Текст книги "Загадай желание"

Глава 21

Клэр осторожно встала, приняла душ и оделась до того, как Майкл проснулся. Так или иначе, мысль о том, что он видел ее голой или даже частично раздетой, была невыносима. Чистя зубы, она рассматривала свое отражение. Ее серые глаза печально смотрели из зеркала.

– Нечего жалеть, – сказала она своему отражению.

И Клэр не жалела. Майкл Уэйнрайт сделал ей драгоценный подарок. Лондон открыл ей глаза.

Она узнала, что существуют и другие миры. И в отличие от чтения, которое давало возможность представить сотни различных мест и разный образ жизни, эта поездка показала ей то, чего Клэр еще никогда не видела. Лежа рядом с Майклом, она поняла, что не должна возвращаться. В Лондоне было что-то волнующее и в то же время что-то глубоко успокаивающее. Ей нравилась жизнь улиц, пабы, небольшие кафе и налаженная транспортная система. Невысокие здания, красивая архитектура и замечательные парки сделали это место… она не могла подобрать подходящее слово. Удобным? Нет, не совсем то, хотя здесь, конечно, удобно. Но тут было не просто интересно, как в любом другом месте. Она чувствовала, бродя по улицам и магазинам, что так… правильно. Да, здесь все правильно.

Клэр услышала какие-то движения за незакрытой дверью ванной. Она положила немного блеска на губы, чуть-чуть подкрасила тушью ресницы и почувствовала, что готова выйти к Майклу. Она сложила косметику в косметичку и неожиданно для себя самой взяла маленькую бутылочку с гелем для ванны. Чему это могло повредить? Она сосредоточилась. Никакой конфронтации, никаких обвинений. Майкл Уэйнрайт ничего не был ей должен, и он даже ей не лгал. Клэр знала, что его встреча с Кэтрин Ренсселэр была частично деловая. И он был волен делать то, что хотел.

Она посмотрела на себя еще мгновение и почувствовала удовлетворение от того, что увидела.

Клэр надела свитер, который связала сама, серьги с жемчугом; на ее лице играл слабый румянец – то ли от душа, то ли от нервов, и она выглядела лучше, чем когда бы то ни было. Она чувствовала себя удивительно уверенной. Клэр вышла к Майклу.

Он уже оделся и разговаривал по телефону, держа чашку кофе в руке. Он приподнял брови, улыбнулся ей и кивнул, как бы говоря: «Еще только одну минуту». Клэр подошла к ночному столику и проверила ящики, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. Она была очень внимательна, когда собирала вещи, но проверить все же стоило.

– Хорошо. Хорошо, я позабочусь об этом, – сказал Майкл в трубку. Затем последовала пауза. – Да, и вам всего хорошего.

Неизвестно почему, Клэр задумалась, с кем он мог говорить о делах в воскресенье утром, но внутренне пожала плечами. «Это совершенно меня не касается», – напомнила она себе.

– Я закажу завтрак, – сказал Майкл. – Чего бы тебе хотелось?

– Я не хочу есть, – ответила Клэр.

– Ты уверена? Нам не удастся поесть до завтрака в самолете. И у нас нет времени. К полудню мы должны уехать. Надо еще собрать вещи.

– Я уже собрала.

– О! Прекрасно. – Майкл поставил кофейную чашку и открыл дверь шкафа. Он вздохнул. – Терпеть не могу складывать вещи. Худшая часть путешествия. Но само возвращение не настолько плохо. Все грязное, зато можно просто бросить вещи кое-как в чемодан и привести все в порядок дома.

Клэр подумала об аккуратно сложенных вещах. Майкл вытащил свой чемодан и положил его на кровать.

– Значит, ты уже готова ехать в аэропорт, – сказал он.

– Я не еду, – ответила Клэр.

Он сделал паузу, повернулся и посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду? Мы улетаем в полдень.

– Нет. Я не поеду, – повторила Клэр.

– О чем ты говоришь? Наш рейс в три часа. У нас совсем нет времени.

– Я не полечу, – снова сказала Клэр. – Но я тебе очень благодарна.

Майкл сел на кровати около открытого чемодана. Он смотрел на нее, действительно смотрел на нее впервые за это утро. Если он и подозревал, что ей что-то известно относительно прошлой ночи, он смог скрыть это.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Все в порядке. Но я не вернусь в Америку.

– Сегодня не вернешься?

Клэр достала пальто из шкафа. Как хорошо, что она его купила. Она пожала плечами.

