Текст книги "С тобой без тебя"

17 июля

Сегодня проснулась легко и даже радостно, проспав до девяти часов, что меня очень удивило. Последние два месяца начиная с четырех часов утра заснуть не удавалось из-за мыслей и образов, буквально обступавших меня со всех сторон.

Сегодня ты пришел ко мне под утро, чтобы сказать, как сильно ты меня любишь. Я уверена в этом!

В самом сне я знала, что ты должен погибнуть.

На фоне дивных деревьев, цветов, водопадов, множества людей и животных ты с группой молодых мужчин стоял в строю, возглавляя его, и слушал высокого старика в одежде, похожей на рясу, который очень серьезно говорил вам о предстоящем задании. Вы стояли в ряд, боком ко мне, последний мужчина закрывал тебя от моего взгляда, но я видела тебя каким-то другим зрением, одновременно со всех сторон, как бы в объеме.

И вот когда высокий старик в рясе закончил говорить, ты повернул голову в мою сторону – и наши глаза встретились.

Твое лицо сразу просияло, а глаза!

Они так лучились теплом и любовью, что от них ко мне побежал тонкий лучик света. Я смотрела на тебя и одновременно видела нас с тобой как бы со стороны. Наши взгляды встретились двумя сверкающими лучами и, скрестившись, начали вращаться, образовывая при своем вращении золотистое облако овальной формы, похожее на ослепительно сверкающий кокон, связывающий нас в единое целое. Он пульсировал, сверкал и переливался оттенками красного, белого и желтого, а великолепная природа со множеством людей и животных как будто замерла, померкла и походила скорее на декорации, чем на живые картины.

В какой-то миг я оказалась рядом с тобой. Господи! Как ты меня обнимал! Я чувствовала твое тепло каждой своей клеточкой, я вдыхала твой запах, я чувствовала напряжение твоих мышц, видела и ощущала пульсацию твоих вен. Я видела и ощущала биение жизни в тебе!

И я прильнула к тебе, живому и теплому!

Боже! Как я целовала тебя!

Я целовала твое лицо, стараясь нацеловать каждую клеточку на тех местах, которые пострадают от удара, целовала твои волосы, зная, что целую их в последний раз, мои губы обцеловали каждый палец на твоих руках!

 
Этот голос – он твой, и его непонятному звуку
Жизнь и горе отдам,
Хоть во сне твою прежнюю милую руку
Прижимая к губам.
 

А. А. Блок

Ты смущенно пытался отнять от моих губ свои руки, сжимая меня в таких крепких объятиях, что, казалось, вот-вот раздавишь, но какая сладость растекалась по всему моему телу!

Я знала, что это все в последний раз!

Внутри себя я знала, что это тело погибнет и что ничто не силах изменить его судьбу!

Но что-то внутри меня также знало, что ты вернешься домой – ко мне!

Я проснулась со знанием чего-то очень важного, светлого и даже радостного, но пока делала утренние дела и обдумывала сон, все больше фиксируя внимание и чувства на деталях сна и сопоставляя его с реальностью бытия, настроение менялось на глазах, и вот опять навалились боль и тоска.

В моей голове один пласт сознания наезжает на другой, временами суживая мое сознание до предельной точки, и тогда я не способна мыслить позитивно. Такого состояния я боюсь и стараюсь всеми способами изменить ход мыслей.

Я ведь про это читала, знаю, значит, должна это сделать. И я твержу себе под нос: «Земная жизнь – это не страдания в преддверии небесного блаженства. Земная жизнь – это труд на благо души».

Так что мне еще сделать, чтобы настроить себя на позитив? Надо настроить себя на поток Любви, поток Света, идущих от Господа. Я больше ни над чем не властна, кроме своих мыслей. Остальное может идти совсем не так, как мне хочется, как я планирую.

Что-то мне не удается повернуть свои мысли в позитивное русло, и я прибегаю к проверенному способу – коктейлю из трав, залитых горячей водой. Гадость ужасная! Но через некоторое время приступ душевной боли отступает. Я могу нормально дышать и мыслить.

Завтра приезжает сын из деревни. Слава богу!

20 июля

Завтра мы с сыном уезжаем в Петербург, а затем – в Одессу. Страшновато оставлять квартиру на месяц без присмотра, но и оставаться в этих стенах тяжело. Надо поменять декорации и сменить настрой. Ведь жизнь на этом не кончается, а сил может не хватить на учебный год – и что тогда?!

