Текст книги "Веер (сборник)"

Аренда

Леонид Иванович, скромный банковский служащий, примерно тридцати лет, завтракал у себя дома чаем с бутербродом. За столом он, по обыкновению, просматривал газету, взятую накануне из почтового ящика. Леонида Ивановича интересовали объявления. Ему нравилось погружаться по утрам в мир купли-продажи мелкого барахла и крупной собственности, хотя сам он никогда ничего не продавал по объявлению, и уж тем более не покупал. Его покойная бабушка, царствие ей небесное, никогда не доверяла такого рода взаимовыгодному сотрудничеству, считая его благодатной почвой для мошенничества. Такое отношение к газетному рынку, когда товар нельзя увидеть и пощупать, передалось и Леониду Ивановичу. Но прочтение объявлений не возбранялось, и Леонид Иванович каждое утро этим наслаждался, да и, к слову сказать, наслаждаться больше было нечем.

Вдруг глаза его, лениво скользившие по строчкам, слегка округлились, а очки подпрыгнули на переносице. Леонид Иванович увидел странное объявление. Оно гласило: «Сдаю в аренду тело. Обращаться по телефону – далее следовал номер». Леонид Иванович не поверил глазам. Он снял очки, протёр их и снова надел. Объявление осталось на том же месте, красуясь чёрными буквами на белом фоне. Леонид Иванович крякнул и поперхнулся чаем. Потом аккуратно поставил чашку на стол, вытер скатерть – он не терпел беспорядка, – и снова уставился на объявление. Оно притягивало взгляд.

Леонид Иванович стал размышлять. Что это могло значить? Некто сдаёт в аренду своё тело, а, спрашивается, зачем? Возможно, что таинственный некто нуждается в деньгах, и хочет просто поработать на кого-то. Эта мысль показалась Леониду Ивановичу логичной. Почему бы и нет? Просто у человека в избытке чувство юмора. А по сути, если разобраться, ничего странного. Податель объявления хочет наняться на работу, причём всё равно, какую. Видимо, сильно его прижало, раз готов делать всё, что велят.

Леонид Иванович почесал затылок. Он вдруг совершенно кстати вспомнил, что у него не копана дача. Леонид Иванович страшно не любил копать дачу, и тянул до последнего, собираясь заняться этим в ближайшие выходные, но теперь у него созрела идея получше. Рука его сама собой потянулась к телефону. «Я что, не могу позволить себе поблажку раз в жизни? Не так уж мало я зарабатываю, чтобы надрываться, как негр на плантации», – раскипятился Леонид Иванович, и, сняв трубку, решительно набрал номер, указанный в объявлении. Трубку сняли после первого же гудка, и сочный мужской голос произнёс:

– Алле?

Леонид Иванович оробел. В его представлении голос гастарбайтера с финансовыми проблемами должен был звучать как-то иначе. Голос недовольно произнёс:

– Алле?

Потом кто-то постучал по трубке и два раза дунул в неё.

Леонид Иванович сглотнул слюну и решительно сказал:

– Простите, я по объявлению… насчёт аренды…

Трубка облегчённо вздохнула:

– Ну да, конечно. Рад слышать.

В голосе сквозила такая неподдельная радость, что Леонид Иванович опять растерялся.

Трубка его приободрила:

– Ну что же молчите? Вам сколько лет?

– Двадцать восемь…

– Отлично! Рад, очень рад!

– Чему? – тупо спросил Леонид Иванович.

– Да так, ничему, не обращайте внимания. Знаете что, нам нужно с вами всё обсудить. Думаю, не стоит это делать по телефону, тело всё-таки… – незнакомец хихикнул, – вы не против?

– Нет.

У Леонида Ивановича был выходной.

– Вот славно, вот и славно! Я живу за городом, приезжайте ко мне, заодно и осмотрите товар.

– Товар?!

– В смысле, тело, я хотел сказать. Ну, моё тело.

– Ах, да-да, ваше тело… – Леонид Иванович почувствовал себя словно кролик перед удавом. Вся ситуация казалась ему донельзя глупой и смешной, но он словно забыл слово «нет». – Куда ехать?

Трубка засуетилась.

– Вот адрес, записывайте.

Собеседник продиктовал Леониду Ивановичу адрес. Место считалось престижным, и находилось хоть и не очень далеко от города, но всё же порядочно.

