Текст книги "Наследие эльфов"

Вил задумался, улыбаясь чему-то из своих воспоминаний. Герн ни о чем не стал его спрашивать, он лишь надеялся, что в этой гнетущей тишине эльф сам не станет долго молчать, и оказался прав.

– Отлично помню, как мы удивились первому вопросу, который она задала, когда проснулась…

Лоркан разбудил запах горячего бульона и свежих булочек. Открыв глаза, она увидела над головой до боли знакомую золотую вышивку на зеленой парче. Похоже, она все еще в той самой комнате. Друид повернула голову – перед глазами замерцали струи Потока. Она почувствовала дурноту. Угораздило же заснуть, не выходя из транса! Но если она действительно спасла ту эльфийку и ее ребенка, то она просто монстр. Пришло время начинать себя бояться.

Рядом за дубовым письменным столом приведенные из деревни эльфы в полном составе пробавлялись бульоном и булочками.

– О! Ты проснулась! – улыбнулась молодая мама, ухитряясь уплетать бульон и одновременно баюкать ребенка. – Я и для тебя тарелку принесла. Будешь с нами?

«Ну и здоровье у нее, – подумала Лоркан. – Как говорится, кровь с молоком, причем, судя по всему, с драконьим».

– Это ничего, что мы тут едим? – спросил высокий светловолосый эльф, поворачиваясь к ней и слегка краснея. Таких пронзительно-васильковых глаз Лори еще не доводилось видеть. Кажется, он был среди них старшим. – Просто мы…

– Да, я понимаю: редко ели в последнее время. Я сама вечно ем, где попало… – она помолчала. – Но это так странно. Почему я не чувствую в вас ненависти?

Эльфы разом перестали жевать и повернулись к ней с вытянувшимися лицами.

– Почему вы не испытываете ко мне ненависти? – уточнила Лоркан свой вопрос.

– Ты ведь нас всех спасла, разве нет? – спросил темноволосый эльф, более смуглый и коренастый, чем остальные.

– Это неважно, – поморщилась Лоркан. – Неважно, скольких эльфов я спасу, мои коллеги и соплеменники убили в тысячу раз больше. Весь ваш народ истребили такие, как я. Разве нет?

– Но разве Айоли не первый напал на людей? – возразил парень с васильковыми глазами. – Мы пошли к Горе, чтобы узнать, что же случилось.

– Что случилось? – печально улыбнулась Лоркан. – Да ничего не случилось. Все идет, как и шло. С самого начала все шло именно к этому.

– А что ты можешь сказать об этом, – Вил протянул ей приказ об уничтожении эльфов.

Лори пробежала бумагу глазами.

– Смешная бумажка, – хмыкнула она.

– Смешная?!

– Ну, была бы смешной, если бы все это не было так грустно.

– И что смешного? – спросил Ульвин.

– Смешного? – бумажка наконец-то встретила свой конец в огне камина. – Смешного, в основном, то, что они забыли написать, как, как раз перед этим объединенный совет двадцати королей запретил эльфам селиться на их территории и велел всем уже живущим там эльфам покинуть их владения. Соседним государствам, в свою очередь, было объявлено, что, если они не сделают то же самое, это будет равносильно объявлению войны Двадцати. А Университет, со своей стороны, объявил это территориальным спором и заявил, что в территориальные споры не вмешивается.

– Но почему?! – хором спросили Лед и Лод.

– Почему? – подняла брови Лоркан. – Потому что люди ненавидят эльфов, а эльфы ненавидят людей – это естественно.

– Неправда! – один из близнецов вскочил из-за стола. – У нас в округе никто никого не ненавидел! Никогда!

– Вот как? – невесело усмехнулась Лоркан. – И тем не менее вам пришлось оттуда уйти, не так ли? Видимо, всеобщая любовь выгнала вас. Да и как давно длится «никогда», сказанное мальчиком, который даже по людским меркам еще ребенок?

Лод, которому было всего пятнадцать от роду, покраснел и сел на место.

– Тогда позвольте спросить, – мягко сказала Элти, глядя в миску с бульоном. – Если все именно так, как вы говорите, если ненависть между людьми и эльфами так естественна, почему вы ненавидите себя, а не нас?

Лоркан прикрыла глаза рукой:

– Я убила слишком много людей, – сказала она.

