Текст книги "Неприкаянная"

Глава 16

Прийти в себя меня заставил ребенок, находящийся рядом. Он не произносил ни слова, только поскуливал, как щенок, и это отчего-то очень сильно тревожило мою душу. Сосредоточившись, я все-таки смогла открыть глаза. Плакал мой Ангел, и плакал он, прижимаясь к моему распростертому на полу клетки телу. Сидевшая рядом с ним Ласка осторожно гладила его по спине и пыталась утешить:

– Ну что ты, маленький… Она дышит. Устала просто. Сейчас отдохнет, поспит, и все будет хорошо. Не плачь.

И тут она заметила, что я открыла глаза, и, конечно, незамедлительно привлекла к этому факту внимание малыша:

– Вот, смотри, проснулась! Сейчас мы поможем ей сесть. Помогай мне. Вдвоем у нас это лучше получится.

Она крепко обхватила меня своими сильными руками, привыкшими носить тяжелые подносы в таверне, и попыталась посадить. Маленькие ручки еще всхлипывающего ребенка старательно ей помогали, а затем… Затем меня не только посадили, но и напоили. Силы наполняли меня, как воды стремительный горный ручей после сильного дождя, но я не спешила это показывать, чувствуя какое-то непонятное напряжение, буквально разлитое вокруг меня. Объяснения пришли со стороны Рады:

– Вот видишь, Марика, девочка пришла в себя. А ты утверждала, что она уже умерла и оставлять ей воду глупо! А зачем жадничать? Шторм закончился. Корабль ищет возможность пристать к берегу. Найдут воду, наберут запас. Всех напоят и, может быть, накормят. Мы выживем. Моему сыночку уже лучше. Мало ребятишек пережило весь этот кошмар, но наши живы. Боги помогут! Они милосердны. Нужно верить!

В ответ на ее слова послышалось злобное шипение:

– Дуры глупые… Ее боги пожалели. Хотели к себе забрать. Нет же… Вы у нас добрые, поили ее. Последние капли воды ей отдали. Ну, умерла бы она, потом пащенок ее и что? Отмучились бы уже. Что их, да и нас, дальше ждет? Вы думали? Молодая, красивая, нетронутая… А пацана? Вон смазливый какой! Превратят в игрушку для похотливых стариков, и что дальше? Нет, смерть приносит облегчение, а в нашем случае еще и свободу. Умереть, убивая себя, грех, но если забирают боги… Им противиться нельзя!

– А мне кажется, – заспорила с ней Ласка, – ты просто пожалела им воды, вот и все. И все рассуждения о воле богов просто оправдания твоей жадности.

– Может, и пожалела, – уже спокойнее ответила ей наша баронесса.

Слова Рады закончили их спор. – Ладно, хватит вам собачиться. Все устали. Всем тяжело.

Вслед за этими ее словами наступила тишина, которая позволила нам всем отчетливо услышать, как скребутся камни о дно и борта корабля. Корабль, по всей видимости, входил в бухту, буквально протискиваясь между скал. Шум волн стихал, стали хорошо слышны крики птиц. Загрохотала якорная цепь. Послышался натужный хрип десятка человек, по воде ударили весла. От корабля к берегу отошла шлюпка, и уже к вечеру нас действительно напоили и накормили. Удача наконец-то повернулась к нам лицом, ибо острый слух позволил мне узнать о том, что большая часть экипажа осталась ночевать на берегу, собираясь начать возить на корабль воду с самого раннего утра. Боги ответили на наши молитвы и дали нам шанс.

Ждать, пока уснут все, дело совершенно бесполезное, потому как народу в трюме по-прежнему много, но дождаться, пока уснут люди именно в моей клетке, все же стоило.

