Текст книги "Путь Создателя. Часть I. Время жить"

– Вполне… – буркнул он.

Внутри нее бушевал гнев, она злилась скорее не на Элиота, а на то, что этот мир, погрязший в войнах, боли и слабости ждал своего спасителя, которым она не являлась.

– Выходит я безответственный Создатель, который допустил, что его творения страдают… И при этом не в силах им помочь!

– Я не имел в виду ничего подобного… – уныло проговорил Элиот, его пыл поубавился, раскаты грома доносились со всех сторон, но дождь не начинался – Я не хотел вызвать гнев. Но во мне живет вера, как и во многих из нас…

– Я не ставлю под сомнения вашу веру, ваше пророчество и вашего Создателя. Только это не я!

– Значит, ты не поможешь? – он снова был взволнован.

– Чем я могу помочь? Пойти к Халу и сказать «Хей! Оставь уже в покое людей, ты их замучил» – это я могу, ещё и по морде ему заехать могу. Но на большее я вряд ли гожусь. И каково будет разочарование людей, ведь все их надежды рухнут, когда они поймут, что тот, кого они принимали за Создателя – самозванец!

– Хорошо! – вновь начал настаивать Элиот – Раз ты отрицаешь в себе Создателя, то оглянись вокруг, ты живёшь на священной горе, ты исцелила меня, я не должен был выжить, ты исцелила себя, тебе подвластны силы природы. В тебе есть сила! Может ты и не понимаешь, как ею пользоваться, но ты уже это делаешь!!! Неужели ты не видишь!!!

– Да! Ты прав! Все происходящее не ординарно, я еще сама не понимаю до конца, что происходит. Но могу доказать, что я не Создатель, хочешь? – как-то зло проговорила она.

– Что ты имеешь в виду?! – с опаской уточнил Элиот.

– Все очень просто! Если я Создатель, то создав себе подобных, я априори лишила их свободы воли, свободы выбора. Вы будете любить меня и почитать не задумываясь. Вы будете ослеплены. И чтобы я не дела и не вытворяла, болезни, наводнения, пожары, ураганы, вы будите принимать все и терпеть, и поклоняться. Я могу поработить вас, вы будите делать то, что я пожелаю. Если я Создатель, то Ты не будешь владеть собой! Те чувства, что ты испытываешь, будут ложью, потому что у тебя не будет выбора. Ты слепо будешь следовать за мной. Ты сделаешь все, чтобы угодить, не по своему желанию, а по принуждению… – она больше не контролировала себя и остановиться уже не могла, сердце вдруг зашлось и она почувствовала, что сейчас причиняет ему боль, и на мгновение ее охватила паника, если она имеет отношение к созданию их расы, и имеет влияние, то он примет это как должное, да ещё и склонится перед ней, это будет ужасно, и только его реакция даст ей понять насколько все плохо, она продолжила дрогнувшим голосом. – И ты покорно будешь исполнять мою волю. И никогда не узнаешь, взаимны твои фальшивые чувства или я просто забавляюсь с тобой, как с очередной созданной мной игрушкой. А если я захочу, чтобы мне приносили жертвы, то ты поднимешь свой меч на невинного, и будешь восславлять мое имя. Твои ценности: честь, добро, справедливость, правда, не будут твоими, это будет отражение моих ценностей. Ты не сможешь принимать решения. Ты будешь подчиняться и исполнять мою волю, потому как перестанешь принадлежать себе. И так будет с каждым… – ее голос надломился и она замолчала, а боль пронзила сердце.

Мелкий дождь стал накрапывать, небо осветили молнии, и гром раскатами прокатился по срединным землям. На глаза наворачивались слезы. Поток бурлящих эмоций разносил сознание в клочья, и остановить его или управлять им было невозможно.

Элиот молчал, ее слова, словно раскалённые клинки, врезались в мозг, и ранили чувства, и все во что он верил. Он судорожно вздохнул, набрал в легкие воздуха и ледяным голосом произнес.