Сходила в парикмахерскую, подстригла волосы и покрасила ресницы. Я красила ресницы перед твоими похоронами – 14 мая. Не хотела тогда выглядеть плохо, и сейчас надо держаться. Срезала лишнюю информацию – информацию о твоей смерти. Не надо много негатива. Я и так слишком часто плачу, а это нехорошо. «Слезами горю не поможешь» – расхожая фраза, но, все понимая, не могу удержаться. Так тяжело бывает, а надо жить дальше и быть примером сыну.

Мы не знаем своего конкретного предназначения, так как, зная свою цель, ты будешь искать путь и выбор остановишь на кратчайшем. Но такое движение не всегда правильно. В жизни нет прямых дорог. Чтобы идти к своей цели, надо научиться доверять жизни. Она не играет в игры, а постоянно дает всем нам задания. И важно не содержание твоего задания, а то, КАК ТЫ ЕГО ВЫПОЛНЯЕШЬ, читаю я в книге «Сотворение мира» Аркадия Петрова.

А как бы хотелось знать свое предназначение!

Как тяжело жить человеку на земле с заглушкой в голове, блокирующей память не только о прошлых жизнях, но и о задачах на эту жизнь!

И смерть может настигнуть его в любой момент, ведь мы не знаем своей судьбы!

Иисус Христос знал о своем предназначении, знал о своей божественной сущности, но и Ему было страшно, и на кресте, не таясь, Он кричал от боли и отчаяния, обращая взор свой к небу, и люди слышали и записали это.

Даже Он пусть на миг, но усомнился, когда воззвал к Отцу Небесному: неужто Ты покинул меня, Господи!

А что уж говорить о простых людях!?

Все мы пришли в этот мир выполнять каждый свою задачу.

Кто-то делает это спустя рукава, кто-то не делает вовсе, а кто-то старается изо всех сил, как старался ты.

Все участвуют в этом, так или иначе. И каждый получает то, что заслуживает.

Твоя смерть – это мое перерождение.

На месте меня той, прежней, должна появиться новая я, настоящая, та, что внутри. Свою сущность мы не выбираем, но дать ей возможность раскрыться и самореализоваться жизнь предоставляет, выбирая тех, кто может вращать ее колесо.

«Господь не по силам креста не дает».

Инерция губит жизнь.

Я знаю, как жить и что надо делать. У меня не ушла земля из-под ног, не рухнул мир от страшного удара судьбы. Нет!

Но я пока не знаю, как построить нашу с сыном жизнь, имея душевную боль в качестве постоянной величины. Я понимаю, что со временем боль притупится, страшная рана зарубцуется, но никогда и никуда не уйдут воспоминания о тебе. Они навсегда теперь со мной.

Ты говорил мне: «Я всегда буду с тобой», вкладывая совсем другой смысл в эти слова. Но Судьбе угодно было дать им именно такое толкование.

А ехать в отпуск надо. Уже что-то с головой стало неладно. То кажется, будто вода слишком громко льется в туалете, то холодильник слишком часто включается, то звуки слышатся какие-то. Мелкие бытовые страхи и большую горевую составляющую анестезирую успокоительными в виде травяных настоек, а на позитивный настрой часто сил не хватает.

Ничего, надо взять себя в руки. Раз Господь велит, значит, силы мои Ему ведомы.

Надо пройти все, все перетерпеть.

21 июля

Всю ночь и утро дождь лил как из ведра, но за полчаса до нашего выхода из дома ливень прекратился и появилось солнце.

Омытые листья деревьев, трава, кустарники буквально сверкали, как дорогие изумруды, воздух был абсолютно прозрачен и напоен запахом жизни, лучи солнца пронизывали кроны деревьев, а солнечные блики отражались в огромных лужах, когда мы с сыном вышли из дома, чтобы отправиться в успокоительное турне. И вдруг я поймала себя на мысли: «Как прекрасна жизнь!»

В поезде тепло, работает отопление, а за окном сыро и промозгло. Сосед по купе, толстый молодой парень, храпит и пускает пузыри, но это не раздражает, а совсем наоборот. Пусть спит, как умеет. А пузыри – это даже смешно! Смотрю на себя в зеркало на дверях купе – очень стройная, красивая, молодая женщина. И это я!

