Текст книги "Предприятие и иные имущественные комплексы как объекты гражданских прав"

Указ № 66 не определял дальнейших действий лица, приобретшего предприятие, в отношении этого последнего. Судя по аналогии с п. 17 Указа № 1114, который предписывал для купившего обязанность за тридцать дней реорганизовать предприятие-должника, победитель любых приватизационных торгов должен был изменить организационно-правовую форму отошедшего к нему предприятия. Это соображение подкреплялось судебной практикой: в Письме № С-13/ОП-206 от 02.07.93 г. Высший Арбитражный Суд РФ сделал вывод, что в случае приватизации магазина по конкурсу по существу имеет место реорганизация предприятия путем его преобразования (п. 18)[53]53
  Вестник ВАС РФ. 1993. № 9. С. 88.


[Закрыть].

3. Способы приватизации, могущие составить третью группу, подразумевали продажу не государственных (муниципальных) предприятий как таковых, а некоторого, бывшего когда-то в их владении, имущества. Сюда можно свести: 1) выкуп имущества предприятия, сданного в аренду полностью или в части (п. 2 ст. 15 Закона 1991 года, п. 5.10 и 5.11 Программы приватизации 1992 года, п. 5.14 Программы приватизации 1993 года, п. 4.5 и 4.6 Основных положений) и 2) продажу имущества (активов) действующих, ликвидированных или ликвидируемых предприятий (п. 5.9 и 5.12 Программ приватизации 1992 и 1993 годов соответственно).

Выкуп арендуемого имущества был подвергнут довольно пространной регламентации, ему был посвящен даже отдельный президентский Указ № 1230 от 14.10.92 г. «О регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и муниципальных предприятии, сданного в аренду»[54]54
  Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1992. № 43. Ст. 2429.


[Закрыть]. В целом регулирование его выглядело так.

Закон 1991 года (п.2 ст. 15) разрешал выкупать имущество государственного или муниципального предприятия, сданное в аренду. Это допускалось, если арендный договор был заключен до вступления Закона 1991 года в силу, предусматривал право на выкуп и при этом определял размер, порядок, сроки и иные условия выкупа. То же устанавливал и п. 5.10 Программы приватизации 1992 года (другим способом приватизации арендуемого имущества в обоих актах было названо преобразование арендного предприятия в акционерное общество открытого типа – оно могло проводиться, если договор аренды, заключенный до того, как Закон 1991 года вступил в силу, предусматривал право на выкуп, но некоторые его условия не были определены; Закон 1991 года указывал, что в случаях, не подпадающих под два названных способа приватизации, арендатор мог получить право приобретения арендуемого имущества только в порядке конкурса или аукциона).

Положение это позднее воспроизвели как п. 6 Указа № 1230, так и п. 5.14.2 Программы приватизации 1993 года, но в дополнение было введено правило, согласно которому приобретение государственного и муниципального имущества в собственность по договорам аренды с правом выкупа, заключенным до вступления в силу Закона 1991 года и не определявшим или сроков, или величины, или порядка, или условий внесения выкупа, могло впредь осуществляться на основании дополнительного соглашения о выкупе и определении его величины. Соглашение это могло заключаться комитетом по управлению имуществом с арендатором (предприятием, подразделением предприятия) при условии, что стоимость арендуемого имущества, указанная в договоре аренды, была не более 1 млн. рублей (п. 7 и 8 Указа № 1230, п. 5.14.3 Программы приватизации 1993 года). Если же стоимость имущества превышала названную сумму, приватизация велась путем преобразования предприятия-арендатора в акционерное общество открытого типа (п. 7 Указа № 1230, п. 5.14.3 Программы приватизации 1993 года).

Что касалось договоров аренды, заключенных без права выкупа либо без определения сроков, порядка, величины и условий выкупа, либо после вступления в силу Закона 1991 года, то на их основании (в силу п. 10 Указа № 1230 и п. 5.14.5 Программы приватизации 1993 года) приватизация арендуемых вещей могла осуществляться только путем преобразования арендного предприятия в открытое акционерное общество (либо в товарищество, как постановил п. 5.14.5), после чего акции, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, подлежали продаже на чековых аукционах, аукционах, конкурсах, и фактические арендаторы могли приобретать их на общих основаниях (п. 5.14.5).