Руки плотно прижаты к полу, а потому оковы не издали ни малейшего звука, спадая с моих кистей. Правда, и рук-то уже никаких не было. На том месте, где еще мгновение назад сидела хрупкая молоденькая девушка, теперь медленно, словно танцуя, разворачивались кольца огромной змеи. Да! Теперь прутья клетки не могут служить преградой для меня. Плавное, гибкое движение – и вот я уже на свободе. Если бы со мной не было моего маленького Ангела… Но слава богам, он есть, и потому мне придется освобождать всех, кого можно. Всех тех, кто даже не подозревает, как им повезло и кому именно они будут обязаны. Мощное тело и стальные мышцы позволяют мне с легкостью превратить клетки в обычный железный лом. Достаточно всего лишь сжать своими кольцами прутья клеток, сминая их и буквально вырывая из креплений и пазов. Треск металла конечно же разбудил людей, но, к моему огромному изумлению, все они продолжают молчать. Сбились в кучи у дальних стенок своих клеток, но ни один звук не слетает с их губ. А я, сделав дело и не забыв раскурочить и свое «гостеприимное» жилище еще в самом начале сего действа, скользнула в самый темный угол трюма, за большие бочки, стоящие в самом дальнем углу. Затем, перевоплотившись в человеческий облик, затаилась, стараясь не выдать себя. Хватит, и так уже нарисовалась, не сотрешь!

Как же долго они думают. Мне же нужно еще помочь парочке магов открыть магические оковы, остальным они сами откроют, а для этого к ним нужно подойти, а как? Все змею боятся. Шепчутся и не двигаются. Ну же!.. Как я смогу с толпой смешаться, если никто не выходит? Понравилось в клетках сидеть? Настроились на рабство? Ага, зашевелились. Так, быстрее….

Есть, выходят. Теперь к моему мальчику! Я даже отсюда слышу, как он плачет. Тихонечко так всхлипывает, а у меня сердце разрывается. Пока к своей клетке между людьми скользила, сумела незаметно у двух магов оковы разомкнуть. Как же хорошо, что у них обычная защелка, пусть ее не сможет отомкнуть простой человек и маги в оковах тоже не смогут, нужен для этого свободный маг, но я же не простая зверушка, магия меня не видит, не отторгает, раз! – и все. Замки открыты, защелки сорваны, двери открыты, защита пройдена, удружил друг любезный Двардский! Вот… Пока я малыша своего успокаивала, среди народа лидеры объявились. Оковы сначала с мужиков снимают, а те потихоньку наверх поднимаются. Пусть дальше сами о своей свободе позаботятся. Так, кандалами демонстративно звякнула и объяснила заинтересованным женщинам, что выбралась из клетки, когда они еще спали, оковы маги расстегнули, а рисковала я ради воды. Набрала вот в одной из бочек, чтобы ребенка напоить.

Забыли про меня. Пока забыли. Вспомнили о воде. Занялись своим освобождением. Хорошо. Все время прислушиваюсь и наконец понимаю, что все закончилось. На корабле больше нет чужих. Осторожно, ни на кого не оглядываясь, проскальзываю мимо оставшихся внизу и поднявшихся наверх, придерживая вцепившегося в меня как клещ малыша, выбираюсь на палубу. Пошарить в вещах капитана или мага мне никто не даст, а вот поверженные противники пока еще никого не интересуют.

Нахожу сначала самого мелкого и «предлагаю» ему переодеться. Соглашается, не собираясь сопротивляться. Да и правда, умер так умер. Успела. Теперь мне не придется путаться в платье. Пусть вещички не совсем по размеру и не совсем чистые, но лучше, чем ничего. Радуют, как никогда, крепкие штаны, теплая рубашка, плотная парусиновая куртка, схваченная на поясе широким кожаным ремнем с вытертыми ножнами, но зато с хорошим стилетом. А уж набор метательных ножей во внутренних карманах куртки и вовсе приводит в неописуемый восторг. На камбуз даже не пытаюсь сунуться. Получить нож в живот из-за кусочка хлеба мне совсем не хочется, а вот обшарить карманы трупов, валяющихся неподалеку, мне пока еще никто не мешает. Вдруг повезет?

Удача по-прежнему со мной, и теперь мой Ангел, закутанный в огромную для него теплую рубашку, сидит у меня на коленях и грызет большой сухарь. Его синие глазенки восторженно поблескивают, а я, глядя на него, обещаю себе сделать все для того, чтобы моему Ангелу больше никогда не пришлось голодать. Сильно огорчает в данный момент лишь одно – обувь. Пока я так и не смогла найти ничего на свою ногу. Хорошо хоть малыш у меня обут, пусть в старые, но еще довольно крепкие башмаки, а для себя я что-нибудь обязательно найду.

