своем открытии он не стал. Не хватало еще, чтобы Рунтан, а вслед за ним и прочие аймара усомнились в могуществе «бога».

Однажды зимним утром Тсума опять явился на строительство. К тому времени первая стена уже была закончена, и с нее падал, преодолевая десятиметровый перепад высот, мощный поток ледяной воды. Пока роботы монтировали внизу некое устройство вроде турбины, способное преобразовывать энергию воды в электричество, и тянули от него короткие кабели, Алекс вступил с инженером в разговор.

Тсума кутался в местный шерстяной плащ и был не прочь пообщаться.

– Я не понимаю, – заметил Алекс. – Уверен, что по сравнению с атомным реактором в этой речке слишком мало энергии.

– Технология расщепления атомов уже давно не применяется, – пожал плечами Тсума. – К тому же мы слишком быстро покинули свою планету, чтобы взять нужные материалы. Может быть, потом… Надо же где-то брать электричество, аккумуляторы не вечны.

– То есть ваша колония нуждается в электричестве?

– Естественно. И в металлах, и в свежей пище, да еще Творец знает в чем. О людях, понятно, мы тоже позаботимся.

– Творец! Энки приказал?

– А как же? Иначе производство не наладить, дружище. Роботов на все не хватит.

– Производство чего?

Тсума настороженно глянул на Алекса и поднял глаза к низким тучам, из которых сыпал мелкий снег. Видимо, он размышлял, в какой степени человек заслуживает доверия или способен ли он вообще понять цели аннунаков.

– Ресурсов для достойной жизни будущих поколений.

– Вот как, – опешил Алекс.

– Это что! Электростанция только начало. Будут у вас и приличные заводы, и антисейсмические жилища, и деньги – вон сколько золота даром пропадает.

– Интересно, зачем? – пробормотал Алекс. Но Тсума не услышал его, продолжая излагать план обустройства Земли:

– Маукуче, наш архитектор, уже много проектов разработал. Только и ждет, когда рабочая сила высвободится. Сначала он думает храм Энки воздвигнуть, чтобы народ на подвиги вдохновлялся. Представь здание высотой в тридцать твоих ростов, из цельных блоков по пятьсот дека-единиц каждый. И все это на сорока столбах. Внутри, разумеется, молельни, статуи до потолка и так далее. Опробует методику возведения и за другие дома примется, попроще.

Роботы управились с установкой турбины довольно быстро, и много вытянуть из инженера не получилось. Задерживаться на стройке он не стал. Алекс и так знал, что теперь предстоит возвести вторую стену, с отверстием для стока в основании, а затем накрыть всю эту конструкцию парой плоских плит. В конце концов к источнику энергии никто не смог бы получить доступ. Выходит, аннунаки не надеялись на вечный страх аборигенов перед «божественными» устройствами?

Но размышлял над такими материями Алекс только на работе. В остальное время у него находились занятия повеселее, начиная от упражнений с оружием аймара и заканчивая банальными пирушками с Рунтаном, его коллегами по цеху жрецов и младшими женами чиновников. Алекс успел даже вылепить пару кособоких кувшинов и выковать корявый золотой меч.

Но в последнюю неделю его каждый вечер неизменно влекло в одно и то же место. Наскоро перекусив во дворце, он оставлял Рунтана заниматься чем тому угодно и отправлялся к школе жрецов.

Барельефы на стенах школы поначалу слегка смущали его. На многих плитах древние мастера вырубили женские половые органы самых невообразимых размеров и даже форм. Потом Рунтан как-то объяснил ему, что это древний символ богини родов. Дескать, тут был ее храм. Культ несколько захирел, а символы остались, и никто не думал стесывать их, уважая верования древних. Просто на свободные плиты нанесли другой знак – перечеркнутый круг, тем самым утвердив главенствующую веру в бога Солнца.

Вечером, когда Алекс приходил в школу, девушки из числа храмовых ткачих уже заканчивали дневные труды. При виде белокожего гиганта, помощника богов, они кланялись, искоса поглядывая то на него, то на Майту. Однако шушукаться и тем более пересмеиваться не рисковали.

