Текст книги "Записка с того света"

9

Понятие «вероятность» – не в бытовом, а вполне математическом смысле – даже усилило свое присутствие в жизни Дитмара. И не только потому, что Гундер после сдачи школьного экзамена на зрелость поступил на математический факультет университета и среди прочих разделов математики изучал теорию вероятностей, а еще и потому, что, как всякий студент, Дитмар нуждался в деньгах, вероятность появления которых у него в большом количестве была ничтожно мала. Он опробовал разные способы подработки, включая такие привычные для студенчества, как репетиторство, работа в магазине и кафе, дежурство по ночам и даже уборка помещений. Все это не приносило больших доходов, но позволяло иногда сходить на студенческую тусовку и не считать при этом каждый евро.

Но денег хотелось все больше. Однажды в студенческой столовой, расположенной на территории университетского кампуса, сокурсник, сдвинув несколько столов, пригласил Дитмара и еще нескольких парней отметить его «огромный успех». Он заставил столы едой и напитками, и компания на славу повеселилась. Оказалось, что «огромный успех» означал всего лишь неплохой выигрыш в лотерею. И для того чтобы выиграть, ничего не надо было делать. Следовало лишь регулярно участвовать в лотерее и полагаться на удачу. И если повезет, можно даже сорвать джекпот. То, что за участие в лотерее нужно платить деньги, как-то уходило на второй план. Ведь сумма платежа зависела от количества комбинаций чисел, которые будут участвовать в розыгрыше. Если оплачиваешь мало комбинаций, то и денег за это надо тратить немного. Поначалу Дитмар так и делал. Платил немного, а в день розыгрыша узнавал, что снова ничего не выиграл. И кому, как не Дитмару Гундеру, было понятно, что чем больше комбинаций, тем выше шанс. Пресловутая вероятность и здесь правила бал. Он стал платить еженедельно (а иногда и два раза в неделю) больше денег, но все равно ничего не выигрывал. В такие дни снова вспоминались слова учителя Клоса: «Понимаешь, Дитмар, если вероятность даже очень высока, может случиться так, что событие никогда не наступит в обозримый для тебя промежуток времени. Заруби себе на носу». Он разрабатывал всяческие системы выбора чисел для комбинаций и иногда стал выигрывать, но, когда сравнивал сумму выигрыша с потраченной, обнаруживал, что снова внакладе. Играя в «6 из 49», он начал ставить крестик на дополнительных опциях, включая «Спираль удачи». Выбрав комбинации чисел, он применял их в розыгрышах в течение нескольких недель, что позволяли правила лотереи. Все эти дополнительные возможности требовали дополнительных денег. По теории вероятностей шансы на крупный выигрыш росли, но применительно к Дитмару почему-то продолжало действовать «правило Клоса» (так он прозвал озвученные в далекие школьные времена учителем Клосом неутешительные результаты заигрываний с вероятностями). Скоро он заметил, что все, что он зарабатывал традиционными способами, пожирал хищный зверь под названием «вероятность», так и не укрощенный лучшим учеником математического класса Дитмаром Гундером. Уже не хватало денег на простые студенческие забавы.

Дитмар ступил в дом и подошел к зеркалу в прихожей. На него глянуло усталое лицо мужчины приятной наружности, но с заметными морщинками вокруг печальных глаз. Он сбросил куртку и прошел в комнату. Сегодня он побывал в казино, где в очередной раз пообещал в скором времени погасить весь долг. Лица кредиторов были неумолимы и даже суровы. Было ясно, что поблажки не будет. Также было ясно, что, пока он не вернет долг, у него не будет шанса отыграться. Больше никто денег в долг не даст. Весьма печальным был и тот факт, что с каждым днем росли проценты.

Зазвонил телефон. Все тот же мужской голос сказал:

– Я выяснил, кто этот второй.

– Каким образом?

– Самым простым. Он же был в крематории. Я побывал там. Мне назвали его имя. Дальше дело техники.

– Как же его зовут?

– Макс Вундерлих[2]2
  Вундерлих (нем. wunderlich) – чудесный, особенный, редкостный.


[Закрыть].

– Приметное имя.

– Да, особенно если учесть, что он частный детектив.

