Текст книги "Вопросы ответственности за преступления против порядка управления"

К вопросу об уголовно-правовой охране установленного порядка миграции

В юридической литературе высказывается мнение, согласно которому повышение эффективности миграционной политики является для России одним из национальных приоритетов. Уменьшение численности населения в обозримом будущем потребует включение процессов массового привлечения иммигрантов с целью решения ряда задач экономического развития России35  Асмандиярова Н.Р. Борьба с незаконной миграцией на региональном уровне: уголовно-правовой и криминологический аспекты (по материалам Республики Башкортостан): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 3.


[Закрыть]. Но, не смотря на то, что миграционные процессы в целом имеют позитивный характер, очевидно также, что последствия незаконной миграции антисоциальны. Незаконная миграция, в частности: в политической сфере выступает в качестве непосредственной угрозы территориальной целостности и геополитическим интересам России; в экономической сфере способствует расширению масштабов «теневой» экономики, изъятию из финансового оборота значительной доли денежных средств (уклонение от уплаты налогов, вывоз денег за рубеж и пр.), обострению ситуации на рынке труда и в целом криминализации экономики; в социальной сфере приводит к усилению социальной напряженности, обострению межнациональных отношений, ухудшению криминальной обстановки в государстве3636
  Кечеруков Р.К. Уголовная ответственность за организацию незаконной миграции: автореф. … дис. канд. юрид. наук. Краснодар. 2009. С. 3.


[Закрыть]. В свою очередь злоумышленники, организующие незаконную миграцию, способствуют повышению концентрации лиц, незаконно находящихся на территории страны, что впоследствии способно причинить вред различным объектам уголовно-правовой охраны.

Поэтому неудивительно, что включение в Уголовный кодекс РФ нормы, предусматривающей уголовную ответственность за организацию незаконной миграции (ст. 322.1), оценивается как своевременное и необходимое решение законодателя. Но при этом ученые спорят о правильности и обоснованности включения данной уголовно-правовой нормы в раздел X Уголовного кодекса РФ, а также высказывают свои соображения относительно ее совершенствования.

По мнению Ю.Ю. Бышевского, сопоставление ст. 322.1 УК РФ с другими статьями главы 32 «Преступления против порядка управления» раздела «Преступления против государственной власти» показывает, что «данный состав преступления по своей общественной опасности, массовости незаконных миграционных процессов, а также в связи с возможными негативными (в том числе преступными) последствиями, по всей видимости, было бы более целесообразным отнести к преступлениям против общественной безопасности, которым по своей сути и является незаконная миграция, тесно связанная с такими преступлениями, как терроризм, торговля людьми и оружием, незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ и многое другое. Сам по себе этот состав преступления является формальным – для его окончания не обязательно наступление последствий. Однако, говорить о взаимосвязанности незаконной миграции со многими действиями преступного характера вполне уместно, так же как и об угрозе со стороны незаконной и преступной (криминальной) миграции общественной безопасности и общественному порядку (раздел IX УК РФ)3737
  Бышевский Ю.Ю. К вопросу о юридической природе уголовной ответственности за организацию незаконной миграции // Российский следователь. 2005. № 6. СПС Консультант Плюс.


[Закрыть]».

Р.К. Кечеруков, в свою очередь, обосновывает положение о том, что непосредственный объект организации незаконной миграции – это интересы по обеспечению неприкосновенности Государственной границы Российской Федерации, являющиеся составной частью интересов осуществления законного порядка управления3838
  Кечеруков Р.К. Уголовная ответственность за организацию незаконной миграции: автореф. … дис. канд. юрид. наук. Краснодар. 2009. С. 10.


[Закрыть]. Автор подчеркивает, что целостность и неприкосновенность Государственной границы являются одним из основополагающих принципов Конституции РФ (ч. 3 ст. 4). Право государства и его органов определять все вопросы, связанные с миграцией иностранцев и лиц без гражданства, является формой реализации государством суверенитета. При этом ученый не соглашается с тем, что непосредственным объектом исследуемого преступления считается «государственная безопасность». По мнению автора, это слишком общая категория, которая применима ко многим другим составам преступлений3939
  Там же. С. 17.


