Текст книги "Тёмные стороны любви. Психологический роман"

4

На пляж Лео шёл пешком. Торопиться некуда. Ещё не время для богатых дамочек.

Ниццу он знал хорошо – исходил в поисках работы: булочные, мясные лавки, частные рыбные магазинчики, рестораны, кафе, отели. Нигде не брали на постоянную работу с контрактом. В офисы со школьным дипломом вообще не было смысла стучаться. Для работы мелким менеджером нужно как минимум три года образования по специальности.

Денег для устройства в Ницце у Лео было на пару месяцев, если снимать самую дешёвую комнату и питаться спагети с подобием томатного соуса из оптовых супермаркетов – всё, что удалось скопить тайком от отца, когда после школы и по выходным работал в его передвижном фургоне «Пицца с настоящего огня». Ещё помогла мать. Дала пару тысяч, которые собирала последние годы:

– Заплатишь за учёбу за первый год, а там заработаешь. Ты всё умеешь, у тебя руки золотые.

– Работать надо. – Отец не хотел, чтобы Лео учился после школы. – Здоровье есть. Молодой. На кой время в институтах терять.

– Не слушай его, сынок, езжай, – тихо, но настойчиво говорила мать. – Тебе нужно выбиться из этих трущоб. Если выучишься, сможешь с большими людьми общаться, положение в обществе получишь, работу денежную найдёшь.

Лео поступил в самый дешёвый институт на факультет бизнеса и маркетинга. В первый же день занятий к нему прибилась Фани. Просто села рядом на первой лекции и сказала:

– Я – Фани. Привет!

С тех пор она повсюду ходила за Лео и с Лео.

И Лео незаметно для себя втянулся в отношения. Так и не понял, нравится ли она ему или это уже привычка.

Каждый вечер после занятий Лео искал хоть какую работу. То срочно разгрузить фургон со свежей рыбой, то расчистить от строительного мусора площадку под склад. Один раз даже взяли помощником на кухню в ресторан, когда было много готовки для большой заказной вечеринки.

Судьбу Лео изменил его страх к лифтам.

Уставший после работы он поднимался по лестнице в комнату-шкаф. На пятом этаже перед закрытой дверью с табличкой «Мадам Гобен Мари-Лен» стояла пожилая женщина и держала на руках маленькую собачку.

– Молодой человек, как хорошо, что вы здесь! Помогите, пожалуйста! Патрисия выбежала, – Мадам Гобен погладила собачку, приговаривая «моя ласточка, сердце моё», и продолжила: – я за ней. Дверь захлопнулась. А ключи второпях не взяла.

– Конечно, мадам. Одну секунду. – Лео перелез через балкон соседней квартиры, открыл дверь изнутри. – Прошу вас, мадам!

– Спаситель мой! Ангел мой! – Мадам Гобен протянула Лео купюру в пятьдесят евро.

– Это лишнее, мадам. Я просто вам помог.

– Возьмите, молодой человек. Вы заработали. Рисковали жизнью ради нас с Патрисией.

– Спасибо, – Лео взял деньги.

– Вам спасибо, правда, моя конфетка? – Мадам Гобен погладила собачку. – У нас с Патрисией ещё кран на кухне протекает. Может посмотрите?

Мадам Гобен перезнакомила Лео со всеми подругами в квартале. Лео после занятий выполнял для них сантехнические работы за щедрые денежные вознаграждения.

– Красавчик какой, – шептались они за спиной Лео, – вернуть бы наши восемнадцать.

Лео даже перестал искать работу. Одинокие и уже немолодые женщины с протёкшими кранами на кухне и поломанными унитазами были выгоднее.

– А я за тобой давно наблюдаю, – сказала как-то женщина, сидевшая за чашкой чая у мадам Гобен Мари-Лен, когда Лео капался под унитазом. – Ты хорошо работаешь. Мне бы такого сантехника. Только всё у меня, к сожалению, в порядке. А тебе с такой внешностью в Голливуде сниматься надо, а не унитазы починять.

Так Лео познакомился с Кристалин и открыл, что умение менять прокладки на кранах ничто по сравнению с его внешность и молодостью. Он узнал, что нравится женщинам, а богатые женщины готовы платить за его красоту. Так же он узнал, что возраст не помеха любви, а наоборот: старость ищет молодость.