– Убили много людей?

Лоркан подняла глаза на эльфов и попыталась изобразить улыбку:

– Я участвовала в войне с некромантами.

– Как и наш отец! – сказал Лед.

– Да, там было много эльфов, на той войне. Тогда мы были союзниками.

– Но некроманты не люди! – воскликнул Лод.

– О! Уверяю тебя: они люди – самые настоящие. Я бы даже сказала: квинтэссенция человечества с их горячими сердцами, буйными головами, путаницей в мозгах и потрясающей способностью принимать реальность за фантазии, а фантазии за реальность. Там были мои друзья среди людей, которых я убила, среди тех, кого убила собственная глупость и тех, от кого в живых осталась одна оболочка. И вот теперь, когда я поклялась, что не дам больше себя втянуть в нечто подобное, я могу только сидеть тут и смотреть, как мои друзья убивают друг друга.

– Друзья? У вас есть друзья в армии Айоли? – спросили близнецы хором.

– У меня есть друзья в обеих армиях.

– Но, раз вы управляете Цветущей Землей, значит, вы и Айоли должны знать, – предположил Вил.

– Ну, не то чтобы знать… мы часто встречались с официальными целями, зато я дружу с его сестрой.

– Тогда почему бы нам не пойти к ним и не попросить прекратить все это… – сказал Вил.

Лоркан аж села от удивления.

– Попросить Айоли прекратить войну?!

– Наш отец всегда говорил, что госпожа Архимаг рассудительная справедливая женщина. Я уверен, если король Айоли объяснит ей ситуацию – проблему удастся решить. Это может показаться невероятным, но большинство владык просто не подозревают, что их войны доставляют неудобства.

– Справедливая? – переспросила Лоркан. – Да, пожалуй. Но справедливость еще никого не сделала счастливым. К тому же, эти двое прекрасно все понимают – гораздо лучше, чем мы с вами. Университет и королевства эльфов просто не могут существовать в одном Потоке – это битва за жизненное пространство…

– И все же стоит попробовать, – уверенно сказал Ульвин.

У него было такое спокойное и серьезное лицо, что Лоркан не выдержала и начала хихикать.

– Ой! Люди (простите – эльфы)! Ой не могу! – смеялась она, утирая ладонью слезы. – Я начинаю верить, что вы оттуда, где никто… никогда… никого… ой не могу!

– Это так смешно? – спросил Вил, краснея.

– Скорее наивно, – Лоркан подавила рвущееся наружу хихиканье. – На самом деле я рада, что остался еще кто-то, способный предложить подобное. Но, к сожалению, ничего не выйдет. Эльфы проиграли войну: Айоли и его гвардия запечатались в Волшебных Садах – туда теперь не попасть, а моя матушка и ее валькирии добивают остатки его армии.

– Ваша матушка?

– Да, моя матушка – госпожа Архимаг.

– Почему же вы живете в такой глуши? – спросил Вил.

– Это не глушь! – яростно возразила Лори. – Здесь величайший эльфийский город в часе ходьбы… – она запнулась, – был… раньше.

Элти с негромким стуком поставила мисочку с бульоном.

– Это было жестоко, Вил, – сурово сказала она. – Уверена, госпожа Лоркан и сама пыталась с ними поговорить. Должно быть, тяжело было остаться здесь совсем одной. Нам тоже было тяжело потерять дом и отца, но мы хотя бы вместе.

– Я не одна, – спокойно сказала Лоркан, вставая с кровати. – У меня есть Зеркало.

– Зеркало?

– Да, волшебное зеркало. Правда, оно спит уже два года, но это даже лучше – никто не отвлекает от работы. – Она подошла к столу и взяла чашку с бульоном. – Кстати, о работе: если не найти для вас какое-нибудь дело, вы не сможете здесь оставаться. Так как сейчас это единственное безопасное место для эльфов и, скорее всего, еще надолго таким останется, выйдет, что я помогла вам напрасно. Так что я отведу вас к моему работодателю. Но должна вас предупредить, если вы согласитесь работать на него – вы, скорее всего, больше никогда не сможете покинуть пределы Горы. Это будет пожизненный контракт.

– Значит, и ты не можешь? – спросил Вил. Он все больше и больше испытывал жалость к этой странной девушке.