[Закрыть].

Р.К. Кечеруков прав, не признавая «государственную безопасность» непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 322.1 УК РФ. Но при этом его мысль о том, что запрет посягательств на неприкосновенность Государственной границы в форме незаконной миграции можно считать формой реализации государством суверенитета, закономерно ведет к выводу о необходимости отнесения рассматриваемого преступления к главе 29 УК РФ, одним из видовых объектов которой традиционно в юридической литературе называют безопасность государства.

Следует отметить, что в юридической литературе прослеживается две точки зрения относительно места расположения данного комплекса уголовно-правовых норм (ст. ст. 322, 322.1 и 323). Первая, как уже отмечалось выше, обосновывает позицию законодателя и называет порядок управления видовым объектом преступлений, посягающих на установленный режим и неприкосновенность Государственной границы. Но высказывается также и другая позиция, согласно которой пограничная безопасность входит в структуру национально-государственной безопасности. Так, по мнению В.И. Земцова, нормы об уголовной ответственности за незаконное пересечение и противоправное изменение государственной границы должны быть перемещены в главу 29 УК РФ (Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства)»4040
  Земцов В.И. Уголовная ответственность за незаконное пересечение и противоправное изменение государственной границы Российской Федерации. М.: Академия ФПС России. 2001. С. 63. Следует отметить, что данная монография была подготовлена до того, как в УК РФ появилась ст. 322.1. Нельзя с уверенностью заявлять о том, что автор включил бы уголовно-правовую норму об ответственности за организацию незаконной миграции в группу преступлений, посягающих на неприкосновенность границы. Но, думается, это было бы закономерным с учетом содержания его исследовательской работы.


[Закрыть].

Следует согласиться с В.И. Земцовым, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 323 УК РФ, является неприкосновенность государственной границы, под которой подразумевается неприкосновенность самой государственной территории. По существу, отмечает автор, «здесь речь идет о запрещении насильственного захвата территории, так как неприкосновенность границы олицетворяет ее суверенитет, пределы которой обозначает эта граница»4141
  Там же. С. 83.


[Закрыть]. Субъект преступления должен преследовать специальную цель – противоправное изменение государственной границы. Логичным представляется также предложение ученого изменить месторасположение данной уголовно-правовой нормы и включить ее в главу 29 УК РФ.

Что же касается непосредственного объекта преступления, закрепленного в ст. 322 УК РФ, то им следует считать «совокупность общественных отношений, направленных на обеспечение порядка пересечения государственной границы, установленного законами и международными соглашениями Российской Федерации»4242
  Саруханян А.Р. Преступления против порядка управления. Ставрополь: СКГИ, РЮИ РПА МЮ РФ, 2003. С. 103.


[Закрыть]. Месторасположение данной уголовно-правовой нормы в главе 32 УК РФ не вызывает сомнений, поскольку содержание непосредственного объекта соответствует такому видовому объекту уголовно-правовой охраны, как порядок управления. Решающее значение для данного состава преступления будет играть не место, где пересечена граница, а наличие или отсутствие у злоумышленника действительных документов на право въезда, выезда или разрешения властей. При этом законодатель уточняет, что данное разрешение должно быть получено в порядке, установленном законодательством РФ.

Статья, предусматривающая ответственность за организацию незаконной миграции, наделена тем же порядковым номером, что и статья о незаконном пересечении Государственной границы РФ. Их тесная взаимосвязь прослеживается в юридической литературе, во-первых, в связи с тем, что характер незаконности действий по въезду, выезду (пересечении) границы определяется содержанием ряда одних и тех же нормативно-правовых актов. Во-вторых, взаимосвязь просматривается и на уровне объективных признаков составов. Так, одним из вариантов объективной стороны организации незаконной миграции является комплексное содействие в незаконном пересечении границы таких субъектов, как иностранцы и лица без гражданства. Объектом преступления, предусмотренного ст. 322. 1 УК РФ, называют и интересы по обеспечению неприкосновенности Государственной границы РФ4343
  Кечеруков Р.К. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть], и порядок законного въезда в РФ иностранных граждан и лиц без гражданства4444
  Пикуров Н.И., Букалерова Л.А. Уголовно-правовая охрана государственного и муниципального управления: учебное пособие. М.: Моск. городской университет управления Правительства Москвы. 2006. С. 43.