– Я пока не вернусь, – сказала она. – А там посмотрим.

– О чем ты говоришь? – раздраженно спросил Майкл, но Клэр не отступала. Может, в Нью-Йорке он и босс, но не здесь. Она напомнила себе, что не надо бояться его капризов.

– Клэр, ты сошла с ума? Клэр покачала головой.

– Я была сумасшедшей, – ответила она. – Но сейчас все в порядке, спасибо.

– Клэр, у тебя есть работа, тебе надо вернуться. Клэр улыбнулась и опять покачала головой:

– Я не такая, как ты, Майкл. И это – не работа. Он подошел поближе и положил ей руки на плечи:

– Но у тебя есть семья…

– Это – не семья, – пожала она плечами, этим жестом высвободившись из его рук.

Выражение его лица изменилось – Клэр это отчетливо увидела, – и на мгновение она вдруг увидела провинившегося маленького мальчика, которым он, возможно, иногда был.

– Это из-за прошлой ночи? – спросил Майкл осторожно.

Клэр из последних сил хранила гордость.

– Что из-за прошлой ночи? – удивилась она. И прежде чем он смог что-то сказать, продолжила: – Ты знаешь, что между нами нет ничего серьезного. Это был прекрасный уикенд. Я тебе очень-очень благодарна. Я просто хочу остаться в Лондоне.

Она увидела облегчение на его лице, Майкл решил – ошибочно – его не заметили. Он сложил руки на груди и встал.

– У меня сейчас нет времени на эту ерунду, – сказал он. – Мы можем съесть что-нибудь в аэропорту.

Клэр вошла в гостиную, где стоял ее чемодан. Чтобы быстрее уйти, она взялась за ручку. Майкл последовал за ней.

– Ты не понимаешь, – произнесла она. – Я остаюсь.

Майкл скептически посмотрел на нее:

– Ты не можешь остаться. Сколько у тебя денег?

– Семьсот восемнадцать долларов, – ответила Клэр.

– Господи! Ночь в этом номере стоит больше.

– Ну и что? Мне же не обязательно жить здесь, правда? – Клэр почувствовала в своем голосе раздражение и взяла себя в руки. Она должна была помнить, что чувствует только благодарность к Майклу. Он привез ее сюда, и она была ему благодарна, и тот факт, что он не смог подобрать к ней ключ, чтобы понять, какой она была, не огорчал девушку.

– Как ты будешь жить? – поинтересовался Майкл.

– Найду работу.

– У тебя нет рабочей визы. Ее очень трудно получить.

Клэр пожала плечами:

– Тогда я найду работу, для которой не нужна рабочая виза. – Она улыбнулась. – Мои запросы гораздо скромнее твоих. – Несмотря на улыбку, она поняла, как трудно сохранить доброжелательность; ему не шло отеческое высокомерие. – У меня будет все в порядке, – добавила она. – Я хочу поблагодарить тебя за все. Это было замечательно. – Она подошла к нему и поцеловала в щеку.

Майкл вздрогнул. Его лицо было совсем близко. Клэр собрала все свое мужество, чтобы повернуться и выйти из комнаты. Она шла по коридору, волоча за собой чемодан со скрипящими колесиками.

– Странно, правда, – мы запускаем ракеты в космос, но не можем сделать нормальные колесики к чемоданам! – И с этими словами она повернула за угол и ушла из его жизни, как она думала, навсегда.

Глава 22

Клэр вышла из метро и потащила чемодан вниз по Кэмден-Хай-стрит. Лежа в постели рядом с Майклом, она поняла, что не должна возвращаться с ним обратно. Она могла остаться и наслаждаться Лондоном. Клэр не знала, на сколько ей хватит денег и как долго она могла здесь оставаться, но там, в темном номере гостиницы, эта мысль была как бальзам на ее уязвленное самолюбие. Она чувствовала это, проезжая по туннелям подземки, а на выходе храбрость покинула ее. Клэр ощущала себя глупой и потерянной – и буквально, и фигурально. Как ей вернуться? И когда? И что ждало ее впереди? Может, ей нужно, как Гансу и Гретель, отмечать обратный путь корками? Впрочем, ее семья, как и их родные, не ждет ее домой. И что же дальше? Она умрет от голода у ведьмы под замком?

Беспечная реакция Майкла не слишком отличалась от поведения матери, Фреда и даже отца. Мать не замечала ее, Фред уехал и не считал нужным давать знать о себе, и даже отец, при всей его любви, оставил дочь без средств.

