Текст книги "Детские забавы"

***

Зимой рано темнеет. В лесу, недалеко от сорокового километра трассы в клубах дыма появилась Оксинья. Набежавшие тучи затягивали небо, закрывали собой лунный полумесяц и крохотные звёздочки. Лишь далёкие электрические огоньки еле-еле освещали тёмное полотно леса.

Оксинья вышла из чащи и подошла к своему старенькому, покосившемуся набок домику. В глаза бросились свежие следы на дороге. В одиноком окне горел свет.

Колдунья взошла на крыльцо и толкнула незапертую дверь. Она никогда её не запирала. Дверь распахнулась, и в свете электрической лампочки появилось взволнованное лицо Елены.

– Бабушка!

– Подай мне воды.

Колдунья тяжело вздохнула и села на табуретку.

Лена мигом наполнила стакан и поднесла его бабушке.

– Эх, старая я стала уже, – тяжело вздохнула Оксинья, опустошая стакан. – Так-то лучше.

Взгляд её пронёсся по дому.

– Где они? – сердито спросила колдунья.

– Н… нету… – дрожащими губами ответила послушница.

– Как нету? – томные старческие глаза требовательно смотрели на Лену.

– Их… их на трассе арестовали…

Оксинья резко поднялась. Прямая спина, расправленные плечи, суровый взгляд.

– Корбо… – в полголоса произнесли сухие губы. – Он всё-таки узнал… Не успели…

– Должен быть выход! – взмолилась Лена. – Должен!

Оксинья медленно двинулась по дому, сложив за спиной в замок руки.

– Давно? – спросила колдунья.

– Полчаса назад.

– Как узнала?

– Я звонила ему. Его на трассе остановила полиция. Я пыталась тебе телепотировать, но ты… – голос послушницы дрожал. – Что с ним теперь будет, бабушка?.. Что теперь будет?.. А детишки?.. Детишки!..

Оксинья остановилась и испытующе посмотрела на Лену.

– Он тебе нравится, да? – внезапно спросила она.

Лена опешила от услышанного.

– Да нет… Не в этом дело… Просто он… – начала она.

– Не скрывай от меня это. Я чувствую тебя, – строго произнесла колдунья.

Она снова зашагала по дому.

– Почему я не могла связаться с тобой, бабушка? Почему мои мысли были не доступны тебе?

– Потому что я была по другую сторону мира, – ответила Оксинья.

Удивление и шок отразились на Ленином лице.

– Ты?.. Ты была там?.. – голос её стал сиплым и взволнованным.

Оксинья кивнула.

– Но как?.. Зачем?.. Ведь ты говорила, что нельзя… Что ты больше никогда в жизни не отправишься туда…

– Бер, – сухо ответила Оксинья. – Дети разбудили Бера. Рыжая девочка, Алиса, сильно пострадала. Ни одни мои чары не могли исцелить её.

Оксинья глубоко вздохнула.

– Мне пришлось отправиться в самоцветную пещеру, иначе бы девочка умерла.

– Какой кошмар, – Лена прикрыла рот ладонью. – Но как они могли разбудить Бера? Они ведь такие маленькие, обычные дети. Я знаю каждого из них. Разве кто-то ещё способен колдовать? Ведь ты последняя из своего рода.

Оксинья тяжело вздохнула.

– Каким-то образом они достали волшебное огниво… Какой же дурак! – выругалась колдунья. – Зачем он только остановился?..

– Значит, – тихо произнесла Лена, – Корбо в курсе всего?

– Нет. Не думаю. Я сама до конца не понимаю, что произошло, а он и подавно. Знаю только одно – он безумен. Очарование и сила самоцветной пещеры пошатнули его разум. Он готов на любые преступления, лишь бы завладеть тем, чем не позволила ему я. Он ни перед чем не остановится. Прошли годы с тех пор, но он не стал слабее. Постарел, но не ослабел.

– Но он ведь искал тебя, долго искал, и так и не нашёл. Разве он не считает тебя мёртвой?

– Нет. Скорее всего, он обзавёлся властью, влиянием, оружием, подмял под себя многих, многих сломил и стал у руля силовой машины. Беда, если это так… Беда…

– Господи! Что же нам делать?! Бедный Макс! Бедные дети!

Оксинья остановилась и по-матерински посмотрела на послушницу.

