Текст книги "Сотворяющий"

Глава 11

День рождения императора, который обещал быть самым весёлым и радостным событием во всей империи (или, по крайней мере, здесь, на Красе) в реальности стал самым скорбным и удручающим днём, потому что стал днём смерти Его Императорского Величества. В считанные минуты эта новость облетела все, входящие в империю галактики, а так же неприсоединившиеся миры. Одни откровенно и без малейшего стеснения радовались случившемуся, другие – наоборот – искренне скорбили о безвинно убиенном Тирсе. Находились и такие, которые видели в его загадочной смерти некий особый знак, подтверждающий его особую святость (не даром самым близким его другом всегда была сама Верховная нута – самое святое существо во всех известных мирах).

Так или иначе, а неожиданная кончина императора Тирса не оставила равнодушным никого в империи, тем более, что многочисленные тайны, окружающее её, не проливали свет на произошедшие события, а только ещё больше всё усложняли и запутывали.

Одной из таких тайн явилась странная череда убийств, совершённых в ночь смерти Его Величества. Все, разумеется, прекрасно понимали, что связь этих убийств с убийством императора не подлежала никакому сомнению, однако личности убитых были настолько несоизмеримы с личностью Его Императорского Величества, что все просто терялись в догадках.

Да, безусловно, убийство охранников личных покоев Тирса имело к убийству императора самое, что ни на есть непосредственное отношение, но почему же тогда они были убиты плазменными зарядами, а сам Тирс – зарезан старинным кинжалом? И зачем нападавшим понадобилось нападать на охрану Верховной нуты, если им уже удалось перебить половину её телохранителей, и уходить, так и не навредив её святейшеству лично?

Кроме того, был зачем-то убит личный врач императора, который пользовался уважением всего двора и имел репутацию весьма податливого и компетентного сута. Но когда у главных ворот императорского дворца было найдено изуродованное тело наложницы Его Величества, которое было буквально обглодано какими-то хищниками, по дворцу поползли нехорошие слухи. Дело в том, что на Крассе последних хищников истребили ещё несколько тысячелетий назад, и их внезапное появление повергло придворных, любящих частенько прогуливаться в одиночестве, в настоящую панику.

Что же касается самого убийства императора, то тут вопросов возникало ещё больше. Непонятно откуда появился моментальный снимок, сделанный камерой слежения в момент убийства, но кто её активизировал и почему именно в этот момент – оставалось тайной, равно как и то, почему была использована эта допотопная камера и как вообще камера слежения оказалась в покоях императора? Дело явно попахивало заговором, и её святейшество взяла на себя труд самолично его раскрыть. Она возглавила наспех созданную комиссию по расследованию всех обстоятельств убийства Его Императорского Величества, а до тех пор, пока виновные не будут пойманы и наказаны, сосредоточила в своих руках всю полноту власти (дабы избежать проникновения в неё предателей).

Но больше всего вопросов вызвала личность самого убийцы. Судя по предъявленному моментальному снимку, убийство совершил новый любимчик Его Величества – творец Линан Дос, невесть откуда появившийся в императорском дворце чуть больше трёх недель назад. Его почти никто не знал и мало кто видел, так как он никогда не присутствовал на светских приёмах (что само по себе более чем странно!). Общался он только лично с императором, да ещё с одной из его наложниц, той самой, которая и была растерзана в ночь убийства. И это обстоятельство отбрасывало на личность творца зловещую тень.

Немногие видевшие его лично, а так же те, кому довелось видеть пресловутый моментальный снимок, запечатлевший убийство императора, в один голос говорили о редкой и абсолютной красоте юноши. Внешность его была, по их словам, настолько идеальной, что некоторые даже сомневались в том, что она имеет естественное происхождение. Они утверждали, что молодой человек, скорее всего, прибег к услугам членов гильдии создателей облика, для того, чтобы понравиться императору и стать его любовником. Однако создатели облика никогда ничего не слышали о нём и даже утверждали, что такого безукоризненного результата им, при помощи их искусства, никогда бы не удалось добиться.

Да и версия о том, что юноша был любовником Тирса, тоже была весьма шаткой. Зачем, в таком случае ему понадобилась наложница? Кроме того, все знали, как Тирс любил хвастать перед двором своими новыми любовниками, а этого творца он держал почти что взаперти. Вдобавок ко всему, работники терминала, которые, пожалуй, видели его чаще всех, говорили о нём, как о самом обычном юноше, скромном, образованном, умном и хорошо воспитанном и, по их наблюдениям, вовсе не заботящимся о своей внешности. Но чего стоит мнение каких-то там рабочих из терминала, когда есть особы более богатые и знатные, пусть даже и не видевшие творца ни единого раза? Им всегда видней!

