Текст книги "А когда ты будешь меня любить? Книга про современную индустрию психологов"

– Домофон у меня не работает. Как они поднимутся? Ты не сможешь приехать ко мне? Полечить меня тут, чтобы я матушку не заражал? Супчик свой привезешь, малыш?

– Нет. Взрослый человек сам осознаёт, что надо лечиться, а не лежит и стонет, ожидая, вдруг само пройдёт. Я слишком серьезно отношусь ко здоровью и бешусь от такой безалаберности! Вот ты спрашиваешь, почему я ору, но ты не берёшь ответственность за лечение, и веришь в порошок витамина С, когда у тебя за сутки картина дошла до бронхита. Я не врач, чтобы лечить правильно, и мне и тут хватает разборок со скорыми и уколами. Ты поддержки ждёшь. А у меня есть лишь трезвый взгляд, что обнимашками не поможешь в этом случае, и вообще правильно изолироваться в другую комнату или спать валетом, а не обниматься и дышать на других, заражая. Это безответственно, на мой взгляд. В больнице хотя бы КТ сделают, посмотрят, анализы крови возьмут. Хватит уже храбриться. Надо лечиться и заниматься собой. Стоило тебе лишь день поработать, что

ты на радостях сначала напиваешься, а потом с бронхитом сваливаешься. Блин, за что мне это все… – не могла себя держать в руках Аня.

– Я жду скорую, чтоб меня забрали и полечили. Говорю врачихе, у меня боли в груди сильные, температура второй день высокая, мне надо в больницу, я не справляюсь с болезнью, а она отвечает, что всё нормально, ОРВИ. Попросил друга найти другое жилье. После того, как он съедет, не буду сдавать студию, чтоб можно было всегда приехать.

Я хочу к тебе сегодня, можно? Мне же нельзя больше здесь оставаться…

– Кто сказал, что нельзя оставаться в своем жилье? – не могла успокоиться Анна.

– Друг разрешил только на одну ночь остаться.

– Пусть катится к черту со своими разрешениями. Это твоя квартира, там твои врачи.

– Аня, а почему ты по имени никогда ко мне не обращаешься? И иногда вообще, как мужчину не воспринимаешь?

– Хороший вопрос. Наверное, ты прав. Не отношусь к тебе, как к мужчине. Как будто значительно старше, и не могу положиться на подростка. А значит, базисные основы не закрыты в безопасности, уверенности и стабильности. Когда в начале знакомства мы гуляли, меня эти мысли не волновали, кто что думает, кто мы друг другу. А потом перекос произошёл. Пока не понимаю, что с этим делать. Не чувствую, что могу положиться на тебя.

– Ты не чувствуешь со мной безопасность, уверенность и стабильность? Почему не можешь положиться? Я тебя ни разу не подвел. Стараюсь быть кормильцем, – сказал Никита.

– Поняла, что ты играешь эту роль, принося какие-то деньги. Как будто хочешь доказать, что справляешься.

– Если тебя физически не устраиваю, то этот вопрос мы уже обсуждали, начнем ходить на фитнес. Не понимаю, что мне делать с информацией, которую ты мне дала. Что тебя во мне не устраивает? В чем для тебя заключается безопасность, уверенность? Что для тебя стабильность?

– Я не соглашалась на отношения с тобой. Когда живу одна, полагаюсь на себя, тащу все сама. Если начну перечислять что мне не нравится, то тебя не останется. То, что я видела в тебе и пыталась принять эти месяцы, – это уже компромисс. Но зная, что ты не поменяешься, готова ли я с этим мириться? А если ты начнёшь спешно меняться под мой запрос– не останется тебя. Это тупик.

– Хочу услышать, что тебе во мне не нравится. И да, курить я больше не буду.

