Текст книги "Избранные тьмой"

Глава 22. Бутон жизни

Маргарет поднималась к кабинету Верховного Совета. Сегодня, ранним утром в понедельник, по введенной Фергюсом традиции, назначалось очередное собрание. Заспанные лорды уже примчались в замок, заполонив монт-д’этальский двор каретами, чтобы несколько часов побурчать о государственных делах и с чувством выполненного долга разъехаться по домам.

Ключ легко, без скрипа провернулся в замке, и Маргарет вступила в пустой зал. Принцесса пришла раньше остальных и на скорую руку навела порядок: поправила стулья, чтобы они стояли ровными, как солдаты, рядами, и открыла окна, впуская в комнату свежий воздух. Блеклое солнце неуверенно заулыбалось девушке. Потянуло холодком. Подготовкой кабинета к собранию, конечно, должны были заняться секретарь и слуги, но принцессе хотелось почувствовать себя хозяйкой, настоящей главой Верховного Совета.

– Доброе утро, сестра. – В комнату вошел Димир. – Присядь, поговорим.

Король выглядел чересчур доброжелательным, и скоро Маргарет поняла причину этого. Брат сделал ей неприятное и неожиданное предложение: выйти замуж. Да не за кого-то, а за самого короля Арнеста. Димир долго расхваливал преимущества этого брака, перечисляя достоинства жениха и описывая счастливое семейное будущее. Голос брата источал слащавость, и девушка поняла, что за напускной добротой скрывается напряжение. Король во что бы то ни стало хотел уговорить ее на брак.

– Нет, – отрезала принцесса.

Утренние объятия Лютера все еще согревали ее, и менять любовника на холодного, как рассказывала Карленна, арнестского короля Маргарет не желала. Да и без Карленны слухи о предлагаемом женихе ходили не самые лестные. Он улыбался Эфлее, а потом поворачивался к ней спиной, протягивал ладонь для рукопожатия, а потом этой же ладонью отвешивал оплеуху. Двуличный и мстительный. Нет, Маргарет не хотела замуж за такого человека.

– Нет? – удивился брат. – Почему? Он же не старый, не толстый, не противный…

– Ты пытаешься выдать отсутствие недостатков за достоинство?

Димир нахмурился:

– А в твоем первом муже достоинств было много? Хочешь еще раз сделать неудачный выбор или последуешь моему совету? Ты принцесса, а Адрен – король, и вы отличная пара. Адрен богат и умен, у него есть армия. Он идеальный союзник против Калледиона.

– Значит, я – товар, которым ты хочешь заплатить за союз с Арнестом?

От прямого вопроса принцессы у короля на висках выступили капли пота.

– Маргарет, – вкрадчиво заговорил Димир, – ты же знаешь, в каком положении находится королевство? И сам континент? Калледион жаждет захватить всех, и нам нужны союзники. Нам нужен Адрен.

– На нашей стороне Анна Мельден. Она разве плоха?

– Да кто угодно лучше Анны Мельден! – Вспыхнув, король вскочил из-за стола.

Он подошел к окну, чтобы отдышаться, и только потом вернулся к сестре. Со дня отъезда Фергюса он изменился. Стал спокойнее, рассудительнее. Конечно, раз наездник исчез и удила спали, коню самому приходилось заботиться о себе. И о королевстве. Потому Димир взялся за ум и усердно исполнял роль хорошего правителя. Он сел перед сестрой и с доброй улыбкой, за которой читалась мольба, возобновил разговор.

– Ты же понимаешь, что чем больше союзников, тем лучше?

– Димир, дорогой, – промурлыкала принцесса. – Ты скрыл от меня указ отца. Я могла бы стать королевой, но отказалась от трона в твою пользу. Ты ведь убедил меня, что я ни на что не гожусь, что только ты разбираешься в государственных вопросах и можешь достойно управлять королевством. Поэтому – управляй. Разбирайся с Адреном, с Калледионом, с войной, в конце концов. Но без меня. Либо передай корону мне, и тогда я буду решать, как спасать королевство.