Придворные красавицы никак не могли поверить в то, что такой умный, обходительный молодой человек, к тому же приближенный лично самим императором, и, в придачу, наделённый исключительной красотой, даже ни разу не попытался завоевать сердце хотя бы одной из них! Более того, он так ни разу и не появился среди придворных, чтобы иметь возможность выбрать себе возможную «даму сердца», которую потом бы попытался завоевать!

Это не поддавалось никакому объяснению, кроме одного: юноша был рабом! И некоторые, даже подогревали этот слух утверждениями, что так оно и было на самом деле, мол, они-то уж это совершенно точно знают! Но, ведь, согласно закону о гильдиях, творец не мог быть рабом, а юноша, о котором шла речь, был именно творцом! Кроме того, рабочие терминала утверждали, что сбежал он на своём собственном корабле, который всё это время находился там. И корабль этот был суперсовременный, новый и очень дорогой! А где это видно, чтобы у раба был собственный корабль, к тому же дорогой?

Нет! Версию о том, что убийца был рабом придворные отвергли сразу, а спустя некоторое время, просочилась информация о том, что творец, всё же, был рабом, когда попал на Красс и именно поэтому-то он здесь и оказался, так как был подарен Тирсу на день рождения, но Его Величество, преисполненный любви, справедливости и сострадания, дал ему свободу и, вполне возможно, подарил такой хороший корабль (а иначе где бы тот его взял?). Оставалось неясным только одно: кто же привёз творца на Красс и подарил императору?

Короче говоря, слухов и разговоров вокруг гибели императора Тирса, а особенно вокруг личности его убийцы, ходило предостаточно. Но был среди них и один совершенно невероятный слух, который всё чаще и чаще стал звучать не только по углам и вполголоса, а во время официальных бесед и совершенно открыто.

Говорили, что этот юный творец – не кто иной, как тот самый Зорак Пирр, который несколько лет назад пропал где-то во Внешних Пределах и считался мёртвым, чему вся империя (или, по крайней мере, представители имперской власти) была несказанно рада.

Правда, старики утверждали, что этот юноша, хоть и очень похож на того самого Зорака, всё же, не может быть им, так как значительно моложе. Но этот довод, хоть и звучал весьма убедительно, всё же мало кого успокаивал: уж слишком сильно этот самый Зорак напугал империю, в своё время.

Отношение к нему среди придворных, помнящих те времена, было весьма и весьма неоднозначным. Одни утверждали, что он разбойник и редкостный злодей, желавший разрушить империю. Другие шепотом поговаривали, что это он являлся единственным законным императором, а Тирс просто узурпировал власть. Третьи называли его, чуть ли не Мессией, ниспосланным богами, чтобы очистить расы и миры от скверны. А четвёртые – проклинали его, почём зря, и называли не иначе, как самим Воплощением Зла, Тьмы, Разрушения и Хаоса. Одним словом, тема для обсуждения была просто неисчерпаемая! А странное поведение Верховной нуты только подогревало сплетни.

Что до её святейшества, то она была просто потрясена этим чудовищным, по своей жестокости и масштабу преступлением. Горе совершенно сломило её. Первые дни она была настолько подавлена, что не смогла даже как следует организовать погоню и не удивительно, что та ничего не дала: убийце удалось скрыться. Да и расследование заговора шло, из рук вон плохо и, почему-то, всё время пробуксовывало. Единственное, чему Верховная нута уделила самое пристальное внимание – это организация похорон Тирса.

– Прежде всего, – говорила она на панихиде, – я – глава духовной концессии, а уж потом светский лидер. Власть мирская – ничто для меня! Я приняла её тяжкое бремя, уступив лишь многочисленным мольбам моих подданных и из желания помочь им пережить эту утрату. Смерть нашего несчастного и горячо любимого императора заставила меня по-иному взглянуть на жизнь.

Сейчас все мы задаём себе вопросы и не можем найти на них ответы. Как такое могло случиться? Как убийца смог проникнуть в самое сердце империи? Как мы могли не заметить его? Как мог он поднять руку на самое дорогое, что есть в империи? И та жестокость, с которой совершено это преступление, сама по себе бросает вызов всем нам, всей империи, всему, что мы создавали таким непосильным трудом!