[Закрыть], что, несомненно, пересекается с содержанием непосредственного объекта посягательства, описываемого в ст. 322 УК РФ. Т.е. следует согласиться с тем, что месторасположение ст. 322.1 УК РФ в главе 32 УК РФ (Преступления против порядка управления) является вполне логичным.

Конечно, перечисленные выше характеристики непосредственного объекта организации незаконной миграции как одного из преступлений против порядка управления, не являются полными, так как акцентировалось внимание на его взаимосвязи с объектом преступления, предусмотренного ст. 322 УК РФ. Необходимо помнить и о специфике (индивидуальности) общественных отношений, охраняемых ст. 322.1 УК РФ.

Так, Г.А. Агаев в качестве объекта исследуемого состава преступления называет «миграционную политику РФ»4545
  Агаев Г.А. оглы. Преступления против порядка управления: проблемы теории и практика применения законодательства: дис. …докт. юрид. наук. СПб., 2006. С. 216.


[Закрыть]. А.П. Кузнецов и А.Н. Шпилев пишут об общественных отношениях, обеспечивающих законодательно регламентированную деятельность органов государственного управления в сфере регулирования миграционных процессов4646
  Кузнецов А.П. Преступления против порядка управления: учебно-практический комментарий (глава 32 УК РФ). Н. Новгород: Нижегородская правовая академия. 2005. С. 29.


[Закрыть], а также о соблюдении установленного действующим законодательством порядка въезда и выезда иностранных граждан и лиц без гражданства на территорию Российской Федерации4747
  Кузнецов А.П., Шкилев А.Н. Уголовно-правовые и криминологические аспекты незаконной миграции в России: лекция. Н. Новгород: Нижегородская правовая академия. 2006. С. 11–12.


[Закрыть].

Думается, что не совсем точным будет характеризовать объект организации незаконной миграции через понятие регулирования миграционных процессов без указания на какую-либо его отдельную сферу. Следует учесть, что Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденная Президентом РФ4848
  Текст документа приведен СПС Консультант Плюс в соответствии с публикацией на сайте www.kremlin.ru по состоянию на 13.06.2012.


[Закрыть], в качестве одного из направлений данного вида политики называет создание и совершенствование иммиграционного контроля, а также совершенствование системы государственного контроля въезда и пребывания иностранных граждан на территории Российской Федерации.

В юридической литературе затрагивается вопрос и о дополнительном непосредственном объекте организации незаконной миграции. Так, Р.К. Кечеруков пишет о признании в качестве дополнительного или факультативного объекта ст. 322.1 УК РФ интересов финансовой, фискальной деятельности государства, а также общественных отношений и интересов по охране здоровья населения4949
  Кечеруков Р.К. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть]. Думается, что называть вышеперечисленные интересы в качестве дополнительного объекта будет не совсем корректным с учетом общих теоретических положений уголовного права. У авторов, признающих концепцию разделения непосредственного объекта на различные виды, дополнительным называется объект, которому неизбежно причиняется вред при посягательстве на основной объект. Их соотношение часто характеризуется тем, что посягательство на дополнительный объект служит способом нарушения основного объекта5050
  Уголовный закон и преступление / под ред. д.ю.н., проф. Э.С. Тенчова. Иваново: Иван. гос. ун-т., 1997. С. 61.


[Закрыть]. О наличии дополнительного непосредственного объекта может свидетельствовать не только указание законодателя на особый способ совершения преступного посягательства (ст. 162 УК РФ), но и общественно опасные последствия как обязательный признак того или иного состава преступления (например, ст. 264 УК РФ).

