Текст книги "Искупление любовью"

Элия собиралась прокричать ему в ответ что-нибудь оскорбительное, но в этот момент барабанщики заиграли громче, вызвав аплодисменты собравшихся. Шум усилился, когда на платформу начали подниматься по двое мужчины в черных с золотом костюмах с тяжелыми сундуками.

Ошеломленная, Элия позволила Камалу отвести ее в центр платформы, где мужчины, поставив сундуки в ряд, опустились за ними на колено. Камал сделал им знак, и они одновременно откинули крышки.

Элия была поражена. Она думала, что за свою жизнь видела достаточно всевозможной роскоши.

Но по сравнению с содержимым этих сундуков то было мелочью. Что там говорить, рядом с ним померкли бы богатства царя Соломона и пещеры Али-Бабы!

Похоже, это были драгоценности казны Джудара.

Наклонившись, Камал прошептал ей на ухо:

– Твой свадебный подарок, жена моя.

Элия посмотрела на него. Неужели он действительно это сказал?

Вдруг она вспомнила о своем непомерном требовании, на которое он ответил спокойным согласием, и ее бросило в дрожь. Неужели он действительно подумал, что она говорила серьезно? Неужели он и вправду готов их ей подарить? Неужели думает, что она примет драгоценности казны Джудара?

Элия попыталась высвободиться из его хватки, но он, жестом велев мужчинам унести сундуки, снова прошептал ей на ухо:

– Улыбнись и помаши гостям, покажи им, что ты рада получить самый дорогой свадебный подарок за всю историю нашей страны.

Смущенная, Элия сделала так, как он велел, и буквально побежала вслед за ним на их очередной кумах – еще одну платформу, окруженную полированными медными колоннами и искусно сделанными перегородками и завешанную драпировками из воздушных тканей цвета меди и золота, колышущимися на ветру.

Усадив жену на диван, Камал опустился рядом с ней. Он снова сделал знак, и рабабах – музыкальный инструмент со струнами из конского волоса, возвестил о начале праздника. Вскоре к нему присоединились многочисленные духовые инструменты, напоминающие свирель. Пока звучала музыка, платформа, на которой Элия и Камал сочетались узами брака, была разобрана в считанные минуты.

В тот момент, когда были унесены последние детали конструкции, на освободившееся место вышли сотни мужчин в национальных халатах, размахивая сверкающими мечами, и сотни женщин с длинными волосами в расшитых национальных платьях. Когда к хору инструментов присоединились барабаны, вся эта пестрая толпа пустилась в пляс.

Загипнотизированная близостью Камала, Элия тупо уставилась перед собой, стараясь не смотреть на мужа. Это должно было быть несложно, учитывая захватывающее зрелище, разворачивающееся у нее перед глазами. И, черт побери, ей следовало наслаждаться красотой и талантом этих людей!

Но в присутствии Камала она ни о чем не могла думать, кроме него. Внезапно он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Расслабься, Элия. Наслаждайся представлением.

Она посмотрела ему в глаза, вложив в этот взгляд всю боль, которую когда-либо испытывала. Камал застонал в ответ. Она скорее почувствовала это, чем услышала. После этого он нежно коснулся ее лица и развернул его так, чтобы она могла смотреть представление.

На глаза Элии навернулись слезы. Тогда, не в силах больше выносить его волнующее присутствие, она встала и подошла к краю платформы.

Не успела она отдышаться, как Камал снова настиг ее и провел ладонями вниз по ее обнаженным рукам, затем сложил их вместе.

– Поаплодируй, если тебе нравится представление. Они танцуют специально для тебя, – прошептал он, нежно лаская губами ее ухо.

Элия повернула голову, чтобы посмотреть на мужа, но не удержалась и положила ее ему на плечо. Внезапно она почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. Это было приятное чувство, которое она испытывала только рядом с Камалом.

Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, но ударилась о его плечо и застонала.

– При чем здесь я? Они просто хотят доставить удовольствие своему новому королю в самый, важный день в его жизни.

Камал пристально посмотрел на нее.

– Неужели, живя за границей, ты забыла традиции наших народов, дорогая?

Он был прав. В детстве она провела в Зохейде слишком мало времени, чтобы познать его традиции. И саму себя. Вот только Камал не должен был об этом знать.

Она кивнула, и его взгляд смягчился.

– Тогда позволь мне немного тебя просветить. В нашем регионе празднование свадьбы устраивается только ради невесты. Роль жениха – лишь сопровождать ее, когда соберутся гости, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Элия фыркнула.