– Если ты думаешь, что меня можно подчинить. Мной манипулировать, навязать мне чужую волю, то ты меня не знаешь. Ты ничего не знаешь обо мне и моих чувствах!… Мои чувства, только мои и никто их не может назвать фальшивыми. И только я могу ими управлять, и если потребуется, я вырежу их собственным клинком из сердца. Я не перед кем ни склонюсь… не по своей воли… – его глаза были холоднее льда, ее окатило холодом и по телу пробежали мурашки, дыхание замерло на мгновение, а он не отвел взгляда, и немного помолчав, добавил, – Я принадлежу только себе… Кажется, я сделал все, что должен был. Ты дома, в безопасности, я могу продолжить свой путь. Я и так задержался… – он слегка поклонился, прижав руку к груди – Мое почтение… – и, смотря в пустоту перед собой, он прошел мимо, направляясь к выходу.

Она судорожно выдохнула и ее душили слезы, ручейками стекая по щекам, больше сдерживать их не было сил. Хаос в эмоциях причинял дискомфорт, и только одна нить оставляла связь с реальностью, происходящей вокруг, это ощутимая боль. Его боль, как и тогда при первой встрече. А сдержанность и холод, с которой он ответил на ее вызов, задели и ее чувства, которые бултыхались в этом хаосе, как льдинки в стакане воды. Весь этот спектакль перешёл границы, и ей даже стало немного стыдно, что она была так резка. Дождь усилился.

Элиот вышел на улицу и подставил лицо дождю. Капли дождя, как слезы стекали по его лицу. Температура воздуха снизилась, стало промозгло. Думать совершенно не хотелось. Он попробовал отрешиться от эмоций, но в груди ныла тупая боль, и он решительно зашагал по дороге, что вела в зеленый коридор, откуда они прибыли.

Элис пыталась успокоить свои разбушевавшиеся эмоции и уже жалела об этом разговоре. Но ее радовало одно, что он не был под ее влиянием и его чувства были настоящие и принадлежали только ему. Он действительно принадлежал самому себе. И если даже она и имеет хоть какое-нибудь отношение к созданию этого мира, то не имеет влияния на него. Выходит она задела его за живое, да ещё и отпустила, дала уйти. Единственный живой человек за все ее время пребывания в этом мире, с кем могла поговорить, кому смогла довериться, открыться и она умудрилась причинить ему боль.

– «Он не выберется отсюда живым, его надо остановить…» – эта мысль привела ее в чувства, и она спустилась вниз.

– Элиот! – позвала она, но его нигде не было.

Она выбежала на крыльцо. Небо заволокло черными тучами, лил сильный дождь и воздух был холодный, как поздней осенью. Элиота и тут не было. Она встревожилась.

– Трикс! Трикси! – позвала Элис.

Кобыла неохотно вышла из конюшни под дождь и направилась к хозяйке. Элис не стала дожидаться и поспешила на встречу. Она похлопала лошадь по шее, та опустилась на колено и Элис забралась на нее. Платье было уже мокрым от дождя и неприятно прилипало к телу. Чувствовался холод.

Чем дальше Элиот удалялся, тем сильнее ныло в груди, и переполняли эмоции. Он даже зарычал от безысходности и усилил физическую нагрузку, рванул и побежал. Пока он бежал мысли разбредались в разные стороны и собирать их совершенно не хотелось. Воспоминания последних двух дней нахлынули. Сражение, отчаяние и боль, и встреча с ней, притяжение, что он ощущал все это время, выворачивали все чувства наизнанку. Если он уйдет, то впереди останется только пустота… И в чем тогда смысл? И где-то все еще проскальзывало ощущение, что с ней он словно заново родился. Но сейчас она посягнула на святую святых, его самолюбие и гордость были задеты, а его вера была поставлена под сомнение. В то ли он верил, и во что верить теперь. Отвратительное чувство, что землю из-под ног выбили. Элиот остановился, тяжело дыша, и согнулся, упираясь руками в колени, мотнул головой, пытался заглушить неприятное давящее чувство. Потом сделал глубокий вдох и выпрямился, медленно выдыхая, лицо стало суровым. Сейчас он твердо знал за что боролся и, сосредоточив свои мысли на этом, двинулся дальше. Расщелина была уже рядом. Он весь промок, рубаха прилипла к телу, холод пробирал до костей. Элиот уже добрался до расщелины, когда услышал позади цоканье копыт, гулким эхом отражающееся от скалы, замедлил шаг и обернулся.

