Текст книги "История и культура гуннов"

Когда Эрнак, занятый разборками на собственной земле, по-видимому с сарагурами, отказался присоединиться к брату, Денгизик повел своих людей ближе к Дунаю, угрожая вторгнуться во Фракию, если не даст ему и его народу землю и субсидии. Посчитав неприемлемым предложение Анагаста, «которому была доверена оборона реки», вступить с ним в переговоры, Денгизик отправил послов прямо к императору. Лев ответил, что «готов сделать все это, если они подчинятся ему, поскольку он доволен, если в союз с ним вступают люди из числа его прежних врагов». На этом текст Приска обрывается.

Гордон считает, что готовность Константинополя к заключению договора, противоречащая его прежнему отношению, может быть отнесена на счет необходимости защищать северные границы империи в подготовке к приближающейся экспедиции против вандалов в Африку. Возможно, он прав. Но, по моему мнению, тому, что переговоры с гуннами со временем прервались, есть другая причина. Ситуация была повторением 376 г., но в меньшем масштабе и с одной существенной разницей: гуннам, в отличие от готов, нужны были обширные пастбища для скота, а не земля для обработки. Чтобы принять их в империи, надо было переселить крестьян с большой территории, в том числе многих готов во Фракии, на поддержку которых Аспар, родственник готского лидера Теодериха Косого, опирался много лет.

Денгизик переправился через замерзший Дунай. Вероятно, он рассчитывал, что гунны, все еще остававшиеся к югу от реки, к нему присоединятся. Некоторые, вероятно, так и сделали, но большие группы варваров действовали сами по себе, используя шанс подкрепить свои требования силой оружия.

Анагаст, Басилиск, Острий и некоторые другие римские военачальники заперли готов в одном низменном месте и осадили их. Скифы, угнетаемые голодом вследствие недостатка продовольствия, отправили к римлянам посольство – передать, что они сдаются с тем, чтобы владеть землей. Военачальники отвечали, что донесут императору об их посольстве, но варвары сказали, что они желают достичь соглашения с ними из-за голода и не могут вынести большого промедления. Тогда римские военачальники, посоветовавшись между собой, обещали доставлять им продовольствие до разрешения дела императором, если они разъединятся подобно тому, как разъединено и римское войско. Таким образом, говорили они, легко будет заботиться о них. Скифы охотно приняли сообщенное им через послов предложение и разделились на столько частей, на сколько были разделены и римляне. Тогда Хелхал, родом из гуннов, служивший офицером у начальников аспаровых полков, пришел к доставшейся им по жребию варварской части. Он собрал выдающихся готов [logades], которых было в этой части больше других, начал говорить им такие речи, что император дает им землю, но не для их пользования, а для находящихся между ними гуннов. Ибо они не занимаются земледелием, а, подобно волкам, нападают и расхищают их пищу. Сами они, готы, состоя в положении рабов, трудятся для доставления гуннам продовольствия, хотя готское племя всегда было враждебно гуннам и еще предки клялись избегать союза с ними. Поэтому готы не только лишаются своего достояния, они еще оказывают презрение к клятвам предков. Сам же он хотя и гордится своим гуннским происхождением, но из любви к справедливости сообщил им это и дал совет, что следует делать.

Готы, взволнованные этими речами и полагавшие, что Хелхал сказал это из расположения к ним, сплотились и стали избивать находившихся между ними гуннов; это послужило сигналом к жестокой схватке между обоими народами. Узнав об этом, Аспар (Анагаст), а также и начальники прочих отрядов выстроили свои войска и стали убивать всех попадавшихся варваров. Скифы, поняв коварный обман, стали отзывать друг друга и двинулись против римлян. Люди Аспара успели раньше уничтожить доставшуюся им часть варваров; для остальных военачальников сражение оказалось не безопасным, так как варвары бились до того мужественно, что уцелевшие из них прорвались сквозь римские полки и таким образом избежали осады.

