Текст книги "Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года"

Из записи беседы С. Эвенчик и Далматова с П. Г. Онуфриевой (Фоминой), 7 июля 1944 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 77–78.

№ 74

Онуфриева П. Г.:

Тов. Эвенчик: А вы не интересовались, чем он занимается, на какие средства живет?

Тов. Фомина: Я же знала, что он в ссылке. Знала, что он делает и какие средства имеет к жизни. Ему не надо было много денег. У него много было друзей. Здесь в Вологде в то время было много гастрономических магазинов. Торговали фруктами больше всего крымские татары, или грузины. Ишмимятов, например, тот был хозяйчик, держал приказчиков, а в ларьках торговали сами мелкие торговцы. Иосиф Виссарионович очень любил фрукты и часто заходил в ларьки. […] Был в этих рядах фруктовый магазин «Кавказ» […] Как зайдет, так и выходит оттуда со свертком, а в нем фрукты. Часто меня угощал. Но на улице есть было не принято в то время, считалось неприличным, и я очень стеснялась. Недалеко от магазина была аллейка, тенистая, густая. Туда тоже считалось неприличным ходить девушкам. Но я ходила вопреки всему. Так вот, он бывало поведет меня туда. Сядем на скамеечку, он и говорит: «Ешьте, здесь никто не видит».

Из записи беседы с П. Г. Онуфриевой (Фоминой), 7 июля 1944 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 78.

№ 75

Онуфриева П. Г.:

Как-то раз я попробовала в присутствии Иосифа Виссарионовича похвалить произведение Арцыбашева, я сказала: «Многие хвалят Арцыбашева, видно хороший писатель, надо будет прочесть что-нибудь из его произведений». Иосиф Виссарионович мне заметил, что не стоит время тратить на чтение этого писателя. Он указал, что я имею неправильное представление об Арцыбашеве, о его романе «Санин». «Этот писатель низменных чувств. Пошлый писатель, о пошлостях и пишет», – заключил Иосиф Виссарионович […] Это меня излечило от попытки читать сочинения Арцыбашева.

Фрагменты воспоминаний П. Г. Онуфриевой в статье доцента П. Ефимова о заметках Сталина о литературе и искусстве

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 54.

№ 76

Онуфриева П. Г.:

Мы однажды во время прогулки по городу подошли к киоску. Тут продавались журналы. Среди них увидели журнал «Женское дело» или «Женский», не помню точно. На обложке был изображен портрет «Джиаконды», репродукция с известной картины. Мы знали, что картина эта в то время была украдена и никто не знал, где она, и это привлекло наше внимание к репродукции. Товарищ Сталин посмотрел и говорит: «Какая замечательная картина, посмотрите». […] Мне, например, не нравилось изображение женщин. Я любила больше пейзажи. Посмотрела я на ту картину и говорю: «Чего хорошего? Нарисована женщина, да и то хитрая». А он мне отвечает: «Может, и хитрая, но нарисована очень хорошо. Вы посмотрите, какая тонкая работа, даже жилки под глазами видны».

Из записи беседы с П. Г. Онуфриевой (Фоминой), 7 июля 1944 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 80.

№ 77

«Фома» – Кобе[406]406
  «Фома», он же «Цветков» – партийная кличка Александра Петровича Смирнова. Ротмистр И.Ю.Попель 10 сентября 1911 г., представляя добытую агентурным путем копию этого письма, доносил в Департамент полиции, что адресатом и получателем письма являются П. А. Чижиков и И. В. Джугашвили, автор документа ему не известен (РГАСПИ. Ф.558. Оп.4. Д.643. Л.16–16 об. (подлинник); ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 44–44 об. (подлинник)).


[Закрыть]:

Омск, «Фома», Вологда, магазин Ишмемятова П. А. Чижикову для «Коба» […]

Ну, здорово, дорогой друг. И притом неверный, это касательно твоих слов, что мы кавказцы и. и. и. д.[407]407
  Так в документе.


[Закрыть] Я оказался прав, ибо научен горьким опытом, а как общий знакомый Сурен[408]408
  Возможно, С. С. Спандарян. Кличкой Сурен пользовался также С. Г. Шаумян.