Погруженная в заботы, я как-то упустила контроль над своим окружением, а это не есть хорошо. Что происходит, а?

А нормально все. Мужики в лидеры выбились умные, сильные. Людей напоили и назад вниз загоняют. Правильно. Рассвет уже. Скоро с берега люди начнут воду подвозить. Зачем их заранее тревожить? Правильно, незачем. Вот только в трюм мне не хочется. Мы вот тут, возле канатов, в закуточке подремлем и никому мешать не будем. Правда, правда…

Хорошо поспали. Никто нас так и не потревожил. А что? Магов среди пленников оказалось аж пятеро, я имею в виду середнячков. Двоих, корабельных, раскатали как блинчики по сковородке, а злые мужики остатки экипажа на ножи взяли. Да, «наших» больше. Только моряков среди нас нет, и об этом никто не подумал. Корабль есть. Свобода есть. Моряков нет. Куда теперь? Кто-нибудь хоть знает, где мы находимся? Погорячилась я, когда решила, что мужики умные попались. Умные, поди, в плен не попадают… Ну, это я злюсь, конечно, но обидно как…

Ну что… Прощай, корабль. Здравствуй, берег! Хотя свидание со ставшим почти родным королевством Ауриндией, судя по всему, откладывается на неопределенный срок.

Глава 17

Большая бухта, скрытая от ветров и чужих глаз высокими обрывистыми скалами, приютила нас всех. Порадовала наличием глубоких горных пещер и задорно журчащим по камушкам источником пресной воды. Море одарило обилием рыбы, съедобных водорослей и огромных крабов, а потому ужин был просто роскошным. Вот только детей приходилось насильно удерживать от переедания после вынужденной голодовки.

Но вот пришла ночь, и мы замерзли. Уже к утру наши умнейшие-мудрейшие пришли к выводу, что лето кончилось, на дворе осень, а потому нам всем срочно нужно начинать готовиться к зимовке на этом гостеприимном берегу. О том, как правильно организовать наш быт, мужчины спорили до самого вечера. Женщин на собрание сильных мужчин не позвали. А что могут глупые женщины? Пока мужчины решают их судьбу, пусть рыбку половят, еду приготовят, охапки сухих водорослей в пещеру для более удобного сна таскать начнут. Время идет. Медлить нельзя. Они решали. Мы работали. Но если мужики думали плотно сесть на шею бедным женщинам, то просчитались. Нет, рыбы мы наловили, ее и руками можно было ловить, но небольшие сети, которые сплели две селянки, оказались как нельзя более кстати, вот только количества пойманного нами хватило для сытного ужина детей и женщин. Мужикам досталось совсем чуть-чуть. Мягкие лежанки из сухих водорослей в пещерах достались только детям. А что? Мы слабые, глупые существа. Что смогли, то и сделали. Осталось только узнать результаты их споров и драк. Надеюсь, нам расскажут.

Твари! Самцы двуногие! Нарешали они. Как же хочется пожелать им всего самого хорошего на истинном русском языке, да жалко баб с детишками. Ведь если эти сдохнут, они сами не выживут. Вот лежу сейчас в темноте пещеры, прижимая к себе ребенка, и думаю о том, что услышала за ужином. Оказывается, корабль мужики будут разбирать. В одной пещере делать несколько изолированных друг от друга залов. При помощи досок и парусины перекрывать вход, спасаясь от холода и непогоды. Еда из общего котла, а потому засолка рыбы в бочках из-под воды дело общее. Да, согласна! Но! Женщин в два раза меньше, чем мужиков. И так долго эти сволочи решали, кто, кому, когда, в каком порядке. Решили и порадовали женскую часть нашего общества принятым решением прямо перед сном, и вот теперь я просто уверена в том, что большинство из нас не спит.

Пять дней. Они дали нам пять дней, чтобы определиться со своими симпатиями. Судьбу тех, кто не сможет определиться, сами решат жеребьевкой. О чем речь? Да ерунда… Все просто, как дважды два. Каждая женщина, в эту категорию вошли все женские особи от четырнадцати и старше, должна выбрать себе двух постоянных спутников жизни, поскольку длительное мужское воздержание ведет к болезням, спорам, дракам.