– Очень интересно.

– Интересно, что он там вынюхивал и откуда у него какая-то информация?

– Пожалуй, только от этого изобретателя.

– Ты хочешь сказать, что этот Курт Хильберт что-то заподозрил?

– А что же еще?

– Для этого нужны основания. Откуда они у него? Он же целую вечность где-то болтался и не может знать никаких подробностей.

– Сообщи, пожалуйста, об этом на всякий случай туда.

– Я уже это сделал.

– Вечно ты вперед лезешь, – проворчал Дитмар, а потом добавил: – Хотя и кстати.

Он положил трубку и пошел к бару. Для того чтобы выпить, есть все основания, решил он. Новость была не из приятных. Ее нужно было переварить. Вероятность грядущих неприятностей росла.

10

Сыщик набрал номер телефона Мартины и почти сразу же услышал:

– Хай, Максик! Ты откуда? С Бейкер-стрит? Из этого уютного гнездышка, где родились многие сюжеты моих детективных историй?

Он понял, что настроение у Мартины великолепное, и в тон ей сказал:

– Спешу усилить твое радостное состояние и сообщить еще одну приятную новость.

– Какую же, мой сыщик?

– Мы едем в Майнц.

– Замечательно. Итак, продолжение следует.

– Да, и начнется оно с водного путешествия.

– Это еще зачем?

– Решил совместить полезное с приятным. Ты же, надеюсь, не забыла, что сейчас лето. Люди отдыхают, совершают экскурсии. Почему бы нам к ним не присоединиться?

– Послушай, люди веселятся, а нам нужно работать.

– Мы и будем работать, но до Майнца доберемся водным маршрутом. Ты ведь знаешь, что в эту пору из Франкфурта отправляется много прогулочных корабликов, и на одном из них мы и попадем прямо в Майнц. Сначала по Майну, который, если ты не забыла, впадает в Рейн, а потом чуть-чуть по Рейну – и мы на месте. Я уже созвонился с фрау Керн. Оказалось, что это место, где она подняла записку, недалеко от реки. Нам даже так будет удобнее путешествовать. Пройдемся вдоль Рейна, посмотрим на тамошние пейзажи.

– И когда? Прямо завтра?

– Прямо сегодня. Я заказал билеты.

На том конце беспроводной линии воцарилось молчание. Макс приготовился услышать от Мартины поток упреков, но, на удивление, она сказала довольно миролюбиво:

– Если отправление не раньше чем через два часа, то я готова.

– Отлично. Отправление через два с половиной часа от причала Железный Мост. Знаешь такой?

– Еще бы. Я же родилась не в Швейцарских Альпах, а во Франкфурте.

– Тогда жду прямо там. Не забудь, наш корабль называется «Наутилус».

– Ты шутишь?

– Нисколько. Он действительно так называется. Всем хочется немножко романтики. В том числе и тем, кто дает названия речным кораблям.

«Наутилус» оказался самым крупным туристическим кораблем компании. По речным меркам он с его четырьмя сотнями пассажиров казался огромным. Мартина, когда они уже были на корабле, сказала:

– Максик, зачем ты выбрал такой большой корабль? Так хотелось посидеть где-нибудь на нижней уютной палубе, чтобы народу было поменьше. А здесь людей прорва.

– Не паникуй. Здесь три палубы: нижняя, средняя и верхняя. Видишь, какое сегодня солнце? Сейчас все бросятся наверх, чтобы понежиться на солнышке, подышать воздухом; кто-то удовлетворится средней, а мы с тобой пойдем на нижнюю, где, не исключено, и обретем желанный для тебя уют.

Макс взял женщину за руку и, лавируя между снующими людьми, повел по лестницам на нижнюю палубу. Его предположение оказалось правильным: на нижней палубе действительно оказалось совсем мало людей, и Мартина успокоилась. Они заняли столик возле окна, и Макс заказал кофе. Кельнер пошел выполнять заказ, а Макс вдруг сказал:

– Я, пожалуй, поторопился. Может быть, ты есть хочешь?

– Нет. По меньшей мере не сейчас.

