Текст книги "Знак ненависти"

– Сейчас же они неуязвимые твари, которые бродят под облаками в непонятной цели и поисках крови, – договаривает Шимэ. – Помимо неё им ничего не требуется для существования. Если не считать её, они бессмертны. А появившиеся у них способности… чтение мыслей… скорость… Они могут перерезать жителей города за одну ночь… Могут то, что не доступно ни человеку, ни магу.

– У каждого о них своё мнение, – пожимает плечами Хира. – Они были целью белых магов до нашего появления и обретения неуязвимости. Кто знает, по какой причине они не умерли до сих пор и сколько тайн хранят?.. Я бы держался от них подальше.

– Ну и вали в столицу один, может, подохнешь по дороге.

– Мы не настолько близки, чтобы я дарил тебе столь дорогие подарки.

– Ну хватит вам!

Вздохнув, Сэйна плетётся за магами по тёмно-зелёной и жёлтой, местами сухой траве, неприятно колющейся сквозь сапоги. Она сомневается в словах парней, хоть и понимает, что они не шутят. Их жизнь и взгляд на мир отличаются от привычного ей.

«С чёрными магами легко сойти с пути и потерять себя», – говорили ей родители.

И теперь она понимает значение данных слов. Но, не смотря на опасность, девушка не против передохнуть в деревне и немного поесть. Хотя в самих деревнях она никогда не была, лишь слышала о них.

– Только прошу… не устраивайте неприятностей!

В ответ Шимэ лишь сильнее сжимает её руку, так не разу и не отвернувшись от стороны знакомой ауры.

Глава 11. Зэен; Аллан и Осорэ из клана Шинда

Зэен едва ли верит в своё счастье. Приход непонятного существа, которое, по мнению голосов, должно быть опасно, смог вывести рыжеволосого юношу из замкнутого круга, сужающегося с каждым днём, пока однажды не стал бы петлёй. Сам Зэен никогда из неё не вылез бы. Он больше не слышит голоса. Изредка лишь улавливает их шёпот на краю сознания, когда ложится спать, и сжимается от страха, пока не проваливается в сон.

Проснувшись посреди ночи от боли в голове, юноша устало вздыхает и протирает глаза. Это самообман. Голоса не исчезли, лишь молчат дольше прежнего. И он боится, что они возьмутся за старое после ухода Аллана. Зэен хочет оправдать ожидания и покинуть деревню. Знаний голосов становится мало для исполнения желания.

«Интересно, и сегодня?..»

Нерешительно выпутавшись из одеяла, юноша подставляет стол к окну и выглядывает наружу. Темнота настолько окутала дома, что ни огонька не видно. И, возможно, в одном из них Аллан пьёт кровь. Или «обновляет организм нужными веществами», как он сам сказал недавно. Лишь после он приходит, обычно на рассвете, и просит выполнить странные упражнения для лучшего владения собой.

«До восхода солнца ещё долго. Аллан его когда-то видел… Красиво, наверное».

Завистливо вздохнув и опустившись на стол, юноша прижимается к стене и рассматривает ладони. Шрамы медленно заживают. Теперь, когда Зэен ест дважды в день, и не чёрствый хлеб, а стащенную Алланом свежую и горячую еду, он выглядит здоровее и взрослее.

«Чёрный маг… Я чёрный маг, а не марионетка голосов…» – мысленно проговаривает Зэен. – «Аллан сказал, что знает, чьи я слышу голоса. Однако мне рано знать правду: сознание и аура ещё слабы… Но я могу стать сильнее. Превзойти бога, а значит, и встретиться с ним смогу».

Сжав пальцы в волосах, Зэен тихо смеётся. Слова существа и голосов сливаются во что-то, формирующее личность юноши. Он прекрасно понимает, что зависит от них, и совсем не чувствует себя сильным, не может мыслить самостоятельно.

«Я ненормальный…»

Не сумев вынести тишины и боли в голове, Зэен выходит на улицу и вдыхает ночной воздух. От сырости его передёргивает, да и в деревню он не решается соваться. Поэтому прислоняется к стене сарая и смотрит на тёмное небо.

– Смогу ли я когда-нибудь… стать свободным?