Указ № 1230 (п. 5) и Программа приватизации 1993 года (п. 5.14.1) ограничили круг субъектов, способных выкупить арендуемое имущество, отнеся к их числу только те предприятия, организационно-правовая форма которых соответствовала статьям 9-12 Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности». В каждом таком предприятии, созданном членами трудового коллектива на основе аренды имущества государственного (муниципального) предприятия, должны были определяться доли физических и юридических лиц в том имущественном комплексе, который принадлежал им на началах общей собственности (п. 9 Указа № 1230).

Рассматриваемый способ приватизации весьма последовательно выдерживал принцип дробления крупных предприятий (юридических лиц): на выкуп предметов аренды особым порядком управомочивались коллективы структурных подразделений приватизируемых предприятий (п. 2 ст. 15 Закона 1991 года, п. 5.10 и 5.11 Программы приватизации 1992 года, п. 5.14.4 Программы приватизации 1993 года, п. 9 Указа № 1230).

Наконец, нужно коснуться способов приватизации, при которых продаже подлежали активы предприятий, не сданные в аренду. Имущество действующих государственных (муниципальных) предприятий могло продаваться только с разрешения соответствующего комитета по управлению имуществом – на аукционе, организованном фондом имущества в порядке, устанавливаемом Госкомимуществом России (п. 5.12.2. Программы приватизации 1993 года). В основном же в порядке приватизации отчуждалось имущество ликвидируемых предприятий.

Чаще всего ликвидировались предприятия-должники. Продажа их имущества проводилась согласно упомянутому уже Указу № 1114: формировалась ликвидационная комиссия, составлялся план ликвидации предприятия-должника, имущество предприятия делилось для продажи на лоты (согласно п. 21 Указа, приоритет отдавался при этом сохранению производственных структур предприятия, производящих конечную продукцию, имеющую спрос, или могущих перепрофилироваться на выпуск такой продукции); реализовывалось имущество на аукционах, либо коммерческих или инвестиционных конкурсах; вырученные от продажи средства, а также суммы выплаченной дебиторской задолженности поступали к ликвидационной комиссии и шли на удовлетворение кредиторов предприятия и на другие мероприятия по ликвидации – таким образом, пассивы предприятия к лицам, купившим его имущество, переходить не могли.

Для остальных случаев было установлено, что продажа имущества (активов) ликвидируемых и ликвидированных предприятий проводится исключительно на аукционе соответствующими фондами имущества или комитетами по управлению имуществом (п. 5.12.1. Программы приватизации 1993 года, п. 3.6.1 Основных положений).

Важно упомянуть, что в процессе приватизации, каким бы способом она ни проводилась, были нередки случаи, когда те или иные объекты недвижимости, занимаемые государственным (муниципальным) предприятием, оставались в публичной собственности и после того, как предприятие было приватизировано путем продажи, или имущество его выкуплено арендатором. Показательным примером может служить в этом отношении дело, описанное в п. 3 Информационного письма ВАС РФ № 15 от 11.06.97 г. («Обзор практики разрешения споров, связанных с приватизацией государственных и муниципальных предприятий»)[55]55
  Вестник ВАС РФ. 1997. № 8. С. 61.


[Закрыть]. Товарищество «Гостиница» приватизировало здание гостиницы, стоящее на его балансе. Вместе со зданием было выкуплено расположенное в нем ресторанное помещение. Товарищество «Ресторан» по суду оспорило приватизацию в части, относящейся к нежилому помещению, фактически занимаемому под ресторан. Иск был удовлетворен. Суд отметил, что нахождение имущества на балансе одного из предприятий не является основанием для признания балансодержателя единственным законным его владельцем, если имущество это раньше было предоставлено другому предприятию в законном порядке. В рассмотренном случае право полного хозяйственного ведения на спорное помещение суд счел принадлежавшим муниципальному предприятию, на базе которого возникло товарищество «Ресторан». Последнее, хотя помещение ресторана и не числилось на его балансе, имело преимущественное право приобрести это помещение в собственность. Однако при приватизации гостиничного комплекса данное обстоятельство учтено не было.

В силу указанных обстоятельств возникла необходимость регулировать переход недвижимых объектов в собственность частных лиц отдельно.