Они пили кофе и смотрели в окно. Вода Майна плескалась совсем близко: казалось, открой окно и протяни руку, и пальцы сразу же почувствуют прохладную влагу. За окном проплывали дома, машины и дороги. Поскольку река неширокая, картина за окном мало отличалась от той, которая была бы, если бы они не плыли по реке, а ехали по автостраде. Разве что отсутствие обгоняющих и несущихся навстречу автомобилей указывало на то, что они двигаются по водному пути.

Мартина сделала глоток кофе и прервала затянувшееся молчание:

– Как думаешь, что нас ждет в Майнце?

– Если говорить конкретно, то нас там ждет фрау Керн, немолодая дама с собачкой. Когда наш «Наутилус» причалит, я позвоню ей, и она двинется к условленному месту. Мы с тобой тоже двинемся туда. А что потом?

Макс замолчал, а Мартина продолжила за него:

– А потом наступит ситуация, которую ты часто описываешь как «пойди туда, не знаю куда», – она рассмеялась.

– Да, да… Удивительно живучая русская поговорка. И очень точно характеризует мою нынешнюю жизнь… Да и твою тоже. А если говорить серьезно, то будем действовать по обстоятельствам. Ведь должно же там быть нечто, что подскажет следующий шаг или как минимум направление движения.

– Философствуешь, как всегда.

– А что остается?

Мартина заглянула в свою чашку и, увидев на дне лишь коричневатый налет, сказала:

– Ну вот, и кофе допит.

– Предлагаешь заказать еще?

– Максик, я бы что-нибудь съела. Долго нам еще плыть? Успеем перекусить?

Он глянул на часы, пожевал губами, как бы что-то произнося про себя, и удовлетворенно сказал:

– А знаешь, неплохая и вполне осуществимая идея.

Мартина раскрыла меню и недолго думая ткнула пальцем в одну из напечатанных строчек:

– Хочу вот это.

Сыщик заглянул в меню, сконцентрировал внимание на том месте, где застыл ее палец, и сказал:

– Выбор одобряю. Так что вот это два раза. Может быть, еще в придачу по бокалу вина?

Мартина кивнула, а Макс подозвал кельнера.

Вскоре тот принес заказ, и они стали с аппетитом уплетать отбивные с картофелем и зеленым салатом, изредка потягивая вино. Набежавшие облака закрыли солнце, за бортом стало темнее и прохладнее. На нижней палубе стали собираться люди. Кельнеры забегали с подносами, торопясь увеличить выручку. Макс глянул в окно и сказал:

– Смотри, Мартина, вон слева по борту показался железнодорожный мост через Рейн. По нему ходят поезда из Майнца на Франкфурт. Назад поедем по железной дороге.

Она приблизилась к окну, всматриваясь в указанном им направлении. Ее волосы коснулись его щеки, защекотали ухо, нос. Мартина снова опустилась на свой стул, а Макс сказал:

– Это значит, что мы уже почти приплыли. Через минуту приблизимся к месту впадения Майна в Рейн и повернем направо. А там рукой подать до нужного нам причала.

Корабль уже входил в Рейн и совершал маневр для поворота вправо. Его носовая часть как бы застыла на месте, а корма стала перемещаться по кругу. Вскоре корабль встал перпендикулярно к руслу Майна, моторы взвыли, и судно, подрагивая, уверенно двинулось вниз по Рейну. Макс снова заговорил:

– Ну все, Мартина, собирай вещи. Осталось совсем немного.

Она засмеялась:

– Ты просто неугомонный. Успокойся. Какие вещи? Вот этот рюкзачок ты называешь вещами?

Макс оглянулся по сторонам. Удивленно отметил, что, кроме ее рюкзачка, его борсетки и легкой куртки на случай дождя, действительно ничего нет. Макс улыбнулся:

– Ты права. Что-то я разволновался, хотя, в самом деле, никаких оснований для волнения нет.

