Текст книги "Тень Зверя"

Вэл застонала, почти не осознавая своих действий, забираясь ладонями под воротник куртки, смыкая пальцы на его шее. Она почувствовала, как дернулся кадык Раза, как бешено бьется вена, и сглотнула пересохшим горлом.

– А когда ты будешь только моим? – шепнула Вэл, отстраняясь, прерывая свергающий в пропасть поцелуй, сквозь темные ресницы заглядывая в черные, почти безумные глаза.

– Я и так твой, или ты не слышала? – Только лишь горькая усмешка, прикрытые в удовольствии веки и мягкость влажного языка, с наслаждением слизывающего кровь с нижней губы. И кажется, что Раза не чувствовал, не желал замечать рук, сомкнувшихся на шее.

Пальцы Вэл разжались, отпуская, скользнули вниз, задели серебряную цепочку, провели линию по мышцам груди, ощущая их сквозь плотную ткань черной туники.

– Ра, – разлепив ноющие губы, с мольбой в тихом голосе выдохнула Вэл. Она прижалась затылком к стене и запрокинула голову, уставившись в потолок, набирая полную грудь воздуха. Взгляд зацепился за выкрашенные светлой краской балки потолка, ровные и длинные, обыденные и оттого почему-то несущие спокойствие изнуренной душе.

– Я все знаю, – чуть слышно ответил он, прикасаясь ртом к измученным губам в последнем нежном и неожиданно заботливом поцелуе.

– Прости меня за то, что позволил себе… что не сдержался. Я буду всю жизнь виноват перед тобой за это.

Виноват. Не в смерти Никса, а в том, что избил ее, не сумев сдержать зверя.

Вэл хотела было возразить, высказаться, но сил не осталось. Ни капли.

– А теперь иди, Кролик. Даже не хочу знать, в каких сточных канавах ты провела ночь. А я должен найти Дэни, которая наверняка думает, что я уже убил тебя.

Она горько хмыкнула, растягивая губы в усмешке, тут же поморщилась от боли, не желая задумываться о том, как сильно истерзан рот, и опустила голову, смотря в черные глаза.

– А ты не убил?

– А ты меня? – Раза поднял руку, пальцами зарываясь в грязные путаные каштановые волосы, поглаживая с непривычной нежностью.

Вэл неловко пожала плечами, прикрывая веки, отдаваясь ласкающим ее рукам.

Она больше не задавалась глупыми вопросами о том, кто выиграл сегодняшнюю битву.

Они оба проиграли.

Письмо она получила на следующий день. Невзрачный мальчишка, подбежав к ней на улице, торопливо сунул мятый конверт в руку и сбежал, даже не обернувшись на удивленный оклик.

Вэл удивленно нахмурилась, разглядывая запечатанное письмо. Она с трудом не поддалась мгновенному желанию избавиться от явно не предвещающего ничего хорошего послания, но осеклась, не в силах противостоять искушению.

Чувствуя, как любопытство подталкивает в спину, Вэл торопливо добралась до дома, приветственно махнула рукой подскочившему Рашу, отодвинула его ногой, хмурясь на назойливого пса, и захлопнула дверь. Пальцы рванули плотный конверт.

Лист, сложенный пополам, хрустнул, когда Вэл развернула его.

Глаза пробежали по ровным строчкам.

Не осознала сразу, перечитала. Еще раз и еще.

И тут же разозлилась, сминая конверт с письмом в кулаке.

– Да пошла ты! – зло прошипела Вэл, решительным шагом прямо в грязных сапогах направляясь к камину.

Раш удивленно заскулил и вяло махнул хвостом, задрав морду, наблюдая за хозяйкой.

Она порывисто швырнула письмо в огонь, с удовольствием замечая, как занимается бумага, чернея и съеживаясь.

– Пошла ты, – повторила Вэл, ощущая кипучую злость, вспыхнувшую в сердце, – пошла ты…

Глава 3

Вэл ругала себя, но любопытство взяло верх над здравым смыслом.