Программа приватизации 1992 года (п. 5.7) дала лицам, ставшим в результате аукциона или конкурса собственниками предприятий, право на заключение долгосрочных (на срок не менее 15 лет) договоров аренды в отношении занимаемых этими предприятиями государственных (муниципальных) нежилых помещений, зданий, строений, не вошедших в состав приобретенного ими имущества, а также на приобретение в собственность как этих объектов (но не раньше чем через год после вступления в силу договора купли-продажи), так и занимаемых предприятием участков земли. О том же говорилось и в п. 5.9 Программы приватизации 1993 года с той лишь разницей, что означенное право стало возникать теперь сразу по вступлении в силу договора о продаже предприятия. Продавцом недвижимости выступал соответствующий комитет по управлению имуществом, выкуп осуществлялся по цене, рассчитанной согласно методике Госкомимущества России.

Товарищество или акционерное общество, созданное членами трудового коллектива государственного (муниципального) предприятия или его подразделения на основе аренды имущества этого предприятия (подразделения), после выкупа арендованной движимости получало, по п. 11 Указа № 1230, преимущественное право на приобретение в собственность тех зданий, сооружений, нежилых помещений, которые оно арендовало или которыми фактически владело и пользовалось в процессе своей деятельности (позднее п. 5.14.6 Программы приватизации 1993 года определил это право как исключительное).

Товариществам, которые учреждались трудовыми коллективами структурных подразделений, выделившихся из состава предприятий, созданных работниками государственных (муниципальных) предприятий до вступления в силу Закона 1991 года на основе аренды имущества этих предприятий без права выкупа, Программа приватизации 1992 года (п. 5.11) наряду с правом выкупить арендованное имущество давала преимущественное право на заключение долгосрочного – на срок не менее 15 лет – договора аренды занимаемых государственных (муниципальных) нежилых помещений, зданий, строений и на приобретение их в собственность не раньше, чем через год после выкупа арендованного имущества.

Основные положения (п. 4.5) предусмотрели право на приобретение в собственность не только сданных в аренду зданий, строений, сооружений, помещений, но также и земельных участков, расположенных под приватизированными предприятиями и находящихся в аренде или фактическом пользовании этих предприятий. Это право предоставлялось: 1) физическим и юридическим лицам, ставшим собственниками приватизированных государственных (муниципальных) предприятий или государственного (муниципального) имущества, ранее сданного в аренду в результате выкупа последнего; 2) акционерным обществам открытого типа, созданным путем преобразования государственных и муниципальных предприятий в процессе приватизации, после продажи частным лицам не менее 75 процентов их акций; 3) гражданам и их объединениям, осуществляющим предпринимательскую деятельность, а также предприятиям, не более 25 процентов уставного капитала которых находится в государственной и (или) муниципальной собственности в случае, если договор аренды объектов нежилого фонда был заключен ими на основании конкурса или аукциона.

В результате приватизационных сделок комплексы имущества, служившие коммерческим интересам и приносившие от своего использования прибыль, становились собственностью частных владельцев. Вследствие этого возникла потребность особым образом регулировать их оборот.

Прежде чем перейти к анализу того, каким образом Гражданский кодекс 1994 года осуществил требуемое регулирование, необходимо сделать выводы из предшествующего обзора.

Выводы:

1. Российское дореволюционное законодательство было непоследовательно в разграничении предприятий от торговых и промышленных заведений – эти объекты права зачастую отождествлялись; наиболее строго предприятие и торговое заведение разделялись в налоговой области, где предприятие чаще всего понималось как определенная деятельность, что вполне отвечало фискальным задачам налогового права, традиционно подводящего под всякий налог экономическое основание; в этих обстоятельствах коммерческая практика испытывала потребность в том, чтобы в законодательство были введены особые правила, регулирующие обращение не только предприятий, но также промышленных и торговых заведений.

2. Пореформенное законодательство первой половины девяностых годов прошлого века создало предпосылки к смешению предприятий с теми объектами, которые допустимо назвать торговыми или промышленными заведениями: в интересах приватизации законодательство провозгласило целью такое разделение юридических лиц, в результате которого всякое вообще юридическое лицо, именовавшееся предприятием, было бы основано на базе отдельного торгового или промышленного объекта, в то же время оно присвоило название «предприятие» имущественным комплексам, тесно связанным с землей, то есть недвижимым по своей природе, – само это название дало почву к тому, чтобы понимать такие комплексы как то именно имущество, на котором должно было покоиться идеальное для законодательства о приватизации предприятие, – юридическое лицо.