– Когда ты любишь, то принимаешь все, и тебе же в голову не приходит сказать, чтобы я убрала вес, объем. Но когда Андрей говорил о моем теле, мне казалось, что это не мой выбор, а лишь реакция на его просьбы, купить новое белье, например, быть раскрепощенной. Он меня не любил и не принимал, поэтому пытался переделать под свой образ, платил за свои желания. Так и с тобой. Если я начну говорить: убери то, или сделай то– это упреки. А не ты и твой выбор. А значит, это отсутствие принятия у меня. Мне надо вернуть свою самодостаточность.

– Соскучился по тебе… Очень хочется посмотреть в твои глубокие глазки… Почему ты отвергаешь нежность? Милая, дорогая и прекрасная муза… Давай мы попробуем жить каждый новый день в любви к себе, и в гармонии между нами. Анечка… Как много мне

в имени твоём, все звуки мира… От пиано до фортиссимо…

Аня вынуждена была спешно выйти работу и договорилась из центра реабилитации оплачивать услуги сиделки для матери. Сама она уже не могла находиться дома. Вставала в 05.30, чтобы бежать на работу. Никита работал тоже, и жил все еще с ней, после болезни. Перестали общаться по утрам. Отвоевала себе полчаса времени на себя. Отправлять стала его по врачам, к друзьям, на репетиции, чтобы он задерживался вечерами, чтобы минимизировать контакт.

Неприязнь. Неуважение. Отвращение к телу. «Пусть лечит зубы», – решила для себя она, хотя и не курит он больше, но его запах все еще не мил для нее. Перестали пить по пятницам, как раньше. Все еще отказывала в поцелуях и в сексе. Течет раковина, сам починить не может, в ремонте оказывается ничего не понимает, а бахвалился в начале знакомства. Аня перестала доверять даже в этих вопросах. Перестала вообще его воспринимать, желания учитывать, мнение слышать.

– Это недовольство? Агрессия? Что это? Считаешь, что всё что от меня– всё плохо? Объятия при твоём выходе из дома, тоже входят в личное пространство? Приглашаю на свидание!

И зачем она только дала ему последний шанс и уступила, согласившись на квартирник с его друзьями-музыкантами. У Ани адски болела голова. И ничего не хотелось. Ни разговоров, ни громкой музыки, ни прогулок. Она пошла, но сидела с недовольным лицом. И никто не получил удовольствия от такого свидания.

– Приглашаю погулять во вторник после работы. Сообщи сможешь или нет, – не унимался Никита.

– Откуда я знаю, смогу или нет, – не скрывала недовольство Анна.

– Как твои дела? Как настроение? Какого объема кружки дома? Хочу купить красивые стаканы.

А Аня бесилась на любую реплику. Никакого взаимообмена. Зачем ей пустые переписки.

– Что на вечер пятницы запланировала? – не унимался он.

– Ничего. Что ты хочешь?

– Я поздно буду, часов в десять, но мы могли бы немного погулять, если останутся силы.

– Какой гулять в 10 вечера, нет! Я встаю в 5 утра, мне не до гулянок, – огрызнулась Аня.

– Настроение как? Много работы? – завалил вопросами Никита.

– Что ты хочешь? – все не могла она понять.

– Поговорить с тобой. Не люблю, когда на вопрос отвечают вопросом. Не хочешь разговаривать, так и напиши. Так соскучился по тебе… Выходила воздухом подышать в обед? Там хорошо, не холодно.

– Я не выхожу, работы много, некогда.

– Тяжело в помещении весь день… Сочувствую тебе. Какие глаза у тебя сегодня утром были горящие… Весь день вспоминаю твой взгляд… Коллеги твои счастливые, видят тебя, невероятную весь день… Хочешь сегодня куда-нибудь пойти вечером после работы? Если да – предложу варианты.

– Не хочу. Домой надо.

– Всё что я делаю, всё не то? – отважился спросить Никита.

– А что ты делаешь? – не понимала Аня.

