Текст книги "Мистер Вечный Канун. Город Полуночи"

Осторожно хватаясь за ветви, Томми перелез через ограду и, повиснув на руках, чуть примерился и спрыгнул. Чарли все еще был на дереве и карабкался очень медленно – все-таки сумка была существенной помехой. И тем не менее вскоре и он плюхнулся на землю по ту (а теперь уже по эту) сторону ограды.

О том, как они будут выбираться обратно, с учетом того что на территории фабрики подходящих для лазания деревьев не наблюдалось, друзья пока даже не думали. Они опасались, как бы кто не заметил их появления, и прислушивались, не раздастся ли где-то поблизости окрик сторожа или лай его собак.

Но ни сторожа, ни собак здесь не было. Во дворе фабрики, казалось, вообще никого и ничего нет, кроме неизвестно откуда появившихся ящиков, стоявших штабелями у стены здания. При этом откуда-то из глубин цехов доносился странный звук: то нарастающий, то затихающий гул.

Томми задрал голову и распахнул рот от увиденного: крыша, которая с улицы казалась прохудившейся, пребывала в целости, а из всех труб шел густой темно-зеленый дым.

Фабрика работала!

– Вот это да… – пораженно протянул Чарли. – Твой папа ее что, выкупил?

– С чего ты взял? – непонимающе уставился на него Томми. – При чем здесь папа?

– Ну, кто еще здесь может быть… и как же здесь, черт побери, мерзко…

Двор фабрики тонул в колышущихся, словно на ветру, тенях: некоторые отрастали от стен, другие – от столбов, третьи – гребенкой – от ограды, были даже такие, что клубились от поднимающегося из труб дыма.

В одну довольно глубокую и мрачную тень был укутан громадный и кажущийся бесформенным автомобиль – синий грузовик, как брат-близнец похожий на тот, который совсем недавно выехал в город сквозь запертые ворота. Рядом с автомобилем одна на другую были аккуратно сложены длинные картонные коробки, явно предназначенные для погрузки. Никого поблизости по-прежнему не наблюдалось. Создавалось впечатление, будто здесь всем управляют тени: работают на фабрике, грузят ящики.

– Тени бывших рабочих… – задумчиво пробормотал Чарли.

«Нужно убираться отсюда, – подумал Томми. – Да поскорее».

– Я знаю, что это такое… – Он с подозрением глянул на заросшую плющом ограду, перевел взгляд на здание цехов. – Какое-то мерзкое колдовство. Снаружи кажется одно, а внутри – совсем другое. Там фабрика старая, а здесь – словно только что построена. Еще и грузовик этот, для которого ворота не ворота вовсе.

– Здесь, наверное, что-то прячут, – высказал разумное предположение Чарли. – Что-то плохое…

Томми кивнул, соглашаясь, и вдруг застыл.

– Слышишь?! – прошептал он. – Грузовик!

Стоящий во дворе автомобиль не подавал признаков жизни.

Мальчишки одновременно обернулись: им обоим показалось, что звук доносится со стороны улицы. Но за воротами фабрики тоже ничего не было. А шум приближался…

– Он вот-вот появится, как тогда! – догадался Чарли. – Скорее! Прячемся!

Мальчишки кинулись к штабелю ящиков, выстроенному возле входа в котельную. Они едва-едва успели спрятаться – как и предполагал Чарли, во двор сквозь запертые створки ворот въехал грузовик. За рулем темнела фигура в пальто с высоко поднятым воротником и в низко надвинутой шляпе. На пассажирском сиденье тоже кто-то был.

– Сколько же их тут? – прошептал выглядывающий из укрытия Чарли. – Времени они не теряют. И что это они развозят такое?..

Грузовик замедлил ход и со скрежетом остановился неподалеку. Из него вышел пассажир – высокий человек, одетый в темно-синее пальто и в форменной фуражке на голове. В руке он держал большой ржавый фонарь на кованой ручке. Фонарь, несмотря на середину дня, был зажжен.

– Ого! Да я его знаю! – опешил Томми. – Не хватает только сумки на ремне! Это же мистер Мэйби, наш почтальон. Интересно, зачем он здесь?

