Текст книги "Веер (сборник)"

Сколько все так просидели, неизвестно, но начало темнеть, и они побрели обратно. Нужно было сообщить в полицию и оформить необходимые документы. Обратно шли молча, хоть общая беда и сблизила их. Дельфины наблюдали, пока они не скрылись из вида.

Так как было поздно, ночевать решили в доме Аристотеля, а утром заняться необходимыми формальностями. Елена постелила им в комнате дочери, но сама не могла уснуть. Она позвала Кристину, и шепнула, чтобы мужчины не слышали: «Я не хотела говорить при мужьях, вряд ли они поймут, но тебе скажу. Все наши девушки ходят гадать к старой цыганке, она живёт на краю села. Может, и Марина ходила? Пойдём сейчас, спросим её. Может, она что знает? Я не верю, что они погибли. Пойдём?»

Кристина с трудом заставила себя подняться. Она знала, знала наверняка, что сын потерян для неё, но всё же пошла.

Рада открыла сразу. По лицам она поняла, что что-то случилось: «Входите, мои дорогие, входите, – пригласила цыганка, – чем могу помочь? Вижу, беда вас привела, доченьки. Рассказывайте старухе, ничего не утаю».

Первой начала Елена: «Прости, Рада, что прошу раскрыть тайну, но моя дочь и её сын, – она кивнула в сторону Кристины, – пропали вчера. Может, Марина приходила к тебе погадать? Что ты ей сказала?»

Рада всплеснула руками: «Ой, ей, пропали! Да как же так? Да, Мариночка приходила ко мне позавчера, просила погадать, но всё было хорошо. Хотя… – тут она задумалась, – была одна странность в гадании, и я не смогла её разгадать. Я скажу вам, а вы уж понимайте, как знаете. Я видела их вместе, а потом шар помутнел, и я увидела бескрайнее море и двух дельфинов. А потом всё исчезло. Вот так, – тут цыганка помолчала немного, а потом добавила, – но я не увидела, что они утонули. Это бы шар показал. Он никогда не врёт».

Кристина с Еленой переглянулись. Старуха не сказала им ничего нового. Они не очень верили в шар, поэтому к словам гадалки отнеслись скептически. Поблагодарив за помощь, они отправились домой. По дороге, обсуждая гадание, они сошлись во мнении, что море и дельфины как раз и значат, что дети утонули. По приходу домой Елена схватила с полки статуэтку Посейдона и швырнула об стену: «Злой бог! Ты посмеялся надо мной! Зачем ты дал мне её?! Чтобы отнять?! Я ненавижу тебя!» – и Елена упала без чувств на пол. Аристотель подбежал к жене, и поднял её. Он по-прежнему любил её больше всего на свете, но потеря дочери подкосила и его. Руки у него тряслись, он никак не мог налить воды в стакан. Ему на помощь пришла Кристина. Она налила вина и влила прямо в рот Елены. Женщина очнулась. Её перенесли на кровать, и она забылась в бредовом сне.

Утром вызвали полицию, и оформили формальности. Марио и Марину стали считать утонувшими, а происшествие – несчастным случаем. Каждый год люди тонули, поэтому в этом не было ничего необычного. Правда, в тот вечер был полный штиль, но они пили вино, а оно, как известно, туманит разум и отключает осторожность. Купаясь в темноте, они могли испугаться чего-нибудь и не справиться с ситуацией. Это всё записали в полицейском протоколе, и дело закрыли, предоставив родителям молодых людей самим справляться с горем.

Елена просила Кристину с Антонио остаться, она чувствовала себя лучше, имея с кем разделить свою боль, но Кристине хотелось скорее покинуть эти места. Хоть она и очень подружилась с Еленой, и считала её чуть ли не сестрой, остаться она не могла. Ей было слишком больно сознавать, что Греция, её любимая Греция, отняла у неё единственного сына, которого она горячо любила. Она пока была не готова остаться здесь. Но обещала писать Елене, и звонить по возможности. Она согласилась пожить у них в доме до того, как будут оформлены все бумаги.

Формальности не заняли много времени, и вскоре супруги Маньяни уехали в Италию. Кристина, как и обещала, писала подруге, и иногда звонила.