– Получается, что зря все придумываю. Знаешь, каждый день жду момента, когда утихнет день, иссякнут дела, смолкнут разговоры, и в тишине смогу обнять тебя, оберегая твой сон, моя нежная… Как ты, Золотце?

– Так же, – сухо ответила она.

– Не выспалась совсем, да? Ты про Андрея вспоминаешь? Скучаешь по нему? Он звонит?

– С чего такие вопросы? – удивилась Анна.

– Помню, что я приходил домой, а ты мне про него говорила, в первое время.

– Да потому что я не была тобой увлечена всецело, когда мы познакомились. И не помню нежности к тебе. О которой ты вспоминаешь. Да, ценю свидания с ним, а не с тобой. Секс с ним. Но к нему возвращаться не хочу. У него своя жизнь, жена, сын. И с тобой будущего не вижу. Хочу уехать в Вологду, погулять в субботу.

И Аня уехала одна. Не к кому-то. А просто насладиться городом, в котором она когда-то училась. И была беспечной студенткой. Пока не вышла замуж.

– Как дорога? – поинтересовался Никита.

– В чем вопрос? – не понимала Аня.

– Успеваешь ли? Не мерзнешь ли на остановках? Хочу открыть музыкальную школу, что думаешь об этом, лапочка?

Аня приняла внутреннее решение расстаться с Никитой. Ибо нет сил терпеть больше, эти разговоры. Она сфотографировала себя и впервые за несколько лет обновила фотографию в мессенджере. Тут же позвонил Андрей и предложил встретиться. Звонок от него – ценнее любых смс и встреч с Никитой. Согласилась. И готова была даже переспать с ним, позови он прямо сейчас. Но он говорил лишь о следующих выходных.

– Сними студию сначала, купи инструмент, и занимайся репетиторством. А когда будет много желающих детей– расширишься и обзаведёшься преподавателями, купишь больше инструментов, – написала Аня Никите.

– Звучит как, выгони друга и начинай.

– Так он сам хотел же съехать, еще месяц назад. Начни с инструмента. Играй, готовься. Репетиторствуй сначала у себя дома, потом сними соседнюю студию, чтобы людей не в квартиру тащить, а именно рабочий кабинет с инструментом создать. Тебе все равно скоро придётся съехать, и начинать обустраивать свою жизнь, и те задачи выполнять, которые близки: не всегда же отталкиваться от друзей и их планов.

– Почему скоро придётся съехать?! – не понимал Никита.

– Потому что я не вижу жизни в семье с тобой. И мы не в романтических отношениях, а в соседских.

– Это же временно, – искренне считал он.

– Что временно? – удивилась Аня.

– Временные проблемы. Тебе надо восстановиться. У тебя пмс, наверное, вот ты и нервная.

– Мы не встречались даже. Я не собиралась строить никаких отношений. Мне нужен был друг.

– Ты кого-то встретила? – Никита решил узнать.

– Никого не встречала. Я даже одна побыть не могу, всегда кто-то рядом.

– Меня же вечером практически нет, утром тебя не беспокою, когда ты завтракаешь.

– И я не хочу тебя использовать: гладь одежду, мой пол, занимайся матерью. Не могу тебе ничего дать, и у меня совсем нет ресурсов на отношения, и все разговоры про них меня раздражают.

– Давай начнём встречаться… Но я ведь рядом… А это что-то, да значит, – предлагал Никита.

– Я тебя не гоню, найди возможность съехать в свою квартиру. И до этого говорила, что не вижу с тобой отношений. И длительной жизни. У меня ничего не поменялось.

– И в дальнейшем не видишь? – не верил он.

– Откуда я знаю, что в дальнейшем. Смысл дальше все это продолжать и соседствовать? Я же сказала, пару недель мы можем в стандартном режиме жить. Ты за это время утряси все со своей квартирой. Я не вижу смысла дальше продолжать.

Никита как ни в чем не бывало, позвонил ей, привыкший к долгим разговорам:

– Интересуюсь, как вечер проходит у такой прекрасной девушки.

– Вечер: пришла домой, после аптеки, жрать нечего. Начала готовить, покормила мать, сделала уколы. Сомневаюсь, что мясо живо, но рискну. Кругом грязь и бардак. Телевизор орет на всю мощность, жду, когда мама уснет, и я выключу. Завтра нужно в поликлинику за новым рецептом.

– Сражайся с домом. По твоей просьбе я больше не мешаю.

– Я просила выехать отсюда, а не демонстративно отойти от домашних дел.

– А ты знаешь, был готов к тому, что как подойдёт мне время съезжать, ты скажешь: «Давай дружить». Хочу для будущих отношений знать, чем я ещё плох, как партнёр? Кроме импульсивных покупок в прошлом. Ты самая красивая для меня. Давай попробуем снова?

Намечался день рождения Никиты. В подарок он попросил набор полотенец. Аня не хотела выбирать даже их, или покупать что-то иное. Согласилась побыть с ним в тот вечер. Но настроения праздника не было. Они пошли в бар, и впервые Аня напилась так, что не могла стоять на ногах. Ее 140 кг и его 50 с чем-то. Его шатало. Пока они ждали такси, он пытался к ней грязно приставать. И она впервые его толкнула, так, что он упал и ударился. Она засмеялась. От своей жестокости. Доехали до дома, протрезвели. И Аня впервые трахала Никиту остервенело, с болью, выражая всю свою агрессию к нему, и через него. Она делала ему больно, а он говорил в порыве страсти: «Я люблю тебя».

– Мне всегда морально плохо в дни дня рождения. Горькое сожаление. От своей испорченной судьбы, – делился с ней он утром, мучаясь от боли в желудке.

– А в чем она испорчена? Тебе дали и сохранили жизнь.

– Одиноко в этом мире одному. Я люблю тебя, слышишь, это не манипуляция, это не способ оставить всё как есть, это правда моего сердца. То, что в нем есть. Слышишь, я люблю тебя. Это теперь будет так для меня, даже если ты это не примешь. На какой бы стороне ты не была, сейчас или потом, или в будущем– буду за тебя. Возможно, не время говорить об этом, что ж – я уже сказал вчера, и был не пьян. Как хочется целоваться с тобой, чтоб снова почувствовать твой язык волнение в районе лёгких (кажется они перестают работать во время поцелуя с тобой), трепет там внизу (ты права, поцелуй зажигает желание). Но кроме любви и страсти в жизни есть ещё много разных аспектов, в которых хочу участвовать, в которых хочу видеть тебя. Что-то сильно захотелось немного пройтись с тобой по вечернему городу, давай погуляем после работы?

Но Аня ушла. Подальше от этого худого хрупкого тела. И большого разочарования.

– Хочешь, чтоб мы разъехались? – спросил он у нее. -Что скажешь про свободные отношения?

– Готов их предложить? – удивилась Аня.

– Да, если ты не относишься к ним категорически против, предлагаю испытать нам такой вид отношений. На мой взгляд в них доверие только укрепляется тем, что нет пресловутой обязанности не врать другому. В данном случае у нас останется много приятного между нами, в той мере в какой каждый из нас может/ захочет дать: разговоры, прогулки, близость, поддержка.

– Но смотри, когда я говорю: «Иду на свидание» подруге, ей практически все равно с кем я, до какого времени, где. А тебе будет неприятно.

– Мне не будет неприятно, свободные отношения на то и свободные. Стоит ли ограничиваться одним человеком, если в мире есть столько разных людей? Вопрос лишь в доверии и отсутствии ревности. Каждый из нас остаётся человеком и личностью, даже встретив кого-то.