– Может, почту привез? – неуверенно предположил Чарли.

– Проехав сквозь ворота? – ничуть не поверил Томми. – Хорошая же у нас почта – доставит любую посылку, да так, что и двери запирать бесполезно. Нет, тут тоже какая-то тайна.

Тем временем мистер Мэйби, выставив перед собой фонарь, двинулся к боковому входу в здание фабрики. Грузовичок, на котором он приехал, не стал его дожидаться – тронулся с места и быстро завернул за угол, направившись, судя по всему, на задний двор.

– Нужно проследить за мистером Мэйби и все выяснить, – прошептал Томми.

– А как же кот? – напомнил Чарли.

– Да никуда он не денется…

Приятель кивнул. Он видел, что, унюхав запах тайны, Томми почти потерял голову – отговорить его теперь было не легче, чем заставить их одноклассника Доджи Бэрри по прозвищу Тролль выдавить из себя улыбку или верное решение какой-нибудь математической задачки. Впрочем, Чарли и самому было не до кота. Еще бы, когда тут такое происходит!

Мальчишки выбрались из-за ящиков и на цыпочках двинулись вдоль кирпичной стены здания, следуя за непонятно как и зачем оказавшимся здесь почтальоном.

Мистер Мэйби, словно почувствовав слежку, внезапно остановился и обернулся. Мальчишки вжались в стену и затаили дыхание. По спине Томми пробежал мерзкий холодок. Ему показалось, что там, впереди, стоял вовсе не старый мистер Мэйби, а некто столь ужасный, с кем лучше и вовсе не встречаться, а что уж говорить о том, чтобы пытаться за ним шпионить.

Почтальон обвел прищуренным взглядом двор фабрики, затем повернулся в сторону ворот и повел носом, точно собака, – принюхиваясь. Если у мистера Мэйби и был песий нюх, сейчас он его явно подвел – ничего не заметив, почтальон снова поднял перед собой фонарь и быстро зашагал вперед, пока не скрылся в темном дверном проеме бокового входа.

Томми, стоявший за секунду до этого ни жив ни мертв, бросил: «За ним! Быстрее!» – и сорвался с места. Чарли поспешил следом.

Они уже почти добрались до двери, и тут Томми вдруг наступил на крышку колодца. Гнилые доски треснули под ним, и нога ушла в пролом. Это произошло так неожиданно, что мальчик даже не почувствовал боли и не успел испугаться.

– Я сам, – резко сказал он, когда Чарли бросился ему помогать.

Томми почувствовал себя донельзя глупо – хорошо еще, что никто не услышал. Освободив ногу, он машинально глянул в темноту колодца и увидел там очертания водопроводных труб и вентилей.

– Давай же! Чего застыл?! – воскликнул Чарли и припустил к боковому входу в здание, куда недавно зашел почтальон. Томми последовал за другом.

Вскоре мальчишки уже были на месте. Громадная железная дверь, судя по всему, не закрывалась годами: она вросла в землю, а петли затянулись толстым слоем ржавчины.

Томми и Чарли украдкой заглянули за нее и увидели короткий темный проход, заставленный до самого потолка ящиками и оттого казавшийся тесным, как ворот школьной рубашки. Справа и слева на второй этаж уходили металлические лестницы, а по центру ржавела еще одна большая дверь, похожая на дверь тюремной камеры. Мистера Мэйби видно не было – должно быть, он зашел в цеха.

Гул, доносившийся из фабрики, стал громче, и в нем теперь можно было разобрать звуки сверления, пиления, заколачивания и, кажется, даже дробления. Механизмы, которые там работали, скрежетали, лязгали и явно нуждались в смазке.

Пока Томми раздумывал, какой же путь выбрать, Чарли внимательно рассматривал коробку – одну из тех, что лежали в ящиках по бокам прохода. На картонной крышке черной краской было изображено хэллоуинское пугало с улыбающейся головой-тыквой. Чуть ниже стояла надпись:

– «Лучшие в мире “Расчудесные самораскладные пугала”, – тихо прочитал мальчик. – Спрашивайте в магазинах города».

– Это те, о которых я тебе рассказывал, – прошептал Томми. – Их что, здесь делают?

Чарли с любопытством потянулся было к крышке:

– Интересно, как они туда помещаются…

Друг тут же его одернул:

– Они сборные. Но мы, вообще-то, здесь не за этим.

Чарли кивнул и убрал руку. Из коробки раздался скрежет, как будто чьи-то когти царапнули низ крышки. Но из-за рокота фабричных механизмов мальчишки ничего не услышали.

Томми не решился идти напрямик, через жуткую ржавую дверь, и первым двинулся наверх по располагавшейся справа лестнице. Он уже почти поднялся на второй этаж, когда за его спиной вдруг раздался глухой металлический стук, за которым последовало громкое «Ой!», вылетевшее в цеха, как птица из клетки. Мальчик дернулся и обернулся.

Чарли сидел на площадке лестницы и потирал ушибленную ногу.

– Что? – спросил Томми громким шепотом, удостоверившись, что сирены не воют, к ним никто не бежит и никто никого не зовет.

– Чертов кран торчит из стены!

Было видно, как Чарли больно, но друг не спешил его жалеть.

– Ты нас выдашь! Что, нельзя внимательнее?

– Я и так внимателен, – оскорбленно заявил Чарли, – но он торчит у самого пола! Как я вообще мог его заметить?!

– Ну я же не споткнулся, – сказал Томми.

– Зато ты провалился в колодец! – безжалостно напомнил Чарли.

Томми решил не акцентировать на этом внимание.

– Ладно, идем дальше, – сказал он. – Надеюсь, никто не услышал…

Мальчишки поднялись на пролет выше и оказались над производственными цехами.

Второй этаж представлял собой узкую металлическую дорожку мостков, огороженную перилами и огибающую все здание вдоль внутренней стены. С мостков открывался вид на работающие внизу сборочные линии. Или, вернее, должен был открываться.

Там, в глубине цехов, царила настоящая тьма. Окна в здании так сильно запылились, что дневной свет никак не мог протиснуться в них, будто толстяк – в слишком узкие брюки, поэтому разобрать, как изготавливают или собирают «Расчудесные самораскладные пугала», не представлялось возможным. Не удавалось разглядеть и рабочих, которые там трудились, – внизу сновали лишь темные бесформенные силуэты, стремительно перемещающиеся от одного станка к другому.

Глядя на них, Томми снова почувствовал липкий, затягивающий его пленкой страх, какой испытывал, следя за мистером Мэйби.

«Здесь делают “Расчудесные самораскладные пугала”, – напомнил он себе, пытаясь унять дрожь в руках. – И всё тут. Что в этом может быть страшного?»

И все же сердце мальчишки было не на месте. Он не мог оторвать взгляд от фигур в темноте – их длинные конечности напоминали паучьи лапы.

«Бежать отсюда!» – должна была появиться мысль в его голове, но страх придушил ее. Мальчику казалось, что он подглядывает за чем-то столь мерзким, что при этом он сам будто становится сообщником происходящего. Подобного он не испытывал даже в черном доме старой ведьмы…

Раздавшиеся неподалеку голоса вывели его из оцепенения. Кто-то спорил, и спор этот становился все громче и громче, будто собеседники старались перекричать шум работающих машин.

В двух десятках шагов от того места, где стояли мальчишки, в стене виднелась небольшая дверь, а рядом с нею ютилось окошко, выходящее на мостки. Из окошка полз болезненно бледный электрический свет.

Переглянувшись, мальчишки двинулись туда и, добравшись до чего-то, что, по всей видимости, являлось кабинетом начальника фабрики, заглянули в окно. Точнее, попытались. К их разочарованию, грязное, покрытое бурыми пятнами стекло прозрачностью не отличалось.

– …Хочешь его ослушаться?! – услышал Томми знакомый, слегка дребезжащий голос, принадлежавший мистеру Мэйби.

Вот только мистер Мэйби раньше никогда ни на кого не кричал. Он просто оставлял почту и говорил: «Удачного дня». Если его о чем-то спрашивали получатели или прохожие на улице, он им улыбался и тихо желал все того же удачного дня. И даже когда дети бросали в его велосипед желуди, он почему-то извинялся перед ними и непременно твердил свое это «Удачного дня». Мистер Мэйби был очень спокойным флегматичным человеком, из тех, про которых говорят: и мухи не обидит.

– Нет! Я просто хочу убедиться, что это на самом деле часть плана, а не уродливое детище твоей больной фантазии, Фонарь. – Второй голос звучал уверенно и жестко, но вот в самих словах говорившего уверенности было куда как меньше. Кажется, он тянул время, не зная, что ответить. – Ведь это будет настоящая бойня…

– Это его приказ, Зеркало! – Почтальон был в бешенстве и даже не пытался себя сдерживать. – Сэр лично сказал мне: «Отвези груз Зеркалу, он разберется, что с ним делать!» А еще добавил, что мечи и стрелы давно вышли из моды и нужно соответствовать духу времени…

– Зная тебя, не удивлюсь, если ты все переиначил, – продолжал упорствовать тот, кого мистер Мэйби назвал Зеркалом.

– Не зря Метла на тебя жаловалась, – презрительно заметил почтальон, которого собеседник почему-то именовал Фонарем. – Она назвала тебя тряпкой. Сказала, что ты размяк. Что скоро Сэру придется искать тебе замену. Что ты стал таким хрупким и можешь разбиться даже от щелчка по носу: бац – и будут одни осколки…

– Суждено разбиться – разобьюсь, – ничуть не смутившись, ответил Зеркало. – Или ты, Фонарь, хочешь рискнуть и щелкнуть меня по носу? Давай, чего стоишь, попробуй разбить…

Ничего не понимая, Томми глянул на друга. Тот выглядел не на шутку испуганным.

– А это что у нас здесь такое? – спросил тем временем мистер Мэйби и заскрежетал зубами так, что было слышно, даже несмотря на рокот работающих в цеху станков. – Что это мы прячем? Думал, я не замечу?

– Где? – не понял Зеркало.

– Не прикидывайся идиотом! – рявкнул почтальон. – Вот здесь, на полу, прикрытое ветошью! Шланги! Ты что это, решил пойти на попятную?

– Почему вдруг?

– Потому что ты – жалкая трусливая стекляшка! Или еще по какой причине! Заготовил себе путь к отступлению? Припас для себя козырь, так сказать, на всякий случай?

– Ты совсем спятил, Фонарь! – раздраженно ответил Зеркало. – Может, хватит уже паранойи? Эти шланги остались от прошлого владельца фабрики.

– То есть тебе ничего не стоит от них избавиться?

– Да, ничего не стоит. И мне уже надоели твои подозрения и упреки, Фонарь. Может, ты хочешь проверить? Узнать, насколько я предан Сэру? Как думаешь, он сильно опечалится, если его ручная собачонка вдруг возьмет да и погаснет раз и навсегда? Прямо как старина Джек. И будет наш Фонарь заливаться керосином до конца своих дней в духе своего папочки, но тьма никуда не денется. Я ведь знаю, как ты на самом деле боишься однажды перестать… светить.

Повисла пауза.

Мальчишки затаили дыхание – сейчас что-то произойдет…

– Ха-ха, – рассмеялся мистер Мэйби. – Я тебе повода не дам. Начинать драку в Канун – дураков нет. Я только привез все, что нужно, а отвечать – тебе. Если ослушаешься – очень скоро поговорим по-другому. С превеликим удовольствием «посвечу» тебе… После чего навещу ту девчонку, которая живет в доме на пустыре. Ха-ха.

– Не смей ее трогать! – закричал Зеркало.

Чарли вздрогнул и закусил кулак. Томми боялся даже вздохнуть.

– Не трону. Если не дашь повода сам знаешь кому, – безжалостно закончил Фонарь. – Начинай разгрузку. В фургоне все разложено по отдельным ящикам: раструбы и баллоны с чертополоховым газом. Пока будешь разгружать, я заберу еще одну партию пугал. Следующая должна быть готова не позднее чем завтра вечером.

– Зачем нам этот чертополоховый газ? – спросил Зеркало. Он больше не спорил. – Босс так и не удосужился ничего объяснить…

– Из тех, кто задыхается, получаются отменные призраки, – прозвучало в ответ. – Представляешь, сколько можно сэкономить на виселицах? Шучу-шучу. Этот газ предназначен для того, чтобы людишки превратились в тех, кто нужен Сэру.

– И кто же ему нужен?

– Жители его нового города, само собой.

– Так здесь ведь уже есть жители.

– Ему нужны другие жители. Но давай к делу, мне еще нужно показать тебе чертежи распылителей…

Спор за окном превратился в деловитое бормотание, слившееся с шелестом чертежной бумаги, и тут мальчишки услышали чьи-то шаги.

Кто-то из работников фабрики поднимался по лестнице!

Томми и Чарли опомнились слишком поздно – побеги они сейчас, их сразу заметили бы. Спрятаться же за дверью означало сразу попасться в руки этим Зеркалу и Фонарю – мальчишки уже догадались, что там не простые люди, а самые настоящие преступники, которые строят зловещие планы.

Выхода не оставалось, и Томми с Чарли остались сидеть на корточках под окном, боясь пошевелиться и надеясь, что в полутьме их попросту не заметят…

Тот, кого они поначалу приняли за работника фабрики, приблизился уже настолько, что можно было разглядеть человеческий силуэт. Хотя нет, вовсе не человеческий! Голову этого существа обтягивала огромная жуткая маска, подозрительно напоминающая хэллоуинскую тыкву с вырезанными глазами и ртом.

В первый миг Томми решил было, что кто-то из здешних работников просто переоделся к празднику раньше времени, и даже попытался убедить себя в этом, но тут его взгляд заскользил по серому холщовому фартуку, опускаясь ниже. Мальчик выпучил глаза, не в силах поверить в то, что увидел. Непонятное создание вполне себе уверенно двигалось в их сторону на тонких палках, обутых в деревянные башмаки. Вскоре стали видны и руки – нелепые жерди с выточенными из сучьев пальцами, которые угрожающе скрипели в суставах и шевелились, словно жвала насекомых.

Томми снова глянул вверх: пустые черные провалы-глаза хэллоуинской тыквы будто уставились прямо на него. В треугольных глазницах вдруг ярко загорелись два крохотных свечных огонька – тыквоголовый определенно их заметил! Он вытянул руку и ткнул длинным деревянным пальцем в Томми.

Чарли первым пришел в себя. Он отчаянно бросил: «Бежим!» – и ринулся к еще одной лестнице, которая виднелась вдали. Дважды Томми просить не пришлось. Он сорвался с места и припустил следом. Тыквоголовый, громыхая башмаками по мосткам, потопал за ними…

Мальчишки быстро добрались до лестницы и бросились по ней вниз, в темноту цехов. Им уже почти удалось спуститься, когда эта подлая, коварная лестница будто решила помочь их преследователю: Томми и Чарли одновременно зацепились за ступеньку и с визгом полетели вниз. Кучи опилок, которые громоздились у станков и у основания лестницы, чуть смягчили падение, и все же Томми больно ударился коленом.

– Давай, вставай скорее! – Чарли протянул Томми руку, и, схватившись за нее, он поднялся.

Сзади по металлическим ступеням угрожающе гремела поступь деревянных башмаков. Друзья испуганно обернулись. Пугало уже было рядом с ними! Тыквоголовый вытянул к мальчишкам жердяные руки и растопырил пальцы. Огоньки в его глазах угрожающей заполыхали …

Чарли крикнул:

– Сюда! – и ринулся в узкий боковой проход между гудящими механизмами, наматывающими цепи на барабаны.

Фабрика явно была живой и отличалась весьма скверным характером. Мальчишки хотели спрятаться от преследующего их пугала, но вместо этого почему-то вдруг выбежали на открытое пространство. Они оказались на некоем подобии перекрестка, где соединялись два длинных прохода.

Чудовищный грохот поглотил мальчишек. Со всех сторон их окружали станки и механизмы, которые словно ругались на двух незваных гостей своими скрежещущими, визжащими, лязгающими и жужжащими голосами. И это огорошило Томми с Чарли настолько, что они застыли на месте, не понимая, куда дальше бежать и что делать.

– Уи-и-и! Уи-и-и! – Раз за разом вонзались в плоть дерева длинные сверла, пробивая в уже обточенных и отшлифованных пугальных деталях отверстия для винтов шарниров.

– Зж-ж-ж! Зж-ж-ж! – жужжали пилы.

Со всех сторон были фаланги пальцев, ноги, сегменты голов-тыкв.

Над станками нависали рабочие: высоченные, с длиннющими руками и… слишком большими головами. В цехах не оказалось ни одного человека. Пугала собирали пугал!

Тыквоголовые пока что не замечали незваных гостей, продолжая делать свою страшно громкую работу, методично обтачивая, шлифуя, полируя, сверля и пиля.

Чарли указал рукой на пространство под верстаком с ручными инструментами, и мальчишки поспешно туда забрались. И вовремя – мимо протопали деревянные башмаки их преследователя.

Пугало, судя по всему, оказалось не из глупых, поскольку повело головой-тыквой из стороны в сторону и принялось заглядывать в различные темные уголки, понимая, что незваные гости не могли убежать далеко и просто затаились под самым его отсутствующим носом. Тыквоголовый обшаривал станок за станком и постепенно приближался. Мальчишек вот-вот снова должны были обнаружить…

Чарли протянул Томми обломок доски.

– Ударь его.

Друг выглядел решительным как никогда – еще бы, он ведь не сам собирался драться с пугалом!

– Что? – поразился Томми, глядя на протянутую доску. – Почему я должен его бить? Я никогда не бил взрослых.

Его вдруг посетила странная мысль: интересно, что сказала бы мама, узнай она о намерениях своего младшего сына ударить кого-то обломком доски. Должно быть, она нахмурила бы брови, показывая этим, что он очень-очень плохой мальчик, раз способен рассматривать подобные варианты.

– Но это ведь не взрослый! – прошипел Чарли. – Это чертово пугало. Тыквоголовый, который нас сожрет или еще что…

Договорить и всучить свое импровизированное оружие другу он так и не успел. Монстр как раз остановился возле их укрытия и, согнувшись пополам так резко, будто у него внезапно треснула поясница, заглянул под верстак.

Чарли машинально ударил доской появившуюся рядом голову-тыкву. Пугало отлетело на пару шагов и завалилось на сверлильный станок. Сверло как раз опускалось…

Раздался громкий треск. Тыквоголовый задергался в жутких судорогах. Он начал неистово бить руками и ногами по всему, до чего мог дотянуться, но все его попытки освободиться были тщетны: нанизанная на сверло голова застряла. Вскоре страшные дерганья прекратились, и огоньки в глазницах померкли.

И тут все пугала, работающие поблизости, повернули головы на шум. В темноте зажглись и ярко запылали рыжие огоньки. Все горящие взгляды, казалось, были направлены на верстак, под которым прятались мальчишки.

– Ну вот – гляди, что ты наделал!

– И сам вижу!

Мальчишки выбрались из своего укрытия и ринулись прочь. Они не знали, в какой стороне выход – пойди разыщи его в такой-то темноте! Поэтому Томми и Чарли просто метнулись туда, где глаза пугал еще не светились. Не менее десятка преследователей погнались за ними.

Цеха представляли собой настоящий лабиринт. Со всех сторон высились громадные механизмы, а проходы раз за разом упирались в тупики. Подчас между станками, штабелями бревен и движущимися змеями конвейерных лент можно было протиснуться лишь с трудом.

Пугала-рабочие, мимо которых неслись мальчишки, явно не сразу понимали, что происходит, и только лишь из-за этого к погоне почти не присоединялись новые тыквоголовые. Какое-то время деревянные служащие фабрики еще недоуменно вертели головами, после чего большинство тут же возвращалось к работе…

– Стой! – воскликнул вдруг Томми. – Руки!

Чарли даже удивился странному возгласу друга, но почти сразу понял, что тот имел в виду.

Путь им преграждал очередной конвейер. Мимо беглецов на транспортерной ленте проплывали десятки рук – как правых, так и левых. Не успели мальчишки что-либо предпринять, как эти самые руки вдруг начали подпрыгивать и дергать пальцами, пытаясь схватить их. Одной почти удалось сомкнуться на лице Чарли – он отпрянул в последнее мгновение.

– Бежим! – заорал Томми, и мальчишки ринулись вдоль конвейера под клацанье деревянных пальцев.

В темноте повсюду колыхались огоньки пугальных глаз, а друзья все бежали и бежали. Они даже не догадывались, что направляются вглубь этих жутких цехов.

В какой-то момент на пути встала очередная конвейерная лента – по ней ползли доски, ожидающие распила. Вдали жужжала циркулярная пила.

– Кажется, этот конвейер идет почти через весь цех! – Томми привстал на носочки, пытаясь разглядеть, куда тянется змея ленты. – Его не обойти!

– И под ним не пролезть! – Чарли указал на кованые стойки, поддерживающие эту ленту, – расстояние между опорами было слишком узким, да к тому же там двигались цепи, заставляющие весь механизм работать.

– Они уже близко!

Десятки свечных огоньков загорались тут и там. Пугала приближались, по пути обыскивая станки и сборочные ленты.

– Быстрее! – Чарли первым полез через конвейер, намереваясь преодолеть его по проплывающим мимо доскам, словно по болотным кочкам. – Не отставай!

Поправив поудобнее сумку, мальчик ловко забрался на ползущую доску. Прежде чем та утянула его за собой по направлению к пиле, он перепрыгнул на другую. Еще прыжок – и он уже покинул конвейер и оказался на штабеле досок, стоящем у ленты с другой стороны. Он перебрался – удалось! Теперь к выходу! Где Томми?

И тут за его спиной раздался крик:

– Отпусти!

Чарли обернулся и с ужасом увидел, что его друг катается по полу, в ковре из опилок, сражаясь с чем-то небольшим, но невероятно сильным и злым, что ухватило его за лодыжку. Приглядевшись, он понял, что на Томми напала деревянная рука одного из пугал. Должно быть, она прицепилась, пока они бежали вдоль конвейерной ленты, где их собирали.

– Отстань! – Томми никак не мог разжать деревянные пальцы, а пугальная рука сжимала его все сильнее.

– Сейчас! – крикнул Чарли, вновь запрыгивая на движущийся конвейер.

Он ступил на доску неудачно и пошатнулся. Каким-то чудом сохранив равновесие, мальчик успел выставить ногу и удержаться на ползущей ленте. Но доска от его движения сдвинулась, и он угодил лодыжкой в проем между ней и ограничительным порожком. Чарли потерял равновесие и рухнул на движущийся конвейер. При этом он ударился локтем и едва не вывихнул зажатую ногу, отчего на глазах выступили слезы. Лента потянула его вместе с досками по направлению к циркулярной пиле.

– Черт!

Мальчик попытался выдернуть лодыжку из капкана, но тот крепко ее держал.

– Чарли!

Томми, борясь с вцепившейся в него пугальной рукой, увидел, что друг находится в смертельной опасности.

– Не могу!.. – закричал Чарли. Сжав зубы, он пытался освободиться, но ничего не выходило – казалось, сама фабрика хотела во что бы то ни стало с ним расправиться.

У Томми от ужаса перехватило дыхание. Металлический диск с длинными кривыми зубьями с ревом вгрызся в доску, с легкостью разделяя ее надвое. Половинки доски прошли по обе стороны от пилы и перебрались на другую ленту, которая вела к строгальному станку.

Между Чарли и крутящимся лезвием оставалась еще одна коротенькая доска. Диск вот-вот должен был вгрызться в спину друга!

– Чарли! – закричал Томми, прекратив попытки расцепить деревянную руку. Он пополз к ленте, но подлая пугальная конечность всячески его тормозила.

Томми был слишком далеко, он ни за что бы не успел. А пила уже распиливала на части разделявшую ее и Чарли доску. Половинки доски поползли прочь, а лента придвинула Чарли к жужжащему лезвию еще ближе. Диск хищно закрутился всего в футе от спины мальчика…

Томми в последнем отчаянном усилии вцепился в деревянную руку и начал тянуть ее пальцы в разные стороны.

И вот Чарли уже у самой пилы!

Томми в ужасе закрыл глаза. Он не увидел, как друг внезапно перестал извиваться и будто оставил попытки освободиться, как он просто замер, вероятно, смирившись с неизбежной участью. Тут вдруг опасный диск дернулся и с судорожным хрипом застыл, словно в его цепной механизм попала щепка, а Чарли стукнул по доске костяшками пальцев, и та сама отскочила в сторону…

В то же мгновение, как обессиленный Чарли свалился с конвейера в гору опилок, диск пилы вновь закрутился, жужжа, словно ругаясь на ускользнувшую добычу. Томми ожидал услышать последний крик Чарли, но тот так и не раздался. Он почувствовал лишь, как мертвая хватка пугальной руки вдруг разжалась.

Томми открыл глаза и увидел перед собой Чарли, сжимающего деревянную кисть, которая дергалась и пыталась уцепиться за него самого. Чарли размахнулся и зашвырнул ее подальше…

– Но как?.. Как ты освободился?

– Не знаю! Что-то вдруг заклинило пилу…

Времени радоваться чудесному спасению не было. Пугала заметили беглецов. Все их свечные глаза загорелись одновременно – ярко-ярко, словно внутри фабрики кто-то зажег сразу три десятка фонарей. Эти жуткие деревянные создания были повсюду. Ближайший тыквоголовый, оттолкнув со своего пути колонну из коробок, начал протискиваться сквозь узкую щель между двумя станками, еще один взобрался на конвейерную ленту.

– Бежим! – в очередной раз крикнул Томми.

И они снова побежали. Пугала ринулись за ними. Из кожаных торсов-мешков некоторых тыквоголовых на свет выползли дополнительные конечности – длинные руки с цепкими пальцами. Опираясь на них и хватаясь за сборочные машины, пугала поползли напрямую через ленты, через станки и механизмы, как гигантские деревянные насекомые.

Проход, по которому бежали мальчишки, вывел их на небольшой свободный пятачок, окруженный высокими поленницами пугальных заготовок. От него в разные стороны ответвлялись еще три прохода, и беглецы остановились, пытаясь выбрать один из них.

И тут Томми заметил то, от чего внутри у него все похолодело. Тьма вдали, в самом центре лабиринта цехов, шевелилась. Там обреталось что-то по-настоящему огромное – оно медленно-медленно двигало длинными, похожими на щупальца конечностями…

– Эй! – воскликнул Чарли. – Нас сейчас сцапают!

– Где же выход? – Томми заставил себя не думать о гигантском монстре во тьме. – Куда бежать?!

– Туда! – Чарли ткнул в проход слева. – Кажется, он там! Свет! С улицы! Я видел с конвейера!

Друзья ринулись в указанном Чарли направлении и вскоре оказались у механизмов с десятками игл. Это были швейные машины с длинными механическими лапами, напоминающими конечности насекомых. Они сноровисто и методично обшивали тонкой коричневой кожей похожие на ребра деревянные каркасы, привинченные к кривому хребту. Томми мгновенно узнал в этих «ребрах» кривые руки с длинными пальцами, находящиеся в сложенном положении. Три-четыре дополнительные конечности «Расчудесных самораскладных пугал» зашивали, прятали в кожаных мешках, из которых оставались торчать лишь крепления для привычных рук, ног и головы…

Здесь мальчишки не остановились и побежали вдоль ленты транспортера, на которой уныло ползли куда-то вдаль уже готовые бурдюки пугальных торсов.

Лента привела беглецов под кирпичную стену здания. В этой части фабрики пугал не изготавливали. Здесь их упаковывали. Мальчишек окружали длинные стеллажи, заставленные сложенным картоном для коробок. Рядом мерно гудел очередной ленточный транспортер, но этот тянулся из здания наружу – он исчезал в большом прямоугольном отверстии люка, сквозь который в фабрику проникал слабый дневной свет.

– Окошко! – воскликнул Чарли. – Я видел его!

– Замечательно, – с досадой ответил Томми. – Вот только нам до него не добраться!

И правда – вдоль всей упаковочной линии стояли пугала, занятые тем, что складывали в коробки уже готовые детали своих будущих собратьев. Они пока что ничего не знали о погоне, как ни в чем не бывало продолжая исполнять свою работу.

И тут Томми понял, что нужно делать:

– Забирайся! Ну же!