Они пешком шли вверх по берегу Рейна. Фрау Керн подробно объяснила, как, идя просто вдоль реки, найти нужную улицу. После Майна Рейн казался широченной рекой. Вновь появившееся солнце слегка серебрило мелкую рябь рейнской воды, громко кричащие чайки стаями проносились близко от поверхности реки. Тихие и робкие утки плавали недалеко от берега, иногда ныряя в поисках корма. И в такие моменты их лапки смешно торчали из воды. Прилегающая непосредственно к воде часть берега была устлана крупными камнями, защищающими остальной берег от разрушающего действия сильной волны. В это время мимо них как раз прошла крупная грузовая баржа и подняла сильную волну. Набегающие волны с шумом разбивались о камни, превращаясь в разнокалиберные брызги. Мартина с восторгом прокричала:

– Никогда бы не подумала, что какая-то баржа на какой-то вполне обычной реке может гнать такую волну.

– Это не обычная река. Это все же Рейн – вторая по длине река Европы.

– Но совсем неширокая.

– Зато довольно глубокая. И не забывай, Рейн берет начало в горах Швейцарии. Сейчас мы, в некотором смысле, движемся к его истокам.

– Теперь все понятно. Вот почему ты его так расхваливаешь.

– А ты почему не поддерживаешь? Ведь для каждого немца Рейн – главная река его родины.

Мартина пожала плечами, виновато взглянула на Макса и тихо сказала:

– Не знаю, что и сказать. Никогда об этом не думала. Я выросла на Майне. Из других водоемов видела только Средиземное море. Но это совсем другое: вот там бывают волны. С этими не сравнить.

– Понятно, Испания, Италия, Греция…

– Все верно.

Макс начал поглядывать направо, отыскивая взглядом признаки местности, о которых говорила фрау Керн. Потом, озираясь по сторонам, не совсем уверенно произнес:

– Мартина, похоже, мы уже где-то близко…

– От чего? – смеясь, спросила она.

– От того места, куда нам надо. По-моему, вот эта уходящая вверх тропа приведет нас к нужной улице. Там в конце я вижу какие-то дома.

– Ну так веди нас туда, мой сыщик!

Они вскарабкались вверх по тропе, в самом конце ее слева открылся вид на красивую улицу с домами-игрушками, уходящую куда-то вверх. Первый слева дом обращал на себя внимание тем, что не подходил близко к улице, а словно притаился в глубине участка за густыми деревьями, мрачно просвечивая через листву грязно-серыми стенами. Мартина опешила:

– Максик, посмотри, какая была бы прелестная улица, если бы не этот урод за чугунной оградой.

– Мартина, между прочим, возле этого урода нам и назначена встреча.

Сыщик приложил ладонь ко лбу и посмотрел вверх вдоль улицы. Оттуда сверху уже торопилась к ним пожилая дама. Впереди, заливисто лая, бежал рыжий кокер-спаниель.

11

Тот же однокурсник, который однажды так щедро угостил компанию студентов по поводу выигрыша в лотерею, столкнувшись с Дитмаром в библиотеке, спросил:

– Как дела, Дитмар? Я слышал, ты стал заядлым игроком во все лотереи.

– Да, поигрываю иногда, – не очень охотно ответил Дитмар, отводя взгляд.

– Похоже, не очень удачно, – приятель пытался разговорить Гундера.

– О какой удаче может идти речь? Игра с нулевой суммой: сколько в среднем вкладываю, столько же и выигрываю. Прибыли никакой. Иногда бывают даже потери.

Приятель, помнящий о причитающейся за нового клиента премии, сказал:

– Есть места поинтереснее, где можно взять хороший куш. Правда, там и ставки выше.

– Где же это? – живо отозвался Дитмар.

– Неужели не знаешь? Казино.

Не желая показать свою неосведомленность, Дитмар поспешно сказал:

– Я, конечно, слышал, но еще не играл.

– Так в чем же дело? Нет ничего проще. Можешь присоединиться ко мне в ближайшие дни. Я поиграю, а ты пока посмотришь. Может быть, понравится.

