Текст книги "Предприятие и иные имущественные комплексы как объекты гражданских прав"

Изложенное о торговом (промышленном) заведении нужно дополнить рядом суждений. Выше автором критиковались взгляды на предприятие как на сложную вещь. Скорее всего, эти взгляды основаны на смешении предприятия с торговым (промышленным) заведением. Но можно ли назвать сложной вещью торговое (промышленное) заведение? Думается, да: оно, безусловно, соответствует определению, которое дает сложной вещи ст. 134 ГК. Однако смущает то, что образующие заведение вещи, как было показано, при совершении сделки целесообразно объединять с нематериальными элементами.

С фактической стороны права и долги могут только следовать за вещью или вещной массой в силу закона, а не включаться в них. Объединение совокупности вещей с нематериальными элементами в единый объект – это юридический прием, вызванный к жизни под влиянием некоторых фактических обстоятельств. В отдельных случаях правовая мысль допускает его, создавая конструкцию особого имущественного комплекса: вещные, обязательственные и исключительные права, а также долги на какой-то момент слагаются в целое и образуют единый объект, подлежащий переходу от одного лица к другому, примером чего могут служить предприятие и наследство.

Как было показано, в ряде случаев по сделке с торговым (промышленным) заведением должен переходить не вещный, а более сложный имущественный комплекс. С учетом этого в законодательстве в общих чертах можно было бы воспроизвести построение, избранное уже для предприятия: поскольку использование торгового (промышленного) заведения всегда связано с коммерческими рисками, удачами и ошибками, их результаты (определенные приобретения и убытки) по воле законодателя могли бы быть соединены с вещами в единый имущественный комплекс, в результате чего отдельные обязательственные элементы следовало бы считать частью торгового (промышленного) заведения.

Но и тогда господствующую роль вещей в составе торгового (промышленного) заведения игнорировать было бы нельзя. Вообще, в отличие от предприятия торговое (промышленное) заведение целесообразно выделять не только в целях совершения сделки, но и как единый, устойчивый в своей основе, объект вещного права. Однако при обозначенном подходе усложнилась бы процедура государственной регистрации прав на торговое (промышленное) заведение. Как и в случае с предприятием, пришлось бы прибегнуть к юридической фикции, по которой вещное право охватило бы не только вещи, но и отличные от них объекты прав (хотя эта фикция была бы ближе к действительности, чем та, согласно которой наше законодательство упоминает о праве собственности на предприятие). И это едва ли было бы оправданно с точки зрения теории. Думается, конструкцию имущественного комплекса торгового (промышленного) заведения правильнее ограничить вещной массой, а для прав и обязанностей, сопряженных с ней вследствие работы торгового (промышленного) заведения, избрать модель следования за сложной вещью. Ведь в предприятии определяющую роль играют обязательственные элементы, а в торговом (промышленном) заведении – вещи. Предприятие возможно помыслить без вещей, а торговое (промышленное) заведение – без обязательственных прав и долгов. Если рассмотреть торговое (промышленное) заведение в статике, в отрыве от конкретной сделки, связанной с ним, нетрудно заметить, что у предпринимателя имеется в обладании одна сложная вещь, приносящая ему доход. При оценке отдельного предприятия такой вещи можно не обнаружить. Общие определения, призванные охватывать все возможные проявления и предприятия, и торгового (промышленного) заведения, должны учитывать эти различия между ними.

Вкратце характеризуя торговое (промышленное) заведение как вещь, нужно заметить также, что оно являет собой вещь, частично потребляемую – в силу того, что обыкновенно включаемые в его состав при передаче «на ходу» материалы, сырье и товарные запасы могут быть полностью израсходованы в процессе хозяйственной деятельности. Торговое (промышленное) заведение, кроме того, – вещь делимая. Но разделять эту вещь, сохраняя при этом прежнее ее значение, можно лишь до определенного предела – до тех пор, покуда есть сконцентрированная совокупность имущества, способная при комплексном использовании служить самостоятельным источником предпринимательского дохода. Предел этот, как было показано выше, – понятие оценочное, определяемое в конкретных обстоятельствах различно.