– Это главная причина, по которой я не очень люблю свадьбы и медовые месяцы. Они мне кажутся неискренними. У тебя есть один вечер, когда все приходят к тебе засвидетельствовать свое почтение, и короткое время блаженства, а потом тебя постепенно затягивает рутина.

Его глаза были полны удивления.

– Знаешь, а ты права. Люди отграничивают важнейшие этапы своей жизни вехами. Достигнув их, они плывут по течению, не делая того, чего хотят, потому что думают, будто их время прошло. Но то люди. Думаешь, я придерживаюсь тех же правил?

Нет, она так не считала.

– С одной стороны, – начала Элия, окинув его оценивающим взглядом, – я уверена, что ты придумываешь свои собственные. Но ты всегда страдал раздвоением личности, как и я, хотя у меня не столь тяжелый случай, поскольку я не принимала такого активного участия в жизни королевской семьи, как ты. Ты был свободен ото всех, правил, но в то же время связан больше остальных ожиданиями и требованиями других.

– Ты всегда была такой проницательной или просто повзрослела?

Элия зацокала языком.

– Я не стану спрашивать, был ли ты всегда таким снисходительным. Помнится, раньше это не относилось к числу твоих добродетелей. Я задам тебе другой вопрос. Был ли ты всегда таким изворотливым или в тебе вдруг заговорил дипломат? Подожди, не отвечай. Это будет очередной уверткой. Ты накапливаешь мастерство дипломата, постоянно практикуясь в запутывании дел.

– Звучит так, словно дипломат занимается чем-то предосудительным.

Элия поморщилась, и он, проведя ладонями по обнаженным бокам девушки, притянул ее к себе.

– Но я ни от чего не уклонялся и доказал это, восхитившись твоей проницательностью. Обладая большой властью и поставив перед собой далеко идущие цели, я придумал свои собственные правила и строго следую им, но в то же время никогда не позволяю себе идти наперекор законам Джудара. Став королем, я получил неограниченную власть, но вместе с тем и огромную ответственность.

Элия стояла, потрясенная не только откровенностью мужа, но и реакцией собственного тела на его прикосновения. Камал почти занимался с ней любовью на глазах у тысяч людей, хотя и запретил репортерам приближаться к их кушах.

Опьяненная присутствием Камала, Элия прильнула к нему, но в этот момент раздался шквал аплодисментов. Фарук и Шебаб направились к площадке, преследуемые вспышками фотокамер.

– Сейчас начнется еще одно представление в твою честь, – сказал ей Камал.

Остановившись в центре площадки Фарук и Шебаб пожали друг другу руки, после чего обнажили мечи и начали сражаться, демонстрируя свое великолепное мастерство владения оружием. Наконец они остановились и поклонились публике, которая отблагодарила их бурными аплодисментами и одобрительными возгласами. Затем к мужьям подошли Фара и Кармен и заиграла музыка, под которую не пустился бы в пляс только мертвый. Танцоры вернулись и, разделившись на пары, выстроились причудливым узором, так что две королевские пары оказались в центре.

– Давай присоединимся к ним, – предложил Камал Элии, потащив ее к лестнице.

Она высвободилась из его объятий.

– Можешь идти один. У меня болит голова.

– Если ты со мной потанцуешь, я дам тебе подержать свой меч.

Элия с вызовом посмотрела на него.

– Только если ты позволишь мне немного им помахать.

В ответ он схватил ее за руку и потащил за собой. Вскоре они оказались среди танцующих. Толпа заревела, музыканты и танцоры поддержали их одобрительными возгласами. Положив руку жене на талию, Камал широко улыбнулся ей. Покачиваясь в такт музыке, Элия наблюдала за мужем и повторяла его движения, вспоминая совсем о других танцах, когда их тела были единым целым, а сердца стучали в унисон.

Она словно перенеслась в другой мир, где не существовало никого, кроме него. Его глаз, разжигавших внутри нее огонь желания. Он двигался так, словно был прочно связан с ней, словно ее телом управляла его воля, а ее мыслями – его разум.

Прошло много времени, прежде чем танцы закончились, к большому разочарованию гостей.

Но Камал поднял руки и успокоил зрителей, дав им понять, что это еще не все. Затем он вынул из ножен меч, символ королевской власти, и, опустившись на колено, протянул его Элии.

Толпа снова разразилась аплодисментами, и сердце девушки подпрыгнуло.

Опустив взгляд, она прочитала в глазах мужа вызов. Это мгновенно заставило ее собраться.

– Уже надоело быть королем? Но ведь ты пробыл им всего несколько чёсов и успел только отдать несколько распоряжений и потанцевать.

Его белозубая улыбка ослепила ее.

– Я даю тебе его подержать. И помахать им, если, конечно, сможешь.

Яростно сверкнув глазами, Элия взяла меч за рукоятку и подняла его. Он оказался очень тяжелым. К черту его снисходительность! Она возьмется обеими руками.

Сделав это, она вопросительно посмотрела на Камал а, который уже поднялся и стоял рядом с ней.

– Не боишься, что я могу использовать его по назначению?

Камал рассмеялся.

– Отрубишь мне голову? Или то, что ниже пояса?

Посмотрев на него с неодобрением, она отошла в сторону, затем начала рисовать мечом в воздухе замысловатые узоры. Толпа притихла и с изумлением наблюдала за ней. Камал смотрел на нее как зачарованный.

Закончив, она опустила меч и осталась стоять на месте, как конкурсант, готовящийся выслушать решение жюри.

Сначала ее похвалил Камал и только после этого по толпе прошел ропот одобрения, и раздались аплодисменты.

Вместо того чтобы забрать у нее меч, Камал, смеясь, кивнул Фаруку, который, поняв брата без слов, бросил ему свой меч. Ловко поймав его, Камал повернулся лицом к Элии и начал размахивать перед ней мечом. Его глаза озорно блестели.

– Сдавайся, жена.

Подняв меч над головой, Элия повернулась и приняла боевую позу.

– А может, наоборот? – с вызовом произнесла она. – Может, тебе лучше уступить, и не демонстрировать свою силу перед хрупкой женщиной? Это дешевый трюк.

– Дешевый? – поддразнил ее он. – И это после того, как я сделал тебе подарок стоимостью в несколько миллиардов долларов?

– Ты имеешь в виду драгоценности, принадлежащие твоей семье? Напомни, чтобы я восхитилась твоим великодушием, когда ты подаришь мне что-нибудь свое.

Запрокинув голову, он рассмеялся, затем подошел ближе и стал ходить вокруг нее, словно хищный зверь.

– О, я еще продемонстрирую тебе свое великодушие, можешь не сомневаться.

Поняв, что им предстоит увидеть, зрители принялись неистово кричать и улюлюкать. Музыканты заиграли военный марш, когда король и королева сошлись в беспрецедентном поединке, который должен был стать достойным завершением увеселительных мероприятий.

Элия атаковала первой. Увернувшись, Камал нанес ответный удар. Его черная абайя колыхалась подобно плащу волшебника. Элия чувствовала, что он сдерживает свою силу. Повернувшись, изо всех сил нанесла удар, показывая ему, что он не должен поддаваться. Тогда Камал, охваченный азартом, полностью отдался этой дуэли, и она почувствовала, как все ее обиды и предрассудки уносит прочь волна возбуждения. Ее страсть сталкивалась с его при каждой встрече их мечей, высекая искры.

Наконец, сделав выпад, он схватил ее, разоружил и крепко прижал к себе. Внезапно музыканты заиграли так громко, что Элия испугалась за свои барабанные перепонки.

– Что они делают? – возмутилась она. – Пытаются нас оглушить?

Убрав в ножны свой меч, он бросил Фаруку его оружие.

– Возвещают о том, что мне пора лишить свою молодую жену невинности.

– Что?

– Ты все прекрасно слышала.

С этими словами Камал подхватил Элию на руки и понес во дворец под одобрительные возгласы гостей.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Внутри него бушевало желание.

Камал больше не мог сдерживаться. Семь лет ему приходилось обуздывать страсть, и это доводило его до безумия.

Он хочет овладеть этой женщиной, и сделает это немедленно, без всяких прелюдий.

– Ты не можешь идти чуть побыстрее? – хрипло произнесла Элия, и он понял, что она хочет этого не меньше его.

Впервые в жизни Камал пожалел о том, что живет в таком большом дворце. Сейчас все эти ступеньки и лабиринты коридоров сводили его с ума. Оказавшись наконец в своих покоях, он отдал распоряжение своим людям не подходить к ним ближе чем на пятьсот футов.

Они оказались в передней. До ближайшей кровати было не так уж далеко, но голодный зверь уже вырвался наружу и требовал немедленного насыщения.

Тогда Камал, прижав Элию к закрытой двери, обрушился на ее губы в ненасытном поцелуе. Из груди девушки вырвался стон.

– Да, да… сейчас… – бормотала она, зарывшись пальцами в его волосы.