Сегодня все мы преисполнены горя, нам кажется, что нет ничего в мире, что могло бы дать нам чувство защищённости. Но это не так! Будущее империи в наших руках! И мы сможем сделать её безопасной! Я хочу обратить ваше внимание на личность убийцы; она уже установлена. Его опознали. Это не кто иной, как Зорак Пирр, тот самый, что уже пытался узурпировать трон, а когда понял, что у него ничего не получится, попытался подорвать само существование империи. Это его корабли бомбили наши миры! Это по его приказу разорялись и разрушались наши храмы! Это его армия штурмовала сам Красс! Он уже неоднократно демонстрировал нам свои истинные намерения, и нет сомнения, что убийство императора – часть тщательно спланированного им очередного удара.

Когда несколько лет назад прошёл слух о его смерти, вся империя вздохнула с облегчением, но мы заблуждались! Он не умер! Он затаился и выжидал, желая усыпить нашу бдительность. Он менял свою внешность и собирал силы для нового удара. И не случайно, что убийство было совершено ритуальным кинжалом. Жрецы Сито тоже используют такие кинжалы. Вполне возможно, что это был их кинжал. Он специально сделал это! Тем самым он показал нам, что жрецы Сито на его стороне, что совершенно не удивительно, так как они и в прежние времена сочувствовали ему. Но откуда взялся этот кинжал? Вы думаете, что он принес его с собой? Нет! Убийство было совершено тем самым кинжалом, который был подарен Его Величеству некоторыми сенаторами. Таким образом, налицо заговор, в который вовлечены члены сената, жрецы культа Сито и некоторые из неприсоединившихся к империи миров.

Император Тирс был добрым и мягким человеком, принципы свободы и веротерпимости стояли для него на первом месте. Вот почему он никогда не настаивал на обязательном обращении всех подданных в истинную веру, а оставлял им право на духовные заблуждения. Но, как мы теперь видим, такая политика оказалась весьма ошибочной. Старинный враг воспользовался нашей слабостью и обезглавил нашу империю. Но мы не должны сдаваться! Мы сильны и мы выстоим перед лицом вновь нависшей угрозы, но для этого нам необходимо принять срочные меры предосторожности.

Властью данной мне сенатом, покойным императором и народом империи, я объявляю во всех мирах военное положение, а посему постановляю.

Первое: ограничить власть сената и все его решения признавать законными, только в случае моего личного одобрения, вплоть до выявления предателей, проникших в него и дабы оградить империю от законов и постановлений, принимаемых по приказу наших врагов.

Второе: объявить в армии и во всех государственных структурах полную боевую готовность и, в случае угрозы нападения, начать военные действия, как против самого Зорака, так и против миров, которые будут его поддерживать.

Третье: объявить культ Нута – единственной законной религией в империи. Все остальные религиозные концессии признать еретическими, а их последователей, в случае, если они откажутся принять истинную веру, судить и отправлять на принудительные работы с целью перевоспитания. Что же касается культа Сито, то его последователи подлежат тотальному истреблению, как предатели интересов империи.

Четвертое: распустить Лигу свободных миров, как неблагонадёжную и ввести имперские войска в зоны влияния этих миров, а в случае оказания ими сопротивления – считать их связь с Зораком доказанной и применять силу.

Пятое: создать «летучие» военные трибуналы, коим предоставляется полная свобода действий для поиска и наказания предателей.

Мы отстоим наши идеалы! И ни Зорак, ни кто иной не сможет поставить империю на колени! Смерть императора Тирса будет отомщена!

После этой пламенной речи её святейшество приступила к похоронному ритуалу, который решила провести самостоятельно, не подпустив к телу несчастного императора ни врачей, желавших провести вскрытие, ни низших жрецов, которые по своему рангу должны были подготовить тело в последний путь.

– Не смейте прикасаться к его священному телу! – заявила она. – Откуда мне знать, что среди вас нет предателей? Империю наводнили враги, и я не позволю вам осквернять тело Его Императорского Величества своими грязными инструментами!