Но почему со мной произошло такое несчастье? Почему ты ушел, буквально умчался от меня, когда я такая красивая, такая твоя? Смотрю на сына, лежащего на верхней полке. Ему всего 14 лет. Отец-то как нужен! Почему ты ушел от нас?!

Господи! Я читаю умные книги, нахожу в них умные мысли, но продолжаю тупо спрашивать, не зная даже, кого именно, почему и зачем?

Но ведь информация идет мне? «Имеющий уши, да услышит!»

Петербург нас встретил теплом и солнцем, а через несколько часов после приезда мы уже ехали в машине Сергея Петровича Кузионова, о котором не раз писали в своих книгах мои родители, в пригород на встречу с медиумом Анной Аркадьевной Погореловой. Возле большого частного дома, выкрашенного в синий цвет, нас ожидала женщина лет пятидесяти пяти, которая приветливо пригласила нас на шашлыки и предложила пройти в сад, где ее зять колдовал над мангалом, а по всем окрестностям уже плыл дразнящий запах жареного мяса.

А потом мы сидели в беседке, ели шашлыки и пили чай с ватрушками. Нас было десять человек, и сидели мы почти друг на друге в небольшой беседке, но такое чувство локтя и единения я не испытывала очень давно.

За дружеским столом сидели люди, которые никогда раньше не встречались, но было чувство, что они близки мне по духу. Здесь кроме нас троих и хозяйки были еще две семейные пары, бабушка – божий одуванчик, несколько детей, то есть публика разношерстная, но всем было очень хорошо вместе. На меня произвели сильное впечатление две молодые женщины – Оля и Катя. Лицом не красавица, Катя поражала чистотой своих больших серых глаз. Очень глубокие, кристально чистые, они являли миру спокойствие и ясность. В них не было суетности, ложной многозначительности, в них не бушевали страсти. Казалось, это глаза самой мудрости. Глаза же Оли темно-карие, они светились так, будто в них играло солнце. Яркие, очень живые, они переливались, плавились и искрились, излучая добро и жизнь. Из них тихо изливалась любовь. Эти две женщины удивительным образом подействовали на меня. Я вдруг осознала, что в этом мире мы все взаимосвязаны. Не только наши мысли и поступки влияют на других людей, но и то, как мы подаем себя этому миру. Мне было спокойно и легко рядом с ними. Я вдруг почувствовала, что и мои глаза начали излучать что-то доброе, светлое, на что настроилась душа. «И друзей созову, на любовь свое сердце настрою…» – совсем как у Булата Окуджавы. Пушистая хозяйская кошка Василиса все время крутилась под ногами и, выклянчивая кусочки мяса, давала лапу, при этом, поглядывая искоса, как-то утробно урчала. Очень занятная кошка. Когда посиделки закончились, мы с Анной Аркадьевной уединились и я задала ей ряд вопросов. Однако она наотрез отказалась отвечать на вопросы о тебе, сославшись на то, что она не вызывает духов и не говорит с ними.

Некоторые вопросы, связанные с моим возможным переездом в Петербург, она осветила, но только время может подтвердить или опровергнуть эти прогнозы.

Я благодарна Судьбе за этот вечер, проведенный в обществе людей, которых я не знала и которых, возможно, никогда больше не встречу, но я буду помнить энергетику этой встречи, а еще я запомню и помещу в золотой фонд своей памяти мудрость серых глаз и любовь агатовых. Эти глаза были сфокусированы на мне именно тогда, когда я в этом очень нуждалась. Да, в жизни ничего не бывает случайным!

24 июля

Вечером к родителям, у которых остановились мы с сыном, приехал брат с семьей. Встретились очень тепло, по-родственному, посидели за столом, выпили на троих женщин полторы бутылки красного вина. Отец и брат не пьют совсем, поэтому главная ударная сила по этой части – женская. Вино развязало языки. Много говорили о тебе, о несправедливости такой смерти, возмущались и негодовали по поводу самой мысли, что кто-то решает за нас – выполнил или не выполнил человек свою задачу, время или не время ему уходить. Но главный вопрос – почему ты ушел? – все время витал в воздухе. Зачем нужна была твоя смерть?!