Организация незаконной миграции сформулирован законодателем не по типу материального состава преступления. Для привлечения лица к уголовной ответственности необязательно выяснять, какие общественно опасные посягательства наступили. Если же будет установлено, что были нарушены интересы финансовой, фискальной деятельности государства и т.д., то это потребует дополнительной квалификации (с учетом наличия всех признаков состава преступления, например, уклонения от уплаты налогов).

Таким образом, если лицо, создал механизмы незаконной миграции, при этом осуществлял подделку документов, злоупотреблял своими служебными полномочиями, то это потребует дополнительной квалификации по иным статья Уголовного кодекса (например, ст. 327, ст. 285 и т.д.). А нарушенные интересы службы, нормального документооборота будут выступать лишь в качестве факультативных объектов основного состава организации незаконной миграции.

Подводя итоги, необходимо отметить следующее: в качестве непосредственного объекта организации незаконной миграции, как одного из преступлений против порядка управления, предлагается считать общественные отношения, направленные на обеспечение нормального функционирования миграционных процессов в сфере иммиграционного контроля по соблюдению установленного действующим законодательством порядка въезда и выезда иностранных граждан и лиц без гражданства на территорию Российской Федерации, а также их пребывания в Российской Федерации.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы»: некоторые спорные моменты и пути их преодоления

Статья 328 УК РФ устанавливает ответственность за нарушение гражданином такой обязанности, как долг по защите Отечества (ст. 59 Конституции РФ). Уголовные дела, возбуждаемые по данной статье, в структуре преступлений против порядка управлений занимают восьмое место. Но даже при небольшом их количестве проблемы квалификации уклонения от призыва на военную службу существуют. При проверке исполнения законодательства о воинской обязанности выявляются одни и те же причины, не позволяющие надлежащим образом исполнять Федеральный закон, в частности ст. 59 Конституции РФ5151
  См.: Янковский М. Проблемы квалификации уклонения призыва на военную службу // Законность. 2001. № 3. С. 33.


[Закрыть]. И ученые, и практики полагают, что это происходит в связи с неточным изложением в законе объективных признаков.

Местонахождение статьи не вызывает возражений. В соответствии с Федеральным законом «О воинской обязанности и воинской службе» от 28.03.1998 г.5252
  О воинской обязанности и военной службе: Федеральный закон от 28.03.1998 № 53-ФЗ (ред. от 21.07.2014, с изм. от 14.10.2014) // Российская газета. № 63–64. 02.04.1998; 01.07.2009; http://www.pravo.gov.ru – 24.06.2014.


[Закрыть] призыв на военную службу имеет свою организационную структуру, сроки, т. е. свой порядок проведения, осуществляемый специальными органами. Уклонение от призыва не позволяет органам местного самоуправления, военному комиссариату выполнить поставленные задачи в сфере исполнения гражданами воинской обязанности. Несомненно, что объектом уголовно-правовой охраны в данном случае должен быть какой-либо элемент порядка управления. Так, Г.Р. Рамазанов, М. Янковский называют установленный в государстве порядок управления исполнения воинской обязанности в форме военной службы5353
  Рамазанов Г.Р. Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 10; Янковский М. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть].

В юридической литературе распространено мнение, согласно которому объект рассматриваемого преступления определяется как установленный государством порядок формирования5454
  Курс уголовного права. Особенная часть. Том 5 / под ред. Г.И. Борзенкова и В.С. Комисарова. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. С. 271.


[Закрыть] (или комплектования5555
  Уголовное право России. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. М.: Триада, Лтд, 1996. С. 440; Курс российского уголовного права. Особенная часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Спарк, 2002.С. 933.