В конце концов Клэр поняла, что ей надо где-нибудь выйти из метро, а она читала, что на Кэмден по воскресеньям был большой рынок. Ей понравился рынок в Портобелло, поэтому девушка решила, что надо посетить и этот, и вообще, она, по крайней мере, хоть как-то развлечется, пока решит, что делать дальше.

И вдруг Клэр ненадолго почувствовала панику: эта ложная бравада была фактически глупым поступком. Но лучи мартовского солнца согревали ее лицо, а невероятную суматоху вокруг просто невозможно было игнорировать. В конце концов, она была в новом месте, и это, конечно, не напоминало Стэйтен-айленд, Манхэттен или даже Портобелло-роуд.

Улица была заполнена покупателями, причем молодыми. Ни одного «сложившегося» любителя антиквариата. Здесь продавали новые товары. Сотни, даже тысячи туристов и местных жителей толпились на тротуаре и на проезжей части, одетые в кожу, кашемир и шелк, джинсы и фланель. Клэр никогда не видела такого смешения возрастов, наций, стилей и типов людей.

И магазины тоже не были похожи ни на один из тех, которые она когда-либо видела. Многие из них, казалось, выставили половину товаров прямо на улицу. Обувь, изделия из кожи, сумки, кошельки, новая недорогая одежда, старая одежда, пальто и жакеты расположились на дороге на стойках, столах, в коробках. Все здесь перемешалось – причудливая архитектура, необычные вещи, которые скрывались до сего дня внутри магазинов, придавали особый эффект окружающему. Огромные ботинки, ливайсы и байкерская куртка, казалось, были XXXXL размера.

Жизнь била ключом. Кругом царило оживление – люди что-то ели, смеялись, разговаривали, продавали и покупали. Уличные торговцы зазывали, подшучивали и обхаживали потенциальных покупателей. Клэр была рада оказаться здесь. Несмотря на то что ей негде ночевать и у нее нет работы, счета в банке, друзей и семьи, она чувствовала себя более счастливой, чем когда-либо. Об остальном она подумает позже. Хватило одного мгновения, чтобы почувствовать свою причастность к происходящему – быть в центре толпы на яркой шумной улице в лучах солнечного света.

Но, как обычно, Клэр осталась одна. Она снова подумала о Майкле: сейчас, вероятно, он был уже в аэропорту. Она не должна тосковать без него, и она не будет. Уж Майкл, конечно, не скучал бы без нее. Кроме вспышки гнева, которая выражала, вероятно, не что иное, как удивление, он ничего не испытывал к ней. Почему же она должна питать к нему нежные чувства? Девушка пожала плечами. Клэр замерзла и проголодалась. Глупо было думать о Майкле. Выбор сделан. Она должна быть довольна тем, что совершила. У нее есть достоинство, как и у Эбигейл Сэмьюэлс. А еще ее ждали приключения, что само по себе намного больше, чем вся ее прежняя жизнь.

Клэр стояла на углу и читала на табличке название улицы. Она была на Чок-Фарм-роуд, и это название вызвало у нее улыбку. Топонимика этого города, его древность, перемешавшаяся с современностью, околдовали ее. Здесь, в этой толпе, Клэр совсем не чувствовала себя выброшенной из жизни, как это было на улицах Нью-Йорка.

Итак, она проголодалась и решила двигаться вперед, пока не найдет место, где сможет позавтракать или даже – она улыбнулась – возможно, даже заказать «пахаря». Клэр перешла маленький мост над неширокой рекой или каналом. Место было очень симпатичное – берега выложены булыжником, и вдоль них росли кусты плакучей ивы. Немного девятнадцатого века среди шума и толпы века двадцать первого.

С моста она заметила огромный склад, на этажах которого располагались магазины и террасы, заполненные людьми. Она шла под железнодорожной эстакадой прочь от магазинов, где продавались кожаные куртки, кроссовки и прочее, впереди были окрестности поинтереснее: галереи, магазины и несколько бистро.

Наконец толпа поредела. В полумили от метро Клэр наконец нашла то, что искала. Кафе напоминало рабочую столовую. Снаружи имелась треугольная вывеска, на которой мелом было небрежно написано, что завтрак здесь подают весь день. Утомленная и голодная, но ободренная, Клэр открыла дверь, таща за собой чемодан.

Помещение было заполнено мужчинами, очень занятыми просто едой или едой и беседами друг с другом. Клэр почувствовала запах бекона, и ее рот наполнился слюной. Но, несмотря на голод и возможность присесть, она колебалась. Девушка тревожно огляделась. В кафе не было отдельных столиков – там стояли только четыре длинных стола, и ей пришлось бы сидеть рядом с одним из незнакомцев. Клэр была слишком застенчива, чтобы сделать это, и когда она уже повернулась к выходу, то услышала голос женщины, обращенный к ней:

– Вы хотите позавтракать, не так ли?

Она обернулась и увидела коренастую блондинку средних лет в свалявшемся свитере и грязном переднике. Та жестом пригласила Клэр присесть и улыбнулась. Из-за этой улыбки и чувства голода (и несмотря на смазанный макияж и грязные волосы женщины) Клэр села, куда ей указали.

– Подвинься, Берт, – велела блондинка невысокому мужчине, рядом с которым было свободное место. Он ел свой завтрак ложкой, обхватив рукой тарелку. Официантка смотрела на него сверху вниз.

– Она не тронет твою еду, дурачок. – Она взглянула на Клэр. – Деревенский идиот, – сказала официантка. – Безвреден, когда вынимает свои зубы. – Половина мужчин в кафе рассмеялась. Берт поднял голову.

– Лучше иметь вставные зубы, чем такие длинные, как у тебя, – ответил он, и посетители кафе рассмеялись еще больше.

– Эй, – официантка опять посмотрела на Клэр. – Они – неподходящая компания, но зато мухи не обидят.

Клэр расслабилась. Можно было спокойно присесть. Она поблагодарила официантку, которая продолжала стоять около нее.

– Шикарный завтрак? – спросила женщина. Клэр не была точно уверена, что она имела в виду, и всего лишь кивнула. Потребовалась вся ее смелость, чтобы сесть за стол, но оказалось, что там вообще не было меню – просто какая-то плохо читаемая картонка.

– Чаю? – спросила официантка. Клэр снова кивнула. – С или без?

Клэр хотелось черного чаю с лимоном, но она не думала, что здесь его подают нарезанным кусочками.

– Без, – попросила она.

Минуту спустя, к ее удивлению, перед ней поставили чашку чая с молоком. Прежде чем она успела что-то сказать, официантка ушла и тут же вернулась с огромной тарелкой, до краев заполненной яичницей с помидорами, толстыми ломтями полосатого бекона, жареными грибами, картофелем-фри и запеченными бобами! Клэр смотрела на тарелку с тревогой: она не закончит завтракать к обеду. Хотя… Она могла бы съесть двойную порцию в мгновение ока. Клэр начала есть, не прикасаясь, однако, к бобам. Все было на удивление вкусно, правда, немного жирно.

«Наверное, я прирожденная крестьянка», – подумала Клэр. Хотя завтраки в «Беркли» были изысканны, на самом деле она предпочла бы этот. Девушка задумалась, ел ли Майкл когда-нибудь или будет ли есть когда-нибудь пищу в месте, подобном этому. Вероятно, нет. Девушка попробовала яичницу и огляделась. С едой разобрались. Остаться без Майкла и его привилегий тоже не было проблемой, но остаться совсем одной – тяжко. Клэр осознала, что здесь она – единственная женщина (не считая официантки) и единственная американка. Другие посетители тоже пришли по одному, но все, казалось, знали друг друга, по крайней мере были знакомы. Она вздохнула. Почему ее участь – всегда быть одинокой? Клэр опять вздохнула и набила рот бобами. Хорошо, сказала она себе, придется свыкнуться с этим. Мужчины, которые любили ее, все равно делали ее одинокой, даже когда она была с ними. И мужчины, которых она любила, не оставались с ней надолго – или навсегда.

Некоторое время Клэр ела в тишине. Берт, сидевший рядом с ней, молчал, и это радовало. Вокруг нее говорили об «Арсенале», и Клэр слушала спор на эту тему. За ее столом трое мужчин, казалось, добродушно подтрунивали друг над другом, одного из них называли Барсуком. Клэр не поняла, это имя, фамилия или кличка, а может, намекали на «Ветер в ивах». В общем, ей было трудно понять, о чем они говорили.

– Еще чаю? – спросила официантка из-за плеча Клэр. Снова кивнув, Клэр пыталась придумать, как можно получить чашку черного чая.

– С или без? – опять послышался вопрос. Клэр набралась храбрости и спросила:

– Без чего?

– Без сахара, – ответила женщина, удивившись вопросу.

Клэр взяла чашку. Фарфор толщиной в палец.

– Хотелось бы чаю без сахара и без молока.