– Отправляйся обратно. Принеси любую вещь этого парня, или любую вещь детей. Только так я смогу настроиться на их энергетическую вибрацию и узнать, где они находятся. Сейчас это единственный выход.

Губы её сжались в тонкую сухую полоску.

Елена поспешно накинула на себя пуховик и, набирая номер такси, бросилась за порог.

– Леночка, – голос Оксиньи дрогнул.

Лена остановилась и вопросительно взглянула на наставницу.

– Береги себя.

Глава 5
Подопытные кролики

Через полчаса, как полковник Корбо приказал стеречь детей, к зданию министерства полиции подъехала чёрная иномарка с тонированными стёками. Задняя дверца поспешно распахнулась, и оттуда неуклюже вылез маленький толстенький человечек, отдалённо напоминающий пингвина: переваливающаяся походка, круглое лицо, овальный нос. Следом вылезло ещё двое: первый был худым и сутулым; второй же ничем примечательным не выделялся. В свете министерских фонарей они поспешно пересекли площадь и торопливо засеменили внутрь.

Полковник Корбо молча сидел в кресле и потягивал сигарету. В воздухе царил шоколадно-табачный угар. На столе лежали показания свидетелей-соседей, услышавших шум, транскрипция разговоров с Максимом и детьми. Корбо то и дело переворачивал листки и перечитывал содержимое. Он терпеливо ждал вестей от опергруппы, направленной в указанное Максом место. Он ждал, когда в кабинет войдёт Юлиус и доложит о взятии этой старой ведьмы.

В дверь постучали, и Корбо оживился, но вместо Юлиуса на пороге появился один из офицеров.

– Полковник Корбо, разрешите доложить, – обратился он.

– Слушаю, – сквозь зубы проговорил Корбо.

– Родители арестованных Вами детей заявили в полицию. Они говорят, что дом разворочен, а дети пропали. Что прикажете делать?

– Звоните Юлиусу! Не доставайте меня такими глупыми вопросами, – Корбо яростно сжал в руке сигаретную пачку.

– Извините… Разрешите идти?

– Проваливай!

Офицер поспешно покинул кабинет.

«Что за бестолочи!» – думал Корбо. Он знал, что Юлиус сочинит достойную легенду для родителей: наверняка, что-то в духе похищения детей. Или не будет далеко отклоняться от правды, и преподнесёт всё так: по рассказам соседей медведь ворвался в дом; где сейчас дети и что с ними – неизвестно; полиция ведёт активные поиски. Скорее всего, так и будет – это лучший выход из ситуации.

Немного подумав, Корбо взял телефон.

– Увидите их из дома. Доставьте в участок. Пусть будут там, пока вы не обшарите весь дом и не найдёте это чёртово огниво! – прокричал он в трубку.

В дверь снова постучали, и Корбо снова оживился, однако на пороге снова показался тот же самый офицер.

– Полковник Корбо, разрешите доложить… – начал он.

– Что у тебя ещё? – раздражённо буркнул полковник.

– По вашему указанию прибыл профессор Ляпов. Он ждёт в приёмной. Вместе с ним ещё двое из университета.

– Отлично! – воскликнул полковник. – Проводи их в триста второй! Живее!

Офицер скрылся за дверью. Полковник поднялся со стула и двинулся к выходу. В сопровождении военной свиты он направился в триста второй кабинет. Играющие в карты полицейские встали как по струнке и отдали честь. Усмехаясь, полковник глянул на детей: те молча сидели на диване возле бледного спящего Миши.

– З..з..здравствуйте, – прозвучало за спиной.

Полковник обернулся и встретился взглядом с пингвинообразным мужчиной.

– А, профессор Ляпов, – Корбо похлопал его по плечу, – проходите.

– Разрешите п..п..представить своих коллег. Д..д..доктор Шисткевич, – Ляпов указал на худого и сутулого мужчину, и тот протянул полковнику свою худощавую руку, – и п..п..профессор Рохин.

Рохин также пожал объёмную жилистую ладонь Корбо, и все трое вошли в кабинет.

– Что мы тут имеем? Зачем в..в..вызвали? – заикаясь, произнёс профессор Ляпов.

Корбо подвёл их к детям и, отпихнув Ярика с Настей, указал на Мишу.

– Не трогайте его! – воскликнула Машенька, закрывая телом Мишу.

Полковник взял её за шиворот и отодвинул в сторону.