Время – 467 г. Басилиск, брат императрицы Верины, все еще был военным магистром во Фракии. Весной следующего года он стал командующим экспедиционным корпусом в Африке. Весьма интересный свет на византийские армии конца V в. проливает тот факт, что Басилиск являлся единственным греком среди командиров. Анагаст, сын Арнегискла, и Острий были, как показывают их имена, готами. Хелхал сохранил свое гуннское имя. Вероятно, он еще не был крещен. Судя по его высокому рангу, он долго служил в римской армии. Хелхал мог быть одним из тех гуннов, которые дезертировали к римлянам во времена Аттилы или присоединились к ним после 455 г.

То, что Аспар послал крупные силы против варваров, доказывает их могущество. Хотя римляне добились некоторого успеха, война тянулась еще два года. В 468 г. большую часть армии отправили в Африку.

Конец наступил в 469 г. Марцеллин Комит сделал по этому поводу короткую запись: «Голова Динзика (Денгизика), сына Аттилы, царя гуннов, была доставлена в Константинополь». Chronicon Paschale дает больше подробностей:

«Динзирих, сын Аттилы, был убит Анагастом, полководцем из Фракии. Его голова была доставлена в Константинополь, пронесена в процессии по главной улице и установлена на шесте на площади. Весь город сбежался, чтобы посмотреть».

Немногочисленные гунны, жившие к югу от Дуная, которые пошли за остготами, такие как биттугуры, постепенно утратили свои этнические особенности или присоединились к мародерам-булгарам.

Глава 3
Экономика

В письменных источниках содержится очень мало сведений об экономике гуннов до их контакта с римским миром. Она определенно изменилась за восемь или девять десятилетий, на протяжении которых мы можем проследить их историю, но эти перемены оказались сильно преувеличены. К середине V в. подавляющее большинство людей вело почти такой же кочевой образ жизни, главной отраслью их экономики было животноводство, вспомогательными занятиями – охота и рыболовство. Так же жили и их предки.

Осознаем мы это или нет, но, говоря о кочевниках, часто имеем в виду отца Авраама, прообраза бедуинских шейхов, ставивших свои палатки сегодня здесь, завтра там, постоянно находившихся в движении с пастбища на пастбище. Аммиан так описывал аланов: «Когда они попадают на место, богатое травой, они едят, как дикие звери. Как только корм для скота заканчивается», они переходят на другое место. Это китайский стереотип: «Они идут за водой и травой». Мобильность пастухов всегда считалась земледельцами – греческими, индийскими и китайскими – непонятной, необъяснимой и негуманной. Археологические свидетельства опровергают Аммиана.

В степях и на лесных пастбищах от Западного Казахстана до Карпатских гор раскопали много курганов и обнаружили тысячи захоронений всех сарматских периодов. Пока не было найдено следов поселений. Можно подумать, что строения, если у сарматов они имелись, строились из непрочного материала, но тогда сохранились бы очаги и мусорные ямы. Но их тоже не было. И все же два факта являются несовместимыми с идеей о находившихся в постоянном движении сарматах. Первый – это обширные территории, занятые кладбищами. Синицын (1932. 68) был впечатлен множеством курганов на сарматских кладбищах у реки Колышлей; на некоторых участках число курганов достигало пятидесяти и даже более. Но они находились в лесистых степях, вблизи леса, где нормальная мобильность овец, лошадей и скота, вероятно, ограничивалась естественными препятствиями. Между тем большие площади, занятые курганами, известны и в степях, где леса нет. В Бережновке II, что на левом берегу Волги, обнаружили больше двух сотен курганов, а сколько их перепахали, установить уже невозможно. Сарматы хоронили там своих усопших начиная с VI в. до н. э. до III или IV в. н. э. Из раскопанных захоронений 38 были савроматскими, 29 – раннего, 18 – среднего и 17 – позднего сарматского периодов. В двух курганных группах в Быкове, в этом же районе, было 20 савроматских захоронений и 60 – раннего и среднего сарматского периодов. В Калиновке Шилов раскопал 62 кургана с 253 захоронениями, из которых были савроматскими, 64 – раннего, 60 – среднего и 31 – позднего сарматского периодов. Это были не царские захоронения, не священные кладбища в Горном Алтае. Во многих могилах – очень мало вещей, или их нет совсем. То же самое было на западе. В низинной долине реки Молочной – множество сарматских курганов. Из 369 захоронений, раскопанных в 1950 и 1951 гг., 54 – сарматские. Это указывает, как правильно подчеркивает Вязьмитина, на полуоседлый образ жизни.