Леонид Иванович машинально записал. В уме он уже прикидывал, что такси обойдётся дорого. Трубка словно прочитала его мысли.

– Дороговато?

– Пожалуй…

– Не переживайте. Я всё оплачу. Все расходы за мой счёт. Прошу вас, приезжайте быстрее!

– Хорошо.

Леонид Иванович положил трубку и снова снял, чтобы вызвать такси. В нём уже начинало просыпаться элементарное любопытство, пришедшее на смену оцепенению.

Такси приехало быстро. За рулём сидел молодой парень, ровесник Леонида Ивановича. Узнав, куда ехать, он лихо присвистнул и окинул Леонида Ивановича изучающим взглядом.

– Дороговато будет… Ты что, олигарх? Или к папе-олигарху едешь?

Наглость тона задела Леонида Ивановича за живое.

– Не суйте нос туда, куда вас не просят! Вам сделали заказ, вот и везите, а остальное вас не касается! Если вас деньги не интересуют, я вызову другое такси! Благо вас сейчас много развелось…

– Да ладно, чего расшумелся, это я так… без обид?

Леонид Иванович не удостоил его ответом и молча сел на заднее сиденье. В салоне автомобиля играл тюремный шансон, который Леонид Иванович терпеть не мог, и оттого надулся, как мышь на крупу, и всю дорогу смотрел в окно.

Через час езды такси лихо затормозило возле шикарного особняка, и Леонид Иванович очнулся. А очнувшись, ужаснулся. Если тело сдаёт хозяин особняка, то он явно сумасшедший, и Леонид Иванович сильно рисковал попасть в лапы к неконтролируемому маньяку. Он хотел сказать таксисту, чтобы вёз обратно, смирившись с денежной потерей, но дверца с его стороны вдруг открылась, и улыбающийся мужчина в костюме пригласил выходить. Леонид Иванович нехотя вылез, боясь поднимать шум. Мужчина в костюме просунул руку в окно пассажирской двери рядом с водителем и протянул тому купюры. Леонид Иванович краем глаза заметил, что лицо у водителя слегка вытянулось.

– Достаточно? Простите, других денежных знаков не имеем… – мужчина вроде извинялся.

Шофёр осторожно взял деньги и положил в карман, затем сглотнул слюну и произнёс внезапно севшим голосом:

– Ничего. Я сам разменяю.

Таксист резко рванул с места, словно боясь, что мужчина передумает и отберёт то, что только что дал.

Мужчина отпрянул от автомобиля и снова улыбнулся Леониду Ивановичу ободряющей улыбкой. Леонид Иванович чувствовал себя неловко. Сопровождаемый мужчиной, он прошёл в калитку, и они вместе двинулись по дорожке, засыпанной мелким гравием. Дом показался Леониду Ивановичу сказочным замком. Они поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к массивной деревянной двери. Мужчина, шедший впереди, распахнул дверь перед Леонидом Ивановичем, впуская его внутрь, и закрыл за ним, оставшись снаружи.

Леонид Иванович робко озирался. Комната была шикарной и скорее походила на кабинет министра, или даже президента, хотя ни у того, ни у другого Леонид Иванович отродясь не был, но представлял их покои точно такими. У огромного окна он заметил, хоть и не сразу, мужчину. Тот стоял спиной к Леониду Ивановичу и не спешил оборачиваться. Леонид Иванович вежливо кашлянул, мужчина вздрогнул и повернул корпус на сто восемьдесят градусов. Он был довольно стар, на вид лет семьдесят пять – семьдесят восемь, но очень ухожен, и потому производил приятное впечатление. Лицо его избороздили глубокие морщины, придававшие ему, однако, мужественный вид. Он бросился навстречу Леониду Ивановичу.

– Проходите, любезный, проходите! Я заждался уже, задумался, простите… о бренности и тщете всего земного… о суете… ну, да ладно, это старческие бредни, не обращайте внимания. Как вас зовут, дорогой?

– Леонид Иванович Бамбуров.

Леонид Иванович был смущён.

– Прекрасно! – хозяин всплеснул руками и сделал умильное лицо.

Леонид Иванович не понял, что здесь особенно прекрасного, но на всякий случай улыбнулся, как лакей перед входом в отель.

