Текст книги "Югославская война"

Другое хорватское наступление прошло похожим образом в соседней (в полусотне километров от Масленицы) горной области Лики (горы Велебит). Целью хорватского наступления был сербский выступ (глубиной до десяти и шириной до 5-6 километров) у городка Медак – Медачский джеп (выступ). От границ этого «джепа» было всего несколько километров до хорватского городка Госпич, от которого в сторону Медака отходил почти такой же выступ с нижней границей по Медачскому джепу.

Нападающей стороной были хорваты, а главную роль в операции сыграла 9-я бригада «Вукови» из Госпича, командующий которой Мирко Норац,который в хорватской армии слыл способным офицером.

Норац подтвердил такое мнение в этой операции. Силами отборных ударных подразделений своей бригады и специальной полиции,включавших и иностранных наемников (упоминались немцы и голландцы) за 2 дня Норац окружил Медачский джеп, быстро нанес поражение сербской Грачачской бригаде,разгромив ее батальон захватив у сербов около 30 орудий и минометов один танк и один БТР. Остальные сербские войска оказали очень слабое сопротивление и в соседнем Метке свыше тысячи тысячи сербских бойцов не сдвинулись с места.

В этой операции было убито около сотни военных и гражданских сербских лиц ,два десятка сербских бойцов было взято в плен,сожжены сербские села Почитель, Читлук, Дивосело. Разделяя возмущение описавших эти события сербских авторов жестокостью хорватов, убивавших всех сербов, даже стариков, следует задать вопрос: где же была СВК, ее интервентные и специальные отряды? Ведь силы противника были невелики, один Личский корпус СВК мог бы в течение нескольких дней собрать интервентный отряд численностью в батальон, которого хватило бы для прорыва линии «специальных» отрядов хорватов, окружавших с крайнего левого фланга Медачков джеп и установивших линию внешнего обруча окружения на линии сел Почитель и Бобичи. Так как укрепиться на этой линии времени у последних не было, а сербских позиций здесь не существовало, то вряд ли эти, главным образом, пехотные группы могли бы выдержать контрудар с направления Медака сербских войск, располагавших к тому же большим количеством бронетанковой и авиационной техники (до Книна было не более 100 км, а до военно-воздушной базы Удбина – двадцать).

Но все эти очевидные преимущества сербской стороной использованы не были и уязвимый левый фланг наступавших хорватских войск так и остался не тронутым. Сербские войска бежали при весьма слабом сопротивлении, оставляя оружие и технику на позициях по свидетельству очевидцев (Свидетельство взятого в плен уже после этой операции в начале 1994 года голландского наемника Иоханна Тилдера, бывшего тогда командиром одного из «специальных» взводов 9-й бригады) Парадоксально, но миротворческие войска (канадские, французские, голландские) куда больше причинили хлопот хорватам, вступая с ними в течение почти десяти дней в прямые перестрелки и обмен артогнем. За поражение в Медачком джепе власть СВК, при поддержке Белграда, также обвинили миротворцев.

Конечно,обьективно миротворцы всю войну действовали в пользу хорватов, проводя «миротворческую» политику ООН. Но имей они даже прямой приказ с оружием защищать РСК, все равно сил бы для этого у них не хватило.