Через несколько дней Дитмар в компании приятеля стоял перед столом для игры в рулетку. Игра Гундеру понравилась. Ему нравились вертящееся колесо, разноцветные фишки, радостные возгласы выигравших клиентов. Ему нравились великолепие игорного зала, строгие лица крупье в строгой же униформе, симпатичные девушки, предлагающие напитки, сверкающее оформление барных стоек. Здесь царило напряженно-приподнятое настроение. Такое и должно быть – решил он – у людей, выигрывающих большие деньги. Вот они, эти счастливчики, стоящие вокруг него. Они хорошо одеты, от них пахнет дорогим парфюмом. Тех, кто проиграл, он не видел. Их как будто бы не существовало для него. И что такое лотерея, в которой он участвовал до сих пор? Детская забава для студентов и домохозяек. Вот настоящее место для будущего математика Дитмара Гундера. О том, что и здесь заправляет укротительница азарта вероятность, думать не хотелось. Пусть об этом думают слабаки. Его азарт не остановит никакая вероятность.

Поначалу Дитмар делал небольшие ставки. Денег на большие просто не было. Потом ему как-то раз повезло. Он прилично выиграл и сразу же поставил все выигранное на игру. И снова повезло. Он был на седьмом небе от счастья. В тот день он кутил в самом дорогом ресторане. Ему будет везти всегда. Дитмар в этом не сомневался. Но за периодом удач пошли неудачи. Вероятность брала свое. Но выбор был сделан, и воронка азарта затягивала его все глубже.

Дитмар Гундер уже свыкся с этой мыслью, он уже обожал этот дом, как будто он принадлежал ему всю жизнь. Правда, известие о какой-то возне, возникшей на кладбище, несколько беспокоило его. Впрочем, стоит ли ей придавать значение? Какой-то частный детектив… Откуда и почему он появился на его горизонте? Этот изобретатель (так он с самого начала прозвал Курта Хильберта) ничего не знает. Но наем частного сыщика, конечно, его инициатива. Зачем? Он ведь мог и сам сходить на кладбище и там все, что ему нужно, разузнать. Зачем ему еще кто-то? Нужно ли ему, Дитмару, что-то пытаться выяснить об этом частном сыщике? Ради собственной безопасности, ради того, чтобы росла вероятность того, что дом будет принадлежать ему.

Рука потянулась к телефонной трубке, другая в это же время подлила виски в стакан. Голос ответил сразу:

– В чем дело, Дитмар?

– Есть какие-нибудь новости в связи с этим детективом?

– Никаких.

– Может быть, что-то предпринять, чтобы выяснить, что он делал на кладбище?

– Я же уже говорил, что он побывал в крематории.

– Тебе известно, о чем он там спрашивал?

– Он интересовался, кто подписал медицинское заключение.

– И получил ответ?

– Да.

– Это мелочи. Ничего он из этого не высосет. Там все чисто.

– Пожалуй, да. Вероятно, проверкой медицинского заключения дело и ограничится. Твой сверхбдительный изобретатель попросил его проверить, он проверил. Теперь оба успокоились. Я думаю, пока не следует ничего предпринимать.

– Ты хочешь сказать, что изобретатель попросил его проверить, так как сам вдруг разучился говорить? – съязвил Дитмар.

– Конечно, не поэтому, – рассмеялся голос. – Просто он решил, что частному детективу уместнее расспрашивать о таких вещах, чем ему самому. Заплатил ему пару евро, и все.

Дитмар положил трубку. После разговора на душе спокойнее не стало. Если это простая подозрительность изобретателя, то можно перестать беспокоиться. И это вполне объяснимо: изобретатель недолюбливал его (Дитмару, правда, до сих пор было непонятно за что) и хотел ему насолить. А если не просто подозрительность, а что-то другое?

12

Мартина наклонилась и потрепала по голове рыжего Дэзи. На удивление, пес воспринял ее жест вполне нормально и не пытался освободиться, пока пальцы руки Мартины бережно мяли его ухо.

– Он у меня очень дружелюбный. Видите, дается ласкать его даже незнакомым людям, – сказала, приближаясь, фрау Керн, а Дэзи, словно понимая, что его хвалят, завилял хвостом.

Старая женщина, конечно, догадалась, что двое молодых людей, возле которых вдруг выжидательно застыл Дэзи, и являются теми, с кем у нее назначена встреча. На всякий случай она произнесла, обращаясь к Максу:

– Вы, видимо, и есть частный детектив господин Вундерлих?

– Вы не ошиблись, фрау Керн. А это моя помощница Мартина Хайзе. Так что будем считать, что познакомились.