Кроме того, есть сарматские гончарные изделия. Истинные кочевники, такие как бедуины или монголы, имеют кожаные или деревянные, а не глиняные сосуды. Начиная с самых ранних времен глиняные сосуды использовались сарматами. Это доказывает, что они были пастухами (хотя многие археологи этого не видят). Даже если все сделанные на гончарном круге глиняные сосуды, найденные в захоронениях, были ввезены – крайне маловероятное предположение, – остается много горшков с плоскими днищами. Люди, часто переезжающие с места на место, обычно имеют горшки с круглыми днищами, которые можно поставить на мягкую землю, нести на веревках или в сетке. У сарматов были сосуды обоих типов – очевидно, они использовались для разных целей. Но то, что они вообще изготавливали сосуды, приспособленные для долгих стоянок, говорит об их длительных задержках на одном месте.

Странствия древних, средневековых и современных кочевников Центральной и Восточной Азии могут временами и в зависимости от географических факторов быть очень длительными. Но, как правило, они повторялись: с одних и тех же зимних квартир на летние пастбища и обратно. Существовала определенная свобода в выборе летних пастбищ, но зимние квартиры оставались одними и теми же. «Истинно» кочевой образ жизни, как у бедуинов, был редким исключением: в Центральной Азии только казахи и туркмены Аральско-Каспийских степей и полупустынь постоянно перемещаются, или до недавнего времени перемещались, с пастбища на пастбище.

Полукочевой образ жизни гуннского племени подтверждает Иордан: «Летом альцигиры разбили лагеря в степях возле Херсона в Крыму, где скот имел хорошие пастбища, а зимой они перебирались через Понтское море», предположительно к Сивашу, lacus putidus[87]87
  Гнилой пруд. (Примеч. пер.)


[Закрыть], где обилие тростника обеспечивало хороший корм для животных. Заявление Иордана, безусловно ценное, нельзя принимать буквально. Не было и нет кочевников, которые занимались бы единственно крупным рогатым скотом. В сравнении с лошадьми и скот всегда и везде играл второстепенную роль.

Согласно Аммиану, у гуннов имелись все виды домашних животных. Но если мы сравнительно неплохо информированы относительно их лошадей, то о домашнем скоте знаем очень мало. В версии легенды о священном мяче, которую Иордан взял у Приска, мы читаем о пастухе и телке, наступившей на меч. Приск также упоминает о быке, которого Аттила отправил римскому послу. В экономике евразийских кочевников козы играют небольшую роль. Кожа haedus, которой гунны защищали «свои волосатые ноги», – это, вероятно, кожа дикого горного козла – мотив, часто встречающийся в искусстве скифов и родственных им народов.

Ни один греческий или римский автор не упоминает овец, без которых гунны не могли жить. Мясо, которое они варили в больших котлах, было бараниной. Овцы давали им молоко и сыр. Палатки делались из овечьих шкур или войлока, который, в свою очередь, изготавливался из овечьей шерсти. Как и у сарматов, обувь гуннов делалась из овечьей кожи. Изогнутые шапки гуннов, несомненно, делали из войлока. Иероним исправил немного вульгарный термин Аммиана galerus. Он назвал одеяние гуннов тиарой, которую описал как «круглую шапку, похожую на изображенную в Одиссее, как будто мяч разрезали пополам и одну часть надели на голову». Но только galeras incorvus Аммиана – это почти наверняка не круглая, а изогнутая шапка, остроконечная, как фригийский колпак, – тип, известный повсеместно от Черного моря до границ с Китаем.