Элис остановила лошадь и, спрыгнув с нее, направилась к нему. Выглядела она забавно, как промокшая кошка, глаза большие испуганные и грустные, волосы мокрые прилипали к телу, и платье, промокшее до нитки, облепило ее тонкую фигуру, на Создателя она совсем не походила. Пока она шла, твердость скалы в нем вновь пошатнулась, он разглядывал ее, и тут возникло чувство умиления, гнев и обида отошли на второй план, и уже казались несущественными, сдавившая грудь боль, отпускала.

– Элиот! – она подошла к нему на расстояние вытянутой руки. – Я прошу прощения за то, что наговорила, меньше всего я хотела причинить тебе боль… – он молчал, она смотрела ему в глаза и пыталась найти хоть капельку тепла – Я не посягаю ни на чью свободу, я ни в коей мере не пытаюсь оскорбить твои чувства и веру. Я только не хочу, чтобы ты заблуждался на счет меня. Я не вправе принимать на себя ответственность и такую ношу. Я не хочу быть чьим-то божеством. Я здесь чужая. – в ее глазах отражалась мольба и его суровое лицо смягчилось – И я не была готова жить ни в этом мире, нигде бы то ни было ещё. Я этого не хотела… – капли дождя стекали по ее лицу и смешивались со слезами.

Холод пронизывал насквозь, теперь она ощущала его в полной мере. Губы посинели от холода, и с трудом справляясь с дрожью, она добавила совсем тихо.

– Я не хочу терять тебя и твое доверие… Благодаря тебе я ощутила желание жить. И я хочу помочь этому миру, если это будет в моих силах. Но прежде, я должна разобраться в том, кто я здесь и что я могу. – ее голос дрожал, в глазах отражалась искренность.

Элиот уже не злился, его сердце окутало тепло, давящее чувство полностью отпустило, а пустоту заполнил свет, боль совсем утихла, и пришло осознание того, что он погорячился не меньше нее, навязывая ей пророчество, к которому она возможно действительно не имеет отношения, либо пока была не готова принять…

– Ты хоть представляешь, что я чувствую? – спросила она, жалобно смотря ему в глаза.

– Нет. И вряд ли смогу… – он отрицательно покачал головой, и был искренен, немного помолчав, добавил – Я погорячился. Я не хотел перекладывать ответственность на тебя. Если сможешь, то постарайся понять. Я столько лет сражаюсь. Я живу этим. Это мой мир и моя борьба. Это настолько глубоко во мне… Я хватаюсь за любую возможность, во всем ищу спасения, и я готов на все, чтобы спасти этот мир. Это мой путь.

Он разглядывал ее какое-то время, потом, продолжил.

– А то, что я сейчас вижу, вскружило мне голову. В тебе заключена огромная сила. Я это чувствую. И она проявляется, хочешь ты этого или нет. Сейчас я должен был быть мертв, но ты дала мне вторую жизнь. Конечно, я погорячился с выводами, – его глаза потеплели и он легонько улыбнулся, – Если ты позволишь, я с радостью покажу тебе этот мир. И я знаю того кто, возможно, сможет пролить свет на твои вопросы, поможет понять твою силу и научить управлять, – он взял ее за плечи, она согласно покачала головой – Да ты вся дрожишь! Замёрзла! – он нахмурился и прижал ее к себе, хотя сам был весь мокрый и чувствовал холод не меньше чем она.

От него исходило тепло и она прижалась к нему как мокрый птенец.

– Кажется, я теперь чувствую холод, – дрожащим голосом проговорила Элис.

– Надо вернуться в дом.

Дождь затихал и тучи потихоньку развеивались, воздух становился теплее. Элис вышла на террасу.

– У меня есть теплый бассейн, там можно согреться, – предложила она.