И вот из писем она где-то через полгода после происшествия узнала, что как-то раз, поздно вечером, в дом Аристотеля постучали, и когда он вышел на стук, там уже никого не было, но на крыльце лежал свёрток. Аристотель занёс его в дом, они с Еленой развернули и с удивлением обнаружили ребёнка, мальчика, месяцев трёх-четырёх. Малыш оживлённо двигал ручками и ножками, и, казалось, был всем доволен. Аристотель обегал всю деревню, но никто ничего не видел. Ночи очень тёмные, и скрыться было легко. Но Елена уже поняла, что это подарок небес, вместо утерянной дочери.

«Бог сжалился надо мной, – писала она Кристине, – я назвала мальчика Марио. Мы опять счастливы с Аристотелем. Пусть мы уже не молоды, но успеем его воспитать. Малыш такой прекрасный! Ты бы видела! Если бог помог мне, он и тебя не оставит, я уверена, ты ещё молода. Приезжай, хочется тебе показать нашего Марио».

После письма Кристина разрыдалась. Она была искренне рада за Елену, чего не могла сказать о себе. После рождения Марио она хотела детей, но у них ничего не получалось. Антонио тоже хотел, но потом смирился. Она думала, что Ставрос не хочет, чтобы у неё были дети от Антонио, и тоже успокоилась. Но теперь сказала мужу, что прошёл год, и она хотела бы отправиться в морской круиз по Средиземному морю. Ей хочется навестить Елену, посмотреть на ребёнка. Антонио обрадовался, что жена немного ожила, и проявила хоть какое-то желание.

Год после пропажи Марио дался им непросто. Дела шли неважно, некоторые подразделения бизнеса пришлось закрыть. Всё было пущено на самотёк, так как не вызывало у Антонио былого энтузиазма. Он потерял смысл жизни, и не видел, для чего ему теперь столько денег. Как привидения ходили они с Кристиной по дому, почти не разговаривая. Он вяло просматривал отчёты, которые не возбуждали в нём ни малейшего интереса. Но, хоть и со скрипом, бизнес шёл, и они могли позволить себе морской круиз.

Не откладывая дело в долгий ящик, они купили билеты на круизный лайнер, и через неделю отправились в путешествие. Маршрут они спланировали таким образом, что конечным пунктом должна быть деревня Елены, где они планировали остаться на несколько дней, понянчится с малышом.

Круиз проходил спокойно. Кристина была спокойна, но не весела. Антонио даже подумал, что зря затеял всё это. Но как-то раз, вечером, Кристина вышла на палубу, полюбоваться звёздами – ночи на юге очень тёмные и звёздные. Она задумчиво взирала на небо, когда вдруг обратила внимание на двух дельфинов, резвящихся за бортом. Дельфины подплывали довольно близко, выпрыгивали из воды, что-то радостно стрекотали. Кристина смотрела на них с улыбкой, и вдруг внезапно вспомнила слова старой гадалки о двух дельфинах, увиденных ею в хрустальном шаре, и о том, что дети не могли утонуть. Смутная догадка озарила её, но она не могла поверить, слишком невероятным было то, что ей показалось. Но настроение её, тем не менее, улучшилось.

Она спустилась в каюту, сняла чёрные одежды, которые не снимала со дня исчезновения Марио, и надела голубое платье в обтяжку. Ей ведь было всего тридцать восемь. Муж был поражён. Он обнял жену, и пригласил в ресторан. На его удивление, она не отказалась. Она заказала разные блюда, бутылочку дорогого вина, и ела с большим аппетитом. В тот вечер они много танцевали, и Антонио показалось, что молодость вернулась, он страстно обнимал жену, она прижималась к нему, такого с ними давненько не случалось. Потом она не удалилась, по обыкновению, в свою каюту, а осталась у Антонио. Эта ночь превзошла всё его ожидания. Пожалуй, такой он жену никогда не знал. И после того, как, утомлённая страстью, она уснула, он ещё долго любовался ею, и поглаживал по разметавшимся волосам.

Наутро Кристина с аппетитом позавтракала, смеялась и дурачилась. Антонио не переставал удивляться перемене. Но такая Кристина очень ему нравилась, и он был чрезвычайно доволен. Ему казалось, что они молодожёны, отправившиеся в свадебное путешествие.

Всё шло, как запланировано. Они заехали к Елене и Аристотелю, Кристина бурно выражала восхищение малышом. Она целовала ему ручки ножки, качала и баюкала.

«Как он прекрасен! Вылитый Марио! Я так завидую, тебе, Елена!» – говорила Кристина, передавая ребёнка матери.

Елена и сама гордилась им. Тем более что Аристотель всегда хотел сына. Но внезапная мысль посетила Кристину: «Елена, пожалуйста, покажи мне картины Марины. Ведь она рисовала?»

«Да», – ответила Елена, и повела её к комнату дочери, где развесила по стенам оставшиеся картины.

Там, на фоне морского пейзажа, на них в разных видах были изображены две фигурки, а в море были видны спины дельфинов. Все картины, а их осталось три, были на одну тему, и изображали одно и тоже, но немного по-разному.

«Она всегда рисовала это, – сказала Елена, – туристы хорошо брали. Были и немного другие, но всё очень похожи».

Кристина вздохнула. Её невероятная догадка получала подтверждение. Но она была современной женщиной, и не верила ни во что. Она ничего не сказала Елене, только попросила разрешения взять одну из картин себе. Елена с радостью отдала.

Вскоре отпуск закончился, и супруги Маньяни засобирались домой. К тому же Кристина вдруг неважно себя почувствовала, кружилась голова, поднялась температура. Поэтому домой они решили лететь самолётом. Тепло расставшись, они договорились не забывать друг друга, и улетели.

Дома обеспокоенный Антонио вызвал врача, который не нашёл у неё ничего особенного. «Должно быть, перегрелась на солнце», – заметил врач, – но всё-таки посоветовал сдать анализы.

Кристина и сама чувствовала что-то необычное, и поэтому не замедлила воспользоваться советом. Как гром среди ясного неба для неё прозвучал диагноз: «Беременность».

Через некоторое время они с мужем с огромной радостью узнали, что будет девочка. Как её назвать, они уже знали. Она сообщила радостную новость Елене, и та была искренне обрадована. Обе надеялись, что на этот раз море не отнимет у них ничего. Хотя до этого ещё было очень долго, и они могли смело наслаждаться счастьем.

Маска

Всегда, когда он входил в комнату, взгляд его невольно падал на маску. Правду сказать, маска имела весьма устрашающий вид, и немного пугала его, но он её не трогал. Кто-то подарил ему маску около месяца назад, сейчас он даже не мог вспомнить, кто. Очевидно, кто-то из многочисленных друзей, часто бывающих у него дома. Вроде, как он смутно припоминал, маску привезли откуда-то из Южной Африки. Как она оказалась на стене в спальне, он тоже не мог вспомнить. Но это неудивительно: когда приходили гости, он всегда много пил. Но она, несомненно, несколько оживляла спартанский интерьер.

Но сейчас его мысли были заняты другим. С минуты на минуту должная прийти Ева. Всё лето её не было в городе, потому что остаться дома она считала моветоном. В этот раз она, кажется, отдыхала в Италии. Он успел соскучиться, и с нетерпением ждал её. Он купил бутылку её любимого вина и виноград. Он отлично знал, что Ева ревностно следит за фигурой, и это максимум, что она может себе позволить. Но виноград Ева обожала.