Аня стала избегать разговоров. Да, призналась, что готова выгнать его, из квартиры, и из жизни. Не получилось поиграть в семью. Но и объяснять почему он не подходит – тоже сложно, если по всем звоночкам сразу было понятно, что не ее человек. Разъехались они мирно, она просто попросила его не приходить вечером. И спокойно прожила три дня без него, а Никита продолжал добиваться внимания, писал, звонил и просил встреч.

– Что молчишь? – пытался растормошить ее Никита.

– Что ты хочешь? – агрессивно отвечала ему она, вопросом. – Что ты пристаешь ко мне?!

– Вызову тебе такси до ресторана, давай встретимся. Хочу порадовать тебя, – не прекращал попыток на перемирие Никита.

– Я не хочу никуда идти, – правдиво ответила Аня.

– Почему?

– Не хочу. Болит голова и не планирую никуда торопиться, успевать. Не хочу.

– Хорошо, напиши, как будешь дома. Я приеду, у подъезда отдам подарок. Хочу увидеть тебя.

– Я не хочу сегодня ничего.

– На улице снег валит и ветер неприятный…

– Зачем ты говоришь мне это, я была уже на улице, – все еще злилась Аня.

– Мне не писать тебе? Не хочешь со мной общаться? Люди разговаривают о погоде. Или для тебя это неприемлемая тема? Как тебе спалось, моя хорошая? Приглашаю тебя

в ресторан. Напиши, пожалуйста, как сможешь. Забронирую стол. Что молчишь? – оставлял ей сообщения Никита и в следующие дни.

– Не беси, – огрызнулась она.

– Странный ответ. Но ладно. Если захочешь, приглашаю тебя сегодня после работы выпить кофе. Хочу поговорить с тобой.

– Не готова пока ничего сказать, – отвечала Аня.

– Ты в принципе не хочешь видеться, или на сегодня планы?)

– Я пока ничего не могу обещать. Не знаю, когда освобожусь. Не хочу болтать сейчас ни о чем.

– Что-то случилось? Ты решила обо мне больше ничего не спрашивать? – не унимался Никита. – Ощущение, что я тебе стал не интересен. Это так?

– Мне реально не интересно говорить про погоду и самочувствие каждый день, мне не 70 лет, чтобы жаловаться.

– Извини, пожалуйста, что был сегодня не очень мягким. Ты сегодня во сколько будешь дома? Сможешь выставить пакет с моими футболками и ботинками за дверь?

– А зачем ты едешь? За ботинками? – не поняла Аня.

– Да. Забрать только ботинки. Могу часам к 11 вечера приехать?

– Нет, конечно.

– А когда? – спросил Никита.

– Не знаю, когда, я не планировала, и сегодня вообще не до ботинок твоих!

– Ок. Напиши тогда, как будешь дома. Извини, что напрягаю. Спасибо. Ты больше не хочешь вообще со мной общаться?

– Раз тебе нужны ботинки– забери цивилизационно, а не из подъезда. И не в ночи, когда у меня своих дел полно.

– Так ты сказала, что у тебя нет на меня времени. Я хотел услышать, что ты готова со мной пообщаться. Раз тебе сегодня не до меня. Предлагаю увидеться, когда ты сможешь, и найдёшь место в своём плотном графике.

– Тогда я не понимаю тебя. То тебе нужны ботинки, то ты ищешь повод. Определись, чего ты хочешь, а не пиши: приеду в 11, выстави пакет за дверь, – не понимала Аня.

– Ботинки-это только предлог. Ты же понимаешь. Я бываю груб, извини. Хочешь сейчас общаться, или мне снова замолчать? – спросил Никита.

– Тебе есть что рассказать? – не понимала Аня.

– Так ты меня ни о чем не спрашиваешь. Это констатация факта, что со мной ты видеться особо не хочешь. Предлагаю начать всё сначала.

– Что ты готов рассказать? Какие новости?

– Живу, работаю, – ответил он.

– Ну вот и я тоже.

– Вот и поговорили. Хорошего тебя дня. Пиши, не теряйся.

– Я не теряюсь. Ты ничего не рассказываешь. А мне рассказать нечего. Так с какого момента ты хочешь начать? Как это возможно?

– Начать дружить. – ответил Никита.

– Ты не дружить со мной сейчас хочешь. Ну а как ты будешь со мной дружить? Это, значит, я могу сказать тебе: «Можешь с матушкой посидеть пару дней, я потрахаться поеду в Вологду», или «Смотри что мне подарил новый любовник», или «А знаешь, как я выходные провела» – тебе это неприятно будет все.

– Хочу, чтобы в твоей жизни было всё хорошо. Если для тебя это счастье, я только за него.

– Ты не дружить хочешь. В тебе еще живет ко мне сексуальное желание. И надежды на отношения. Любовь, или что ты там говорил про привязанность.

– Как люди дружат: общаются, иногда встречаются, бывает едут куда-то. Хочу увидеться с тобой.

Тут спустя несколько месяцев снова объявился Андрей. Только Анна избавилась от Никиты, приняв решение быть одной, так Андрей нашел возможность напомнить о себе. Никита, узнав об этом, решил высказаться:

– У тебя с теми, кто возвращается к тебе, есть непроработанные моменты. Какие именно, сказать невозможно, потому на то они и непроработанные, что ты о них даже и не знаешь. Тоже самое с обратной стороны: человек, который возвращается к тебе, что-то не проработал в себе. То, что можно проработать только с тобой. Тот, кто возвращается к тебе, не может справиться с воспоминаниями, и легче вернуться к тебе, чтобы хоть в какой-то мере немного оказаться в той действительности, которая когда-то была приятна. Человека, возвращающегося к тебе, привлекает свое состояние рядом с тобой. Если можно вернуться, и ты ответишь, то почему бы не вернуться ради самого себя любимого. Где-то в глубине души, сама, не подозревая, ты не отпускаешь людей, которые потом возвращаются. Или человек параллельно встречается с кем-то, сравнивает. Потом исчезает, чтобы твой образ не был слишком ярким, затем снова возвращается, чтобы вспомнить ощущения с тобой, всё это время встречаясь с кем-то ещё.

– Почему тогда ты считаешь, что ко мне идут, только после череды других? Почему тебе хотелось выбирать меня, если там не было никаких перспектив, и лишь одурманенное твоё сознание, и иллюзия, что вот оно, твоё счастье. Это же тоже были из травмы, твоей травмы. И это очевидно. У меня-то понятно– мне нужны были разговоры, а не отношения. А вот почему тебе сразу в омут с головой, и семью построить, замуж позвать, – вот подумай.

Из каких дефицитов хотелось прикрыть свои дыры мной.

– У меня не было травм. Лишь безграничное счастье: дарить внимание человеку, который мне понравился.

– Это одна сторона. Ты, выбирая меня, прикрываешь ещё что-то, а за заботой к другому стоит и желание что-то доказать себе, быть хорошим, обратить внимание, пусть заметят, оценят, увидят. Всегда есть другая сторона. Даже у благих намерений. У любого подношения есть обратная сторона, и выгода подносящего. И зачем тебе было вляпываться в отношения, где тебя видят плохо, не понимают, и уважают с натяжкой, раздражаются?

– Мне не надо доказательства, сам знаю, что я невероятный и классный человек. Хотелось побыть с тобой. Не надо разговор, начатый о тебе, переводить на меня. Не поверишь, приятно заботиться, ничего не ожидая. Есть даже выражение: «Брось камень в воду, и иди». Мне было хорошо – это моя выгода. Правильно ли я понял, что сейчас тебе не нужны разговоры? Мне было бы интересно общаться, встречаться, возможно, куда-то ездить без всяких иллюзий и тумана, как говоришь ты. Но если у тебя нет уважения ко мне – такого мне не надо, – парировал Никита.