– Садитесь, голубчик! – хозяин подвинул Леониду Ивановичу стул, и тот опустился на него. Бамбуров значит… А где вы работаете?

– В банке, бухгалтером. Зарплата нормальная.

– Это тоже неплохо. Ах, простите, я не представился! Пётр Иванович Иванов.

Леонид Иванович округлил глаза. Прямо как в ЖЭКе на стенде, где висят образцы заявлений.

Пётр Иванович засмеялся.

– Что поделать, такое имя. Но дело не в нём. Так, что вы хотели?

– Мне дачу вскопать надо… – бухнул Леонид Иванович весьма некстати.

Пётр Иванович разразился хохотом.

– Хо-хо! Дачу! – Потом вытер набежавшую слезу. – Можно и дачу. Но я, собственно, вас не за этим пригласил. А за дачу вы не волнуйтесь, вскопаем.

– Так вы не сдаёте…

– Сдаю, милый, сдаю… – Пётр Иванович перебил Бамбурова. – Своё тело вам. Только вы побудете здесь за меня, ну, скажем, месяц…

– Я?! За вас?! – Если сказать, что Леонид Иванович был шокирован, то это не сказать ничего. У него было предобморочное состояние.

– Не пугайтесь, у меня очень комфортно. И к тому же вам ничего не придётся делать, я вас уверяю. Просто побыть мной, только и всего. Попользоваться всем этим, – Пётр Иванович красноречиво обвёл рукой комнату. – Неужели не нравится?

Леонид Иванович потерял дар речи, он только открывал рот, словно рыба, вытащенная на берег. Пётр Иванович сделал озабоченное лицо.

– Вам нехорошо? – он помахал на Леонида Ивановича платком, который вытащил из кармана. – Лучше? Да что с вами, Господи помилуй!

Леонид Иванович сделал знак, что всё нормально, и Пётр Иванович вздохнул с облегчением:

– Экий вы нервный, голубчик! Хотя, надо признаться, я бы тоже был шокирован на вашем месте. Так как?

Леонид Иванович наконец-то заговорил.

– Я что-то вас не понимаю…

– Да тут и понимать нечего. Мы с вами подпишем контракт, что вы на месяц согласны взять в аренду моё тело, и всё. Вы будете здесь жить, наслаждаться, так сказать, самим фактом моего, то есть вашего, существования. У меня сад большой, там и пруд есть, с золотыми рыбками.

– С золотыми рыбками? – Леонид Иванович спросил так, будто именно от золотых рыбок зависело согласится он или нет.

– Ну да, с золотыми рыбками, – подтвердил Пётр Иванович, – очень мило, знаете ли… И потом, это ещё не всё. Я вам заплачу. Да, да я – вам. Вот, смотрите. – Пётр Иванович достал листок бумаги и написал на нём цифру. Потом поставил на конце закорючку и протянул Леониду Ивановичу. Тот уставился на листок, решив на этот раз держать себя в руках. Но глаза его вновь полезли на лоб, и почему-то весьма некстати он покраснел до корней волос, будто ему предложили нечто непристойное. На листке значилась цифра: 1 000 000 $. Леонид Иванович потряс головой и ещё раз посмотрел на листок, а потом на собеседника. Тот кивнул в знак того, что Леонид Иванович видит именно то, что видит.

– Ну, знаете ли… – Леонид Иванович раздувался, словно жаба. – Это чёрт-те что!

– Да успокойтесь Вы, милейший! Я неприлично богат. Могу себе позволить практически любую прихоть. Даже такую… м-м… эксцентричную выходку. Соглашайтесь! Поживёте месяц, как человек, что в этом плохого? Ещё и заработаете. Такие шансы на дороге не валяются, уж поверьте мне.

Леонидом Ивановичем вдруг овладела жадность, даже можно сказать, алчность. Круглая цифра так и стояла перед глазами.

– А вам-то это зачем? – наконец выдавил он из себя.

– Мне? Хороший вопрос. А надоело всё, знаете ли… просто надоело. Жизнь какая-то бестолковая… всё есть, даже пожелать нечего. Тоска смертная. Вырваться хочу, хоть на месяц. Что не знал никто, и не искал. Посидеть с удочкой на берегу, в деревне пожить, на природе… ну, да что там говорить, сами понимаете…

– Не вполне. Как можно, от такой жизни… не понимаю.