– Не могу, – беспечно пожала плечами Лоркан. – Но «пределы Горы» – понятие растяжимое. Говорят, в лучшие годы они достигали Центральных Графств, называемых в наше время Университетскими.

6

Близнецы с воплями носились вокруг дерева и разбрасывали пожухшие листья, которые Вил и Лоркан пытались сгребать граблями в кучи, в то время как Ульвин и Элти на ступенях крыльца тетешкались с младенцем.

– Прекращайте это! – с притворной суровостью крикнул Вил близнецам, когда они с улюлюканьем, расталкивая их с Лоркан, кинулись прыгать в только что собранной куче листьев.

Впрочем, мальчишек эта суровость ничуть не обманула, и они с криками начали кидаться листвой друг в друга.

– Если вы не прекратите, – сказала Лоркан, глядя на это склонив голову, – дух леса рассердится.

– Дух леса? – близнецы побросали листья и повернулись к ней. – А какой он?

– Ну на самом деле, – Лоркан усмехнулась и в глазах у нее заплясали чертики. – Это я – дух леса!

Не успела она это договорить, как куча листьев под ногами близнецов взорвалась радужным сиянием, после этого к небу поднялся столп холодного пламени, разбрасывая вокруг себя шипящих разноцветных огненных змей и цветы.

Изрядно струхнувшие в первый момент близнецы попадали на землю да так и забыли подняться, завороженно наблюдая эту феерию.

– Как красиво! – промолвила Элти, глядя в небо и на мгновение даже забыв о своем малыше.

– Да, красиво, – усмехнулась Лоркан с таким видом, будто вынуждена признавать неизбежное.

– Это и вправду ты сделала? – присвистнул Вил.

– Меня целых сто лет учили подобным штукам – должна же я была хоть что-то запомнить.

– А ты старше, чем выглядишь, – засмеялись близнецы.

– Да уж, – согласно вздохнула Лоркан. – Специфика профессии. Я вот что вспомнила: на самом деле вам необязательно здесь оставаться.

– Необязательно? – настороженно спросил Вил.

– Да. Я вспомнила, как Троу говорил, что ему нужны эльфы для помощи на виноградниках, потому что все, кто у него работал, присоединились к Айоли и теперь их не сыскать. Вы говорили, что были фермерами – это, конечно, не то же самое, что виноградари, но гораздо ближе к тому, чем вы занимались, по сравнению со Стражей Священной Горы. Не говоря уже о том, что гораздо безопаснее. Если вас, конечно, не смущает, что Троу вампир…

– Вампир? – хором переспросили эльфы.

– Это такая нежить? – уточнили близнецы.

– Ну это тонкий вопрос, – задумалась Лоркан. – Он скорее не мертвый, чем не живой…

– В каком смысле?

– Ох, ну… – вздохнула друид, – это ведь целая наука. Нежитью традиционно считается мертвое существо, тело которого продолжает двигаться за счет магических сил естественного или искусственного происхождения. Вампир же в той форме, в которой мы наблюдаем Троу, как бы завис посередине между жизнью и смертью. То есть жизнь потерял, а умереть не смог.

– И он тоже твой друг? – предположил Вил.

– Да, но учитывая, что он один из Семи, можешь считать нас родственниками.

– Один из Семи?

– Один из семи первых людей, которых эльфы притащили в этот Мир на свою голову, и которые потом так неумеренно расплодились. Там были моя мать, мой отец, дедушка Дора и еще трое, которые умерли в первые двадцать лет пребывания в нашем Мире – так что я их никогда не встречала.

– А я слышал, – с подозрением сказал Лод, – что вампиры пьют кровь живых людей!

– Насколько мне известно, Троу человеческую кровь не пьет, а на эльфов у него вообще аллергия, так что в этом смысле волноваться вам не о чем.

– Ты так в нем уверена, – заметил Ульвин.

– Ну еще бы! – хмыкнула Лоркан. – Я головой отвечаю перед Советом Магов за его душевное здоровье. Я ведь его лечащий маг.

– Так значит Троу это один человек, а не династия. – Вил задумчиво пошурудил граблями листья. – Не удивительно, что ему так долго удается оставаться лучшим в своей области. Но правильно ли я тебя понял, госпожа? – он обратил к Лоркан свой пронзительный васильковый взгляд. – Ты считаешь, что мы не подходим для того, чтобы работать здесь с тобой?