Зажмурившись и ничего не услышав, Зэен несмело улыбается. Раньше он боялся подумать о подобном. Даже сейчас, стоит услышать шёпот, тянется к ближайшему острому предмету или бьётся головой обо что-нибудь, сжимает руки на шее или прокусывает кожу. От страха ему, скорее всего, не избавиться, а значит, в каком-то смысле он навечно останется во власти голосов.

– Если бы мог пойти куда захочу… я бы встретился с богом.

Зэен много раз спрашивал голоса о Знаках, желая встретить половину своей души, интересовался о них и у Аллана. И наконец нашёл ответ, но отнюдь не тот, что ожидал.

Мир – сплошное противоречие. Даже противоречие самого мира имеет множество противоречий. А вот Знаки абсолютны и безупречны. Не было ещё мага, родившегося без него или не встретившего свою пару. А ведь в том, что создаёт природа или человек, всегда находится противоречие или же исключение. Из этого можно сделать только один вывод: Знаки создал бог. А значит, где-то над вечно хмурыми облаками он, и правда, существует.

Вот только Шинда со своими исследованиями так не продвинулись дальше.

«По словам Аллана, даже белые маги не видели бога, которому молятся. Так смогу ли я его встретить?»

– Это будет тяжело, Зэен.

Подскочив на месте, одарённый маг с испугом смотрит на внезапно появившееся существо. Привыкнуть к голосу из ниоткуда и не паниковать лишний раз – он и не мечтает. Опустив веки, парень медленно вдыхает запахи, кружащиеся вокруг.

– Т-ты не приходишь… ночью… – неуверенно оправдывается Зэен.

– Сегодня кое-кто решил заглянуть в деревню, – задумчиво отвечает Шинда. – И я подумал, что лучше не оставлять тебя одного. Судя по тому, что не спишь, ты их чувствуешь.

«Их…»

Зэен содрогается от неопределённости. Словно знает – кто-то его ищет. Да и Аллан сегодня пугает одним лишь присутствием. С первого взгляда в нём ничего не изменилось: всё тот же запах крови, безмятежное выражение лица, мягкий голос и расслабленные движения. Но что-то отпугивает. Такое же чувство, как перед их первой встречей.

– Я чувствую себя неспокойно… – мямлит юноша.

Существо кивает, словно и так знает ответ.

– А… а кто они? Не из клана Шинда?

– Едва ли они обратят на тебя внимание, – чуть качает головой парень. – Но с твоими клочками, вместо ауры, лучше с ними не встречаться. Будет больно. Пока разум слаб, ты можешь легко сойти с ума или всё потерять.

Почувствовав дрожь, юноша обнимает себя за плечи. Последние слова звучат страшно, однако увидеть других чёрных магов интересно.

– Почему мне будет сложно?

Немного успокоившись, Зэен садится обратно и срывает тёмную травинку. Аллан прислоняется спиной к сараю и закрывает глаза.

– Мир полон разочарований и противоречий, – повторяет существо. – В нём легко заблудиться и нужной дороги будет уже не найти. А тебе нужна лишь одна, как и нам. Клану, я имею ввиду. Есть дороги только для одних людей. Есть и общие. Тебе предстоит найти прямую дорогу к богу среди бесконечного множества чужих. Шинда ищет свою с того времени, когда не существовало Прародителя и Знаков.

– А это было давно? – заинтересовывается Зэен. – Когда вы начали искать?

– С того времени миновал четыреста семьдесят один оборот. Один оборот включает в себя зиму, весну, лето и осень, или проще – двенадцать месяцев, – невозмутимо поясняет кровопийца. – Кажется, всё произошло не так давно, но в этом застывшем и мёртвом мире время тянется столь мучительно медленно…

Не сразу осознав величину даты, Зэен широко раскрывает глаза.

– Т-так много?..

– Да… За это время я прошёл многими дорогами и успел устать от мира, переосмыслить всё по несколько раз. Но у тебя столько не будет. Скоро настанет время, предрешённое ещё до появления той пары…

– Пары? – юноша цепляется за слово.

– Не обращай внимание. Мне вспомнились глупцы, что своей отчаянной любовью изменили мир на тот, что ты можешь видеть сейчас, – опустив руку, Аллан взъерошивает рыжие пряди. – Клан надеется на тебя, Зэен. Если ты встретишься с богом, я обещаю, что Шинда исполнит любое твоё желание. Каким бы оно ни было.

