Текст книги "Возраст дожития"

– Чего приперлись? Сперва найдите, кто меня мужа лишил, а потом в гости приходите.

– Гражданка Качанова, мы не «приперлись», как вы изволили выразиться, а пришли в дом потерпевшего, нашего, между прочим, товарища, поскольку вы не дали никаких показаний, не объяснили ничего по поводу денег, которые приносил ваш муж. Вы же сами говорили, что ваш муж имел какой-то дополнительный доход. Короче, нам надо осмотреть дом и задать вам некоторые вопросы.

– Права не имеете, и вообще я ничего подобного не говорила! – взвизгнула женщина и, схватив стоящую на крыльце метлу, пошла на них.

– Она что, улететь собралась? – пошутил молодой оперативник, пришедший вместе с Сашей, и добавил: – Насчет прав, это не к нам, у нас есть право осмотреть ваш дом. – Он специально не произнес слова «обыск», смягчив, насколько было возможно, формулировку.

– Давай! Бумагу давай, что встал, как памятник? – протянула руку Люська.

– Какую бумагу? Мы же не с обыском пришли. А дом потерпевшего всегда осматривают, такой порядок.

Они мельком взглянули на небольшую гостиную, заставленную дорогой мебелью и еще не распакованными коробками с техникой и какими-то сервизами, прошли дальше. Коридор, начинавшийся на противоположной стене гостиной и отделенный от нее стеклянной дверью, был узкий и очень длинный пока они шли до ближайшей комнаты, Саша насчитал на стенах около пятнадцати маленьких и больших картин.

– А здесь что? – Он постучал по стене.

– Картины, разве не понятно?

– Я спрашиваю, что за стеной, двери нет и окон тоже, значит, там какое-то помещение, иначе непонятно, почему нет ни одного окна.

– Бойлерная там, – буркнула хозяйка, – Вход с улицы, а все комнаты выходят в другую сторону.

– Хорошо, туда зайдем несколько позднее, а пока где мы можем поговорить?

– В кабинете у Сереги можно сесть, – нехотя проговорила женщина. Втроем они прошли в маленькую комнату, темную и душную, так же заставленную мебелью.

– Давайте вначале запишем ваши данные, итак, – начал молодой оперативник, приготовив бумагу и ручку. Тем временем участковый встал и, стараясь не привлекать к себе внимания, направился к выходу из комнаты.

– Эй, ты куда это пошел? Только вместе со мной, а без меня я запрещаю по дому слоняться, – встрепенулась Люська.

– А тебе есть что скрывать? Уж больно ты подозрительная!

– Я не подозрительная, а только нечего тут распоряжаться, не дома у себя.

Саша послушно сел на место и стал ждать, пока оперативник опрашивает жену погибшего.

Павловская Слобода.

Утро следующего дня началось для наших дам с продолжения вчерашнего разговора.

– Я вот все думаю, – Светлана Ивановна посмотрела на Маргариту, – как человек, не имеющий отклонений в психике, не преступник, человек, которого мы знали много лет, мог совершить те убийства.

– Это ты сейчас о чем, точнее, о ком? – Марго стояла у сковороды и переворачивала очередную порцию оладий, но при этих словах подняла голову и посмотрела на подругу. – Уж не о том ли, что произошло много лет назад?

– О нем, конечно, я часто об этом думаю и не могу понять, ну не укладывается у меня это в голове!

– Знаешь, Светик, я тоже долго не могла отделаться от чувства, что это как-то неправильно. Потом поговорила со специалистом и, кажется, поняла. Врач мне подтвердила то, что я сама подозревала, все дело в неадекватной оценке своей персоны. Если первый раз он убил с перепугу, это возможно, особенно в юности, то второй раз все дело было в том, что его жертва не сочла его достаточно авторитетным, и не послушалась. Точнее, не обратила внимания на его требование. Может, если бы она испугалась или сделала покорный вид, он бы и не ударил ее, а так… Ты же наверняка видела молодых хорошеньких девушек, которые искренне считают, что их должны содержать, выполнять их прихоти и так далее. Это то же самое, крайний эгоцентризм, доведенный до абсурда.