– Вот побудете в моей шкуре, поймёте. – Пётр Иванович покровительственно постучал Леонида Ивановича по спине. – Ну, так как?

Леонид Иванович задумался. А почему бы и нет? Если сказать честно, работа в банке ему опостылела до чёртиков, и в самых смелых мечтах он видел себя богатым и независимым. Да, почему бы и нет…

Пётр Иванович терпеливо ждал. И Леонид Иванович решился.

– Ну, в принципе, я не против… Но я ничего не знаю о вашей жизни… Боюсь, что ваши… м-м… близкие могут подумать, что у вас в лучшем случае амнезия. Я даже имён их не знаю… И потом, – вдруг забеспокоился Леонид Иванович, – внешность у нас с вами, простите, мало похожа…

– О! Об этом не беспокойтесь! Я и сам плохо помню всех, кто мельтешит у меня перед глазами. Женщин можете называть кисками, мужчин… да как хотите, они всё равно не обидятся, не посмеют просто. Я их вечно путаю. Ах, ещё! Мою жену зовут Матильда. Но я её Мотря называю. А насчёт внешности… тут, конечно, не поспоришь… никакого сходства. Но это дело поправимое. Мой гримёр вас так загримирует, мама родная не узнает, это я вам обещаю. И потом, они, то есть мои домочадцы и прочие, в лицо мне не больно заглядывают. Думаю, что на улице, встретив меня, и не узнать могут. Мотря меня только за столом и видит. И это если я опять же сам того захочу. Можете с ней общаться по телефону, пустая особа, но красотка что надо. – Пётр Иванович подмигнул Бамбурову.

– Мотря?! – Леонида Ивановича почему-то поразило это имя.

– Мотря. – подтвердил Пётр Иванович. – Славное имечко, не находите? Я придумал. Но если она вам не понравится, можете с ней развестись, я разрешаю. Или придумайте другое имя, она будет не против. Насчёт бизнеса, то есть подписания бумаг, не беспокойтесь, подписывайте всё подряд. Прежде чем попасть ко мне, они проходят кучу инстанций, море народа их смотрит, так что это абсолютно безопасно. Ну, если хотите, прочтите. Если вам интересно. Можете даже не подписать, это тоже разрешается. Впрочем, делайте всё, что хотите, называйте кого как вам вздумается, всё дозволено. И вообще, поменьше зацикливайтесь на этом. В нужное время к вам придут и все скажут – когда есть, когда спать, когда и что делать. Вам всё напомнят. А насчёт денег не волнуйтесь, я переведу их прямо сейчас. У вас есть счёт в банке? Паспорт с собой?

– Счёт у меня есть, а паспорт зачем? – Леонид Иванович сделался вдруг подозрительным.

– Договор оформим, как положено, по все форме. Паспорт ваш нужен, мой вот. – Пётр Иванович протянул Леониду Ивановичу кусок картона. – Можете изучить.

Леонид Иванович вперился в документ. Полистал, всмотрелся в фотографию. Ничего особенно, обычный паспорт. Он отдал документ владельцу.

– Устраивает?

– Вполне. Где договор?

– Сейчас, сейчас. – Пётр Иванович засуетился, открыл ящик массивного стола из редкой породы дерева, достал лист бумаги, что-то быстро вписал и протянул Леониду Ивановичу. – Вот, читайте.

Леонид Иванович опустил глаза на строки. Документ был коротким и гласил буквально следующее: «Я, Пётр Иванович Иванов, сдаю принадлежащее мне тело сроком на 1 месяц Бамбурову Леониду Ивановичу со всеми вытекающими отсюда последствиями». Далее шли подписи договаривающихся. Леонид Иванович насторожился.

– А что это за последствия? Уточнить бы…

– Да Господи помилуй! Какой вы подозрительный… Имеется в виду, что вы будете выдавать себя за меня, и пользоваться всем, чем я имею. Ну, и обязанности у вас будут соответствующие – мои. Про обязанности я вам всё рассказал. Есть ещё парочка никчёмных, но это уж сами разберётесь. Я вас ни к чему не принуждаю. Можете ничего не делать. Ходите по саду и кормите золотых рыбок. Скажите, что у вас депрессия…

– Ладно. – Леонид Иванович махнул рукой. – Ручку дайте.