Надевать корону принцесса вовсе не желала. Но лишь угрозой она могла отстоять себя, и Димир, почуяв опасность, дерзко показал клыки:

– Ты хочешь, чтобы королевство пало из-за твоих капризов?! – Он откинулся на стул и сложил руки на груди. – Дурные девки, что Карленна, что ты.

Маргарет почувствовала, как покраснели щеки. Взгляд девушки потух, из глаз брызнули слезы – не обиды, но злости. Принцесса знала, что брат растеряется и вместо дальнейших нападок вернется к границам дозволенного. Так и случилось. Димир застыл и неловко улыбнулся. Он протянул руку, утирая слезы сестры, и пробормотал:

– Ну-ну, я же сгоряча, не со зла. Просто подумай над моим предложением. Это ведь и королевству полезно, и тебе не сложно. Адрен хороший жених. – Димир говорил, пытаясь подавить сопротивление сестры, но быстро сбился с верного пути. – Я приглашу его, вы познакомитесь поближе. Уверен, он тебе понравится. Помни, что нельзя терять таких союзников. И…

– Нет, – твердо произнесла принцесса.

– Что – нет?

– Я не буду с ним знакомиться.

– Но почему? – возмутился Димир. – Скажи честно, у тебя есть любовник? Ты из-за этого отказываешься?

Его предположение угодило ровно в цель. Маргарет замерла, не в силах дать подходящий ответ. Она боялась, что брат распознает ложь, а раскрыть правду не могла.

Спасение пришло внезапно. Из коридора послышались первые голоса советников. Настало время собрания, и лорды один за другим заходили в кабинет. Зал постепенно наполнялся скрипом отодвигаемых стульев, приглушенными разговорами, покашливаниями и гулкой зевотой, ароматами духов и запахами утренней еды, приставшими к одежде.

При посторонних король говорить не мог. Он бросил на сестру последний взгляд, полный злости и разочарования, и обратился к лордам. Те уже расселись по местам и ждали начала.

– Милорды! – оглядел их Димир. – Дни покоя минули. Вновь мы обсуждаем жадный до земель Калледион. Как вы знаете, после смерти короля Джеральда принцесса Карленна потеряла для своего родного королевства прежнюю ценность, но и калледионский принц, который вызвался быть пленником вместо сестры, тоже не обеспечит нам защиту.

Лорды выглядели уставшими. Еще бы: вопрос войны, назревавшей между Эфлеей и Калледионом, поднимался на каждом собрании. Советникам давно не хватало слов, способных успокоить и поддержать короля.

– Мы ищем союзников, милорды, – продолжал Димир. – И находим их. Король Арнеста готов примкнуть к нам в войне против Калледиона. Но, к сожалению, мы не можем удовлетворить некоторые его условия для заключения союза, – с упреком, обращенным к принцессе, заявил Димир.

– Какие именно условия? – оживились советники.

– Арнестскому королю нужны гарантии, что альянс не развалится. Милорды, что мы можем предложить в качестве гарантии? – спросил король, вновь глядя на сестру.

Маргарет покачала головой.

– Брак с принцессой, – недолго думая подсказали советники.

– Исключено, – заявила девушка.

По залу прошло недовольное бормотание. Король поднял руку, призывая лордов к тишине:

– Есть ли у тебя достаточно веская причина, чтобы отказать арнестскому королю?

На лице Димира играла коварная улыбка. Он намекал на любовника, и Маргарет пришлось откинуться на спинку стула, в тень, чтобы никто не увидел ее пунцовые щеки. Несколько глубоких вдохов помогли ей успокоиться и найти ответ.

– Разумеется, – изобразила грустную улыбку девушка. – Я все еще ношу траур по мужу.

– Уже прошло достаточно времени с его смерти, – возразил король, и в поддержку его слов раздался гул голосов советников.

– Я горюю, – стояла на своем принцесса. – Неужели Эфлея хочет показать, что брак для нас несерьезен? Разве это гарантия союза – кидаться от одного мужа к другому так стремительно? Я вышла замуж, не успев похоронить отца. Траур закончился слишком быстро, и потому брак оказался несчастливым. Существа не благословили меня на замужество.

– Существа ничего не смыслят в войне и политике, – хрипло рассмеялся король.

– И все же я не буду снова гневить их поспешным браком.

