Текст книги "Джокер"

– Как подстраховался? – На лице графа было написано явное облегчение.

– А вы проверьте свои карманы.

– Что?!! – сразу вспыхнул граф.

– Проверьте, проверьте, – посоветовал ему принц.

Джеймс похлопал себя по карманам и изменился в лице.

– Доставайте, граф, не одному же мне ходить с клеймом вора.

Кентервиль извлек из кармана золотые часы принца.

– Вот теперь мы на равных. Если верить этому письму, – выдернул Флоризель из кармана литературный шедевр Батлера, – вы, граф, лично обчистили мои карманы, пока я был у вас в гостях.

– Какая мерзость! – Прочитав, граф был возмущен до глубины души.

– Это не то письмо, которые вам полчаса назад вручил дворецкий? – поинтересовался маркиз Горнуолл.

– Оно самое, – кивнул принц.

– Ваше высочество, я вас умоляю о прощении! – полный раскаяния, взмолился граф. – Готов искупить вину за свои недостойные подозрения…

– Да полно, Джеймс! На твоем месте я бы тоже на дыбы встал. Ну все хорошо, что хорошо кончается. Надеюсь, инцидент улажен?

– Конечно, ваше высочество, – закивал граф.

– Тогда позвольте откланяться. Честно говоря, не выспался. Всю ночь над этим делом голову ломал.

– Вас проводить? – спросил лорд Жамильтон.

– Не стоит. Тут недалеко. Проедусь не спеша перед сном по свежему воздуху.

Принц Флоризель коротко кивнул всем на прощание и двинулся к своей карете. Он уже садился в нее, когда о чем-то вспомнивший граф кинулся за ним следом.

– Постойте, принц! Между нами еще не все улажено!

– Вот как? – удивился Флоризель, спуская ногу с подножки кареты.

– Да, ваше высочество. Я должен отдать вам ваш выигрыш. Ваш джокер вчера побил мой стрит-флеш.

– Ах, граф, какая мелочь! Стоило ли беспокоиться?

Однако расторопные слуги графа уже тащили к карете принца тяжеленный сундук. Как только погрузка выигрыша закончилась, Флоризель наконец-то уселся в карету, сделал на прощание всем ручкой, кучер тронул поводья, и экипаж тронулся в обратный путь.

Принц откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и начал размышлять. Красивая сказочка, рассказанная им графу, самого его не удовлетворяла. Странные события последних дней, появляющиеся и исчезающие вокруг него вещи изрядно напрягали. Что это? Происки неведомых врагов или следствие его неадекватного поведения. Кажется, есть такая странная болезнь… как ее… а! Клептомания… или лунатизм… Дьяго! Ничего не помню! А вот пальчики-то помнят! Стоп! Какие еще пальчики? При чем здесь пальчики? Принц так усиленно напрягал свой мозг, что на ржание лошадей, ругань кучера и внезапную остановку кареты среагировал не сразу. А когда до него дошло, что до своего замка еще не добрался и со всех сторон его окружает лес, не придумал ничего умнее, как распахнуть дверцу и высунуться наружу, чтоб выяснить причину остановки. Сокрушительный удар по голове чем-то тяжелым, хотя и достаточно мягким, объяснил ему все без слов. Принц вывалился из кареты на пыльную придорожную траву и, уже теряя сознание, автоматически зафиксировал себе в подкорку: «А ударили профессионально. Мешочек с песком. И череп не повредишь, и вырубишь наглухо. Блин, совсем как я когда-то…»

5

Сознание возвращалось медленно. В голове еще стоял туман, но соображать он уже мог. Попытался пошевелиться и понял, что связан. «Замели, волки позорные!» – мелькнула в голове паническая мысль. Затаив дыхание, он медленно приоткрыл глаза и выдохнул с облегчением. Это были не стражники. Это были какие-то мелкие фраера. «Ну сявки, сейчас вы у меня попляшете!» Привычно вывернув из суставов кисти рук, он стряхнул с себя опутывающие запястья веревки. На него внимания никто не обращал. Он лежал у костра, разожженного в центре небольшой полянки. Рядом лежало чье-то тело в лиловой ливрее. Судя по тяжелому дыханию, тело было живое, но явно без сознания. А неподалеку «сявки» потрошили карету, повизгивая от восторга. Карета была знатная. Вся в завитушках, и в завитушках не простых. «Это не позолота, рыжье чистяк. Килограмм на десять потянет, – удовлетворенно хмыкнул пленник, – неплохой хабар». В этот момент два работника ножа и топора выволокли из кареты тяжеленный сундук, вскрыли его и, не сдержавшись, уже не завизжали, а просто завопили от восторга, в экстазе рухнув перед ним на колени. С таким количеством золота они раньше, похоже, не сталкивались. «Нет, ну совсем оборзели. Грабят – и без меня! Распустился народ». Пленник, не меняя положения тела, начал сканировать глазами пространство, ощупывая ими увлеченную мародерством братву в поисках пахана. Глаза затормозились на импозантной личности, разодетой в пух и прах. Он явно пытался тянуть на благородного, но вот со вкусом у него были проблемы. Кафтан одного колера, штаны другого, шляпа третьего, причем, судя по покрою, женская, но это детинушку не смущало. По сравнению с тем рваньем, в которое были облачены его подельники, он был просто денди… нет, скорее метросексуал! Странное слово. Откуда оно? Франт… во, точно, франт! Франт деловито раздавал указания, начальственно покрикивая на разбойников. При этом он с видом генералиссимуса, координирующего ход боевых действий, расхаживал по полянке взад и вперед, заложив руку за отворот кафтана. «Ну вылитый Наполеон, – умилился пленник. – Стоп, что за Наполеон? А какая, хрен, разница? Однако пора и за дело». Как только сапоги «генералиссимуса» прошуршали по опавшей листве около его носа, пленник взметнулся вверх, одновременно правой рукой выдергивая заточку из-за отворота голенища своего сапога. Левая рука схватила франта за волосы, дернула голову назад, и около его горла нарисовалась заточка.

– Что, шестерка мастевая, – прошептал он на ухо впавшему в ступор «Наполеону», – без меня поляну делим? Я клиента нашел, подготовил, золотишко погрузил, а ты со своими фраерами пенки снимаешь? Да я тебя сейчас…

Атаман разбойников молниеносно вышел из ступора, неприлично взвизгнул, но бывший пленник отвесил ему такого хорошего пинка под зад, что он немедленно заткнулся.

– Тихо, падла, – ласково посоветовал пленник, не отпуская его из своих тесных объятий, – если сейчас нас всех спалишь, я тебя на молекулы распылю одной заточкой! На ментов нарваться хочешь?

Визг атамана заставил его подельников бросить свои дела. Они попытались было дернуться на выручку к шефу, но, увидев заточку у его горла, замерли.

– А-а-а… э-э-э… – хрипел атаман.

– Ты еще «ме-э-э» скажи или «бе-э-э». Родную феню забыл?

– Свои, что ль? – выдохнул атаман.

– Свои… – презрительно усмехнулся пленник, – …нашел своего. Ты на кого наехал, фраер фуфельный… А ну стоять! Не дергаться!

Левая рука пленника, свободная от заточки, пропорхала по карманам атамана и извлекла из них золотые часы.

– Опаньки! Мои. Все, вот ты и допрыгался. Ты хоть знаешь, чмо болотное, кто мне этот брегет подарил?

Пленник в упор не знал, кто ему подарил эти симпатичные часы, но продолжал нагло напрягать ситуацию. Что-то говорило ему, что лучшая защита – это нападение, и он уверенно шел вперед, полагаясь на свои инстинкты. Нажим на кнопочку заставил раскрыться луковицу часов, явив атаману лесных разбойников гравировку на оборотной стороне крышки: «СТО».

– О-о-о… – атаману разбойников стало дурно, – …я не знал, извините…

– Что ты не знал?

– Что вы из Союза Трех Отцов.

– Теперь знаешь. Значит, так. Я писатель не местный, попишу и уеду, а вот вам тут всем кранты. За такой наезд на Союз отвечать придется.

– Но мы ж не знали, что на это дело Союз Трех Отцов виды имеет! – взвыл атаман.

– Это ты им потом объяснять будешь. А ну быстро прокукарекай своим бакланам, чтоб все на место приладили. И сундучок обратно пусть ставят. Иначе я тебя…

– Братва, братва, все на место! – просипел буквально посиневший от страха атаман. – Это кто-то из своих.

– И по-быстрому, уроды! – процедил бывший пленник.

«Уроды» начали растерянно переглядываться, не зная, на что решиться.

– Слыхали, что ваш пахан сказал? – рявкнул на них нахальный пленник.

– А пахан – это кто? – настороженно спросил один из разбойников.

– Ты кого в команду себе набрал, фраер позорный! – возмутился пленник. – Они ж у тебя блатной музыки не понимают!

– Чего? – захлопал глазами атаман.

– По фене не ботают.

– Чего?

– Нормального базара не вкуривают. Понял, идиот?

– Понял, – отрицательно помотал головой полностью дезориентированный атаман.

– А я думаю: нет. Так, фраер, если твои сявки сейчас не начнут шустрить, то я тебя… – Заточка коснулась шеи атамана.

– Вернуть все на место, уроды!!! – заверещал атаман.

Перепуганные «уроды» принялись прилаживать обратно золотые завитушки и затаскивать в карету сундук. Они очень старались. Один из них свою завитушку, с корнем вырванную из кареты, пытался даже приклеить обратно с помощью слюней и соплей, но она постоянно отваливалась. Тогда, отчаявшись, он прибил ее к карете, используя в качестве гвоздя свой личный кинжал, после чего мелко перекрестился и отбежал в сторону. А наш герой продолжал тем временем напрягать атамана разбойников.

– Слышь, фраер мелкотравчатый, кто ж тебя на такое серьезное дело подписал?

– А… я не понял, – простонал атаман.

– Я спрашиваю, кто тебе такое серьезное дело доверил?

– Да меня… я тут…

– Ясно. Серьезные люди среди вас имеются?

– Имеются.

– Кто?

– Я.

– Тьфу! Тогда слушай меня, серьезный человек. Вот этого терпилу, – кивнул бывший пленник на лежащего в отключке кучера, – тоже на место положить. Он с этими цацками в довесок был.

Распоряжение было исполнено молниеносно: кучера затолкали в карету.

– А теперь валите все отсюда! – рявкнул на разбойников бывший пленный. – И если хоть одно ваше мурло около меня нарисуется, всех распишу по трафарету! Вон!!!

Приказ он подкрепил таким пинком, что атаман метра три летел по воздуху, пока не вляпался в ближайшее дерево. Насмерть перепуганные подельники подхватили выпавшее в осадок тело атамана и растворились в лесу. Они поняли, что добыча оказалась не по зубам и здесь им делать нечего. С Союзом Трех Отцов никто связываться не хотел.

Бывший пленник запрыгнул на козлы, взял в руки вожжи и подхлестнул лошадей. Инстинкт говорил ему, что для начала надо свалить отсюда куда подальше, пока на шум не нарисовались ненужные свидетели. С этой задачей он справился быстро. Следы от колес экипажа в примятой траве были четкие, и они вывели его на проселочную дорогу. Здесь он уже спешить не стал, так как до сих пор не имел плана дальнейших действий, а потому заставил лошадей неспешно трусить по лесной дорожке, чтобы обдумать ситуацию. Удар щадящим оружием сыграл с ним злую шутку: теперь он не помнил абсолютно ничего. Кто он, откуда… «Вот блин! Иван, не помнящий родства! – промелькнула в его голове паническая мысль. – И что теперь делать? Так, спокойно. Главное – не дергаться. Для начала надо найти укромное место и там проблемку неспешно обсосать».

Решив, что отъехал от места происшествия на достаточное расстояние, «Иван, не помнящий родства» свернул обратно в лес и, как только дорога скрылась за деревьями, остановил экипаж около раскидистого вяза, расколотого надвое ударом молнии. Лошади, пользуясь случаем, принялись щипать траву, а бывший пленник спрыгнул на землю и начал думать.

– Итак, что мы имеем? Во-первых, кто я? – Но как бывший пленник свою память ни напрягал, ответа на этот вопрос она ему не дала. – Ладно, подойдем к этому делу с другой стороны. Будем рассуждать логически. Карету на поляне грабили. Связанных было двое. Я и терпила. Значит, мы оба пострадавшие. Логично? Логично. – Бывший пленник осмотрел свой, хотя и слегка помятый, но очень элегантный черный костюм, заглянул в окошко кареты и окинул взглядом ливрею «терпилы». – Этот за кучера был, однозначно. Значит, я ехал не на козлах, а в карете. Может, я из благородных? Элита? Голубая кровь, белая кость? Гммм… вряд ли. Судя по тому, как я разбирался с этими шавками, я из другой элиты. Ближе к криминалу. Опять же часы. «Союз Трех Отцов». Как они все затряслись, когда об этом узнали. Выходит, я какой-то авторитет. Тогда почему они меня не узнали? Мелкие шавки авторитетов обычно знают в лицо… если это местные авторитеты. Значит, либо я не местный авторитет, либо местный, но настолько крутой, что мой фейс лишь самые доверенные лицезреть могут. Нда-с… либо, либо… ничего определенного.

«Иван, не помнящий родства» начал ощупывать свои карманы. Так, часы. Одни, вторые, зачем мне столько? Один брегет точно где-то стырил, а тут у нас что? Рука нащупала что-то прямоугольное в кармане. Зажав это «что-то» в кулаке, бывший пленник мысленно перекрестился. Ну помоги мне Трисветлый. О! Трисветлого вспомнил… и Дьяго. Уже лучше. Ну что тут у нас? «Иван, не помнящий родства» извлек на свет божий свежую колоду игральных карт.

– Тьфу! – Бывший пленник выудил наугад из колоды карту, перевернул ее рубашкой вниз и уставился на ехидную рожу забавного человечка в шутовском колпаке. Джокер. – Похоже, я профессиональный шулер. Нет… вряд ли. Это слишком мелко для меня. Скорее, налетчик или аферист крупного масштаба. И золотишко в карете, скорее всего, не мое. Вернее, уже мое, так как я его честно у кого-то прихватизировал, и теперь у меня проблема с ментами. А кто такие менты? По-моему, стража. Мне пока не нужны проблемы с правоохранительными органами. Они на меня, беспамятного, всех своих «глухарей» повесят. Я ж с зоны до конца жизни не выйду. Стоп! А что, если часики с гравировкой «СТО» я у какого-то авторитета позаимствовал? Меня ж за это вмиг на ножи поставят. У-у-у… так. Ни с часиками, ни с сундучком, ни с каретой светиться нельзя. А как быть с именем? Джон. Пусть я буду пока Джон. А там посмотрим.

Джон принялся за дело. Он извлек из кареты сундучок с золотом, набил по максимуму драгоценным металлом свои карманы, а сам сундук с остатком выигрыша принца Флоризеля закопал у корней вяза, используя в качестве лопаты кинжал, отодранный от боковой стенки кареты, который совсем недавно поддерживал золотую финтифлюшку, украшавшую экипаж. Место было приметное. Расколотый ударом молнии вяз при желании можно будет найти. Покончив с этим делом, Джон взял под уздцы коренника, вывел упряжку вместе с каретой из леса на дорогу, посмотрел на мирно посапывающего внутри экипажа кучера и облегченно вздохнул. Обморок плавно перешел в глубокий, здоровый сон. Успокоившись за его судьбу (либо сам очнется, либо кто-нибудь, проехав мимо, окажет бедолаге первую помощь), Джон окинул задумчивым взглядом лошадей. Можно было, конечно, выпрячь из кареты одну и попытаться гордо прогарцевать на ней до ближайшего населенного пункта, однако ехать без седла и без удил… нет уж, не так поймут. Джон потрепал коренника по холке:

– Не балуйте тут без меня. Стойте смирно. В карете ценный груз.

Дав соответствующее цэу, Джон сделал лошадкам на прощание ручкой и бодрым шагом двинулся по лесной дорожке вперед. Он не знал, куда она его приведет, не знал, что ждет его впереди, не знал даже, кто он такой, но, как ни странно, был весел и бодр. Шестое чувство говорило неунывающему авантюристу, что впереди его ждет удача. Он это твердо знал, а вот Бригания еще не знала, что с этого момента принимает в свои объятия уже не принца Флоризеля, а знаменитого Арканарского вора, забывшего практически все, кроме профессиональных навыков, полученных когда-то от Ворона, главы гильдии воров Гиперии, его приемного отца…

6

За полгода до описываемых событий

Глава Академии КВН Даромир бесцельно бродил по учительской под сочувственные взгляды преподавателей, проверявших домашние задания студентов.

– Сдает наш шеф, – шепнул на ушко своей соседке Томас Дин, декан факультета Колдовства.

– Он на Арчи большие надежды возлагал, – стрельнула глазками в сторону ректора Сьюзен Аббот, заведующая кафедрой теории и практики предсказаний. – Думаю, в преемники себе метил, а тут такое…

– Да… жаль парня.

– И кой черт его в одиночку понесло в подземелья? Да еще в самую глубь? Туда даже ректор ниже шестого яруса носа совать не смеет.

Томас Дин тяжко вздохнул, покосился на свою симпатичную соседку:

– Значит, была причина. Забыла, что здесь творилось еще месяц назад?

– Еще бы. Все как с цепи сорвались. Сплошной дурдом.

– Вот именно. Думаю, тебе уже пора сказать. Все равно когда-нибудь об этом узнаешь. Так вот, если верить тебе…

– Мне?

– Только ты не принимай все это на свой счет, – заволновался Томас Дин, – ты тут абсолютно ни при чем. Ты же не виновата, что тебя накрыло в самый разгар беспорядков, а Арчи с Дуняшкой и Дифинбахием как раз проходили мимо.

– Меня что, на пророчества потянуло?

– Ну… да.

– И что я ему наговорила? – похолодела Сьюзен Аббот.

– А ты не ему говорила. Тебя тогда прямо в коридоре скрутило, а рядом только эта троица была и Силинтано. Что-то ему от Арчибальда надо было, вот он около них и крутился.

– Что я наговорила? – отчеканила Сьюзен.

– Ну… что-то типа того, что Безумный Бог силу обрел и на волю рвется. И лишь уже прошедший однажды Ларец Хаоса его остановить может. А потом Арчибальд пропал. И сразу после этого дитятко его, цветочек-переросток, засох. Вот и выходит, что он… вроде как герой. Сама знаешь, в Академии вмиг наступили тишина и порядок.

– Ой, мамочки… – глаза Сьюзен Аббот начали наполняться слезами, – так это все из-за моего пророчества…

– Да говорю же тебе, что ты здесь ни при чем, – сердито зашипел Томас Дин, – и не вздумай заниматься самоистязанием.

– Бедная Дуняшка.

– Да… если б не магический контракт с Академией, они б с Дифинбахием давно отсюда свалили.

Тем временем Даромир плюхнулся на диван, стоявший в углу учительской, тяжко вздохнул и изрек в пространство:

– Как-то скучно стало в Академии без нашего Арчибальда, вечная ему память.

– Зато спокойно, – откликнулся Силинтано, завкафедрой распознавания, созидания и использования артефактов, – ни одного прорыва периметра за последний месяц. Хоть спим теперь не под вой сирен.

– И в этом исключительная заслуга Арчибальда де Заболотного, – резко оборвала его Ядвига Киевна, декан факультета Ведьмовства, сочетавшая эту должность с должностью заместителя ректора Академии по учебной части. Эту должность она получила после бегства Кефера, разоблаченного как пособника черных колдунов Маргадора. – Нам сюда побольше бы таких студентов, как Арчибальд, и поменьше таких, как Баскер. Я бы на вашем месте, Даромир, отчислила его из Академии за его фокусы.

– Мальчик попал под дурное влияние Кефера, и потом… – Даромир грустно вздохнул, – не забывайте, что это здесь он Баскер, а за пределами Академии он герцог Баскервильд. Хоть и бастард, но… в его жилах течет королевская кровь сразу двух династий. Чревато. А все-таки без Арчибальда стало…

Вой сирен, сопровождаемый алыми сполохами воздуха, заставил всех подпрыгнуть.

– Ну вот, помяни черта, и он тут как тут, – пробормотал Силинтано.

– Сглазили, – согласилась с ним Ядвига Киевна.

«Прорыв защитного периметра в районе мужского общежития Академии», – загрохотал голос магического охранника. Преподаватели, схватив свои боевые посохи, уже нащупывали координаты места происшествия и один за другим трансгрессировали к точке прорыва.

Этой точкой оказались апартаменты Дифинбахия, которые после гибели друга он занимал один. Ему претила мысль, что на кровати Арчибальда де Заболотного будет спать кто-то другой, и он молча вышвыривал из комнаты студентов, которых пыталась ему подселить администрация, как только они показывались на пороге со своими вещами. Из уважения к памяти героя и опасения за жизнь и здоровье своих студентов, которых, после попыток подселения, приходилось потом выхаживать в лазарете, Дифинбахию пошли навстречу и больше не тревожили.

Пока преподаватели трансгрессировали, вой сирен затих, и алые сполохи растаяли в воздухе.

«Защитный периметр восстановлен, – доложил голос магического охранника, – с территории Академии совершен побег».

– Опоздали, – простонал Даромир, первый перенесшийся к точке прорыва.

Комната была пуста, если не считать преподавателей, возникающих из магических вихрей, с жезлами на изготовку.

– Что здесь произошло? – настороженно спросил преподаватель криптографии Анри де Шаньер.

– Боюсь, что мы потеряли еще одного студента, – мрачно пояснил Даромир, осматривая комнату.

Его внимание привлек лист пергамента, лежавший на столе. Чернила на нем еще не просохли. Чернила были странные, красного цвета. Преподаватели сгрудились вокруг стола.

«Да видал я ваш контракт на…

И идите вы со своей Академией на…

Я пошел искать Банни», – значилось на пергаменте.

– Сбежал? – поразился завкафедрой шаманства Буль-Буль-Ага. – Но как ему это удалось? Магический контракт с Академией, он на крови. До тех пор, пока Академию не закончишь…

Даромир коснулся пальцем последних слов, лизнул его…

– Это надо быть такими идиотами, – простонал он.

– В чем дело? – тревожно спросил Томас Дин.

– Написано кровью. А кровь эльфийская.

– Откуда тут эльфы? – удивилась Сьюзен Аббот.

– Не эльфы, а эльф. Дифинбахий же принят в эльфийский клан. Он их побратим. А заключая братский договор, он автоматически впитывает азы их магии, и это сказывается на крови. А с нами прохиндей наверняка заключал договор, используя лишь ее человеческую составляющую. Провел как пацанов. Вот пройдоха! Выходит, он в любой момент мог отсюда уйти, но ушел только сейчас.

– Когда надежд на возвращение Арчибальда не осталось, – вздохнула Ядвига Киевна. – Вот только не пойму, где он видал наш контракт и куда посылает нас вместе со всей Академией.

– А это уже по моей части, – оживился преподаватель криптографии Анри де Шаньер. – Здесь явно что-то зашифровано.

– Можете расшифровать? – с надеждой спросил его Даромир.

– Я постараюсь, – скромно сказал Анри. – Мне кажется, он что-то нащупал. Что-то такое, что ускользнуло от нас. И все говорит за то, что он дал нам координаты, где его искать, на случай, если у него появятся проблемы с поисками нашей практикантки. Обратите внимание. В первой строчке послания он намекает, что где-то видал наш контракт. Икс и игрек – это явно координаты на плоскости, а вот буква «Ю»… третья координата по вертикали! Уверен!

– Да, но во второй строчке послания эта координата сменилась. Там уже стоит буква «Й», – задумался Силинтано.

– Думаю, это временной вектор, – уверенно сказал Анри де Шаньер. – Не пойму только, зачем ему так зашифровывать послание, если он рассчитывает на нашу помощь?

– Возможно, после Кефера перестал доверять преподавательскому составу, – вздохнула Ядвига Киевна, – и я его понимаю. Надеется найти Банни до расшифровки, а если не успеет и попадет в передрягу, то, глядишь, и мы подоспеем, как только разберемся в его криптограмме.

– Время, короче, тянет, – согласился Анри де Шаньер, – и я думаю, что это не просто геометрические и временны́е координаты. Есть у меня предположение, что это еще и усовершенствованная каббала. Вы же знаете, что эта троица после Ларца Хаоса побывала в каком-то странном мире и всякого там нахваталась. Кстати, может, это заодно и анаграмма. Так сказать, три в одном…

– Ясно. Анри, освобождаю вас от других обязанностей, – распорядился Даромир. – Все силы на расшифровку. Теперь и я вижу, что Дифинбахий дает нам знать: куда надо идти. Показывает, так сказать, путь.

Знал бы ректор, куда посылал преподавательский состав их бывший студент! Не обо всех своих приключениях в том странном мире, в котором он оказался с Дуняшкой и Арчибальдом, рассказывал Дифинбахий и не со всеми терминами и понятиями знакомил.

– Так, комнату опечатать, – продолжил раздачу цэу Даромир, – и…

Вновь завыла сирена. «Прорыв защитного периметра!!! – истошно завопил магический охранник. – Место прорыва не установлено! На территории Академии посторонние!»

Это было уже серьезно. Так серьезно, что преподаватели, не дожидаясь команды ректора, мгновенно трансгрессировали из спальни Дифинбахия и рассыпались по периметру защитного поля Академии в надежде найти место прорыва…

* * *

Первый вой сирен застал Дуняшку в ее спальне. После исчезновения барина она всегда запиралась там, как только лекции подходили к концу, и рыдала, уткнувшись носом в подушку. Ни увещевания Дифинбахия, который и сам боролся с тоской, вызванной утратой Банни, ни уговоры преподавателей не могли вернуть девушку к нормальной жизни.

Алые сполохи и вопли сирен заставили ее встрепенуться. «Прорыв защитного периметра в районе мужского общежития Академии!!!» – завопил магический страж. Дуняшка села на кровати, спустила ноги на пол и начала нащупывать ими тапочки. Девушка торопливо сканировала пространство, напрягая все свое магическое чутье. «А вдруг это барин?» – затрепетала в ее груди робкая надежда. Очередное сообщение магического стража эту надежду тут же обломало. «Защитный периметр восстановлен, – сообщил голос магического охранника, – с территории Академии совершен побег».

– Дифи сбежал, – расстроилась Дуняшка, мгновенно сообразив, в чем дело. – Вот гад! Одну меня тут оставил. А еще племяш называется.

Расстроившись окончательно, девушка плюхнулась обратно на кровать и зарыдала в голос. Может, потому и не сразу отреагировала на вновь взбесившегося магического охранника. «Прорыв защитного периметра!!! Место прорыва не установлено! На территории Академии посторонние!»

Грузные, тяжелые шаги за дверью, от которых сотрясался пол, заставил ее в очередной раз подпрыгнуть. Дверь распахнулась, и внутрь, согнувшись чуть не пополам, протиснулся здоровенный детина с огромным огненным копьем в руке. Могучий торс гиганта был задрапирован звериными шкурами, правую щеку украшал рваный шрам, проходящий через глаз, закрытый черной повязкой. На плечах незваного гостя сидело по ворону. Оказавшись внутри, детинушка с трудом распрямился и уставился своим единственным глазом на Дуняшку.

– Брунгильда! Где ты его прячешь? – прорычал гигант.

– Кого? – опешила девица. Как ни странно, но она почему-то даже не испугалась. В принципе ей было все равно. Без барина не жизнь…

– Того, кого вы называете Арчибальдом. Я с ним в прошлый раз не закончил, а у меня на него заказ.

– А почему в прошлый раз не закончил? – полюбопытствовала девушка.

– Да квелый он какой-то был. Охотиться неинтересно. Ну мне там… в высших сферах на ошибки указали. Надо исправлять. Эй, помощники мои верные, искать. Ты под кроватью пошарь, а ты в шкаф загляни.

Вороны сорвались с плеч гиганта и ринулись выполнять приказание. Первым вынырнул из-под кровати ворон с правого плеча, держа в клюве правую тапку Дуняшки.

– Никого, – сообщил он, выплюнув добычу.

Вторым из стенного шкафа выпорхнул… нет, не выпорхнул, а выкатился запутавшийся в лифчиках и других предметах нижнего белья Дуняшки ворон с левого плеча хозяина.

– Никого, – сообщил он, пытаясь лапкой сдернуть с шеи Дуняшкины трусики.

Острые коготки располосовали тонкую материю, что сильно расстроило девицу.

– Это же мне Банни подарила! – возмутилась она.

– Заказчица! – обрадовался гигант. – Значит, я на правильном пути. А ну отвечай, где твой Арчибальд?

– Нету его, – коротко вздохнула девушка, – барин мой погиб.

– Мне плевать на твоего барина. Где Арчибальд?

– Слушай, ты, дебил одноглазый, – рассвирепела Дуняшка, – тебе же ясно сказали: погиб он. Здесь, в подземельях, погиб. Арчибальд – это и есть мой барин.

– Брунгильда, ты что, не понимаешь, с кем говоришь? Я – Удин! Я – бог! – Один расправил плечи и стал выглядеть еще более устрашающе. – Я чую, что он жив. А раз он жив, то должен быть около своей Брунгильды! Ну-ка вразумите ее! – приказал древний скандинавский бог своим слугам.

Вороны тут же начали раздуваться, увеличиваясь в размерах, однако сильно вырасти им Дуняшка не дала. Из ее вскинутых рук вырвались два огненных шара, усиленных таким мощным зарядом боевой магии, что буквально через мгновение по спальне забегали некие создания, напоминающие двух ощипанных подпаленных кур, готовых к насаживанию на вертел. А вслед за фаерболами в Одина полетел стоявший рядом с кроватью стул. Столкнувшись с огненным копьем, он разлетелся в мелкую щепу.

– Я сказала тебе, придурок одноглазый, что мой барин погиб!

– Хозяин! По-моему, она не врет! – пропищала одна из подпаленных «куриц».

– Хозяин, она не знает! – вторила ей вторая «курица». – Хозяин, давай уйдем отсюда. Эта Брунгильда такая дурная!

– Гммм… кажется, действительно не знает, – удивился гигант, почесал копьем затылок и помог взобраться опаленным воронам, утратившим возможность летать, к себе на плечи.

– Говорил же тебе, хозяин, в Бригании его искать надо!

– Да тот, что в Бригании, какой-то не такой… Странно, почему я его засечь не могу? Кто его так круто прикрывает?

С этими словами незваный гость с легким хлопком растворился в воздухе, и тут же завопила сигнализация, после чего магический охранник любезно сообщил, что посторонний покинул пределы Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства.

– Ой, мама! – Дуняшка обессиленно опустилась обратно на кровать, и только тут до нее дошло. – Так это что, мой барин не погиб? Он жив? И где-то сейчас скитается, а на него охотится эта горилла? О господи! Помоги ему, Трисветлый. Что там этот псих говорил про Бриганию? Какой-то не такой… Стоп! Но если мой барин жив, тогда чего я тут делаю? Да пошла она, эта Академия…

* * *

Очередной вопль сирен уже не застал мечущихся по Академии преподавателей врасплох, и они сразу начали настраиваться на координаты прорыва. «Прорыв защитного периметра в районе женского общежития Академии, – любезно подсказал магический охранник преподавателям и тут же уточнил: – Защитный периметр восстановлен. С территории Академии совершен побег».

– Тьфу! – душевно сплюнул взмыленный Даромир, трансгрессируя в спальню Дуняшки. – А ведь только что на скуку жаловался.

– Нет, у нас что, проходной двор? – сердито спросила ректора Ядвига Киевна, материализуясь в комнате рядом с ним. – Кто хочет, может прийти, кто хочет, может уйти. О господи, это же спальня Дуняшки!

– Вот именно, – сердито откликнулся Даромир, наблюдая за прибытием остальных преподавателей. – Где вообще была наша голова? Она же из Заболотной Пустоши и около Арчибальда сколько времени крутилась. С нее глаз спускать было нельзя!

Преподаватели начали оглядываться. По спальне Дуняшки словно прошелся ураган. Опаленные стены, в воздухе витают черные полусгоревшие перья, около распахнутого стенного шкафа лежит груда женского белья.

Даромир принюхался.

– Здесь был бой, – уверенно сказал он. – Использовались фаерболы, усиленные заклинанием «огненный кулак».

– Дуняшка. У нее это заклинание всегда здорово получалось, – откликнулась Ядвига, тоже поводя носом. – Но здесь и еще кто-то был. Сильный. Не с нашей магией. Я с такой еще не сталкивалась. Чужая магия.

– Что же здесь произошло? – заволновалась Сьюзен Аббот. – Ее похитили?