Лоркан положила подбородок на ручку граблей и задумчиво печально проводила взглядом последнего огненного змея.

– Кто знает, – наконец сказала она. – Возможно, это я не подхожу для работы с вами.

– Что заставляет тебя так думать?! – Вил непроизвольно перешел на ты.

Его, ставший непритворно суровым, проницательный взгляд заставил Лоркан поежиться.

– Рядом с вами я чувствую себя так, словно меня окружают духи – существа из другого Мира.

– Приведения? – живо поинтересовался Лед.

– Вроде того, – усмехнулась Лоркан. – Я привыкла к эльфам и к их образу мысли, но вы какие-то совсем другие эльфы…

– И чем же мы так отличаемся? – спросил Вил, не сводя с Лоркан своего пронизывающего взгляда.

– Да всем, – фыркнула та и снова взялась за грабли. Ее начал раздражать этот допрос.

– Ну например?

– Ну например, – вспылила друид, – я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь так радовался, родив ребенка в подобных обстоятельствах!

Повисшую тишину разрушил свистящий порыв резкого ветра. На поляне перед деревом приземлился гигантский дракон. Раскинув огромные крылья, он сиял в лучах солнца. Длинная седая борода стелилась по земле.

Молниеносным движением он выбросил вперед длинный черный язык и выхватил из рук Элти ребенка.

– Старейшина! – возмущенно крикнула Лоркан, бросаясь к нему.

Дракон, нахально блестя глазами, поболтал ребенка на языке, потом подкинул его высоко вверх и поддел рогом за край пеленки – та с треском порвалась. Тогда он мотнул головой и снова подцепил рогом пеленку, на этот раз она выдержала, и младенец остался висеть там над верхушками ближайших деревьев.

– Старейшина! Мать твоя Драконица! – Лоркан встала перед ним, уперев руки в бока. – Какого черта ты творишь?!

– Не встревай не в свое дело, – сказал тот, мягко ее отодвигая. Причем нельзя было не отдать должное его координации, так как длинна пальцев на его передней лапе была одного размера с ростом Лоркан, и это без учета когтей.

– Кто это? – спросил Вил, подбегая к ней.

– Это Старейшина – повелитель Драконов. Он мой работодатель.

– Но он ведь не станет есть ребенка? – с надеждой спросил эльф.

– Непременно съем, – отозвался Старейшина, прежде чем Лоркан успела что-то ответить. – Если вы, конечно, у меня его не отберете, – глаза дракона блеснули, и он потрогал языком висящего на роге младенца.

– Ах ты, крокодил переросток! – Лоркан погрозила ему граблями.

– Нечего! Нечего! – Старейшина снова отодвинул ее лапой. – Чтобы остаться здесь и защищать эту землю, они должны быть сильными и рисковать всем, что у них есть. Пусть считают это экзаменом. Отберут у меня младенца – пусть остаются. Не смогут – я его съем, – дракон махнул головой, и пеленка угрожающе затрещала.

– Послушай, змея старая! – крикнула на него Лоркан. – Они здесь проездом – будут работать на виноградниках Троу. Так что отдавай младенца и лети отсюда!

– Не очень-то ты почтительна со своим нанимателем, – осторожно заметил Вил.

– У нас семейные отношения! – буркнула Лоркан.

Дракон тем не менее перестал мотать головой и посмотрел на них, прищурив глаза:

– Это так? Вы хотите отсюда уйти? – спросил он.

Вил посмотрел на младенца, на дракона, потом на Лоркан.

– Послушайте, господин Старейшина, – наконец сказал он. – Я остаюсь здесь один, поэтому отдайте ребенка сестре и дайте им уйти, а я готов пройти любое ваше испытание.

Крылья дракона начали мелко трястись, потом задрожала и грудь и вслед за этим он громко захохотал.

– Нет, парень, так не пойдет! Выходит, ты ставишь свою семью выше служения Лесу? Либо отбери у меня ребенка и можешь оставаться – либо уходите все.

Вил снова посмотрел на дракона, потом на Лоркан, потом на сестру, не сводившую взгляд с болтающегося над макушками деревьев маленького свертка.

– Элти… – начал он.

– Все в порядке, – кивнула сестра, вставая. – Мы его оттуда снимем – я тоже остаюсь.

– Мы все остаемся, – сказал Ульвин, поднимаясь вслед за ней.

– Ладно! – подняла руки Лоркан. – Я поняла, что не разбираюсь в жизни и не знаю, что тут происходит – делайте что хотите!

Вил взял ее за руку и заглянул в глаза.

– Не волнуйся: с ним все будет хорошо, тебе не придется больше жить тут одной, – сказал он.

– Вот поэтому я и говорю, что никогда не встречала ничего более инородного, – мрачно проворчала Лоркан, высвобождая руку. – Возможно, со мной что-то не так, возможно, дело в том, что меня воспитали демоны…

– Тебя воспитали демоны?

– Ну не госпожа же Архимаг меня воспитывала! Ты считаешь, что у человека, занимающегося политикой, есть на это время?

– Твоя проблема в том, внученька, – назидательно сказал старый дракон, – что тебя никто, кроме политиков, и не воспитывал. Разрази меня гром, если Король Королей и его наследник не политики.

Лоркан театрально махнула на них рукой, отошла подальше и плюхнулась в корнях Дерева.

– Только, когда съешь ребенка, не забудь остальных тоже докушать – нам в округе мстители не нужны, – пробормотала она себе под нос, но была уверена, что Старейшина уловил ход ее мысли. – Не знаю, о чем он думает, – пожаловалась друид, гладя влажную, покрытую мхом кору Древнего Дерева. – Возможно, я просто должна поверить, хоть и не умею… Тебе ведь они нравятся. – Лоркан подняла глаза к темным, почти облетевшим ветвям.

На колени ей упал солидных размеров желудь.

– Это мне? – уточнила Лори, снова поднимая голову.

Ответа, как и следовало ожидать, не было. Она повертела желудь в руках – тот раскололся, и в ладонях у нее оказалось миниатюрное золотое сердечко на цепочке.

– Значит, меня ты тоже любишь, – улыбнулась Лоркан. – Спасибо.

Как бы в ответ, сердечко с легким щелчком открылось. Внутри у него оказался секундомер.

Эльфы тем временем подняли правые руки ладонями вверх. У Лоркан аж дух захватило: на ладонях у тех были знаки, которые ей довелось видеть лишь раз в жизни, но запомнила она их надолго. Многие считали, что символы на ладонях стали оставлять лишь в Университете, но на самом деле это не так. Задолго до появления людей в этом мире подобным образом поступали члены клана божеств, именовавшегося Сидами, и некоторых других.

– Во имя Дану! – хором сказали эльфы.

Небо затянулось тучами, воздух загудел, и Дерево вздрогнуло под мощным порывом ветра. Тела эльфов начали светиться золотом у светловолосых эльфов и серебром у темноволосого Ульвина. Свет словно вытекал из них и концентрировался над ладонями. И вот из этого света возникли и легли им на руки четыре предмета из золота и один из серебра: меч, копье, чаша, небольшой, примерно размером с кулак, камень, и лук.

Лоркан вытянула шею, как ребенок, когда его что-то сильно заинтересовало, но он не хочет этого показывать.

– Это же Реликвии! – прошептала она, сжимая корень. – Старые интриганы! – Лори пнула Дерево пяткой. – Вы знали! Вы ведь знали! А мне – ни гу-гу!

На голову ей посыпался дождь желудей и мелких веточек, хотя такой слабый толчок и не мог его вызвать.

– Ну, ничего! – мстительно проворчала друид, отряхивая голову. – Все равно ничего у них не выйдет! Это же Старейшина, в конце-то концов!

В ответ особенно крупный желудь тюкнул ее по макушке.

В этот момент Элти, державшая Чашу, сложила пальцы свободной руки в знак силы. Из чаши вырвались лучи света и метнулись к дракону. Одновременно Лед и Лод метнули копье и камень, стараясь сбить ребенка. Тогда как Ульвин, мягко ступая, обходил гиганта сбоку. Но прежде чем он успел сделать хоть шаг, Старейшина, хихикая и улюлюкая, поднялся в воздух, виртуозно минуя и камень, и копье, и лучи света. Не достигнув цели, те вернулись к владельцам, но тут же полетели обратно.

Лоркан наблюдала, как, красуясь, вертится в воздухе Старейшина, свиваясь кольцами, сверкая золотыми и зелеными чешуйками. Она хорошо знала излюбленные драконьи приемчики, но все равно было невозможно не восхищаться ловкостью и грацией такого огромного тела.

Меткостью эльфов тоже было невозможно не восхищаться: камень и копье почти всегда пролетали всего в паре дюймов от цели, от пульсирующих же лучей света Старейшине удавалось уворачиваться только чудом.

– Впечатляюще, но бесполезно – они его не достанут, – проворчала Лори. – И охота же было рисковать ребенком! – когда заметила Вила, стоящего в основании крыла Старейшины.

Было очевидно, что попасть он туда мог, только до того, как дракон поднялся с земли, и все то время, что хозяин крыла вертелся в воздухе, он карабкался по его спине.

Лоркан аж подскочила. Но высунувшийся из-под земли корень Дерева зацепился за подол и не дал ей подняться на ноги.

– Он его сбросит! Он не Старейшина, если этого не сделает! – простонала она, пытаясь подняться. Но второй корень ухватил ее за лодыжку. – Черт! – Лоркан подергалась и затихла, садясь на место. – Мне же его лечить.

Дракон действительно сделал все, чтобы сбросить Вила (что совершенно не мешало ему уклоняться от других угроз), но это было совсем не просто – координация движений у эльфа была идеальная. В конце концов, как-то так получилось, что Вил оказался у него на голове в непосредственной близости от рога. Но это не слишком упростило задачу – рог, хоть и изогнутый, но совершенно гладкий и к тому же почти в три раза длиннее эльфа. Вил подпрыгнул. Старейшина, видимо, обалдел от такого нахальства и на мгновение замер. Этого оказалось достаточно – эльф сорвал с рога сверток, скатился по шее, но не смог вовремя остановиться, так как пытался не повредить ребенку, и сорвался со спины вниз. В этот самый момент лучи света из чаши перестали атаковать дракона, подхватили Вила и плавно опустили на землю. Тот протянул сверток Элти. Она прижала его к щеке и закружилась вокруг дерева.

Лоркан наконец освободилась от корней и, отряхиваясь, поднялась с земли.

– Это было сильно, но Старик вам поддался, – сказала она и посмотрела на секундомер в виде сердечка. – Пять с половиной минут.

– Мне нравится, как слаженно они работают, – сказал старый дракон, опускаясь на землю. Казалось, что ветер, который подняли его мощные крылья, разогнал тучи над головой.

– Рада за тебя, – притворно кисло проворчала Лори. – Итак, какой у вас план, сэр?

– Умная девочка, – Старейшина аккуратно взъерошил ей волосы кончиком когтя. – Ты ведь уже догадалась, что это я направил их сюда?

– Нас никто не направлял! – с вызовом воскликнули близнецы.

– Ой ли? – усмехнулась Лоркан. – Идет война – с такой силой вы бы не прошли по всем центральным королевствам незамеченными, если бы кто-то вас не прикрывал. Надеюсь, старик, ты не опустился до того, чтобы в десять тридцать внушить мне мысль сходить в деревню за молоком, вместо того, чтобы попросить об этом, как нормальный че… дракон.

– Ну-у-у… – протянул Старейшина, – это останется моим маленьким профессиональным секретом. Так вот о планах… – он запустил когти в длинную серебристую бороду. – На Холме Духов через полчаса к дереву привяжут эльфа. Я хочу, чтоб вы сняли его оттуда и привели в чувство… После этого разбудите Тери – он нанимался здесь работать, а вместо этого только дрыхнет! Пусть ищет для вас других эльфов по лесу. Наберете пять десятков, приводите ко мне – я проверю, могут ли они у нас работать, отдам дальнейшие распоряжения и все такое. Удачи.

Дракон кивнул на прощание, расправил крылья и взмыл в небо.

– Кто такой Тери? – спросил Вил, провожая Старейшину взглядом. – Ты же говорила, что тут одна.

– Я говорила, что не одна, – хмыкнула Лори, – что мы тут вдвоем с Зеркалом.

– То есть Тери это… зеркало? – поднял брови эльф.

– Не знаю, чему тут удивляться, – пожала плечами Лоркан. – Меня вот не удивляет, что ты эльф, хотя в современных условиях это более чем странно.

– А?.. – неуверенно начал Вил. – Можно мне взглянуть на него?

– Взгляни, – отозвалась Лори, оборачиваясь и направляясь к крыльцу. – Зеркало и в самом деле красивое.

Зеркало было небольшое и такое старое, что потемнело от времени, но и вправду невероятно красивое. Оно завораживало, приковывало взгляд. Вившаяся по краю серебряная рама изображала тонкий стебель вьюнка, в котором запутались другие цветы и травы: медуница, полынь, мятлик…

Они находились в заполненной грудами вещей полутемной комнате без окон, где воздух был такой тяжелый и плотный, что, казалось, начал превращаться в стекло и местами поблескивал. Когда Лоркан стащила с зеркала плотный кусок темно-зеленого бархата, на мгновение Вилу показалось, что зеркало или что-то внутри него вздрогнуло.

– Тери, проснись, – мягко позвала Лоркан, проводя ладонью по стеклу.

Ответом ей было гробовое молчание.

Друид со вздохом улыбнулась:

– Я знаю, что тебе плохо, – грустно сказала она. – Я помню, что обещала не будить тебя, но это не я, это Старейшина… Он говорит, что ты подписывался на эту работу вместе со мной…

Вил был готов поклясться, что в глубине зеркала, где-то под отражением, что-то шевельнулось. Еще с минуту зеркало не подавало признаков жизни.

– Для Старейшины у тебя слишком женский голос, – наконец сказало оно.

По голосу зеркала уж точно нельзя было сказать, кому он принадлежит.

– Ну хорошо, Тери, – снова вздохнула Лоркан, на этот раз без улыбки. – Что бы ты предпочел: быть вынесенным к нему во двор на свет божий, или чтобы он проделал дыру в стене и влез к тебе в комнату? Через дверь он явно не пройдет.

– Помнится, когда мы последний раз ссорились… – протянуло зеркало, – а это было как раз перед тем, как я заснул, мы решили, что ты не будешь называть меня Тери…

– И как мне тебя называть?

– Зеркало.

– Но ты ведь не нормальное зеркало! Хорошо, я буду называть тебя – Ненормальное Зеркало!

– Тогда я буду называть тебя – госпожа.

Лори покраснела – она терпеть не могла, когда к ней обращались подобным образом.

– Чокнутое Зеркало! – прошипела она.

Зеркало хмыкнуло и со вкусом, будто произносит особо изощренное ругательство, сказало:

– Милостивая Госпожа!

Вил задумчиво склонил голову набок:

– Вы ругаетесь, как влюбленные, – сказал он без тени сарказма. – Думаю, если вы поженитесь, вам обоим сразу станет легче.

Лоркан скрипнула зубами – «милостивая госпожа» окончательно вывела ее из себя:

– Твой оптимизм уже забодал, эльф. Лучше найди себе такую же хорошую добрую девушку и не лезь в чужие дела! Конечно, эльфов осталось мало, и они все очень озлобились, но ты ведь у нас без предрассудков, так что это может быть мавка или русалка – хоть одна добрая и милая девушка наверняка где-то осталась!

– А что случилось с эльфами? – спросило зеркало. – Судя по тому, как ты злишься – что-то серьезное.

– Почему бы тебе самому не посмотреть? Не ты ли величайшее зеркало всех времен и народов?!

– Неужели все и вправду так плохо? – вздохнул Тери, переходя на серьезный тон. – Ладно, сейчас посмотрю.

Вил решил, что это все-таки парень – тот, кого запечатали в зеркале.

– Правильно ли мы поступили? – бухтел себе под нос Лед, пиная ногами подмерзшую палую листву и иголки. – Пошли смотреть на это зеркало, когда нужно было поспешить на выручку несчастному эльфу!

– Правило Цветущей Земли номер один, – Лори, идущая впереди процессии, начала загибать пальцы. – Не называй никого несчастным, не зная обстоятельств. Правило номер два – не спеши. Правило номер три – узнай все, что возможно о деле, прежде чем что-то предпринимать.

– Что ты хочешь этим сказать? – хмуро спросил Лод.