– Вот, берите, – Пётр Иванович протянул Бамбурову ручку. Тот на секунду замешкался, но поставил решительный росчерк пера. Чернила были красными. Леонид Иванович удивлённо уставился на хозяина тела. Тот развёл руками.

– Так положено, любезный. Тут уж ничего не поделаешь. Да и смотрится гораздо лучше, – он поставил с другой стороны договора подпись и убрал договор в стол. – Сейчас деньги переведу. Давайте счёт и паспорт. Вот мой, возьмите. А ваш у меня побудет, уж не взыщите. Так куда деньги переводить?

Леонид Иванович назвал свой родной банк и счёт. Пётр Иванович постучал пару минут по клавиатуре компьютера, и, довольный самим собой, позвал Леонида Ивановича.

– Можете позвонить в банк. Деньги на счету. Вот телефон. – Пётр Иванович подвинул к Бамбурову аппарат. Тот снял трубку и набрал номер. Операционистка Алла сняла трубку, и Леонид Иванович попросил её проверить свой счёт. По сдавленному возгласу Аллы и звуку падающего предмета, Леонид Иванович понял, что его не обманули. Он терпеливо ждал. Алла сдавленным голосом, граничащим с истерикой, сообщила, что только что на его счёт поступил ровно миллион долларов. Леонид Иванович положил трубку. Сказка превратилась в быль.

– Ну что, голубчик, довольны? – Пётр Иванович потирал руки.

– Вполне… – Леонид Иванович был шокирован.

– Вот и славно. А теперь давайте выпьем по этому случаю по чашечке кофе с коньячком! – Пётр Иванович дёрнул за шнурок старомодного колокольчика, раздался тихий звон, и Леонид Иванович хмыкнул про себя. Но его ирония оказалась напрасной. Буквально через пару минут дверь распахнулась, и мужчина в строгом костюме и белых перчатках торжественно внёс на вытянутой руке поднос с двумя чашками и небольшой причудливого вида бутылкой. Он бесшумно приблизился, поставил поднос на стол и так же бесшумно удалился.

Когда дверь закрылась, Пётр Иванович, лихорадочно блестя глазами, налил в тончайшие фарфоровые чашки жидкости из бутылки, и протянул одну чашку Леониду Ивановичу. Тот взял чашку за крохотную ручку двумя пальцами, боясь разбить, и осторожно отхлебнул напиток. Вкус был очень необычным, но приятным. Жидкость подействовала на Леонида Ивановича расслабляюще. Ему вдруг стало жарко, и он начал расстёгивать верхнюю пуговицу на рубашке. Пётр Иванович заботливо подставил Бамбурову стул, на который тот опустился не без облегчения.

– Вкусно? – Пётр Иванович с беспокойством обмахивал Леонида Ивановича платком.

– Вполне. – Леонид Иванович в подтверждение слов отхлебнул парочку приличных глотков, а потом выпил всю чашку.

Пётр Иванович медленно пил свою, поглядывая время от времени на гостя, который сидел красный, словно рак.

– Вам жарко? – Пётр Иванович заботливо склонился к Леониду Ивановичу. – Что-то вы выглядите неважно…

– Да… жарковато… перенервничал должно быть… неожиданно всё как-то…

– Согласен. Ну, успокойтесь, голубчик. Посидите, остыньте… а я у окна постою, полюбуюсь напоследок…

Бамбуров кивнул и закрыл глаза – жар внутри нарастал…

Когда Леонид Иванович открыл глаза, он обнаружил себя лежащим в постели на чёрном шёлковом белье. Он опустил взгляд на свою руку и увидел, что она одета в красную шёлковую пижаму. Сочетание цветов его озадачило, и он снова закрыл глаза, надеясь, сам не зная, на что. Ему вдруг пришло в голову, что если он снова заснёт, то проснётся в своей постели. Да что говорить, ему этого почти хотелось. Но ощущение прикосновения шёлка к коже не проходило, и, поворочавшись ещё около получаса, Леонид Иванович решил вставать. Нельзя же в конце концов валяться в постели целый день, пусть и в шёлковой.