Некогда светлые Существа помогли людям свергнуть Мертвую Королеву, и никто не хотел нарушать их волю. Димир не стал возражать, но плотно сжал губы и с силой опустил ладонь на спинку кресла, в котором сидела сестра.

– В трауре ты, да? – прошептал он, пока советники отвлеклись на обсуждение войны. – Призрак, которого ты принимаешь по ночам, видимо, помогает избавиться от горя?

Маргарет не стала отвечать, а Димир не стал дожидаться ответа. Он отвернулся от сестры и присоединился к беседе советников. Принцесса сглотнула. Она вела себя недостаточно осторожно – в конце концов, она была вдовой, и с нее спрашивали не так строго, как с невинной девушки. Червь сомнения изъедал ее, но она старательно не обращала на него внимания. Объятия Лютера услаждали девушку даже сейчас, образами в мыслях, незабытыми прикосновениями. Кожа под платьем горела от утренних поцелуев. Маргарет отвела взгляд, задумавшись. Бутон их отношений, нежный и притягательный, распустился, и срезать его принцесса не собиралась. Для советников она придумала убедительную причину отказа от свадьбы, а брат пусть думает, что хочет – его власть легко разбивалась указом, остававшимся в ее руках.

Девушка вздрогнула. Из задумчивости ее вырвала ссора, разгорающаяся между советниками.

– Лорд Фаркол, вы ничего не смыслите в военных делах! – навалившись на стол, чтобы стать ближе к собеседнику, негодовал главнокомандующий. – Быть может, вы разбираетесь в оружии? Нет! В военных стратегиях? Нет! В чинах?

– В чинах я разбираюсь, – воскликнул его противник.

– Тогда вы должны понимать, что я – главнокомандующий, носитель важнейшего чина. И мне решать, как лучше распорядиться армией.

– Да вы просто старый жирный крот, лорд Эванс, – презрительно ответил советник.

Его оскорбление вывело главнокомандующего из себя. Лорд Эванс отодвинулся от стола, громко скрежетнув ножками кресла по полу:

– Да вы сами!..

Пыхтя, главнокомандующий вынул из кресла свое грузное тело в военной форме с медалями. Он потряс пальцем в сторону лорда Фаркола, и, казалось, весь кабинет наполнился звуком его тяжелого дыхания.

– Что – я сам? – ухмыльнулся Фаркол.

– Да вы!..

Голос лорда Эванса сорвался на хрип. Побледнев, главнокомандующий покачнулся и схватился за стену.

– Лорд Эванс, вы в порядке? – Маргарет привстала со своего места.

Пожилой советник еле дышал. Не ответив, он медленно опустился на холодный пол кабинета. Никос и другой советник, сидевшие рядом, попытались поддержать лорда под руки, но им не хватило сил. Остальные вскочили, оглядывая главнокомандующего. Принцесса опомнилась и, приблизившись к лорду Эвансу, принялась обмахивать его тучное тело и лицо попавшейся под руку стопкой бумаг. Принц кинулся к выходу и прокричал секретарю, чтобы тот немедленно отправился за лекарем. Все происходило быстро, шумно и непонятно. Прибывший лекарь принялся охать и ахать над потерявшим сознание лордом, откупоривать сосуды с порошками и жидкостями. Ничего не помогало. Больной не приходил в себя, и его понесли в комнату к лекарю.

– Продолжаем собрание, – дрожащим голосом приказал король.

Советники вернулись на нагретые кресла, но их мысли были далеки от войны с Калледионом. Полушепотом лорды обсуждали произошедшее. Возраст главнокомандующего брал свое, а лишний вес и разговоры о войне, расшатывавшие нервы, плохо сказывались на его здоровье. Неудивительно, что сегодня у него случился удар. Лорду нужен отдых для тела, покой для души и лекарские настойки. К следующему собранию больной поправится, рассуждали советники.

Они ошиблись: вечером лекарь сообщил, что достопочтенный лорд-главнокомандующий Эванс скончался от приступа, и всем участникам Совета, а также его молодой жене Юлане Эванс предстояло готовиться к похоронам.