Еву она знал ещё со школы. Они всегда дружили, а в последних классах стали иногда и спать вместе, но это, к сожалению, ничего не изменило. Он был твёрдо уверен, что Ева никогда не выйдет за него замуж. Она тяготела к роскоши и деньгам, а его жалкие доходы и ещё более жалкие перспективы вряд ли могли её прельстить. Но, к его огромному удивлению, даже после удачного замужества Ева не оставила его. Они продолжали встречаться, тайком от её мужа, разумеется, но его даже такие крохи с барского стола вполне его устраивали. Ева была капризна и непредсказуема, она обладала особым шармом, и это делало её неотразимой в его глазах. Но сейчас обстоятельства несколько изменились. У него появилась девушка. Девушку звали Стелла, она была, в противоположность Еве, смуглой брюнеткой. Такой смуглой, что он иногда называл её мулаткой. А однажды Стелла со смехом призналась, что в её жилах течёт капля африканской крови. Он встречался со Стеллой чуть больше месяца, и она, это было очевидно, считала их отношения серьёзными. Сам он так не думал. Стелла была чрезмерно ревнива, и это значительно осложняло общение. Но, как бы там ни было, они продолжали общаться, во многом благодаря настойчивости Стеллы, и это обстоятельство накладывало некую тень на его отношение к Еве.

Звонок в дверь раздался неожиданно. Он вздрогнул и побежал открывать. Ева стояла на пороге благоухающая и безумно красивая. Прямо с порога она бросилась к нему на шею, испачкав его в губной помаде. Он втащил её в комнату.

– Привет, дорогая! Тебе не стоит уезжать так надолго! Я сгораю от страсти!

Ева надула губки. Он вспомнил, что Стелла всегда передразнивала эту манеру Евы, называя её надутой гусыней.

– Я сама ужасно соскучилась! Но провести лето здесь для меня убийственно, ты же знаешь. В Италии, конечно, тоже скучновато, но… не без приятных моментов. – Она кокетливо поиграла глазами.

– Как?! – Он шутливо погрозил ей пальцем. – Ты нашла какого-то мачо? Я этого не вынесу! Мало того, что у тебя есть муж, я с этим кое-как смирился, но ещё и итальянский любовник… Это уже слишком, дорогая Дездемона! – Он сделал вид, что собирается задушить её.

Ева засмеялась. Он тоже рассмеялся, гладя на неё.

– Прости, но ты же меня знаешь. И потом, это уже в прошлом. Не стоит вспоминать. Он не стоит твоей ревности. А ты как? Нашёл свою принцессу?

Он многозначительно покрутил ладонью.

– Это значит да? Что я слышу! – Ева подняла брови. – И кто она?

– Я же сказал – ни да, ни нет. Пока ничего не могу сказать. Я сам ещё не знаю.

– Ладно, оставим это. Я бы выпила вина. У тебя есть?

– Конечно. И твой любимый виноград.

– Хорошо, что ты ещё не забыл, – тон был весьма язвительным.

Ева налила вина в бокал и залпом выпила. Он подошёл к ней сзади, убрал волосы и поцеловал шею.

– Ты всегда будешь моей самой большой любовью, ты же знаешь.

– Всегда-всегда?

– Всегда-всегда… – Он легонько покусывал её, распаляясь всё больше.

– Даже, когда буду старой и безобразной?

– Даже тогда. Я тоже буду старым и безобразным. Мы будем безобразной старой парочкой.

Ева хрипло засмеялась. Он подхватил её на руки, и понёс в спальню.

В спальне Ева первым делом заметила маску. Её не было около трёх месяцев, поэтому она не видела этого предмета культа в спальне.

– Что за безобразие? Где ты взял эту гадость? Мне кажется, она сейчас сожрёт меня. Убери немедленно!

– Потом, Ева, потом, – он уже начал снимать с неё платье, и она обмякла. Он закрыл ей рот поцелуем, и вопрос о маске ушёл на задний план.

Они прокувыркались в постели около часа, и Ева начала собираться. Она хлебнула ещё вина на прощание, и выкурила сигарету.

– Мне пора, ты как всегда на высоте, милый. Я даже боюсь, что стала слишком зависеть от секса с тобой.

– Ты тоже, дорогая. Кажется, ты немного поправилась. – Ему захотелось подразнить её. – Но тебе идёт. Ты чрезвычайно аппетитна.

Ева надулась, она терпеть не могла, когда ей говорили, что она поправилась.

– Пока. В следующий раз, когда я немного успокоюсь, ты расскажешь мне поподробнее про свою пассию.

Он поцеловал её в щёку.

– Я даже не знаю, будет ли что рассказывать к следующему разу.

– Не прикидывайся дурачком, – Ева развернулась на каблуках и покинула дом.