Так, не получив даже заключения о состоянии здоровья императора перед смертью, подданные собрались на последний ритуал, который проводила лично Верховная нута. Из стволов священного дерева Тиноко был выстроен плот, на который поместили носилки с телом Его Величества, после чего, плот подожгли и отправили на середину озера. Пламя быстро охватило вздутое и уже начавшее портиться тело Тирса, взмывая в розовое небо Красса зловещими языками и распугивая несметные стаи ярко-оранжевых птиц, вечно кружащих над водой. Ксор самолично поджигала плот и сама пела «Сопроводительный гимн для неприкаянной души», когда плот удалялся от берега.

* * *

Аресты начались сразу после похорон. Девять из пятнадцати сенаторов, прибывших на Красс, чтобы поздравить Тирса с днём рождения, но по несчастному стечению обстоятельств попавших на его похороны, были казнены в тот же день. Среди подданных, преимущественно старшего поколения, втайне сочувствовавших Зораку, начались чистки. Каждый новый день приносил вести о новых предателях, которые под пытками выдавали сведения о своих сообщниках, и подданные империи с ужасом узнавали о масштабах заговора.

Как выяснилось, сообщниками Зорака были все члены гильдии сканеров и творцов, добрая половина сенаторов, весь корпус гоеров и вся Лига свободных миров, во главе со своим канцлером – Виро Танатом Содилом, не говоря уже о жрецах культа Сито. Поговаривали даже, что ванаки, якобы нанятые сенатом для убийства Зорака, вовсе не собирались его убивать, а напротив – служили именно ему! Стоит ли удивляться, что гнев Верховной нуты пал и на их головы? Правда, выступать против ванаков в открытую она пока не решалась, но, тем не менее, объявила гильдию киллеров «вне закона».

Одним словом, те массовые репрессии, которые последовали за гибелью императора Тирса, заставили содрогнуться всю империю и разделили всех её подданных на «законопослушных» и «предателей», причем, количество последних росло с каждым днём, пока не сравнялось с количеством первых. Те же, в свою очередь, пребывали в постоянном страхе, наблюдая за ежедневными арестами своих приятелей, которые ещё вчера казались вполне благонадёжными. Некоторые смельчаки даже поговаривали, что теперь врагов и предателей в империи больше чем честных граждан настолько, что им впору образовывать свою собственную империю.

Империя погрузилась в атмосферу тотального недоверия и страха. Единственной гарантией личной безопасности стало добровольное сотрудничество с летучими трибуналами, кроме того, такое сотрудничество сулило немалые выгоды, особенно если предатель, о котором сообщалось, обладал неплохой собственностью. Однако нередки были случаи, когда активно сотрудничавший с судами гражданин, сам оказывался арестованным, но всё же не сотрудничать с ними было ещё опаснее.

Члены сената пока не арестовывались, поскольку Рокос – столичная планета, на которой и располагался сенат, был надёжно защищён своей собственной армией, и Верховная нута всё никак не могла решиться на штурм. Вместо этого она предъявила сенаторам ультиматум, с требованием выдать ей тех из них, которых он считала неблагонадёжными. Список её был довольно длинным и включал почти половину всех сенаторов, причём она оставляла за собой право его расширить. Обсуждение её требований заняло немного времени, и в результате сенат единогласно постановил: в требовании ей отказать, так как оно противоречит законам империи.

В ответ на отказ сената, Ксор объявила его «вне закона» и перестала обращать внимания на его решения, правда, штурмовать Рокос она пока не решалась, предпочитая держать его в кольце военной блокады, которую, справедливости ради нужно заметить, с лёгкостью и завидной регулярностью прорывали все, кто только хотел. Но, всё же, столица оставалась на осадном положении, куда нелегально начали стекаться все те, кого Ксор объявила неблагонадёжными. Нута об этом, разумеется, прекрасно знала, но, почему-то, ничего не предпринимала.

– Сенат становится сплоченнее, Ваше святейшество, – говорила ей преданная Рона, в то время как Ксор принимала водные процедуры в окружении девушек своего гарема, – я получила сведения о том, что все творцы и сканеры уже прибыли на Рокос, кроме того, там обосновались все верховные жрецы Сито.

– Я знаю, – вяло произнесла Ксор, – пусть собираются все вместе. Тем проще мне будет уничтожить их всех одним ударом. И вот ещё что, – она презрительно взглянула на Рону, – политика тебе не идёт; твоё дело – массаж, так что не пытайся выглядеть умнее, чем ты есть и найди мне нового начальника службы безопасности, только чтобы на этот раз он меня не предал. Мне нужны верные люди.