Они по очереди пожали друг другу руки. Все это время Дэзи терся о ноги хозяйки, выказывая явное нетерпение. Фрау Керн сказала:

– Успокойся, нетерпеливый мой. Ему бы все бегать. Минутку не постоит. Хотя, если быть справедливым, это он нашел записку, – она рассмеялась сухим старушечьим смехом.

Макс на всякий случай достал из борсетки упомянутую записку и спросил:

– Вот эту, фрау Керн?

Пожилая женщина недолго рассматривала листок бумаги с уже образовавшимися потертостями на местах сгиба:

– Она, конечно, она, молодой человек. Не может быть никакого сомнения. Ведь я ее так долго переводила. Кстати, у вас французский не вызвал никаких трудностей?

– Нет, фрау Керн. Я швейцарец. А у нас французский один из государственных языков.

– Но вы отлично говорите по-немецки.

– Я происхожу из немецкоговорящего кантона. – Макс перешел к делу: – Фрау Керн, хотелось бы увидеть, где нашел записку этот замечательный пес.

– Нет ничего проще. Мы почти на месте, – сказала она и, поправив легкую шляпку на голове, двинулась вверх по улице.

Мартина с Максом пошли за ней, а Дэзи по привычке возглавил шествие. Пройдя совсем немного, фрау Керн остановилась и сказала:

– Вот, примерно в этом месте и лежала эта записка. Я помню это хорошо. Именно здесь, где заканчивается металлическая ограда этого дома. Согласитесь, дом несколько мрачноват, – она замолчала.

Макс в знак согласия кивнул и проговорил:

– Моя помощница имеет такое же мнение. Она даже назвала этот дом «уродом». Вы не знаете, случайно, хозяина этого дома?

– Нет, молодой человек. Даже никогда не видела. Мы с Дэзи здесь просто гуляем.

– Возможно, вы знаете кого-нибудь из хозяев близлежащих домов?

– Никого не знаю, господин Вундерлих. Я живу на противоположной стороне парка, который начинается в том месте, где эта улица кончается. А она довольно длинная. Правда, Дэзи?

Макс подошел к тому месту, где была обнаружена записка, и, оглянувшись по сторонам, сказал:

– Итак, круг замкнулся. Записка вернулась на свое место.

Затем повернулся лицом к ограде и стал рассматривать то, что находилось за ней. Вдоль всей ограды росли плотно посаженные кусты туи. В высоту кусты были размером почти с ограду и образовывали как бы второй пояс ограждения вокруг дома. Макс подошел ближе и, взявшись за толстые прутья ограды, почти всунул голову между прутьями. И, пожалуй, сделал бы это, если бы голова туда пролезла. Напротив предполагаемого места обнаружения записки в живом ограждении была брешь. Как будто кто-то когда-то удалил здесь заболевший и вследствие этого высохший куст туи. Сыщик подумал, что так оно, скорее всего, и было. Кроме того, он подумал, что как раз через этот образовавшийся просвет можно было бы с той стороны быстро подойти к ограде и вернуться назад. Как иначе можно продраться через густые кусты, он не представлял. Он повернулся к фрау Керн и удовлетворенно проговорил:

– Благодарю вас, фрау Керн. Вы, пожалуй, можете быть свободны. Теперь дело за нами.

Старая фрау внезапно проявила активность, объяснить которую можно было бы, например, просмотром детективных телесериалов. Она напористо заговорила:

– Молодой человек, по-моему, вы торопитесь. Я еще не все рассказала.

– Слушаю, фрау Керн.

– Я думаю, это важно. Ведь записка могла бы появиться здесь и совсем случайно.

– Что вы имеете в виду?

– Ну как же… Кто-то мог ее доставить сюда издалека и случайно обронить. Но, думаю, это не так.

– У вас есть данные, подтверждающие, что это не так?

– Думаю, да. В тот день прошел очень сильный дождь. И он закончился незадолго до того, как мы с Дэзи прибыли к этому месту. Но записка была совершенно сухой. И это значит, что она появилась здесь в течение того короткого промежутка времени, которое прошло с момента окончания дождя до нашего появления здесь.