Эти вопросы заставляют меня снова и снова браться за книги. Я мучительно ищу ответы. Для меня это очень важно. Конечно, я рассуждаю как человек и не могу постичь космического замысла в целом. Моя человеческая природа не позволяет понять истинную реальность Духа. Мое сознание сейчас, когда оно в физическом теле, не равно божественному. Но у меня есть намерение найти истину.

Нас, людей, поместили в кромешную тьму, чтобы выяснить, сумеем ли мы узнать о существовании света. Я хочу узнать о существовании света, а если повезет, то и несколько больше.

«Я верил, я думал, и свет мне блеснул наконец…» – писал Н. Гумилев.

 
Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
 

Н. Гумилев

В книге «Письма из Дома» Крайон говорит о людях, чья задача была, идя на землю, «достичь энергии завершения». Эти люди знают на клеточном уровне о своей миссии, поэтому стремятся максимально успеть самореализоваться на земле. Они несут высокий уровень вибрации и являются работниками света, а иные и вовсе воинами света. Они могли бы получить долгую жизнь, но добровольно, по собственному замыслу выбирают вместо этого иной путь: прийти на землю и умереть, часто в группе, вместе с другими, чтобы сублимировать свои энергии в момент ПЕРЕХОДА. Мощная энергия трансформации в момент гибели сильных, полных энергии жизни людей закрывает энергию для территории, на которой они живут, и тогда Земля получает более высокие вибрации и может двигаться дальше.

Люди оплакивают их гибель, но в Мире Духов это событие празднуется, так как эти души, будучи людьми, выполнили свою главную задачу, помогли завершить очередной этап в эволюции планеты.

Любые трагические события, каким бы ужасными они ни казались, могут служить катализатором планетарных перемен, глобального повышения вибраций и обретения бесценных даров.

Важна общая картина, а не отдельное событие. Эти люди выполняют жертвоприношение.

«Нет большей любви, чем эта: когда мужчина приносит в жертву свое сердце ради блага мира».

Я помню, как ты мне говорил: «Очень важно, как человек жил, но не менее важно – как он умер». Видимо, есть огромный смысл в трагических смертях, когда уходят молодые и сильные люди, которым еще жить и жить, у которых каждая клеточка организма дышит, борется, живет в полную силу, а кровь, бегущая по венам и сосудам, несет жизненные соки и энергию молодого сильного тела. Если смерть есть изменение энергетического (агрегатного) состояния, то есть разница – молодой организм или старый осуществляет переход!

Очень важно и качество этой энергии, то есть, если по-простому, хороший или плохой человек ушел из жизни, а с точки зрения иных измерений – низкие или высокие вибрации высвобождаются при ПЕРЕХОДЕ, осуществляя энергетический сдвиг, который должен служить повышению вибраций планеты.

Для конкретного же человека смерть близких ему людей создает кризисный момент, который дается ему, чтобы подтолкнуть к жизненно важным решениям.

Иисусу было тридцать три года, когда он принял смерть. Молодой мужчина, полный жизненных сил, имеющий хорошее здоровье, ведущий здоровый образ жизни.

Жить бы да жить еще! Зачем понадобилось Богу отдавать на расправу своего сына?

Ведь по сути, история Христа – это история Его смерти. Двадцать часов апрельского дня 27 года по Рождеству Христову – в истории мира не было ничего главнее этих часов!

Христос умер, а потом воскрес. Но мало кто из людей понимает, при чем тут все мы. А если честно, то почти никто этого не понимает.

Мир был не очень хорош до того, как Христа распяли. Но не стал он лучше и после того, как Христос воскрес.

Голгофа ничего не изменила?

Ну и зачем тогда все это было надо?

Мученическая смерть Христа явилась катализатором просветления для миллионов людей, изменив их сознание, а коллективное измененное сознание большой группы людей способно повысить общий уровень сознания на планете, создав критическую массу человеческого сознания. Именно в этом состоял дар Христа людям, читаю я у Аркадия Петрова в его книге «Сотворение мира».

Эти же мысли сформулированы и в книгах Ли Кэрролла, написанных в соавторстве с бестелесной сущностью Крайоном.

Об этом пишет и всемирно известный духовный учитель Друнвало Мельхиседек, и отец ребефинга Леонард Орр при полной поддержке Бабаджи и других бессмертных йогов.

Да, век живи – век учись!