В который раз.

Она знала, что поступает опрометчиво, но скребущий внутри интерес пересилил все разумные доводы.

Действовать чужими методами оказалось просто. Она нашла на улице сопливого чумазого мальчишку и предложила ему щедрую плату в обмен на маленькую услугу. Паренек был рад получить несколько монет, а Вэл решила, что скрываться по темным углам по меньшей мере глупо, и назначила встречу в самом людном месте города. На площади у городской ратуши.

Соблазнительно, открыто – и немного весело.

Яниса была недовольна, растеряна и даже не пыталась скрыть свои чувства.

Вэл мало интересовало ее мнение. Все, что она желала, это узнать интересующие ее подробности, поскорее закончить с неприятным разговором и вернуться в уютный полумрак архива к недовольным Брите и Зеффу, беспрестанно грызущимся по любому поводу.

Вэл улыбнулась. Стоило признать, она уже начинала любить их нескончаемую перебранку.

Мороз неприятно щипал кожу. Первые заморозки ударили по городу ночью, ранним утром оставляя неожиданную наледь под ногами. Поднявшийся ветер порывисто хлестнул по лицу, забираясь под теплый плащ. Вэл коснулась кончиками пальцев рта, ощущая сухую потрескавшуюся кожу губ.

Она вздохнула, сунула ладонь в карман, вытаскивая случайно захваченное с собой вялое зеленое яблоко.

– Слушаю тебя. – Вэл подкинула яблоко в воздух и тут же поймала его. – Что ты хотела?

– Почему мы разговариваем здесь? – Яниса озабоченно обвела глазами площадь, дергаными движениями поправляя рукава теплой шерстяной накидки. Ветер то и дело бросал ей в лицо отросшие до плеч светлые волосы.

Утро разбудило город, оживив его. Шумная суетливая толпа спешащих по своим делам горожан окружала Вэл и стоявшую рядом Янису. Кричали озорные дети, радующиеся тонкому льду в застывших лужах, тихо ржали лошади, стуча копытами по мощенной булыжником мостовой, скрипели тяжело груженные повозки торговцев, направляющиеся на городской рынок.

Яниса недовольно оглядывалась по сторонам, то и дело дотрагиваясь худыми пальцами до своей шерстяной накидки.

«Волнуется, – с удовольствием поняла Вэл. – Пусть».

Яниса хочет разговора – пожалуйста. Вэл не возражала. Но полнейшей дурочкой себя не считала и прятаться в Дыре, скрываясь от возможных доносчиков, не собиралась.

Наоборот. Разговор на улице под открытым небом, в непосредственной близости от ратуши казался куда интереснее и острее, нежели мог быть, случись он в далеком от посторонних глаз месте.

– Мне нечего скрывать. А тебе? – Яблоко подлетело вверх. Вэл снова поймала его, а затем, усмехнувшись, протянула давней заклятой подруге. – Хочешь?

– Нет. – Яниса отстраненно посмотрела на яблоко, будто не понимая, что это такое, а затем подняла глаза. – Я хотела поговорить с тобой. Это очень серьезно.

Почти заинтересовала.

– Говори, я слушаю. – Вэл пожала плечами, сунула яблоко в карман и мотнула головой, отбрасывая мешающую прядь темных волос. Ветер, точно издеваясь, тут же швырнул ее в глаза.

– Нас же услышат, – Яниса поежилась, вновь оглядываясь по сторонам, – давай уйдем.

– Нет, я никуда не пойду. – Вэл хмыкнула, смотря в миловидное лицо, раскрасневшееся от первого мороза. – Хочешь говорить – говори здесь.

Яниса недовольно сжала губы в тонкую линию, нахмурилась, а затем, словно приняв какое-то важное для себя решение, подалась вперед, приблизившись к Вэл почти вплотную.

Вэл сдвинула брови, неприятно удивленная ее порывом.