Они еще некоторое время обсуждали происшествия двухлетней давности, а потом переключились на текущие дела.

– Надо все же позвонить Олегу, узнать, как там у них дела. – Марго пошла к телефону, но тут ей под ноги сунулся Мартин, и она едва не упала, споткнувшись о собаку.

– Мартин, с тобой гуляли, тебя кормили, отстань.

Но пес всем своим видом и тихим поскуливанием показывал, надо срочно выйти на крыльцо. Тут же раздался звонок в калитку, и Маргарита пошла открывать. С улицы раздался ее голос: – На ловца и зверь бежит. Заходите, вы как раз к завтраку.

Во двор вошли Олег Петрович и Стас, Мартин приветствовал их, встав на задние лапы и отчаянно виляя хвостом, точнее, тем «бубликом» в который этот хвост закручивался.

– Парень, лапы убери с моих брюк, я тоже рад тебя видеть. – проговорил Олег Петрович, потрепав Мартина по голове.

– Нет, он теперь не отстанет, так и будет за тобой ходить. Собаке явно не хватает мужского внимания, вот он и старается его получить, где только может.

– Рит, а ты нахалка, – рассмеялся Ямпольский, – ты хочешь сказать, ему все равно кто, лишь бы мужик?

– Нет, конечно, просто к слову пришлось. Он за эти годы привык к вам троим, вот и радуется встрече. Вы давайте проходите, завтрак стынет.

– Мы вообще-то уже завтракали, да и не за тем к тебе явились.

Тут открылась дверь в дом, оттуда донесся такой аппетитный аромат свежих оладий, что мужчины, не сговариваясь, отправились прямиком на кухню.

– Эй, а руки мыть?

– Сейчас, сейчас, уже идем, – проговорил Стас с набитым ртом.

Когда горка из оладий уменьшилась на треть, Олег Петрович, откинувшись на спинку стула, рассказал о последних событиях, произошедших в деревне.

– Вот мы и думаем, это одна история или у нас два разных преступления, – проговорил Стас, молчавший до того.

– А когда это случилось? Точно можете сказать?

– Мы узнали только вчера вечером, Саша сказал по секрету. Убили этого участкового два дня назад, то есть во вторник утром.

– Все сходится.

– Что именно?

– Вчера звонила тетя Лиза, у нее есть знакомая, которая прежде работала следователем или кем-то в этом роде, так вот, эта знакомая сказала, что нашли пистолет, из которого стреляли в Борю. Насколько я понимаю, из этого оружия были совершены все выстрелы, в том числе из него и твои, Олег, соседи были убиты. Так что, как видите, преступник не профессионал, он просто потерял пистолет.

– Глупость какая-то, некто убивает массу людей, а потом просто теряет оружие и начинает убивать своих жертв, душа их? По-моему, это чушь. – Олег Петрович почесал переносицу и продолжил размышлять:

– А может, и не чушь, почему мы решили, что преступник только один? Потому, что все жертвы убиты из одного оружия? Саша же говорил, что почти в каждого стреляли не по одному разу, и везде прослеживается один почерк. Кстати, а Елизавета Сергеевна ничего не говорила о том, нашли ли отпечатки пальцев на пистолете?

– Отпечатков не нашли, но оружие старое, и хоть номер стесан, но его попробуют восстановить.

Все замолчали, а Марго принялась варить третью или четвертую порцию кофе, понимая, что разговор затянется надолго.

– Ладно, Олег, колитесь, что вас привело нынче сюда?

– Ну Стаса-то понятно, ему отрабатывать деньги, которые он от тебя получил. А меня больше любопытство, ведь не зря в Бориса стреляли, вот я и хотел узнать от вас хоть какие-то новости.

– Стасик, – Марго уже давно привыкла называть так младшего товарища, – ты пока успокойся, нет заказчиков, значит, и работы нам нет. А те деньги, что ты уже получил, ты заработал раньше, так что не комплексуй, лучше отдохнуть съезди. Что касается Бори, то ничего сказать не могу, Ксения сама, похоже, не знает, в чем дело.

– Она выясняла, может, у него какие недовольные пациенты были или с кем-то не поделил «место под солнцем»?