Кряхтя, Леонид Иванович поднялся с кровати, отметив, что кости хрустят, и встать удалось с трудом. В глубине необъятной комнаты он заметил зеркало и пошаркал к нему. При этом ему едва удавалось волочить ноги. «Старый индюк что-то подмешал в кофе, – подумал Леонид Иванович вяло и зевнул, – ну да что теперь-то». Он подошёл к зеркалу и молча уставился на то, что там отражалось. Сначала ему показалось, что зрение его подводит, и он сощурил глаза, чтобы лучше видеть. Но изображение не изменилось, хотя стало более чётким. Кроме того, словно издеваясь, зеркальное отражение тоже сощурило глаза, будто всматриваясь в Леонида Ивановича.

От увиденного Леонид Иванович хотел упасть в обморок, но по непонятной причине остался на ногах: из полированной поверхности зеркала на него смотрел старик, или, если быть совсем точным, Пётр Иванович Иванов, собственной персоной.

Леонид Иванович готов был закричать, но крик застрял у него в горле, и он только безобразно захрипел, словно раненое животное. Потом он поднёс руку к глазам и увидел, что кожа на ней тонкая, словно пергамент, вся покрытая пигментными пятнами. Леонид Иванович застонал, вернулся на кровать, и рухнул на неё, как подкошенный. Так он пролежал некоторое время, начисто лишённый каких-либо мыслей по поводу происшедшего. Всё это было настолько абсурдно, что не укладывалось в голове. Он был бухгалтером, материалистом, и в потусторонние штучки мало верил. Но сейчас его вера сильно пошатнулась, и сознание готовилось в корне пересмотреть материалистический взгляд на мир.

Пока Леонид Иванович лежал, закатив глаза, на шёлковой постели, и размышлял о странностях мироустройства, дверь распахнулась, и вошёл человек небольшого роста, круглый, словно шар. Он подкатился к Леониду Ивановичу и озабоченно стал щупать у него пульс. Леонид Иванович открыл глаза и в ужасе уставился на него.

– Проснулись? Вот и отлично! А то я было испугался, что вы поперёк кровати лежите, уж не случилось ли чего? Да пульс вроде нормальный… Вы как?

Леонид Иванович не удостоил человека ответом, продолжая лежать в неудобной позе. Тот поставил на стул чемоданчик, который держал в руке, и раскрыл, достав шприц. Заполнил его, и засуетился возле Леонида Ивановича. Тот забеспокоился.

– Что это у вас? Зачем это?

– Да не пугайтесь так, милый вы мой! Сахарный диабет не терпит беспорядка. Вовремя сделанный укол спасает от больших проблем. А нам с вами проблемы как раз и не нужны. Ложитесь удобно, я сделаю всё быстро и безболезненно. К тому же не первый раз мы с вами проделываем данную процедуру, так что бояться нечего.

Леонид Иванович послушно лёг на подушку, перевернулся на живот и просипел:

– У меня что, сахарный диабет? Вы кто, вообще?

Человек застыл со шприцем в руке.

– Помилуйте… я доктор, Афанасий Степанович. Да, дорогой мой, у вас сахарный диабет, увы. Поэтому укольчик – это жизненная необходимость.

– А что у меня ещё? – Леонид Иванович решил идти напролом.

– Да что с вами?!

– Прикусите язык! – Леонид Иванович внезапно вышел из себя. – И отвечайте на вопрос!

– Простите ради Бога! – Доктор выглядел весьма испуганным. – Я не хотел вас обидеть, ни Боже упаси! Да, собственно… гипертония и сердце пошаливает. Печень увеличена, простатит…

– Вы хотите сказать, что внутри я весь прогнил?! Так надо понимать?!

– Ну что вы, милейший! Всё это успешно лечится, тем более с вашими возможностями! Вы до ста лет протянете, уверяю вас! Никакой опасности нет совершенно! Да вы и сами всё знаете, не вчера началось… Ну, само собой разумеется, процедуры, уколы, от этого никуда не деться… Тут уж извините, надо… Так укол делать?

Леонид Иванович молча кивнул. Игла вошла в дряблое тело безболезненно и так же вышла. Афанасий Степанович прижал ватку, смоченную в спирте, к месту укола, и помассировал немного.

– Давление замерим? Лекарства нужно принять, потом Валя придёт, массаж вам сделает. У нашей Валечки золотые руки!

Леонид Иванович проделал всё необходимое, и сел на постели.

– Всё?

– Пока да. Вечером ещё зайду, процедурки сделаем, порошочки попьём…

– Отлично. Где моя жена?