– Тебе приходилось наслаждаться отношениями, где тобой пренебрегали, от тебя отказывались, – это вообще не про уважение к себе. Считаю, что у тебя много травм, говорила тебе об этом. Ты отрицаешь и называешь себя сильным человеком. Но это все бравада, – не могла успокоиться Аня.

– Некрасиво говорить такие вещи. Если ты залезешь в мою шкуру, то очень скоро взвоешь, а я сильный, каждый день встаю и иду работать и жить. Неприлично копаться в чужой душе без разрешения. Тебе, если нужны разговоры, то и говори о себе. Потому что мне интересно как ты, что ты, – вспылил Никита.

– А мне не хочется с тобой делиться. Пускать тебя в своё пространство, особенно, после слов про «некрасиво и без приглашения». Живи свою жизнь, а я живу свою.

– Я хочу с тобой нормально общаться, и не понимаю зачем ты снова отправляешь меня в прошлое. Есть настоящее же, – удивлялся он.

– А зачем мне тебя посвящать в свою жизнь, если нет обратной связи, зачем мне эти монологи? – не понимала Аня.

– Хотел бы легко и беспечно погулять с тобой. Если ты меня не уважаешь, если я тебе не интересен, объясни, пожалуйста, зачем тебе моя душа?

– А зачем мне твоя душа? Что за вопрос такой. Я же не забираю ее. Теряю нить разговора. Уже не понимаю, о чем мы говорим, – призналась она. – Вообще не понимаю, о чем ты толкуешь сейчас. Так зачем тебе я, если говорить о себе не хочешь, обожаешь себя, и что-то там ещё про свою непревзойдённость? Зачем тебе знать обо мне, если тебе хорошо живётся?

– А разве, когда человеку хорошо живётся, у него отшибает желание знать о дорогих людях? Нет, у меня не исчезло желание знать о тебе. Сколько помню, ты всегда с удовольствием говорила о себе… А если тебе нужны разговоры, то о чем? Дружить больше не хочешь?

– Ну а как с тобой дружить, если ты ничего не говоришь о себе, и лишь бахвалишься, как классно тебе сейчас. Ну так живи и наслаждайся, зачем тебе я?

– Это здорово, когда у друга всё хорошо. Это вдохновляет. Ты мне за тем, что дорога, и я хочу, чтобы у тебя было все хорошо. С другом можно делиться и радостными моментами, а не только грустными.

Но Аня перестала отвечать на этот поток сообщений. Спустя время Никита написал снова:

– Привет, я пришёл помириться.

– Мы не ссорились. Не по адресу, – ответила Аня, вновь перечитывая Ивана Бунина, решив заблокировать своего навязчивого мимолетного сожителя, который мог красиво говорить, но так и не обрел важности в ее глазах…

Анна продолжала сражаться с бытом, с матерью, но поставила точку в отношениях с Андреем, как бы горько ей и не было. Она грустила по нему. Самые ее длительные отношения, почти 7 лет с перерывами. Ей не хватало той части себя, где ее все-таки желали, пусть и пару раз в месяц, но все-таки звали. А сейчас она сама для себя живет. И наспех пыталась заполнить все свое время, чтобы не думать. Сходила на маникюр, покрасила волосы в рыжий. Еще и юбку хотела короткую купить, но поняла, что это будет смешно, и непозволительно обнажать такие ляжки. Аня намеренно не пыталась вляпываться ни в какие новые отношения и не заходила на сайт знакомств, зная, что надо сначала основательно отгоревать и отболеть все свои потери.

Надо разобраться с собой. Она искала поддержки. Ей не хватало внимания, она с Никитой привыкла к комплиментам, и ей даже теперь было приятно вспоминать гвоздики, которые тот дарил. Но Анна приняла решение не возвращать в свою жизнь ни прошлые связи, ни обрастать новыми, не подумав. Дала себе время на восстановление.