Пять дней! У меня всего лишь пять дней, чтобы убраться от этих гордых, сильных, мужественных, великолепных мужчин как можно дальше. Я более чем уверена, что драки все равно будут и, в конце концов, женщин превратят в разменную монету. Если переживут зиму и решат никуда не идти, то между магами начнется соперничество за главенство в этой маленькой человеческой стае, и вот тогда только боги будут знать, чем все это закончится.

Нет, нужно уходить. Но как тяжело это будет сделать в компании моего малыша, а оставить его я не смогу никогда. Да, я многое могу, много знаю, но магией умею пока только проклинать и маленький огонек зажечь. Бытовые заклинания знаю, не раз и не два наблюдала за тем, как ими пользуются слуги, но вот пользоваться ими сама пока не умею. И все же, боги, как же хочется жить! И хорошо жить, а не выживать.

Утро началось с драки. Дрались женщины. За что? Ну как за что… За кого! За мужиков. Почти каждая хотела получить в личное пользование мага, а можно и двух. Мрак.

В итоге те сами выбрали, а каждая счастливица начала приглядывать себе еще одного. Я думала, женщины до последнего тянуть будут, а они… Торопятся выбрать тех, что поприличнее выглядят. Может, они и правы.

А уходить-то придется раньше, потому что с выбором замешкались только такие молодые дуры, как я, а нас всего четверо. Теперь нам проходу не дадут. Времени на раздумья у меня почти не осталось.

Этой ночью мне удалось проскользнуть на стоящий в бухте корабль. Охраны на нем не было. Мне повезло. Именно сегодня все ночевали на берегу, радовали женщин своим вниманием, а я радовала себя очень нужными находками. Найденный мною вещевой мешок на лямках для ношения на спине пополнился мотком крепких ниток и большой иголкой, магическим кубком, в котором любая жидкость превращается в чистую воду, мешочком соли и специй, небольшим, туго скрученным в валик теплым плащом. А также скруткой кожаных ремней, из которых я намеревалась сделать для Ангела страховочные ремни, и, наконец, мешочком с монетами, который я нашла под плитой на камбузе.

Сотня золотых и серебряных монет меня необычайно обрадовала, потому что я до сильных холодов все-таки надеялась выйти к жилью людей. С обувью все решилось еще вчера. Один мужик при помощи мага смастерил всем, у кого не было обуви, что-то очень похожее на индейские мокасины. Все, что я нашла, искренне считала своим и только своим, а потому обращение в анаконду прошло идеально. Ничего не выпало, не упало и не потерялось.

Обратный путь также не представил для меня никакой трудности. Никто не заметил, как огромная змея навестила корабль. Никто не заметил ее возвращения. Бывшие пленники уже позабыли, как несколько дней назад безрезультатно облазили весь корабль, пытаясь ее отыскать. Теперь все думают, что появление этой жуткой твари – работа одного из магов, а те делают загадочные лица и дружно отмалчиваются. Мне же уже завтра нужно разведать тропу через скалы. Не так-то просто будет забраться наверх. Бухта очень большая, и окружающие ее скалы выглядят неприступными. Два дня мужчины ищут проход. Результатов нет. Горючих камней, то есть угля, нет. Дров и деревьев поблизости тоже нет. Где-то там, на самой границе восприятия, виднеется лес, но до него еще добраться нужно. А сейчас – спать. Мужики угомонились, а значит, скоро рассвет.

Ветра нет, но вода уже довольно холодная, а водоросли, которые мы таскаем и раскладываем на берегу для просушки, такие мокрые, но растопка для костра и набивка для матрасов (сшитых из парусины) после их просушки получается выше всяких похвал. Работаем как проклятые, и только после обеда у меня получается отлучиться.