Удивившись, слишком мало зная о клане и мире, мальчишка может лишь наивно похлопать ресничками. Аллана это забавляет.

– Ты мне поможешь? – наивно предполагает Зэен.

– Только направлю по нужному пути, – снисходительный ответ.

– Хорошо…

Убрав руку, Аллан смотрит в сторону домов.

«Другие чёрные маги… Там что-то происходит?» – задаётся вопросом одарённый.

Прикрыв глаза и прислушавшись, юный маг пытается уловить что-то необычное или какое-нибудь чувство. Но вместо этого слышит предупреждающий голос:

– Не советую. Я могу контролировать свою ауру, но у чёрных магов она страшна, как бессчётное множество кошмаров. Коснётся твоей и сплетётся так, что не отыщешь… никогда. Те двое забрели сюда из-за меня. В этом нет сомнений, поскольку ты вырос в жуткой глуши, куда не заглянет ни один чёрный маг. Но идти им навстречу я не намерен.

Испуганно открыв глаза, Зэен мотает головой.

– А они… не придут сами?

– Нет, не бойся, – чуть усмехается Аллан, забавляясь искренними чувствами. – Я гораздо умелее их, так что они не смогут приблизиться, даже если захотят. А завтра, скорее всего, уйдут. Приближается месяц Смирения и им нужно быть на празднике. Вряд ли они движутся в сторону Лиории в компании белого мага по иному поводу.

– Разве они не враждуют?

– Не все. Давай продолжим наши тренировки. Я могу говорить вечность, но у тебя её нет. После месяца Смирения следует месяц Игр, в который, по поверью, бог покидает мир. Я думаю, что в этот месяц можно встретиться с ним за облаками. Тридцать дней короткий срок, а месяц Игр опасен. Пока бог не наблюдает за миром, можно нарушить любые законы мироздания. Подобное случалось однажды.

Вздохнув и не запомнив столько сложных вещей сразу, Зэен поднимается и разминает занывшие виски. Это привлекает внимание Аллана, но он оставляет свои мысли и подозрение по поводу голосов при себе. Сейчас важно, чтобы мальчишка начал ему хоть немного доверять. Клану он, несомненно, будет полезен. И поэтому нужно уберечь его от чёрных магов.

– После месяца Игр, будет месяц Красных Звёзд и Конца Охоты, – задумчиво припоминает кровопийца. – Сколько тебе исполнится?

– Что? – удивившись, не знающий ни о каких месяцах Зэен задумывается и отвечает: – Если верить голосам, семнадцать…

– Так мало, – приподнимает уголок губ Аллан. – Я уже не помню себя в том возрасте, когда был собой. Или не был? На сколько я выгляжу? На девятнадцать или двадцать? В какой месяц я появился на свет? Не помню…

Не зная, что сказать, юный маг плетётся в лес. Тот пугает шуршанием, похожим на шёпот, но, пока рядом Аллан, юноше немного спокойнее.

«А это странно, заранее знать, что через месяц станешь взрослее… раньше я узнавал о дне рожденье по алым листьям и голосам, говорившим ровно в тот самый день и не раньше», – привыкает к новым ощущениям одарённый.

– Тебе повезло не знать утерянного, ускользающего от тебя времени, не теряться в месяцах, днях, проведённых за бессонными ночами и бессмысленными думами, – продолжает меланхолично рассуждать существо, шагающее позади, и Зэен не поворачивается, чтобы его не провоцировать. – Ты живёшь и страдаешь, не заботясь о норои, имя которого – время.

Заподозрив, что Аллан однажды испытывал похожие чувства и потому проникся к нему симпатией, юноша неуверенно спрашивает:

– А как было у тебя?