Глава 23. Из одной клетки в другую

Девушка открыла дверь, и склеп вдохнул морозный воздух. Лампадка скупо осветила закружившие у входа снежинки. Внутри оказалось так же зябко, как и снаружи, замерзшие руки тряслись от холода и волнения.

Опираясь о шершавые стены, Карленна продвигалась вглубь склепа к самому свежему захоронению – к могиле отца. Слезы на ее щеках смешались с растаявшими снежинками. Принцесса слышала, что, когда отца провожали к Существам, вокруг храма и по всему Мейфору толпился народ: каждый человек надеялся хотя бы издали взглянуть на великого правителя. Так рассказывали Карленне.

Она пропустила похороны, будучи пленницей в Эфлее, но ее заточение продолжалось и в Мейфоре. Принцесса сменила одну клетку на другую, ключ от которой оказался в руках ее старшего брата. Тот, едва успев вкусить прелесть единовластного правления, уверенно раздавал приказы, будто делал это всю жизнь. Карленне он приказал сидеть в комнате и не мешаться под ногами до тех пор, пока он не определит ее дальнейшую судьбу. Заперев сестру, король приставил к ее покоям охрану. Сегодня Теоттор наконец позволил принцессе посетить могилу отца, и, вырвавшись на свободу, девушка не спешила вернуться в богатую темницу. Она отказалась от саней и брела по кладбищу, преодолевая заснеженную дорогу, а потом не торопясь спустилась в склеп, где долго изливала отцу переживания последних месяцев.

– Ваше Высочество! – окликнули девушку. – Его Величество просил вас не задерживаться.

Карленна обернулась. Слуги нетерпеливо переминались с ноги на ногу, желая быстрее увести принцессу в комнату. На самом деле слова короля были не просьбой, а приказом.

– Я еще не простилась с папой, – возразила девушка.

– Уже поздно, солнце садится, вам лучше вернуться к себе.

Принцесса была готова огрызнуться, но ограничилась лишь ядовитым взглядом. Слуги замолкли, но шарканье их ног и громкий шепот отвлекали Карленну. Она вздохнула и стиснула зубы. Сердце больше не заходилось бушующими волнами при всяком упоминании об отце, пришло смирение. Но жизнь награждала ее новыми пощечинами, глумилась над принцессой, и раздражение водопадом окатывало девушку. Особенно сейчас.

– Ваше Высочество…

Слуга не успел договорить, принцесса резко поднялась.

– Покажите мне могилу охотника, – велела она.

Слуги переглянулись. Вряд ли король одобрил бы отклонения от прямого пути в комнату, но девушка выглядела непреклонной. Она повторила:

– Покажите могилу охотника, и я отправлюсь к себе.

– Идемте, Ваше Высочество.

Ее привели к свежему холму в углу кладбища. Карленна заметила его еще издали: ни надгробия, ни вытесанного на камне имени, лишь длинный нож, воткнутый в землю острием вверх, как велели заморские традиции. Сразу видно – могила охотника на ведьм. Поговаривали, что его убила не то мейфорская ведьма, не то младший принц, не то они сообща. Большего принцесса выяснить не смогла, как не смогла повидать саму ведьму и узнать у нее правду. Брат следил, чтобы Карленна не выходила из заточения без особого повода, и не пускал к ней никого, кроме слуг.

Злорадство распирало Карленну, она схватилась за кладбищенскую ограду. Снег падал, опускаясь на нож. «Так тебе и надо!» Она отступила на шаг и в последний раз взглянула на могилу ненавистного ей человека.

Слуги проводили принцессу в комнату. Она услышала, как щелкнул замок, когда ее заперли. Все почти так же, как в Эфлее, только стены были роднее да вещей больше. В глазах придворных Карленна выглядела экзотической птицей: ценная, но бесполезная, одна морока.

Снова заворочался ключ в замке. Принцесса встала. С момента своего возвращения она ни разу не принимала гостей, дни в Мейфоре окутывали ее лишь одиночеством. Сердце заколотилось, девушка с нетерпением смотрела на открывавшуюся дверь. Но привкус любопытства горечью осел в горле, когда на пороге комнаты показался старший брат. Карленна не ждала от него ничего хорошего. Теоттор по-хозяйски прошагал грязными сапогами по чистому полу и плюхнулся в кресло.

– Нам надо поговорить.

– Разумеется. – Принцесса тоже села. – Мне надоело торчать в комнате. Надеюсь, ты скоро меня выпустишь?

Теоттор хохотнул:

– Буду краток. Наш отец, а до этого дед и прадед, правили Калледионом, по крупицам взращивая в нем ту мощь, которой мы гордимся сейчас. Ты – принцесса самого великого королевства на Амиррийском континенте и должна была с честью нести свой титул, но достоинства в тебе оказалось мало. Твой побег сильно навредил Калледиону.

– Я не сбежала, меня похитили, – попыталась возразить Карленна, но брат выставил руку вперед, показывая, что оправдания ему неинтересны.

– Твое исчезновение навредило Калледиону. Мы потеряли союзника, а враги усилили свою мощь. Я, новый король Калледиона, не позволю трудам отца пропасть зря. Я продолжу его дело. И ты будешь мне в этом помогать.

Твердый голос брата не испугал принцессу, лишь навел на нее скуку. За свою жизнь она наслышалась стольких бравых речей, что ее начинало тошнить.

– Почему бы тебе не прекратить все это? – спросила Карленна. Ее снова собирались использовать во благо королевства, передавать из одних жадных рук в другие. – Почему нельзя заключить союзы со всеми королевствами и просто жить спокойно? К чему эти войны?

– Наш отец расширил Калледион в два раза. Заполучил плодородные земли и выход к морю, к портам, к торговым путям. Все благодаря войне. Я продолжу миссию отца. Однажды Калледион поглотит весь континент. И править им будет лишь наша семья, – торжественно проговорил Теоттор, и сердитая морщина пробороздила его высокий лоб.

– Как скажешь, – покачала головой принцесса.

– Я надеюсь, ты будешь послушной и благоразумной, Карленна. Ты ведь будешь?

Девушка не ответила. Король встал и широкой поступью направился к выходу. Перед тем как уйти, он раскрыл дверь настежь. Словно издеваясь, он показывал путь к свободе, дразнил задыхающегося глотком воздуха.

– У меня есть на тебя планы, – завершил разговор Теоттор и, захлопнув дверь, провернул ключ в замке.

Глава 24. Жажда любви

Дверь в храм Существ с писком скрипнула, и в черно-белом зале появился очередной посетитель. Ветер тихонько взвыл и принес за собой ворох снежинок.

Осторожно, чтобы не отвлекать на себя внимание, Ник прошел внутрь храма и присоединился к людям, неровным полукругом обступившим открытый гроб, в котором лежал главнокомандующий Орсен Эванс. Он чинно сложил руки на объемной груди и застыл, будто во сне. А над ним, гротескно взмахивая руками и напевая прощальные слова, двигался служитель храма. Лорды-советники, солдаты, королевская семья и молодая вдова провожали покойного лорда Эванса в мир Существ.

Принц встал между братом и сестрой. Не желая смотреть на мертвеца, он то разглядывал плитку на полу, то поправлял траурный костюм – особенно ему мешал и жал высокий воротник. Никос приспустил оборки и повертел подбородком, чтобы вышивка не натирала шею, и, бесцельно осматривая зал, столкнулся со взглядом прекрасной вдовы. Юлана приподняла черную вуаль, словно собираясь вдохнуть свежего воздуха, а сама незаметно улыбнулась.

Служитель угасающим тоном произнес последние слова молитвы и, раскланявшись, удалился. Слуги водрузили гроб на мускулистые плечи и понесли наружу. Пока в храме проходила служба, могильщики копали мерзлую почву, и теперь похоронная процессия подошла к черно-серой яме, по краям обсыпанной высокой насыпью земли. Вокруг неспешно парили снежинки. Гроб медленно, с натугой погрузили в яму. Под взглядом статуй Мертвой Королевы и Воина Света к могиле подошла вдова с заранее подготовленной речью о потерянной любви и постигшем ее горе. Она обещала помнить о муже и умоляла светлых Существ забрать его к себе и оградить от Темных. Следом за ней к Орсену один за другим приближались лорды-советники. Они словно кружились в танце: шаг вперед, чтобы оказаться над гробом – поклон, чтобы произнести последние слова, – шаг в сторону, чтобы выразить сожаление вдове, – шаг назад, чтобы вернуться к остальным. Юлана равнодушно принимала соболезнования, прижав руки к груди.

Вскоре у гроба оказался и Ник. Без излишнего рвения он бросил лорду Эвансу несколько незначительных слов – все-таки они были не друзьями, а соперниками, – и подошел к вдове, которая приберегла для принца осторожную, видную лишь ему одному улыбку. Ник положил руку девушке на плечо в уместном сочувственном жесте и негромко сказал:

– Мне жаль.

– Неправда, мой принц, – отозвалась Юлана. – Ты должен быть рад, что он умер.

– Отчасти, – признал Ник. – Но все-таки мне его жаль. Смерть человека – это всегда грустно.

– Это так. Мне тоже грустно. Лорд Эванс был хорошим человеком, но как мужа я его не любила.

«А меня?» – хотелось спросить Нику, но задать такой вопрос во время похорон было бы слишком дерзко. Сзади принца уже подпирали остальные члены траурной процессии, которые хотели выразить соболезнования вдове почившего лорда Эванса. Ник двинулся в сторону, где его неожиданно подхватил под локоть брат. Он прошептал:

– Надо поговорить.

– О чем?

– О леди Эванс. Только не здесь, идем в кабинет.

Ник обернулся: у гроба осталась небольшая очередь из советников. Юлана стояла поодаль. Между ней и Ником пали значимые преграды: муж, осуждающее окружение, нравственность. Если прежде между девушкой и принцем разверзалась пропасть, то теперь через нее перекинулся мост – оставалось лишь перейти его, чтобы быть вместе. Не об этом ли хотел поговорить Димир? Тот поманил Ника к Королевской башне.

Вдвоем они уселись в запертом кабинете. Димир побарабанил пальцами по столу.

– Тебе нравится Юлана. – Его слова прозвучали скорее утвердительно, чем вопросительно.

Принц кивнул. Отвечать на самом деле не требовалось – слухи говорили за себя. Ника сводили то с розоволосой лекаркой, то с красавицей-вдовой, но подтвердить домыслы никто не брался.

– Видишь ли, – продолжил король, – леди Эванс была женой нашего главнокомандующего. Наверняка она посвящена в военные секреты мужа, и потому я не могу отпустить ее за пределы Монт-д’Эталя. Она теперь подданная Эфлеи. А еще ее богатая дакхаарская тетушка хорошо заплатила нам, чтобы единственная племянница устроилась при монт-д’этальском дворе. И, я думаю, чем выше будет титул нового жениха, тем больше тетушка будет готова вложиться в нас.

– Я не знал об этом, – удивился Ник.

Димир хмыкнул:

– Что ты вообще знаешь о Юлане, кроме того, что скрывается под ее платьем?

Принц нахмурился и скрестил руки на груди. Беззастенчивый укол брата ему не понравился. С другой стороны, ему пришлось по душе то, куда клонил Димир.

– Я не осуждаю, – с ухмылкой добавил король. – И все-таки мой тебе совет: познакомься с Юланой получше. Это полезно перед свадьбой.

– Ты хочешь, чтобы мы поженились? – Ник почувствовал, что сердце, словно птица, вырвавшаяся из клетки, запорхало в груди.

– Я рассматриваю этот вариант. Но не торопись. – Димир поднял руку в предупредительном жесте. – Сначала я должен поговорить с родственницей Юланы и убедиться, что девушка действительно принесет нам пользу. И деньги в казну. Не хочу, чтобы история с Харео повторилась, поэтому спешить не будем. Больше никаких непроверенных браков.

Принц снова кивнул и осторожно спросил:

– А сам ты не думал жениться?

– Пока нет. Как-то не везет нашей семье с браком.

– Значит, я буду первым, кто женится удачно, – широко улыбнулся Ник.

– Для начала ты должен распрощаться с твоей, кхм, гостьей. Незачем тебе развлекаться с любовницами перед возможной свадьбой.

При упоминании Мираби принц явственно почувствовал на губах вкус поцелуя, отдающего травами, после которого девушка его оттолкнула. Ник возмущенно ответил:

– У меня с ней ничего не было.

– Зря.

Димир сказал это, кажется, совсем без осуждения. А вот Ник уклончиво отвел взгляд, чувствуя, как порозовели щеки. Прощаться с Мираби он пока не планировал, но и на большее с ней не рассчитывал. Он не представлял, как приручить ведьму, которая ведет себя как дикая кошка – ластится, лишь когда сама хочет.

– И еще раз тебе говорю: не спеши! – напомнил брат напоследок. – Юлана в трауре, поэтому в любом случае придется подождать. Пока поухаживай, присмотрись к ней получше.

Принц согласился не спешить, но едва он вышел за дверь кабинета, как обещание растворилось в воздухе. Хотелось побежать в спальню юной вдовы, и лишь присутствие слуг возле комнаты останавливало Ника от необдуманного порыва.

Прошли поминки, и вскоре Юлана, больше ни через мужа, ни через дружбу с Карленной не привязанная к монт-д’этальскому двору, уехала в свое поместье. Дни принца тянулись вязко. Служба в инквизиции не радовала, и он никак не мог сосредоточиться на работе. Взгляд все время обращался то к кладбищу, где Ник в последний раз видел возлюбленную, то к дверям кабинета, где умер лорд Эванс. Слишком близко было счастье, а пустое ожидание утомляло, и в одно утро Ник не выдержал. Он собрал вещи в дорогу, приказал подготовить себе карету и вышел во двор. Брата предупреждать об отъезде не стал – пусть думает, что принц отправился по делам инквизиции, тем более что его должны были сопровождать призраки.

Карета с взволнованным принцем помчалась по тракту, ведущему к поместью Эвансов. За окном сменялся пейзаж, звенела тишина внутри кареты и железные колеса снаружи. Белесое солнце то вспыхивало из-за туч, то пряталось. Пошел мокрый снег – чистый, внезапный, свежий. Для принца он ознаменовывал вступление в новую жизнь. Ник откинулся на прохладное сиденье. Он решился поехать за Юланой – и не важно, что окружающие могли его осудить.

Вскоре на пологом подножии холма появился длинный массивный забор. Огибая холм, он тянулся в затуманенную даль. Карета двигалась вдоль забора, пока не показались ворота, а сердце Ника с каждой минутой звучало все громче. Экипаж въехал в поместье и остановился. Принц открыл дверцу, и с улицы повеяло холодом. Он поежился и выпрыгнул на белый ковер снега, скрипнувший под его сапогами.

Слуги, удивленные приездом высокородного гостя, зашептались, и Ника пригласили в дом. Внутри было прохладно и как-то пусто. Никаких штор с кружевными оборками, никаких мягких ковров и прочих признаков уюта. Поместье подчеркивало аскетичные взгляды его покойного хозяина – главнокомандующего Эванса. Напряжение сковало принца. Он медленно шел за дворецким, который проводил экскурсию по дому, пока гостю готовили комнату. Чувствуя себя неловко, принц больше разглядывал пол, чем любовался остальной обстановкой. Вот мраморная плитка в зале, вот деревянный паркет в коридоре, вот снова мрамор. А вот Юлана. Ник поднял взгляд. Девушка стояла напротив него и улыбалась.

– Его Высочество принц Никос Таяльди, миледи, – представил посетителя дворецкий.

– Рада видеть вас у себя в гостях, Ваше Высочество. – Хозяйка дома присела в реверансе, приветствуя принца.

Ник улыбнулся от этой игры на публику и присоединился к церемониальной вежливости:

– Я направлялся по делам инквизиции, но быстро стемнело, пришлось искать ночлег. Надеюсь, вы не против гостей, леди Эванс?

– Мой дом всегда открыт для вас, Ваше Высочество. Я приказала накрывать ужин, вы присоединитесь к трапезе?

– Благодарю за приглашение. Непременно.

– Буду ждать вас.

И ужин, и остаток вечера они провели в окружении слуг. Юлана вела себя с придворной учтивостью, но во взгляде ее сверкали искры. Ник знал, что они не потухнут, пока он здесь. Волосы девушки, собранные в высокую прическу, по цвету сливались с вином в бокале, который она держала рукой в ажурной черной перчатке. Цвет траура, который Юлана в душе явно не соблюдала. Она говорила с принцем исключительно формально, обращалась к нему «Ваше Высочество», и от этого Ник распалялся еще больше. Хотелось поскорее разрушить стену иллюзии, которую леди Эванс возвела в присутствии слуг. Она не желала прослыть слишком легкомысленной.

– Спокойной ночи, Ваше Высочество. – Юлана поднялась из-за стола и проплыла мимо принца, шурша черным платьем.

Ник не обернулся. Он слышал отдаляющиеся шаги и знал, что девушка шла в спальню, которая, как рассказал дворецкий во время экскурсии, располагалась в западном крыле. Принц не стал засиживаться после ухода хозяйки и отправился в приготовленную ему комнату, где снял сюртук, оставшись в серой рубахе призрака инквизиции. Ник не собирался поддаваться сну и прислушивался к шагам и голосам в коридоре, дожидаясь, пока слуги разойдутся и дом затихнет. Часы пробили десять раз. Ник отодвинул в сторону тяжелую штору и прищурился, разглядывая в окне темный двор, освещенный лишь белесой дорожкой луны. Снаружи было тихо и пусто, только легкий снег кружился, заметая появившиеся днем следы. Свет в окнах поместья потихоньку гас, и лишь одно окно до сих пор горело. Дом был построен в виде буквы П, комната принца находилась в восточной части, а то окно – прямо напротив, в западном крыле. Должно быть, спальня Юланы. Ник присмотрелся. Ему показалось, что за стеклом мелькнул женский силуэт. Тело тут же отозвалось на зов любви, сердце забилось чаще. Принц подошел к двери и прислушался. Слуги уже должны были спать, и Ник осторожно выглянул наружу. Он пробирался по скудно освещенным коридорам, будто призрак инквизиции по траншеям, рядом с которыми прячутся повстанцы. Почему-то именно сейчас принц задумался, как бы отнесся Фергюс к его ночным похождениям. Наверняка осудил бы. Но старика рядом не было, и Ник отмахнулся от несвоевременных мыслей. Незамеченным принц вскоре добрался до вожделенной комнаты и, выдохнув, постучался.

– Кто там?

– Я, – хрипло ответил Ник.

Юлана открыла тут же. Не мешкая она втянула принца в спальню, оглядела коридор и сразу захлопнула дверь. Девушка явно ждала его. Ник с восхищением рассматривал возлюбленную, одетую в тонкий шелковый халат до пят, а потом ее комнату, разительно отличавшуюся от убранства остального дома. Свой уголок Юлана обставила роскошно. Стены и потолок покрывали зеркала, в которых многократно отражалась стройная фигура девушки. Улыбнувшись, Юлана жестом предложила Нику сесть в кресло, а сама опустилась на кровать напротив. Она закинула ногу на ногу, нарочно сдвинув вбок край халата. Прическу девушка распустила, и кончики вишневых волос касались покрывала. Принц не мог отвести от нее взгляда. Все вокруг казалось чарующим.

Юлана не торопила, позволяя вдоволь насладиться своим видом: впервые им не надо было никуда спешить.

– У тебя красиво. – Ник не скрывал жадного взгляда. – Ты ведь не против, что я пришел?

Юлана встала и, грациозно приблизившись к принцу, без смущения уселась к нему на колени. Ник почувствовал неторопливый поцелуй на шее и обхватил талию девушки, будто боясь, что она сбежит, и желая продлить сладость момента. Но Юлана не пыталась вырваться. Она расстегнула верхние пуговицы его рубахи и прошлась горячими губами по оголенной коже. Ник расслабился. Тело пульсировало от истомы. Он прикрыл глаза, позволяя девушке руководить, но та вдруг оторвалась от принца и резко встала. Ник не успел ее удержать, безвольно опустив руки и громко дыша.

Девушка проскользнула к кровати и снова уселась на край, слегка откинувшись назад. Тонкий халат очерчивал каждый изгиб, будоража фантазию, и десятки отражений по периметру комнаты повторяли плавные движения Юланы. Она отлично сознавала свою искушающую красоту и уверенно ею пользовалась.