Сербские же войска для защиты своих земель сил имели предостаточно. В том, что на Медачкий джеп не были отправлены ни бронетанковые колонны, ни вертолетный десант вина не миротворцев, а властей РСК и командования СВК от главного штаба до нижестоящих штабов. От военной безопасности пользы также было немного: нападение хорватских войск было внезапным. В общем, и военные, и гражданские власти РСК показали свою неспособность самостоятельно защитить возглавляемое и охраняемое ими государство. Главным образом эти власти ретиво упражнялись в речах. Когда же дело касалось боевых действий, ретивость исчезала. Мне думается, их вполне устраивал ход «странной войны» на весьма условном фронте. Провозглашенное перемирие бездельем развращало войска, бойцы не видели смысла в несении тяжелых и скучных смен на позициях. Редкие диверсантские и штурмовые акции с обеих сторон, как правило, взводного, максимум – ротного звена были делом, в основном, отдельных интервентных подразделений и никаких ощутимых результатов не приносили. Хорватские войска со второй половины 1994 предпринимали ряд операций ограниченног масштаба в районе горного массива Динара,медленно,но верно приближаясь ко Книну.Сербские войска вместо удара по уязвимому Задару,где они могли использовать свои бронетехнику и артилерию,слали сводные пехотные подразделения на Динару.Сербская же боевая техника согласно договору о перемирии была выведенная в составе сводных батальонов вне фронтовой зоны(где 5,где,10,а где и 25 километров).С началом боевых действий Западной Боснии между силами Народной оороны Фикрета Авдича и оставшихся верными Изетбеговичу частями 5 корпуса Армии Боснии и Герцеговины СВК и МВД Краины,очевидно по приказу из Белграда стали подерживать Авдича.С середины 1994 на помощь силам Авдича стали посылатся сводные отяды из состава СВК а также специальной милиции .Так как там же действовали отряды «красных беретов» ДБ Сербии и СДГ Аркана и общее руководство операции «Паук» принадлежало ДБ Сербии то «краишники» играли тут подчиненную роль.Влюди неохотно отправлялись на этот фронт не желая воевать за «турцев» а и за как справедливо они полагали за деньги получавшиеся верхами РСК и Сербии.Не случайно что в Кордунашском корпусе была созданна отдельная рота из владельцев грузовиков обеспечивавшая торговлю и то не только с силами Авдича,но и 5 корпуса.Доходило дело до того что когда силы ВРС вели бои с 5 корпусом за Бихач,со стороны Лики в РСК с этим же 5 корпусом шла оживленная торговля.Впрочем таких же случаев было предостаочно и в РС, и в конечном итоге все мусульманские войска снабжались оружием и боепрпасами только потому что верхам Сербии и Хорватии были нужны деньги получавшиеся мусульманами во многом из арабских стран.Уже в ноябре 194 увиделось чем это грозит,когда силы 5 корпуса прорвались в районе Кулен-Вакуфа нанеся сербским войскам большие потери.

Впрочем до этого на фоне торговли военные действия казались совершенно ненужными.

Мне думается и власть РСК, и большинство народа устраивало такое положение, все были согласны еще на пару подобных поражений, уже описанных, чтобы не мытьем, так катаньем, с помощью «проклинаемого» мирового сообщества добиться признания РСК, как независимого государства. А о том, как и за счет чего будет в дальнейшем оно существовать, голову мало кто ломал. Может подобная поверхностность и могла быть приемлемой сто лет назад, но в конце ХХ века, когда мир «что милом, а что силом» стягивается «новым мировым порядком», все происходящее выглядело большой дуростью.

Я не отрицаю права сербов на личную и общественную свободу, как и на право жить в одной сербской державе. Но стоит напомнить, что в истории все народы, в том числе и сербы, знали периоды рабства и раздробленности государства, и преодолевалось это лишь тяжелым и упорным трудом. Сербы в 1991 году, казалось, взялись за это. Но быстро охладели, взявшись устраивать личное благосостояние. К тому же понятие свободы, волнующее умы людей многих народов, у каждого народа весьма различно. Сербы так и не смогли определить, какую же свободу они хотят иметь. Одно дело быть свободным от гнета, , и совсем другое дело желать свободы от обязательств борьбы засвои традиции и идеи, что во многом равносильно самому отказу от них.

Настоящая свобода дается дорогой ценой, потому столь важно определить ее истинность. Борьба за нее делает человека и народ многократно сильнее и привлекает к этому многих людей на борьбу за такую свободу. И не только оружием, но всеми возможными средствами.

Конечно, примеры такой борьбы можно найти в Югославской войне, в том числе и в РСК. Но весьма часто такими примерами прикрывалась общая леность, мошенничество и предательство в борьбе за, казалось, общие цели. А главное – личная ответственность,самокритичность и послушание при этом встречалась редковато. Это привело к тому, что общество легко одурманивалось дешевой псевдонациональной демагогией, а истинная забота о деле отсутствовала. Общепринятым стало во всех поражениях винить кого-то постороннего, а за победы хвалить только себя. Власть в этом отношении была вполне достойна своего народа, что, впрочем, было типично для всей сербской стороны. Разница была в том, что РСК находилась в слишком опасном политическом положении и права на ошибку почти не имела.