– Нет! Не трогайте! – не унималась она, снова бросаясь к дивану, но один из солдат крепко схватил её за руку, не давая сдвинуться с места.

– А ну пусти её, обалдуй! – воинственно воскликнул Ярик, с кулаками кидаясь на солдата, но второй военный опередил его и обездвижил, крепко сжимая в своих мускулистых руках.

Настя испуганно сжала кулачки и, дрожа, вжалась в кресло.

Ляпов, Шисткевич и Рохин с любопытством склонили над мальчиком свои уродливые лица, обременённые очками, прыщами и морщинами.

– Интересненько!

– Что это т..т..такое?

– Любопытно… Очень любопытно…

– Нет, вы видели такое раньше, коллеги?

– Какая странная химия! На пальцах тает, а на волосах остаётся!

– Больше п..п..походит на сульфит аммония…

– Нет же! Нет! Соль в чистом виде!

– Не соль! Попробуйте на вкус…

– Да, вы п..п..правы, доктор. Какой интересный феномен.

– Я встречался с подобным в горах Алтая.

– Что вы говорите?

– У некоторых покойников наблюдались подобные выделения.

– Н..н..но мальчик живой. Его сердце бьётся.

– Судя по симптомам – это эпилептическая кома.

– Коллеги, вспоминайте лекции специального отдела.

– Что вы имеете в виду?

– Алхимия, коллеги, алхимия.

Немного пошушукавшись, все трое выпрямились и уставились на полковника.

– Что скажете? – поинтересовался Корбо.

Но учённые не ответили. Шисткевич подлетел к Маше и стал пристально разглядывать её кожу, Рохин начал вошкаться в волосах у Ярика, а Ляпов схватил Настину руку и пристально впился взглядом в её ногти.

– Не трогай её, мерзавец! – заорал Ярик.

Он с силой пнул Рохина по коленке и укусил держащего его солдата за руку, отчего тот невольно разжал ладонь. Ярик пулей подлетел к Ляпову и оттолкнул его в сторону. Он схватил ближайший стул и швырнул им в Шисткевича, но доктор успел отскочить в сторону, а вот военный нет. Стул прилетел ему прямо по голове. Маша тут же ринулась к дивану. Она схватила Мишу за плечи и начала тащить, но грузная рука полковника остановила её. Ярик схватил второй стул и швырнул его в Корбо, но тот профессиональным движением ладони разбил стул пополам. Спохватившиеся солдаты мигом скрутили мальчику руки.

– В л..л..лабораторию их! Срочно! – завизжал Ляпов и, обращаясь к полковнику, сказал. – Это удивительно! Мы п..п..получим нечто необыкновенное! Магия! В чистом виде магия! Она станет д..д..доступной нам! Благодаря этим детям!

– Магия давно мертва, – сухо произнёс полковник. – Я собственноручно уничтожил её. Лишь одна единственная ведьма осталась на свете. И лишь она одна владеет тем, чем я хочу обладать. Мне не нужны ваши тщетные попытки возродить магию.

– Зачем же вы вызвали нас? – недоумевал Шисткевич.

– Мне нужно знать.

– Что?

– Кто они такие, – он презрительно указал на детей.

Ляпов ахнул и прикрыл рот ладонью

– Вы д..д..думаете, что они… – пролепетал он.

– Я ничего не думаю. Я потратил огромные суммы на исследования. Я дал вам её ДНК. Я спонсировал ваши экспедиции. И теперь мне нужны факты. Если они подобны этой ведьме. Мне нужно знать, откуда в их крови эти проклятые флюиды!

Полковник щёлкнул зажигалкой и крепко затянулся. Воздух окрасился в шоколадно-табачный. Дети закашляли.

– Гм… видите ли, флюиды присущи каждому человеку, – робко проговорил профессор Рохин, – всё зависит от того, насколько сознание способно обрабатывать поступающую информацию и передавать её флюиду.

Корбо, сморщившись, презрительно глянул на Рохина.

– Мне плевать, что и кому там присуще, – сквозь зубы выдавил он, – мне нужно знать, обладают ли эти отпрыски магическими свойствами, и если да, то что именно в них есть такого, чего нет в остальных. Ясна задача?

Троица испуганно кивнула.

– Тогда, исполнять, – приказал полковник.