– Это касается Раза, – быстро зашептала Яниса, запрокидывая голову, не отрывая взгляда. – Понимаешь? Я должна рассказать тебе. Кое-что угрожает ему, и только ты можешь… Больше некому. Ты же особенная для него, и поэтому он…

Вэл окатило горячей волной. Она дернула верхней губой, совершенно открыто оскалившись. Гнев, будто горячий воск, пролился извне, обжигая кожу.

Ледяной ветер показался теплым и сухим, неприятным, почти раздражающим.

Вэл отшатнулась от Янисы, с трудом удержавшись, чтобы не оттолкнуть ее.

– Я не буду этого слушать. – Она мотнула головой, едко усмехаясь, чувствуя, как на лицо опускается чуждая ей маска хладнокровия.

Хватит с нее этих игр. Хватит Янисы с ее осторожной улыбкой и очередными предупреждениями.

«И все же, Вэл, ты неисправима. Опять попалась на ту же удочку».

Но в этот раз она могла прекратить все, не позволив завлечь себя в очередные, придуманные другими игры.

– Вэл, пожалуйста! Выслушай меня! – Пальцы Янисы сомкнулись на предплечье, и Вэл тут же брезгливо дернула плечом, освобождая руку.

– Не трогай меня! И замолчи. Не знаю, что ты задумала, но меня это не касается, ясно? – Голубые глаза потемнели до цвета зимних вод глубокого озера. – Больше никогда не желаю видеть тебя. Не приближайся ко мне, поняла?

– Вэл, я знаю, что ты не веришь мне, но, пожалуйста, выслушай… – Рука Янисы дрогнула, потянулась вперед, но Вэл, ощущая, как полыхают жаром щеки, стиснула челюсти, скользнула по бывшей подруге презрительным взглядом, резко развернулась и направилась прочь, оставляя ее за спиной.

Злость и раздражение клокотали внутри, как горящее масло. Вэл задела плечом крупного высокого мужчину, услышала громкую брань и зашипела, как кошка, не оборачиваясь, продолжая свой путь.

Ветер донес до ушей собственное имя, сказанное слабым, поникшим голосом.

Вэл с неприязнью поморщилась, ощущая себя так, словно вступила в собачье дерьмо.

Хватит. В этот раз она не позволит себе окончательно все разрушить.

Прошла неделя. Тихая, безмятежная, наполненная неизменной и неторопливой работой в архиве.

Несмотря на все попытки сопротивления, Брита, суровая и несгибаемая, заставила Вэл сесть за письменный стол, взять в руки перо и начать заполнять огромную книгу, ведя никому, по мнению девушки, не нужную перепись городской собственности.

Бесконечные списки незнакомых имен. Описания зданий. Даты.

Вэл злилась, выводя кривым почерком с трудом поддающиеся ей буквы. Перо царапало бумагу, чернила капали на серые листы, она чертыхалась, опасливо косясь на багровевшую от раздражения Бриту, спешно извинялась и продолжала свое нехитрое дело.

Зефф, не упускающий возможности уколоть ее, то и дело бросал свою работу и, почесывая живот, нависал над плечом, посмеиваясь в бороду.

– Ты достал, – сдерживаясь, огрызнулась Вэл, когда бородач в очередной раз громко засмеялся, указывая пальцем на простейшую ошибку. – Ты меня достал.

– Простите, высочество, не смею отвлекать. Продолжайте! – Он хохотнул и удалился, скрываясь в полумраке архива.

Вэл выдохнула и склонилась над толстой книгой, скрывая раздражение в глазах за пеленой распущенных волос.

Принцесса. Высочество. Малышка.

И это был не весь перечень добрых словечек, которыми ее щедро потчевали Брита и Зефф. Наверное, это было единственное, что объединяло их, но утешения это не приносило.

Возражать Вэл почти не пыталась – ее все равно никто не слушал.

Она злилась на себя, на свою нерешительность и вялые попытки сопротивления, которые подавлялись с завидной регулярностью. Она пыталась пресечь насмешки, но каждый раз терпела поражение. Вэл могла бороться с Бритой или Зеффом по одиночке, но вдвоем они представляли несокрушимую силу.

Удивительно. Они недолюбливали друг друга, но когда Вэл в очередной раз путала буквы в написанном слове, враждующие армии объединялись против общего врага.

В глубине души Вэл понимала, что на самом деле никаким врагом она для них не была и насмешки были своеобразной ширмой, скрывающей заботу, но раздражения это не унимало.

Возможно, не прознай Зефф о ее встрече с Раза, у нее еще был бы шанс избавиться от назойливых, тихо унижающих прозвищ.

– Вы помирились, да? – как-то спросил бородач, похлопывая ее по плечу. – Помирились. Я знаю. Дэни рассказала.

– Какая молодец Дэни, – закатывая глаза, ответила Вэл, – только мы не мирились.

Зефф лишь хохотнул, многозначительно приподнимая густые брови.

Вэл не возражала, не видя в этом никакого смысла.

Она и сама не понимала, что значило произошедшее между ней и Раза. Она не могла объяснить себе мотивов Раза, что двигали им, когда вместо очередного наказания он предпочел протянуть руки и обнять свою бывшую Вторую, произнеся слова покаяния за свой отвратительный поступок. Поступок, который наверняка причинил ему не менее сильную боль, чем ей.

Все лежало на поверхности, казалось простым и оттого совершенно невозможным.

Раздумывая над словами, которые сказал ей Раза, над вопросами, которые тот задавал, Вэл осознавала, как ничтожно мало она знала черного баргеста. Четыре года, за которые она так и не потрудилась проникнуть в его душу и принять для себя живущего там зверя.

Зефф, не скрывая своего облегчения, то и дело поддевал Вэл, посмеиваясь над ней и Раза. Она вяло отмахивалась, слишком погруженная в себя, чтобы радоваться тому, чего не понимала.

Вэл больше не удивляло, что Раза привычно не вспоминал о ней, окунувшись в бесконечные дела города. Она перестала принимать это на свой счет.

Когда-то давно это задело бы ее, заставив окунуться в терзания и бесполезные поиски причин.

Сейчас же она была спокойна, отчетливо осознавая, что ему требуется время, чтобы обдумать серьезные слова, сказанные ими друг другу в тот совершенно ненормальный вечер в доме Дэни. Уходить в себя, закрываясь от мира, было в природе Раза. Он делал так не единожды, и Вэл перестала искать в его поведении скрытые мотивы.

Потому что ничего скрытого в Раза не было. Никогда. Он всегда был прямолинеен и честен перед ней. Стоило отдать ему должное – голая, порой жестокая откровенность была его главным оружием.

Удивительно, как много понадобилось времени, чтобы понять то, что всегда было перед глазами.

Раза не умел играть в игры, в которых Вэл была мастерицей. Очень давно он просил от нее только одного – предельной честности. И Вэл, несомненно, была честна, только…

Подобные мысли вызывали несмелую, наполненную печалью улыбку.

Твой. Запомни это на всю жизнь, Кролик.

На всю жизнь. Разве так бывает?

Конечно нет. Не бывает.

После всего, что произошло, после всех слов, действий, боли и унижений. После того, как они растоптали все, что должны были беречь.

Но слепая вера просыпалась и тянулась к этим словам, как новорожденный котенок тыкается носом в теплый бок матери.

И поэтому Вэл просто ждала слов Раза, его действий, его самого.

– Капризы и своеволие, – смотря прямо в глаза, вместо приветствия произнесла Амия. – Удивительное дело. Никак не могу понять, почему ты еще жива?

Вэл улыбнулась и радушно провела рукой в сторону скособоченных стульев.

– Добрый день, миледи. Не желаете чаю?

Амия скривила губы, выпрямилась, расправляя плечи, и обвела фигуру Вэл долгим неприятным взглядом, вызывающим холодок внутри.