– Без молока? Ненормальная. – Официантка пожала плечами. – Вы все пьете так? – Клэр кивнула. Официантка покачала головой: – Неудивительно, что у вас такие президенты. Вы все неправильно пьете чай.

– Да, я всегда думала, почему у нас пятьдесят кандидатов на звание «Мисс Америка» и только два кандидата в президенты, – сказала Клэр. Большинство мужчин, так же как и официантка, рассмеялись.

Она посмотрела на Клэр:

– Значит, ты из Штатов? Ты не канадка и не австралийка?

– Нет. Я из Нью-Йорка.

Это придало беседе новое направление. Родственники или друзья посетителей кафе бывали в Нью-Йорке и Орландо. Берт, вылизывавший тарелку рядом с ней, улыбнулся вставными зубами:

– Моя жена была в Орландо. Она ездила туда с сестрой. Вам нравится там?

– Я никогда не была в Орландо, – ответила Клэр. – Я живу в Нью-Йорке.

– Не были в Орландо? Но это же рядом? – Он покачал головой. – Как же вы тогда попали в Диснейленд?

– Я никогда там не была, – повторила Клэр и решила, что лучше не добавлять, что она никогда и не хотела побывать там. Но поскольку Берт уставился на нее, она извиняющееся улыбнулась: – Я не люблю Микки.

– Она не любит Микки Мауса! – громко воскликнул он.

– Я думал, что это запрещено в Штатах, – прокомментировал мужчина помоложе, с рыжими бакенбардами. Раздался смех, заставивший Клэр покраснеть.

– Точно, – сказала она. – Я получила срок, но сбежала из тюрьмы. Именно поэтому я здесь. Я в розыске.

Это вызвало добродушный смех. Затем Клэр, уставившуюся в тарелку, оставили в покое, хотя несколько мужчин продолжали задирать обладателя рыжих бакенбард, но их шуток она не в состоянии была постичь. Удивительно, несмотря на то что сидевшие вокруг нее явно были из рабочих, Клэр не слышала от них никаких грубостей. Они не называли друг друга «сукин сын» – обычное дело для Джерри и его друзей. И не было никаких сальных шуток о том, какие последствия могут вызвать съеденные бобы. Интересно, а здесь знают «Бобы-бобы, вот музыкальный инструмент…» – любимый стишок Джерри?

Клэр съела почти все (кроме «музыкальных» бобов). Когда официантка спросила, не хочет ли она еще чашку чая, Клэр покачала головой, за что была вознаграждена обрывком бумаги с написанными на нем цифрами. Это был счет. Еда оказалась удивительно дешевой. Меньше пяти долларов, если Клэр правильно сосчитала. Она положила деньги, включая большие чаевые, и, когда официантка вернулась, чтобы забрать их, осмелилась спросить, не знает ли эта женщина «о недорогом пансионе или гостинице поблизости».

– Ну, не в туристической зоне их немного, – сказала официантка. – Сюда, главным образом, приезжают на распродажи по выходным. – Она повернулась к Клэр спиной. – Эй, Джеко, ты не знаешь где здесь поблизости хороший пансион?

Прозвучало несколько вариантов, но официантка отвергла все. Вдруг из глубины кафе раздался глубокий голос, и все замолчали.

– У невестки моего брата Мэдж есть место, – произнес кто-то – возможно, Джеко. – Она достаточно скупая. У нее не готовят завтраки, но она не неряха, так что там довольно опрятно.

Клэр не слишком порадовала эта характеристика, но официантка посмотрела на девушку и тронула ее за плечо.

– Согласны? – спросила она. – Если надо, я узнаю адрес. – У Клэр не было выбора, так что она кивнула.

Когда официантка отошла, Клэр незаметно добавила еще монету к чаевым. Похоже, она нашла не только место, где можно было поесть, но и ночлег. Официантка вернулась с очередным клочком бумаги. На нем небрежно был написан непонятный адрес: 238 А, Чемберли-террэс. Клэр прочитала его вслух, чтобы удостовериться, что все правильно.

– Вот именно, дорогуша. Смотри: ее зовут миссис Уотсон.

Потом официантка вместе с несколькими посетителями объясняли ей, как туда добраться. Все эти объяснения противоречили друг другу. Клэр вынула путеводитель, а Берт сказал, что Чемберли-террэс совсем поблизости.

Клэр всех поблагодарила и отправилась восвояси, на сей раз с полным желудком и даже приободрившись. Кто сказал, что британцы замкнуты?