Детей тут же схватили подмышки и потащили прочь из кабинета. Они кричали и сопротивлялись, но всё было без толку. Мишу аккуратно водрузили на носилки и понесли следом. Их провели по коридору, спустили по лестнице на первый этаж, свернули за угол, спустили в подвал, возле входа к тюремным камерам снова свернули за угол, где стояла просторная кабина лифта. Их ввели в лифт, и он тронулся куда-то вниз. Спустя некоторое время лифт остановился, двери раздвинулись, и детей вывели на плоскую металлическую площадку. Их снова повели по коридору, спустили по лестнице и ввели в большое помещение, битком напичканное различной электроникой: огромные мониторы, компьютерные клавиатуры, динамики, лианы проводов, раскинувшиеся вдоль стен, высокие стеклянные капсулы, в которых бурлили непонятные разноцветные жидкости, медицинские кровати и длиннющие панели управления, испещрённые крохотными кнопочками и рычажками. Повсюду, как муравьи, бегали, люди в белых халатах, очках, с медицинскими масками на лицах и угольными шапочками на головах.

– Где это мы? – у Ярика от изумления открылся рот. Он разглядывал длинные металлические балконы, электрические приборы, различные электронные агрегаты, покоившиеся вдоль стен, рядом с многочисленными дверями.

Детей отвели в сторону. С них сняли верхнюю одежду, накинули жёлтые полиэтиленовые комбинезоны и усадили на жёсткую скамью. Рядом стояла охрана: шестеро крепких мужчин в военной форме и кобурами с оружием. На лицах у них также красовались медицинские маски.

– Смотри, Ярик, – Настя указала на кобуру одного из охранников, – у тебя ведь такой же пистолет?

– Не знаю, – почесал голову Ярик, – тут не видно.

И он печально вздохнул, вспоминая оставленный на трассе Максимов «Кадиллак» с его ненаглядным пистолетом, спрятанным в бардачке.

– Эти дяденьки сказали, что мы волшебники, – произнесла Настя.

– Нет, они не говорили такого, – Маша обеспокоенно смотрела, как на соседнюю скамью кладут носилки с её другом.

– Говорили, – произнесла Настя, – тот нехороший дяденька…

– Полковник Корбо, – с злостью в голосе произнёс Ярик.

– Да – полковник Корбо – он сказал, что мы, может быть, обладаем магическими свойствами.

– Это вряд ли, – махнул рукой Ярик.

– Но мы ведь и вправду колдовали! – воскликнула Настя.

– Это не мы. Это огниво, – сказала Маша.

Она опасливо посмотрела на провода, капсулы с жидкостями и людей в белом.

– Зачем нас привели сюда? – спросила она.

– Видимо, обследовать, – ответил Ярик.

– Наверху ведь обследовали. Водили по нам своими сопливыми носами. Фу! Какая мерзость, – поморщилась Маша.

– Чует моё сердце, здесь не носами по нам водить будут. Здесь что-то посерьёзнее, – Ярик вертел головой по сторонам, разглядывая лабораторию.

– Мне страшно, – пропищала Настя.

– Мне тоже, – ответила Маша, – но нужно взять себя в руки.

Она поняла, что распускание нюней и дрожание от страха ни к чему хорошему не приведут. Она посмотрела на мужественное лицо Ярика и подумала, что её друг как-то изменился за последние два-три часа. Он будто повзрослел и возмужал.

Вот ведь они какие, взрослые игры, подумала Маша, ничего, кроме страха и принуждения в них нет. Ну нашли они волшебное огниво, ну поколдовали немного. Разве они думали скрывать это от взрослых? Нет. Разве не хотели делиться находкой? Хотели оставить огниво себе и никому ничего о нём не рассказывать? Тоже нет. А эти бестолковые алчные взрослые пытаются выведать у них всё об непонятном волшебстве, ищут огниво, думают, что дети владеют магией, хотят заполучить эту магию себе. Зачем? Что хорошего и благого сделают они, овладев колдовскими способностями? Зачем этим глупым, несдержанным взрослым волшебное огниво? Для каких целей они используют его?

– Сперва ту худенькую, темноволосую, – донеслось до Машиного слуха.

– Ай-яй, нееет, – захныкала Настя.