С приходом холодов Майта носила теплые сандалии, шерстяной платок и очень плотное и тяжелое платье до самой земли, совсем простое. Только широкий пояс, туго перетягивающий ее в талии, имел ярко-красный цвет, все остальное было черным.

– И почему у вас нет ресторанов? – спросил Алекс, поздоровавшись с девушкой и кивнув ее пышной наставнице. Та сошла со ступеней школы последней, с достоинством склонила голову и удалилась.

Слово «ресторан» или его аналогов в языке аймара не имелось, пришлось заменить его русским вариантом.

Майта улыбнулась. Ее порядком веселил нелепый акцент пришельца.

– Не понимаю, – покачала она головой.

– Пойдем, я провожу тебя домой.

Майта была ниже его на локоть, но рядом с ним странным образом словно прибавляла в росте. Походка у нее приобретала необыкновенную плавность, а подбородок взлетал ввысь – кажется, девушка старалась соответствовать статусу идущего рядом с ней бога.

– Чучилья разве не огорчается? – лукаво спросила она во время их первой прогулки.

– Она не в обиде, – расшифровав фразу Майты, ответил Алекс.

Девушка знала, что ему трудно дается язык аймара, к тому же он старательно делал вид, что едва понимает, о чем вообще говорят. Отвечал словно наугад, ведомый единственно чувством, а не разумом.

– В Тайпикала все знают, что ты гуляешь со мной после школы.

Алекс огляделся, чуть ли не впервые за последний месяц-два вспомнив, что является объектом пристального интереса горожан. Ему-то давно казалось, что местные воспринимают его как обычного человека, облеченного немного большим доверием богов, чем аймара.

– Юноше позволено прогуливаться с девушкой по улицам… – Майта взяла паузу, дожидаясь кивка Алекса. – Когда родители сговорили их к свадьбе.

– Я хочу, – начал Алекс давно заготовленную фразу, – позвать тебя в свою семью.

Они уже поднимались по заключительной лестнице перед площадью, на которой стоял дом Аталая. По краям ухоженной дороги трепетали на ветру факелы, всегда яркие в этой привилегированной части города. Редкие чиновники и воины спешили по своим делам, не озабоченных чем-либо аймара видно совсем не было. В такую погоду все предпочитают отсиживаться дома, возле пылающего очага, в компании родичей. А когда еще припасен кувшинчик свежей, только что забродившей чичи… Тьфу, гадость.

– Я не могу, пока не кончен срок моего служения богам.

Алекс и сам не вполне понимал, почему Майта так влечет его. В общем-то ничего особенного в этой девчонке не было. Подумаешь, лицо не такое широкое, волосы не такие жесткие, а нос не слишком приплюснутый, как у большинства женщин-аймара. Как будто ее занесло сюда с другого континента, откуда-нибудь из Аравии. Но Алексу встречались на улицах Тайпикала девушки и посимпатичнее.

Дело, наверное, было не в ее внешности, хотя и она подстегнула матримониальные устремления Алекса. С самого первого дня знакомства, когда Майта умело ускользала от белокожего пришельца, в нем засела своеобразная заноза, принудившая его в конце концов добиваться брака.

И вот – что же теперь, измышленный его же мозгом обычай встанет у Алекса на пути, словно он не бог, а простой индеец?

Иногда Алекс чувствовал, что с ним происходит странная, не вполне понятная ему самому метаморфоза. Он прекрасно помнил, как в прежнем своем «реальном» мире легко относился к взаимоотношениям между людьми, как не лез за словом в карман и готов был оттолкнуть любого, вздумавшего сунуться к нему с поучениями. Может, это боги каким-то образом пробудили в нем не задействованные раньше участки мозга? Или сам мозг, пораженный болезнью, отыскал внутри себя дремавшие раньше свойства психики – настоящее, а не поверхностное внимание к чувствам другого, умение слушать и прочие в том же духе?