– Как?.. Сложно сказать… Я долго валялся в постели, созерцая свод пещеры и вслушиваясь в тишину, в поток крови, вяло текущей во мне. Мучился от беспокойных мыслей, о чём-то сожалел, о чём-то мечтал. Говорил с самим собой. Упрекал себя, убеждал… Потом пустота… Просыпался с бесчисленными вопросами: сколько я спал, сколько прошло времени, какой сейчас оборот, месяц, день? И было невыносимо, то ли не знать, то ли задаваться вопросами вообще… Кажется, мир мог перевернуться, пока я спал, но он оставался неподвижен…

Широко раскрыв глаза, Зэен не замечает корень под ногами. Сильная рука подхватывает его и сжимает предплечье в страхе уронить и сломать юношу, как однажды едва не сломался сам. На поражённый взгляд зелёных глаз Аллан отвечает:

– Даже одно незначительное падение может стать последним. Душа способна сломиться в любой миг, особенно если уже разошлась прорехами, став похожей на паутину. Поэтому никогда не падай. Нынешний мир заставит тебя склониться, но нужно держаться. Сожаление не даст ни спокойно существовать, ни умереть…

– Н-но я не хочу умирать! – испуганно вскрикивает маг и отскакивает в сторону.

– Мы все умрём, в любом случае, тут бог просчитался, – немного весело улыбается черноволосый. – Даже если предназначенная тебе смерть не случится по каким-либо обстоятельствам, ты останешься смертен и умрёшь от старости или несчастного случая. Бог создал абсурдное правило, не так ли? А я ведь предупреждал.

«Вот что люди имеют ввиду под: любовь сведёт в могилу», – хмыкает Аллан.

– Правило?

Отступая в лес, Зэен подставляется холодному порыву ветра и начинает дрожать. В алых глазах, напротив, вспыхивает странный огонь.

– Вот смотри, что думаешь? «Мир воплощение противоречия. Изначально созданный из двух противоположных начал, он не может нести в своём рождении какой-то смысл. Само противоречие его создания и смешивающиеся в нём противоположности и создали массу противоречий».

– Что?..

Растерянно заморгав, Зэен совсем ничего не понимает и даже останавливается. В голове звенит неприятная пустота.

– О чём я и говорю, – уголок губ существа дёргается: ему смешны собственные слова, он смотрит на ладонь с чёрными когтями. – Бессмысленные рассуждения, которым я посветил себя… были для меня всем. А ты не придаёшь им значения. Мы поздно поняли ошибку и сейчас расплачиваемся за попытку перехитрить бога, пойти против его воли. Она нерушима, пусть и абсурдна. Потому что он бог, а мы люди. Ну и зачем нам жить, а? Ты хочешь жить, для тебя это всё, а мне плевать на чьё-либо существование… Ты, наверное, не понимаешь, о чём я говорю. Пока Осорэ нет рядом, я всегда становлюсь таким.

– Осорэ? – юноша второй раз называет чьё-то имя. – Она из клана Шинда?

Зэен спрашивает прежде, чем осознаёт. И испуганно сглатывает, когда Аллан широко раскрывает глаза и смотрит в темноту.

– Моя… Она делит со мной Знак, вот только презирает меня. Должно быть, за такие разговоры. А я зависим от неё… Иногда она жалеет и утешает меня, но стоит в кой-то раз уснуть спокойно и, словно призрак, Осорэ исчезает. Я снова ищу её, унижаюсь, чувствую себя жалким, довожу себя до грани, получаю своё утешение… И ты даже не представляешь сколько оборотов я уже в этой петле. Порой, я жажду убить её за холодность. Однако мы так и не смогли понять, кто в наших отношениях ведущий.

– Знак?!

Зэен вскрикивает от удивления. Теперь до него доходит, о чём рассказывает собеседник. Он ведь сам недавно попросил.

– Знак? – удивлённо переспрашивает Аллан и смотрит на одарённого. – А, точно, ты прав, я говорю о Знаке.

«Кажется, он запутался в своих мыслях…» – проносится в голове у мага.

– Разве вас не связывают узы любви?

– Что? – тяжело выдохнув и подняв голову к кронам деревьев, парень долго молчит. – Не уверен, но зависимость одна из сторон любви. Я размышлял о причине, что заставляет меня желать Осорэ смерти, и нашёл в себе болезненную тягу к этой очаровательной и холодной как лезвие девушке… Если ты хочешь найти бога, Зэен, придётся отречься от своей пары.

Понемногу до юноши начинает доходить то, что ему пытаются сказать.

– Потому что буду от неё зависим и забуду об остальном?..