Гунны, утверждает Томпсон, не могли ткать, потому что у них не было на это времени. Как странно! Сарматы, судя по всему, имели много времени для досуга, потому что в их могилах найдено много сотен веретен, сделанных из камня, алебастра, вырезанных из донышек глиняных сосудов. Захоронения на Торгуни и Иловле открыли нам саржевую шерстяную ткань. Как сарматы, гунны пряли шерсть своих овец. Они также изготавливали льняное полотно. Аммиан упоминает о льняном платье. Навесы, под которыми девушки встречали Аттилу, когда он входил в резиденцию, были из белого льна, а в доме царицы Эрики льняная скатерть – вышита. Возможно, гунны ввозили лен? Маловероятно, поскольку готы в Южной России тоже носили льняные одежды, и куски льняного полотна были найдены в поздних сарматских захоронениях на нижней Волге.

Верблюды

В экономике гуннов на Венгерской равнине верблюды занимали скромное место или их не было вообще. Если бы Приск увидел хотя бы одного верблюда, он наверняка не преминул бы упомянуть об этом. Отступая из Персии в 395 г., гунны могли пригнать с собой нескольких верблюдов[88]88
  Небольшое число верблюдов из регионов, к югу и юго-востоку от озера Урмла, присутствует в списках добычи, полученной халдеями в VIII и VII вв.


[Закрыть]. Но на Дунае это животное не могло быть ничем, кроме экзотической диковины. Дальше к востоку, однако, в Румынии и на Украине, гунны, как и сарматы до них, вполне могли иметь двугорбых бактрийских верблюдов[89]89
  Верблюды в Западной Европе были одногорбыми дромадерами. Об Италии можно прочитать у Эннодия, о Галлии Меровингов – у Григория Турского.


[Закрыть]. В последних веках до и в первых столетиях нашей эры верблюд, уже давно одомашненный, служил варварам от Великой Китайской стены до Крыма в качестве вьючного и верхового животного.

В весьма познавательной статье Шафер (1950. 177–178) систематизировал литературные свидетельства присутствия верблюдов у хунну, тогонов (тююйхуней) и табгачей (тоба) в Шанышане, Куче, Карашаре и Согдиане. Археологические свидетельства не менее убедительны. Пластина с изображением двух верблюдов была найдена в захоронении хунну в Сичагоу в провинции Ляонин. Верблюжьи кости обнаружили в поселении хунну на Иволге возле Улан-Удэ. Бронзовый диск с изображением сидящего на верблюде человека и еще один, с двумя стоящими верблюдами, был раскопан в районе Минусинска. Среди наскальной живописи на Писаной горе мы видим дерущихся верблюдов. На золотом диске из сибирской коллекции Петра Великого изображен тигр, нападающий на верблюда.

Некоторые предметы с изображениями верблюдов, найденные на сарматских территориях, имели западное происхождение. Ажурный диск с реки Маныч с изображением верблюда датируется первой половиной II в. до н. э.; как и греческие чаши из того же захоронения, предмет, возможно, завезли извне. То же самое может быть справедливым для кольца с изображением двух опустившихся на колени верблюдов, найденного в Кургане Большой Дмитриевки в Саратовской области. По форме, технике исполнения и стилю кольцо родственно аналогичному предмету с изображением человеческой головы из Усть-Лабинской, датированному I в. н. э., и еще одному – с козлами, датированному примерно тем же периодом из станицы Тифлисской. Но существуют изображения верблюдов, имеющие сарматское происхождение. Одно – это бронзовый диск из Пятимары на реке Илек, другое – с барельефом верблюда из Актюбинска; оба относятся к савроматскому периоду (VII–IV вв. до н. э.). Пряжка из Веселого, к востоку от Ростова-на-Дону, с изображением лежащего верблюда относится к раннему сарматскому периоду (IV–II вв. до н. э.).

Верблюжьи кости были найдены в поселении на реке Юргамыш, недалеко от Челябинска, в Золотой Балке в низовьях Днепра (не позднее II в.), и в захоронениях IV в. в Некрополе Пантикапея. Более того, существует башлык из верблюжьей шерсти, обнаруженный в захоронении IV в. в районе Фанагории, датированном III в. Представляется маловероятным, что такой простой предмет ввозился издалека: он был сделан там, где его нашли, – в Боспорском царстве.