При беглом взгляде Кристалин казалась моложе своих шестидесяти лет. Стройная фигура, как не у каждой юной девушки, обтянута тонкой, суховатой, напоминающей пергаментную бумагу, кожей. Состояние кожи вместе с потухшим взглядом и выдавали возраст. Но модная одежда, ухоженные волосы и умелый макияж дорогой косметикой компенсировали пару несовершенств косметологии.

Кристалин открыла Лео мир денег, где исполняются желания и можно почти всё. Она ни в чём не отказывала Лео, баловала – это приносило удовольствие, видеть, как неискушённый юноша испытывает интерес к давно наскучившим вещам. А через год просто сказала капризно:

– Ты мне надоел. Убирайся.

Если бы Лео знал, накопил бы денег из тех, что давала Кристалин. Но Лео, для которого картофельная запеканка, где много мяса, – край блаженства, как он мог подумать, что всё так грустно закончится. Казалось, Кристалин влюбилась и потеряла от него, молодого красавчика с голубыми глазами, голову навсегда.

– Я – живая игрушка для них. – Лео не только это понял, но и прочувствовал до обиды, до гнева, до желания использовать, как использовали его: холодно и без сожаления. – Я извлёк урок и в следующий раз буду умнее.

Когда Лео приблизился к пляжу, то уже издалека заметил Лизу. Она сидела на том же месте, что и вчера, и рисовала. Лиза специально приехала утром, чтобы закончить наброски по свежей памяти, когда на пляже ещё безлюдно.

Лео без остановки и не задумываясь направился к ней. Он ведь уже всё решил.

Подошёл бесушмно и оказался в ароматном облаке Лизиного парфюма: представилось, что девушка в белом платье бежит навстречу по полю в красных цветах мака. Он вдыхал пленительный воздух вокруг Лизы и одновременно скользил глазами по её белой коже на щеке, каштановому завитку волос, неглубокой морщинке на шее. Потом перевёл взгляд на рисунок. В компании молодых людей, отдыхающих на пляже, узнал себя.

– А это я? Похож.

Лиза вздрогнула. Дёрнулась рука. Карандаш провёл жирную линию, перечеркнув красивое лицо Лео толстым шрамом.

– Вы напугали меня, – Лиза обернулась и узнала в Лео того парня с пляжа.

– Извини, я не хотел, – Лео сознательно перешёл на «ты», чтобы приблизиться. – Не думал, что меня когда-нибудь нарисуют.

– Это только набросок. Если хочешь, я его уничтожу прямо сейчас. Мне нравиться рисовать людей и…

– Нет, нет, не надо. Не оправдывайся, – перебил Лео. – Мне бы очень хотелось увидеть готовую картину. Можно я посмотрю, как ты работаешь?

– Смотри.

Лео сел так близко, что Лиза ощутила прикосновение его дыхания. Потёрла рукой шею и украдкой посмотрела на ноги Лео. Замшевые коричневые мокасины одеты на босую ногу, светлые брюки небрежно подвёрнуты до середины щиколотки. Ей понравилось. Показалось, что от такой небрежности в одежде веяло свободой и лёгкостью.

Лиза достала из сумки ластик и принялась аккуратно стирать случайную линию с портрета Лео.

– Ужасно. Какой уродливый шрам! Испортила всё лицо, – виновато сказала Лиза. – Сейчас исправлю.

Она взяла карандаш и закрыла изъян на портрете ловкими штрихами. Лео наблюдал как Лиза быстро двигает рукой. Браслеты на тонком запястье манили блеском драгоценных металлов и камней.

– Готово. Больше не видно этого безобразного шрама. Так лучше, правда? – Лиза довольно посмотрела на портрет.

– Что ты сказала? – Лео оторвал взгляд от браслетов.

– На сегодня всё. Работа закончена. – Лиза захлопнула папку с набросками, бросила в сумку карандаш и встала. – Прощай, приятно было познакомиться.

Лео тут же вскочил и быстро проговорил, чувствуя, что может потерять и художницу и её браслеты:

– Кофе вместе выпьем?

Лиза не ответила. Набросила на плечо сумку с рисунками и направилась к прорубленной в скале лестнице. Она торопилась уйти, чтобы закончить и больше не видеть этого парня, чтобы не разжигать опасное пламя, которое постоянно тлело в ней. А этот парень был искрой. Она сразу поняла, как только увидела его вчера.