Он вдруг почувствовал резкую головную боль и вернулся в постель. Маска немигающе смотрела на него. Теперь он вспомнил, кто подарил её. Стелла. Она как раз вернулась откуда-то из Африки, и принесла маску. Потом каким-то странным образом маска оказалась в спальне, на стене. Он хотел снять её, но приступ головной боли заставил его со стоном рухнуть на кровать. Он не помнил, чтобы у него когда-либо была такая дикая боль. Раздался телефонный звонок, и он с трудом снял трубку. Звонила Стелла. Она сообщила, что сейчас придёт. Ещё одним существенным недостатком Стеллы была её бесцеремонность. Она не просила разрешения, а просто уведомляла о приходе, заодно узнавая, дома ли он. Но сейчас у него не было сил спорить, и он попросил её зайти в аптеку и взять что-нибудь от головной боли.

Стелла позвонила в дверь минут через десять, как будто стояла за углом. Он едва смог подняться и открыть ей.

– Что с тобой? – Стелла недоуменно взглянула на него.

– Голова разламывается. Просто не знаю, что делать. Ты принесла таблетку? А то я сейчас умру.

– Минутку. – Стелла удалилась в кухню. – Надо растворить в воде. Очень эффективное средство.

Он буквально вырвал стакан из её рук и залпом выпил содержимое.

– Ложись. – Стелла проводила его в спальню и села в кресло рядом с кроватью.

От неё не укрылась смятая, расправленная постель, вино и фужеры.

– Эта шлюха опять была здесь?! – лицо её исказила гримаса ярости. – Я же просила тебя!

– Стелла! Я тебя умоляю! Кого ты называешь шлюхой? Еву?

– Да, эту белобрысую уродину. – Стелла смешно изобразила несколько жеманные манеры Евы. – Ей что, мужа мало?

– Во-первых, это не твоё дело. Я тебе ничего не обещал. И потом, я никогда не держал в секрете свою связь с Евой. И прекрати называть её шлюхой! Тем более, в моём доме. В конце концов, я тебя не звал. Ты могла бы хоть спросить разрешения прийти. Мне не нравятся твои замашки. Скорее, ты уйдёшь отсюда, чем Ева. – Он был зол на Стеллу, за то, что она вторглась туда, куда, по его мнению, ей не следовало вторгаться. Но напиток оказал должное действие, и обруч, стискивающий голову, начал ослаблять хватку. Стелла слушала его с каменным лицом.

– Послушай, – головную боль сменило раздражение, – может, ты избавишь меня от своего присутствия? Хоть на сегодня. Я смертельно хочу спать. Позвони мне завтра. – И он отвернулся к стене.

Стелла молча встала с кресла и хлопнула дверью так, что с потолка слетела штукатурка.

Он уснул. И ему привиделся странный эротический кошмар.

Он лежал прямо на земле, совершенно голый. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, потому что они были привязаны к колышкам, вбитым в землю. Ноги его были широко расставлены, и он мог видеть только свой гигантских размеров пенис, возвышающийся над животом в крайне возбуждённом состоянии. При этом он совершенно не чувствовал никакого возбуждения. Вокруг него совершали непонятные движения отвратительного вида дикари в масках и юбках из листьев. Они издавали странные звуки, сливающиеся в монотонный гул. Он гула голова раскалывалась на мелкие кусочки, и он не мог сосредоточиться. Дикари сливались перед глазами в сплошную разноцветную массу, и он с удивлением обнаружил, что тело начинает мелко дрожать и подёргиваться, очевидно, в такт пению. Он уже ощущал лёгкое возбуждение, которое постепенно нарастало в нём. Ему казалось, что пенис его раскалился и сейчас лопнет.