– Очень логично, фрау Керн, – согласился Макс и добавил: – Но каким образом этот факт исключает возможность того, что записка прибыла сюда из другого места?

– Стопроцентной уверенности у меня, конечно, нет. Но, часто гуляя здесь, я никогда в это время не встречала здесь пешеходов.

– Тогда записка возникла из-под земли, – пошутил Макс.

Фрау Керн заволновалась:

– Конечно, нет. Но все же… – она запнулась, но больше ничего не сказала.

Макс подивился, что так удачно выстроенная старой фрау логическая цепочка не завершилась единственно возможным выводом, к которому он пришел несколько минут назад. Тем не менее он не стал углубляться во взаимный обмен умозаключениями, а просто сказал:

– Я понял, фрау Керн. Думаю, ваша информация очень важна. Я учту ее при дальнейших действиях. Если у меня еще возникнут вопросы, я свяжусь с вами. Еще раз благодарю за оказанное содействие.

Фрау Керн поняла, что разговор окончен, и, распрощавшись с молодыми людьми, заторопилась вверх по улице. Впереди хозяйки бодро бежал рыжий кокер-спаниель.

Мартина, молчавшая в течение всего этого времени, спросила:

– Максик, у тебя есть уже какие-то соображения?

– Считаю, ты думаешь в том же направлении, – с этими словами он подвел ее к ограде и продолжил: – Видишь просвет в живой изгороди? Через него человек – в нашем случае это Жаклин – с территории домовладения подобрался к ограде и выбросил записку. И быстро вернулся назад.

– Ты хочешь сказать, что Жаклин находится в этом мрачном доме?

– Не только находится, но и удерживается здесь.

– Кем?

– Вот это нам и предстоит узнать.

Мартина, вдруг разволновавшись, вполголоса и быстро сказала:

– Максик, может быть, призвать на помощь полицию? Люди, удерживающие Жаклин, могут быть опасны.

– Это, безусловно, так. Но у нас нет времени. Представляешь, сколько потребуется времени, чтобы рассказать полиции всю эту историю и заставить поверить в нее?

– Так что, сунемся прямо туда?

– Не сунемся, а осторожно продвинемся на территорию и попробуем что-нибудь выяснить.

Они спустились немного вниз по улице и обнаружили небольшую калитку из толстых прутьев. Калитка была заперта на внутренний замок. Макс залез в карман и достал из него какую-то железку.

Мартина испуганно воскликнула:

– Что это?

– Никогда не видела? Это отмычка.

– Но это же несанкционированное насильственное проникновение на частную территорию.

– Предлагаешь нажать кнопку звонка? Вот она. Жми. А когда ответят, спроси, не проживает ли здесь Жаклин Эрленбах, балующаяся время от времени написанием странных записок?

Мартина обиженно засопела:

– Ладно уж… Делай как знаешь.

Макс приступил к делу. После непродолжительной возни в замке что-то щелкнуло, и калитка приоткрылась.

– Пошли, Мартина. Только осторожно. Никакого шума.

Они медленно двинулись по уложенной плитками дорожке к дому. Через щели между плитками пробивалась трава, что говорило о том, что территория домовладения убиралась нерегулярно. Под старыми деревьями кое-где еще лежала прошлогодняя пожухлая листва. Дом был расположен так, что его угол как раз приходился напротив дорожки, и Макс подумал, что это хорошо. Если в доме кто-то есть, то их с Мартиной обнаружат в последний момент, когда они пойдут к крыльцу вдоль стены дома и станут видны из окон. Так и случилось. Как только они двинулись мимо окон, Макс заметил, что в самом крайнем окне метнулась тень человека. На фоне яркого дня тень за окном была едва заметна, и Макс скорее почувствовал движение, чем увидел его. Он повернулся к Мартине и остановил ее жестом. Потом чуть слышно прошептал:

– Похоже, нас заметили.

Мартина испуганно замерла на месте. Макс же отступил на несколько шагов назад, пятясь к углу дома и увлекая за собой Мартину. Несколько минут они стояли молча, прислушиваясь к звукам внутри дома. Но было совершенно тихо.

– Тебе, наверное, показалось, – прошептала Мартина.