Между тем, власть РСК, даже в сравнении с РС, сделала их гораздо больше, ради внутренних усобиц и личного обогащения. Помимо этого власть РСК крепко была привязана к официальному Белграду и сама сделала свое государство разменной монетой последнего в «торговле», как с Хорватией, так и с Западом. Впоследствии это не помешало Белграду обвинить за крах РСК прочетническую идеологию ее власти, хотя именно ее официальный Белград все время держал под своим контролем, как политическим, так и идеологическим. Важнейшие кадровые изменения были делом рук Белграда.

Связи власти РСК с четнической эмиграцией распространялись разве что на культурно-пропагандистскую область, да на получение от нее помощи различных видов. По сути власть РСК оставалась все той же коммунистической властью. Принцип работы, ее кадровая политика строились по образцу десятилетней давности. Эти же принципы определяли и дух власти, выдвигая «наверх» людей-победителей «коридорных интриг», а не «боевых полей». Это и привело к исчезновению РСК.

Все это прикрывалось тирадами о профессионализме, как аксиома подавалось то, что если человек несколько лет провел в какой-то политической партии, чередуя посты профессора университета, секретаря общины, министра в правительстве, хотя и в противоположных сферах деятельности, то именно он может руководить государством.

В войсках было такое же положение,и всилу требований законченной военной школы ЮНА(военное образование СВК находилось в периоде становления)и ловкие интриганы получали преимущество перед теми, кто добровольно шел воевать и авторитет завоевывал в боях. По моему мнению, если бы последние каким-то чудом, даже ценой государственного переворота, пришли бы к власти, хотя бы в Книне, хорватские войска вряд ли напали бы на РСК. А если бы и напали, то вряд ли ее так легко разгромили.

Подобные люди имели бы преимущества: во-первых, они знали, что такое война и желали воевать; во-вторых, испортив отношения с официальным Белградом, они сами бы себе отрезали пути к бегству. Это, может быть, звучит наивно, но после сокрушительного краха РСК все разговоры о профессионализме ее властей и их покровителей, неубедительны. Растерять за 3-4 года весьма значительный морально-нравственный потенциал народа не претворив его на поле боя в реальные победы тяжело даже дилетанту в военном деле.

Немалую роль в данной ситуации сыграло и предательство верхов,особенно Белграда. Но будь народ РСК подготовлен к войне, будь его войска крепки и боеспособны, предательство верхов не смогло бы нанести такой урон. Не стоит давать оценки состоянию сербского воинского духа, бывшего в 1991-92 гг. не столь уж и низким.Имей сербы крепкую государственную организацию, хорватские войска теряли бы в 1995 году в операциях « Блесак» ( «Вспышка», май – Западная Славония), и «Олуя"(„Буря“,август,Книнская Краина) не десятки, а сотни людей, и эти операции длились бы не по несколько дней, а по несколько недель, даже если бы побеждали хорваты. В особенности характерна операция „ Блесак“, в которой хорваты разгромили 18-й корпус СВК, тогда как в операции » Олуя» военный разгром был тесно связан с предательством верхов.

В Западной Славонии сербские войска были разгромлены военным путем. Что это случится, понятно было еще в 1995 году. Хорватская власть сознательно выбрала первой своей жертвой именно Западную Славонию, с 1992 года жившую в условиях мира «странной войны».Книнская Краина находилась в гораздо большем напряжении из-за упоминавшихся хорватских операций и благодаря соседству с Западной Боснией, где СВК также нередко участвовала в боях. Область Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема была крепко связана с соседней Югославией.Местный 11-й корпус СВК (двухбригадного состава) практически во всем зависел от Новосадского корпуса Югославского войска. Западная же Славония была практически отдельным анклавом, глубоко – на 40-50 км вдававшимся в хорватскую территорию у хорватского города Дарувар. Этот анклав был почти втрое меньше, за исключением своего более широкого основания от селения Градишки до селения Ясеновца, вдоль берега реки Савы. Через мост на Саве (от Градишки в Западной Славонии до Босанской Градишки в РС). Главное сообщение анклава – с РС и с Сербией или же с Книнской Крайной. Местность здесь была частично равнинная, а частично горная. Но горы были невысоки (до 600-700 метров) и, учитывая наличие хороших дорог, она была достаточно хорошо проходима для хорватской техники.