3. Несмотря на непоследовательность подхода к предприятию как объекту прав, именно законодательство о приватизации заложило основу для разграничения между предприятием и отдельным торговым либо промышленным объектом: предприятия приватизировались, как правило, раньше, чем эти объекты в целом; в то время как предприятие (в качестве не только юридического лица, но и некоторого имущественного комплекса, созданного этим лицом) считалось уже приватизированным, торговые и промышленные объекты, лежащие в основе предпринимательства и базирующиеся на недвижимости, переходили в частную собственность частями, процесс их приватизации растягивался во времени иногда весьма значительно – недвижимость как бы подтягивалась к приватизированной уже массе движимых вещей, и весь объект постепенно «перетекал» в собственность частного лица.

4. Принятие правовых норм, специально посвященных приватизации недвижимости, лежавшей в основе предпринимательства субъектов приватизации, стремление передать ее в частную собственность вслед за приватизированной уже движимостью явилось свидетельством того, что государство намеревалось подвести под предпринимательское дело каждого лица особый объект, основанный на недвижимом имуществе, дополненный движимыми вещами и специально приспособленный к экономически независимому использованию для извлечения прибыли, – подобный подход стал выражением особенной значимости такого рода объектов для лиц, занятых предпринимательством.

В целом же можно заключить: в первой трети прошедшего десятилетия нормативная база была подведена к тому, чтобы перевести термин «предприятие» с юридического лица на некоторое обособленное имущество уже окончательно.

§ 2. Предприятие в гражданском праве современной России

Действующее законодательство Российской Федерации рассматривает предприятие в качестве особого объекта гражданских прав. Гражданский кодекс РФ[56]56
  СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.


[Закрыть] характеризует предприятие как имущественный комплекс, который используется для осуществления предпринимательской деятельности и в целом считается недвижимостью; в состав предприятия входят все предназначенные для его деятельности виды имущества, «включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки и знаки обслуживания) и другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором»(ст. 132). Постановления эти дают понять, что наша цивилистика, следуя западной традиции, отказалась от признания предприятия субъектом правовых отношений.

В основе такого подхода – концепция, выработанная немецкой доктриной частного права, по которой предприятие определяют как имущественный комплекс и в качестве средства для хозяйственной деятельности признают только объектом гражданских прав[57]57
  См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник / Отв. ред. Е. А. Васильев М., 1993. С. 112.


[Закрыть]. В некотором смысле это идет вразрез с выгодой предпринимателей, поскольку, как отмечалось в литературе, всякий из них имеет интерес ограничить свою ответственность по обязательствам, связанным с эксплуатацией отдельного предприятия, только имуществом, входящим в его состав[58]58
  См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник / Отв. ред. Е. А. Васильев М., 1993. С. 116.


[Закрыть]. Однако коммерческий оборот в большей мере заинтересован признавать предприятие именно объектом гражданских прав. Не дать такого признания означало бы, что открытие предприятия нужно считать безвозмездной уступкой части имущества новому субъекту, которым предприниматель не вправе распоряжаться как целым. Отсюда, как отмечала Е. А. Флейшиц, стало бы невозможно обосновать право коммерсанта на доход от предприятия[59]59
  См.: Флейшиц Е. А. Указ. соч. С. 19.


[Закрыть]. Так или иначе, но закон не допустил юридического раздвоения предприятия вполне обоснованно: объект права не должен быть в то же время правовым субъектом, поскольку, по логике, тот, кто находится в обладании стороннего лица, не свободен сам совершать сделки.

Нужно, однако, упомянуть, что наряду со ст. 132 термин «предприятие» использован в Гражданском кодексе и применительно к названию тех коммерческих организаций, которые не имеют права собственности на закрепленное за ними имущество и пользуются им на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Последние именуются государственными или муниципальными унитарными предприятиями. В таком словоупотреблении видят иногда просчет законодателя, затруднившегося найти более емкое, чем «предприятие», слово в выражении сути некоторых организаций. Но, думается, большого огреха тут нет, и правоприменительные трудности на этой почве вряд ли возникнут – стало уже привычным обозначать соответствующие юридические лица только сочетанием слов «унитарное предприятие».

Вместе с тем надо отметить, что в разграничении понятий «предприятие» и «юридическое лицо» Гражданский кодекс не совсем последователен. Это видно из ст. 300 ГК, которая упоминает о праве собственности на унитарное предприятие (как, впрочем, и на учреждение), в отличие от ст. 113 (п. 5), 114 (п. 8), 120 Кодекса, говорящих о правах собственника не на сами юридические лица, названные выше, а только на закрепленное за ними имущество. Как следствие, и в научных публикациях обозначенные понятия не всегда строгим образом разделяются[60]60
  См., напр: Крассов О. Первый процесс о купле-продаже предприятия длился тысячу дней // Бизнес-адвокат. 1997. № 11. С. 7.


[Закрыть].

К примеру, Е. А. Павлодский пишет, что «для ипотеки предприятия, имущество которого закреплено за ним на праве хозяйственного ведения, требуется согласие собственника имущества», а «учреждения, финансируемые за счет средств собственника, не могут быть предметом ипотеки»[61]61
  Павлодский Е. А. Договоры организаций и граждан с банками. М., 2000. С. 129.


[Закрыть]. Думается, подобное смешение понятий ошибочно и недопустимо. Систематическим толкованием нетрудно уяснить, что в ст. 300 ГК РФ под правом собственности на унитарное предприятие и учреждение следует понимать право собственности только на их имущество.

Вернемся к предприятию как объекту частного права. По прочтении определения, данного ему законом, не становится окончательно ясным, какую именно совокупность имущества должно признать как предприятие. Возникают два вопроса. Первый: уместно ли видеть в предприятии нечто большее, чем имущественную массу? Второй: следует ли считать предприятием все используемое в коммерческой деятельности имущество предпринимателя в комплексе или только определенную его часть?

Прежде всего нужно понять, допустимо ли свести предприятие только к имуществу, или предприятие – это что-то иное, живое дело, на некотором имуществе обоснованное. Как было показано, проф. В. Ю. Вольф в прошлом определенней других говоривший о сущности предприятия, усматривать в предприятии одно лишь фирменное имущество считал ошибкой. Но, кажется, с этим нельзя согласиться.

В основе всякой деятельности лежит некоторое имущество. Гражданское право регулирует прежде всего отношения, посредствующие имущественный оборот, а сферу цивилистической науки составляет, главным образом, изучение этого регулирования. Деятельность же, приносящая прибыль, как таковая (ее организация, эффективность в рыночных условиях и т. п.) относится к области наук экономических. Сообразуясь с этим, и нужно подходить к предприятию.

Из философии известна так называемая апория[62]62
  Апория (греч. aporia – безвыходное положение) – понятие, означающее в древнегреческой философии трудноразрешимую проблему.


[Закрыть] Зенона Элейского о стреле: античный мудрец некогда утверждал, что летящая стрела на самом деле не движется, ибо в каждый отдельный момент полета находится в определенной точке пространства, и только в этой точке ее можно себе представить – зафиксировать момент движения поэтому не удается[63]63
  См. об этом: Философия. Учебник / Под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Спидориной, В. П. Филатова. М., 1997. С. 43–44.


[Закрыть]. С позиции юридической о предприятии можно рассуждать похожим образом.

Имущество, выделенное предпринимателем для того, чтобы приносить прибыль, в силу присущих ему назначения и свойств чаще всего не простаивает, а эксплуатируется или, как говорят, работает. Отдельные его виды сочетаются в имущественные комплексы, приобретающие в обороте особые значение и ценность. При использовании таких комплексов состав их в известных пределах неизбежно меняется. Но в существенные для права моменты (каковыми являются, например, моменты совершения сделки, передачи имущества и регистрации права на него) не имеет значения, прерывал ли предприниматель свою деятельность, а если прерывал, то на какое время. Принадлежащий ему, но не работающий комплекс имущества может объединять в себе все те элементы, которые свойственны имуществу, включенному в работу; как и последнее, он (об этом будет еще сказано) может таить в себе капитал нереализованных прав и запас непогашенных долгов. Если найдутся лица, желающие приобрести все это «лежачее» имущество единовременно, при совершении сделки выяснится: в юридическом смысле важно лишь то, чтобы комплекс имущества был пригоден к ведению дела, с которым он был связан и для которого он предназначен.

Предпринимателю всегда принадлежит только совокупность вещей, обязанностей и прав, определенным образом связанных между собой. Лишь они способны и должны фиксироваться и передаваться при совершении сделки. Именно поэтому любой имущественный комплекс (в том числе и предприятие) всегда предстает в статике, хотя с фактической стороны и обладает потенциалом прийти – зачастую немедленно – в движение. Он может быть приведен в действие силами тех лиц, которые работают на предпринимателя по трудовым или гражданским договорам. Но во всякий момент в имущественный комплекс могут быть включены не больше, чем права требовать от этих лиц определенной деятельности. Сама же эта деятельность, даже если она ведется в момент сделки с комплексом имущества, гражданскому праву безразлична.

Можно, таким образом, заключить, что для права предприятие не движется. Динамика предприятия, его работа может составлять интерес лишь с точки зрения экономики, а потому предстает явлением фактическим, а не правовым, и находится вне имущественного комплекса – предприятия.

В широком для цивилистики значении имуществом являются не одни вещи, а наряду с ними еще обязанности и права. Предприятие, обращаемое с его активом и пассивом, можно свести к имуществу в этом значении слова: если не входить в сугубо теоретические рассуждения и опереться на ст. 132 ГК, нетрудно увидеть, что предприятие составляют как материальные, так и нематериальные, но всегда имущественные элементы. Думается, наш законодатель, определяя предприятие и называя его состав, ошибки не допустил. Личные неимущественные права относиться к предприятию не могут, так как не призваны служить предпринимательским целям (их объектом являются блага, которые по правовой природе неотделимы от субъекта оборота, неотчуждаемы и не предназначены сами по себе приносить имущественную выгоду; лишь в отдельных случаях они могут служить деловым интересам: речь идет об имени и фирменном наименовании, которые могут привноситься в коммерческие обозначения и посредством таковых использоваться в предпринимательстве, порождая имущественные права; и тут нужно оговориться замечанием: фирменное наименование, являющееся благом неимущественным и личным, само по себе в предприятие не входит, о чем дальше будет подробно изложено, – к предприятию допустимо иногда относить лишь право использовать фирменное наименование, воплощенное в его названии, а это право носит имущественный характер, потому что имеет в обороте самостоятельную ценность, поддается денежной оценке и, реализуясь, способствует обогащению своего обладателя).

Большинство исследователей предприятия склоняется к тому, чтобы усмотреть в нем такие составляющие, как клиентелла (устойчивые связи, которые существуют у предприятия с потребителями его продукции или услуг), шансы (возможность предприятия иметь клиентов в будущем) и репутация[64]64
  См., напр.: Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избранные труды. М., 1997. С. 32.


[Закрыть]. На взгляд автора, согласиться с этим нельзя. То, что именуют клиентеллой, должно в некоторой части покрываться отнесенными к предприятию правами и обязанностями из тех договоров, которые уже обозначают потребителей благ от работы предприятия. В остальном клиентелла – суть гипотеза, что есть некий круг лиц (клиентов), которые, соприкоснувшись когда-то с предприятием, впредь свои потребительские предпочтения будут отдавать только ему. Шансы – явление столь же гипотетическое, а потому лишенное правовых свойств. Потенциальные клиенты, не связанные с предпринимателем узами договоров, из поля зрения права ускользают. Что до репутации предприятия, то именно ее нужно видеть в основании суждений о шансах, а отчасти и клиентелле. Она, нужно учитывать, отлична от деловой репутации, о которой говорят ст. 150, 152 ГК, и которая есть личное неимущественное благо субъекта, могущего вести предприятие. О репутации предприятия наше законодательство умалчивает. Нельзя расценить ее и как благо, не названное в открытом перечне благ неимущественного свойства (ст. 150 ГК): все из числа последних по определению связаны именно с юридической личностью, каковой предприятие не является. Таким образом, к объектам гражданского права репутация предприятия отнесена быть не может.