В этот момент с противоположной стороны дома донесся глухой стук, как будто кто-то хотел тихонько прикрыть дверь, но, не рассчитав силу, громко хлопнул ею. Макс догадался, в чем дело, и бросился в обход дома, Мартина последовала за ним. Они увидели спины двух человек, торопливо покидающих территорию домовладения. Впереди была женщина, за ней, подталкивая ее к калитке в ограде с противоположной стороны дома, торопливо шел мужчина.

– Эй, вы, послушайте! – крикнул Макс.

Это были первые слова, пришедшие ему в голову. Мужчина лишь заторопился и очень грубо вытолкал женщину в калитку. Сразу за калиткой стоял автомобиль, в который он поспешно затолкал женщину и, быстро сев за руль, завел мотор. Когда Макс подбежал к калитке, он увидел лишь быстро удаляющийся по улице автомобиль. Растерянно оглянувшись, он увидел лицо Мартины с широко раскрытыми глазами.

– Максик, что это было?

– Нас заметили и скрылись через черный ход, который выводит к ограде с противоположной стороны дома. А там калитка, через которую они вышли на другую улицу, где и стоял припаркованный автомобиль. К сожалению, мы не видели ни лиц убегавших, ни марки, ни номера машины. Хотя марку я, пожалуй, определил. Это был «Рено». Такой же, как мой, который я продал. Ты, конечно, помнишь мою развалюху.

Мартина кивнула в знак согласия и добавила:

– Кое-что мы все-таки видели. Там была женщина.

– Тут ты права. И если мы не тянем «пустышку», то это Жаклин.

Они вошли в дом с черного хода. Теперь можно было быть уверенным, что в нем больше никого нет. Хотя и не обязательно. Макс не заметил никаких следов спешки, как если бы кто-то торопливо покинул дом. Не было разбросанных вещей. Во всех комнатах был абсолютный порядок. На кухне не было следов приготовления пищи, невымытой посуды. Складывалось впечатление, что обитатели дома были готовы к неожиданностям. Он задумчиво сказал:

– Мартина, похоже, что моя тактика вызвать огонь на себя сыграла сейчас с нами злую шутку.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, я рассказывал, что на кладбище за мной, вероятно, следили. Так вот, пожалуй, это так. Этот мужчина, который увез отсюда женщину, скорее всего, был предупрежден о моем возможном появлении. Может быть, у него есть даже мое фото. Если бы его не поставили в известность о моем появлении, то вряд ли бы он сейчас так спешно ретировался. А самое главное, что можно утверждать: в этой истории участвует не один Дитмар Гундер. У него есть как минимум один подельник. Как минимум вот этот здоровенный тип, который всего полчаса назад затолкал в машину женщину. Ты заметила, что он был высокий и толстый?

– Да. Что думаешь делать сейчас?

– Думаю, что надо перекусить. Помню, ты хвалилась, что взяла с собой сэндвичи.

Они покинули территорию домовладения через основную калитку, снова спустились к реке и сели на большой камень. Мартина протянула Максу сэндвич, и они, медленно жуя, продолжили разговор. Макс стал излагать дальнейший план действий:

– Думаю, надо пообщаться с обитателями близлежащих домов. Кто-то же из них должен что-нибудь знать о хозяевах этого дома-урода.

Мартина кивнула и, прожевав, сказала:

– Откуда начнем?

– Вот с соседнего на этой стороне улицы дома и начнем. Заметила такой небольшой аккуратный домик, утопающий в цветах?

– Еще бы. Чем-то похож на домик твоей хозяйки.

– Если ты говоришь о домике фрау Гертнер, то схожесть только в обилии цветов. По ухоженности домик моей хозяйки уступает. Она давно уже вдова, и отсутствие мужского глаза там заметно.

Мартина не стала спорить и, застегнув рюкзачок, встала с камня. Снова оказавшись возле дома-урода и постояв возле калитки, которую Макс закрыл на замок, они двинулись к домику в цветах. По дороге Макс сочинял правдоподобную легенду, которая могла бы объяснить, почему он интересуется обитателями дома по соседству. В голову, как назло, не приходило ничего путного. Он спросил Мартину: