Текст книги "Большая книга славянских защитных заговоров"

Заговоры на любовь девицы

«Встану не благословесь, пойду не перекрестесь, в чистое поле. В чистом поле стоит тернов куст, а в том кусту сидит толстая баба, сатанина угодница. Поклонюсь я тебе, толстой бабе, сатаниной угоднице, и отступлюсь от отца и от матери, от роду, от племяни. Поди, толстая баба, разожги у красной девицы сердце по мне, рабе (имя)».

* * *

«Встану я, раб божий (имя), благословясь, пойду перекрестесь, из избы дверями, из двора воротами, в чистое поле, погляжу и посмотрю под восточную сторону; под восточной стороной стоит есть три печи: печка медна, печка железна, печка кирпична. Как оне разожглись и распалились от неба и до земли, разжигаются небо и земля и вся подселенная; так бы разжигало у рабы божей (имя) к рабу божию (имя) легкое и печень и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни ись, ни спать, ни лежать, все на уме меня держать. Недоговорены, переговорены, прострелите, мои слова, пуще вострого ножа и рысьяго когтя».

* * *

«Режу я ноготь на сем четвергов. Сбералися старцы да старици, редотовитыя молодици и красныя девици, вытирали ноготь съпиленою, зиленою, нутренною, изнутри да в шелку на сырую землю. Как гусь без воды, тако бы раба (имя) без меня, раба (имя), не жить не быть, тошновала бы, и горевала бы, и с памяти не выпускала бы. Ключ в море, язык во рте. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

* * *

«Как на мне пот сохнит против жару, тако бы сия раба (имя) сохла обо мне и думала, не дня не ночи спокою не имела. Кто выпъет моего поту кровнаго, чтобы сей раб плакал и воздыхал обо мне душою и сердцем, жалел, как Божия Матерь плакала о сыне своем любезном, так чтобы и сей раб тужил обо мне, рабе Божии (имя), на пот».

* * *

"Лягу я, раб Божий (имя), благословясь, встану я, раб Божий (имя), перекристясь, пойду я, раб Божий из двири в двирь, из ворот и вороты, на широкою улицу. На широкой улици бегут 77 бесов. Закричу я, раб (имя) громким голосом: "Куда вы, бесы, бежите, куда летите?” Отвечают бесы: «На синем море песок пересыпать”. А подите, взойдите в рабу (имя) и 77 жил потпятных, кров разожгите, тело распалите по рабе (имя), есть бы ей не заесть, пить ей не запить, гулять не загулять, спать не засыпать, рабу (имя) с мыслей не спускать».

* * *

«Во имя Отца и Сына Святаго Духа, аминь. Стану я раб божий (имя) благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, в чисто поле за дворами; взмолюся трем ветрам, трем братьям: ветер Моисей, ветер луна, ветер буйные вихори! Дуйте и винтите по всему белому свету и по всему миру крещеному, распалите, разожгите и сведите рабыню (имя) со мною, с рабом божиим (имя), душа с душей, тело с телом, плоть с плотью, хоть с хотью, не уроните той моей присухи ни на воду, ни на лес, ни на землю и не на скотину: в воду сроните – вода высохнет; на лес сроните – лес повянет; на землю сроните – земля сгорит; на скотину сроните – скотина посохнет. Снесите и донесите, вяжите и положите в рабицу божию (имя) в красную девицу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть: чтобы красная девица не могла без меня раба Божия (имя) ни пить, ни быть, ни дневать, ни часа часовать, о мне, рабе божием (имя), тужила бы и тосковала и никогда бы не забывала. Есть в чистом поле сидит баба сводница, у бабы у сводницы стоит печь кирпичная, в той печи кирпичной стоит кунган литр, в том кунгане литре всякая вещь кипит перекипаит, горит перегорает, сохнет и посыхает. И так бы о мне, рабе божием (имя), сердцем кипела, кровию горела, и не могла бы без меня, раба божия (имя), ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни часа часовать, ни питием отпитися, ни дутьем отдутися и ни в парной бане отпариться. Тем моим словам ключ и замок, аки ключь на церкви. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

* * *

«Стану я раб Божий (имя) благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле на три розстана, помолюся я, раб божий, трем братам, трем ветрам: первый брат ветр восточный, второй ветр запад, третий ветер север! Внесите тоску и сухоту в рабицу божию (имя), чтоб она о мне, рабе божием, сохла и тоскнула; не могла бы и дня дневать, ни часу часовать, отныне до века и вовеки, аминь, аминь, аминь».

* * *

«Четыре зорницы, четыре сестрицы: первая Мария, вторая Марфа, третия Марина, четвертая Макрида; подьте вы, сымайте тоску и великую печаль с гостей с властей со кручинных потюремных людей, салдатов новобраных и с малыех младенцев, которые титьку сосали и от матерей осталися; наложите ту тоску и телесную сухоту, великую печаль, на рабу божию (имя), чтобы она, раба божия (имя), без меня, раба божия (имя), не могла бы она не жить, не ходить, не лежать, не спать, все по мне, рабе божием (имя), тосковать, Тем словам и речам ключевыя слова, аминь, аминь, аминь».

* * *

«Выйду я на улицу, на божий свет, посмотрю в чисто поле. В чистом поле есть 77 медных светлых каленых печей, на тех 77 на медных, на светлых, каленых печах есть по 77 еги-баб; у тех у 77 еги-баб есть по 77 дочерей, у тех у 77 дочерей есть по 77 клук и по 77 метел. Помолюсе и покорюсе я раб Божий (имя) этим еги-бабовым дочерям: „ой еси! вы, еги-бабовы дочери, присушите и прилуците рабу Божьему (имя) к рабу Божьему (имя) метлами, следы запашите, клуками заклучите, бейте убивайте подпятную жилу, бейте убивайте подколенную жилу, бейте убивайте становую жилу, бейте убивайте корекорястой дуб, бейте убивайте медны калены печи“. Коль горят пылко и жарко медны калены пеци, так же бы раба Божьего им. пеклась и калилась по всяко время, по всяк час, утра рано, вечера поздно, о середки дня, о полуноци, на утряной зори и на вечерной, на нову и на ветху месяцу, и на перекрое месяце; немогла бы она без раб Божий (имя) не жить, не быть, не пить, не ись, во сне не засыпала, во питии не запивала, во еды не заедала, с добрыми людьми во беседы не засиживала, все меня раб Божий (имя) на уме держала; и казался бы я раб Божий (имя) светле светла месяца, красне красна солнышка, любе отца-матери, толще и матерей всего миру крещеного. Ветры ветероцки, буйны вехроцки! спущу я с вами свои слова, свою статию, на свою сторону, где ее найдете, тут ее возмите, – на широкой улицы, во мшаной хоромине, во дверех, воротицках».

* * *

"Встану я, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле, стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное нобо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: «Куда полетела, огненна стрела?» – Во темные леса, в зыбучия болота, в сыроё кореньё! – «О ты огненна стрела, воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на святой Руси красна девица (имя) полетай ей в ретивое сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарныя уста, в ясныя очи, в черныя брови, чтобы она тосковала, горевала весь день, при солнце, на утренней заре, при младом месяце, на ветре-холоде, на прибылых днях и на убылых днях, отныне и до века».

* * *

Говорить на питье и пищу:

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Стану, раб божей, благословесь, пойду перекрестесь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; на встречу мне середи чистаго поля и широкаго раздолья семдесят буйных ветров и семдесят вихоров и семдесят ветровичь и семдесят вихоровичь. Пошли они на святую Русь зеленаго лесу ломать и на пол из корени вон воротить и пещеры каменные розжигать. И тут я, раб божей (имя), помолюсь им и поклонюсь: о, вы есть 70 буйных ветров и 70 вихоров и 70 ветровичь и 70 вихоровичь, не ходите вы на святую Русь зеленаго лесу ломать, из корени вон воротить и пещеры каменныя розжигать, подьте вы, разожгите у рабы божией (имя) белое тело, ретивое сердцо, памятную думу, черную печень, горячую кровь, жилы и суставы и всю ей, чтобы она раба божия (имя) не могла бы не жить, не быть, не пить, не исть, не слова говорить, не речи творить, без меня, раба божия (имя). Как меня она, раба божия (имя), увидит или глас мой услышит, то бы радовалось ей белое тело, ретивое сердце, памятная дума, черная печень, горячая кровь, кости и жилы и все у ней суставы веселились. И как ждет народ божия владычнаго праздника, светлаго Христова Воскресения, и звону колокольнаго, так бы она, раба божия (имя), дожидалась: на которой день меня она не увидит или гласа моего не услышит; так бы она сохла, как кошеная трава в поли; как не может быть рыба без воды, так бы не могла бы быть она без меня, раба божия (имя). Тем моим словам и речам ключевыя слова, аминь, аминь, аминь».

* * *

Наговаривают на воду или на пряник или на что-либо другое, и дают выпить или съесть возлюбленной:

«Стану я раб Божий благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду я в чистое поле. Есть сидит в чистом поле сама Пресвятая Богородица Мати Божия. Как она скрипит и болит по своем сыне, так бы по рабу Божьему (имя) раба Божьего (имя) скрипела и болела, и в огне горела, не могла бы она ни жить, и не быть, и не пить, и не ись. Во имя Отца и Сына и святого Духа. Аминь».

* * *

«Во имя Отца и Сына и святаго Духа. Стану я раб Божей (имя), благословесь, пойду перекрестесь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той доски, раб божий (имя), помолюся и поклонюся. о, сия тоска, не ходи ко мне, рабу божию (имя), поди тоска, навались на красную девицу, в ясныя очи, в черныя брови, в ретивое сердце, розожги у ней, рабы божией (имя), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе божием (имя), не могла бы ни жить, ни быть. Вся моя крепость аминь, аминь, аминь».

* * *

«Стану я, не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверями, из двора не воротами, в чистое поле. В том поле есть окианъ-море, в том море есть латырь камень, на том камне стоит столб, от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча. Я той змее поклонюсь и покорюсь: Ой еси, ты, змея! не жги, не пали меня, полетай под восточну сторону, в высок терем, в новы пкой, пухову перину, шелкову подушку, к девице, N., разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятныя и занокотныя жилы; чтоб она девица N. не могла ни жить ни быть, часу часовать и минуты миновать; поутру вставала – обо мне бы вздыхала, пошла – на мне (имя) величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцем бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня раб Божий (имя); все бы она девица (имя) со мной раб Божий (имя) думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовыя речи говорила, на ветху и на нову месяцу и на перекрое месяцу. Будьте те мои слова недоговорены, переговорены, все сполна говорены. Ключ сим словам в зубы, замок в рот».

* * *

Говорить на пищу и питье:

«Держитца, сохнет, прочь не отходит. Как малой младенец от матери прочь не отходит, держитца, сохнет по всякой час и на всякое время, как косяк косяка держитца, прочь не отходит, так бы держалась раба божия, (имя), крепко и плотно прочь от меня, раба божия (имя), неотходила, держалась и сохла крепко; как двери от ободверины неотходят, держатца крепко, как печная доска от печи прочь не отходит, горит и сохнет, прочь не отходит, так бы не отходила раба Божия (имя) от меня, раба божия (имя), сохла, горела, прочь не отходила по всякой час на всякое время. Стану я, раб божий (имя), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду на широкую улицу, пойду в чистое поле. В чистом поле красное солнце грееть и огревает сыроматерую землю; от краснаго солнца сохнет и обсыхает роса медвяная, так бы сохло и обсыхало ретивое сердце у рабы божией (имя) по мне, рабе, божием (имя). Как красное солнце огревает сыроматерую землю, щепитце и колитца и сохнет, как хмель вьетце и тянетце по сыроматерой земли, так бы вилось и тянулось ретивое сердце по мне, рабе божием (имя), на всякой час, на всякое время. Пойду я раб божий по зорю Марию, по зорю Маремянию ко господню престолу, на господнем престоле мати Мария и Маремьяния, прийду я к тебе, раб божей (имя), низко помолюся и поклонюся, как на тебе нетленныя ризы держатца, так бы держалась раба божия (имя). Пойду я, раб божей (имя), подле синее море: есть в мори ковыл щука, без воды не может ни жить ни быть, ни дня, ни ночи, ни малой час. Поди та тоска в семдесят жил и в семдесят суставов во становыя в две жилы и в едину, в попядную и спиновую жилу. Тем моим словам ключь и замок, брошу замок в морскую пучину, тем моим словам ключа не бывать и того замка не отпирать, аминь, аминь, аминь».

* * *

«Как раб божий (имя), любит рабу божию (имя), так чтобы и раба Божия (имя), любила раба Божия (имя) не могла без него ни жить, ни пить и не ись; и любила и почитала его лучше отца и матери, белаго месяца и краснаго ясна солнышка, веки повеки, отныне до веку, аминь».

Заговор на любовь девушек и всех людей

Наговорить на кольцо или на крест, и положить его себе за пазуху или в платок.

"Собирайтеся народ, люди добрые, ко честному Христову празднику. Как гдядят на кресты, на маковки, на Мать Пресвятую Богородицу, на различный образ; так бы на раба Божьего (имя) глядели и смотрели старые старики, молодые мужики, старыя старухи, молодыя молодухи, красныя девицы, малыя ребятка; так бы раба Божьего (имя) глядела и смотрела; так бы раб Божий (имя) (имя заговаривающаго) казался краше краснаго золота, чище чистаго серебра. Будьте мои слова тверды и крепки, на веки нерушимы. Ключь в воду, а замок в руки".

* * *

«Стану я раб Божий поутру, благословясь и перекрестясь; выйду я в чистое поле, погляжу на все на четыре стороны: на восточной стороне стоит святая церковь. Как на эту церковь смотрят и зарятся, так бы на раба Божия и смотрили и зарились старыя старушки, старые старики, маленькия ребятка, красныя девицы, молодыя молодицы, смотрили и зарились на раба Божия. Будьте слова мои крепки и емки, как ключи подземельные, аминь».

Заговоры на любовь юноши

«Пойду я в чисто поле, есть в чистом поле белый кречет. Попрошу я белаго кречета: слетал бы он в чисто поле, в синее море, в крутыя горы, в темные леса, в зыбучия болота и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить ему в высокий терем и застать его хош бы середка темной ночи соннаго; и сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень, и вложил бы рабу Божию (имя) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть. Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

* * *

«Господи, благослови, отче! Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Святый Отец Господь и пречистая ти Мати, святый Козма и Дамиян пристали тут к моим словам и слове сам святыми; родительское око, матерне бы сердце, како бы и до меня раба Божия (имя) были добры, как отец и мать до чад своих и как я раб до сестры – и так бы тот раб Божий (имя) до меня, раба (имя), и как род и племя и всего детки свои до своей живот во веки веков. Аминь. Аминь. Аминь».

* * *

«Господи, благослови, Христос! Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей дверьми, из ворот воротами, выйду в чистое поле, погляжу в подвосточную сторону: с подвосточной стороны встает заря утренняя, выкатается красно солнышко. А и пусть я, раба Божия (имя), буду краше краснаго солнышка, белей светлаго месяца, румяней зари утренней и зари вечерней, краше всего света белаго, всего миру православнаго. Как глядят все православные христиане на красное солнышко, на белый свет, так смотрели бы все добрые молодцы на меня, рабу Божию (имя), и почитали бы меня, и возносили бы на глазах своих; не могли бы все добрые молодцы без меня ни жить, ни быть, ни игры заводить. Будьте мои слова крепки и прочны. Ключ, замок. Аминь. Аминь. Аминь».

* * *

"Господи, благослови,

Господи, спаси,

Господи, помоги!

Голубчик мой,

Я – голубка твоя,

Хочу съесть тебя

С руками,

С ногами,

С ясными очами,

Со буйной головой,

С умом, мыслью твоей,

Человеческой.

Я – дыхать,

Ты по мне вздыхать;

Я – поминать,

Ты по мне тосковать,

Ни днем, ни ночью покоя не видать;

Мой – вздох,

Твой – ох!

Так бы и было, как сказано,

Крепко-на-крепко завязано".

Зааминить трижды. Читать по зарям, на вечерней и на утренней.

* * *

Пойти в баню, после паренья, встать на тот веник, которым парились, и говорить:

«Выйду из парной байны, стану своим белым бумажным телом на шелков веникъ: дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, – четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистаго поля белый кречет, неси белый кречет вострый нож и востро копье; садись белый кречет рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце. Режь же его белы груди тем же вострым ножем, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени и изо всей крови горячей еще тоску и кручину. Полети белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба Божия (имя) где бы его завидеть, где бы его заслышать, хош бы в чистом поле, хош бы при разстанье великом, хош бы при путях – дорогах, хошь бы в парной байне, хош бы в светлой светлицы, хош бы за столами дубовыми, хош бы за скатертями перчатными, хош бы за кушаньями сахарными, хош при мягкой постели, при высоком зголовьи, хош при крепком сну. Садись белый кречет рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце, режь его белы груди тем же острым ножом, коли его ретиво сердце тем же острым копьем, клади в его былы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю юноту великую, во всю его силу могучую, в грудь и спину, в хоть его и в плоть его, в семьдесят семь жил, в станову его жилу, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйну голову, в лицо его белое, в брови черныя, в уста сахарныя, во всю его красоту молодецкую. Раб Божий (имя) по мне рабе Божией (имя) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой в день по солнцу, в ночь по месяцу, на новцу, на полну и на ветху, в перекрой месяцу во все меженые дни, в утренни и в вечерни зори, во всякой час и минуту. Как Май месяц мается, так бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, никоим словом обходить, век по веки, и раб Божий (имя) по рабе Божией (имя) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни. Как Май месяц мается, также бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся, и не мог бы он ее никоим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которы назади остались, – берите мои слова вострей востраго ножа, вострей копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словам заключенныя слова ключь и замок, ключь щуке, замок в зубы, – щука в море. Ныне и присно и во веки веков, аминь».

На страсть

«Страсть, ярость, востань, воружись и укрепись. Как камень алатырь крепок, как древо ковчега не гниюща, на море на кияне лежит камень алатырь крепок, так бы и туру стояти крепку, некогда не упадати, как огнь геенской ясно горит жарко, тако будь у раба (имя) михирь крепок и ярость плотская великая и все вы порчи будьти не в порчи безсилия в силу и крепость притворись. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

* * *

«На море на кияне, на острове на Буяне лежит камень алатырь, на камни алатыри стоит дом, у того дома двирь, коса некогда не притворяется, так бы и рабы (имя) друг от друга разлучились, некогда не сходились, не дружились, друг на друга коса смотрили, как двирь скрипит, так бы и рабы (имя), когда сойдутся, друг на друга сирдились. Как бык на навозною кучу быченится, так бы и они друг на друга быченились и ненавидели. Как змия на человека сипит и проч бежит, так бы и рабы (имя) друг на друга сипели и врозь бежали. Как царь Давыд, иной Саламон, от жен отстал, их не мог видить, некогда с ними не сходился, в том Богу роскаелся, так бы и сей раб Божий (имя) от рабы (имя) и от всех рабов разных отстал, и не мог бы их видить, и с ними сойтится, раскаелся бы, отставил и позабыл все, некогда опять не прельщался и на сие не покушался. (Псалом) Помилуй мя, Боже. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Всегда, ныне, присно и во веки веков. Аминь».