Текст книги "Мистер Вечный Канун. Город Полуночи"

Он вскарабкался на движущуюся ленту конвейера, по которой ползли картонные коробки без крышек. Коробки были достаточно большими – ребенок в такой запросто мог поместиться. Ну, не запросто, конечно, а если сожмется, обхватив колени руками и вжав голову в плечи.

Недолго думая, Томми забрался в ближайшую коробку. Она была наполовину заполнена опилками для уплотнения, сохранности и перевозки деталей. Мальчик постарался зарыться в опилки как можно глубже, надеясь, что такая маскировка хоть как-то сработает – особого выбора у него не было. Чарли, ворча «Ну вот, снова конвейер…», залез в идущую следом коробку. Транспортер медленно потащил их через цех.

Мальчишки затаились внутри.

Время от времени над их коробками склонялись уродливые тыквенные головы, в глазницах которых едва теплились ровные безразличные огоньки. На компоновке коробок стояли рабочие, которые, казалось, полностью утонули в своей рутине. Их движения были четкими и лаконичными, а все без остатка внимание отнимали простейшие функции. Пугала методично и последовательно укладывали в пустые, как им казалось, коробки детали рук и ног, бурдюки торсов, а еще плоские вогнутые сегменты, из которых можно было собрать те самые похожие на тыквы головы…

Время от времени, когда транспортер отъезжал от очередного пугала подальше, Томми и Чарли избавлялись от полученного «подарка», выбрасывая из коробки все то, что тыквоголовые успели туда напихать. Повезло, что «Расчудесные самораскладные пугала» готовились к отправке полностью разобранными и ожидать очередной коварной руки, которая могла бы схватить Томми или Чарли, не приходилось.

Друзья медленно ползли в своих коробках все дальше. Томми уже начало казаться, что их план сработал, что им удалось сбежать, но тут преследовавшие их с Чарли тыквоголовые добрались наконец до компоновочного транспортера – кажется, они поняли, где именно укрылись мальчишки. Пугала ринулись к концу ленты, исчезающей в проеме стены, сгрудились у проема и принялись стаскивать с ленты коробку за коробкой, вываливая наружу их содержимое.

Томми сделал глубокий вдох, как будто это могло помочь, и на мгновение высунул голову наружу из своего укрытия – пугала уже были в трех коробках от него! Лента транспортера сама подталкивала беглецов в лапы тыквоголовых!

Томми нырнул обратно в коробку и зажмурился. Он не знал, что делать. Пугала вот-вот доберутся до них с Чарли, а потом…

Все машины в цехах встали. Лента транспортера, которая везла коробки с перепуганными мальчишками, качнулась и замерла. Пилы прекратили жужжать, сверла застыли, рубанки и шлифовальные машины выключились. Фабрика погрузилась в тишину.

– Что здесь происходит?! – над цехами прогремел сильный голос, многократно усиленный эхом. Голос принадлежал Зеркалу и, судя по всему, тот был в ярости. – Что за кавардак?!

Видимо, в эти мгновения он гневно оглядывал цеха с одного из мостков, пытаясь выяснить причину суматохи.

И тут в абсолютной тишине, стоявшей в здании фабрики, раздался звук, которого не ожидал никто. Это было слабое, испуганное:

– Миау…

Кот! Самый настоящий кот!

Томми понял, что голос подал виновник их с Чарли нынешнего положения. Хвостатый пройдоха, о котором мальчишки уже и думать забыли, все это время находился здесь же, в цехах!

– Проклятые тыквоголовые! – рявкнул Зеркало. – Устроили здесь сущий бедлам из-за какого-то кота! Немедленно вышвырнуть его отсюда и вернуться к работе!

Должно быть, часть пугал отправилась ловить кота, а другие поспешили вернуться к своим станкам, поскольку в следующее мгновение механизмы вновь заработали, а компоновочная лента поползла себе дальше как ни в чем не бывало.

Деревянная рука снова сунулась в коробку Томми. Но не стала там шарить в поисках незваного гостя – вместо этого она опустила в нее связку свечей. Томми от страха был ни жив ни мертв. Он думал о том, как там Чарли. Видимо, друг, как и он сейчас, изо всех сил надеется, что их не заметят…

Кромешная темнота рухнула на Томми внезапно – его коробку накрыли крышкой. Снаружи послышался шорох – один из рабочих деловито перетягивал коробку бечевкой. Вскоре шорох стих, и коробка с Томми внутри неожиданно шлепнулась на пол, отчего мальчишка едва не взвыл в голос – было очень больно. Где-то рядом тихо охнул Чарли – судя по всему, приятель испытал то же самое.

Потом коробку подхватили чьи-то руки и понесли. Затем вновь поставили. И опять та же история. Несколько раз мальчишек перекладывали с места на место.

Томми прислушивался, не отошли ли куда-нибудь пугала, в надежде вылезти наружу. Правда, как это сделать, он пока еще не придумал: бечевка туго перетягивала коробку. Всех его усилий пока хватило лишь на то, чтобы проковырять в плотном картоне дырку на уровне глаз, но снаружи было темно, и мальчик ничего не увидел. Где сейчас находился Чарли, Томми тоже не знал. Хотелось верить, что рядом.

И тут он услышал гул заводящегося мотора. Пол под коробкой с Томми задрожал и затрясся. Мальчик догадался, что он оказался в кузове грузовика.

– Чарли! – едва слышно позвал Томми. Никто не отозвался. – Чарли! Ты здесь?! – Томми чуть повысил голос до громкого шепота, но опять не дождался ответа.

Побоявшись звать громче (вдруг услышит водитель), он закрыл глаза и стал ждать. Куда-то же грузовик должен был в итоге приехать…

Пережитое потрясение сказалось на Томми самым неожиданным образом – к собственному стыду, под мерное раскачивание кузова он уснул.

– …И ты еще имеешь наглость утверждать, что та крыса сама забралась в мою сумочку? – голос Меганы Кэндл гремел, заставляя дребезжать стекла таксомотора.

– Тихо! Он выходит.

Впервые за прошедший час Рэммора не ввернула колкость в ответ на колкость – вместо этого она ткнула пальцем в лобовое стекло. Старшая сестра даже закашлялась от столь неожиданно оборвавшейся перебранки (точно оркестр замолчал на середине коды), но тоже устремила взгляд на ворота.

– Вон тот тип в сером пальто и шляпе? Это и есть наш Зеркало? – усомнилась Мегана.

– Кошачий взгляд не провести. – Рэммора назидательно повертела зеленым глазом с узким черным зрачком перед носом сестры, после чего убрала его в пудреницу. – Ну, что сидишь? Открывай кофр. Или ждешь, пока я все сделаю? А может, еще надеешься, что я наживкой стану?

– Да у тебя духу не хватит, – съязвила Мегана.

– Как и у тебя, – не осталась в долгу сестра.

Мегана открыла дверь и вышла из автомобиля. Зеркало приближался, не обращая внимания на припаркованный таксомотор – Рэммора исправно отводила ему глаза. Этот тип куда-то спешил. Должно быть, торопился с последними приготовлениями для своего хозяина.

Мегана усмехнулась. Все эти сущности – ну совсем как дети – полагают, будто могут нарушать правила и никто им не указ. Придется очередную тварь в очередной раз выдрать за нос, только и всего.

Багажный кофр с глухим стуком открылся, крышка откинулась вверх. Ведьма, кряхтя, извлекла из просторного грузового отделения огромный клетчатый чемодан, размером с небольшой шкаф, и волоком вытащила его наружу. Когда тот грохнулся на дорогу, изнутри раздался жалобный возглас:

– Ой! Ну что вы делаете…

Мегана вставила ключик в замочную скважину, пару раз крутанула его и раздвинула в стороны защелки. Крышка поднялась, и из чемодана на землю вывалился невысокий лысеющий человечек в помятых брюках, рубашке и жилетке. Следом выпало потертое бурое пальто, накрыв его с головой. Шляпа покатилась по дороге, прочерчивая ребром в грязи круг.

– Ай! Ой! Нет, ну у всего есть предел! Как так можно!? Когда все это уже закончится?! Запихивать внутрь – понятно, возить в чемодане – ладно, но вот ронять, как неважную посылку в почтовом отделении… И вообще, где мои очки?..

– Хватит верещать, мистер Бэрри, – холодно посмотрела на пленника Мегана Кэндл. – Вы ведь помните, о чем мы с вами условились? Вы нам помогаете, а мы не рассказываем о вас и, что немаловажно, о вашей семье другим ведьмам – так что извольте утереть сопли и начинайте.

– Само собой, мадам Кэндл, я ведь на все согласился, – поспешно кивнул мистер Бэрри. – Где же указанная личность, позвольте?

– Тип в сером, который идет сюда. Вот, возьмите. – Ведьма протянула бывшему жильцу чемодана некую вещь, завернутую в белую ткань. Наружу из свертка торчала витая серебряная ручка. – Все как условились. Я пока посижу в машине.

Идущий навстречу человек возник так внезапно, как умеют появляться лишь ямы и булыжники под ногами или грабители в темном переулке. При этом Лукинг Гласс отметил, что улица была пустой всего мгновение назад. Откуда же он появился? Вышел из-за дерева?

– В чем дело, мистер? – поинтересовался Лукинг у приближающегося незнакомца, ведь человек шел прямо на него и, судя по всему, сворачивать не собирался.

«Кажется, это один из местных нищих, – подумал Лукинг. – Сейчас будет просить немного мелочи…»

Человек, направлявшийся к нему, и правда ничего, кроме сочувствия и жалости, своим видом не вызывал.

– Вы… э-э-э… мистер… Зеркало?! – неуверенно проговорил человечек, подойдя. При этом он испуганно обернулся и поглядел куда-то, словно прося у пустоты за спиной поддержки.

Лукинг вздрогнул. Он все понял. Кажется, прямо сейчас происходило то, о чем предупреждал его Ключ. Неведомые ловцы вышли на охоту… И это их лучший терьер, пытающийся загнать его в нору? Кажется, у «терьера» недавно было несколько бессонных ночей и начиналась простуда…

– Простите, я не понимаю, о чем вы, – сказал Лукинг и приготовился «стереть» незнакомца.

– Нет, сэр, – произнес невзрачный человечек, щурясь: судя по всему, у него было ужасное зрение. Лукинг едва сдержал себя, чтобы не провести рукой перед лицом этого типа, проверяя, заметит он или нет. – Я знаю, что это вы. Мне вас описали.

– Неужели? Кто же вам меня описал?

– Мистер… э-э-э… Мистер в зеленом.

Лукинг прищурился. Его уверенность в понимании происходящего на мгновение поколебалась.

– Что?

– Он сказал, что я вас встречу здесь, возле фабрики, – пояснил невзрачный человечек. – Он сказал, что недоволен вашей работой, и просил передать вам кое-что.

– И что же он просил передать?

– То, что вы потеряли. То, что поможет вам лучше выполнять свою работу…

После этих слов Лукинг заметно напрягся – слишком они напоминали слова Сэра, мысли Сэра, стиль Сэра. Мог он ошибаться? Могло быть так, что это никакая не ловля, а к нему и в самом деле явился посланник от Сэра? И то верно: этот человек не выглядит угрожающе. Он выглядит так, будто вот-вот пожалуется на погоду и уточнит, где здесь ближайшая аптека. И даже если этот бедолага и поймал Котла и Метлу, что ж… он, Лукинг Гласс, далеко не Метла и уж тем более не Котел. Его так просто никому не схватить и не одурачить…

Мог ли в тот момент мистер Гласс знать, что две некие хитроумные ведьмы, прекрасно понимая, что силой его не взять, намеренно ввели его в заблуждение, предоставив ему этого совершенно не выглядящего опасным мистера Бэрри?

– Мистер в зеленом просил вам отдать…

– Да?

Лукинг нетерпеливо дернул подбородком, глядя, как незнакомец роется в карманах пальто, словно забыл, куда именно положил посылку. Мистер Гласс задумался. Если все же отринуть мнительность, то выходит, Сэр решил его приструнить. Каковы шансы, что ему в голову пришла такая идея сразу после потасовки в Гаррет-Кроу? Каковы шансы, что на самом деле он солгал и ничего не простил? Быть может, та вещь, которую он передал, – это наказание?

– Знаете, я передумал, – сказал Лукинг. – Меня не интересует, что вы там хотите мне передать.

Мистер Гласс по прозвищу Зеркало ощутил легкое покалывание под кожей, как бывало всякий раз, когда он был близок к тому, чтобы начать отражать окружающих его людей, стирая им лица. Этот невзрачный человечек вот-вот умрет. А он потом просто скажет Сэру, что вышло недоразумение. Если тот вообще вспомнит о своем посыльном, когда его план воплотится в жизнь.

– Но как же… – Незнакомец снова испуганно обернулся, глядя туда, где никого не было.

– Не интересует! – сквозь зубы процедил Лукинг Гласс, чувствуя, как его глаза затягиваются зеркальной поволокой. – Хорошего дня…

– Ой, вы знаете, отправителю вернуть не получится… А, нашел! Вот, полюбуйтесь!

Человечек больше не возился и не медлил ни секунды. Он выхватил из кармана пальто небольшое, размером с ладонь, зеркало в старинной серебряной оправе. Незнакомец выставил руку перед собой таким образом, чтобы и он сам, и мистер Гласс отражались в нем одновременно.

Лукинг всегда считал, что знает толк в зеркалах и не ему бояться чьих-либо отражений. Но это зеркало явно было не из простых – по всей оправе шли незнакомые символы, похожие на ветви деревьев. Мистер Гласс однажды видел подобные знаки в одной из тех книг, что побывали в руках у Сэра и немного – в его, Лукинга, руках, пока Сэр не отобрал книгу у него со словами «Не твоего ума дело!».

Как бы то ни было, мистер Гласс не догадался спрятаться от собственного отражения, а между тем стоило бы. Вместо этого он посмотрелся в зеркало. И только тогда осознал, что именно происходит.

Рядом с ним в зеркале отражался… что ж, это был отнюдь не маленький жалкий человечишка, а громадный злобный монстр, чьи мышцы вздувались и бугрились, а широкая пасть не могла скрыть выпирающие клыки. Чудовище в зеркале тут же схватило отражение Лукинга, и тот совершенно ничего не смог ему противопоставить: он задергался в огромных могучих лапах, в бессилии суча ногами по воздуху.

Едва Лукинг Гласс понял, что попался в зеркале, он сразу же попытался освободиться с другой стороны, реальной, но ни отвернуться, чтобы не глядеть на свое отражение, ни хотя бы зажмуриться у него не получилось. А что уж говорить о трюке с исчезновением, который провернул Сэр в Гаррет-Кроу… об этом и речи не шло.

И тут он и вовсе начал таять – вот только отнюдь не по своей воле…

Всего за несколько мгновений Лукинг Гласс исчез полностью, слившись воедино со своим отражением в зеркале – отражением, которое сжимал мертвой хваткой злобный тролль…

К одиноко стоящему на улице мистеру Бэрри уже бежали две женщины. Очередная тварь была поймана и оставалось лишь захлопнуть дверцу клетки! И тут произошло то, что для одной из них (лишь для одной, и мистер Бэрри об этом прекрасно знал!) оказалось неприятным сюрпризом: означенный мистер Бэрри неожиданно вздрогнул и выронил колдовской инструмент из предательски дрогнувших неуклюжих пальцев. Зеркало ударилось о камень брусчатки и разбилось, разлетевшись на сотни осколков. С предметом магической старины все было кончено, и с запертым в нем Зеркалом тоже.

– Ой! – Мистер Бэрри в ужасе схватился руками за голову. – Оно разбилось! Простите, я не хотел! Он дернулся внутри, и я не удержал… Я не специально, оно само…

– Ах ты, неуклюжая свинья! На живодерню захотел? – яростно накинулась на мистера Бэрри Рэммора Кэндл.

– Мерзавец! Да я тебя по земле размажу! – конечно же, не осталась в стороне и Мегана.

Сейчас сестры были единодушны.

Мистер Гласс между тем, ничего не понимая, смотрел на них из множества осколков одновременно. Что здесь творится?! Тролль ведь уже почти-почти его задушил, и тут этот лысоватый доходяга уронил зеркало. Вовсе не случайно! Что ж, если это и была попытка его убить, то получилась она совершенно бездарной.

«Неужели вы думали, что так просто…»

Мысль оборвалась.

Лукинг вдруг услышал… Кто-то приближался к нему, с грохотом ступая по Черной улице зазеркального мира. Кто-то намного страшнее клыкастого тролля…

– Мэри? – в ужасе прошептал он, увидев высокую худую фигуру в нескольких шагах от себя.

Женщина не ответила и двинулась к нему…

Глава 2. Ключи и то, что они открывают

Виктор Кэндл влетел в свою комнату и хлопнул дверью так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка. Он был зол. Еще бы! Его просто вычеркнули из жизни. Его будто бы… забыли!

Виктор чувствовал себя призраком, который бродит по лестницам и коридорам, разве что сквозь стены не просачивается – он может сбрасывать предметы с полок и выть, но никому не будет дела… ей не будет дела! Черт! А ведь он едва не умер!

Когда Виктор очнулся в своей кровати, он сперва даже не понял, где оказался и что происходит. Последними воспоминаниями были чудесное белоснежное дерево и холод, растекающийся в ногах. При этом он ощущал себя таким уставшим, будто только что где-то долго бродил, после чего вернулся и лег в постель, но тут же проснулся, едва голова коснулась подушки. А еще почему-то жгло ладони: руки все были исцарапаны – так, словно ими обдирали изгородь…

Между тем боли от ранений, которые ему нанесли накануне, Виктор не чувствовал – лишь легкий, но тем не менее весьма назойливый зуд по всему телу.

«Замечательно, – подумал он раздраженно, осматривая и ощупывая себя. – Значит, колдовство ведьмы способно излечить раны от ножа всего за какую-то ночь так, чтобы от них не осталось и следа – даже шрамов…»

Виктор оделся и первым делом отправился к Кристине, намереваясь узнать, как она себя чувствует и что было, пока он лежал без сознания. Что ж, он узнал…

Согласно маминой версии, Виктор с Кристиной просто упали на лестнице, отделавшись легким сотрясением, но, наверное, ничего можно было и не придумывать, поскольку во всем доме никто так и не узнал, что произошло, более того – никто даже не заметил отсутствия Виктора. И даже если бы он умер в той гоблинской комнате, ни один из родственников или гостей и вовсе не обратил бы внимания. Неожиданно Виктор ощутил совершеннейшую собственную… несущественность.

На вопрос, как он выжил, Кристина ответила, что его успели спасти в самый последний момент. И все же никакого чувства благодарности Виктор не испытывал, ведь благодарить за это он должен был маму. Маму, по вине которой все и произошло.

Что было после того, как гоблин на них напал, сестра не знала, так как пришла в себя лишь утром в своей комнате, почему-то с ног до головы засыпанная пеплом от сигарет тетушки Рэмморы. По словам Кристины, пробуждение было не из приятных, потому что на краю ее кровати сидела мама. Мама была так зла, как никогда до этого, она пригрозила, что сдерет с нее всю кожу, если Кристина еще раз вытворит что-то подобное, и сказала: «Нашего ирландского гостя больше нет». Что с ним случилось, она пояснять не стала и, наделив дочь гневным взглядом, ушла. А Кристина после этого лежала в постели еще целых два часа, не в силах пошевелиться от страха.

Виктор задумчиво пробубнил: «Что значит “его больше нет”? Неужели она его…»

Сестра и не подумала отвечать, а вместо этого, в лучших своих традициях, набросилась на него с упреками: «Я ведь говорила, что не нужно освобождать гоблина, а ты не послушал! А что, если бы мама не пришла? Или пришла бы чуть позже? Ты болван! Никогда никого не слушаешь! О чем ты думал? Ты хотел ей насолить?..»

Виктор хмуро молчал – а что тут скажешь. Кристина была права: стоило оставить этого гоблина там, где висел, и просто убраться из его застенка. Так нет же, сперва чертово любопытство, а после и… Виктор вдруг осознал, что он не представляет, о чем в тот момент думал.

А Кристина все не унималась. Высказав брату то, что думает о его бестолковости, она принялась обвинять его в том, что он, мол, никак не уймется и, несмотря на случившееся, продолжает свое дурацкое расследование. Еще она попыталась вызнать, куда это он направлялся, когда утром якобы вылезал через окно и карабкался по плющу.

«Нет, ну какова бессовестная врушка!»

Виктор ответил, что ей, разумеется, почудилось, ведь он буквально только что пришел в себя. Но при этом и сам не заметил, как непроизвольно спрятал исцарапанные руки за спину… Почему она спрашивает? И вообще, почему это он должен оправдываться? Он никуда не ходил и ничего не замышлял! Почему она винит во всем его, а не настоящую виновницу случившегося?! Несправедливо!

Оскорбленная его отговорками, Кристина захлопнула дверь своей комнаты, а Виктор в весьма смешанных чувствах отправился вниз. Завтрак давно прошел, но бурчащему животу этого было не объяснить, и, прокравшись в кухню, Виктор втихую стащил оттуда пару сэндвичей.

В гостиной спокойно позавтракать не удалось, поскольку там были гости. Шумнее всех вел себя коротышка мистер Грин. Этот лощеный тип со счастливым видом стучал по полу тростью и хохотал на весь дом, при этом щелкая пальцами, из-под которых вырывались снопы зеленых искр.

Тогда Виктор отправился в библиотеку, отчаянно надеясь, что там никого нет. По пути он встретил Рэммору и Мегану, которые стояли в прихожей и, как обычно, ссорились. На этот раз, насколько Виктор понял, предметом склоки стало то, кто из них будет волочить чемодан с троллем, что бы это ни значило.

Виктор пожелал тетушкам доброго утра, но те никак не отреагировали, продолжая свой спор, будто племянника и не было рядом. Рэммора предложила сестре разрешить все по старинке – с помощью веретена (что бы это, опять же, ни значило), а Мегана сказала, что у «бесхвостой змеи» не выйдет сделать из нее дурочку, и заявила, что нужно использовать перо.

Не став ждать, чем все закончится, Виктор обошел спорщиц и нырнул в проход, ведущий в библиотеку. В самой библиотеке, к счастью, никого не оказалось, и он смог позавтракать в тишине, наблюдая странное засохшее пятно на полу возле одного из кресел и пытаясь понять, откуда оно там взялось. Вскоре сэндвичи исчезли, тайна пятна так и не была разгадана, и Виктор покинул библиотеку.

А потом он увидел то, что и стало причиной его нового приступа злости.

Уже почти выйдя в прихожую, он услышал знакомый мерзкий голос. В прихожей был Сирил. По очевидным причинам Виктор не хотел с ним ни видеться, ни разговаривать и надеялся, что кузен поскорее напялит уродливое дорогущее пальто, перестанет крутиться возле зеркала и отправится по своим никчемным делам.

Виктор спрятался в коридорчике и начал ждать, но Сирил, казалось, и не думал никуда уходить – пытаясь сладить с непослушным шарфом, он все говорил и говорил.

Сперва Виктор подумал, что, свихнувшись окончательно и бесповоротно, кузен говорит сам с собой, но внезапно понял, что обращался он не к кому-нибудь, а к… Саше, называя ее – вот мерзость! – «моя дорогая невеста».

Сердце Виктора заколотилось как безумное – именно оно сейчас окончательно и бесповоротно свихнулось. Саша рядом? Пытаясь удостовериться в этом, он подкрался к выходу в прихожую.

Все верно: Саша стояла подле своего жениха, неподвижная и молчаливая, и с виду никак не реагировала на слова Сирила.

И тут Виктор заметил кое-что странное. То, что выбивалось из «нормальности» происходящего. Когда же до него наконец дошло, ему стало дурно.

Саша не отражалась в зеркале! Она стояла рядом с Сирилом, ожидая, пока тот покрасуется и налюбуется собственным отражением, но отражения ее самой в зеркале не было!

На ум Виктору сразу же пришли истории о различных… вампирах, но он тут же одернул себя: «Что за глупости!» А потом вспомнил о ведьмах, об этом доме, об этих гостях и их склонностях или, правильнее будет сказать, наклонностях? Сам собой напрашивался вывод: они и Сашу затянули в свои сети. Что ж, чего еще можно было ожидать, учитывая, что всем здесь заправляют ведьмы, а одна из них – мать Сирила. И все же Виктора не оставляло ощущение, что в данном случае дело отнюдь не в ведьмах. Здесь явно было что-то еще. Что-то более страшное и отвратительное…

Сирил между тем, казалось, и вовсе не замечал ничего странного. Он наконец разобрался с шарфом, надел шляпу и застегнул пальто, после чего, дождавшись, когда Саша механическим движением возьмет его под руку, отбыл прочь из дома в сопровождении «своей дорогой невесты».

Скрипя зубами и сжимая кулаки, Виктор отправился к себе в комнату. Всю дорогу в его голове стучала лишь одна мысль: «Ей все равно. Наверное, она даже не огорчилась бы, если бы я умер…»

Вернувшись в комнату, он едва себя сдержал, чтобы не пнуть ножку кровати.

«Так, нужно успокоиться, – подумал Виктор. – Нужно взять себя в руки. Если я буду злиться, то насовершаю ошибок… еще больше ошибок! Нужно просто заставить себя не думать о Саше. Нужно просто не думать о ней и… записать все в тетрадь. Главное – сохранять самообладание и просто отвлечься на расследование. В прошлый раз ведь помогло и…»

Виктор почувствовал себя санитаром из лечебницы «Бедлам», который утешает и успокаивает какого-то психа, чтобы тот не набросился на него и не покусал. И разозлился еще сильнее.

Тем не менее мысль о том, чтобы записать все в тетрадь, не была лишена смысла, и Виктор взялся за дело…

«Расследование, расследование… – мысленно приговаривал он, листая страницы дрожащими от гнева пальцами. – Чертовы тыквы… заговор… голос из-за стены…»

Слишком много мерзкого и необъяснимого произошло с тех пор, как он делал последние заметки. Нужно быстрее все записать, и, быть может, тогда картина хоть немного прояснится, а неконтролируемая злость на весь свет хоть немного схлынет. С чего же начать? С чего начать?..

«Пожалуй, начать стоит с того, что меня едва не убили…» – подумал Виктор.

Последними записями в тетради были слова: «Что здесь вообще творится, в этом доме?!» Что ж, теперь он знал больше, но при этом странным образом ответить на заданный себе же вопрос до сих пор не мог.

Ручка скрипнула по бумаге:

«Тайна Ирландца раскрылась. По крайней мере, частично. Как и предполагалось, в соседней комнате томился пленник. Спрятан он был весьма хитроумно, и его удалось найти лишь с помощью странного ключа, который необъяснимым образом появился в кармане моего пиджака. Иарран Ри оказался отнюдь не призраком, даже не человеком. Иарран Ри – гоблин… гоблинский король в изгнании.

Огневолосая ведьма (мама) сперва помогла мятежникам захватить трон Иаррана Ри, а после уже самому Иаррану Ри – избежать гибели и спастись. Она приютила его в Крик-Холле, что, очевидно, оказалось ловушкой. Целью всей маминой интриги был сам Железный Король, поскольку он должен помочь ей собрать того, кто разорвал себя на части.

Просто не верится, что пишу это…

Помимо прочего, гоблин говорил об Иерониме. Все потихоньку связывается… По словам гоблина, Иерониму отдадут на съедение какую-то Деву-без-Матери…

Можно ли верить Иаррану Ри? Он оказался коварным мерзавцем. На добро он ответил подлым ударом ножа. Чертов гоблин… И все же для продолжения расследования нужно от чего-то отталкиваться. Если допустить, что сказанное Иарраном Ри правда, возникает несколько вопросов:

1. Как у меня оказался ключ от застенка Иаррана Ри?

2. Кто такая Дева-без-Матери?

3. Что это за существо, которое якобы разорвало себя на части? Как гоблинский король должен был его соединить? И зачем его соединять?

4. Едва не забыл. Дурное предзнаменование о том, что этот Канун станет “последним”. О чем речь? По словам Иаррана Ри, так ему сказала мама. Ясно, что Канун – это Хэллоуин, канун Дня Всех Святых. Но что означает “Последний Канун”? Для кого он последний? Может, только для Иаррана Ри? Может, это была всего лишь угроза лично гоблинскому королю, которая означала, что Иарран Ри не переживет Хэллоуин?

5. Что стало с Иарраном Ри? Ему удалось сбежать? Кристина не знает…»

Виктор задумался, пытаясь мысленно ответить хотя бы на один вопрос, и с досадой понял, что ничего дельного на ум не приходит.

Ключ от застенка появился в кармане будто по волшебству, и этого нельзя было исключать. Ясно, что его кто-то подбросил. Но вот кто?

Еще и Иероним этот проклятый, который, несомненно, является связующей ниточкой между всеми тайнами и который был упомянут в письме Бетти Сайзмор…

Виктор почесал кончиком ручки нос и перечитал записи. Он не представлял, что делать дальше. Расследование зашло в тупик. Нужно что-то разузнать, куда-то пойти, с кем-то поговорить… Вот только что, куда и с кем?

Столько всего происходит, но неясно, что именно. Кругом одни заговорщики с дурными намерениями. Дом битком набит странными приезжими, которые вряд ли явились из желания всего лишь отметить праздник. А еще Саша и…

Часы на каминной полке начали отбивать одиннадцать часов утра. Виктор вздрогнул и поднял голову. Не сводя взгляд с циферблата, он вдруг поймал себя на том, что упустил нечто важное.

«Одиннадцать часов… Что-то ведь было… я что-то планировал сделать… – Виктор нахмурился, пытаясь вспомнить. – Это было связано с расследованием. Я хотел что-то узнать. Вчера, еще до того, как я попал в комнату с пленником, до того, как мы с Кристиной собирали пугало в гостиной… до того, как вернулся домой. О чем же я думал? Мы ездили по городу, следили за Бигглем и… точно! Биггль!»

Виктор вспомнил. И старика, и паровозы, и подслушанный разговор Биггля с мисс Хэтти на вокзале. Старикашка говорил о том, что сегодня в полдень планирует…

– Черт! – воскликнул Виктор.

Он вскочил на ноги. Поспешно закрыв чернильницу и надев на ручку колпачок, схватил тетрадь и ринулся к двери.

«Я должен успеть! Должен!»

Приближался полдень.

Стюарт Биггль подкатил на своем скрипучем велосипеде к узкому и высокому зданию с большим циферблатом под конической крышей. Бодренько соскочив на землю, старик прислонил велосипед к грубой каменной стене и, немного потоптавшись на месте, словно пытаясь вспомнить, что он здесь делает, направился прямиком к двери под вывеской «Глухая башня». Повозившись со связкой ключей, Биггль выбрал нужный, произвел им в замочной скважине парочку уверенных движений и распахнул дверь, после чего нырнул в проход, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.

Стоявший неподалеку и подглядывавший за подозрительным старикашкой из-за фонарного столба Виктор Кэндл тут же сорвался с места. Стараясь не привлекать внимания редких прохожих, он метнулся к двери и, не увидев никого внутри, проник в башню.

Наверх уходила ржавая винтовая лестница. Задрав голову и прислушиваясь, Виктор начал подниматься. Он старался вести себя как можно тише, но порой становился на ту или иную ступень неудачно, и тогда она отдавалась звоном. В такие моменты он вздрагивал и замирал, после чего, стоило эху рассыпаться мелким крошевом, снова продолжал путь.

Башня была высокой, Виктор устал и запыхался задолго до того, как поднялся на самый ее верх. Но вот наконец и площадка под крышей!

Над головой проходили балки и стропила, покрытые пылью и затянутые паутиной, здесь же лежали громадные, позеленевшие от времени шестерни со сломанными зубчиками, к стене примостилось несколько погнутых часовых стрелок высотой с самого Виктора. Тяжелая железная дверь в углу была приоткрыта – этого Биггля явно не заботили сквозняки.

Виктора вдруг посетила мысль: «А вдруг старикашка знает о слежке и зачем-то ведет меня за собой?» – но ее тут же заглушило одно из любимых напутствий его редактора: «Попадание в ловушки, Кэндл, да будет тебе известно, – это всего лишь одна из издержек нашей профессии. Не бойся прищемить хвост – однажды он у тебя огрубеет и утратит чувствительность к защемлениям. Лучше попасть в ловушку, чем выпустить пустые страницы».