Вскочила на лестницу и побежала вверх по крутым неудобным ступенькам от чувств, которые он мог в ней возбудить. Второпях неправильно поставила ногу, поскользнулась, потеряла равновесие и поняла, что падает. Зажмурилась, хватаясь за воздух. Сильная рука Лео подхватила её:

– Осторожно. Куда торопишься? От меня убегаешь? – Лео взял Лизу за талию и помог подняться на дорогу. – Теперь за тобой долг! Я спас тебе жизнь, а ты выпьешь со мной кофе.

– Спас жизнь – это слишком громко сказано.

– Да, слишком, – грустно сказал Лео. – Прости, я действительно слишком навязчив. Прости. Просто ты мне очень понравилась, правда.

– Дура! Какая же ты дура и свинья! Тебе только подметайлой работать. Ты же непохожа на девочку. Расчешись хотя бы, губы накрась, а то выглядишь как бомж. Кому ты нужна такая страшная! – Голос Евгении Всеволодовны, как будто она стояла рядом третьей лишней, отчётливо прозвучал в Лизиной голове.

Лиза прижала ладони к вискам и решила про себя: «В этот раз сделаю так, как я хочу. Ты больше не будешь управлять мной.»

– Тебе плохо? – Лео внимательно посмотрел на Лизу.

– Мне хорошо. Просто я очень хочу выпить кофе с тобой.

5

– Понравилось, как ты рисуешь. Чувствуется стиль. – Лео сделал глоток кофе и подчёркнуто аккуратно, чтобы не стучать, поставил чашку на блюдце.

Ему так нужно было вызвать симпатию Лизы и получить от неё деньги к завтрашнему дню, что голос и движения стали неестественны.

– Ты действительно разбираешься в стилях, – Лиза почувствовала фальшь: сегодня он был так непохож на вчерашнего развязного парня на пляже, – или пытаешься завести светскую беседу, чтобы понравиться мне?

– Я похож на идиота, да? – Лео понял, что плохо играет роль влюблённого.

– Нет. Просто я знаю, что ты хочешь. Не нужно притворяться.

«Неужели догадывается, что мне нужны бабки. Кристалин тоже всех подозревала. Чем я выдал себя? Может быть она заметила, как рассматривал её браслеты?» – подумал Лео и сказал:

– Ты очень красивая. Когда тебя вчера увидел, ты мне сразу понравилась. Даже не надеялся, что мы встретимся снова.

– Ах, да! Это была любовь с первого взгляда. – Лиза специально театрально закатила глаза к небу как актриса немого кино в чёрно-белых фильмах эпохи начала кинематографа. – Кофе, беседа об искусстве и постель.

Лео с облегчением вздохнул: «Кажется, не подозревает о моей цели.»

– Ты забыла о чувствах, – сказал он тихо, сожалея, что не может покраснеть и изобразить смущение.

– Забыла, – так же тихо ответила Лиза и посмотрела в глаза Лео: показалось, что видела уже эти глаза в далёком забытом сне. – Мы раньше встречались? Откуда ты?

– Родился и всю жизнь прожил под Лионом.

– Никогда там не была.

– Мы точно никогда не встречались раньше, – Лео сделал плавное движение в сторону Лизы и провёл едва касаясь пальцами по её руке: – если бы увидел тебя раньше, не отпустил бы.

В этот момент, как бывает вначале марта, резко набежали тучи, спрятали солнце, а с моря неожиданно подул ветер. На террасе кафе стало неуютно. Лиза одёрнула руку, застегнула пиджак.

– Мне холодно.

– Уйдём отсюда. – Лео махнул в сторону барной стойки. – Я заплачу.

Официант принёс чек, закреплённый к блюдцу специальным зажимом, чтобы не улетел на ветру.

Лео уверенным движением сунул руку во внутренний карман куртки и сделал вид, что ищет деньги. Застыл на мгновенье.

– Забыл? – Он суетливо похлопал по карманам брюк. – Я, кажется, забыл дома кошелёк.

– Может украли? Не волнуйся. У меня есть мелочь. – Лиза достала из сумки портмоне, расплатилась за кофе не подозревая обмана.

– Извини, неудобно получилось. Я тебя пригласил и оказался без денег.

– Забудь.

Они пошли вдоль пляжа по Английскому променаду. Здесь чинно прогуливались туристы с фотоаппаратами. Время от времени проносились парни на скейтбордах из местных и велосипедисты.