[Закрыть]) Вооруженных Сил РФ. Следует согласиться, что термин «комплектование» как нельзя лучше подчеркивает взаимосвязанный управленческий характер всех призывных мероприятий, но при этом заметить, что данное определение объекта носит обобщенный характер. В соответствии со ст. 3 Руководства по комплектованию Вооруженных Сил РФ солдатами, матросами, сержантами и старшинами (Приказ МО РФ от 16.01.2001 г.), данный процесс охватывает и лиц, уже находящихся на военной службе, желающих ее продолжить по контракту. В связи с этим следовало бы уточнить способ комплектования ВС РФ и считать объектом преступления установленный государством порядок комплектования Вооруженных Сил РФ, осуществляемый в форме призыва на военную службу.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 3, обобщая судебную практику, делает акцент на ряде спорных вопросов, трудностей в правовой оценке действий лиц, уклонившихся в ходе призыва на военную службу5656
  О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 года № 3 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 6. СПС Консультант Плюс.


[Закрыть]. Так, были даны разъяснения относительно способа совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 328 УК РФ. Это может быть не только неявка в военный комиссариат для отправки к месту прохождения военной службы, но и самовольное оставление призывником сборного пункта до отправки его к месту прохождения службы, неявка без уважительных причин по повесткам военного комиссариата на медосвидетельствование или заседание призывной комиссии.

В свою очередь в п. 7 Постановления как один способов совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 328 УК РФ, называется уклонение от медицинского обследования. Верховный Суд разъясняет, что при решении вопроса о том, является ли уклонение от медицинского обследования по направлению призывной комиссии преступлением или административным правонарушением (статья 21.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях), судам следует устанавливать направленность умысла лица, уклоняющегося от этого мероприятия. В случае, когда призывник не является на медицинское обследование с целью уклониться от призыва на военную службу, содеянное им должно влечь уголовную ответственность по ч. 1 ст. 328 УК РФ. Об этом может свидетельствовать, в частности, неявка без уважительных причин призывника в медицинскую организацию в течение срока очередного призыва на военную службу.

На первый взгляд данная позиция Пленума кажется неоднозначной, создает некоторую конкуренцию административной и уголовно-правовой нормы. В частности, как было отмечено выше, ст. 21.6 КоАП РФ предусматривает ответственность за уклонение гражданина от медицинского обследования по направлению призывной комиссии (т.е. также в течение срока очередного призыва на военную службу). В ст. 328 УК РФ речь идет об уклонении от призыва на военную службу, при этом способы конкретно не называются и определяются лишь правоприменителем (например, в разъяснениях Верховного Суда). Поэтому, чтобы говорить об уголовной ответственности призывника в случае его уклонения от медицинского обследования, необходимо выяснить, относится ли данное мероприятие к организации призыва.

Если обратиться к тексту пункта 7 указанного выше Постановления Пленума ВС РФ, то в нем отмечается следующее: в предусмотренных законом случаях призыв на военную службу включает в себя не только обязанности граждан, установленные пунктами 1 и 2 статьи 31 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», но и другие обязанности, например прибытие призывника по направлению призывной комиссии в медицинскую организацию на амбулаторное или стационарное медицинское обследование для уточнения диагноза заболевания (пункт 4 статьи 5.1 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»).

Правоприменитель ссылается на ст. 31 ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе», но нам необходимо учитывать и содержание ст. 26 этого же нормативно-правового акта, где законодатель четко перечисляет все составляющие призыва. Так, наряду с другими пунктам к призыву относится явка на медицинское освидетельствование. О явке на медицинское обследование данная статья не упоминает. Обратившись к общим положениям закона (в частности, к указанной в Постановлении ст. 5.1 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»), необходимо сделать вывод о том, что законодатель изначально и медосвидетельствование, и медобследование считает разными мероприятиями по обеспечению исполнения воинской обязанности, первое из которых осуществляется военными комиссариатами (абзац 1 ст. 5 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»), а второе – медицинскими организациями (абзац 2 ст. 5). И только одно из этих мероприятий по обеспечению исполнения воинской обязанности – медицинское освидетельствование – законодатель включает в понятие «призыв» (ст. 26 ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе»).

Таким образом, с учетом буквального толкования ст. 26 указанного закона и содержания ст. 21.6 КоАП РФ неявка на медицинское обследование должна влечь административную ответственность. Получается, что, по мнению законодателя, неявка на медобследование наносит меньший ущерб порядку комплектования Вооруженных Сил. И, соответственно, может возникнуть закономерное предложение об исключении пункта 7 из текста Постановления Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 3, где и упоминается об уголовной ответственности за неявку на медицинское обследование.