Особенно остро все эти новации проявляли себя в те часы, когда он виделся с Майтой.

Пришло время выбирать нового главу общины, в которую входила семья Кетука. День выдался, как обычно в июле, пасмурным и снежным. По случаю важного семейного мероприятия, общего для многих жителей страны, работа в этот день была непродолжительной и закончилась вскоре после полудня.

Всю предыдущую неделю особо назначенные жрецы в сопровождении солдат расхаживали по улицам Тайпикала и зачитывали по памяти наказ богов. Его тоже предстояло выполнить именно сегодня, поскольку дело требовало участия всех членов общины.

С наступлением сумерек Акучо собрал совершеннолетних родичей, и они вместе перешли в соседний дом, где жила семья нынешнего старейшины. Там уже все было готово – огонь в очаге разожжен, а старшие дети подхватили младших и разбежались по соседним домам. Там шестнадцатилетние должны были присмотреть за другими детьми и «глухими старцами».

В комнате было жарко натоплено. Под потолком висел слой черного дыма, который едва вытягивался в щели между крышей и стенами. Свежая чича уже была разлита по кувшинам и расставлена вокруг очага. Чуткий нос Кетука уловил едва заметный запах йяге… Еще два дня назад Арика стала совершеннолетней и, по обычаям предков, вдохнула несколько раз дым этого растения, чтобы «очиститься» и заодно увидеть свою судьбу.

На подшучивания младших сестер, когда видения рассеялись, она ответила напряженным молчанием. Об этом Кетуку вчера поведала мать.

Вот он и думал, усаживаясь на камень в последнем ряду, возле самой стены: что показали ей древние духи йяге? Неужели что-то страшное, во что и верить не хочется? Или видения были столь невнятны, что человеку не под силу расшифровать их?

– Хвала богам, год прошел не хуже, чем предыдущий, – начал старейшина.

– Великие перемены сопровождали твою власть над нами, – заметил Акучо. – Ты был хорошим старейшиной и мужественно встретил невиданное раньше.

С тех пор как отец Кетука получил важный заказ на храмовую статую бога Кондоя, мастер по камню заметно прибавил в самоуверенности и уже не выглядел так жалко. Да и с питанием в семье стало заметно лучше. И надел обещали увеличить… В общем, явление богов пошло ему на пользу.

– Ты был справедлив и правильно делил между нами трудовую повинность, – вступил еще один глава семьи.

– Ты помог мне с уборкой урожая, когда моя жена была на сносях…

– Все трое младенцев выжили благодаря твоей помощи.

Вежливые фразы, предваряющие официальную церемонию передачи власти, окончились, и теперь можно было освежиться теплой чичей. Угощение также оказалось на славу. Хозяин расстарался и припас к церемонии не только овощей и мяса, но даже связку сухих листьев коки и горсть извести.

На употребление коки требовалось получить от жрецов особое разрешение. Видимо, в связи с грядущими обширными посадками этого священного растения решено было потратить старые запасы.

Нашлась и редкая рыба с западной окраины страны. Понятно, не свежая, какую доставляют гонцы сапане Таури, а соленая – и оттого не менее ценная, ибо пенная чича под такую рыбу словно сама проскальзывала в горло.

Потекла неспешная беседа. Гости вспоминали самые заметные происшествия в жизни членов общины, случившиеся за последний год. О явлении на земле живых богов никто не говорил, хотя важнее события, естественно, вряд ли можно было представить. Но масштабы его были так велики, что затронуло оно в первую очередь весь мир, затем правителей аймара и уже в последнюю очередь – простых людей, то есть не родственников Таури и не жрецов.

И все-таки на днях эта вселенская волна захлестнула не только народ, а каждую семью, в которой была хотя бы одна девственница семнадцати лет от роду.

Отец еще вчера предупредил Кетука, что Арика будет предложена на совете в качестве матери будущего бога. Сама девушка сидела с неподвижным лицом, как будто неспособным на выражение чувств. Рядом с ней находилась ее мать, и Кетук видел сквозь языки пламени и дымное марево, как женщина то и дело поглаживает дочь по ладони. Пожалуй, обе они выглядели одинаково испуганными.

Обычная церемония естественным образом закончилась тем, что власть старейшины на весь следующий год перешла к очередному главе семейства. В этом году им, к несчастью, был Акучо. А значит, он не сможет выступить в защиту сына и будет вынужден принять мнение большинства.

– Это будет большой честью для нашей общины, если боги выберут Арику, – сказал наконец один из юношей. Он едва сдерживал торжествующую ухмылку. То же можно было сказать и о многих других неженатых ребятах, для которых возвышение Кетука от ремесленника до воина и будущее обладание самой красивой девушкой общины представлялось едва ли не личной обидой.

– Они обязаны ее выбрать, – сурово отозвался отец девушки. – А мы не можем запретить ей стать матерью маленького бога.

– Но мы можем спасти ее от этого, – произнес Кетук.

Понимания на лицах соплеменников он не увидел.

– Послушайте меня, – поднял руку Акучо. Он имел право сказать первым все, что считал нужным. – Во всем Тайпикала найдется не меньше тысячи семнадцатилетних девушек, еще не вступивших в брак, и все они отмечены у чиновников. Не все из них чисты так же, как Арика… – Он сделал паузу, дождавшись одобрительного кивка собравшихся здесь людей. – Но знать наверняка, кто подходит под требования богов, они не могут. А значит, никто не уличит нас, если мы не представим Арику богам – что ж, соблазнам подвержен любой человек, тем более такая красивая девушка. Прошу вас взвесить все, что повлияет на жизнь нашей общины. Многочисленны дары богов тем, кто представит деву для зачатия. Мешок маисовых зерен, сто локтей дополнительного надела, вдвое меньшая трудовая повинность… Мы одна семья, и блага падут на нас равно, ибо от удачи и судьбы Арики зависит и судьба общины. Она может стать матерью маленького бога и войти в семью Таури. А там, кто знает… Может быть, даже улететь на небо и оттуда помогать нам? – Некоторые вежливо рассмеялись. – Не сомневаюсь, что Арика сможет повлиять на многие стороны нашей жизни. Говорите!

– Нечего даже думать! – вскричал приземистый парень с костяным кольцом в ухе. – Виданное ли дело, за девку такие почести! Не ухватим свое, так все другим достанется.

– Она из нашей общины, не чужая! – взорвался Кетук. – Готовы человека на игры богам отдать! Велики они и милостивы, не спорю, но не они ли требуют крови человеческой? Неведомо какие ужасы учинят с Арикой на холме. Маленький бог в чреве простой женщины – виданное ли дело? А ежели он порвет ее изнутри клыками?..

– Значит, такова ее судьба, – перебил его кто-то. – Блага-то не отнимут. Будут они в любом случае, родит или нет – неважно, так сапана Таури объявил. Родившей больше, понятно…

– Есть тревожные знаки в будущем, виденные мною вчера, – неожиданно вступила мать Арики.

Все одновременно повернули к ней головы. Голос матери был важен, хотя и не имел решающей силы – но прислушаться к ее мнению было необходимо.

– Расскажи о них, женщина, – потребовал Акучо.

– Сын Солнца только один, и все знают его имя. Когда он отлетит в небо, присоединившись к другим богам, его место на земле займет… – Она замолчала, как будто подбирая слова, а на самом деле явно давая людям понять ее мысль. Или видение, в самом деле. – Тот, кто станет сыном Солнца по праву рождения, то есть старший сын сапаны Таури. Будут ли боги жить среди нас вечно, давая защиту простым людям?

Кажется, смысл сказанного мудрой женщиной дошел не до всех и не сразу. Но старшие мужчины, главы семей – естественно, они мгновенно осознали угрозу, которой подвергнется жизнь Арики, если боги решат покинуть мир людей. Оставшийся с людьми сын Солнца наверняка будет достаточно осторожен, чтобы не позволить множеству маленьких божков расти в семьях своих подданных.

Сыновья Солнца так долго жили на земле, что насквозь пропитались низменными нравами людей.

Никто, разумеется, не произнес этого вслух. Только один старик, которому уже скоро предстояло стать «глухим», сказал: «А, что?», но на него шикнула дочь, и он обиженно забормотал что-то беззубым ртом.

– Спросим Кетука, – сказал Акучо. – Он уже месяц работает под началом младшего бога Алекоса, любимого сына самого бородатого Энки. Скажи нам, покинут ли нас боги? Зачем они строят свои непонятные дома и плотину?

Кетук заметил несколько насмешливых взглядов, обращенных к нему. Да, он единственный среди членов общины был допущен к строительству плотины. Работа была несложной, не сравнить с повседневной службой в городе или рудниках, где солдатам приходилось много передвигаться или глотать пыль под землей. Но выполнял он ее добросовестно, не раз заслужив похвалу десятника – одним своим вниманием к лентяю Кетук принуждал того шевелиться.

Каждый второй день приходилось проводить в лесу, на восточном холме, где проходила старинная линия обороны – почти стертый временем земляной вал и ров глубиной в два человеческих роста. Десятник отпускал Кетука с напарником не слишком охотно, но таков был приказ начальства. Уже много лет, с тех пор как государство аймара отодвинуло границы далеко от стен города, никто не ожидал внезапного нападения непокоренных врагов. Таковых, пожалуй, и не осталось… Но сейчас, после прибытия в страну небожителей, решено было возобновить наблюдение на окрестных холмах. Кто знает, какие мысли роятся в головах ослепленных завистью соседей.

А по «выходным» Кетук являлся на службу в казарму.

– Они строят надолго, – скрипнув зубами от бессилия, признался молодой воин, – может быть, навсегда. Планы их велики и непостижимы.

Многие физиономии разочарованно осклабились. Парни вряд ли ждали от него явной лжи, но такой жесткой объективности… Акучо одобрительно кивнул:

– Многие думают так же. А значит, пока с нами боги, их детям ничего не грозит.

Кетук сжал кулаки, но промолчал. А что он мог сказать? Многие здесь, понятно, обрадовались бы истерике, устроенной солдатом по поводу потери невесты. Какой у него, в конце концов, довод против того, чтобы отдать Арику в жены богам? Только собственное и ее нежелание.

Полноте! Да не рада ли она в глубине души тому, что может стать избранницей неба?

Кетук напряженно уставился на невесту, но она неподвижно сидела с низко опущенной головой, будто спала. Только пальцы ее руки судорожно мяли мороженую картофелину.

– Помните еще об одном, – веско сказал кто-то из второго ряда. – Породнившиеся с богами получат их защиту от демона ночи.

– Кто это сказал? – взорвался Кетук. – Боги? Не было такого обещания!

– На улицах говорят…

– Да кто этого демона видел? Или трупы бескровные?

– Люди врать не станут, – осадил сына новый старейшина. – Вспомни, как было еще в прошлом году. Тоже по улицам опасно ходить было. А как боги прибыли, так те убийства и прекратились – сейчас уже демон злобствует. Убийцу окоротил, потому как жертвы все своими считает.

– Все равно я в него не верю…

– Не о демоне ночи разговор, об Арике. Она еще не твоя жена! И твое мнение, Кетук, будет учтено наравне со всеми остальными. – Как ни тяжело было Акучо давать такую суровую отповедь сыну, он был вынужден сохранять непредвзятость. – Сказано: великие почести будут общине, давшей аймара мать бога. Сказано также: получите вы надел и зерно и защиту от обычной подати на полях сапаны Таури. С другой же стороны, разрушим мы будущую семью, ибо матери бога не с руки быть женой смертного. А может быть, даже станем когда-нибудь преступниками, если боги забудут нас и покинут землю. Думайте, люди.