Частичная трансформация помогла. Когти крепко и уверенно цепляются за выступы и трещины, и уже через двадцать метров я нахожу тропу. Лошадей по ней не проведешь, повозки тоже, но вот человека вполне, нужно только пройти участок в пару десятков метров совершенно, на первый взгляд, неприступной, почти отвесной скалы, а дальше уже легче. В облике рыси я смогла бы преодолеть этот участок одним прыжком, но со мной ребенок, и это меняет все.

Найденная мною тропа, по всей видимости, принадлежит четвероногим хищникам. Если внимательно приглядеться, то тут, то там можно заметить зацепившиеся за колючие ползучие растения клочки черной шерсти. И пахнут они очень резко, очень страшно котом – большим, сильным, и все приобретенные мной инстинкты подсказывают, что встречи с ним мне не миновать.

Что тропа есть – хорошо, а вот недавний проход хищника – плохо, но это не аргумент для меня. Тянуть дальше нельзя. Нужно уходить. Жалко только Ласку. Оставлять ее здесь очень не хочется, но двух я не потяну. Да и доверять малознакомому человеку… Тем более пару среди мужиков она себе уже присмотрела. Решено. Буду уходить только с ребенком.

В предрассветные часы так сладко и крепко спится. Вот именно в это время я и начала будить Ангела. Привыкший за последнее время вести себя очень тихо и незаметно, малыш не доставил мне никаких проблем, и потому у нас все получилось. Мы сумели выскользнуть из пещеры, никого не потревожив и не разбудив.

С самого начала меня поражала уверенность людей в силах и умениях магов. Их уверенность не поколебал даже плен и то, что маги тоже были пленниками, ведь как-то они попались! Вот и сейчас все спокойно спали, полностью уверенные в своей безопасности. Охраны не было, никто не дежурил ночью. Все надеялись на магическую сигнальную паутинку. Ну-ну! Я с малышом на руках прошла сквозь нее, как туман над нежными травинками, не потревожив.

Отойдя подальше от спящих людей и одевая ребенка как можно теплее, я нашептывала ему о том, куда мы пойдем и почему, что нужно делать, как себя вести. Рассказывала о том, что могу становиться большой красивой кошкой и большой змеей, но это все равно я и потому ему не нужно бояться, ведь он мой мальчик, любимый, дорогой мой малыш, а значит, все будет хорошо и я никогда его не обижу. Посадив ребенка себе на закорки и привязав его к спине кожаным ремнем, почувствовала, как маленькие ручки крепко вцепились в ворот моей куртки. Я решительно двинулась в сторону оставленной мною у подножия скал метки, определяющей начало нашего пути. Всего пара минут у меня ушла на ее уничтожение, погоня мне была не нужна.

Несколько десятков метров очень опасного пути – и вот мы уже на вполне проходимой тропе. К рассвету я с задремавшим на спине Ангелом успела не только уйти очень далеко, но и затеряться в скалах. Тропа сильно петляла, проходя по расщелинам и небольшим природным тоннелям. Скалы, казавшиеся сплошным каменным монолитом, таковыми не были, они больше были похожи на сыр с крупными и не очень дырочками. И это меня очень радовало, потому что только сейчас я поверила в то, что нам с ребенком действительно удалось уйти и никто из наших бывших товарищей по несчастью не сможет нас здесь заметить, хоть мы и продолжаем подниматься вверх. На обед, он же завтрак, мы остановились в небольшой пещере и с удовольствием подкрепились вареной рыбой, припрятанной мною еще с прошлого ужина. К вечеру я рассчитывала дойти до леса и укрыться под его ветвями, потому что мне очень не нравился начинающий крепчать ветер и те темные тучи, которые он нес с собой.

Лес. Запахи. Звуки. Сила и мощь. Как-то очень уж резко закончились скальные образования. Вот только под ногами были камни, и через мгновение нога ступает по мягкой, толстой опавшей хвое. Деревья, очень похожие на наши земные сосны, мощными высокими стволами подпирали небо. Могучий и явно очень древний лес предстал перед нами во всей красе. Спуская Ангела на землю, я раздумывала о том, как сделать так, чтобы при знакомстве с моими обликами он не испугался. Как? Долго раздумывать мне не пришлось. Резкий запах самца буквально ударил в нос, раздражая, волнуя, тревожа. А он не скрывался, не стал заходить с подветренной стороны, нет. Он, рисуясь, уверенной поступью вышел нам навстречу, беззвучно оскаливая клыки. Великолепный зверь, я не могу не признать этого, без сомнения, рассматривал нас как свою законную добычу. Огромный, выше моей рыськи в холке ладони на три-четыре, с густой черной шерстью, мощной грудной клеткой, крупной лобастой головой и звериной яростью в желтых глазах. Без сомнения, хозяин леса. А тут мы!