– Ваша жена? Помилуйте! Разве она мне докладывает? Не та я для неё персона, знаете ли…

– Тогда убирайтесь! – Леонид Иванович был раздражён до крайности, и в равной степени испуган. Испуг вкупе с раздражением сделал его грубым и смелым, чего в его собственной жизни за ним не замечалось. Он свирепо взглянул на доктора, и тот, закрыв дрожащими руками чемоданчик, поспешил удалиться.

После процедур, однако, Леонид Иванович почувствовал себя лучше, и ощутил прилив сил. Ситуация показалась ему не такой уж и страшной. Он внушил себе мысль, что Пётр Иванович каким-то одному ему ведомым образом загримировал его во сне, как и обещал. Но версия при ближайшем рассмотрении не выдерживала критики: как тогда быть с руками и телом? Этот вопрос оставался открытым, но Леонид Иванович решил не морочить себе голову. В конце концов, какая теперь разница?! Контракт подписан всего на месяц, на его счету миллион долларов, чего ещё можно желать? Ради этого он согласен поносить месяц стариковское тело, а потом всё вернётся, и он снова станет собой. А сейчас нужно просто насладиться моментом. Кажется, у него молодая жена… Это хорошо. Тем более, что в образе Леонида Ивановича девушки обходили его стороной. Это было трудно объяснить, но отношения с противоположным полом у Леонида Ивановича не складывались катастрофически. Операционистка Варвара, на которую он положил глаз, вроде сначала улыбалась ему, поощряя его ухаживания, но когда он отважился пригласить её на свидание, посмотрела так, что он почувствовал себя полным дураком. С тех пор он стал более осторожным, боясь в очередной раз выставить себя на посмешище. Тем более, что в глубине души Леонид Иванович был о себе достаточно высокого мнения.

Пока он размышлял таким образом, дверь вновь отворилась, и вошла женщина средних лет, миловидная и крепкая. Очевидно, это была Валя, массажистка, о которой упоминал доктор, как бишь его…

Валя приблизилась к ложу Леонида Ивановича.

– Массаж делать будем? Переворачивайтесь на животик, снимайте рубашечку.

Леонид Иванович перевернулся и снял куртку от пижамы. Валя намазала его маслом и принялась за дело. Леонид Иванович кряхтел от удовольствия: Валя оказалась весьма умелой и ловкой, эскулап не соврал. Неожиданно Леониду Ивановичу пришла в голову шальная мысль, и он решил рискнуть. Выпростав руку из-под живота, он схватил Валю за крупный плотный зад. Женщина ойкнула, покраснела, но продолжала делать массаж. Леонид Иванович помял слегка зад Вали, но влечения не ощутил, и отпустил. Валя массировала его тело, не обращая внимания на вольности.

«Интересно, – подумал Леонид Иванович, – старик с ней спал? Ничего бабёнка, аппетитная…». От тепла Валиных рук Леонид Иванович окончательно расслабился, закрыл глаза и даже стал похрапывать. В полудрёме Леонид Иванович услышал, как Валя просит его снять брюки и повернуться на спину. Леонид Иванович с радостью сделал это. Валя начала деловито массировать ему ноги и половые органы. Массаж приобрёл эротический характер. Валя разделась и старалась вовсю, выделывая такие штучки, о которых Леонид Иванович даже не подозревал. Он думал, что орган, ради которого Валя так старается, откликнется, но тот уныло свисал, не реагируя на прелести Вали. Леонид Иванович попристальнее всмотрелся в её лицо, и понял, что она всего лишь качественно выполняет свою работу. Тогда он снова отключился, представив на её месте Варвару.

Когда Валя ушла, вошла ещё какая-то женщина и внесла одежду – лёгкую рубашку и брюки, в которую Леонид Иванович тут же облачился. Он немного растерялся, что делать дальше, но тут вошёл мужчина и пригласил на завтрак.