Она указала, где Элиот может повесить свою мокрую одежду. Сама сбросила с себя мокрое платье и спустилась по ступенькам, ведущим к небольшому круглому бассейну, расположенному на отвесной скале с прекрасным видом на закат. Дождь уже закончился, и на горизонте между облаками выглянуло ярко-красное солнце. Вода была еще теплой, почти горячей, вобрав все солнечное тепло за целый день, даже холодный дождь не успел ее остудить. Элис уселась на выступ у бортика, погрузившись в воду по шею, и это было так приятно, после того как она промерзла до костей. Она и забыла, каким может быть холод, и теперь ощущала блаженство.

Элиот снял рубаху и пояс с ножнами. Подошел к бассейну, и хотел было войти в воду, но Элис взглядом остановила его.

– На этот раз сними брюки…

Он немного смутился, но не стал сопротивляться. Повесил брюки сохнуть и присоединился.

Закат был изумительно красив. Элиот заворожено рассматривал небо, раскрашенное в красновато оранжевые краски. Тучи ещё нависали над горизонтом, но уже редели, а за ними виднелось зеленовато синее темнеющее небо. Солнце одним концом снизу касалось воды, а сверху туч, как будто горошина между двух одеял. Водная гладь океана беспокойно колебалась. Волны накатывались и несли бурлящую пену к берегам. Вода в бассейне приятно согревала, дрожь прошла.

– Ты сказал, что знаешь того, кто может помочь мне найти ответы… – Элис нарушила тишину и с изучающим любопытством посмотрела на Элиота.

Сейчас она смотрела на него по-новому и, казалось, он выглядел как-то иначе, и ей хотелось уловить эти малейшие изменения. Она все это время была поглощена собой, тем, что с ней происходит, а сейчас в непосредственной близости, хотела рассмотреть черты его лица, глаза из которых струилась доброта, скрывающаяся за стальной волей и мужеством.

– Да, – под ее пристальным изучающим взглядом, он немного заерзал, – ясновидящая, она обладает сильной магией, я уже говорил… одна из первородных… думаю, кроме нее никто не сможет пролить свет на происходящее.

Элис не сводила с него взгляда, но вопросов не задавала, а он продолжил.

– Её зовут Зафрина. Сам Хал ее пытался найти и подчинить, но она хорошо скрывается, она знает все о мире с начала времён. Она знает все пророчества, что было и что будет. Говорят, она может общаться с Создателем, – он осекся и посмотрел на Элис, она по-прежнему смотрела на него и в удивлении выгнула одну бровь, и он поспешил продолжить, пока она не устроила бурю – Я видел её, правда, один раз. Достаточно близко. Зафрина помогает сопротивлению… Аро встречался с ней, чтобы получить информацию. Она тогда так на меня посмотрела, что у меня мурашки по коже пробежали, а волосы на голове зашевелились. Но она ни сказала мне, ни слова… – он усмехнулся своим воспоминаниям, и передернул плечами, будто она и сейчас на него смотрела, он отогнал образы – Мало кто знает, где Зафрина. Она все время перемещается по срединным землям, но узнать, где ее искать, я смогу. В Эдене недавно поселился один человек, который сможет нам помочь. Для начала отправимся туда. Заодно, я познакомлю тебя с моим миром, – на этот раз он не отвел взгляда, ожидая ее решения.

Элис немного задумалась и ответила не сразу. Отправиться в самый центр сопротивления, где чуть ли не каждый ожидает пришествия, и лицом к лицу столкнуться с пророчеством, такая перспектива не прельщала. Но она чувствовала, что Элиот очень хочет туда вернуться, вот только если он туда вернется не один…

– Сколько до Эдена отсюда? – спросила она.

– Думаю дня три, может четыре. – предположил он.

– А есть кто-то еще, кто может знать о Зафрине и быть где-то ближе? – она пыталась найти возможность оттянуть свое появление в столице сопротивления.

– Не знаю. – он пожал плечами – Может и есть, попытаюсь узнать в ближайшем поселение.

– Тогда, мы можем выдвинуться завтра… – она слегка прищурилась и закусила губу.