Существования всех названных явлений в действительности отрицать нельзя – они объективно влияют на ценность предприятия, но извне. Поэтому в восприятии их нужно согласиться с Г. Ф. Шершеневичем, признававшим подобного рода обстоятельства как факт, а не право[65]65
  См.: Каминка А. И. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть].

Таким образом, в предприятии, если понимать его в юридическом смысле, нельзя рассмотреть большее, чем имущественную совокупность, определенно организованную для предпринимательства.

Приведенные соображения в целом позволяют поддержать мнение В. С. Ема, что законодатель, конструируя модель договора продажи предприятия, имел в виду отчуждение как «лежачего» предприятия, не представляющего собой живое предпринимательское дело, так и предприятия, являющегося «живым» бизнесом[66]66
  См.: Ем В. С. Договор продажи предприятия как форма отчуждения и приобретения бизнеса // Законодательство. 1999. № 11. С. 10.


[Закрыть]. Поскольку «лежачие» предприятия можно реанимировать и превратить в основу процветающего предпринимательства, постольку юридическая сущность договора продажи предприятия при отчуждении как «лежачего», так и функционирующего предприятия едина[67]67
  См.: Ем В. С. Договор продажи предприятия как форма отчуждения и приобретения бизнеса // Законодательство. 1999. № 11. С. 10.


[Закрыть]. Отсюда, положение ст. 132 ГК о том, что предприятием является используемый имущественный комплекс, понимать по буквальному смыслу нельзя – логическое толкование позволяет распространить ст. 132 и на некоторые имущественные комплексы, не включенные в работу.

Итак, предприятие – это имущество. Но, на первый взгляд, не понятно, какое именно. Закон не предлагает объективного критерия, который позволил бы установить предел имущественного комплекса – предприятия и отграничить одно предприятие от другого.

Представляется, что имущественный комплекс можно объективно ограничить трояко: либо сведя его ко всей имущественной массе хозяйствующего субъекта (или, как вариант, ко всему имуществу лица, задействованному в предпринимательстве), либо соотнеся его с определенной областью предпринимательской активности лица, либо пространственно, представив его на основе территориально замкнутого недвижимого объекта. Иначе имущественный комплекс как явление размывается, определение его состава становится исключительно произвольным, целиком зависящим от усмотрения того или иного лица, что неприемлемо для оборота, поскольку ставит под вопрос его прочность.

Отдельные указания в законодательстве говорят в пользу того, что предприятие образуется из всего имущества, назначенного предпринимателем к извлечению прибыли. Так, ст. 85 Закона № 6-ФЗ от 08.01.98 г. «О несостоятельности (банкротстве)»[68]68
  СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 222.


[Закрыть], недавно утратившего силу, в качестве меры по восстановлению платежеспособности предпринимателя предусматривала продажу предприятия (бизнеса) должника. Поскольку эта мера была постановлена наряду с такими самостоятельными, как продажа части имущества должника и уступка отдельных прав требования, мерами, логическое толкование давало понять, что продажа предприятия (бизнеса) означает отчуждение всего имеющегося у должника имущества – крайнюю меру, к которой прибегают в ходе внешнего управления, чтобы выручить максимально возможную денежную сумму и в пределах ее удовлетворить впоследствии требования кредиторов, если восстановить платежеспособность должника частичной продажей имущества не представляется уже возможным. Ст. 86 того же Закона подтверждала сделанный вывод. Судя по всему, понятия «бизнес должника» и «предприятие» использовались в ней как равнозначные: давалось указание, что «при продаже предприятия отчуждаются все виды имущества, предназначенного для осуществления предпринимательской деятельности должника, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, а также права на обозначения, индивидуализирующие должника, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки и знаки обслуживания), другие исключительные права, принадлежащие должнику, за исключением прав и обязанностей, которые не могут быть переданы другим лицам». В состав продаваемого комплекса не следовало включать только денежные обязательства и обязательные платежи, определенные на дату принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом. После продажи бизнеса у должника не должно было остаться имущества, использовавшегося в предпринимательстве, а потому, если сумма, вырученная от такой продажи, не могла покрыть всех кредиторских требований, должно было выноситься решение о банкротстве, и подлежал открытию конкурсный процесс (п. 10 ст. 86). Таким образом, буквальное толкование ст. 86 Закона подводило к тому, что предприятие – суть все используемое для предпринимательской деятельности должника имущество в комплексе.