– Такой кандидат у меня есть, – поклонилась леолка. – Его зовут Танор. Он тоже дик, но всецело предан Вашему святейшеству. Прикажите привести его?

– Да, но после ужина, а сейчас свяжись-ка ты лучше с нашим агентом на Леме. Кажется, Дос направлялся именно туда. Пусть ему обеспечат достойную встречу.

– Прикажете его убрать?

– Нет, не нужно. Я хочу немного понаблюдать за ним. Так что, пока оставь его в покое, только не упускай из виду.

– А потом? – поинтересовалась Рона. – Вы прикажете доставить его на Красс и устроите показательный суд?

– Ни в коем случае! – улыбнулась Ксор. – Я хочу, чтобы он сгнил где-нибудь в джунглях Лемы. Кем мы будем пугать наших подданных, если Зорака публично казнят? Нет, мне его казнь не выгодна! Мне необходимо, чтобы он умер, но так, чтобы об этом никто не знал! Пусть в умах моих подданных он останется бессмертным – это обеспечит мне крепкую власть и полную свободу действий. Но пока он ещё не до конца сыграл свою роль в моей пьесе, так, что пусть немножко порадуется своей свободе. Это не надолго! – и нута громко расхохоталась.

Глава 12

…Виражи, повороты, широкие проспекты и тёмные переулки параллельны или перпендикулярны, а чаще изогнуты, сложны и запутаны. Тянутся они из сиюминутной идеи в бесконечность, поворачивая и меняя направление так часто, что подчас совершенно невозможно определить, где кончается вчера и начинается завтра. Границы сознания непознаны, размыты; они зыбки, неясны. А может быть, их и нет вовсе? И кто может точно определить, что принадлежит дню сегодняшнему, а что уже ушло или ещё не свершилось? Где та черта, которая отделяет личность от бесконечной Вселенной, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно?

…И снова изгибы, круги, петли, спирали.… И среди всего этого хитросплетения закоулков, тёмных и опасных, кишащих ночными кошмарами и детскими страхами, наполненных крикливой толпой несбыточных надежд и нереализованных планов, там, в самом отдалённом уголке тёмного и чрезвычайно запутанного лабиринта под названием «Я», едва заметной искоркой мерцает огонёк абсолютного знания.

Он здесь, совсем рядом, но только визгливый сброд ошибок и иллюзий не даёт узреть его слабый свет. И каждый раз, когда в войне чистого, холодного и поразительно узконаправленного разума с неясной, туманной, аморфной и неуловимой интуицией опыт одерживает победу, – мы всё дальше и дальше удаляемся от этого сверкающего светоча знания, что всегда был и всегда прибудет где-то там, глубоко внутри нас. И тот путь, который выбирает душа в своих ночных полётах, и есть наиболее близкий и верный. Но стоит нам только открыть глаза, как видение его растворяется, меркнет и становится серым, невзрачным.

Он исчезает, как предрассветный туман над водой. Он уходит в глубину, в навь, туда, где нет ни верха, ни низа, где время застыло, замёрзло и исчезло, потеряв свою власть, где сонм света, цветов, запахов и звуков составляет ему единственно существующую реальность. Где чувство долга тает в предопределённости, а эго – не больше, чем пустой звук. Где нет ничего цельного, определённого, узнаваемого, но вместе с тем, всё является целым и неделимым. Там всё едино и этим прекрасно! Там все звуки сливаются в единый хор, а мысли изливаются всепоглощающим животворным потоком, подхватывая всё новые и новые идеи на своём бесконечном пути. И этот неукротимый поток питает всё, ежесекундно повторяя великий, прекрасный и бесконечный акт сотворения мира!

И счастлив тот, кто от рождения наделён способностью видеть и осязать этот поток! Он живёт в нём! Он купается в нём! Он сотворяется им и в нём! И потому носит великое и гордое имя: «ТВОРЕЦ»!

Тихо, почти беззвучно проносится мимо время, оставляя позади обширные пустые и густо населённые пространства чужих и чуждых ему миров. И только слабое сине-зелёное свечение искривлённого пространства сопровождает его в пути, лишь изредка сверкая вспышками уносящихся прочь галактик. Они искрились и переливались чарующим многоцветием, озаряя его корабль невероятным и завораживающим сиянием, как бы играя с ним или желая немного развлечь. Но что они могли знать о его бесконечном одиночестве?!