– Тебе нравится в Ницце? – Спросила Лиза.

– Нужно было удрать подальше от родителей. Вот и приехал в Ниццу. Тепло зимой, а летом море, пляж.

– Когда здесь живёшь, как будто касаешься дна, не замечал?

Лео вспомнил Кристалин и причину, по которой познакомился с Лизой. Промолчал.

– Люди смотрят тебе в глаза, улыбаются, говорят добрые слова, а сами только и норовят залезть к тебе в карман. Хочется настоящих отношений. Я мечтаю переехать в более спокойное место, – продолжила Лиза, – в уютный небольшой домик в забытой богом деревне.

– Уедем вместе, – сказал Лео. – Я хочу много детей. Ты научишь их рисовать.

Лиза засмеялась.

– Ты не согласна?

– Ты с ума сошёл.

– Да, я сошёл с ума. – Лео резко остановился, прижал Лизу к себе и прошептал: – Я сошёл с ума от тебя.

– Кругом люди, – Лиза отстранилась.

Какое-то время они шли молча. Лиза ощущала стремление к Лео – незнакомцу, который становился ближе с каждым шагом. «Быстро, слишком быстро, – думала Лиза, – но его глаза – я их знаю всю жизнь.»

Потом разговаривали о погоде, о туристах, которых всегда много, о том, как трудно найти парковку, и грязный воздух от большого количества машин, а в центре уже появились заправки для электромобилей.

Время пролетело быстро. Из ресторанов на набережную понеслись запахи горячего оливкового масла с чесноком, креветок на гриле, разогретого с томатным соусом орегано. Люди занимали места за столиками на солнечных террасах.

– Я ужасно проголодалась, – сказала Лиза. – Давай пообедаем вместе.

– Прости, но…

– Ах, совсем забыла, у тебя украли кошелёк. У меня есть деньги, я заплачу.

– Не могу, – Лео понял, что уже выиграл, но не тропился соглашаться.

– Ты не хочешь меня видеть, да? – Лиза посмотрела Лео в лицо.

Он не выдержал – опустил глаза. Лиза как бабочка в темноте летела на свет его лжи. Она не похожа на Кристалин. Лиза молода, красива, а главное, Лео почувствовал, что она беззащитна как ребёнок. Захотелось укрыть её и спрятать от беды.

– Хочу, ты же видишь, что хочу, – тихо сказал Лео и отчётливо ощутил, что говорит правду: его действительно влечёт к Лизе.

– Тогда поехали ко мне, – весело сказала Лиза, – если не хочешь, чтобы я платила за ресторан, пообедаем у меня дома. Отсюда на машине пол часа.

Лео молчал. Внутри появился холодок страха. «Я не смогу сделать ей больно, – думал Лео и смотрел как радостно заблестели глаза Лизы. – Она не такая. Я ошибся. Но где справедливость? Почему я бедный? Почему? Где взять эти чёртовы деньги и стать свободным. Не могу даже позволить себе влюбиться просто так.»

– Ну, что, согласен, – Лиза наклонила голову набок в демонстративном ожидании, – или так и будем голодными стоять посреди толпы?

– Поехали к тебе, – не в силах отказаться сказал Лео грустно от того, что оказался в водовороте событий, из которых невозможно вырваться. – Где твоя машина?

– Моя машина? – Лиза вдруг побледнела, в ногах появилась слабость. – Забыла.

– Просила купить хлеб к ужину. Забыла? – В голове прозвучал строгий голос Евгении Всеволодовны. – Ты вечно всё забываешь. Скоро голову свою забудешь. Какая же ты бестолковая.

Лиза прижала сумку с рисунками к себе, чтобы и её не потерять. Фигуры людей вокруг слились в движущуюся массу. Лиза зажмурилась и прошептала:

– Мама, я не хотела. Извини.

– Что с тобой? – Лео тряс Лизу за плечи. – Успокойся. Найдём мы твою машину. Лучше скажи, какая она. Номер какой?

Голос Лео вернул в реальность.

– Красная «Альфа-Ромео».

– Ясно. Она стоит возле пляжа, где мы встретились.

– Да. Откуда ты знаешь? Следишь за мной?

– Успокойся. Просто такую тачку трудно не заметить. Пойдём. – Лео взял Лизу за руку и повёл к машине. – Ну, ты даёшь, из-за машины так переживать.

6

Лиза уверенно давила на педаль газа. Красная «Альфа-Ромео» со свистом на поворотах поднималась по серпантину в элитный посёлок под Ниццей.

С одной стороны заросший колючками обрыв, с другой – перпендикуляр горной стены, местами нависающей над дорогой. Рабочие дорожного сервиса накрывали такие выступающие участки сетками, чтобы камни не падали на асфальт.

– Ничего себе дорожка, – Лео вжался в сидение.

– Страшно?

– Ты слишком быстро ведёшь.

– Доверься мне и расслабься. Знаю эту дорогу наизусть. Могу ехать с завязанными глазами.

Лео перевёл дыхание и вытянул ноги.

– Я вырос на равнинной местности. Отвесные скалы, обрывы и неизвестно что за повором немного пугают меня. А ты не боишься?

– Это дело привычки.

Лизе исполнилось семь лет, когда родители переехали во Францию. Отец Лизы – Николай Петрович Жилин – купил подержанную машину, чтобы по выходным ездить в горы.

Маленькая Лиза болталась на заднем сидении бегущего по серпантину автомобиля, смотрела в окно.

– Николя, ты не можешь помедленнее, – сказала недовольная Евгения Всеволодовна. – Меня тошнит от этих бесконечных виражей.

– Женечка, не отвлекай меня всякой ерундой.

– Я – ерунда?

– Не цепляйся к словам. На дороге как в жизни, нужно следить не только за собой, но и предугадывать, что могут выкинуть другие. Никогда не знаешь, кто в соседней машине. – Николай Петрович был опытным водителем: только пару раз попадал в мелкие аварии не по своей вине.

– Я тебе безразлична. Пустое место, да?

– Успокойся. Не заводи меня.

– Ты никогда не обращал внимание на мои желания, Николя!

– Мы на скорости сто километров на горной дороге – неужели не понятно, что можем разбиться, если ты не замолчишь.

– Ты жестокий, Николя!

– Замолчи же, наконец.

– У тебя нет сердца.

– А у тебя нет мозгов! Ты отвлекаешь меня.

– Как ты можешь так оскорблять меня – твою жену. Я уйду от тебя. Вот увидишь, Уйду! Завтра же подам на развод.

– Или ты заткнёшься, или я выкину тебя из машины, чтобы не убить на глазах у ребёнка!

Лиза вжалась в сидение, зажмурила глаза. Страшно, невыносимо страшно. Это неприятное, мерзкое, стыдливое ощущение ребёнка – свидетеля родительских скандалов. «Это я, я во всём виновата. Я плохая, плохая, – повторяла про себя Лиза, – если бы меня не было, они бы любили друг друга и никогда бы не ругались. Я плохая, плохая, плохая.»

– Замолчите! – не выдержала Лиза. – Замолчите! Больше не могу вас слышать.

Евгения Всеволодовна обернулась:

– Как ты с родителями разговариваешь! Это же ты провоцируешь скандалы. Ты исподтишка меня накручиваешь.

– Нет, – Лиза заплакала, – я не специально.

– Плачешь! Хочешь разжалобить? Замолчи сейчас же!

От обиды слёзы потекли ещё сильнее. Грудная клетка дёргалась и вызывала боль в диафрагме.

– Какая же вредная и гадкая девочка. – Евгения Всеволодовна забыла о претензиях к мужу. – Она издевается на нами, Николя.

Лиза легла на сидение лицом вниз. Она задыхалась в велюре обивки, но ещё сильнее вжималась в сидение, чтобы мама не слышала всхлипываний и скорее успокоила свой гнев.

Николай Петрович сосредоточенно вёл машину.

«Почему он молчит? Почему он не заступится за меня? – думала Лиза. – Если мама не любит меня, то папа… Почему он не пожалеет меня? Потому что я такая плохая. Я совсем одна».

В такие моменты Лиза понимала, что играет особую роль в отношениях родителей. Она их сплачивает. У Николая Петровича и Евгении Всеволодовны общее дело – воспитание плохой девочки Лизы.

Лиза не боялась горных дорог, а вождение красной «Альфа-Ромео» было одним из любимых её занятий. Лиза боялась скандалов родителей. Она не могла убежать, не могла заставить родителей замолчать – она, как и всякий ребёнок, была заложницей семейных отношений.

Страх с детства прижился внутри и отпускал, когда Лиза разгоняла свою «Альфа-Ромео». На большой скорости чувствовался контроль над ситуацией – она и только она управляет машиной.