– Где Брита? – с легким негодованием спросила она, смотря куда-то поверх головы девушки.

– Никого нет. Только я, – выдерживая ровный тон, ответила Вэл.

– Замечательно. И почему же никого нет? – Амия подняла руку, дотрагиваясь до собранных на затылке волос. Золотой браслет сверкнул на запястье, скользнув по рукаву черного платья.

Она носила те же цвета, что и Раза. Наверняка специально.

Вэл ухмыльнулась, засмотревшись на игру отблесков свечей на золоте.

– Они ушли на обед, – скованно ответила она, разглядывая точеную шею и высокую грудь Амии, которые подчеркивала тонкая золотая цепочка.

Красива, холодна и опасна – как змея.

Удивительно, но Вэл хорошо помнила вкус губ Амии. Интересно, а Амия ее?

– Выбора у меня нет, не так ли? – Высокие брови приподнялись, показывая недовольство. – Мне нужны кое-какие документы, подтверждающие право наследования. Я говорила Брите, она должна была подготовить их для меня.

– Конечно, миледи, – с безразличным лицом ответила Вэл.

Она знала, о каких документах идет речь. Повезло, не более. Услышанный накануне разговор между Руной и Бритой зацепил ее слух лишь из-за одного имени. И его обладательница стояла сейчас перед ней.

Вэл, удерживая на лице делано-равнодушное выражение, отвернулась от Амии и неторопливо прошла к ближайшему стеллажу. Она достала нужные бумаги.

– Это они? – Черные глаза сверкнули, останавливаясь на протянутых документах. – Я могу не проверять?

– Да, миледи, – кивнула Вэл, ощущая себя покорной служанкой. Правильное чувство, о котором не стоило забывать. Именно такова была ее истинная роль. Что бы ей ни казалось про свои отношения с Раза, сейчас перед ней стояла его Вторая, а она сама была лишь забавной игрушкой.

Вэл не хотела так думать, но по-другому не получалось. Неуверенность, подпитанная одним присутствием рядом Амии, пустила корни в сердце, прорастая глубже и глубже.

Слишком путано. Слишком быстро. Она не понимала себя, как не понимала и произошедшего между ней и Раза. Вэл тянулась к случившемуся как к свету, зная, что будет отброшена во тьму.

И не было никого, кто мог бы помочь ей. Никого, кроме Раза.

– Хорошо, благодарю, – предельно вежливо произнесла Амия, взяла изящными пальцами тонкую стопку бумаг и прижала ее к груди.

Платье тихо зашуршало, когда она двинулась к выходу из архива. Тонкая ладонь легла на дверь и замерла. Амия оглянулась, мягкая усмешка тронула красивый рот.

Вэл сглотнула, поймав взгляд черных глаз, неприятно напоминающих Раза.

– Знаешь. Давно хотела сказать. За то время, что ты отсутствовала… – усмешка сменилась источающей яд улыбкой, – у Раза было три постоянные любовницы. Ну как – постоянные? Ты же видишь, что сейчас их нет рядом с ним. И, к слову, каждая из них была похожа на настоящую женщину, а не изображала из себя невесть кого.

Вэл молчала, смотря прямо в черные глаза, чувствуя внутреннюю неприязнь к Амии, усиливающуюся с каждым произнесенным ею словом.

Красива и умна. Хитра и беспощадна. Идеальная пара для Раза.

– Тебе, наверное, все вокруг внушают, что ты особенная для него, – пальцы заиграли стопкой бумаг, поглаживая ровные листы, – но вспомни, кто ты? Жалкая, нищая человеческая девчонка, которая предала его, так отблагодарив за спасение своей никчемной жизни. И еще, Валлери…

Услышав свое полное имя, Вэл дрогнула. Она смутилась, понимая, что выдала себя, и все же сдержалась, из последних сил стараясь выглядеть спокойной.

– Он все помнит. Никогда не забывает.

Амия улыбнулась, опустила глаза, бросив прощальный взгляд из-под густых черных ресниц, и толкнула тяжелую дверь.