Оборот прошел быстро, и вот уже в виде рыси я стою, закрывая собой моего мальчика, выгнув спину, встопорщив шерсть, оскалив клыки. Мое появление ошеломило не только Ангела, чье сердечко неистово билось у меня за спиной, но и приготовившегося к нападению кота. Передумав нападать, зверь принюхался и, с недоверием глядя на меня, принялся обходить нас по кругу. Мне приходилось двигаться тоже. Я старалась встать так, чтобы мое тело обязательно прикрывало малыша. Но ни мое грозное рычание, ни защитная стойка не смогли остановить этого сильного зверя.

С каждым витком он приближался к нам, и если на меня он уже поглядывал с явным интересом, видимо распознав во мне самку, то ребенок вызывал у него явно гастрономический интерес. Вот только мое вызывающее поведение ему не нравилось. Его грозное порыкивание и яростно бивший по бокам хвост очень ясно говорили об этом. Если бы я продолжала стоять на месте, то его молниеносный удар лапой просто снес бы меня далеко в сторону, не причинив большого вреда, но я не стояла. Я бросилась. Поднырнув под его лапу, попыталась вцепиться в его горло, но… Он был слишком сильным для меня, слишком быстрым и очень опытным. Рычащий меховой клубок покатился в сторону, и это было единственное, что я могла сделать для мальчика, ибо этот уверенный в своем праве и своих силах кошак играл со мною.

Я пыталась убить его. Правда пыталась… А он пытался заставить меня подчиниться. Ни у него, ни у меня ничего не получалось, и если я начала уставать, то зверь начинал злиться. Его клыки и когти стали оставлять на моей шкуре рваные раны, ноздри трепетали, вдыхая запах крови. Из-за своего нежелания подчиняться я, видимо, перешла в разряд добычи и за меня взялись всерьез. Нет, я тоже смогла нанести ему несколько довольно серьезных ран, но они не шли ни в какое сравнение с ранами, какие получила сама. Голова кружилась. Лапы начинали дрожать от слабости, и мысли о смерти замелькали в моей глупой голове. Почему глупой? Потому что, только услышав, как Ангел отчаянно кричит «мама!», я вспомнила, что могу становиться не только рысью.

Зверь не успел понять, что происходит, потому что мощные объятия огромной змеи он не пережил. Сильное, мускулистое тело не помогло ему избавиться от непонятной для него угрозы. Наверняка с такими представителями фауны он не встречался никогда. Невозможность дышать и двигаться быстро сломили его сопротивление. Где-то на краю сознания у меня мелькнула мысль о том, как много потеряет лес с его смертью, но мой мальчик был мне дороже, и я убивала, сжимая кольца, ломая кости, забирая дыхание. Большое сильное сердце ударило в изломанной грудной клетке последний раз, глаза помутнели, тело обмякло. Все. Победа над ним далась мне тяжело, но отдыхать… Я не могла расслабиться и отдохнуть именно сейчас. Мой Ангел плакал. Не двигаясь с места, он всхлипывал, продолжая звать меня, и я смогла не только выползти из-под огромной туши хищника, но и, перевоплотившись в теперь уже свое, человеческое тело, торопливо двинуться в его сторону. Без тени сомнения малыш кинулся бежать ко мне и буквально влетел в мои объятия.

Не было ран, не было крови, была жуткая усталость. Оборот и магия моего создателя помогли мне мгновенно восстановиться, а безумная радость – продержаться еще немного для того, чтобы успокоить ребенка, покормить его и найти место для ночлега. Запах уже мертвого хозяина леса всю ночь охранял нас от всех остальных обитателей этого места, а теплый плащ от холода. До утра я смогла отдохнуть и полностью восстановить свои силы.