– Я хочу сказать, – улыбнулась Лоркан, – что здесь до Холма Духов по тропе хранителей идти пятнадцать минут. Старейшина сказал, что эльфа привяжут через полчаса, значит, когда мы придем, его, скорее всего, там еще не будет. С другой стороны, жизни других эльфов в этом лесу могут зависеть от того, как быстро Тери найдет их. Тери – дух волшебного зеркала. Жизнь таких, как он, очень долгая – гораздо дольше, чем жизнь большинства магов. В тоже время они проводят ее без движения и общения в бесконечном потоке образов. Чтобы сохранить свою душу и рассудок, большую часть времени духи зеркал проводят в глубоком трансе, который позволяет им избежать безумия и восстанавливать силы, которые они тратят, работая с отражениями. Тери был тяжело ранен из-за меня. Поэтому последние два года его транс был настолько глубок, что его присутствие почти никем не ощущалось. Тяжело просыпаться после такого и сразу приступать к работе – тяжело и болезненно. Обычному зеркалу потребовалось бы пару недель, но, зная Тери… думаю, он справится со всем за час-полтора. Ну вот мы и на месте.

Лоркан остановилась под невысокой осыпью и прижала палец к губам.

– Слышите? – беззвучно спросила она.

Откуда-то сверху из-за кустов донесся женский смех, в котором не было ни капли веселья или радости, скорее сильная злость.

– Прошу вас, сержант! Оставьте ее со мной – я ручаюсь за нее! Пожалейте наших детей! – заискивающий тон так изменил голос мужчины, что его было противно слышать.

– Незачем жалеть ее ублюдков! – рявкнул кто-то, затем последовал звук удара, и женский смех стал громче. – Взгляни на эту стерву – она просто околдовала тебя, а сама воткнет тебе нож в спину при первом удобном случае!

Послышалась какая-то возня, и голос того мужчины, что заискивал перед стражником, произнес:

– Прекрати смеяться, ведьма! Скажи что-нибудь! Скажи господину сержанту, что он ошибается! – на этот раз голос прозвучал резко, даже грубо.

Смех затих.

– Я так счастлива! – сказал женский голос. – Наконец-то я смогу избавиться от тебя! Убей меня, человеческое отродье! Убей или брось здесь на съедение зверям – это все равно будет лучше, чем вернуться! И вы абсолютно правы, сержант… – слово прозвучало как ругательство. – Те ублюдки не стоят жалости: смерть – это лучшее чего они стоят!

Снова послышался звук удара, и смех возобновился.

– Начинает надоедать, – проворчала Лоркан. – На сцену пора выйти чудовищу.

Она вытащила из рукава маленький флакончик и сняла крышку. Из горлышка вырвался желтый дымок, тут же начавший собираться в огромное облако. Облако все росло и росло, пока край его не поднялся над осыпью. В этот момент оно приобрело вполне плотную форму чего-то неопределенно-мохнатого и клыкастого и бросилось верх на гору.

– Дьявол! – донеслось сверху. – Так это не байки! Тут и правда монстр!

– Нет! Фолти!

– Уходим, придурок! Жить надоело?!

– Фолти, нет! Прости!

Лоркан посмотрела на секундомер в виде сердечка:

– Теперь ждем пять минут, – сказала она. – Вот так это и делается: никакой суматохи, никаких жертв. Иллюзорного зелья я вам намешаю.

Таким вот образом, без суеты и без жертв, всего за пару недель все спальни дома на дереве были заполнены раненными, больными и истощенными эльфами. Организацию работы на себя взял Вил, размещения и еды – Элти. Снаряжением заведовали Ульвин и близнецы. А Лори лечила и варила зелья – день за днем, снова и снова. Она даже не успела понять, как все это превратилось в такую хорошо организованную бесконечную рутину. И даже лучезарный вид Голдвиллов перестал ее волновать, хотя в этом своем оптимизме они были уникальны. От остальных ее постояльцев она получала всю положенную ненависть даже с избытком: они либо кричали и огрызались, либо вообще отказывались говорить, есть, пить, двигаться и даже дышать. Друид сочла за благо не замечать всего этого, лечение ран и заболеваний вроде цинги и без того давались ей достаточно тяжело – ведь ей, не будучи целителем, приходилось расплетать и сплетать заново струи Потока. Сейчас ей даже казалось, что экзамен на степень был немногим сложнее.