После долгого пыльного дня в архиве Вэл, польстившись на предложение Зеффа немного отдохнуть в приятной компании его Второй, отправилась к нему домой.

Она долго сомневалась, желая поскорее оказаться в своей кровати, но Зефф был настойчив, и Вэл поддалась уговорам.

А теперь, слушая сдавленные, полные боли стоны Яковы, дрожа от охватившей тело нервной лихорадки, она глубоко пожалела о своем решении.

– Зефф, какого демона я здесь делаю? – с мукой в дрожащем голосе выдавила из себя Вэл, судорожно сглатывая.

– Не смей уходить! – Бородач, бледный как полотно, схватил Вэл за запястья, сжимая до боли. – Если ты уйдешь, я никогда не прощу тебе этого!

Вэл обреченно застонала, опуская плечи. Зефф отошел в сторону, дергано вытирая рот рукавом рубахи.

– Что вы там выясняете? – Раздраженный крик Яковы заставил Вэл вскинуть голову. – Если ты что-то пьешь, я тебя убью! Вэл, не смей наливать ему!

– Нет, что ты, м-милая! – севшим голосом, запнувшись на полуслове, крикнул бородач, оглядываясь на Вэл.

Взгляд Зеффа показался ей затравленным, и это почему-то вызвало на лице глупую скованную улыбку.

– Ты позвал повитуху? – Скрипнули половицы, и Якова, держась за поясницу, выглянула из комнаты.

Лицо ее было серым и полным муки. Вэл посмотрела на нее и, совершенно не осознавая своих действий, принялась грызть ноготь большого пальца.

– Да-да, конечно, я просил передать… ее позовут, – невнятно пробормотал Зефф, с ужасом в глазах смотря на большой живот, прикрытый темно-синим домашним платьем.

Вэл сглотнула, медленно перевела взгляд на лицо бородача, наполненное страданием, и сделала глубокий вдох.

Уйти она не могла. Остаться тоже. Значит, придется выбирать.

По прошествии нескольких часов Вэл с совершенно глупой, срывающейся на смех улыбкой вспоминала свои прежние страхи.

Когда-то ей казался ужасающим Страж Границы? Или вампир, который напал на нее в городе?

Раза, пугающий своей звериной сущностью?

Оказывается, страх тоже бывал разным. Первородный животный ужас не шел ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас, наблюдая за мучениями Яковы.

В том чувстве, которое запускает сердце, наполняя его пламенем, было так мало от этого ощущения собственной бесполезности и разрывающего душу волнения, что овладело ею сейчас.

Якова старалась не кричать, лишь сдавленно стонала, прижимая ладони к пояснице. Она ходила по дому бледная, посеревшая, с запавшими глазами, непривычно молчаливая. Лицо ее, лишенное малейших красок, будто похудело, осунулось, помертвело, и лишь живым блеском сверкали полные боли глаза.

Вэл помнила, как рожали девки в борделе. Ее детские воспоминания, невнятные, почти лишенные эмоций, были скрыты густым слоем тумана, скрадывающим подробности.

Роды были редким, случайным явлением – шлюхи тщательно следили за тем, чтобы вовремя избавиться от нежелательных младенцев. Вытравить ненужное дитя из своей утробы было привычным делом. Настойки трав, купленные у сведущих в женских проблемах знахарок, горячие, почти приводящие к ожогам ванны. Вэл мельком слышала даже о спицах, которые девки засовывали в свое чрево, ненавидя будущего ребенка и предпочитая родам угрозу гнилой смерти от кровотечения и лихорадки.

Но иногда боги решали иначе, и все оказывалось тщетно. Вэл знала это лучше многих: она сама выжила неожиданным для всех образом.

И тогда, закрывшись в дальней комнате, занавесившись тяжелыми, поеденными молью пологами, шлюхи рожали, надрываясь в крике, страдая от боли.