– Слушай, спроси ее сам, она сейчас тут. Даст отдохнуть матери, а завтра уедет опять в Москву, к Боре, будет там сидеть.

– Где она тогда? На нее не похоже манкировать приготовлением завтрака.

– Вот что значит мужчина! Ему даже в голову не пришло, что у Ксюхи маленький ребенок и помощь требуется ей, а не от нее.

– Тетеньки, простите, – замахал руками Олег Петрович. Его Федька давно был младенцем, сколько лет прошло, да и не часто он видел его в таком возрасте.

Он повернулся к Марго и спросил:

– Спит?

– Надеюсь, она с Борисом несколько ночей не спала, я, конечно, старалась помочь по мере сил, но приехала Анна Ивановна, и я отправилась сюда. Все же ей трудно с таким маленьким ребенком, сам понимаешь, возраст никуда не денешь.

– Да, девушки, тяжело вам тут пришлось, но сейчас все вроде нормализуется. Так что вернемся к «нашим баранам», я жду Ксению, выясняю у нее все, что знает она, и мы со Стасом отбываем. Будет желание, приезжайте, но приглашаю больше из вежливости, все же у нас в поселке много странного происходит. Может, лучше подальше от этого всего держаться.

– Кто тут обо мне вспоминал? – Ксения спускалась с лестницы, держа на руках дочь. Та с любопытством смотрела на новых для нее людей, но тут ей на глаза попался Мартин, вырываясь из рук матери, она постоянно повторяла: – Ти, Ти.

Пес, увидав Соню, завилял хвостом, но предусмотрительно залез под стул Марго, а потом вообще удрал в сад. Ребенок собрался было заплакать, но Стас вытащил из кармана чистый носовой платок и быстро, используя нитки, тут же взятые из коробки, стоявшей на конце стола, сделал куклу и протянул ее девочке.

– Ничего себе, где ты так наловчился с детьми обращаться? – Марго удивленно уставилась на парня.

– У нас был дом в деревне, мы туда летом ездили, у нашей соседки было пять или шесть внуков, ей на лето привозили обе дочери. Так вот там была одна девочка, остальные пацаны, старший брат этой девочки всегда делал ей таких кукол. Она, как ни странно, не играла с покупными игрушками, а этих самодельных обожала.

Соня, играя с куклой, даже не заметила, как мать впихнула в нее и детское питание, и еще пару оладий. Ребенок просто открывал рот, а все внимание было приковано к странной игрушке.

– Пожалуй, я сделаю ей несколько таких, из разных лоскутков, может, и правда самодельные игрушки детям больше по душе.

– Иди сюда, Ксюш, я тебя научу. – Стас даже заулыбался от удовольствия. Наконец он сделал оригинальную вещь, которая всем понравилась.

– Сейчас она подойдет, только на мои вопросы ответит, – Ямпольский с иронией посмотрел на парня. – А ты не забыл, зачем брал отпуск, приезжал ко мне, интересовался соседями?

Тот густо покраснел: – Все я помню, просто на Соню отвлекся и к тому же хотел Ксении задать те вопросы, которые мы с вами обсуждали.

– Ну-ну, тогда давай сперва спросим, а потом покажешь, как куклу делать.

Но ни на один из вопросов у женщины ответа не было. Борис все свои проблемы оставлял за порогом дома, он ни матери, ни жене ничего не рассказывал. Отделывался общими словами и шуточками. А потом случился этот выстрел, Ксения даже не знала, в него ли стреляли, или это ошибка. Сколько она ни пыталась добиться хоть каких-то сведений от полиции, ей неизменно отвечали: Идет следствие, не мешайте. Все это она рассказала Стасу и Ямпольскому.

– Увы, ничего не знаю, даже если полиция и выяснила о каких-либо «грехах» Бори, мне они не сказали, а у него бесполезно спрашивать, не скажет. Только я думаю, нет у него таких «грехов», за которые убить можно. Не тот он человек!

– Ксюш, я знаю, что он врач, а какой врач, что он лечит?

– Сейчас он работает в ведомственной клинике, собирает там материал и пишет диссертацию, но я даже не знаю, о чем. Вообще он по специальности кардиолог, но чем точно занимается… увы!