Гул нарастал, явно приближалась кульминация. В этот момент откуда-то сбоку показалась женщина. Она была очень смуглой, почти чёрной, и тоже абсолютно голой. По тому, как горделиво она выступала, было видно, что нагота её отнюдь не смущала. Он плохо различал лицо, но заметил, что у неё огромный зад. Женщина медленно подошла к нему и одним резким движением опустила необъятный зад на его до крайности возбуждённый пенис. Он конвульсивно дёрнулся, чтобы войти в неё, и начал совершать ритмичные быстрые движения. Развязка не заставила себя ждать, и он испытал величайшее наслаждение. Его тело ещё подёргивалось, когда она слезла с него. Ему показалось, что вместе с ней ушла вся его сила. Все его члены стали чрезвычайно мягкими, а ненужный теперь пенис стал вялым и обмяк.

Женщина выдернула колышки из земли и отвязала его ноги и руки. Он хотел встать, но не смог даже пошевелиться. Его тело съёжилось до крохотных размеров, женщина взяла его за волосы и легко подняла на уровень своего лица. На мгновение ему показалось, что он узнал лицо, но женщина опустила его вниз, и он мог видеть только часть бедра. Она пошла куда-то, неся его в руке, а он бессильно болтался. Наконец она вошла в нечто вроде хижины и, к его немому удивлению, повесила его на стену…

Он дико закричал, и сам проснулся от крика. Он сидел на кровати у себя в комнате, с него градом лился пот, а простыня была испачкана его выделениями… Он вскочил с кровати, сорвал простыню и сунул в стиральную машинку. Затем подскочил к маске, сорвал со стены и бросил за кровать. Только после этого перевёл дух.

Стелла не показывалась после того случая, а он не звонил ей. Он считал, что их роман закончен, и не испытывал особого желания её видеть. Более того, теперь он вообще не мог понять, что он в ней нашёл. Он опять сосредоточился на мыслях о Еве. Ева приходила примерно раз в неделю, ближе к выходным, но это было не обязательно. В отличие от Стеллы, у Евы было достаточно такта, чтобы предупреждать о приходе. Несмотря на то, что она его немного ревновала, она не делала попыток регулировать его личную жизнь. И это тоже был плюс в пользу Евы.

Он прямо через дверь услышал, как стучат каблучки по плитке, и распахнул перед ней дверь. Ева влетела и с ходу бросилась в кресло.

– Уф, какая жара! И это в сентябре! Дай попить!

Он принёс стакан сока из холодильника. Ева жадно выпила.

– Давай опустим прелюдию и перейдём сразу к постельным сценам. Я испытываю сексуальный голод.

– Что так?

– Мой муж не прикасается ко мне уже неделю. Он чём-то болен.

– И ты не знаешь, чем? Может, он неудачно встретился с любовницей?

Ева пожала плечами.

– Может. Мне-то какое дело? Я не лезу в его личную жизнь. Его задача – обеспечить мне достойную безбедную жизнь. А всё остальное я найду сама.

– Однако. Ты цинична.

– Не более чем все остальные. И ты в том числе. – Она пристально посмотрела на него. – Хватит философии, я пошла в душ.

Ему захотелось подурачиться. Он вытащил из-за кровати маску и приставил к лицу. Странно, но маска не упала, хотя он не придерживал её руками… Он задёрнул шторы, чтобы в комнате образовался полумрак, и начал снимать одежду…

Ева раздевалась в ванной. Платье имело большое количество пуговиц, и Ева сердилась сама на себя, что не догадалась одеться попроще. Увлечённая этим делом, она не заметила, как он вошёл в ванну, подошёл сзади, и охватил пальцами шею. Пальцы были холодными, и Ева невольно покрылась мурашками.

– Чёс, перестань! Мне холодно! Почему от тебя воняет? У тебя что, воды нет? – Она пыталась повернуть голову, но пальцы крепко держали её за шею. – Слушай, это уже не смешно. Мне больно! – В ответ пальцы усилили хватку. Голос Евы стал приглушённым. Она попыталась оторвать пальцы, но ей не удавалось. – Чёс! – Ева уже хрипела.

Внезапно он повернул её голову к себе, оставив туловище на месте; раздался мерзкий хруст ломающегося позвоночника, и крик замер на пухлых губах Евы.