Элиот инстинктивно напрягся, это вызвало у него легкое возбуждение, он и сам был не прочь слегка прикусить ее губу. Он протянул руку и аккуратно, взяв за подборок, освободил ее нижнюю губу, а затем и сам прильнул своими губами к ней. Электрический разряд пробежал между ними. Она была такой мягкой и податливой. Ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы взъерошили волосы. Она ощутила, что вот-вот потеряет контроль, разум готов был отключиться и дать дорогу желанию и страсти. Элиот оказался сильнее, он держался на грани, хотя сейчас ему ничто не препятствовало овладеть ею. И судя по ее ответной реакции, она была совсем не против. Ее грудь прижалась к нему, соски набухли и стали более твердыми. Ему очень захотелось их поласкать губами и пощекотать кончиком языка. Пытаясь сдержаться, отстранился, тяжело дыша. И не заметил, как она проскользнула к нему на колени, а его набухший до предела член уперся ей в лоно. На секунду взглянув ей в глаза, обхватил ее руками, прижал к себе, а губами потянулся к шее и проложил дорожку из поцелуев до груди. Она поддавалась, запрокинув голову, подставляла шею и ее тело легонько изогнулось, поднимая грудь чуть выше, и его губы достигли желаемой цели. Он обхватил один сосок губами и стал слегка посасывать и потягивать, а когда легонько сжал сосок зубами, она застонала, желание и страсть накрывало волной обоих. Без внимания не остался и второй сосок. Они, такие упругие и мягкие одновременно, сводили его с ума. Она, наслаждаясь его ласками, нежно вцепилась пальчиками ему в волосы и оттянула голову, заставляя оторваться от соска, но он не хотел сдаваться и слегка снова придавил его зубами, она опять застонала. Волна возбуждения с новой силой прокатилась по их разгоряченным телам. Но она, изогнувшись, вырвалась из мучительно-сладкой хватки и прильнула своими губами к его. Глубокий разгоряченный поцелуй взбудоражил обоих. В паху ощущалась пульсирующая эрекция, требующая разрядки. Он с трудом прервал поцелуй и прохрипел.

– Остановись или я не сдержусь. Больше не могу…

Она тут же отпрянула от него и отплыла. Он вцепился изо всей силы в бортик пальцами, так что костяшки побелели.

– Прости…, – прохрипел он снова, тяжело дыша.

Она погрузилась в воду с головой. Мысли роем врывались в голову. Но она их отгоняла. Когда она вынырнула, Элиот уже немного пришел в себя.

– «Я хочу его, а он боится, а все из-за какого-то дурацкого пророчества…» – пробралась одна предательская мысль. Она встала на ноги, подошла и нагнувшись к, шепнула Элиоту:

– Мне было очень приятно…

Элиот шумно втянул в себя воздух и замер, прикрыв глаза. А она поцеловала его в щеку, вышла из бассейна и плавно покачивая бедрами, ушла в дом. Элиот выдохнул и погрузился в воду с головой. Возбуждение спадало. В другой раз он может не сдержаться. Эмоции и желания, которые она вызывала в нем, становились сильнее разума.

Солнце уже село, небо усеялось россыпью мерцающих бриллиантов. Дом осветили свечи, а на террасе загорелись факелы. Элис вернулась, обмотанная полотенцем, и принесла ещё одно Элиоту. Он кивнул в благодарность, но решил на пару минут задержаться в бассейне. Она улыбнулась и ушла.

***

К югу от хребтов Хартлена, в лесах расположился военный форт-пост. Строение прямоугольное с внутренним двором, занимало больше двух гектаров земли, высотою в четыре этажа, с четырьмя угловыми дозорными башнями, где всегда находились часовые. Въезд был с восточной части форта через большие ворота, закрывающиеся кованой решеткой, поднятой на цепях. Первый этаж форта практически по всему периметру занимала конюшня, в стойлах находилось более сотни лошадей. Со второго по четвертый этаж занимали казармы и покои офицеров, кроме части здания напротив въезда. Там на третьем этаже был большой зал. В нем расположился длинный овальный стол, на котором была раскинута карта срединных земель, вдоль стен стояли стеллажи с путевыми книгами, свернутыми картами, свитками и другой военной атрибутикой. На стенах висели мечи, между стеллажей стояли образцы доспехов, во внутренний двор выходил балкон, с которого Лорд обращался к своей гвардии, в той же части здания на первом и втором этажах был оружейный склад, а на четвертом покои Лорда, на случай, если он решит задержаться в форте. Двор частично был оборудован для тренировок, полосой препятствий и различными приспособлениями для тренировки ведения ближнего боя, отработки ударов и блоков.