«Жизнь не ограничивается тем, что я вижу вокруг», – любит повторять Арнольд Шварценеггер. И он прав!

Твоя смерть – это тяжелый кармический урок для нас с сыном и, возможно, катализатор просветления.

Именно твоя гибель подвигла меня погрузиться в мир эзотерики, метафизики, духовной литературы и взяться за написание этой книги.

Ты ушел, уже выполнив свою миссию здесь, на земле, отработал свои уроки. Возможно, что в духовных измерениях тебя ждали более важные дела. Как знать…

А я? В чем моя миссия?

26 июля

Сегодня вечером уезжаем в Одессу. Еще дальше от тебя. Умом понимаю, что это глупость, но сердце болит и тянет к «отеческим гробам», поэтому весь день провела в тоске и слезах. Ходили с сыном по Пискаревскому кладбищу, много думали о тебе, грустили под шепот ветра и шелест листвы. На улице Софьи Ковалевской, во дворе возле школы, есть маленькая, аккуратненькая часовня, вся в цветах и воздушных кружевах. Такое ощущение складывается из-за того, что все деревянное тело часовни украшено искусной резьбой, выполненной как-то особенно, с любовью. От этого она кажется такой воздушной.

Поставив свечки умершим за упокой, а живущим за здравие, я купила себе золотое колечко на вдовий палец с защитной гравировкой внутри «Спаси и сохрани меня, Господи».

Проводить нас на поезд брат приехал пораньше, чтобы покатать по набережной Невы. Под песню «Синий-синий иней…» мы с Кириллом ехали по Дворцовой набережной в шикарной машине, в комфортных условиях, с видом на закат. Как далека эта картинка от нашей драмы!

Машина встала неподалеку от Дворцового моста, и мы вышли посмотреть закат.

Солнце – огромный желтый диск – отбрасывало золотую дорожку по тяжелым, темным водам Невы, волны, согретые солнечным светом, светились, искрились и как будто плавились, образуя сплав энергий этих двух стихий – Воды и Огня!

Я как зачарованная смотрела на солнечный диск, из которого изливалось расплавленное золото и стекало в черные воды Невы. Золотая дорожка от него шла как раз ко мне. Глядя на это природное чудо, мне сильно, почти осязаемо захотелось жить!

Ветер с реки принес прохладу, я съежилась, и брат, стремясь согреть, обнял меня за плечи. Я прижалась к его крепкой груди, так, обнявшись, мы стояли несколько минут, опираясь на гранит. Ощущение защиты и умиротворения принесло желанный покой измученной болью душе.

Пора было ехать на вокзал, и мы направились к машине. Но вот что странно: минут десять отделяло меня от меня той, до приезда, и меня этой, после приезда к солнцу.

За эти десять минут для меня слились воедино стихии Огня, Воды, Воздуха, Земли и тепло человеческого сердца и буквально наполнили своей энергией, повернув лицом к жизни. Господи! Спасибо тебе за Твой дар!

Разве можно постичь жизнь, не узнав смерть?!

Мне захотелось жить. Жить полной жизнью, в гармонии с собой и этими могучими стихиями!

Но как жаль, что тебя нет с нами!

А может быть, ты и был той золотой дорожкой, что протянулась ко мне от солнца, или дуновением ветра, или ты пришел ко мне через объятия брата? Как я хочу верить в это!

 
Вот поворот какой
Делается рекой.
Можешь отнять покой,
Можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги,
Можешь любить других,
Можешь совсем уйти —
Только свети, свети![2]2
  Автор слов – Юрий Визбор.


[Закрыть]
 

Это куплет из твоей любимой песни «Ты у меня одна».

Ты очень любил напевать ее дома, особенно когда мыл посуду на кухне. Мог полчаса мыть одну тарелку и под шум льющейся воды, как под шум водопада, буквально отводил душу, давая голосу волю.

Ты пел ее и за день до своей гибели.

Сейчас, когда тебя не стало, я по-другому научилась слушать и понимать музыку. И вообще, я только сейчас начинаю что-то главное понимать и ценить в этой жизни. Это еще один твой дар мне.