«Куда я лечу? – думал он. – Зачем? Кто меня там ждёт? Да и ждёт ли вообще меня хоть кто-нибудь и где-нибудь? Теперь, после всего, что произошло, моя жизнь кончена! И зачем, а самое главное, когда и как, я убил его? Ничего ни понимаю! И что за наказание такое: как только возникает важный, требующий немедленного ответа вопрос, я тут же теряю память? Это уже начинает раздражать! И ещё эта вспышка.… Кстати, а что это была за вспышка? Ах, да! Это же активизировалась камера, а значит – у них есть моментальный снимок, где я с окровавленным кинжалом в руке стою рядом с телом императора! Да, с мыслью о карьере творца, похоже, придётся расстаться. Тогда что же я буду делать? Для начала, нужно сдаться на милость королеве Лемы, а потом что-нибудь придумаю».

Раздался сигнал, возвещающий о выходе корабля из гиперпространства, и Линан нехотя встал и поплёлся на мостик, чтобы руководить посадкой.

Яркие, окрашенные в самые невообразимые цвета, многочисленные кольца опоясывали голубо-бирюзовую Лему и постепенно втягивали в себя бесконечные облака пыли и газа, простирающиеся далеко за пределы её звёздной системы.

– Садимся, «Дрого»! – скомандовал Лин, и корабль стремительно помчался в приятные и прохладные объятия этого нового и неизвестного мира.

На полной скорости, войдя в атмосферу Лемы, корабль на несколько долгих минут завис над изумрудной россыпью небольших островков, разбросанных по безбрежному океану везде, куда ни бросишь взгляд. Некоторые из них были довольно крупными, другие – совсем крошечные, но абсолютно все красовались великолепным зелёным нарядом. Для приземления Линан выбрал большой остров, в центре которого возвышался внушительных размеров вулкан.

Посадка получилась не самая мягкая, скорее, – совсем наоборот. С громким хрустом, скосив верхушки крупнолистных и очень высоких деревьев, «Дрого» плюхнулся прямо на брюхо, угодив при этом в зыбкую лужу, чёрная и липкая грязь которой с хлюпаньем, уханьем и чавканьем начала медленно засасывать стреловидный корпус нижней палубы корабля. Две же верхние дискообразные палубы очень удачно застряли между исполинскими стволами и остались на месте, защитив, тем самым, «Дрого» от неминуемой и бесславной гибели в чёрных топях этого затерянного мира. Конечно же, если бы корабль сажал опытный пилот, или если бы Линан доверил это ответственное дело автопилоту, посадка бы получилась более приятной, но опыта управления кораблём у него было не так уж и много, а что до посадки, то её он выполнял самостоятельно в первый раз.

Единственное, что обнадёживало его в этой нелёгкой ситуации, так это то, что из-за застрявших верхних палуб корабль не сможет затонуть совсем. Но и это мало успокаивало, так как он понятия не имел о том, как «Дрого» теперь оттуда вытаскивать? А в условиях возможной погони или неблагосклонного отношения королевы, проблема становилась очень похожей на катастрофу. И что делать теперь, он не знал. Окинув прощальным взглядом каюты уже успевшего полюбиться ему корабля, он вышел в аварийный отсек, сел в небольшой открытый флаер, ещё раз попрощался с «Дрого» и, пообещав обязательно вернуться и спасти его, отправился навстречу своей судьбе.

Никогда ещё Лину не доводилось бывать в мире, столь богатом жизнью, как Лема. Здесь оживало всё! Казалось, что жизнь просто бушевала во всём, что окружало его! Могучие исполины-деревья, стволы которых были не тоньше нижнего стреловидного корпуса его корабля, нередко поднимались прямо из воды и, опираясь на свои бесчисленные корни-подпорки, устремлялись так высоко к бирюзовым небесам, что Лин чувствовал себя совсем маленьким и ничтожным. Дикий многоголосый хор странных и невиданных существ, прячущихся где-то среди раскидистых ветвей, обступал его со всех сторон, пугая и одновременно привлекая своей опасной близостью. Он остановился не в силах больше бороться с захлестнувшими его первобытными страстями, о существовании которых раньше и не подозревал. Что-то мощное, дикое, свирепое и прекрасное просыпалось в его душе! Что-то такое, чего он раньше не ведал и не мог себе даже представить, звало его в джунгли и он, почему-то, чувствовал себя частью этого незнакомого мира; всё в нем отзывалось на эти дикие крики прячущихся чудовищ. И он, наверное, впервые с того самого момента, как очнулся в комнате императора, с окровавленным кинжалом в руке, почувствовал себя спокойным и уверенным.