Вечерело, Мерт и Стюарт находились в зале и обсуждали подготовку отрядов к походу в Эрендейл. В зал влетел запыхавшийся Шон и остановился перед столом.

– В чем дело Шон? – спросил Мерт.

– Мне нужен отряд и дыхание дракона! – на выдохе проговорил Шон.

Мерт нахмурился, а Стюарт приподнял брови.

– Ты снова проводил задание? – озабоченно проговорил Стюарт.

– У меня на пути встал Элиот!

– Я уже устал слышать его имя! – рявкнул Мерт, ударив по столу кулаком.

– Я уничтожил его, теперь с ним покончено! – оправдывался Шон.

– Как я по-твоему, должен предстать перед Лордом?! У тебя было простейшее задание, подорвать город! И ты не справился! Какой-то паршивый бунтарь нагнул тебя и отымел! – Мерт орал во все горло и покраснел от напряжения.

– Их было трое! – начал Шон в свою защиту.

– Да ты совсем сдурел!!! – Мерт поднялся со стула.

– Они напали, когда мы были на привале за городом!!! Они знали, что мы прибудем, их кто-то предупредил!

– Ты хочешь сказать, что в гвардии завелись кроты! Может ты один из них!

Мерт уже был в ярости и двинулся на Шона, тот отступил на шаг, в этот момент в зале заклубился белый огонь, и из него вышел Лорд Хал. Гвардейцы выпрямились по стойке смирно и склонили головы. Он прошелся мимо гвардейцев, смерив их долгим взглядом, он слышал обрывки последних фраз, когда перемещался. Лорд молча прошел вдоль стола и опустился на большое кресло во главе. Гвардейцы стояли молча по стойки смирно. Хал, облокотившись на подлокотник, вопросительно посмотрел на них, он нутром чуял плохие новости.

– Лорд – начал Мерт, у него от волнения вспотели ладони, и выступил холодный пот на лбу – У нас произошла заминка в Телсе, но в ближайшее время мы исправим ситуацию.

Хал продолжал молчать и смотрел на них холодно, он почему-то не был удивлен, он понял, что его поручение относительно карательной операции не выполнено и раздумывал, кого из них испепелить первым или обоих сразу.

– Мой Лорд! Позвольте сказать… – осмелился Шон, Хал сосредоточил на нем свой тяжелый взгляд, от которого мурашки пробежали по спине говорившего, Лорд повел кистью в знак позволения. – Нам удалось уничтожить одного из сильнейших главарей сопротивления, теперь ничто не помешает выполнить задание. Верните меня в корпус Дракона, дайте людей и боеприпасы, мы завершим начатое!

– «Болван» – подумал Хал, но промолчал, в руке появился магический шар.

У Шона сердце в пятки ушло от страха.

– В гвардии есть предатели! – тут же встрял Мерт, – Наш отряд поджидали, они знали, что мы прибудем в Телсу и с какой целью.

Огненный шар исчез из ладони Хала.

***

Солнечный свет заливал спальню и нещадно слепил глаза, заставляя пробудиться от приятного сна. Элиот открыл глаза и, привыкнув к свету, осмотрелся. Элис в спальне не было. На углу кровати лежали сложенные брюки и рубаха. Он понежился ещё пару минут, вспоминая вчерашний вечер, но вспомнив обещание данное ей, он поднялся с кровати. Солнце только встало, благодаря стеклянным стенам можно было наблюдать восход, и это было потрясающе. Солнце только начало подниматься над горизонтом, значит, он не проспал весь день, как в прошлый раз. Он оделся, и когда застегивал ремень с ножнами, заметил, что одного клинка не хватает. На первом этаже и на террасе никого не было, тогда он поднялся на крышу. Элис сидела на парапете, на ней было фиолетовое с белым платье пастельного тона, волосы были распущены и легкий ветерок игрался с ее локонами. Она крутила клинок в руках и задумчиво его рассматривала.