– Так, может, все дело в этой клинике, она хоть от какого ведомства?

– Вроде от МЧС, по крайней мере он так говорил.

– Все, народ, кончайте терроризировать мою подругу, – проговорила Марго, вставая из-за стола, – ясно же, что человек ничего не знает. Пойдемте-ка все лучше гулять.

– Куда, гулять, мы и так весь день на улице. Я вообще со своего участка только по делам выхожу. Посадите Соню в песочницу и пусть играет. – Олег Петрович недоуменно смотрел на хозяйку дома.

– Сразу видно, что с совсем маленькими детьми ты дела не имел. Она же сразу песок в рот потянет. У нее зубы сейчас режутся, думаешь, почему Мартин сбежал, едва ее увидел? Наша принцесса даже его укусила, слегка, не сильно, но пес так обалдел от ее поступка, что немедленно ретировался. С тех пор обходит стороной, хотя явно понимает, что перед ним ребенок.

– Неужели укусила? – расхохотался Ямпольский – Вот уж не думал, мне казалось, девочки существа нежные и безобидные.

– Да, – рассмеялась в свою очередь Ксения, – когда никого на зуб не пробуют. Она нас всех перекусала, не больно, но чувствительно.

– А если ей дать что-то грызть?

– Только если твердое яблоко, да и то надо постоянно за ней следить, она ведь маленькая, не поймет, что кусок откусила, может и задохнуться.

Перед обедом Олег Петрович и Стас решили отправиться домой. Марго пыталась оставить их хотя бы пообедать, но мужчины сослались на неизбежные вечерние «пробки» и уехали.

Завидово.

Саша осмотрел бойлерную под пристальным наблюдением вдовы, и у него сложилось впечатление, что в доме осталось место еще по крайней мере на одну большую или две маленькие комнатки. Помещение бойлерной было невелико, а внутри дома коридор без окон тянулся довольно долго. Он решил не заострять внимание на этой детали, пока нет причин для обыска. Опер, сидящий в гостиной, даже не оторвал от стула свою «пятую точку», хотя осматривать помещение должен был именно он. Выйдя из дома погибшего друга, Саша задумчиво пошагал в отдел, но вдруг остановился и обратился к едва поспевающему за ним оперативнику: – Когда можно будет провести обыск в доме погибшего?

– Зачем? – опешил тот. – Он же не подозреваемый, он потерпевший. И потом, мы сейчас тоже все тут облазили, зачем еще что-то осматривать?

– А затем, что Люська что-то скрывает, дом толком не показала, в сад не пустила. Может, причина Серегиной смерти кроется в тех деньгах, что он каким-то образом зарабатывал?

– Слушай, это вообще не твоя задача, ты проводил меня к дому потерпевшего и мог бы вообще валить в отдел. Не строй из себя великого сыщика.

– То есть надо было, как ты, прилипнуть к стулу и ни хрена не делать? – разозлился Саша. – Тебя зачем сюда отправили, чаи гонять? А может, стоило и поработать немного?

Собеседник насупился, а потом изрек: – Я на тебя жалобу накатаю за то, что твоя инициатива мешает следствию. Ты кто, просто участковый? Вот и занимайся своим участком, а в следственные вопросы не суйся.

– Пиши, мне плевать на таких, как ты, ты лодырь и ничего не хочешь делать. Ты хоть своей башкой подумай, наш товарищ погиб, да вы сейчас носом должны землю рыть, а не штаны просиживать в чужих домах. Эх…. – И махнув рукой, Саша направился быстрым шагом на работу. Там он застал двоих из района, они тщательно просматривали документы в папках и прочие бумаги, которые извлекли из общего сейфа. Надо заметить, что сейф Саша с Сергеем покупали на свои деньги, поскольку устали писать начальству докладные. Первое, что сделал участковый, войдя в отдел, обратился к майору, сидевшему у окна и беспечно смотревшему, как на улице ругаются две тетки.