Человек в нелепой африканской маске взял тело за руку, и, словно куклу, втащил в комнату. Там он издал победный клич и вонзил зубы прямо в нежную плоть Евы…

Из криминальной хроники: «Вчера в квартире № дома № по улице … найден растерзанный труп молодой женщины. Квартира принадлежит молодому человеку, с которым женщина знакома с детства. Судя по тому, что она оказалась раздетой, у них была связь. Тело обнаружила знакомая хозяина квартиры, некая Стелла А. Она пришла навестить молодого человека, но дверь оказалась открыта, она вошла и обнаружила труп, в котором опознала подругу своего знакомого. Жертва является женой известного бизнесмена. На теле обнаружено множество рваных ран, похожих на укусы, позвоночник в районе шеи сломан, живот разорван. Муж отрицает, что у жены был любовник. Он не имеет представления, кто мог совершить такое зверское убийство, и не объясняет, как его жена оказалась в квартире. Он незнаком с хозяином, и никогда о нём не слышал. Основным подозреваемым на настоящий момент является хозяин квартиры, где обнаружено тело. Идёт его розыск, который пока не дал результатов. Так же непонятны мотивы столь жестокого преступления. В настоящее время милиция ведёт активную следственно-розыскную работу…»

Стелла принимала гостей у себя дома. В её спальне на стене висела африканская маска. Вечеринка удалась на славу, и Стелла расслабленно наблюдала за гостями из глубокого кресла в углу комнаты, потягивая коктейль через соломинку.

– Послушай, Стелла! – Кто-то из гостей окликнул её, и она повернула голову. – Это правда, что ты нашла тело в квартире у нашего друга Чёса?

– Да, правда. – Голос у Стеллы был совершенно спокоен. – Это ужасно. – Она обхватила губами соломинку и втянула жидкость из стакана.

– Послушай, я не очень хорошо знал Чёса, но ты думаешь, он действительно мог совершить такое?

Прежде чем ответить, Стелла вынула сигарету из пачки и закурила.

– А почему бы и нет? Никто заранее не может знать, на что он способен.

– Но всё-таки… А, кстати, где он может так долго скрываться? Что ты думаешь об этом? Уже полгода прошло, а нет даже намёков на то, где он может быть.

– Откуда мне знать? – Стелла выпустила в воздух струю дыма. – На самом деле, я думаю, это не так трудно. Всегда можно найти место, где никто никогда тебя не найдёт. Может, он в джунглях Амазонки, а может, в Южной Африке или Австралии? А? – Стелла засмеялась. – Как тебе такой вариант?

– Не представляю, как он умудрился туда попасть в такой короткий срок? Это же не шпионский боевик. Кстати, вы, кажется, встречались?

Стелла окинула взглядом говорившего.

– Мы действительно встречались, но это не было серьёзно. Чёс не годился для семейной жизни. У него были беспорядочные половые связи, что меня совершенно не устраивало. И потом, это было давно, теперь у меня другие интересы. – Она оторвалась от коктейля и бросила взгляд на парня, сидевшего неподалёку. Внезапно её лицо нахмурилось, но она добавила, – а что до того, чтобы быстро скрыться, так не думаю, что это проблема.

– Слушай, а эта маска у тебя на стене. Я видел нечто похожее у Чёса… Это не ты ему подарила?

– Я. Я привезла её из путешествия по Южной Африке. Но хватит об этом. Эти воспоминания не доставляют мне удовольствия. – Говоривший замолчал, а Стелла не сводила глаз с парня, который, в свою очередь, не отрываясь, смотрел на блондинку с длинными волосами в короткой юбке, сидящую в противоположном углу комнаты. Блондинка заметила его взгляд и улыбнулась. Парень улыбнулся в ответ. Стелла помрачнела ещё больше. Блондинка театрально закинула ногу на ногу, грациозно вытащила сигарету из сумочки и начала кокетливо шарить глазами, ища прикурить. Парень быстро вытащил зажигалку из кармана брюк и бросился к ней. Она прикурила, но парень остался стоять. Они о чём-то весело болтали.

Стелла сидела мрачнее тучи, потом её взгляд упал на маску, и она улыбнулась. Порывом ветра открыло окно, и маска слегка зашевелилась. Стелла не переставала улыбаться… У её друга через неделю намечался день рождения, и подарок уже был готов…