– Не могу ответить наверняка. Клану больше неведомо будущее… Тем не менее, цель Шинда всегда была в исполнении желания. Чувства же мешают мыслить в направлении успеха. Вот почему слава клана темнее запёкшейся крови. Мы те, кто существует вопреки богу, и те, кто нашёл способ обойти его волю. Я могу и тебя избавить от власти Знака.

Опустив голову, Зэен вслушивается в шуршание вокруг. Столь пугающий разговор в жутком месте навивает неприятные липкие ощущения. Он хочет принять выбор, который не разочарует клан Шинда. С ними у него есть хотя бы иллюзия выбора.

– Это неправильно… – тихо произносит он и вглядывается в испытывающие алые глаза. – Если я встречу свою пару и она помешает моей встрече с богом, я… я сам… Если таково правило бога… Я должен его соблюсти, чтобы с ним встретиться, верно?

«Я… правда такое сказал?» – в неверии жмурится юноша. – «Но ведь на самом деле я с трудом могу представить побег из деревни…»

Постояв в раздумье, существо вслушивается в звуки леса и кивает.

– Полагаю, ты прав. Следует начать с этого. Ты приблизишься к своей мечте, Зэен, и сможешь помочь клану. Каждое желание мечтает быть исполненным. Немного эгоистично, но я не знаю, как быть.

– Ничего, – качает головой рыжеволосый.

А сам думает о только что услышанных словах. Они приоткрыли створки в будущее, прибавили уверенности. Нет. До разговора юноша представлял мир расплывчато, так, как рассказывали голоса. А после слов Аллана мир стал приобретать резкие правдивые черты и уже не кажется, он есть, совсем рядом. Зэен сможет выбраться из своей петли, чтобы исполнить задуманное.

– Неплохо, – в мягкой манере хвалит Аллан. – Я представлял, что ты хуже воспримешь мои слова.

Зэен не сразу понимает, что прошёл очередную тренировку. И всё равно недоуменно смотрит на черноволосого парня, изучающего его ауру.

– Ты не чувствуешь в себе изменений? – уточняет черноволосый.

– А…

Опустив взгляд, юноша рассматривает ладони и линии на них. Шрамы уже не кажутся столь значительными, по сравнению с душевными терзаниями Аллана.

– Я… чувствую себя странно, – неуверенно признаётся Зэен.

– Правда?

– Ну… как-то спокойно и уверенно. Немного самостоятельнее.

– Хорошо. И недостаточно. Это произошло, потому что я повлиял на тебя, нагло влез в твои мысли. Хорошо бы ты самостоятельно направился по показанному мною пути.

– Но Шинда всё равно будет за мной наблюдать?

Зэен вскидывает голову и Аллан кивает.

– Вот видишь, поговорив со мной, ты начинаешь мыслить изворотливее. И что ты теперь думаешь о встрече с другими чёрными магами?

Беспомощно оглядевшись и не найдя ответа, одарённый пожимает плечами.

– Они посчитают меня странным.

– А ты себя таковым считаешь?

Удивлённо взглянув в красные глаза, юноша мучительно краснеет. Именно таким он себя и считает, поэтому окружающие невольно становятся нормальными.

– Я тебе вот что скажу: все существа одинаковы. Срежь бутон со стебля, и он завянет, отрежь голову от тела и человек умрёт. Затронь больную для него тему, и он взбесится. По сути всё одинаково, лишь названо иначе. И поскольку такой мир выглядит неинтересным и скучным, каждый пытается его приукрасить, сходя за грань и становясь безумцем. Так интереснее живётся. Но потом всё равно пустота.

Зажав рот ладонью, Зэен радуется, что сейчас ночь и он ничего не ел. Резкая правда вызывает отвращение.

– Хватит на сегодня, перейдём к физическим упражнениям. Тебе стоит укрепить не только разум, но и тело. Перед тем, как мы начнём, сходи к ручью, умойся и приди в себя.

Кивнув, ощущая тяжесть в животе, юноша медленно бредёт вглубь пугающего леса, слышит за спиной едва уловимые в шуршании шаги и немного расслабляется. Вскоре услышав журчащий звук, он склоняется над водой. Присутствие тени за спиной навивает страшную мысль.