– Нам бы, это, ордер на обыск в доме у Сереги, то есть у потерпевшего. Не нравится мне, что Люська, жена Серегина, дом не показала и на участок не пустила. А потом, вы все слышали, как она проговорилась, был там дополнительный доход, а вот откуда, неизвестно. Так-то Сергей ничем не выделялся среди остальных, и обедать домой на велике ездил, и машины у него новой не было. Старая и то от отца досталась, так он на ней ездил, только если необходимость была, а так ни-ни, бензин дорогой. Короче, дом надо тщательно осматривать и участок тоже.

– Звонил уже Эльдар, говорит, ты хамски с ним разговаривал?

– А сидеть на заднице и болтать с этой тушей, Люськой, когда только-только нашего товарища убили, это не хамство? – возмущенно выпалил Саша. – Да он из гостиной ни разу не вышел, а когда я про ордер заговорил, так тут же стал указывать мне, как я должен себя вести.

Майор расхохотался: – Ты на него не обижайся, он сейчас злой и уставший, после суток на дежурстве не дали ни минуты поспать, бедняга еле на ногах стоит, ну и другие у него проблемы, личные. Так-то он парень неплохой, работать умеет. Просто горячий очень, а ты не вовремя его задел.

– А у нас тут не детский сад, если надо делать, значит, все проблемы побоку. Я тоже часто не сплю из-за работы, и проблем своих достаточно, но мне что-то никто никаких поблажек не делает.

– Ты тон-то сбавь, не у себя на кухне, а что касается ордера, то мне его по факсу пришлют. Мне ни разу не приходилось ордер на обыск подписывать, хоть образец посмотреть. Тот, который я вам могу дать, на самом деле липовый, он старого образца, только такая бестолочь, как Люська, может его принять, непорядок, конечно, но не ездить же за ним в город! Сто раз просил, чтобы новые бланки прислали, видно решили, раз тут у нас тихо, то и нечего напрягаться. Вот и дождались!

В тот же вечер Саша и второй опер из города пришли в дом Сергея еще раз, теперь уже с ордером на обыск, подписанным майором. Еще у калитки они договорились, как войдут, сразу расходятся в разные стороны, пусть у хозяйки болит голова, за кем первым бежать. С начальством они договорились, если понадобятся понятые или эксперты, сразу звонят в участок. Заранее толпой приходить не хотелось, и так по деревне ходило слишком много слухов, один другого страшнее. А теперь, после четвертого убийства, народ вообще как с цепи сорвался, кто к Люське в дом побежал, кто заперся на все замки. В дом, конечно, она не пустила, но у калитки стояла с толпой односельчан и, размазывая слезы, что-то говорила. Саша тихо подошел и, стараясь привлекать поменьше внимания, сказал ей на ухо, зачем они пришли. Женщина было вскинулась и хотела возмутиться, но вдруг сообразила, что вокруг много людей, и молча провела полицейских в дом, захлопнув калитку перед самым носом соседей. Внимательно рассмотрев ордер и прочитав его несколько раз, она вздохнула и уселась на крыльце, всем своим видом показывая: в данном процессе она не участвует и вообще ей все равно, что будут искать полицейские.

– А ты чего все молчишь-то? – спросил Саша женщину.

– Что говорить? С вами разве поспоришь? Вы же власть, ищите, может, и найдете что запретное, только помните, вы вломились к своему убитому товарищу. А, Бог вам судья! – И она опять замолчала, безнадежно махнув рукой.

Городской оперативник, которого звали Денис (Эльдара начальство отпустило отдыхать), было, смутился, но Саша тихо ему сказал: – Не обращай внимания, я подобные концерты еще в школе наблюдал, вот увидишь, если в доме что-то есть и мы это найдем, она зубами и когтями будет отбивать то, что считает своей собственностью. Так ты будь осторожен, давай еще раз в доме все посмотри, а я пойду, поищу дверь. Ведь как-то они попадали в ту комнату, которая не для чужих глаз.

Буквально через несколько минут, участковый звонил начальству и просил прислать эксперта и понятых, а лучше и еще пару сотрудников.

– Нашел я вход в боковые помещения, дверь заперта, но если хозяйка не отдаст ключ, придется ломать. Тут я без специалиста не справлюсь, она железная.

– Кто железный? – не понял майор. – Хозяйка? – И он совсем не к месту рассмеялся.