Поэтому мы имеем все основания полагать, что гуннские племена, жившие в районе Черного моря, завоеватели и преемники сарматов, имели верблюдов. Их стада, вероятно, были небольшими, но они не остались без внимания византийского писателя.

Гуннское земледелие?

Все наши источники единодушно отрицают наличие у гуннов земледелия. Аммиан утверждал, что никто из них не вспахивал поле и даже не прикасался к рукоятке плуга.

Клавдиан уверенно заявлял, что пищу им давала охота, а хлеба они не ели вовсе. Астерий Амасийский описывал гуннов на Черном море как народ, который не научился выращивать пшеницу и другие зерновые. «У них не было виноградников, и они не пахали землю», – говорил Хелхал, сам бывший гунном. То же самое говорили об аланах. Они тоже отнюдь не стремились взяться на плуг. В буквальном смысле Аммиан прав: ни гунны, ни аланы, ни другие сарматы не пахали поля. Нигде между Волгой и средним течением Дуная не было найдено деталей плуга, которые можно было связать с гуннами или аланами. В 1925 г., когда раскопали довольно много курганов, Рыков заявил, что в сарматских находках в Поволжье не было ни мельниц, ни серпов. Теперь это не так.

В 1936 г. Синицын обнаружил в кургане над поздним сарматским захоронением недалеко от Элисты – в Калмыцких степях – две части примитивного приспособления для измельчения семян злаковых растений: длинную узкую мелкую каменную чашу и круглую каменную «ступку». В захоронениях среднего сарматского периода и раньше находили просо, а иногда и остатки обуглившейся пшеницы. Но такие находки только регистрировались, и все. Сарматская мельница не вписывалась в картину общества пастухов, ничего не знавших о земледелии. Как и П. Д. Степанов, автор исследования истории земледелия на нижней Волге, опубликованного в трудах Саратовского областного краеведческого музея, Синицын решил, что поволжские сарматы получали зерно с Кубани и из Приазовья. Иными словами, что они перемалывали его (в этом уже не было сомнений), но не выращивали. Почему они ввозили его, неясно. Представляется очевидным, что только небольшое количество зерна можно было перевезти на такое расстояние, поэтому возможно только два объяснения: или зерно использовалось в религиозных церемониях, или вожди племен считали зерно деликатесом. Ни одно предположение не является убедительным. Когда позднее были найдены фрагменты другой ручной мельницы в захоронении среднего сарматского периода в Бережновке, их даже не признали таковыми.

Обнаружение железного серпа в захоронении позднего сарматского периода в Калиновке – на левом берегу Волги к северу от Волгограда – доказало, что в I в. сарматы действительно выращивали пшено.

Серп длиной 16 см со сломанным острием лежал в ногах мужчины в нише узкой прямоугольной ямы. Другие находки: проволочная фибула с сохранившимся на ней обрывком ткани, железная пряжка, костяные пластины для лука, костяные наконечники стрел. Юго-западная ориентация указывает на раннюю стадию позднего сарматского периода.

Сельскохозяйственные инструменты в захоронениях находят редко. Даже удивительно, что в сарматских захоронениях вообще что-то нашли. В сотнях захоронений гепидских крестьян в Венгрии был найден один серп.

Относятся мельницы-дробилки для зерна, найденные в курганах Ново-Филипповки, что в долине реки Молочной между днепровскими быстринами и Азовским морем, к среднему или позднему сарматскому периоду, установить невозможно. Они лишь единожды упоминаются в литературе, да и то вскользь. Преобладают захоронениях среднего сарматского периода, но некоторые из них относят к III в.

В 1920-х гг. Pay нашел среднесарматское захоронение на реке Торгунь (относительно находки не было дано никаких комментариев). В нем находился железный инструмент, который он назвал шлифовальным топором. В течение многих лет не было обнаружено ничего похожего до тех пор, пока Шилов не вскрыл захоронение в кургане 8 в Калиновке, также относящееся к среднему сарматскому периоду. Там лежало орудие, обычно называемое резцом. Это было своего рода тесло, так хорошо сохранившееся, что появилось возможным установить его функцию. Гнездо, даже не замкнутое по окружности, и тупые края не оставляли сомнений в том, что материал, который входил в контакт с теслом, грубый и неплотный, то есть земля. На стенках ям часто видны следы узких резцов шириной 3–5 см. Их использовали для выкапывания ям еще в V в. до н. э. Представляется маловероятным, что использовали их только для этой цели. Тогда бы получилось, что такие инструменты лежали в стороне и ждали, когда кто-нибудь умрет. Скорее всего, их использовали с куда большей регулярностью. Иными словами, это были мотыги, орудия для рыхления почвы, в которую помещали семена. Остатки мягкой пищи, найденные в сосудах, – это, как правило, каша из проса. Panicum miliaceum – самая быстрорастущая зерновая культура, что, должно быть, вполне устраивало пастухов. И действительно, согласно Плинию и Элиану, просо было пищей сарматов.

Будущие раскопки, несомненно, докажут, что на обширных пространствах Средней Азии земледелие играло большую роль в экономике кочевников и полукочевников, чем мы готовы признать. Оно было, безусловно, второстепенной отраслью экономики, но имевшей важное значение. Кадырбаев обнаружил дробилки для зерна в захоронениях кочевников центральной части Казахстана, некоторые из них были датированы Vb. дон. э., Литвинский – в курганах Карамазара (II и III вв.). Долгое знакомство с земледелием, хотя примитивным и ограниченным, упростило сарматам переход к оседлому образу жизни. Можно привести несколько примеров: в небольших укрепленных поселениях рядом с сегодняшними населенными пунктами Ивановка и Тарсунов на Керченском полуострове сарматские солдаты Боспорского царства обрабатывали свои поля, как и limitanei на Западе; об этом писал Блаватский в «Проблемах истории Северного Причерноморья». Капошина (1962) утверждает, что сарматы поселения Кобяково, что в устье Дона, стали земледельцами. В 442 г. аланам царя Гоара «была выделена земля Аэцием, чтобы разделить ее между жителями. Аланы подавили тех, кто сопротивлялся силой оружия, и, изгнав хозяев, овладели землей силой». Это, насколько мне известно, единственный случай сопротивления против варваров hospites[90]90
  Чужеземцы (лат.). (Примеч. пер.)


[Закрыть]. При системе hospitalitas[91]91
  Пребывание на чужбине (лат.). (Примеч. пер.)


[Закрыть] варвары получали треть земли. Но очевидно, для аланов этого было недостаточно. Им требовалось больше земли. Они прибыли со своими женами и детьми, повозками и палатками. Они не могли привести с собой большие стада, но, вероятно, хотели жить как их отцы в Венгрии и предки в Южной России. Им нужны были пастбища, а не просто поля. Аэций совершил ошибку. Он думал, что аланы будут довольны полученным, а это значит, ожидал, что они будут обрабатывать землю.

Теперь, вернувшись к авторам, отрицавшим наличие земледелия у гуннов, мы, возможно, будем менее склонны принять их утверждения на веру. Мы понимаем, что характеристика гуннов Клавдиана, считавшего их охотниками, – чепуха. Аммиан перенес на гуннов то, что Трог сказал о скифах. Тем не менее он, вероятно, был прав – для своего времени. Во время войн и миграций гунны жили только благодаря своим овцам и скоту. Когда они стали хозяевами крестьянского населения, такого как осевшие сарматы или германские племена в Венгрии, они посчитали, что проще и приятнее грабить своих подданных, чем работать самим. Можно предположить, что только беднейшие гунны были вынуждены дополнять свое меню из мяса, молока и сыра зерном, выращенным самостоятельно. Хотя в прошлом все могло быть и по-другому.

Находки в городище Куня-Уаза, что недалеко от Хорезма, и на верхней Оби показали, что в прежние времена гунны обрабатывали землю. Смешанное в расовом отношении население Куня-Уаз – европеоиды с примесью монголоидной крови – люди, практиковавшие деформацию черепов, не могут быть отделены от гуннов. Они имели серпы. Можно утверждать, что к III и IV вв. гунноиды в Куня-Уазе ассимилировались с местным населением: серпы они могли перенять у хорезмийских крестьян. Но люди, жившие на верхней Оби (тоже европеоиды с примесью монголоидной крови, тоже практиковавшие искусственную деформацию черепов, и именно таким же образом, как в Куня-Уазе), встретили охотников и рыболовов, когда те пришли туда во II или III в. И все же их серпы были идентичны тем, что использовались в Куня-Уазе. Если гунноиды на Оби и к востоку от Аральского моря срезали колоски зерновых одинаковыми железными серпами, значит, вывод в том, что составные части великой гуннской орды, а не только аланы делали то же самое в прошлом, представляется очевидным.

Жилье

«Никогда они не укрываются, – писал Аммиан (XXXI. 2, 4), – в какие бы то ни было здания; напротив, они избегают их, как гробниц, далеких от обычного использования. У них нельзя встретить даже покрытого камышом шалаша. Они кочуют по горам и лесам, с колыбели приучены переносить холод, голод и жажду. И на чужбине входят они под крышу только в случае крайней необходимости, так как не считают себя в безопасности под ней».

Создается впечатление, что гунны начитались Сенеки, который писал о счастье жить под ветвями деревьев, близко к природе, ничего не опасаясь. В действительности Аммиан снова перенес на гуннов примитивные черты «скифов», «благородных дикарей», так милых сердцу философов-стоиков, которые, правда, использовали их только как свидетельство жестокости ненавистных варваров. В его время страх северных народов перед жилищами стал традиционной литературной темой. Он говорит об алеманнах, которые избегали городов, «словно они были могилами, окруженными сетями». А готы якобы думали, что в городах люди живут не как люди, а как птицы в клетке. Гаинас бежал из Константинополя, который показался ему тесной и богатой гробницей.

В Южной России у гуннов не было постоянных жилищ, но они определенно имели укрытия – палатки из войлока или овечьих шкур. Эти материалы они, вероятнее всего, продолжали использовать и после того, как обосновались на Венгерской равнине. Приск один раз упоминает шатер Аттилы. Он, вероятно, был таким же, как большой шатер сарматизированного боспорца, изображенный на стене катакомбы Анфестерия. На рисунке внутренняя часть шатра синяя – представляется, что, таким образом, изображен шерстяной ковер, как в доме царицы Эрики. Кстати, и это знают все, кто жил в монгольских войлочных юртах, они довольно удобны, просторны, хорошо проветриваются, и в них легко поддерживать чистоту. Будучи пленником в китайской столице, тюркский каган Се-ли (Hsieh-li) отказался поселиться в доме и поставил свою палатку. Принц Ли Чэн-Цянь (Li Ch'eng-chien) предпочел тюркскую палатку дворцу, однако он был известным тюркофилом. Аттила при полном параде возлежал в шелковом шатре. Тот, который он использовал, когда находился за пределами своих резиденций, и палатки некоторых высокопоставленных гуннов могли быть сделаны из одного материала.

К середине V в. гуннская знать имела дома в деревнях, которыми они владели, лучше построенные, чем скромные хижины местного населения, возможно сходные с деревянными строениями в царских резиденциях, но в меньших масштабах. Стены последних были сделаны из хорошо подогнанных досок и панелей. «Дворец» Аттилы состоял из единственной квадратной или прямоугольной комнаты с сиденьями, отгороженной в одном конце комнаты гобеленами. Томпсон правильно указал, что «дворец», другие однокомнатные дома и два ограждения вокруг лагеря были построены не гуннами, а римлянами или готами. Клемменсен привел убедительные аргументы в пользу германской, что в нашем случае означает готской, техники деревянного строительства. Во второй половине IV в. в Готии существовали христианские церкви, мужские и женские монастыри – очевидно, деревянные строения. После открытия готских длинных домов в Черняховских поселениях существование готской деревянной архитектуры больше не нуждается в доказательствах. Сарматы-языги не имели домов на своих древних южнорусских стоянках, но после двухвековых близких контактов с германцами-квадами они стали жить в крытых соломой хижинах. Дома Аттилы и его людей, вероятнее всего, были построены готскими плотниками в готском стиле.