«Он вовсе не присматривает за мной… а контролирует. Попытаюсь сбежать, и он немедля убьёт меня. Он нарочно убеждает меня принять его виденье мира и отказаться ото всего, кроме встречи с богом. Необходимо поскорее избавиться от него…»

Резко ударив рукой по воде и зажмурившись от боли в глазах, Зэен вскакивает на ноги и мотает головой. Рыжие пряди липнут к щекам, зелёные глаза расширяются от ужаса, зрачок почти исчезает. Его мысли заняли чужие. Невольно на глазах скапливаются слёзы от осознания собственного бессилия. Что бы он не делал, всё бессмысленно. Голоса по-прежнему призывают его убить существо и людей в деревне.

«Но как? Он же неуязвим…»

– Нет!

Вскрикнув и опустившись на колени, Зэен сжимает голову руками.

«Почему я думаю о способе, а не о причине? Я не хочу убивать…»

Руки Аллана осторожно опускаются на хрупкие плечи, и юноша оборачивается, не заметив, как тело охватила нервная дрожь.

– Что-то случилось, Зэен?

Мягкий голос, мягкий взгляд. Но юноша понимает, что совершил ошибку и теперь голоса точно накажут его, когда останется один. Наверняка Аллан заподозрил, что он только что говорил с голосами. Зэен повёл себя глупо, однако не может спокойно принять то, что его обманули. Разрываясь, он лишь пристыженно опускает голову и глотает слёзы бессилия. Ему нужно стать самостоятельным как можно быстрее.

– Просто… – голос дрожит, и юноша лихорадочно ищет нужную ложь. – Просто представил…

Не сумев продолжить, юный маг встаёт на ноги. Аллан слегка поправляет его волосы и отпускает.

– Ничего, все мы хотим быть любимы. Ты станешь сильнее и справишься с этим.

– П-правда?

– Конечно. Постарайся ради себя. Есть существа с более ужасными монстрами, что не просто живут в душе, но и пожирают её. Взглянув на магов, что сейчас пытаются найти меня, ты увидишь жутких тварей, сидящих на их плечах или сердцах. Маги покорно подставляют шеи, и монстры завладевают ими, впиваются в их тело и пытаются окружающими. Как думаешь, Зэен, тебя перестанет пугать голос в голове, если ты их увидишь?

Стерев слёзы, Зэен неуверенно смотрит на уставшее жить существо и соглашается, зацепившись за шанс избавиться от своего страха.

– Учти, – предупреждает Аллан, – они вовсе не похожи на тебя. Они не причиняют боль себе, они причиняют её окружающим и таким способом остаются сами собой. Идут на поводу своих монстров, подчиняются внутренним соблазнам, лишь бы не сгинуть в пустоте. Можно сказать, они твои противоположности. Столкнувшись с ними, ты можешь пожалеть о своём выборе.

– Нет, – задумчиво шепчет юноша. – Я встречусь с богом, чего бы мне это не стоило. Боюсь лишь… голоса помешают… Так что, если мне поможет…

– Хорошо. Я окутаю твою ауру своей, чтобы она не пострадала. Но для этого мне нужно немного твоей крови. Протяни руку.

Давно привыкнув к боли, Зэен подчиняется. Острые клыки впиваются в запястье.

***

Какие чувства можно испытать, взглянув на чудовище, Зэен не знал. Думал, что, скорее всего, страх, потому что только его он испытывал при разговоре с голосами. При разговоре с людьми – отвращение. Тоже приемлемый ответ. Но, прокравшись мимо домов, к улице, на которой в тёмный час тихо переругиваются двое магов, Зэен не ожидает, что будет ощущать сочувствие. Юноша не узнал бы об этом чувстве и не испытывал его, если бы не Аллан, видящий всех насквозь.

Аура мага с голубыми холодными глазами, похожа на чёрное пламя. Оно как крылья, и такое же холодное, как хозяин, покрывает его ладони, делая их чёрными лапами со скрюченными когтями. Если вглядеться глубже, можно увидеть жуткие отметины на бледной коже. Они переползают с места на место, ища способ пролезть внутрь, но там уже всё перепутано от чёрных пятен и нитей. Одна отметина шевелится на ухе и переползает на глаз, отчего тот вспыхивает чёрным.

Аура мага с карими глазами и каштановыми волосами, едва заметная взору, тлеет и покрывает хозяина чёрным пеплом. Всмотревшись глубже, Зэен видит более ужасную форму. Навалившись на плечи хозяина, страшная и безликая тень, с пустой улыбкой, позаимствованной у него же, разрывает руками грудную клетку, медленно и незаметно пытаясь достать до сердца.