Мысли ее кружили вокруг событий двух последних дней. Ночь, проведенная в раздумьях, ни на йоту не приблизила к ответам на вопросы, не дававшие покоя, и к пониманию того, что с ней происходит. Она хотела понять, какие теперь силы в ней есть, раз она обрела физическую форму, может ли она продолжать создавать, как и ранее. Конечно, то, что Элиот, находясь рядом, после столь тяжелых ранений буквально за сутки восстановился полностью, не осталось незамеченным и это о чем-то говорило. Значит, она все же имеет влияние на это пространство. Ее тело так же регенерировало. За время размышлений, она несколько раз протыкала себе палец кончиком клинка и наблюдала, как сначала выступала капля крови, а затем рана затягивалась, словно ничего и не было. Она даже отсчитывала секунды, чтоб узнать сколько требуется для полного восстановления такой маленькой ранки. Каждый раз, когда она доходила до десяти, ранка затягивалась. Ощущение боли было не совсем такое, как раньше, в другой жизни. Тут складывалось впечатление, что кожу опрыскали лидокаином, и он еще не полностью подействовал. Поэтому болевые ощущения были не такие насыщенные, как раньше, а так же пока некоторые функции организма не были задействованы. И с чем это связано она пока не понимала, а еще интересовал вопрос, может ли она теперь умереть, например, если ее проткнут мечом или она упадет со скалы. Ранение стрелой было неприятным, она ощущала слабость, и для восстановления потребовалось продолжительное время. Поэтому, несмотря на то, что она жива и здорова, теперь, в другой раз рана может быть смертельной, все зависит от серьезности повреждений, наверное… И что будет, если она умрет в этом мире? Снова окажется в белом безграничном пространстве или уже исчезнет навсегда?

Она зажала лезвие клинка ладонью.

– Осторожнее! Он острый… – прервал ее размышления и намерения Элиот, подошедший так тихо, что она не заметила его раньше, и вздрогнула от неожиданности. – Может, отдашь, пока не поранилась? – Элиот протянул руку, с предложением отдать клинок.

Элис лукаво посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

– Нет! Он мой!

Элиот приподнял брови в удивлении.

– Если мне не изменяет память, ты обещал показать твой мир. И насколько я помню, он достаточно воинственен. Мне понадобится что-то для защиты на случай опасности… – она встала перед ним и спрятала клинок за спину.

– Я буду рядом и смогу защитить, если это потребуется, мой меч в твоём распоряжении.

– В таком случае тебе клинок не нужен, ведь у тебя есть меч. – она улыбнулась – К тому же, у тебя есть второй. Так что этот мой. – завершила она тоном, не терпящим возражения.

Элиот неодобрительно покачал головой, но возражать не стал, понял, что бесполезно.

– Так, когда мы выдвигаемся? – поинтересовалась она.

– Как скажешь…

– Тогда надо подготовить лошадей, поможешь?

Он склонил голову и жестом предложил пройти вперёд. Они спустились во двор и прошли в конюшню. Лошади паслись на лугу перед домом. Элис окликнула их и они беспрекословно подчинились, прискакав на зов хозяйки. Она потрепала по загривку обоих, и шепнула пару ласковых слов. Они удовлетворенно покачали головами.

Конь был превосходен, широкая грудь, мощные длинные ноги, шерсть лоснилась и переливались на солнце. Зевс, немного странное имя для лошади, отличался от среднеземельных лошадей огромным ростом и каким-то проницательным взглядом. Элис гладила его по шее и что-то говорила на ухо, иногда похлопывая его. Конь, словно в ответ качал, головой. Затем она подвела коня к Элиоту.

– Погладь его и поздоровайся… – улыбаясь, сказала Элис.

– Привет, Зевс! – Элиот медленно протянул руку к коню, показывая, что он с добрыми намерениями, тот фыркнул, но все же дал себя погладить.