Доходы золотом

В 440-х гг. римляне платили гуннам около 13 тысяч фунтов золотом – более 900 тысяч солидов. Это была очень большая сумма. Выплата 6 тысяч фунтов золотом в 447 г., должно быть, нанесла тяжелый удар по имперской сокровищнице. Но действительно ли это привело к финансовому краху Восточной империи, как считал Моммзен (1906. 1, 539. П. 4)? Чтобы правильно оценить размер «субсидий», выплаченных гуннам, следует дать краткий обзор сопоставимых общественных и личных расходов в V и VI вв.

В 408 г. Аларих шантажом заставил западных римлян выплатить ему 4 тысячи фунтов золотом. В том же году он осадил Рим, и сенат откупился от него 5 тысячами фунтами золота, 30 тысячами фунтами серебра и разными дарами. Эти цифры, взятые у Олимпиодора, может быть, не вполне надежны. Но нет никаких причин подвергать сомнению утверждение Малха, что в 473 г. лидер готских федератов Теодерих Страбон получил годовой платеж в размере 2 тысяч фунтов золотом. Суммы, обещанные или действительно выплаченные готам, существенно варьировались, в зависимости от обстоятельств. Субсидия, получаемая Валамиром, составляла всего лишь 300 фунтов в год. В 479 г. его племяннику Теодериху, впоследствии великому царю, была предложена ежегодная выплата 10 тысяч солидов, то есть около 140 фунтов золотом, но немедленная выплата составила 1 тысячу фунтов золотом и 40 тысяч фунтов серебром. В 570 г. император Тиберий предложил лангобардам 3 тысячи фунтов золотом, если они прекратят свои набеги в Италию. Это было в том же году, когда Баян, каган аваров, получил годовую выплату 80 тысяч солидов, то есть более 1 тысячи фунтов золотом.

В 532 г. император Юстиниан заключил «бесконечный мир» с Хосровом. Одним из его условий стала уплата 20 годовых контрибуций на содержание фортификационных сооружений на Кавказе, которые римляне задолжали Их сумма достигла 11 тысяч фунтов золотом. В 540 г. персы получили 5 тысяч фунтов, в 545 г. – 2 тысячи фунтов, в 551 г. – 2600 фунтов и в 561 г. – 3 тысячи фунтов. В 484–492 гг. Зенон уплатил исаврийским разбойникам 1400 фунтов золотом.

Чтобы показать дань, выплаченную гуннам, в нужной перспективе, ее следует не только сравнить с аналогичными выплатами «союзникам». Если сравнить ее с расходами высокопоставленных лиц, она перестает казаться заоблачной. Приведу несколько примеров. Императрица Евдокия внесла 200 фунтов золотом на реставрацию общественных бань в Антиохии. Императрица Евдоксия дала такую же сумму на строительство церкви в Газе. Когда Павел, экс-консул 498 г., оказался на грани финансового краха, император Анастасий помог ему, выделив 2 тысячи фунтов золотом. В 514 г. Анастасий выкупил Ипатия у Виталиана за 5 тысяч фунтов золотом. В 526 или 527 г. император Юстин послал 4500 фунтов золотом в Антиохию, которая была сильно разрушена землетрясением. Чтобы отметить свое консульство, император Юстиниан потратил 4 тысячи фунтов золотом на игры и раздачу населению. В 532 г. он дал 4 тысячи фунтов золотом на строительство церкви Святой Софии. Суммы, истраченные в ожесточенных церковных сражениях, были огромными. В 430-х гг. епископ Кирилл Александрийский подкупил придворных 2 тысячи фунтов золотом. Между 444 и 450 гг. Флавий Ном, magister officiorum, консул 445 г. и патриций, отобрал у Анастасия и Павла, племянников Кирилла, 1400 фунтов золотом.