Мы едем к морю в поезде, в вагоне люкс. Нас проводили, посадили в поезд и дали денег – езжайте, ребята, отдыхайте, залечивайте свои душевные раны. «Когда умерла мама, я долго не трогала ее вещи, – говорила мне Оля, жена брата, гладя мою руку при прощании, когда мы уже стояли на перроне. – Вещи мамы… Они пахли ее запахом после ее смерти еще долго. Хотелось зарыться в них и умереть от горя». Ее глаза наполнены слезами. Она смотрит на меня, и я чувствую ее сочувствие и понимание.

Еще утром мне тоже хотелось зарыться в свои воспоминания и отрывать по кусочку от сердца разбитое счастье, утраченную любовь, надежду на лучшее, погрузиться в темное, болезненное, мучительное ощущение утраты. Эта душевная боль совершенно истощала и приносила осознание невосполнимой потери.

Сейчас я не хочу такой скорби. Да, конечно, я прохожу самый тяжелый этап своей жизни – этап перерождения. Горе подстрелило меня и буквально выпотрошило. Я сравниваю, хотя, может, и неудачно, себя с чучелом. Снаружи я та же, а вот какая набивка появится внутри? Чем меня наполнит жизнь? Или чем я наполню себя сама?

Чучелом быть точно не хочу. Свой физический сосуд хотелось бы наполнить чем-то новым. Что это может быть?

Свет?! Уж очень много пафоса и неопределенности.

Наверное, иное восприятие мира, а это, я думаю, иное сознание.

А что это такое – сознание, да еще иное?

Надо читать хорошие книги. В их мудрости мое спасение, иначе со своей врожденной склонностью к анализу и самоедству мне не выжить.

Можно погубить себя, запустив механизм болезни, а у меня сын, еще не доведенный до ума. Значит, это преступление перед жизнью.

Читаю у Николая Равенского в книге «Как читать человека»: «Сознание – это осознание. Это знание о самом себе. Это нефизическая энергия, назначение которой – познавать и переживать.

Она обладает естественной ясностью и отражает и хранит весь наш опыт точно так же, как чистое спокойное озеро отражает окружающие его леса и горы. Все, что нужно сделать, – это сдвинуть свой настрой, сдвинуть свое сознание».

Хочешь знать главного врага – посмотри в зеркало.

Справишься с ним – остальные разбегутся.

М. Литвак

Проехали границы Белоруссии и Украины, где на каждой стояли минут по сорок-сорок пять. В вагоне душно, шумно, какая-то бурная жизнь кипит вокруг. По коридорам бегают орущие дети, парни с лицами «кавказской национальности» таскают какие-то тюки, коробки, слышна восточная речь, пьяные мужики славянской наружности болтаются по коридору с бутылками пива, матюгаясь и громко рыгая при этом. И это люкс!

Я разговариваю с моей попутчицей о жизни и не перестаю удивляться хитросплетениям человеческих судеб. Какая интересная судьба у этой крепкой, уверенной в себе женщины.

Наташе 47 лет, едет в Одессу с трехлетним внуком, худеньким, очень подвижным мальчиком, которого невозможно ни уложить, ни усадить – крутится, как юла. Три года назад Наташа ушла от мужа, как сама сказала, в никуда, так как за многие годы совместной жизни чувства остыли и появилась огромная усталость друг от друга. К тому же неработающая жена попала под полную материальную зависимость от мужа, что усугубляло и без того сложные взаимоотношения. И в один прекрасный день, забрав личные пожитки, Наталья ушла к подруге от весьма обеспеченного мужа, шофера-дальнобойщика, с которым прожила 26 лет.

Ушла сама, сама же подала на развод. Сейчас зарабатывает на жизнь тем, что на своей машине развозит по Петербургу жевательную резинку и разные продуктовые наборы. У двадцатидвухлетней дочери год назад убили мужа, парня двадцати четырех лет, подающего большие надежды в науке, сильного и очень доброго человека. Вот везет мальчика, его сынишку, на юг погреться, покупать в море. Несколько месяцев назад свой сын, ему тоже 24, попал в аварию и получил черепно-мозговую травму, много болел, лечился, но полностью последствия травмы убрать не удалось – страдает припадками.

Но какая разница во взглядах на жизнь между моими попутчицами: Верой в июне и Наташей в июле!

И разница в подаче себя миру – даже внешняя.

Я смотрю в лицо этой уверенной в себе женщины и невольно сравниваю ее со сломленной, не сумевшей оправиться от удара Верой.

«Не судите…»

Да, не буду, но для себя я выбор сделала.

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.