– Приехали, – Лиза остановилась у современной виллы.

– Красиво, – искренне восхитился Лео.

Кристалин жила в квартире. А такие дома он видел только издалека, но никогда не бывал внутри.

– Средиземноморская архитектура. Плоские крыши покрыты красной черепицей, кремовый цвет фасадов, открытая терраса с бассейном. Считай, это первым уроком по стилю. – Лиза открыла дверь, жестом пригласила войти, сбросила туфли и босиком пошла на кухню. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Воды. – У Лео пересохло в горле: сначала крутые виражи на большой скорости в машине как с обложки журнала, теперь этот шикарный дом, и Лиза – красивая и такая живая.

Лео стоял посреди просторной гостиной. Огляделся. На одной из стен висели плотно друг другу фотографии чёрно-белые и сепия в рамках или просто под стеклом.

Далёкие, чужие люди в длинных платьях и широкополых шляпах, в пиджаках до колен и в лаковых туфлях смотрели на него. Сложные причёски на женщинах. Рюшки и банты на платьях. Особенно его поразили дети, одетые как взрослые в костюмы и платья.

Лиза неслышно вернулась со стаканом воды:

– Держи.

– Спасибо. – Лео сделал несколько больших глотков. – А кто эти люди?

– Предки мои и мужа.

Чувствуя, что вдруг набежавшая волна смыла песочный замок его планов, Лео залпом допил воду и только потом сказал:

– Не думал, что ты замужем. Это всё меняет.

– Была замужем.

– Развелись?

– Не совсем. Давай в другой раз об этом. Я живу здесь одна – тебе не о чем волноваться.

Лео облегчённо вздохнул и продолжил рассматривать фотографии. Ему не хотелось проблем с внезапно нагрянувшим ревнивым супругом.

– Не могу прочитать, что здесь написано? – Он провёл пальцем по надписи на фотографии. – На каком языке?

– На русском.

– Так ты не француженка? – Удивился Лео. – Никогда бы не подумал. Говоришь совсем без акцента.

Лиза улыбнулась:

– Этот вопрос всегда застаёт врасплох. Думаю на французском, но кровь русская. С детства живу во Франции, но в семье говорят по-русски. Так кто я по-твоему?

– Ты… – Лео медленно снизу верх обвёл Лизу взглядом. – Ты красивая женщина. Очень красивая.

После его слов Лизе захотелось уйти, спрятаться, исчезнуть. Или пусть исчезнет Лео. Она не должна. Она не имеет права. Она некрасивая.

«Ты бомж, идиотка, грязная свинья, – повторял голос в голове, – ты бомж, идиотка, грязная свинья, будешь работать уборщицей, идиотка, грязная свинья…»

– Замолчи, – сказала вслух Лиза и выбежала из гостиной.

Она залезла с ногами в своё плетёное кресло и посмотрела в окно. Это море, это небо – они спасали её. Голос, тот скрипучий, кривляющийся голос, исчезал, растворялся перед красотой природы, открывающейся панорамным видом из кухни-столовой.

Лео какое-то время оставался в гостиной перед стеной с фотографиями, но не видел их – думал о Лизе. Она пробудила столько чувств: жалость, любопытство, желание и что-то ещё непонятное для него.

Он тихо вошёл в кухню, поставил пустой стакан на стол. Подошёл и присел перед Лизой на корточки. Загар вошёл в её кожу естественным слоем как у людей, живущих у моря в тёплом климате.

В большом кресле она казалась ещё более хрупкой и беззащитной – маленькая рыбка, ещё не познавшая опасности морских глубин, она беззаботно резвится в лучах заходящего солнца.

– Наш первый день вместе прошёл так быстро. – Лиза смотрела на Лео открыто и спокойно.

– Мне лучше уйти, – тихо сказал Лео.

– Что случилось? Я тебе не нравлюсь? Я плохая, да?

– Ты прекрасна. Дело во мне. Я не такой как ты думаешь.

– Какой ты?

– Я могу сделать тебе больно.

– Я не боюсь боли.

– Ты меня совсем не знаешь. Ты даже не представляешь…

– Останься.

Лизины каштановые волосы гладко зачёсаны назад, собраны в хвост незаметной резинкой. Лео протянул руку и плавно, не задев ни единого волоска, стянул резинку:

– Запомни, ты сама попросила.