[Закрыть] оказался жуликом, как и все прочие, получившие тепленькое местечко, я послал одного товарища с просьбой устроить, и он и не принял, заявив, что никакого Фомы и не знает. Так-то вот, друже, и он поди благоденствует, ну да и черт с ними. Теперь о моих впечатлениях насчет новых форм организации]. Могу сказать коротко, что тогда это было у меня только в зачаточном состоянии, если ты помнишь, я говорил не утвердительно, а предположительно, теперь же говорю, что очень в скором времени такое партийное строительство воссоздает партию пролетарскую и по духу, и по составу, я убедился в Москве, как быстро усваивают рабочие этот вид партийных организаций и охотно соглашаются принять участие в работе, хотя до этого и слышать не хотели ни о какой пар[тийной] раб[оте]. Еще маленько тормозит страшная безработица, которая очень многим связывает руки, вот интеллигенты сначала очень испугалися, что моя постановка работы совершенно устраняет от руководящей работы, стоило больших трудов доказать, что они неправильно понимают (их пугало место, где говорилося, что всякое практическое и идейное руководство переносится на заводские группы, составленные из непосредственно работающих на данном заводе, и все высшие руководящие органы выбираются из этих групп, а все интеллигенты приглашаются с решающим голосом), потом почти все согласилися. Относительно центров, то я стою за то, чтобы ЦК был один в России, а за ЦО только оставить чисто идейное руководство без всякого юридического влияния на ЦК, для же повседневного руководства создается в России газета при ЦК. Еще раз могу сказать, друже, что все это, о чем говорили, не фантазия и не утопия, а сама жизнь.

О себе писать нечего, живу да хлеб жую, теперь двоя детишек, о тебе слышал, что еще раз поженился[409]409
  Вероятно, речь идет об отношениях Сталина с С. Л. Петровской.


[Закрыть], я шел вместе по этапу своими[410]410
  Вероятно, ошибка в тексте, надо – «с твоими».


[Закрыть] хорошими знакомыми, они шли на поселение, звать позабыл. Ну пока, прощай, жму крепко твою руку. Фома.

Пиши подробней, что знаешь о созыве узкого ЦК, да и вообще пиши подробней о делах, и если можете, то высылайте новую литературу и все, что новое выйдет по следующему адресу: Нарым, Леониду Александровичу Цветкову.

Перлюстрированное письмо «Фомы» (А.П.Смирнова) И.Джугашвили, 4 сентября 1911 г.

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 45–45 об. (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 643. Л. 17–17 об. (подлинник).

№ 78

Ротмистр И. Ю. Попель:

Препровождая при сем копию агентурно добытого мною документа за подписью «Фома» из города Омска (почтовый штемпель: «Омск, вокзал, 4-9-11), адресованного в город Вологду магазин Ишмемятова П. А. Чижикову для «Коба», сообщаю, что П. А. Чижиков и «Коба» есть известные Управлению бывшие ссыльные эсдеки, первый – крестьянин Орловской губернии, Волховского уезда, Алексеевской волости, деревни Близны Петр Алексеев Чижиков, привлекавшийся в 1908 году к охранной переписке помощником начальника Екатеринославского губернского жандармского управления в Бахмутском уезде и высланный в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции за принадлежность к революционной организации, сроком на два года, с 20 октября 1908 года, срок коему окончился 20 октября 1910 года, и он остался на жительстве в гор. Вологде, где служит приказчиком в фруктовом магазине Ишмемятова, а «Коба» – крестьянин Тифлисской губернии и уезда Иосиф Виссарионов Джугашвили. По сообщению начальника Тифлисского губернского жандармского управления, Джугашвили еще в 1902 г. за принадлежность к РСДРП был выслан в Восточную Сибирь на 3 года, откуда он скрылся.

В 1905 г. он был арестован, но бежал из тюрьмы, задержанный в 1908 году, подвергся высылке в гор. Сольвычегодск Вологодской губернии, 24 июля 1909 года бежал из места ссылки в гор. Баку, где 24 марта

1910 г. был задержан и опять препровожден в город Сольвычегодск.

За окончанием 27 июля сего года срока ссылки освобожден от надзора полиции и с проходным свидетельством прибыл из Сольвычегодска в город Вологду, где ему, согласно его ходатайства, было разрешено остаться на два месяца.

По полученным мною агентурным сведениям, названный Джугашвили-«Коба» вошел в непосредственное сношение с заграничным партийным центром и получил уже предложение исполнения обязанностей разъездного агента ЦК, причем вся корреспонденция для него получалась на имя вышеуказанного Петра Чижикова, с которым у Джугашвили, по прибытии в Вологду, была установлена непрерывная связь. В организации носил партийные клички «Сасо»[411]411
  Так в тексте.


[Закрыть] и «Коба».

6 сего сентября Джугашвили выбыл в сопровождении филеров в С. – Петербург, где перешел на нелегальное положение и 9 сего же сентября арестован.

Сообщая об изложенном, прошу о выяснении автора этого документа за подписью «Фома» и к установке связей Коба-Джугашвили с проживающими в Омской губернии лицами.

Отношение ротмистра И.Ю.Попеля начальнику Омского ГЖУ,

10 сентября 1911 г., № 519

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 48–48 об.

№ 79

Агентурные сведения:

1911 августа 23

Сотрудник «Пацевич»

Проживающий в гор. Сольвычегодске ссыльный Иван Голубев ведет переписку с выехавшим оттуда в Вологду бывшим ссыльным Иосифом Джугашвили. Последний временно поселился в Вологде, так как ему необходимо заручиться явками и выяснить, куда затем ехать.

Агентурные сведения Вологодского ГЖУ по РСДРП за 23 августа 1911 г., № 470

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 642. Л. 29–29 об.

№ 80

И. Голубев:

Чем более приближался конец ссылки, тем больше Иосиф Виссарионович говорил о своей работе в России. Ехать за границу он не хотел. Говорил о Петербурге, который был центром партийной жизни в России: там была наша фракция Государственной Думы, газета, большие организации в районах.

И вот ссылка окончилась. Куда ехать? Питерских адресов товарищ Сталин не знал. Денег и паспорта он не имел. Ему ничего не оставалось пока сделать, как остановиться в Вологде, где он имел надежный адрес П. Чижикова, и ждать, когда ему вышлют деньги, паспорт и явки. С этими мыслями мы и проводили Иосифа Виссарионовича на пароход в Котлас.

А через месяц Коростелев приходит ко мне и показывает открытку от т. Сталин, в которой тот пишет, что он все еще «киснет» в Вологде. Это нас с Коростелевым озадачило. Что могло случиться? – гадали мы. Либо провалился явочный адрес в Вологде на Чижикова, либо Иосиф Виссарионович не получил еще указания от Ленина, либо наши центральные организации не спешили с присылкой для Иосифа Виссарионовича паспорта, денег и явок. Написали письмо одному из наших знакомых ссыльных в Вологде, ругая их за бездеятельность […] Но вологодские товарищи сообщили нам, что дело не в них, а в центре, который что-то медлит. Что же нам оставалось делать в Сольвычегодске? Мы написали с Коростелевым сочувственное письмо Иосифу Виссарионовичу и послали ему 6 рублей денег.

Из воспоминаний И. М. Голубева, не позднее 1936 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 166–167.

№ 81

Георгий Коростелев, Иван Голубев – Иосифу Джугашвили:

Копия письма за подписью «Г.К.», полученного агентурным путем, адресованного в гор. Вологду, магазин И. З. Ишмемятова, Чижикову (почтовый штемпель: Сольвычегодск, 9-9-11)

Здравствуй, т. Иос., скверно ты, наверное, себя чувствуешь в бездействии, да и в финансовом отношении-то не лучше, как мне говорили. Слушая все это и ругаю же я всю нашу иерархию. По-моему, лучше было бы плюнуть на все ожидания и сдвинуться с места, а на месте с горы тебе было виднее и удобнее.

На днях мне отказали в переводе в Яренск. Ал. Як. и еще один тов. оттуда меня соблазнили подать, Ал. Як. мне писал, что ты ему сообщал о том, как будто бы хочешь «издеваться» над теми, кто ставит в первую голову борьбу с ликвидаторами, я ему ответил, что «издеваться» следует над крайностями, как над теми, так и другими, вот хоть бы над статьей Ларина в «Дело» ж[урнал] № 7, где он говорит об усилении с. д. легальн[ой] прессы и случайной партии. О подробном нашем житье-бытье пишет тебе в этом письме И.М. Я прочел аграрный вопрос Каутс[кого] и 3 части истории Средн[их] веков Виноградова, сейчас читаю 4-ю час. Подобрал группу по русск[ому] язык[у] в 5 челов[ек] и по арифмет[ике] 4 чел. По арифметике] сосватал Ал. П., а по русс. яз. ст[арого?] с. р., некоторые ребята рабоч[ие] высланы сюда, есть хорошие. Желаю тебе то, что хочется. Г. К.

Копия другого письма, вложенного в тот же конверт, за подписью «Иван»

Я был уверен, что ты гуляешь где-нибудь по др. городским улицам. Но вот получено вчера из Т. от приятеля письмо, из которого узнаю, что ты не сдвинулся с места, также, по-старому, коптишь в полуссыльном положении. Печально дела обстоят, когда так. Где искать причину в задержке, в причинах ли не зависящих от них, или в нашем бестолковом «правительстве». Судить не берусь, да и толку от этого не будет никакого. Приятелю головоломку задал, полагал, что задержка зависела от них, но они оправдываются, говорят, что они тут ни при чем и что, наоборот, они приложили к ускорению все от них зависящее, но. Два парня сложились и послали на паях. Ну что тебе эти 6 руб. Так что же ты намерен предпринимать теперь. Неужели ждать. Ведь с ума можно сойти от безделья. Не думаешь ли что-нибудь предпринять самостоятельно, независимо от них. А в Москве-то что происходит. Ужас берет, когда читаешь эти известия, самые безобидные организации разрушены. Киевские события не произвели никакого эффекта на публику[412]412
  Вероятно, имеется в виду покушение в Киеве 1 сентября на жизнь П.А. Столыпина и его смерть 5 сентября.


[Закрыть], как-то не затронуло никого. Может быть, тут причина, не до политики нам. У нас, слышишь, темы разговоров о хлебе насущном. Как же, поднялся до 3 1/2-4 коп. черный хлеб, ведь это ужас.

Я и Коростелев получили отказ на перевод нас в другой город.

Живем скудно, ничто не заставляет работать, мысль и чувства не реагируют ни на что. На днях получаем письмо из одного города ссыльных, где предполагается принять участие в компании за увеличение кормовых и выдаче одежных. Ну, кое-как устроили совещание. И что это было за апатичная публика. Потребовалось много энергии, чтобы растормозить ее, хоть высказалась бы, как она смотрит на это. […]

Сейчас у нас культурная работа заключается в том, что занята публика изучением рус. грамматики и арифметики (в особенности Коростелев сосредоточен на этом). Я алгебру и геометрию? в ком[муне?] читали совместно Меринга, я по часу в день уделяю капиталу и плюс журналы, но в них по-старому ничего нет. […] Ну, друже, напиши, как все-таки дела, самочувствие, что слышно в вашем сравнительно большом городе, настроение. Как события киевские на публику повлияли. Желаю тебе всего доброго, жму лапу. Иван. 9/IX

Копия перлюстрированного письма Г. Коростелева и И. Голубева Сталину, 9 сентября 1911 г., № 548[413]413
  В сопроводительном письме ротмистра И. Ю. Попеля начальнику Петербургского ОО М.Ф. фон Коттену от 20 сентября 1911 г., № 547 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 643. Л. 25–26 (подлинник); ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 51–52 (подлинник)) Попель раскрывает имена авторов, адресата и упомянутых в письме ссыльных. «И.М.» – И. М. Голубев, «Ал. Як.» – Александр Яковлевич Шур, «Ал. П.» – эсерка Александра Прокопьевна Чефранова.


[Закрыть]

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 53–54 об. (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 643. Л. 27–28 об. (подлинник).

№ 82

Онуфриева П. Г.:

Книгу П. С. Коган «Очерки западноевропейской литературы» Иосиф Виссарионович начал читать в конце августа 1911 года и окончил в первых числах сентября. […] Я видела, как он собственноручно делал пометки чернилами на полях этой книги. В день побега товарища Сталина из Вологды 6 сентября 1911 года, в организации которого принимал участие мой жених, Чижиков Петр Алексеевич, мы долго ходили по разным улицам, чтобы избежать наблюдения шпика, замести свои следы. Я обратилась к Иосифу Виссарионовичу, чтобы он подарил мне на память что-нибудь. Я попросила подарить фотографию. Иосиф Виссарионович ответил: «Я фотографий с себя никому не дарю. У жандармов и так достаточно с меня фотографических карточек. Но я могу вам подарить книгу, которая заслуживает внимания, чтобы ее прочесть». И с этими словами Иосиф Виссарионович подарил мне на память книгу П. С. Когана, […] сделав на ней надпись о своем подарке. С тех пор я тщательно храню эту книгу.

[Прим. П.Ефимова: ] «На этом экземпляре имеется надпись, сделанная рукою товарища Сталина на титульном листе, повыше фамилии автора П. С. Когана: […] «Умной скверной Поле от Чудака Иосифа»[414]414
  Книга, подаренная И.Джугашвили Онуфриевой, хранится в фонде Сталина (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 32).


[Закрыть].

Фрагменты воспоминаний П. Г. Онуфриевой в статье доцента П. Ефимова

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 56–57.

№ 83

Онуфриева (Фомина) П.Г.:

Тов. Эвенчик: Вы утверждаете, что были в курсе побега тов. Сталина?

Тов. Фомина: Мы хорошо знали, что он уезжает. Я даже хотела его проводить до вокзала, но он не разрешил. «Не надо, – говорит, – этого делать. С нами может всякое случиться. За мной следят. Нам, может, придется долго и много плутать по улицам». Он сел на извозчика. Путали они по улицам действительно много, так как полиция ни на шаг не отставала, как рассказывал Петр Алексеевич. Но он все же посадил товарища Сталина в вагон.

[…] До отъезда за несколько дней они разговаривали и говорили, что надо ему уехать. В последний день утром он пришел к Петру Алексеевичу и принес книгу.

Тов. Эвенчик: А разве он ночевал не у Петра Алексеевича?

Тов. Фомина: Нет, он ночевал у знакомых. Но у кого, я не помню.

А жил с Петром Алексеевичем[415]415
  Вероятно, эти слова Фоминой были сказаны из чувства приличия, чтобы замаскировать то обстоятельство, что она жила вместе с Чижиковым, считавшимся ее женихом.


[Закрыть]. […]

Приходит, как я уже сказала, он утром к нам и говорит: «Вот, я вам книгу на память хочу подарить. Она вам покажется интересной». Я посмотрела на книгу и отвечаю: «Конечно, интересная». А он мне и говорит: «Подарите и вы что-либо мне на память». Я задумалась. У меня с собой ничего не было. А потом вот что вспомнила. Я никогда не носила креста. […] А мать меня за это ругала. […] Раз дала слово матери, то решила купить крест на серебряной цепочке. Купила, одела его на шею. А платье у меня было с открытым воротом, хотя в то время и нельзя было такие платья носить. Вспомнила про крест, про цепочку, схватилась рукой за нее и так бессознательно сняла с шеи, подала ему и говорю: «Вот что могу подарить, а больше у меня ничего нет». А он нисколько не удивился, не посмеялся. Знала я, что он не верующий. Взял цепочку, снял с нее крест. А цепочку связал таким жгутиком в несколько раз и вместо брелка к часам повесил. Я попросила с него фотокарточку. А он мне на это ответил: «Я никогда не фотографируюсь. Только разве в тюрьме, когда меня насильно фотографируют. В будущем вам хватит моих фотографий. А сейчас их дарить нет смысла. Это только наводить людей на неприятности».

Из записи беседы с П. Онуфриевой (Фоминой), 7 июля 1944 г., Вологда

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 71–73.

№ 84

Филеры наружного наблюдения:

6 сентября 1911 года. Сведения

«Кавказец» проживает по М. Екатерининской ул. в доме Беляевой.

Нач. с 9 ч 10 м утра. Окончил в 9 ч 16 м вечера.

В 12 ч дня «Кавказец» вышел из своей квартиры и пошел на Кузнечную улицу в дом Беспаловой, где проживает «Нарядная» и «Кузнец», где пробыл 25 м., вышел с «Нарядной». При себе имел «Кавказец» небольшой сверток, и пошли на М. Козленскую ул. в дом Тусова, при входе в правое парадное крыльцо, где пробыли 45 м, вышли втроем «Кавказец», «Нарядная» и «Кузнец» и пошли по Б. Козленской ул., ввиду не попасться на глаза наблюдаемым, я пошел параллельно по Екатерининской Дворянской, где и были утеряны. Более «Кавказца» прихода и выхода не видел. Мухин

«Кавказец» выбыл под наблюдением Ильчукова в Петербург[416]416
  Последняя фраза приписана вертикально по левому полю листа.


[Закрыть].

7 сентября с поездом № 3 приехавший в С.-Петербург наблюдаемый под кличкой «Кавказец» наблюдением принят. Зав. набл. [нрзб.] 7.9.1911

8 сентября 1911 года. Сведения

Наблюдая 6 сего сентября на вокзале станции Вологда за отходящими пассажирскими поездами, 3 ч 45 м пополуд[ни] пришел на Вокзальную (площадь) платформу «Кавказец», имея при себе 2 места багажу: небольшой чемодан и узел, по-видимому постель, и сел в вагон III-го кл., отходящего в 4 ч 15 м дня поезда № 3 в г. С. – Петербург, где оставил багаж, вышел обратно из вагона, и тут же подошел к нему «Кузнец», а перед отходом поезда перешел со всем багажом в другой вагон, а «Кузнец» ушел до отхода поезда из вокзала, попростившись с «Кавказцем», и поезд отправился, сел «Кавказец» после 3-го звонка. Следуя в пути, 2 раза проходил «Кавказец» вагоны. На станции «Чебсара» «Кавказец» из вагона во время стоянки поезда вышел с неизвестным человеком, и пройдясь по платформе, обратно зашли в вагон вместе. На станции Череповец по приходе поезда из вагона «Кавказец» вторично вышел вместе с тем же неизвестным, выпили за буфетом III-го клас[са] и обратно пошли в вагоны. По приходе поезда в гор. С.-Петербург 8 ч 35 м ут. 7 сего сентября на платформе «Кавказца» и неизвестного для дальнейшего наблюдения передал филеру местного охранн. отделения Полудеткину. Приметы неизвестного описаны в дневнике за 7 сего сентября и передано в С. – Петербург. охранное отделение. Ильчуков.

Приметы бывшего с «Кавказцем» неизвестного, ехавшего вместе в поезде в г. С.-Петербург: роста среднего, шатен, лицо скуластое, кругловатое, лет около 30, маленькие чуть заметно усы, бороды нет. Одет темносерое демисезонное пальто, черные суконные брюки на выпуск, на голове темно-серый кепь.

Из дневника наружного наблюдения за И. Джугашвили, Вологда, 1911 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 145. Л. 31–34 (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 156. Л. 1–2 (фотокопия).

ГА РФ. Ф. 111. Оп. 1. Д. 1110. Л. «А». Л. 22–34 (копия, машинопись советского времени).

Опубликовано (фрагмент): Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 19–20.

№ 85

Ротмистр И. Ю. Попель:

Разбор шифрованной телеграммы из г. Вологды от ротмистра Попеля на имя начальника Охранного Отделения, 6 сего сентября месяца 1911 года №507[417]417
  Документ на бланке, заполненном на пишущей машинке. Текст бланка выделен курсивом. Внизу листа приписка карандашом: «Джугашвили Иосиф Виссарионов, кр. Тифлисской губ.». 7 сентября ротмистр Попель отправил телеграмму аналогичного содержания в Московское ОО, № 508 (ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 35).


[Закрыть]

К № 461 – поездом третьим выехал Джугашвили наблюдением филера Ильчукова прошу принять подробности почтой.

Разбор шифрованной телеграммы ротмистра И. Ю. Попеля в Петербургское ОО, 6 сентября 1911 г., № 507

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 34 (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 157. Л. 3 (подлинник).

Опубликовано: Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 19.

№ 86

Ротмистр И. Ю. Попель:

В дополнение к телеграмме моей от 6 сего сентября за № 507 сообщаю, что указанный в таковой бывший ссыльный Джугашвили выбыл в С.-Петербург под наблюдением филера согласно сообщения начальника Московского охранного отделения от 25 минувшего августа за № 248935[418]418
  См. следующий документ, эта неловкая формулировка должна означать, что начальник Московского О О просил не арестовывать Джугашвили, чтобы не выдать московского агента.


[Закрыть].

При наблюдении за Джугашвилем [419]419
  Так в тексте.


[Закрыть] в гор. Вологде, кроме указанного в записках моих от 22 и 24 августа с.г. за № 461 и 469 Петра Алексеева Чижикова, установлена его связь с прибывшей в гор. Вологду из Тотьмы ученицей VII класса Тотемской женской гимназии Пелагией Онуфриевой, кличка наблюдения «Нарядная». Цель ее приезда сюда пока не установлена. Онуфриева проживает в одной квартире с Чижиковым.

О выезде в С. – Петербург Джугашвили сообщено телеграммой начальнику Московского охранного отделения за № 508.

Донесение ротмистра И. Ю. Попеля в Петербургское ОО, 7 сентября 1911 г., № 509

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 36–36 об.

Петербург, 7–9 сентября 1911 года

№ 87

Ротмистр И. Ю. Попель:

В дополнение к моей телеграмме от 8 сего сентября за № 520[420]420
  Данному письму предшествовал обмен телеграммами. 8 сентября из Петербургского ОО запросили Попеля, имеется ли препятствие аресту Джугашвили, он в тот же день ответил: «Прошу не подвергать аресту выезде, сопровождать наблюдением. Подробности почтой» (ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 38–39. Опубликовано: Архивные материалы о революционной деятельности И.В.Сталина. 1908–1913 гг. С. 19).


[Закрыть] сообщаю, что по выяснении связей Иосифа Джугашвили я предполагал произвести ликвидацию всего кружка лиц, среди которых он вращался, но начальник Московского охранного отделения телеграммой от 25 августа за № 248935 просил меня не производить пока по агентурным соображениям обыска и ареста Джугашвили, а только сопровождать его наблюдением в случае выезда из Вологды.

В настоящее время мной получены из совершенно секретного источника сведения о его сношениях с проживающими и в Омске лицами, из которых усматривается, что Джугашвили должен принять участие в созыве в скором времени «узкого ЦК» и озаботиться о высылке партийной литературы.

Ввиду вышеизложенного мной приняты меры к всестороннему выяснению деятельности и связей Джугашвили, который затем по соглашению с начальником Московского охранного отделения подлежит одновременной ликвидации с остальными лицами […]

Отношение ротмистра И.Ю.Попеля начальнику Петербургского ОО, 9 сентября 1911 г., № 515

ГА РФ. Ф. 1764. Оп. 1. Д. 37. Л. 42–42 об.

Опубликовано: Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 19.

№ 88

Филеры наружного наблюдения:

7 сентября 1911

Наблюдение за «Кавказцем»

Установка: Джугашвили Иосифа Виссарионова. Кр[естьянин] Тифлисской губ[ернии]. В д. № 3 по Гончарной ул. прописался нелегально по паспорту на имя крестьянина] Орловской губ[ернии] Болховского у[езда] Аленинской вол[ости] Петра Алексеева Чижикова. 33 л[ет], выданный волост[ым] правлением от 31 декабря 1910 г. за № 881 на 1 год […]

«Кавказец» вместе с неизв[естным] мужчиной, имея при себе чемодан и узел, в 12 ч. 15 мин. приехал в гостиницу «Россия» по Гончарной ул. д. № 3, через 5 мин. вышли без вещей, а в 1 ч 05 мин ночи «Кавказец» вторично проведен в названную гостиницу и был оставлен.

Приметы «Кавказца»: среднего роста, брюнет, черные усы, бороду бреет, лицо худощавое, продолговатое, тип черкасский, лет около 35, походка тихая, одет темно-серое летнее пальто, черные брюки, черная мягкая шляпа. […]

Из дневника наружного наблюдения за И. В. Джугашвили, Петербург, 7 сентября 1911 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 157. Л. 1–2.

№ 89

Полицейский надзиратель Бачурин:

Проведенный 7-го сентября в гостиницу «Россия» неизвестный под кличкой «Кавказец» проживает в упомянутой гост[инице] в комн[ате] № 8, Чижиков Петр Алексеевич […] Приходивший с ним в гостиницу 2-й неизвестн[ый] мужчина в упомянутой гостин[ице] не проживает, и кто он, неизвестно.

Справка полицейского надзирателя Бачурина, [8] сентября 1911 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 157. Л. 2 об.

№ 90

Софья Павловна Тодрия:

Это был день, когда я чувствовала себя плохо и не была на работе. Мой муж, Сильвестр Тодрия, работал в типографии. В рабочее время он вдруг прибежал домой и говорит мне: приготовь сегодня что-нибудь на обед: я встретил своего старого друга, руководителя нашей грузинской организации, товарища Сосо (Я не имела никакого понятия тогда, кто такой Сосо). Я куплю бутылку вина, говорит мне муж, и приду обедать вместе с ним. Ну, и пришли они вдвоем, не помню, в котором часу это было.

Тов. Сталин был страшно худой тогда и очень черный, и белые зубы резко выделялись на его лице. Мой Сильвестр говорит мне: познакомься, Соня, это Сосо, а про меня сказал: это Соня.

Сели обедать. У нас была одна кровать в комнате, две табуретки и стол. Поэтому, чтобы нам втроем сесть за стол, надо было придвинуть его к кровати, что мы и сделали. Обед состоял из селедки, соленых огурцов и вареной картошки. Я извинилась за скромность обеда и сказала, что я не кулинарка, а он засмеялся и сказал с иронией: «Ну, конечно, в ссылке меня лучше кормили!»

После обеда, видя, что он очень усталый, я предложила ему отдохнуть. Он отказался лечь на кровать, говоря, что на кровати должны отдыхать хозяева, а он будет отдыхать на полу. Я не соглашалась, но он настоял на том, чтобы я что-нибудь постелила на пол. Я, конечно, подмела пол, постелила ему одеяло, дала подушку. Он лег, закурил папиросу и стал расспрашивать, как мы жили в Финляндии, какие там товарищи, кто куда поехал оттуда. Тогда я вспомнила, что мы перед отъездом из Финляндии снялись все вместе и когда мы приехали в Петербург, я хотела уничтожить эту карточку, а Тодрия протестовал против этого. Я мотивировала свое желание тем, что при обнаружении ее у нас может быть большой провал, некоторые из этой группы были уже арестованы.

На этой карточке, мне помнится, были: Вано Калантадзе, Миха Бочоришвили, Макарий Гогуадзе, Маро Гогуадзе, Караман Джаши и др. Это была грузинская группа товарищей, которые работали в подпольной типографии в Выборге, обслуживавшей ЦК. Ильич очень доверял этой группе. Это была группа, которая вынесла тогда на своих плечах всю печать партии: в этой типографии печатались «Искра», «Пролетарий», «Вперед». Во главе этой типографии был Ал. Григ. Шлихтер, а Тодрия заведовал издательством. Эта грузинская группа обслуживала не только Финляндию, но раньше и Баку.

Очень заинтересовавшись этой группой, тов. Сталин расспрашивал про них […] Он попросил показать ему эту карточку. Лежа и покуривая папиросу, он долго рассматривал карточку, после чего сам молча разорвал ее на мелкие части, предложил мне их сжечь, и, обратившись к Тодрия, сказал ему: ты знаешь, что ты мог сделать? товарищи дороги нам, но организация и партия дороже всего на свете, а ты хотел это оставить. Ты знаешь, какой провал мог бы быть? Сколько Тодрия по этому поводу со мною спорил, а тут он ни одного слова не вымолвил.

После этого тов. Сталин полежал немного, потом встал, попил чаю и пошел по своим делам. Через несколько дней после ночевки у нас он был арестован.

Запись беседы С. Познер с С. П. Тодрия, июль 1948 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 340–342.

№ 91

Филеры наружного наблюдения:

Сведение

7 сентября 1911 г. Наблюдение велось с 7 ч 30 м утр. до 1 ч 20 м пол. Ходит спокойно

«Кавказец». Николаевский вокзал

В 8 ч 40 м утра с поездом № 4 прие[хал] из Вологды вместе с неизвестным мужчиной под наблюдением вологодского филера Ильчукова. По выезде с вокзала были утеряны. В 12 ч 5 м ночи пришли на вокзал вместе еще с одним неизвестным спутником, взяли вещи, которые были сданы на хранение, по выезде с вокзала неизвестный мужчина, который приехал из Вологды, расстался, пошел под наблюдением, а Кавказец с неизвестным пошли Гончарная улица дом № 3 в гостиницу «Россия», скоро вышли, прошли по Гончарной улице, вернулись обратно в гостиницу «Россия». Зашли в 12 ч 15 м, через 5 мин вышли без вещей, пошли по Невскому пр., дошли до Литейного пр., вернулись обратно, у Николаевского вокзала расстались. Кавказец пошел в гостиницу «Россия», где был оставлен в 1 час 5 м ночи, а неизвестный мужчина был проведен Невский пр., до № 106 в ворота, в 1 ч 10 м ночи был оставлен. А неизвестный, который приехал из Вологды, был проведен Лиговская ул. дом № 71 в гостиницу «Южная». Зашел в 1 час ночи, где был оставлен в 1 ч 30 м ночи. Извозчики [фамилии]

Примечание: Кавказец в Петербурге обрил себе бороду

7 сентября 1911 г. Приметы

Неизвестного от Кавказца, который приехал из г. Вологды.

Светлый шатен, среднего роста, среднего телосложения, лет 25, лицо круглое, нос умеренный, маленькие светлые усики, бороды нет, одет серая кепка, серое пальто летнее, черные брюки на выпуск, черные ботинки.

Приметы неизвестного мужчины от Кавказца, который проведен Невский пр. д. № 106 ворота[421]421
  Очевидно, С. Тодрия.


[Закрыть], тип южный, брюнет, среднего роста, среднего телосложения, лет 35_37, лицо продолговатое, черные усы, черная борода кругом, одет черная пушкинская шляпа, черное пальто летнее, черные брюки навыпуск.

Из дневника наружного наблюдения за И. В. Джугашвили, Петербург, 7 сентября 1911 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 157. Л. 6–9 об.

Опубликовано (фрагмент): Архивные материалы о революционной деятельности И. В. Сталина. 1908–1913 гг. С. 20.

№ 92

Анна Аллилуева:

В один из первых сентябрьских дней 1911 года в передней продребезжал звонок.

– Открой, Нюра! – крикнула из соседней комнаты мама.

Я […] открыла входную дверь.

– А, Сила! Пожалуйста, заходите!

Я шумно обрадовалась нашему взрослому другу Силе Тодрия, но смолкла, увидев за невысоким Силой кого-то, мне незнакомого. В черном пальто, в мягкой шляпе, незнакомец был очень худощав. Когда он вошел в переднюю, я рассмотрела бледное лицо, внимательные карие глаза под густыми, остро изломанными бровями.

– Папа дома? – спросил Сила. – Мы к нему с товарищем.

– Скоро должен вернуться. Входите! Мама в столовой, – приглашала я.

Они оба прошли в комнату, и, здороваясь, Сила сказал маме:

– Познакомься с товарищем, – это Сосо!

Я не решилась пройти в столовую, потому что, приглушая голос, Сила о чем-то заговорил, и я поняла – мне не надо присутствовать при разговоре.