Он приподнял жену, и Элия выгнулась дугой, словно предлагая ему коснуться ее груди. И Камал с радостью принял это предложение. Расстегнув ей топ, он отдал должное этим восхитительным кремовым холмикам с темными бутонами сосков. Одновременно с этим он задрал ей юбку, и она обхватила ногами его бедра. Тяжело дыша, он спустил ей трусики и, раздвинув пальцем нежную складку, проник во влажную теплую пустоту.

Запрокинув голову, Элия вскрикнула от наслаждения, и Камал понял, что она готова. Тогда он, освободив от оков одежды свою алчущую плоть, стремительно вошел в нее, и они закачались в ритме первобытного танца под ритуальный грохот барабанов.

Волна экстаза накрыла их одновременно, и Камалу показалось, что он перенесся в другое измерение, где не существовало семи лет разлуки. Элия, эта богиня соблазна, снова принадлежала ему. Прижавшись лбом к ее лбу, он, застыв на месте, наслаждался каждой секундой их долгожданного воссоединения.

Только несколько минут спустя, когда музыка утихла, Камал обрел способность двигаться. Нужно найти кровать, промелькнуло у него в голове. Не отпуская Элию, он отошел от двери, пересек помещение и, пройдя бесконечную череду комнат, открыл наугад одну из дверей. За ней оказалась спальня, которая по его распоряжению была обустроена специально для его будущей жены.

Все было сделано именно так, как он требовал. Камал мысленно похвалил декораторов. Эта комната достойна королевы.

Под центральным куполом на деревянном возвышении стояла огромная, шириной в двенадцать футов, кровать с золотистым шелковым балдахином и темно-красными атласными простынями.

Слева у большого окна с видом на море стоял небольшой уютный диванчик на мягком персидском ковре с причудливым орнаментом. Створки окна раздвигались таким образом, чтобы молодые супруги могли, нежась в солнечных лучах, купаться в ванне, располагавшейся в правом углу.

В противоположном конце комнаты находилась его небольшая прихоть – качели на шелковых канатах. Ему всегда хотелось попробовать заняться любовью на качелях, но он оставит это для другого раза.

Камал осторожно опустил жену на постель и начал снимать с нее свадебный наряд, который уже вошел в историю. Затем, склонившись над ней, чтобы покрыть поцелуями каждый дюйм ее божественного тела, простонал:

– Ну как, моя королева, обряд лишения невинности доставил тебе удовольствие?

Все тело Элии сотрясала мелкая дрожь. Ей не верилось, что Камал столько раз подряд доводил ее до экстаза. С того самого момента, как очутилась в его объятиях, она была словно в лихорадке. Всякий раз, когда Камал погружался в нее, Элия чувствовала наслаждение, стоившее семи лет отчаяния и разочарования. Ей казалось, что она потеряет сознание, но он начинал снова и снова, и у нее появлялись силы для дальнейшего марафона.

– Ты всегда была откровенна в своих требованиях. Скажи мне, чего ты хочешь, Элия? – простонал он, обжигая ее щеку своим дыханием.

Звук собственного имени, произнесенного этим глубоким бархатным голосом, вернул ее к реальности. Она оторвала губы от его плеча. Несмотря на все удовольствие, которое ей доставил Камал, в ней взыграл дух сопротивления.

– Хочешь, чтобы я тебе ответила? Где же твое самомнение, уверенность в том, что я все еще тебя хочу?

Его руки, ласкавшие ее грудь, замерли. В следующее мгновение он отстранился, и она почувствовала ноющую пустоту.

Поднявшись с кровати, Камал спустился вниз и направился к ванне размером с небольшой бассейн. Он нажал кнопку, и послышался шум воды. Затем открыл несколько флакончиков, и сухой воздух наполнился ароматами мускуса и жасмина. Элия не могла отвести взгляд от его совершенного тела, которое с годами стало еще зрелее и красивее.

– То, что было до сегодняшнего дня, уже не имеет значения, Элия. Зачем продолжать говорить о том, чего больше не существует?

Элия скептически посмотрела на него.

– Представляешь, что было бы, если бы в суде учитывался подобный аргумент? Зачем упоминать о жертве, которой больше не существует? Зачем расследовать убийство, которое осталось в прошлом? Звучит страшно, правда? Так что перестань нести этот абсолютистский ревизионистский бред.

Губы Камала растянулись в снисходительной улыбке, но глаза оставались серьезными.

– Хотя я люблю наши с тобой словесные баталии, я не позволю тебе завести нас в порочный круг вины и горечи. Что бы ни случилось, это осталось в прошлом. Тогда мы были совсем другими людьми.