Она поворачивается к юноше и улыбается шире, но сам маг продолжает следить за своим приятелем, пытающимся пробить стену руками. От злости, судя по всему.

«Он заметил меня, но не подал виду?» – удивляется юноша. – «Я ожидал увидеть нечто более страшное…»

Хоть зрелище и пугает Зэена, ему кажется, что он увидит нечто более отвратительное, если повернётся и посмотрит на ауру существа из клана Шинда. Он ощущает что-то тягучее и липкое, мерзкое и кривое, словно само воплощение ужаса и отчаяния застыло за спиной одарённого. Улица переполнилась мраком из-за присутствия трёх страшных существ. Рыжеволосый маг дрожит.

«Ты уверен, что хочешь знать секрет мира, населённого чудовищами? Может быть, чудовище вовсе не бог, что создал такой мир, а чудовища, что послужили причиной появления такого бога?» – внезапно прорываются сквозь тишину голоса.

На этот раз не удивившись, скорее, ожидав подобного, Зэен качает головой. Эти слова подтверждают, что голосам известно больше, чем они говорят.

«Уверен…» – мысленно отвечает юноша.

Голоса смеются, но не роняют слов. Ждут подходящего момента. Юному магу же достаточно и того, что они появляются редко. Продолжая неотрывно следить за магами на другом конце улицы, Зэен улавливает отголосок их разговора:

– …чужие тайны не интересуют, – закачивает голубоглазый, устало прислонившись к треснувшей стене. – Как и война или снабжение ресурсами. Меня выбрали для исполнения колыбельной, и я спою её.

– Ты даже заклинания петь перестал, Шимэ, – скрещивает руки второй маг.

– Я спою последнее заклинание для тебя, если не заткнёшься.

– Ты нарушаешь закон мироздания, котёнок ершистый. Нет магов, что не поют заклинания. Если в Общей столице станет известно…

– Слушай, Хира… говоришь, у тебя бессонница? Давай, я прямо сейчас спою для тебя колыбельную, но не обещаю, что ты после неё проснёшься…

– Я подарю тебе такой шанс, если пообещаешь не мстить Шинда.

– Они меня бесят! Считают себя самыми сильными и независимыми от Серого бога, а сами питаются кровью! Равняют всех под одного! Все маги разные. Разве нет? А то существо нагло залезло мне в голову и теперь я мучаюсь с норойским Даром…

– Говоря, что все маги разные, ты желаешь подчеркнуть свою индивидуальность, чёрный маг? Разве ты не жаждешь быть как все? Во имя Прародителя – сей мир абсурд и только! – раздаётся голос Аллана над головами магов, и те растерянно оглядываются, как и Зэен, не заметивший его исчезновения. – И я не устану сие повторять. Внемли бог, презреннее тебя найти ли тварь?

– Не твари бога спрашивать!

Голубоглазый маг призывает чёрное пламя, едва видное в темноте. Аллан на угрозу невозмутимо качает ногой, свешенной с крыши.

– Я показываю своему ученику парочку монстров. Не ожидал, что они, как и люди, ищут в своём окружении других тварей, чтобы оправдать себя. Так обыденно…

– Что ты сказал…

Молча приблизившись, кареглазый маг сцепляет руки на плечах своего приятеля, удерживая того на месте, но парень его и не замечает.

– В чём Шинда провинились перед чёрными магами? Мы защитили вас от белых магов, когда появился Прародитель. Когда мы ослабли из-за этого, а дракон окреп, вы помогли нам и тут же разорвали все связи с кланом. Однако мы продолжали одалживать вам крест. Едва ли не мы причина вашего существования.

– Как это подло, перечислять свои заслуги, чтобы защититься!

Голубоглазый маг хочет сделать шаг вперёд и, заметив помеху, без колебаний пускает в неё созданную для Аллана магию. Аура кареглазого слизывает пламя с рук приятеля, даже не сдвинувшись с места.

– Подло винить клан по поступку его члена, знаешь ли. Он сделал тебе одолжение, пробудив как некроманта. У тебя сейчас есть неплохой шанс развить способности и вырваться за грань мироздания, стать одним из самых ужасающих чудовищ. Есть ли смысл винить нас в том, что изначально ты был к сему предрасположен?

– Мне не нужен мёртвый Дар!

– Сейчас нет. Но рано или поздно сила понадобится всем. А когда её не будет, люди снова найдут кого обвинить. Вскоре, когда испытаешь нечто сравнимое с нашими страданиями, ты поймёшь клан. Правда, тогда тебе уже будет всё равно. Если не найду Осорэ, я приду посмотреть, в какое чудовище ты перевоплотишься.

– Я этого не допущу, а тебе лучше убраться.

Аура второго мага угрожающе приподнимается и резко вспыхивает, заполняю всю улицу чёрным туманом. Аллан склоняет голову к плечу.

– У монстров два пути: в пустоту или безумие. Приютив его, не будет иного выбора, как смириться с одним из этих концов.

Больше ничего не сказав, Аллан растворяется в темноте, словно его и не было. Зэен, защищённый его аурой, спокойно наблюдает, как туман подбирается обратно к хозяину и снова наваливается на его плечи. Но вдруг колышется и ощеривается, когда хозяин получает удар от своего приятеля и отлетает к стене.

– Зачем ты влез? Нужна мне твоя забота! Когда же ты сдохнешь…

– Может, это и заманчивая идея, котёнок. А то уж больно много от тебя хлопот. Не хочешь к Прародителю отправиться?

Отчего-то вздрогнув, голубоглазый маг делает шаг вперёд и зажигает пламя в ладонях. Аура второго расползается, готовясь сцепиться с чужой. Однако на дорогу выскакивает девушка в белом одеянии и встаёт между ними.

– Чудовищам ведомы лишь одни узы. С одной стороны, заботятся друг о друге, с иной ненавидят. Таковы они.

Вздрогнув и обернувшись, рыжеволосый юноша встречается взглядом с Алланом.

– Я…

– Не впечатлён? Разочарован? Не важно. Что говорят голоса?

Невольно прислушавшись к себе и ничего не услышав, Зэен вспоминает их предупреждение и отвечает то же, что и в прошлый раз. Сейчас они правда молчат.

Глава 12. Шиоре из рода Ан и Хаи

Проведя остаток дня в тумане, а ночь в кошмарах, Шиоре ранним утром получает порцию еды для чёрного мага и вспоминает, что бросила поднос. Разумеется, никто её не спрашивает. Девушка медленными шагами проходит коридоры храма и останавливается перед одной из дверей примерно к полудню.

Сначала мысль о наказании пугала её, а теперь она поняла, что жизнь чёрного мага едва ли кого-то волнует. Так что никто не станет наказывать послушницу за пренебрежение.

Вспомнив завязанные глаза мага, девушке захотелось проявить заботу: она прихватила бинты и миску с тёплой водой, но та остыла, как и еда в прошлый раз.

Ощутив себя такой же, как бесчувственные служители храма, Шиоре заходит в серый зал. Он встречает её той же холодностью, тишиной и ярким светом. Впервые пожалев, что в Ивиль так светло из-за сверкающей башни, послушница неуверенно подходит к сидящему в плетённом кресле апостолу и скользит взглядом по пустым мискам, оставленным вчера.

– В Ивиль очень тихо, – первым заговаривает чёрный маг. – Молчат стены, молкнут люди и их души, тихнет разум, не поют птицы, застывают облака, не прорастает трава. Если наша земля мертва, то ваша – безжизненна.

Подумав, что у человека без зрения хороший слух, девушка хочет молча смириться и поскорее уйти, но что-то тянет возразить:

– Столица Ивиль полна звуков.

– Какую жизнь ты видишь под искусственным светом? – не получив ответа, Хаи переиначивает вопрос. – Какие звуки тебе нравятся?

Немного подумав, Шиоре отвечает:

– Утренний колокол. Мирные голоса. Шаги.

– Это тоже жизнь… Но твои уши не нежились под музыкальными инструментами, не внимали песням птиц и голосам зверей, не слушали шуршание ветра, течение воды, шелест земли, шёпот природы. За что вы сражаетесь, живя в мире, в котором нечего защищать? Может, мне и не нужно ничего слышать, если я пришёл за покоем?..