Двое в халатах подошли к детям. Ярик сжал кулаки и встал между ними и Настей. Один схватил мальчика за локоть, стараясь отодвинуть в сторону, но Ярик с размаху залепил ему в скулу. Мужчина в халате ошалел от произошедшего, а Ярикова нога уже летела ему в пах. От удара мужчина согнулся пополам, и второй кулак угодил ему в ухо.

– Ну ты даёшь! – заржали охранники скручивая Ярику руки. – Малолетка уделал. Это надо же!

– Пустите! – заорал Ярик.

Второй мужчина в халате схватил заплакавшую Настю и потащил к кровати.

– Нет! Не хочу! Помогите! – кричала девочка.

– Не троньте её! Пустите! – орал Ярик.

Настю уложили на кровать. Ноги и руки ей туго застегнули ремнями. У изголовья показалась пингвинья голова профессора Ляпова. По бокам возникли Шисткевич и Рохин. На всех троих поверх были накинуты белые халаты. Ладони их покрывали тонкие латексные перчатки.

– Ну-с, п..п..приступим, – потёр ладони Ляпов.

Настя испуганно смотрела на них. По щекам струились соленые слёзы.

– Как это кстати! – Рохин поднёс к Настиному лицу маленькую стеклянную колбочку и приложил под левый глаз. Слёзная жидкость стала медленно наполнять колбочку. Шисткевич то же самое сделал с другой стороны.

Сердце девочки бешено колотилось. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

Рохин и Шисткевич передали ассистентам наполненные колбочки. Ляпов положил на грудь девочки маленькую присоску с проводами. На большом экране над головами замерцали графики сердцебиения. Множество цифр ежесекундно сменяло друг друга, фиксируясь в столбцах, и меняя направления кривых. На соседнем экране начали выводиться ряды формул.

– Отлично! П..п..просто замечательно! – потирая руки, восклицал Ляпов.

Шисткевич подошёл к изголовью кровати и стал натягивать на голову девочки резиновую шапочку, испещрённую множеством электронных датчиков. Она была такой же жёлтой, как и неуклюжий комбинезон на Настином теле. Он пыхтел и покряхтывал, пытаясь ровно нацепить её, но длинные девчачьи волосы всячески ему мешали.

– Чёрт! – выругался он. – Не получается! Надо её брить.

– Не надо, – умоляла Настя.

– Не трогайте её, мерзавцы! Отпустите! Отпустите! – Ярик яростно рвался из рук охранников.

– Позвольте мне, коллега, – Рохин равномерно расправил длинные тёмные волосы, собрал их в ладонь, накинул на них в два оборота свёрнутую резинку, взял из рук Шисткевича шапочку и лёгким движением натянул на голову. – Всё легко и просто, коллега.

– Быстро вы справились, – не поверил своим глазам Шисткевич.

– У меня две дочки. Заправлять волосы для меня – сущие пустяки.

– Дяденька, – взмолилась Настенька, обращаясь к Рохину, – пожалуйста, отпустите меня.

Профессор снисходительно улыбнулся.

– Тише, тише, не дёргайся, – проговорил он.

– Но ведь вы не такой, как они! – воскликнула Настя. – У вас ведь две дочки! Зачем же вы играете в эти плохие игры?!

Лицо Рохина исказилось от недовольства.

Ляпов щёлкнул маленьким рычажком на панели управления, и на экране возникла томография головного мозга. На соседнем экране снова забрезжили математические формулы.

– П..п..прекрасно! Давайте общий анализ крови.

Безымянный пальчик девочки протёрли спиртовым раствором, сильно сжали и кольнули иглой. В ту же секунду к нему приставили стеклянную трубку, всасывающую в себя кровь, а затем содержимое трубки выдавили на маленькое стёклышко.

– А теперь б..б..биохимию.

На локоть Насте накинули жгут, туго перетянули его, смазали спиртом вену и плавно воткнули туда иголку.

– Мне больно! Перестаньте! – плакала Настя.

– Это ещё не больно, – усмехнулся Рохин.

Когда приставленная к вене колбочка наполнилась багровой кровью, рану смазали чем-то липким и заклеили пластырем.

Шисткевич ножницами отстриг небольшую прядь волос, затем скальпелем очень осторожно полоснул по Настиному пальцу, срезая немного кожи.

– Замечательно, – лыбился он, передавая биоматериалы ассистентам. – Коллеги, мы на пороге величайшего открытия.

– Открытия, которое выведет человечество на новый уровень развития! Открытия, призванного вернуть миру магию! – подхватил Рохин.