Сербская боевая техника местных войск либо хранилась на складах миротворцев, либо на сербских складах. Да и вообще 18-й корпус существовал относительно. Две его пехотные бригады (98-я и 51-я), как и силы корпусного подчинения, в т.ч. «диверсантские» и «специальные», существовали весьма условно, ибо за три года так и не смогли подготовить хорошей и многослойной линии обороны, а многие их бойцы и командиры глубоко завязли в расцветшей торговой деятельности с хорватской стороной.

Формально этот корпус с 10 тысячами человек, сотней орудий, шестьюдесятью танками и бронетранспортерами, казался достаточно серьезной боевой силой. Но это – блеф. Очень много бойцов числились лишь на бумаге, а боевая подготовка редко в каком подразделении проводилась.

Тактическая группа, оборонявшая Ясеновац, по бумагам равнялась батальону, а на самом деле была величиной с усиленный пехотный взвод. Можно себе представить, какое сопротивление она могла оказать противнику!

На миротворцев надежда была еще более слабая, чем в Книнской Краине. Главная роль в защите Западной Славонии отводилась непальскому и иорданскому миротворческим батальонам, а с ними хорваты почти не считались. В ходе операции иорданцы потеряли несколько человек ранеными. Вместе с тем хорваты с иорданских позиций атаковали сербов и по некоторым свидетельствам – в иорданской форме.Характерный случай произошел незадолго до начала « Блеска» в Ясеновце, который посетили датские миротворцы, участвовавшие в «защите» Западной Славонии. Местные сербы узнали среди этих миротворцев нескольких местных хорватов.

Но по большому счету позиция миротворцев роли не играла. Ибо они не имели права вступать в боевые действия с одной из сторон, если на них не нападали. Командиры миротворцев были озабочены прежде всего сохранением своих солдат, что естественно для любой армии в подобном положении.

Да и что можно было требовать от тех же иорданцев, чье правительство не слишком желает защищать своих же сонародников в Палестине. Оно же послало своих военнослужащих в никогда ими невиданную Европу, якобы, защищать – в случае с Западной Славонией, сербов, которые, по сообщениям западной пропаганды, и иорданской прессы, убивали и грабили мусульман.

Иорданский батальон вообще оказался в роли хорватского заложника.Его штаб был размещен в хорватском селении Новска, а штаб непальского батальона, размещенный в сербской Новой Вароши, оказался под ударом хорватских войск, и непальскому генералу Маталаку пришлось срочно выводить своих соотечественников из зоны боевых действий. Не думаю, что непальскому правительству понравилось, если бы этот генерал приказал своему батальону вступить в бой с хорватскими войсками, в отличие от непальцев, оснащенных танками, артиллерией и авиацией, Это ничего на фронте не изменило бы, кроме появления мертвых непальцев, на что Совет Безопасности все равно закрыл бы глаза. А за спасенных сербов Запад еще бы и укорил Непал.

Несправедливыми представляются обвинения в адрес датских миротворцев. Простой сербский народ их материл по «майке фашистической», сербские власти и сербские интеллектуалы это делали (правда, не всегда) более культурно. Сербские генералы открыто надсмехались над Данией и ее армией,хотя в августе 1995 когда сербские войска бежали,один датчан отказался это сделать за что поплатился жизнью их командир.

Как можно после всего этого требовать помощи от этих «ущербных», якобы, духом и телом миротворцев? Помощи для столь, якобы, сверхспособного народа, для тех, кто приложил столько сил, чтобы завести этот народ на «тропу войны»? Но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов…

Между тем, власти РСК, игравшие одну из главных ролей в одурачивании народа относительно реальной политики, приложили весьма мало сил для его защиты. Более того, именно Милан Мартич и генерал Ракич подписали соглашение с Хорватией о сотрудничестве в отношении Западной Славонии и расширили права миротворцев по ее демилитаризации.

В конечном итоге – президент РСК – Милан Мартич, совместно со своим, казалось, непримиримым противником – премьер-министром,социалистом (а по сути – номенклатурным функционером Югославской власти)Бориславом Микеличем способствовал открытию 19.12.94 г. магистрального автопути (из Загреба в Славонский Брод) через Западную Славонию. Это облегчило сообщение с центральной частью Хорватии из хорватских областей в Славонию, и дало хорватской власти правовую зацепку для агрессии Западной Славонии.

Это нападение хорватская власть готовила давно, перебросив сюда силы шести гвардейских и четырех «домобранских» бригад, ряд отдельных подразделений тылового обеспечения, силы специального назначения. В том числе отряды МВД включавших иностранных наемников и советников (по некоторым сведениям – немецких). Общая численность хорватских войск, подготовленных для участия в операции « Блесак» достигала 20-25 тысяч человек.Имели они до двухсот артиллерийских орудий, свыше ста танков ( Т-55, М-84, Т-72) и свыше ста бронетранспортеров и два десятка истребителей-бомбардировщиков МИГ-21 и десяток боевых вертолетов МИ-24,а также большое количество переносных, буксируемых и самоходных ЗРК и зенитных артиллерийских установок, впрочем, так и не понадобившихся вследствие бездействия авиации СВК и ВРС.

Столь крупные силы на относительно малое пространство (район городов Новска, Дарувар, Ново Градишка), не могли быть (и не были) переброшены за несколько дней. Сербское командование имело достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне Западной Славонии.Оно могпо мобилизовать на местах ипи перебросить из Книнской Краины и из Восточной Славонии хотя бы нескольких тысяч бойцов с техникой. Непонятна была и пассивная позиция Республики Сербской,хотя падение Западной Славонии отражалось и на ней. Но из РС ни до, ни во время хорватской агрессии войска не были переброшены, хотя могли быть посланы либо из состава Младичевой ВРС, либо из Караджичего МВД.

Наличие солидной группировки в Западной Славонии возможно заставило бы хорватское командование отказаться от наступательных планов,ибо оно стремилось избежать затяжных военных действий.

То, что в это время в Боснии и Герцеговине произошла вспышка боевых действий, не сыграло большой роли (в сербской прессе подавалось как скоординированный неприятельский военный план).

Наступательные действия муслиманских войск в районе горных массивов Влашич (направление Купрес), Маевица (направление Углевик) и Озрен (направление Добой) велись с перерывами всю войну и возобновление их в апреле не очень повлияло на действия ВРС, которая и без того постоянно посылала туда подкрепления.

Что касается боевых действий в районе хорватского Орашье, то здесь наступала не хорватская (местное ХВО, а также армия и полиция Хорватии), а сербская сторона. Известна была практика этой войны по посылке сводных составов частей и подразделений в «акцию» или «на положай», при которой, как правило, большее число ее бойцов находилось по своим домам.

На основании этого можно заключить, что было достаточно легко за пару дней собрать в соседствующих (расстояние – от 20 до 100 км) Западной Славонии, общинах Козарской Дубице, Баня-Луке, Босанской Градишке, Сербском(Босанском)Броде, Предоре, Пырняворе, насчитывавших до 400-500 тысяч населения, пару тысяч бойцов, по сотне танков, бронетранспортеров и артиллерийских орудий и послать их в Западную Славонию. При необходимости можно было быстро навести мосты через Саву, под прикрытием авиации ВРС с аэродрома Маховляны.

Все это было возможно, но на практике ни одно воинское подразделение из РС так и не перешло Саву, и ни один самолет ВРС не отбомбился по хорватским войскам, практически открыто давивших колонны сербских беженцев и отступавших, а точнее – бежавших сербских войск.

Более того, даже разрекламированная отправка в Западную Славонию добровольцев из Сербии, собранных Арканом и радикалами Шешеля, закончилась где-то между Баня-Лукой и Босанской Градишкой. Добровольцы так и не перешли Саву, хотя ничто не мешало им сделать это, хотя бы на лодках, и до вечера 2 мая войти в еще сербскую Нову Градишку.За четыре года войны, казалось бы, должны были они научиться проявлять самоинициативу, поскольку эти движения постоянно «боролись за сербство». Конечно, появись неожиданно вождь с группой единомышленников, желающий и умеющий побеждать в столь тяжелых условиях, сотня-другая добровольцев из местных ( РС) либо из приезжих (из Сербии)все же перешла бы Саву,но вся система власти сербской стороны, как раз такой неожиданности и не допускала.Инициатива здесь «разрешалась» разве что в случаях, подобных конфликту на бензозаправке на «открытой» автомагистрали, где после драки между сербами и хорватами сначала был убит один серб Тихомир Благоевич, затем была расстреляна одна хорватская автомашина, а в ней ранено три хорвата.

Местная сербская власть сразу же закрыла автомагистраль. Посредничество представителя ООН в бывшей Югославии японца Ясуши Акаши было отвергнуто хорватской стороной. Развязка наступила скоро. 1-го мая, в 5 ч.30 мин. хорватская артиллерия и авиация начали наносить удары по сербским позициям и после часовой артподготовки хорватские войска перешли в наступление с трех основных направлений и одного вспомогательного. Главный удар ими наносился с направления Дарувара силами двух усиленных гвардейских бригад по району городка Пакрац в верх западнославонского клина. Усиленные гвардейские бригады наступали с правого и левого флангов с направлений, соответственно Новска и Нова Градишка, удар – на селение Окучаны в центре Западной Славонии, но несколько ближе к основанию этого выступа.

На Окучаны должна была двинуться и группировка, наступавшая на Пакрац. Вспомогательный удар наносили силы МВД и армии по Ясеновцу и никаких трудностей не встречали. В 13-00 1-го мая Ясеновац пал.

Впрочем, отпора хорватские войска нигде не встречали. Позднее Янко Бабетко, главнокомандующий хорватской армией (находившийся во время « Блеска» в больнице), писал, что единственное относительное сопротивление оказали бойцы 51-й ( Пакрачской) бригады, находящейся в наитяжелейшем положении. Но их сопротивление быстро было сломлено хорватскими войсками. Еще быстрее покинули свои позиции бойцы 98-й бригады, командир которой подполковник Милан Бабич уже в 8 часов утра потребовал помощь от командования главного штаба СВК, командования ВРС и ее 1-го ( Краинского) корпуса, а также от командования Югославского войска. А в 9 часов утра приказом Бабича был начат отвод сил 98-й бригады и эвакуация гражданского населения, чтобы «избежать пересечения неприятелем дороги Окучаны– Градишка»

Сербские танки с пехотой на них без боя ушли сначала к Новой Вороши, а затем – в 13-00, к Градишке. Смешавшись с колоннами беженцев эти войска через мост на Саве ушли на территорию РС. С другой стороны моста, лишь к 16 часам подошло подкрепление из СВК (из 11-го Восточно-славонского корпуса). Но из этих двух сотен солдат (по заявлению их командира) только треть готова была идти в бой. Но боя не было: через полчаса дорогу из Окучан перерезал противник.

Сами Окучаны, практически, не защищались. Противник, легко проходя условные сербские позиции, имевшие по 2-3 «бункера» на несколько километров, стремился не столько уничтожить, сколько изгнать сербов из Западной Славонии и, вероятно, поэтому главный удар нанес по Окучанам, а не по Градишке.

Командующий 18-м корпусом полковник Лазо Бабич, как и весь его штаб, практически ничем не командовали, так как не смогли создать ни одной боевой группы из отступавших войск, хотя бы для того, чтобы «деблокировать» окруженных у Пакраца и в районе леса Прашник сербских военных и гражданских лиц. Лишь ночью штаб 18-го корпуса установил связь с главным штабом СВК и мог бы перебросить к Босанской Градишке десяток боевых вертолетов, а на аэродром Маховляны столько же боевых самолетов могших нанести удары по наступавшим хорватским войскам.

Но ничего предпринято не было, зато хорватская авиация беспрепятственно бомбила и обстреливала колонны беженцев и отступавшие сербские войска не только на левом (западнославонском) берегу, но и на правом. Утром 2-го мая хорватское наступление возобновилось, и сербское бегство не прекращалось ни днем, ни ночью. Гибли десятки и сотни мужчин, женщин, детей, расстреливаемых как с земли, так и с воздуха (районы леса Прашник и Белых Стен).

Хуже всех пришлось сербам в Пакраце, выбраться из которого было крайне тяжело. В конце концов сербские войска (около тысячи человек) сдались в плен вместе с тысячами гражданских лиц, то есть – со своими семьями. Командир 51-й бригады, полковник Стево Харамбашич был арестован хорватами прямо на переговорах. Не все сдавались в плен. Некоторые пытались самостоятельно выбраться к Саве. Их хорваты вылавливали, используя современные приборы наблюдения и собак ищеек. Мост на Саве хорватская авиация разбомбила, потеряв от действия ПВО ВРС МИГ-21 (пилот Рудольф Перишим, первый летчик ЮНА, перешедший в 1991 году в хорватские войска). Поразительно низким было моральное состояние сербских войск. Зная, как много осталось сербов по лесам и селам Западной Славонии, они без боя оставили Градишку в 14 часов дня – за два часа до прихода хорватских войск.

Разрушенный мост – не оправдывает бегство войск – испокон веков в войнах уничтожаются переправы, но войска это не останавливает. И если римские легионеры могли вплавь преодолевать реки, то могли это сделать и сербские бойцы.

Градишку сербы могли бы держать еще несколько дней, а потом, под прикрытием артиллерии и авиации ВРС и собственных огневых средств, перебраться ночью через Саву. Для спасения людей можно было рискнуть и танками, все равно захваченным противником. Если бы сербские войска сопротивлялись на всех фронтах, то операция « Блеск» длилась бы не два, а десять дней, подбитых хорватских танков было бы пара десятков, а не один, погибших с хорватской стороны было не 50 человек, а в несколько раз больше, что заставило бы хорватское командование задуматься о цене таких «блицкригов». Ведь для « Блеска» хорватское командование использовало свои лучшие силы и даже не рискнуло своих «домобранов» пускать в первый эшелон, поручив им лишь «чищение» уже пройденных гвардией территорий.Войска ВРС ничего не предпринимали для спасения своих себских «братьев» и более того начали забирать у некоторых едва выбравшися подразделений 18 корпуса СВК их вооружение.Хорватское наступление мая 1995 г. на Западную Славонию показало всю абсурдность сербской политики РСК, разлагающей страну изнутри, и послужило толчком к ее окончательному развалу.Никто ответсвенности за тот разгром не понес и командующий СВК генерал Милэ Новакович отделался лишь сменой с должности.

В своей статье «Как защитить Краину» («Дуга» 1616) тогда уже бывший командующий ЮНА Велько Кадиевич после катастрофы в Западной Славонии сравнивал данные по вооружению армии Хорватии и РСК и вряд ли ему было в интересе занижать силу Хорватской армии.Согласно его данным против 1320 орудий и минометов Хорватской стороны РСК имела 560,против 300 хорватских танков она имела 240 танков,против 72 РСЗО она имела 28,против 160 БТР и БМП она имела 84,против 230 ПТ пушек она имела 195,против 72 ПТРК она имела 74,против 280 ЗРК —286,против 380 ЗСУ и ЗУ-она имела 590,против 22 боевых самолетов она имела столько же-22,а против 18 боевых вертолетов-19 свих. Все это никак не соответствует рисуемой ныне сербскими пропагандистами картине безоружного и беспомощного положения РСК.Так что оружия РСК имела достаточно.В 1995 году бойцы ВРС, забиравшие это оружие у войск РСК, удивлялись его современности хотя вскоре оно им особо не помогло. Хорватские войска лишь к 1995 г. добились превосходства в вооружении над СВК притом, что последнее после 1992 года свое вооружение практически не обновляло.

Таким образом СВК обладало достаточным количеством вооружений, чтобы защитить РСК, по крайней мере ее Книнскую Краину да и цифра в 26 000 военнослужащих только СВК(без милиции и резервистов)в Книнской Краине была довольно приличной. И хотя поведение официального Белграда было нередко предательским, оружия у СВК он отнять не мог. Единственной контролируемой Белградом была ракетная база на Петровой горе где находилисть установки ОТР «Луна-М». «Специальцы» ДБ Сербии, их охранявшие, должны были лишь не дать запустить эти ракеты по Загребу, но это все равно ничего не решало.Командование в СВК прдолжало оставаться на прежнем бюрократическом уровне и показательно что вся СВК,имевшая до падения Западной Славонии 38 000 бойцов против 114 000 в Хорватской армии имела столько же корпусов(11 Восточнославонский,18 Западнославонский,21 Кордунашский,39 Банийский,15 Личский,7 Далматинский(Книниский)) сколько и вся Хорватская армия и немногим меньше бригад 28 против 37.Новый командующий СВК генерал Милэ Мыркшич присланный из Сербии с ореолом военног героя Вуковара и Сребреницы на деле ничего не изменил,зато создал еще один корпус-Корпус специальног назначения включив в него специальную милицию,центр подготовки «Альфа» а также танковую и моторизованную бригады и ряд подразделении подержки.Так как людей не хватало то в корпус брали кого могли.,выгребая со складов последние запасы снаряжения.."Видовданский"(на день святого Вида-день Косовской битвы(28 06) парад этого корпуса в Слуне послужил лишь обману общества ибо в строю корпуса оказалось полно дезертиров арестованных по Сербии и только и ждавших когда они смогут убежать .Многие хорваты хорошо знавшие что творится в РСК благодаря оживленной торговле с иронией восприняли подобный спецназ показанный на экранах телевидения Пока сербы устраивали парады хорватские войска захватили господствующие вершины Динары и Книн оказался у них как на ладони.Одновременно сербские войска Республики Сербской в июле 95 оставляют Грахово и Гламоч не приложив должных усилий к их обороне,оставив практически Книнскую Краину в глубоком полуокружении.Падение Книнской Краины многим стало ясным,в особенности иным функционерам госаппарата начавших находить неотложные дела в Сербии.Даже авиация была перебазированна с аэродроома Удбина под Баня-Луку на аэродром ВРС-Маховляны.В августе 1995 года – за два дня – хорватские войска в операции «Олуя» полностью сломили оборону Книнской Краины и организованное сопротивления сербских войск редко где наблюдалось.Хорватское нападение началось 2 августа в 5 часов утра,а 16 часов вечера был дан приказ на эвакуацию гражданского населения из общин Книн,Обровац и Бенковац,,что означало начало всеобщегог бегства.Разрекламированный Корпус специального назначения никакой роли в этом вообще не сыграл.Лишь благодаря 39 Банийскому корпусу прикрывшему городок Двор-на-Уне большая часть сербских войск и гражданского населения смогла выбратся на территорию Республики Сербской,а ведь никто не мог гарантировать что он не уйдет первый со своих позиций,и тогда число пленных и погибших исчислялось на десятки тысяч.Между тем значительная часть 21 Кордунашского корпуса была все таки окруженна в районе Дырниша,Бенковца,Теслин-града и Кордуна.Союзники из мусульманских сил Обороны Западной Боснии,практически сразу перешли на сторону противника,увидев полную сербскую катастрофу.и их три бригады практически сразу распались.Пожалуй ключевую роль в окружении сербских войск сыграл мусульманский 5 корпус.который сербские генералы грозились разгромить,да никак не разгромили и с которым сербские политики так усердно торговали.Его силы напали в спину сербских войск в районе Жировицы и Кореницыи и если бы не было упорного сербского сопротивления под Жировитцей еще 2000 сербских беженцев остались бы в окружении.