– И хозяйка тоже, – спокойно ответил участковый. – Вы там поспешите, она дверь разным хламом завалила да еще целую кучу навоза притащила за то время, что нас не было. Я пока его разгребу, вы как раз и подтянетесь.

В этот момент из-за угла дома выскочила разъяренная Люська.

– Я те разгребу, я вот сейчас собаку спущу, тогда тебя самого сгребать в кучу будут, чтоб в гроб засунуть!

Саша спокойно вытащил табельное оружие.

– Спускай, жаль, конечно, собаку, но себя больше. Ну что застыла, времена, когда полиция носила в кобуре бутерброды, давно прошли.

– Э, ты чего. – Женщина попятилась, такого Сашу она еще не видела. – Ты оружие опусти.

– Знаешь, Люсь, днем этой кучи дерьма тут не было, значит, притащила ты его на всякий случай, вдруг мы еще раз появимся. Ты притащила, тебе и отгребать. У тебя мужа убили, что же ты, дура такая, вместо помощи всячески мешаешь нам? Сейчас эксперт с понятыми и еще пара сотрудников обыщут ваш дом, лучше сама расскажи, что вы тут с Серегой мутили.

– Это он все, я вообще его боялась, а как он с наркотой связался, вообще бешеным стал. На работе-то «белый и пушистый», а домой как придет, сразу сюда. Сам ни-ни, не употреблял, кому уж он возил мешки с травой, которую тут фасовал, я не знаю, но раз в неделю уезжал ночью. За ним машина приезжала, старенькая такая, он сумки брал и в машину. Приезжал поздно, я спала, опять сюда, но ненадолго. Видно, деньги оставит, запрет, и в дом идет.

– А ты здесь часто бывала?

– Бывала, когда надо было убраться, ну там пол протереть или еще что.

– Вот и наши прибыли, давай открывай, да навоз-то отгреби, не в него же лезть.

Женщина принесла лопату и сноровисто расчистила узкую тропку к двери, затем, передавая как на конвейере куски шифера и прочий мусор, полицейские открыли доступ к двери.

– Ключ дайте, – обратился майор в пространство. – Как ее открывать-то без ключа?

– А у меня его нет, ищите сами, – в голосе Люси опять прорезалось злорадство, но быстро опомнившись, она придала своему лицу плачущее выражение и тяжко вздохнула: – Не давал мне муж ключа.

– Ну что же, будем резать. Давай, Григорий Степанович, подключай свою пилу, тут в бойлерной наверняка есть розетка.

– Я не Степаныч, я – Стефанович, давно пора запомнить. – спокойно проговорил невысокий мужчина в рабочей спецовке.

– Э, вы чего, кто позволил у меня в доме распоряжаться? Совсем менты оборзели! – Голос у Люськи опять стал громким и визгливым. Она вообще легко переходила от состояния слезливости к состоянию агрессии.

– Так если иначе войти нельзя, что же делать-то? – Молодой опер был сама доброжелательность.

– А может, там у нас с мужем, эта, как ее, интимная жизнь проходила, а вы влезете, все разрушите. – Теперь в голосе женщины были вновь слезы.

– Ну все, хватит, или ты приносишь ключ, или мы сейчас откроем сами. – Сашино терпение подошло к концу, и, как ни странно, эти резкие слова мгновенно высушили слезы в глазах Люськи, и она сгорбившись, пошла за ключом.

– Не сбежит?

– Н-е-е, она теперь все на Серегу валить будет, если мы там что-то найдем. А мы найдем, она сама сказала про траву, понимает, что деваться некуда. Может, конечно, надеялась хоть часть спрятать.

Когда дверь наконец открыли, полицейские сразу поняли, почему хозяйка дома изо всех сил старалась их не пустить. В помещении сушилось огромное количество конопли, которая была везде. Часть уже готовой травы была расфасована по пакетам, часть была совсем свежей, и ее только готовили к сушке.

– Ничего себе, а вы, гражданочка, вообще в курсе, что за это срок полагается? – Опер присвистнул, оглядев помещение. Затем повернулся к Саше: – Вот и источник дополнительного дохода. Ладно, мужики, дверь запираем, а то, не ровен час, надышимся этой дрянью.