Раньше у Элиота не было проблем с лошадьми, он всегда находил подход к животным, они его слушались. Шерсть на ощупь была такой гладкой и мягкой, конь ему определенно нравился.

– Он теперь твой! Предан, только тебе… – Элис подала ему кожаное седло с уздечкой – Навеки. – добавила она – Меня он больше не слушается. Объезди его.

Элиот пристегнул седло, надел уздечку, конь покорно стоял, пока он возился с ремешками. Когда он закончил, то убедился, что все держится прочно, но при этом не причиняет неудобства коню. Вскочив в седло, он напрягся, ожидая недовольства коня, как это бывает иногда, но конь даже не думал вставать на дыбы или нервничать, он только переминался с ноги на ногу, словно оценивая вес наездника. Элиот взял уздечку поудобнее, подал команду вперед и конь зашагал. Они вышли на луг и конь, то переходил на галоп, то бежал рысью, то шагом, в зависимости от команды наездника. Он слушался идеально, управлять им было одно удовольствие, и двигался так, будто летел над землёй. Мощный конь с легкой поступью – просто чудо!

Элиот и Зевс проскакали еще несколько кругов, прежде чем вернулись к Элис, стоявшей на песчаной дороге перед лугом. Она любовалась их ребячеством. Они были похоже на детей, десятилетний Элиот объезжал первого в своей жизни жеребца, а совсем молодой жеребец Зевс с радостью катал мальчишку, а теперь гарцевал перед Трикси и Элис, чтобы его оценили. Со стороны они выглядели так, словно были созданы друг для друга. Элиот спустился с коня, его глаза блестели от восторга. Он погладил его по шее и подошел к Элис.

– Вижу, вы поладили. У меня только одно наставление, давай ему свободу, когда он тебе не нужен, и не при каких обстоятельствах не привязывай уздечку. Он всегда придет по первому твоему зову. Ну, и иногда разговаривай с ним, ему это нравится.

– Хорошо… – Элиот усмехнулся.

– Кстати, если понадобится, он всегда найдет Трикси, где бы та не находилась. Достаточно ему об этом сказать.

Элиот кивнул головой.

– Ты позволишь? – он подошёл к Трикси и проверил, как закреплено седло, надежно ли.

После ночных раздумий и опытов Элис сделала несколько выводов насчет своих способностей. Устраивать штормовую погоду она может, исцелить себя и возможно кого-то еще, тоже способна, хотя, пока не совсем понятно как это работает. Изменять обстоятельства она не может, это ясно из истории с гвардейцами, что произошла пару дней назад. Теперь Элис решила попробовать визуализацию, с огнем, все получилось.

– А у вас есть деньги? Монеты, например?

– Да – Элиот сначала удивился, но потом понял, что ему предстоит ей все рассказывать, раз уж он взялся познакомить ее со своим миром. Он отогнул ремень и с внутренней стороны был виден разрез на ремне, что-то вроде секретного кармашка. Он вытащил оттуда монету и дал ее Элис. Монета была небольшой, сантиметра два в диаметре, с выгравированными изображениями с двух сторон. На одной стороне изображены два скрещенных меча, на другой голова дракона, извергающая пламя. Дракон точь в точь, как на рукоятке меча Элиота. Металл по весу и цвету напоминал золото.

Элис покрутила монету в руках и с удивлением хмыкнула.

– Это тебе знакомо? – поинтересовался Элиот.

– Нет, но металл напоминает золото. – ответила она.

– Это и есть золото. – подтвердил он.

Элис с удивлением приподняла брови.

– А похожий дракон у тебя на мече – обратила она внимание на гравировку.

– Да, эта монета отчеканена при дворе Лорда Хала, – пояснил он.

– А это много или мало, то есть чего она стоит?

– На одну эту монету можно устроить пир для целого отряда гвардейцев из тридцати человек – хмыкнул Элиот.

– А! Ясно!

Элис положила монету на ладонь и сосредоточила внимание на ней, изучая каждую деталь. Потом закрыла глаза и представила несколько небольших мешочков-кошельков, которые привязывают на пояс, наполненных такими монетами. Когда визуальное изображение стабилизировалось, она представила, что они лежат у нее в комоде в спальне.