Закончив анализ торгового (промышленного) заведения, нужно рассмотреть, в каких соотношениях оно может находиться с предприятием. Предприятие, как было показано, может существовать вне торгового (промышленного) заведения. Торговое (промышленное) заведение, напротив, почти всегда связано с предприятием – редкое исключение составляют те случаи, когда возникшее уже заведение не включено еще в работу. Вместе с тем, на базе одного торгового (промышленного) заведения могут возникнуть несколько предприятий: в силу того, например, что на заводе ведется производство каких-либо изделий, а на складах того же завода основано предприятие по профессиональному хранению чужих вещей.

В заключение надо осветить еще одну проблему. Выше говорилось, что предприятие часто основывается на чужой недвижимости. При этом предпринимателем могут создаваться торговые или производственные единицы, внешне схожие с торговыми (промышленными) заведениями. Однако, если предприниматель берет в аренду помещение и открывает в нем магазин, образуя или расширяя свое коммерческое дело, торговое (промышленное) заведение как самостоятельный юридический объект не возникает: связанный с магазином комплекс имущества не «дотягивает» до качества сложной вещи; он не может быть передан в чью-то собственность, иначе пришлось бы признать, что существование права собственности на объект (т. е. права вещного и по характеру своему бессрочного) ограничивается сроком аренды недвижимости. Означает ли это, что такого рода торговые и производственные единицы выключены из гражданского оборота? Видимо, нет. Связанные с ними обязанности и права могут сливаться с предприятиями, но могут быть лишь частью последних – тогда они предстают меньшими, чем предприятия, имущественными комплексами. И в качестве совокупной части предприятия (на сегодняшний день – по аналогии с самими предприятиями) их оборот должен быть разрешен. Возможно, найдется лицо, желающее заместить предпринимателя только в такой части предприятия; интересовать его будет, прежде всего, торговое место со всеми принадлежностями, а не полное вытеснение своего конкурента с рынка. В таком случае уступка совокупности прав, в том числе права аренды помещения, может быть совершена постольку, поскольку в случае с отдельным предприятием она также могла бы допускаться.

Надо добавить, что рассмотренные имущественные комплексы – части предприятия в некотором смысле занимают промежуточное положение между торговыми (промышленными) заведениями и предприятиями, но стоят ближе к торговым (промышленным) заведениям, а потому сделки с ними правильнее регулировать, прежде всего, по нормам, посвященным этим объектам, если такие будут введены в наше законодательство.

Итак, можно подвести итог. Определение, данное предприятию в Гражданском кодексе России, допускает различное истолкование предприятия, а в ряде статей Кодекса предприятие смешивается с торговым (промышленным) заведением. Последнее, как было показано, требует особого правового статуса. В то же время и сущность предприятия как объекта прав должна быть раскрыта в Кодексе более точно, чем сейчас. Поэтому, на взгляд автора, есть достаточно оснований к тому, чтобы предложить изменения в ст. 132 ГК. Думается, также, что в Гражданский кодекс следует внести ст. 132¹, посвященную торговому (промышленному) заведению. Сформулировать ст. 132 и 132 ГК можно так:

«Ст. 132. Предприятие.

1. Предприятием признается комплекс всех имущественных прав и обязанностей, связанных с определенным направлением в предпринимательской деятельности юридического лица или гражданина.

Если иное не предусмотрено законом или договором и не следует из характера предприятия, в состав предприятия входят права требования, долги, права на земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию и иные вещи (товары), а также права на обозначения, индивидуализирующие предпринимателя при ведении им соответствующей деятельности (фирма, иные коммерческие обозначения, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права.

Предприятие является объектом гражданских прав и признается движимым имуществом.

2. Предприятие в целом может быть объектом купли-продажи, залога, аренды и других сделок.

При совершении сделки с частью предприятия, представляющей собой комплекс прав и обязанностей, который включает в себя права на чужую недвижимость и сложился в связи с открытием на ее основе экономически обособленного торгового или производственного объекта (магазина, кафе и т. п.), отношения сторон определяются нормами настоящего Кодекса о торговом (промышленном) заведении.

3. Если предприниматель передает по сделкам все свои предприятия разным лицам, и условия сделок не позволяют определить, в какое из предприятий включается отдельный долг предпринимателя, солидарная ответственность по этому долгу возлагается на лиц, приобретших предприятия, к которым неопределенный долг может быть отнесен исходя из его характера».

«Ст. 132¹. Торговое (промышленное) заведение.

1. Торговым или промышленным заведением признается включающий в себя недвижимость и посредством нее обособленный комплекс имущества, соединенного собственником, либо построенного в предпринимательских целях, специально приспособленный и достаточный для ведения экономически самостоятельной торговой или производственной деятельности.

Торговое (промышленное) заведение может существовать в виде технически сложного комплексного сооружения, созданного исключительно для определенного предпринимательского использования (завод, автозаправочная станция и т. п.), либо в виде недвижимого имущества (здания, нежилого помещения) и его принадлежностей – движимых вещей.

Торговое (промышленное) заведение как имущественный комплекс в целом признается недвижимостью и является объектом вещных прав.

2. Торговое (промышленное) заведение в целом, или его часть могут быть объектом купли-продажи, залога, аренды и других сделок.

Если иное не предусмотрено договором, при совершении сделки с торговым (промышленным) заведением на его приобретателя переводятся долги, определенно связанные с работой торгового (промышленного) заведения, а также права, призванные обеспечивать его работу, в том числе права на обозначения, индивидуализирующие торговое (промышленное) заведение, его продукцию, работы и услуги».

Основные выводы:

1. В гражданском законодательстве Российской Федерации целесообразно выделить торговое (промышленное) заведение как особый объект прав, а также дать специальное регулирование связанным с ним сделкам. Потребность в этом диктуется, прежде всего, специфическим назначением и свойствами той совокупности вещей, которая образует торговое (промышленное) заведение, а также стремлением участников оборота к тому, чтобы за вещной массой, образующей торговое (промышленное) заведение, следовали определенно связанные с ней права на индивидуализирующие обозначения, а также права требования и долги.

2. Торговым (промышленным) заведением следует считать имущественный (вещный) комплекс, имеющий неизменную основу: обязательной частью торгового (промышленного) заведения должно являться недвижимое имущество, позволяющее обособить заведение; при этом как недвижимость, так и дополняющие ее движимые вещи должны подлежать свободному и единообразному распоряжению со стороны одного и того же лица, то есть принадлежать последнему на праве собственности; при совершении с торговым (промышленным) заведением сделки в интересах участников оборота за вещной массой должны следовать связанные с ней права на нематериальные элементы и вызванные работой заведения долги.

3. Подобно обороту торговых (промышленных) заведений в специальной регламентации нуждается оборот имущественных комплексов, которые включают в себя права на чужую недвижимость и складываются в связи с открытием на ее основе экономически обособленных торговых или производственных объектов. Отношения сторон по сделкам, объектом которых являются такие имущественные комплексы, следует регулировать посредством правовой нормы, отсылающей к правилам, сформулированным для торговых (промышленных) заведений.

Глава 2. Предприятие и торговое (промышленное) заведение как объекты гражданских прав

§ 1. Квалификация предприятия и торгового (промышленного) заведения в качестве объектов гражданских прав и правоотношений

Особые свойства предприятия и торгового (промышленного) заведения, выясненные ранее, позволяют думать, что права на эти комплексы имущества должны обладать известной спецификой. Разобраться в ней предстоит далее. Но прежде всего надо понять, можно ли вообще смотреть на предприятие и торговое (промышленное) заведение как на объекты гражданских прав (вопрос не бессмысленный, если учесть, что в теоретических работах высказывалась мысль о допустимости признания объектом права только действий обязанного лица[88]88
  См. об этом: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2000. С. 584–587.


[Закрыть]). Чтобы определиться в этом и избежать путаницы в терминах, нужно разобраться в структуре гражданского правоотношения.

Человеческое общество немыслимо без отношений между людьми. Общественное отношение в примитивном, чуждом правового регулирования виде, выражается как взаимосвязь лиц, обусловленная тем или другим регулирующим фактором (нормами нравственности, религиозными представлениями и запретами и т. п.). Эта социальная связь образует форму отношения. Содержанием же его выступают действия лиц, поддерживающих эту связь и развивающих ее.

Цивилизованное устройство жизни предполагает урегулирование нормами права как можно большего разнообразия отношений в обществе. Всякое общественное отношение, подпавшее под действие правовой нормы, становится отношением правовым. Выражаясь иначе, правоотношение – это фактически возникшее общественное отношение, определяемое нормами права. Для вступивших в него государство устанавливает права и обязанности, дабы очертить границы должного поведения; объективно выраженные, они привносятся в содержание общественного отношения и начинают восприниматься его участниками как нечто, им свойственное. Таким образом, содержание правоотношения образуют, с одной стороны, присущие его субъектам обязанности и права, определяющие пределы их действий, с другой – сами эти действия, в той или иной степени соответствующие обязанностям и правам[89]89
  См.: Теория государства и права. Курс лекций / Под. ред. М. Н. Марченко. М., 1998. С. 395 (автор раздела – А. В. Мицкевич).


[Закрыть]. Что до формы правового отношения, то ею, думается, по-прежнему надо считать взаимную связанность субъектов, вызванную в данном случае юридическими нормами.

Объектом правоотношения принято считать то, по поводу чего оно возникает и в отношении чего в конечном счете устанавливается субъективное право. Если речь идет о правоотношении гражданском, объектом его выступает материальное или нематериальное благо, а также связанное с этим благом действие некоего лица, способное удовлетворить чей-то, как правило, имущественный интерес (то есть потребность, обретшую форму сознательного побуждения). В данном случае речь идет о действии, которое может быть совершено, а не о реально совершаемом действии, поскольку стремление к первому вызывает установление правоотношения, а в его рамках – субъективного права на возможное действие, второе же наполняет правоотношение определенным содержанием.

По признанному определению субъективное право есть мера возможного поведения относительно чего-то. Характер права определяется характером регулируемого отношения. Абсолютное правоотношение складывается в связи с благом, которым управомоченное лицо уже обладает. В интересе последнего укрепить это благо за собой, установить над ним свою власть и охранить его от посторонних воздействий. Этот интерес обеспечивается субъективным правом, которое очерчивает пределы возможного поведения в связи с наличным благом. В границах данного права лицо может воздействовать на принадлежащее ему благо; притязание на определенного рода поведение обязанного лица отодвигается на второй план. Круг обязанных лиц в этом случае размыт и неконкретен, почему некоторые авторы и вовсе отрицают существование правоотношений абсолютной природы.

Иная картина представляется в обязательстве, поскольку оно является относительным правоотношением. Обладателем права здесь становится тот, кто не обладает еще желанным благом, – последнее только предстоит получить с исполнением обязанной стороной определенных действий. На эти действия и может раньше всего претендовать правообладатель. Но не только в отношении них кредитор имеет определенную свободу собственных действий (в частности, возможность требовать исполнения непосредственно и по суду, или прощением долга отказаться от понуждения к действию). В пределы его права вовлекается и само благо должника, так как на это благо, в конечном счете, и нацелено требование. Допустимое поведение кредитора относительно блага здесь весьма ограничено: правообладатель не может распорядиться им прямо, но может распорядиться через посредство действий обязанного контрагента (например, если кредитор по поставке в силу п. 2 ст. 509 ГК даст указание об отгрузке еще не полученного товара третьему лицу, он осуществит возможный в силу закона акт поведения в отношении еще чужой вещи и определит ее судьбу, реализовав возникшее из обязательства право; указание об исполнении обязательства третьему лицу может быть дано должнику и в иных случаях). Значит, в обязательстве объектом права выступает не только поведение должника – кредитор и тут обладает правом на благо.

Таким образом, объектом права (возможного поведения) и в абсолютном и в относительном правоотношении будут – при разной их значимости – как известное благо (вещь, результат интеллектуальной деятельности, информация, деловая репутация и т. д.), так и поведение должника (передача вещи, выполнение работы, оказание услуги, воздержание от действия). Это общее правило. Но иногда – в обязательствах по оказанию услуг, например – благом, интересующим кредитора, становится одно лишь действие должника как таковое[90]90
  См. об этом: Брагинский М. И. Договор подряда и подобные ему договоры. М., 1999. С. 230.


[Закрыть].

Поэтому можно согласиться с концепцией, выстроенной немецким цивилистом Бирлингом: субъективное гражданское право обычно имеет два объекта; объектом первого рода выступает поведение обязанного лица, поскольку оно в наличии всегда, в любом отношении, подвластном гражданскому закону; объектом второго рода, присутствующим в большинстве случаев, надо признать материальное или нематериальное благо, подлежащее действию либо бездействию обязанного лица[91]91
  См. об этом: Брагинский М. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. М., 1998. С. 117.


[Закрыть].

Сообразно изложенному взгляду допустим вывод: предприятие и торговое (промышленное) заведение могут являться объектами прав, а значит, и правовых отношений.

Уяснив это, можно перейти к особенностям прав, связанных с предприятием.

§ 2. Особенности вещных прав на предприятие и торговое (промышленное) заведение

В гражданском праве самой известной, пожалуй, классификацией является разделение субъективных прав на вещные и обязательственные. Первые выражают статичность имущественных отношений, во вторых проявляется динамика оборота. Сегодня, в отличие от недавнего времени, не встречается предложений отказаться от категории вещных прав за отсутствием в ней практической надобности. В значительной мере это связано с включением в Гражданский кодекс раздела II, целиком посвященного вещным правам (главы с 13 по 20).

Законодатель наряду с правом собственности назвал пять видов ограниченных вещных прав: право хозяйственного ведения, право оперативного управления, сервитут, а также право пожизненно наследуемого владения и право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст. 216 ГК). Но список, по признанию большинства юристов, остался открытым. Создалась почва для размышлений и теоретических споров. Как следствие, относительно вещных прав в российском правоведении выявилось расхождение научных взглядов.

К примеру, по утверждению С. А. Хохлова, вещные права отличаются от обязательственных тем, что не могут возникнуть только из договора, да и вообще из договора, как правило, не возникают[92]92
  См. Хохлов С. А. Право собственности и другие вещные права. Лекция, прочитанная в Высшем арбитражном суде РФ в декабре 1994 года // Вестник ВАС РФ.1995. № 8. С. 120–123.


[Закрыть].

Иной взгляд предложил Ю. К. Толстой. Рассмотрение законного перечня вещных прав, а также ряда прав, не поименованных в ст. 216 ГК, но обычно относимых в вещный разряд, позволило ему заключить, что четких критериев для выделения вещных прав нет, и потому последние выступают скорее не точной правовой категорией, а литературным образом, подобно понятию интеллектуальной собственности[93]93
  См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Ч. I. С. 106 (автор раздела – Ю. К. Толстой).


[Закрыть].

Еще один, разрушающий двухчленное деление прав, подход выразился в обосновании так называемых вещно-обязательственных прав и, соответственно, вещно-обязательственных правоотношений[94]94
  См.: Брагинский М. И. Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М., 1998. С. 222–224.


[Закрыть].

Наконец, была обозначена и вполне убедительно объяснена концепция, по которой к вещным правам нужно относить всякое право, позволяющее его обладателю непосредственно воздействовать на вещь в личных интересах; в противоположность тому, область обязательственных прав составляют права на чужие действия (права требования в обязательстве). В таком смысле вещными правами нужно считать и право аренды, и право доверительного управления, и все другие права, хотя и возникающие из обязательств, но рождающие абсолютное противопоставление всяких лиц правообладателю в связи с владением вещью[95]95
  См.: Чередникова М. В. О вещных правах по Гражданскому кодексу Российской Федерации // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. С. С. Алексеева. М., 2000. С. 67.


[Закрыть]. И нужно заметить, столь широкое понимание вещных прав не явилось для русской цивилистики новостью – еще до революции оно было делом вполне обычным[96]96
  См., напр.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 207–208.


[Закрыть].

Однако, чтобы избежать ухода от непосредственной темы исследования, не будем отмечать достоинства того или другого взгляда, а ограничимся только рассмотрением прав, названных в ст. 216 ГК, с целью выяснить, какие особенности они приобретают в сочетании с интересующими нас имущественными комплексами.

Право собственности. В отношении права собственности на предприятия Гражданский кодекс не совсем последователен. Если в ст. 132 предприятие не называется объектом вещных прав, то нормы Кодекса о продаже предприятия указывают, что продавец должен передать предприятие в собственность покупателя.

Таким образом, Гражданский кодекс формально предусматривает право собственности на предприятие. Оно охватывает весь имущественный комплекс, а значит, под него попадают и включаемые в предприятие по указанию Кодекса нематериальные элементы: имущественные права и обязанности – то, что в классическом представлении объектом вещного права являться не может. Разберемся, насколько оправдана конструкция, позволяющая увидеть установление права на право (вещного на исключительное или обязательственное).

Наше законодательство не знает деления вещей на телесные и бестелесные[97]97
  См. об этом: Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1994. С. 147–148.


[Закрыть] – в ст. 128 ГК оно отделяет вещи от прочих благ, могущих фигурировать в обороте (и от имущественных прав в том числе). Для обобщенного названия тех и других в Кодексе использован иной термин – «имущество». Отсюда легко заключить, что вещному праву – по определению – может подлежать не всякое имущество, а только материальный объект, вещь[98]98
  См. об этом: Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 64–65.


[Закрыть]. Таким образом, положения ст. 132 ГК небезупречны: не все части предприятия могут подпадать основному вещному праву – праву собственности.

Однако не только ст. 132 Гражданского кодекса, но и некоторые другие указывают на существование прав на права. Как пример можно назвать ст. 48 (п. 1) и ст. 128 ГК. Последняя без оговорок причисляет имущественные права к объектам гражданских прав. Возникает вопрос: если не вещные, то какие права могут иметь объектом иное право?

Будучи мерой возможного поведения, право может слагаться из нескольких правомочий. Так, право собственности дает его обладателю прежде всего наибольшую свободу действий относительно вещи и только потом, второстепенно, возможность притязать на известное поведение всех иных лиц. Применительно к вещи собственник уполномочен на владение, пользование и распоряжение. По личной воле он может ограничить себя в своем праве, предоставив отдельные правомочия другому лицу (так, наделить возможностью владения можно при хранении, пользования – при ссуде, распоряжения – при комиссии); правомочие, данное контрагенту, на стороне последнего обретает вид законченного права. В большинстве случаев право собственности способно восстановиться в объеме с наступлением известных обстоятельств; лишь реализация правомочия по распоряжению вещью, и только в виде ее отчуждения, прекращает право собственности одного лица, поскольку переносит его на лицо постороннее. Отсюда понятно, что правомочие распорядиться вещью сильнее других укоренено в право собственности, и именно поэтому в литературе порою возражают против всякой возможности предоставлять его сторонним лицам[99]99
  См., напр.: Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 частях). Ч. 2. М., 1997. С. 19–21.


[Закрыть]. Но предоставление правомочий по договору не означает распоряжения правом собственности, то есть реализации какого-то права на него. Оно представляет собой лишь акт распоряжения подвластной вещью. Даже когда собственник наделяет контрагента правом распорядиться вещью, он сам совершает распоряжение ею в том смысле, что определяет ее судьбу, вверяя вещь усмотрению постороннего – таким образом (через одно из заключенных в нем правомочий) реализуется само право собственности.

Перенеся взгляд на обязательственное право (право требования), можно заметить, что и оно представлено набором правомочий. Владение в этом случае, разумеется, исключено: объект права – чужое действие – не позволяет установить над собой фактического господства; правомочие пользования, свойственное собственнику, замещается здесь возможностью воспользоваться чужим действием в своем интересе, а наряду с ним присутствует возможность распоряжения, позволяющая как определить направленность чужого действия (посредством цессии или указанием об исполнении третьему лицу), так и прекратить необходимость его совершения (через прощение долга, например). Совершение цессии, подобно отчуждению вещи собственником, переносит все право требования на новое лицо, но происходит это не вследствие реализации особого права на право требования, а как результат действия, предполагаемого одним из правомочий, свойственных самому праву требовать чужого действия.

Приведенные рассуждения применимы и к правам на результаты интеллектуального труда. Объекты их – каковы, например, изобретения или обозначения, имеющие коммерческую ценность – нематериальны; владеть ими нельзя, однако их можно использовать, то есть применять с пользой для себя, и ими можно распоряжаться. Вообще же абсолютный характер названных прав сближает их с правом собственности; по верному замечанию проф. В. А. Дозорцева, «исключительные права выполняют для нематериальных объектов ту же функцию, что и право собственности для материальных объектов, хотя этим не ограничиваются»[100]100
  Цит. по: Звеков В. П. Международное частное право. Курс лекций. М., 1999. С. 377.


[Закрыть]. Законодательство даже обобщило объекты этих прав под именем интеллектуальной собственности, тем самым допустив образное сравнение их с вещами. Все свидетельствует о том, что принадлежность предприятия тому или другому лицу закрепляет за последним те исключительные права, которые отнесены к предприятию; они переносятся на каждого приобретателя предприятия и утверждаются за ним в собственном качестве, дополнительного права на них не возникает.

Изложенные доводы, как представляется, показывают, что имущественное право может фигурировать в обороте как самостоятельная ценность, которая не требует и не допускает установления в отношении себя еще каких-то прав. Обращение его обеспечено теми правомочиями, которые заключены в нем самом – в этом смысле право самодостаточно. Поэтому существование каких-либо прав на права следует признать невозможным.

Предшествующие суждения означают, что право собственности на предприятие в ближайшем рассмотрении оказывается сочетанием права собственности на вещную его часть, иных прав на вещи, прав на результаты интеллектуальной деятельности и прав обязательственного характера вместе с обязанностями. При этом нужно учитывать, что вещи, права на которые объединены в предприятии, зачастую разрознены; установить их определенную организованность в отрыве от прав на нематериальные элементы может быть трудно. Кроме того, предприятие, как отмечалось, может вообще не иметь в себе права собственности на вещи. Значит, нельзя утверждать, что предприятие являет собой такое устойчивое единство, которое может подлежать вещному праву. Соответственно, любое вещное право на предприятие – это юридическая фикция. И она – едва ли нужная коммерческому обороту. Определять предприятие приходится, в основном, в целях совершения сделки. Именно поэтому предприятие правильнее считать объектом лишь обязательственных прав.

Возникает, однако, вопрос: как можно согласовать последнее утверждение с мнением о том, что права не могут быть объектом иного права, в том числе и обязательственного?

Выше уже упоминалось, что предприятие можно рассматривать с двух сторон: как совокупность имущественных прав, распространяющихся на определенные объекты и выражающих собой отдельный промысел предпринимателя, либо как совокупность всех объектов, гражданские права на которые связаны с обособленным направлением в предпринимательстве отдельного лица. Оценив предприятие с последней точки зрения, можно утверждать, что оно представляет собой совокупное благо и в этом качестве может считаться объектом обязательственного права и обязательства.

Таким образом, в статике предприятие удобно рассматривать как совокупность прав, в динамике – как сочетание их объектов.

При совершении сделки с предприятием происходит одновременная реализация всех заключенных в нем прав в виде распоряжения их объектами. Если предприятие уступается на время третьему лицу, к последнему, кроме прочего, переходят причисленные к предприятию права на неовеществленные элементы, но, как правило, не в полном объеме, свойственном лицу, организовавшему предприятие: возможность распоряжаться их объектами ограничивается сообразно ограничениям в распоряжении вещами из предприятия.

Что касается торгового (промышленного) заведения, то оно, как уже отмечалось, представляет собой сложную, базирующуюся на недвижимости вещь, а потому установление вещных прав на него вполне возможно. Каких-то особенностей права собственности здесь обнаружить не удается.

Право хозяйственного ведения. Вообще право хозяйственного ведения и право оперативного управления некоторым образом выделяются среди иных вещных прав. Они призваны обеспечить не простое обладание статичным объектом, а управление комплексом имущества в предпринимательских целях (исключением – в смысле указанных целей – является право оперативного управления имуществом учреждения); не случайно сущность этих прав ставилась в литературе под сомнение[101]101
  См.: Дозорцев В. А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. М., 1998. С. 242–260.


[Закрыть]. По этой причине право хозяйственного ведения даже с большим основанием, чем право собственности, можно применять к предприятию: это право должно оформить правовой статус организации, дать ей возможность осуществлять предпринимательство, то есть вести предприятие.