– Н..н..надо взять желудочный сок, – не отрывался от работы профессор Ляпов. – Принести зонд.

К кровати подкатили небольшое механико-электрическое устройство с длинной трубкой на конце.

– Не противься, открой ротик, – наигранно просил Рохин, но Настя крепко сжала зубы.

Тогда Рохин насильно попытался разомкнуть ей челюсть: он схватил девочку за голову и начал просовывать пальцы ей между зубами. Шисткевич с силой надавил ей на скулы, челюсть разомкнулась, и трубка скользнула в рот. На экранах замелькали новые данные.

Когда трубку изъяли, Рохин небрежным движением сдёрнул с Настиной головы шапочку, и ассистенты откатили кровать в сторону.

– Информации больше, чем предостаточно, – молвил Шисткевич.

– Чтобы в..в..вычислить движения флюидов, нужно взять п..п..пункцию спинного мозга, – произнёс профессор Ляпов.

Его коллеги переглянулись.

– Рискованно, она может не выдержать, – произнёс Шисткевич.

– Да, вы п..п..правы, доктор, поэтому мы сейчас займёмся остальными, а к ней позже вернёмся.

Ляпов приказал ассистентам:

– В изолятор её! Подготовить к взятию пункции.

Кровать с Настей укатили в другой конец лаборатории, где находился ряд дополнительных лифтов с табличками номеров над ними. Её вкатили в лифт под номером 5. Ярик с отчаянием наблюдал, как увозят его подругу, как двери лифта закрываются и, возможно навсегда, скрывают от его глаз Настеньку.

– Ну погодите у меня… Вы ещё получите своё… – пробормотал он себе под нос.

– Т..т..теперь мальчика в коме, – приказал профессор Ляпов.

Маша перепугалась и бросилась к носилкам с Мишей, но охранники перехватили её на бегу.

– Спокойно, спокойно, сейчас не твоя очередь, – смеялся один из них.

Мишу также положили на кровать. Пристёгивать не стали.

Профессор Рохин аккуратно провёл стеклянной палочкой по волосам, собирая иней. Затем на грудь мальчика прицепили присоску. Экраны загорелись графиками.

– К..к..как интересно, – почесал подбородок Ляпов, – коллеги, вы видели к..к..когда-нибудь подобное?

Коллеги отрицательно помотали головами.

Когда на голову Миши надели резиновую шапочку, и мониторы отобразили новые данные, все в лаборатории ахнули.

– Невероятно! – воскликнул профессор Рохин.

– Флюиды! Смотрите, как они себя ведут! – закричал доктор Шисткевич. – Нет, вы только посмотрите на это! Никогда ничего подобного не видел. Смотрите, как они чётко прорисовываются на томографии. Они, будто, на месте колышутся, в ожидании сигнала к действию.

– Извините, доктор, не находите ли вы, некую схожесть с томографией объекта номер один? – Рохин указал на соседние графики. – Заметьте, уважаемый, здесь прорисовывается похожая система.

– Да, вижу-вижу!

– Только флюиды д..д..девочки не активированы, – почесал подбородок Ляпов. – Они, как будто растворены, не собраны в единые структуры.

– Это прорыв! – взмахивая руками, закричал Шисткевич. – Прорыв! Мы выявили их местоположения! Мы нашли флюиды! Это небывалый прорыв!

– Тише, коллега, надо п..п..проверить их наличие у обычного человека, – произнёс Ляпов.

– Кладите меня на скамью! Я готов быть испытуемым! – воскликнул Шисткевич. – Уверяю вас, коллеги, вы обнаружите у меня точно такие же показатели, как у объекта номер один!

– Не будем т..т..торопиться с выводами, – произнёс Ляпов, – сначала надо закончить с объектом номер два. Затем возьмём для исследования п..п..пункцию спинного мозга у объекта номер один. Проведём анализы, а п..п..после уже п..п..посмотрим. Общий анализ крови, – приказал он ассистентам.

Пальчик Миши обработали спиртовым раствором и укольнули иглой. В тот же момент стены лаборатории содрогнулись. Зазвенели колбочки и баночки, стоящие на полках, заморгали потолочные лампы.

– Коллеги! Смотрите! Это невероятно! – заорал Шисткевич, указывая на мониторы. – Флюиды! Они движутся!

Лаборатория вновь содрогнулась.

– Какой поток информации! Смотрите! Смотрите на экраны! Вы видите это?! Приборы фиксируют? – орал он коллегам и ассистентам. – Фиксируют?! Включайте анализаторы! Замечательно! Превосходно!

Вдруг металлическая дверь в углу лаборатории сотряслась от мощного удара. Она чуть помялась и выгнулась вперёд. Затем ещё один удар. И ещё. По стенам побежали трещины. Штукатурка с потолка гроздьями посыпалась на головы учёных. Шкафы накренились, опрокидывая разлетающиеся во все стороны колбы.

Электрическое свечение ламп померкло, и в лаборатории воцарился зловещий полумрак. Зелённые блики запрыгали по помещению. Металлическая дверь содрогнулась и слетела с петель, а в дверном проёме показалась свирепая морда громадного медведя. Оглушительный рёв заполонил пространство. Люди в халатах в ужасе уставились на зверя. Пылающие яростью глаза оглядели присутствующих и остановились на парне, сжимающем в руках Мишин палец и стёклышко с кровью. Чёрный нос исказился глубокими морщинами. Острые, как бритвы клыки показались на свет. Снова раздался оглушительный рёв.

Медведь бросился к ассистенту, запрыгнул на него сверху и мощным ударом рассёк грудную клетку, переломав бедному парню рёбра. Стёклышко с кровью отлетело в сторону. Люди с криками бросились врассыпную. Медведь слез с мёртвого парня и, скаля зубы, начал размахивать лапами по сторонам. Он сбивал с ног охранников и учённых и наносил им сокрушительные удары.

Двери лифтов раскрылись, и оттуда выбежали отряды военных с автоматами наперевес.

– Огонь! – пронеслось в воздухе, и огненный шквал накрыл зверя.

Пули яростно вонзались в бурую, покрытую белёсым инеем шкуру медведя, утопали в его мясе. Но в то же мгновение раны засасывались, а зверь расширялся, становясь больше. Он рос на глазах, и каждое новое ранение придавало ему большую силу.

Монстр взревел и ударил лапами по полу. Лаборатория содрогнулась и покосилась. Солдаты потеряли равновесие, а медведь уже находился рядом с ними и размахивал тяжёлыми, как кувалды, лапами. Автоматы посыпались на пол: военные хрипели под сокрушительными ударами зверя, отлетали в стороны и впечатывались в стены.

– Спасайте объект номер два! – завопил Шисткевич. – Мы не можем его потерять!

Ляпов пулей подлетел к Мише, схватил его на руки и бросился к выходу.

До Ярика с Машей никому не было дела – их бросили, когда ворвался зверь, и все в беспамятстве начали спасать свои жизни. Шисткевич забился в угол неподалёку от разъярённого монстра и никак не мог выбраться оттуда, не попав под смертоносный удар его лапы. Ляпов с Мишей на руках бежал к двери, через которую детей привели в лабораторию. Рохин испуганно залез под стол.

– Мишенька! Нет! – воскликнула Маша и бросилась вслед за Ляповым.

Ярик схватил валявшийся на полу автомат и, превозмогая тяжесть оружия, подбежал к Рохину.

– Освободи её! – закричал он, направив дуло на профессора.

– Что ты мальчик?! Брось! Это не игрушка! Это не для детей! – заскулил Рохин.

– А мы по-взрослому играем! – сжав зубы, проговорил Ярик. – Вылезай, трус, и веди меня к ней! Быстро!

Рохин метнул вперёд руку, схватил дуло и дёрнул на себя. Ярик невольно разжал ладони, и автомат оказался в руках противника. Профессор прикладом ударил мальчику в солнечное сплетение, и тот отлетел в сторону. Дыхание сбилось, и Ярик, кашляя, схватился за грудь.

Рохин выпрыгнул из убежища и побежал к пронумерованным лифтам. Отдышавшись, Ярик поднял голову и успел заметить белый халат и блестящее чёрное дуло в закрывающейся кабине под номером пять. Он тут же вскочил на ноги и бросился следом. Комбинезон сковывал его движения. Мальчик запутался в его подоле и повалился на пол, вскочил, отбросил его прочь и побежал дальше.

Через боковые двери в лабораторию ворвался ещё один отряд военных. Солдаты распространились вдоль по периметру и заняли боевую позицию. На балконах зашорхала военная форма и оголись металлические пушки.