Элия язвительно фыркнула.

– Ты был другим человеком еще пять дней назад, когда с полной уверенностью утверждал, что я все еще тебя хо…

Бросившись к ней, он легко подхватил ее на руки, словно она ничего не весила, и, вернувшись к ванне, погрузился вместе с ней в воду, расположив Элию таким образом, что она оказалась на нем верхом. Почувствовав под собой его гладкую, как атлас, кожу и упругие мышцы, Элия громко застонала. Теплая вода и ароматические добавки подействовали на нее расслабляюще, и она не стала продолжать этот спор. К счастью, Камал решил направить его в шутливое русло.

Сняв с нее украшения и подколов ей волосы так, чтобы они не намокли, он с самодовольной ухмылкой заметил:

– Будь это не так, разве ты стала бы нарушать старинный обычай и проникать тайком на коронацию?

Налив себе на ладонь немного жидкого мыла, он принялся водить ею по шее, плечам и рукам Элии.

– А кто сказал, что я пришла туда из-за тебя? Я просто хотела посмотреть церемонию.

Ее еле слышный лепет прозвучал неубедительно.

– Хочешь, я прямо сейчас докажу тебе обратное?

– Что мне на это сказать? Я презираю себя за то, что так быстро пала жертвой твоих чар. Вероятно, все дело в моей неопытности.

– Обещаю быть хорошим учителем, – обольстительно улыбнулся Камал. – Кстати, я рад, что ты присутствовала на коронации.

Добавив в ладонь еще немного мыла, он начал нежно массировать ей грудь. Другая его рука тем временем скользнула вниз и нашла центр ее женского естества.

Этот мужчина сводил ее с ума своими сладкими пытками. Казалось, его руки были повсюду. Еще никогда в своей жизни она не была так близка к капитуляции перед противником.

– Я хочу тебя, Камал, и всегда хотела… – призналась она.

– Ты меня получишь, но всему свое время.

В его потемневших от страсти глазах загорелись озорные огоньки.

Плеснув воды ей на грудь, чтобы смыть остатки мыла, он притянул ее к себе и, накрыв ртом темный бутон соска, слегка прикусил его.

Это было выше ее сил.

– Ты убьешь меня, Камал… Мне так пусто без тебя… Заполни меня собой, – взмолилась Элия.

– Ты хочешь знать, как сильно я по тебе изголодался за эти годы?

После этих слов он, приподняв ее за бедра, неоднократно исполнил ее просьбу. Они продолжали этот головокружительный марафон до тех пор, пока вода не остыла, а их тела не покрылись мурашками.

Тогда Камал вылез из ванны и, вытершись полотенцем, помог ей спуститься вниз, а сам быстро пересек комнату и исчез за одной из колонн в арабском стиле. Неожиданно старинные светильники на стенах погасли, и комната погрузилась в полный мрак, поскольку плотные шторы на окнах были задернуты.

Что еще придумал этот мучитель? – думала Элия, вытираясь. Играть с ней в прятки, когда она так устала? Ему ведь известно, что ей не нравится заниматься любовью в темноте. При этом она чувствовала себя так, словно ей завязали глаза.

– Иди сюда, – послышался его голос со стороны кровати.

Элия, точно загипнотизированная, медленно пошла на зов. Камал ждал ее у кровати.

Когда он отодвинул полог, Элия удивилась при виде тонкого серебристого луча, падающего прямо на постель. Забравшись на нее и устремив глаза к потолку, она испытала благоговейный трепет. Сквозь огромный стеклянный купол на нее смотрело звездное небо с серпом луны посередине. Понадобилось несколько минут, прежде чем она смогла отвести взгляд от этой красоты и переключить внимание на лежавшего рядом Камала. В тусклом свете луны его волосы сверкали как вороново крыло, а весь облик дышал какой-то сверхъестественной красотой.

– Все это для тебя, моя богиня. Я знал много женщин, но ни с одной из них мне не было так хорошо, как с тобой.

На этот раз они ласкали друг друга неторопливо, словно изучая, после чего Камал пообещал ей, что завтра они займутся любовью под солнцем, и забылся блаженным сном.

Глаза Элии были полны слез. Она оказалась слишком слаба. Она снова отдала ему всю себя. И это после того, как он ясно дал ей понять, как сильно ее презирает. А теперь, наверное, станет презирать еще больше. Ее единственный выход – воспринимать все это только как хороший секс.

Но разве это возможно теперь, когда она окончательно поняла, что не переставала его любить? Как ей жить, когда все закончится?