Леонид Иванович торжественно спустился в роскошную гостиную, какую видел разве что по телевизору, когда показывали передачи, посвящённые царским дворцам. За столом сидела женщина, на вид лет двадцать пять – тридцать, и у Леонида Ивановича были все основания полагать, что это и есть та самая Мотря, его жена. Мотря выглядела весьма неплохо, можно сказать, превосходно. У неё были длинные светлые волосы и огромные голубые глаза, глядевшие на мир с наивностью и оттенком глупости. Печать интеллекта явно не обезобразила её лицо, но оно от этого, как ни странно, только выиграло, делая Мотрю похожей на сказочного эльфа. Леонид Иванович приосанился и хмыкнул. Мотря произвела на него впечатление, и он решился на комплимент:

– Милая, вы очаровательны!

– Спасибо, дорогой! – её ответ убедил Леонида Ивановича, что он не ошибся и это действительно Мотря. – Ты тоже сегодня хорошо выглядишь. Как спалось?

– Без вас плохо… – Леонид Иванович входи в раж. – Надеюсь, сегодня вы составите мне компанию?

Мотря помолчала, и Леонид Иванович заметил удивление, промелькнувшее на её прекрасном лице.

– Как скажешь, милый! Только сегодня понедельник, ты забыл, что ли? Мы же по четвергам, м-м… развлекаемся… Ну, если ты настаиваешь, я спрошу Артура, если он не занят…

– Что значит «спрошу Артура?» При чём здесь Артур и его занятость? И потом, – Леонид Иванович вдруг сделался упрямым и неуступчивым, – если я хочу видеть тебя именно в понедельник, я что, не могу?!

– Прости, конечно, сморозила глупость. Он не занят. Не волнуйся так, милый. Всё будет, как всегда. Действительно, какая разница – понедельник, четверг? – Мотря пожала мраморными плечами и наколола на вилку кусок ветчины.

Леонид Иванович мало что понял из её слов, но решил не устраивать допрос. События его увлекли, и он решил посмотреть, куда всё ведёт. Очевидно, что старик развлекался особенным образом, и Леонид Иванович решил выяснить, как именно. Он положил в рот кусок мяса с тарелки и разжевал его, похоже, искусственными зубами. Он решил не удивляться и не задавать много вопросов, боясь, что его сочтут внезапно впавшим в слабоумие и начнут лечить. Между тем он чувствовал себя весьма неплохо после оздоровительных сеансов.

Мотря аккуратно ела, косясь на Леонида Ивановича.

– Милый, я хочу проехаться по магазинам. Не составишь мне компанию? Потом мы хотели пойти на скачки, а вечером в театр…

– Пожалуй, сегодня я воздержусь, дорогая. Хочу побыть один. Небольшая депрессия, извини. Я погуляю в саду. Надеюсь, вечером увидимся. А без Артура нельзя?

– Да, но… ты сам его привёл… он твой любимчик… Хотя я могу пригласить и Ланку.

– Нет, давай Артура. Раз он мой любимчик… – Леонид Иванович решил, что дальнейшие разглагольствования на эту тему будут неуместны и вызовут подозрения.

– Ты как-то странно себя ведёшь сегодня, милый… что-то случилось? Ты так рассеян…

– Тебе показалось, дорогая. Не засоряй свою прелестную головку. Со мной всё в порядке.

Мотря снова пожала плечами. Леонид Иванович вдруг некстати подумал: есть ли у него дети? Но задать такой вопрос кому бы то ни было не представлялось возможным и вызвало бы уйму подозрений. Он весьма благоразумно решил, что всему своё время, и если дети у него есть, то так или иначе проявят себя. Вряд ли детки далеко оторвались от такой кормушки.

Леонид Иванович утолил голод и встал из-за стола. Потом подумал секунду и обратился к Мотре, которая ещё пила кофе.

– Дорогая, если тебя не затруднит, скажи кому следует, что сегодня я не принимаю, пусть меня не беспокоят.

– Скажу, конечно, дорогой, а где твоя секретарша, эта мегера Анфиса? По-моему, она получает за это деньги, а не я.

– Понятия не имею, – ответил Леонид Иванович, (и это была чистая правда) – где-то бродит, наверное…

– Где-то бродит? Вместо того, чтобы работать? Это уже новости! Почему ты не уволишь её? Она что, тебе нравится? Эта крашеная сучка?! Ты всё ей прощаешь! – Мотря готова разрыдаться.

Леонид Иванович растерялся.

– Не стоит так расстраиваться, милая. Она мне не нравиться. Если хочешь, я уволю её.

– Правда? – Мотря утёрла нос салфеткой и расцвела белозубой улыбкой. – Прямо сейчас?