Девочку, путающуюся под ногами, никто не замечал, и однажды Вэл, ведомая любопытством, пробралась в пугающую полумраком комнату. Она увидела разбросанные по полу окрашенные алым простыни, бывшие когда-то белыми, вжалась в угол, наблюдая за царившей вокруг суетой, и подняла глаза на смятую постель. Она увидела широко расставленные мертвенно-бледные бедра, похожие на рыбье брюхо, и кровь, стекающую из промежности протяжно стонущей девки.

Та глубоко дышала, живот ее, казавшийся огромным, колыхался, когда она выгибала спину, цепляясь пальцами за смятые окровавленные простыни.

Кто-то заметил Вэл, и она, получив оплеуху, была вышвырнута из комнаты.

Увиденное не оставило в ней отпечатка, превратившись в часть жизни борделя.

Стоны всегда оставались стонами – будь они отголосками наслаждения или боли.

Сейчас же Вэл трясло. Она наблюдала за мучениями Яковы, и руки ее ходили ходуном. Хотелось щедро плеснуть себе крепкой настойки из запасов Зеффа, но она сдерживалась, понимая, что это будет совершенно излишне.

Зефф, молчаливый и подавленный, сидел за столом, запустив пятерню в волосы и уставившись невидящим взглядом в пылающий камин.

Повитуха, немолодая женщина с грубым лицом, жесткая, но, судя по всему, лучшая в городе, суетилась вокруг Яковы, время от времени отдавая приказы Зеффу, которые тот поспешно и суетливо бросался выполнять под ее недовольным оценивающим взглядом.

– Я просил передать Раза, он знает, – нарушив молчание, вдруг произнес бородач, поворачивая к Вэл лишенное выражения лицо.

– Что передать? Что знает? – Вэл закусила ноготь, опомнилась, понимая, что недалеко ушла от истерики, и торопливо опустила руку на колено.

– Он должен дать имя нашему ребенку, – отстраненно проговорил Зефф с промелькнувшей на лице печалью.

– Имя? – чувствуя себя странно, переспросила Вэл.

– Он наш лидер, – невнятно ответил Зефф, будто это объясняло все на свете. – Но он не придет. Я знаю.

– Почему?

Якова громко застонала, и Вэл на мгновение прикрыла веки, медленно выдыхая. Стон сорвался в полный боли короткий крик, от которого в груди полоснуло будто лезвием.

Пальцы стиснулись в кулаки. Вэл открыла глаза, расслабила руки, проводя вспотевшими ладонями по коленям.

– Мы с ним не в ладах. Давно уже, еще до твоего возвращения, – глухо проговорил Зефф, понуро опуская голову. – А тут я подвел его. Браслет не принес. Да и…

Бородач покосился на свою правую руку, лишенную двух пальцев.

– Глупости не говори, Зефф. Он что, совсем с катушек слетел? – Вэл фыркнула, меряя бородача удивленным взглядом. – Никогда не поверю в это.

– А она же не виновата. Она его ждет, я знаю, – не слушая, пробормотал Зефф. – Вот увидишь, Вэл, он не придет.

Вэл поморщилась, покачивая головой. Раза, которого она знала, был безжалостен и хладнокровен. Но он всегда помнил о своей стае. Это была его натура, а изменить себя невозможно.

Объяснение было всему, даже тому, как жестко он вел себя с Зеффом и Кара по возвращении отряда в город.

За злостью и раздражением, за едкими словами, ранящими глубоко подобно метким стрелам, скрывалось простое человеческое беспокойство. Зефф едва не погиб, выполняя простейшую просьбу, и винить в этом можно было только его беспечность, ну и… излишнюю тягу к алкоголю.

Вэл знала самое главное – Раза, замкнутый и с трудом допускающий кого-то к себе в сердце, давно отвел в нем место для любившего выпить бородача.

И потому она не могла представить того, что с обреченностью в голосе произнес Зефф.

Так мог поступить кто угодно, только не Раза.

Но он так поступил.