Но, возможно, не стоит так критично относиться к позиции Пленума. Прохождение медобследования является необходимой процедурой в случае невозможности вынесения медицинского заключения о годности гражданина к военной службе по состоянию здоровья в ходе медицинского освидетельствования. И если призывник уклоняется от явки на медобследование, то это нарушит процедуру призыва точно также как, если бы он уклонялся от медицинского освидетельствования.

Законодатель в ряде специальных нормативных актах определяет5757
  Об организации медицинского обеспечения подготовки граждан Российской Федерации к военной службе: Приказ Министра обороны РФ № 240, Минздрава РФ № 168 от 23.05.2001 // СПС Консультант Плюс.


[Закрыть], что медицинские учреждения находятся в непосредственном контакте с призывными комиссиями, работают в соответствии с совместно утвержденными планами-графиками, имеют определенную отчетность и т.д. При медосвидетельствовании врачи-специалисты, входящие в состав призывной комиссии (ч. 5 ст. 9 ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе»), специально вызываются в военный комиссариат для проведения соответствующих мероприятий. Действует определенный порядок формирования призывных комиссий и прохождения медосвидетельствования. Следовательно, призывник своей неявкой и на медицинское обследование, и медосвидетельствование нарушает порядок комплектования Вооруженных Cил РФ, т.е. объект уголовно-правовой охраны, зафиксированный в ст. 328 УК РФ.

Возможно внесение изменений в КоАП РФ, исключив из ст. 21.6 упоминание об ответственности за неявку на медобследование по направлению призывной комиссии5858
  Нынешняя редакция ст. 21.6 КоАП РФ: «Уклонение гражданина от медицинского освидетельствования либо обследования по направлению комиссии по постановке граждан на воинский учет или от медицинского обследования по направлению призывной комиссии влечет…». Новая редакция могла бы звучать следующим образом: «Уклонение гражданина от медицинского освидетельствования либо обследования по направлению комиссии по постановке граждан на воинский учет влечет…».


[Закрыть], а также в ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе», дополнив ч. 1 ст. 26 пунктом 3, где будет обозначено новое мероприятие по призыву – «явка по направлению призывной комиссии в медицинскую организацию на амбулаторное или стационарное медицинское обследование для уточнения диагноза заболевания». Тогда точка зрения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 3 будет корректной, не возникнет коллизии между административной и уголовно-правовой нормами. И, соответственно, в случае неявки на медобследование речь будет идти только об уголовной ответственности.

Но, думается, более приемлемым следует признать другой вариант, а именно: внести изменения только в ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе», указав, что явка на медицинское обследование является мероприятием и при постановке на воинский учет, и в рамках призыва на военную службу. Следовательно, закономерным будет положение Постановления, в котором упоминается о двух видах ответственности (административной и уголовной) в случае неявки на медобследование. Неявка на данное мероприятие в рамках постановки на воинский учет всегда будет влечь административную ответственность. В случае же неявки на медобследование при призыве необходимо учитывать направленность умысла субъекта, о чем говорится в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 3. Так, например, неоднократные неявки без уважительных причин по повесткам военного комиссариата на мероприятия, связанные с призывом на военную службу, в течение нескольких призывов подряд должны влечь уголовную ответственность по ч. 1 ст. 328 УК РФ.

В целом же, судебная практика свидетельствует о том, что способами уклонения от призыва на военную службу чаще всего являются: неявка на призывной пункт, самовольное оставление данного пункта, предоставление поддельных документов, дающих право на освобождение от службы. С принятием в 2008 году Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3 у правоприменителя не должно возникать трудностей в правовой оценке действий лиц, уклонившихся в ходе призыва на военную службу от явки на медосвидетельствование и заседание призывной комиссии. Но, думается, с учетом содержания административного законодательства и ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» будут возникать вопросы о виде ответственности в случае неявки призывника на медицинское обследование.