– Это не я, я про это ничего не знала, – Начала было кричать Люська и вдруг осеклась. Из-за дома показались двое оперативников, которые обследовали сад.

– Обалдеть! – проговорил тот, что старше. – Я такого никогда не видел. У них там плантации, каждый кусочек земли засажен коноплей. А по периметру растут туи и закрывают от соседей все это непотребство. Да еще по забору они колючую проволоку протянули, видать, местных пацанов опасались.

– Я еще раз повторяю, всем руководил Сергей, он и меня запугал, чтоб я никому не проговорилась. – Повернувшись к Саше, она с усмешкой добавила: – Докажи обратное!

Парень, молча, пошел прочь, проклиная в душе и чужую жадность, и чужую бесхарактерность. Он точно знал, кто был главным в семейном бизнесе, но в то же время понимал, валить все на мертвого гораздо легче, чем судить живого. Люська вполне могла отделаться легким испугом, в крайнем случае маленьким сроком. Тут ему пришла в голову мысль: а не она ли избавилась от мужа? Может, ему надоело это все, и он решил «завязать», или ее подельники помогли.

– Надо во всем разбираться, – решил участковый, придя в отдел. Люську давно увезли в Сергиев-Посад. Тело ее мужа еще раньше отправилось в труповозке в морг, а Саша все сидел, подперев тяжелую голову рукой. Только недавно они с Сергеем договаривались сходить на рыбалку, и вот его уже нет.

– Надо бы сестре сообщить, хорошо, родители не дожили до этой беды, – проговорил, входя начальник. Но Саша даже не шелохнулся, он никак не мог представить своего приятеля продавцом наркотиков, «пушером», или как их там называют? Интересный все же человек Серегина жена, сама заговорила о наркотиках, а потом такой концерт им устроила. Может, она не совсем нормальная? Эти мысли не давали парню покоя всю дорогу домой, да и ночью он то и дело просыпался с чувством тревоги. Утром мать сказала, что Егора могут завтра выписать. Саша ответил, что сам за братом съездит и постарается несколько дней его из дома не выпускать и никого не ставить в известность о том, что брат жив. Им удалось сохранить в тайне истинное положение вещей, хотя собутыльники брата периодически наведывались, особенно первое время, и выясняли, когда похороны. Матери это быстро надоело, и она погнала их со двора в прямом смысле грязной тряпкой, той, которой только что мыла пол, а потом и грязную обувь. Некоторые из них отваживались обращаться к Саше, но он тоже довольно резко прекратил все расспросы, и они, наконец, отстали.

Олег Петрович стал замечать, что Стас проводит с Инной много времени. Они вместе гуляли по поселку, вместе ходили в магазин, и Инна стала даже реагировать на шутки, а Стас без конца краснеть, стоило ей к нему обратиться. Однажды, сидя за столом за ужином, он обратил внимание, что парень несколько раз как бы невзначай погладил руку девушки. Вечером Олег Петрович дождался, пока Инна уйдет спать, и обратился к Стасу:

– Она тебе нравится или так, от скуки?

– Нравится, даже очень, только я не знаю, что с этим делать. Она же только что мужа и родителей потеряла!

– Ты, парень, не спеши, дай девушке время, если захочет, сама к тебе придет.

– Олег Петрович, я совсем запутался, вокруг слишком много смертей, да еще Маргарита Викентьевна рассказала про Бориса. По всему выходит, киллер работает. Только где же это видано, чтобы профессионал оружие терял. Я про такое даже не слышал никогда. Глупость какая-то получается, – запальчиво проговорил Стас. – Я ведь сюда приехал преступника искать, да, видно, я совсем не понимаю людей, вообще ничего не понимаю!