Он вышел из флаера и ступил на эту девственную, кишащую многочисленными крошечными созданиями землю. Терпкий и слегка сладковатый запах гниющих растений ударил в его ноздри. Он влез на почерневший ствол поваленного дерева и, устроившись поудобнее среди старых сучьев, похожих на чьи-то костлявые, крючковатые пальцы, принялся изучать этот таинственный и такой необычный для него мир.

Он видел, как позади его флаера промелькнула тень какого-то мохнатого многорукого животного с ядовито-зелёным мехом, а потом огромная алая птица, сотрясая насыщенный влагой воздух своими тяжёлыми и могучими крыльями, медленно поднялась вверх, вызвав целый ураган, сорвавший с гигантских ветвей множество листьев, сухих и не очень, которые, будучи подхваченными взмывающими вихрями, кружили над его головой, словно бы призывая потанцевать вместе с ними.

Он залюбовался таким невероятным пируэтом. «Интересно, – подумал он, – а смог бы я создать нечто подобное? Всё моё искусство – рождать лишь видимые мною ранее образы, да ещё, может быть, то, что виделось во сне. Но чтобы создать нечто новое, незнакомое, такое, чего ещё не было раньше, нужно быть не просто творцом, а Величайшим творцом! И, хотя Ксор рекомендовала меня императору, как самого лучшего из творцов, я думаю, что вряд ли смог бы создать что-нибудь совершенно новое. Или, всё-таки, смог бы? Разве ведомо мне, что ещё подвластно той силе, что скрыта в моей душе, ведь я и сам не перестаю удивляться своим талантам! Нужно будет попробовать создать что-нибудь не менее грандиозное. Только бы Ксор не нашла меня! Иначе создавать грандиозное зрелище под названием: «казнь творца» будет она».

Так, погружённый в свои размышления, он и задремал. И снился ему пыльный и знойный полдень, наполненный светом и тихим жужжанием. А посреди этой жары лежит он и мирно спит под полуденными лучами. Но ему вовсе не жарко, наоборот, – тепло и уютно. Он лежит на золотом песке, у самой кромки воды, а прозрачные тёплые волны тихонько накатываются на него. Они ласково лижут ему пятки, постепенно поднимаясь всё выше и выше. И вот они добрались уже до его колен, а потом до пояса и всё продолжают и продолжают накатываться, медленно, но неумолимо укрывая его тело лёгким и влажным водяным покровом…

– Вставай! – вдруг раздался рядом с ним пронзительный крик. – Вставай, пока не поздно! Немедленно проснись! Безумец! Разве можно здесь спать?!

Чья-то маленькая рука трясла его изо всех сил за плечи, пытаясь разбудить. Он открыл глаза. Прямо перед ним стояла невысокая девушка с голубоватой кожей, прекрасными миндалевидными и чуть раскосыми глазами цвета изумруда и снежно-белыми, с зеленоватым оттенком, пышными волосами, доходящими ей почти до самого пояса. Лицо её было искажено испугом, и она всё время что-то кричала, указывая на его ноги. Он перевёл взгляд на ноги и похолодел от ужаса! Большая часть его тела была покрыта толстым слоем какой-то прозрачной слизи, которая плавно наползала на него, стремясь поглотить целиком.

– Вставай! – кричала девушка. – Вставай немедленно! Это же брота! Она проглотит тебя, если ты не успеешь освободиться вовремя!

Перспектива открывалась, прямо скажем, не самая заманчивая. И Лин сразу же попытался вскочить на ноги, но не тут-то было! Липкая и упругая слизь крепко-накрепко сковала его, лишив возможности даже пошевелиться. Он дёрнулся из последних сил, потом ещё раз и ещё, но единственное, чего ему удалось добиться, так это возможности немного шевелить рукой.

– Отойди подальше! – крикнул он перепуганной девушке, а сам, превозмогая удушающие объятия броты, высвободил, наконец-таки, дракский плазмомеч и, мгновенно активизировав его, одним резким движением вспорол пожирающий его прозрачный мешок. Ледяная зловонная волна её прозрачных внутренностей окатила его с головой, и он вскочил на ноги.