Ляпов пронёсся мимо группы солдат и скрылся за дверью. Маша бежала следом.

– Огонь! – пронеслось у неё над ухом, и в голове задолбила барабанная дробь.

Она выбежала в коридор. Тут освещение было обычным. Сзади доносилась автоматная очередь, душераздирающий рёв медведя и глухие удары, влекущие за собой хруст костей и разламывание стен.

Маша продолжила преследование. Вокруг носились перепуганные до смерти люди, то и дело невольно преграждая ей дорогу. Она пронеслась по лестнице вверх, подбежала к лифту… но дверь закрылась прямо у неё перед носом.

– Огонь! – в очередной раз прозвучало в воздухе, и в очередной раз пули потонули внутри гигантского медвежьего тела, увеличив его объём и мощь. И в очередной раз зверь разбросал военных.

Он огляделся по сторонам, взревел, заметался по лаборатории, сметая всё и всех на своём пути. Снова огляделся. Он искал кого-то. Тщательно искал. И не найдя, он издал яростный крик, встал на задние лапы и всем своим телом рухнул вперёд. Когти вонзились в бетонный пол. В ту же секунду огромные языки пламени вырвались из-под них. Они понеслись в разные стороны, оставляя за собой высоченные огненные стены. Достигнув бетонных краёв и металлических балконов, они смели их, неся дальше свою разрушительную силу. Они разворотили потолок, вонзаясь в нёбо лаборатории, вырвались наверх, в здание министерства полиции, разворотив его, оказались на улицах и потекли по городу, круша всё на своём пути и оставляя за собой хаос пожаров и разрушений.

Двери лифта раскрылись, и Ярик забежал внутрь. Глаза его забегали по многочисленным кнопочкам.

«Какую нажать? – металось в его голове. – Куда её могли увезти?»

– Далеко собрался? – перед Яриком возникло умалишённое лицо доктора Шисткевича. Ему как-то удалось выбраться из зоны атаки зверя и, более того, не попасть под огненный удар. За его спиной полыхало огромное пламя, в котором заживо сгорали люди, искрила и взрывалась электроника, плавились провода, обрушивались балконы, а в самом центре, окружённый огненными стенами ревел свирепый монстр.

– Отойди от меня! – закричал Ярик и пнул доктора.

– Ну уж нет! Такое сокровище, как ты, надо беречь! Ты ведь ключ! Ключ к новой эре! Эре, наполненной магией! Ты нужен науке, как никогда!

Шисткевич схватил Ярика за шкварник и нажал кнопку “-6». Двери закрылись, и лифт тронулся вниз.

– Ты и твои друзья – это бездонный пласт для изучения! Флюиды! Мы на пороге величайшего открытия! Открытия, которое перевернёт кверх ногами всю науку! Мы изменим мир! Изменим весь мир! – полоумно тараторил он. – Нейроэлектрические сигналы, посылаемые человеческим мозгом… Именно через них происходит движение флюидов!.. Нет!.. Они задают направление! Точно! А движение происходит через спинной мозг! Ну конечно же!.. Через нервные импульсы, посылаемые спинным мозгом в кору головного мозга!

Двери раскрылись, и доктор потащил мальчика по тёмному помещению. Они миновали дверной проём и, судя по лязганью под ногами, засеменили вниз по металлической лестнице. Заскрежетали дверные засовы, и в глаза Ярославу ударил яркий белый свет.

– О! Коллега! И вы здесь! Верно, объект номер один спасаете? Но, постойте, где же она? – Шисткевич изменился в лице. – Чёрт подери, Рохин! Вы не взяли её?!

– Свою шкуру спасать надо! – огрызнулся взъерошенный Рохин.

Шисткевич глянул на табло – 15:46… 15:45… 15:44…

– Это же прорыв, коллега! В первую очередь мы должны думать о науке! – доктор сунул мальчика в руки профессору. – Держите крепко. Я отправляюсь за объектом номер один.

– Я не намерен вас ждать! – крикнул Рохин вслед убегающему коллеге. – Поезд без вас уйдёт!

Хлопнула дверь, и Ярик остался один на один с подлым мерзавцем. Рохин выдернул из штанов ремень и крепко привязал брыкающегося мальчика к перилам. И тут Ярик понял, глядя на табло с цифрами и перрон возле железной дороги: это не комната, это железнодорожная станция.