– Ты пока не кипятись, вон полицейские тоже не слишком продвинулись, а если и продвинулись, то доказать не могут. Давай рассуждать логически, наши соседи были убиты, впрочем, это тоже пока не до конца ясно, почему, следом за ними пострадал Иванников, тот мужик, что в конце улицы жил. Затем Егора чуть не убили, к счастью остался жив, еще двоих бизнесменов средней руки в Москве застрелили, это уже через какое-то время. После того как убийства произошли в Москве, стреляли в Бориса, он тоже остался жив, я тут подумал, может, наш стрелок не так уж и хорош, во всяком случае он точно не профессионал. И, наконец, сегодня задушили участкового, который работал на другом участке в соседней деревне. По всему выходит, убийца где-то тут обитает и периодически выезжает в Москву. Я, конечно, сумбурно говорю, но в целом, мне кажется, все понятно. Давай с тобой таблицу с числами и временем нарисуем, чтобы в голове все уложилось, там, где точно время не знаем или числа под вопросом, оставим в графе пустое место. Потом у Саши, что возможно, уточним.

Они сели рисовать таблицу, а когда взглянули на часы, оказалось, что скоро утро, поспать осталось всего два-три часа.

– Пойду вздремну хоть пару часиков, – поднимаясь и с трудом разгибая затекшую спину, проговорил Олег Петрович.

– Ну и я тогда пойду. Только я вот не пойму, вы встаете часов в шесть, ложитесь рано, где-то в районе одиннадцати, разве у вас нет возможности периодически встать попозднее? Вы же сейчас не работаете!

– Видишь ли, Стас, в моем возрасте надо ложиться и вставать в одно время, иначе сон сбивается и приходится всю ночь ворочаться, пока не озвереешь. Это в молодости можно по ночам куролесить и ложиться как хочется, хоть вообще всю ночь гулять, а нам, старикам, так уже тяжело.

– Да какой вы старик? Вы себя в зеркало видели? Да вам больше пятидесяти и не дашь!

– Спасибо, конечно, только пойдем лучше спать, комплименты на завтра оставим, что-то я и правда устал. – С этими словами Ямпольский отправился спать, а Стас, посидев еще немного и тупо потаращившись в таблицу, уронил голову на стол и через минуту уже спал.

Разбудил его звонок в калитку. C трудом оторвав голову от стола, парень посмотрел в окно и хотел встать, но ноги затекли так, что ему понадобилось несколько минут на то, чтобы привести организм в стоячее положение. Затем, пошатываясь, он направился к входной двери, которая тут же распахнулась, и внутрь шагнул свежий, будто и не сидели они ночью, Олег Петрович.

– Прости, забыл ключи, когда выходил.

Ямпольского сопровождал Саша и еще один мужик, которого Стас сперва не разглядел, поскольку тот стоял спиной к свету.

– Знакомься, Егор, мой брат, – сказал участковый, кивая в сторону вошедшего. Следом за ним в дверь протиснулся высокий и очень худой парень, голова у парня была обрита, а на темени красовался здоровый пластырь, на лице тоже было много следов от травм, которые до конца еще не зажили. Егор нерешительно протянул руку Стасу. Чувствовалось, ему очень неловко в этом доме, он словно считал себя недостойным тут находиться. Даже разглядывал прихожую будто украдкой и мгновенно отводил взгляд, стоило ему встретиться с кем-то глазами.

– Ты не стесняйся, тут все свои, и мы будем только рады, если ты недельку у нас поживешь. А там, глядишь, и домой можно будет вернуться. – Ямпольский приветливо улыбнулся Егору.

– Я тогда побегу на работу, а вечером зайду, если можно. – Саше тоже вдруг стало неловко.

– Ты матери скажи, что Егор у нас пока побудет, они со Стасом отлично уживутся, разница в возрасте у них небольшая, а завтра приедет Федор. Это мой сын, – добавил Олег Петрович, обращаясь к брату участкового, который по-прежнему переминался с ноги на ногу, стоя возле двери. Сразу после завтрака, к приготовлению которого привлекли и нового гостя, Олег Петрович повел Егора в свою мастерскую. Они шли между кустами так, чтобы с улицы и вторых этажей соседних домов их не было видно. Потом, уже открыто, в мастерскую проследовал Стас. Егор почти перестал стесняться, он вполне деловито осмотрел все резные детали, изготовленные Ямпольским, что-то подчистил наждаком, а потом повернулся к Олегу Петровичу: – Вы скажите, что еще хотели бы сделать, я с удовольствием возьмусь за эту работу, руки у меня уже не трясутся, они помнят и рубанок, и лобзик, и простую пилу.