Текст книги "Поучения преподобных Оптинских старцев христианам, живущим в миру"

Поучения преподобных Оптинских старцев христианам, живущим в миру
Составитель П. Пономарев

Рекомендовано к публикации

Издательским Советом

Русской Православной Церкви

(ИС 14-404-0365)

© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2014

ПРЕДИСЛОВИЕ

Оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума.

(Притч. 9, 6)

Сущность святого христианского старчества есть жертвенная любовь Божия, которая излилась в сердца… верующих Духом Святым (см. Рим. 5, 5). Это то состояние подвижника, подвигом очищенного от страстей, на которое указал апостол Павел, в послании Галатийской Церкви: Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2,19–20).

Историческая нить благодатного старчества восходит к первохристианским общинам. Апостол Павел, перечисляя служения Церкви, по порядку важности сразу после служения апостольского ставит служение пророческое (см. Еф. 4,11). Духоносный старец есть указатель жизненного пути. Он, – любящий отец, – открывает волю Божию о человеке, о Церкви, о народе, предупреждает об опасности. Его служение часто сопряжено с пастырством, учительством, врачеванием душевных и телесных недугов. За это в древности благодатных старцев именовали еще и «терапевтами», по-русски – лекарями. Такими богоносцами могут быть как клирики, так и христиане вне священного сана. Как раз дар прозорливости, по замечанию выдающегося исследователя Оптинского наследия И.М. Концевича, и оказался главной общепризнанной чертой Оптинского старчества.

В жизни Церкви благодатное старчество прослеживается во все века. Им во многом обусловлен даже сам ход истории. Оно – в Духе Святом! – поэтому, всегда гармонично с Церковью, изобилует чудотворениями, но не связано иерархическими и административными рамками. Оно свободно, порой неожиданно в чудесных проявлениях, ибо Дух дышит, где хочет (Ин. 3, 8). Будучи необычным, старчество не раз приводило в недоумение даже некоторых церковных иерархов, бывало гонимо. Оно то процветает местами, достигая духовных вершин, то приходит в упадок и совсем забывается, чтобы вновь возродиться. Так, на рубеже 18 века, благодаря трудам богоносного старца преподобного Паисия (Величковского) и его учеников, в России произошло его востановление.

Свято-Введенская Оптина пустынь своим благодатным старчеством и славой обязана Калужскому епископу, впоследствии святому митрополиту Киевскому Филарету (Амфитеатрову) и святому старцу иеросхимонаху Льву (Наголкину). Мудрый святитель Филарет устроил при Оптиной пустыни уединенный Иоанно-Предтеченский скит, призвал туда преподобного Льва и до кончины ему покровительствовал. Ни в одном из монастырей России старчество не было поставлено так прочно. Нигде оно не пустило корней так глубоко, как в Оптиной пустыни.

На старце Льве пересеклись многие нити духовного влияния великого старца Паисия через его учеников. Преподобный Лев дал тот импульс, который вдохновлял последующие поколения Оптинского старчества в течение целых ста лет. Он был человеком непоколебимой веры, отличался необыкновенной смелостью, твердостью и энергией, был исполнен страха Божиего Суда. Его заслуга в основании монашеской школы, откуда вышла вся духовная плеяда Оптинских святых. Славные старцы, преподобный Макарий и преподобный Амвросий, были его учениками.

Все Оптинские богоносцы, следуя наследию преподобного Паисия, шли путем трезвения и делания умно-сердечной молитвы, совершаемой в чувстве глубочайшего покаяния. Вот как отзывался о первых старцах Оптиной, Льве и Макарии, святитель Игнатий (Брянчанинов), сам некогда ходивший у них в учениках: «…старцы были напитаны чтением святоотеческих писаний о монашеской жизни, сами руководствовались этими писаниями, руководствовали ими и других, обращавшихся к ним за назидательным советом… Никогда они не давали советов от себя: всегда представляли в совет изречение Священного Писания и святых отцов… Это давало советам их силу: те, кто хотел бы возразить на слово человеческое, с благоговением выслушивали Слово Божие и находили справедливым покорить ему свое умствование». Этого правила придерживались и Оптинские старцы 20-го столетия. Они помогали народу как в духовных, так и в житейских делах, и чудеса по их молитвам умножали количество паломников в Оптину пустынь из года в год.

В 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви был канонизирован преподобный старец Амвросий. Он первым из сонма Оптинских старцев был причислен к лику святых. Собор преподобных Оптинских старцев был прославлен в Оптиной пустыни в 1996 году местно, а в 2000 году в Москве на Юбилейном Архиерейском Соборе совершилось их общецерковное прославление. Нетленные мощи старцев были обретены, кроме мощей преподобноисповедника Никона и преподобномученика Исаакия, и находятся в родной обители. Их соборная память празднуется 11/24 октября.

Ныне, как и при земной жизни, славные Оптинские старцы оказывают благодатную помощь всем, кто с верою и любовью призывает их святые имена. Им бо дадеся благодать молитися за ны. Нередко видит братия возрожденной Оптиной пустыни умилительно-благодарные слезы тех, кто сподобился памощи от святых старцев. Так, например, преподобный Амвросий являлся многим в разных концах России и за ее пределами. Как завет звучат и сегодня слова преподобного старца Иосифа: «Не отбивайся от Оптиной. Веруй в то, что каждый приходящий в Оптину пустынь в крайней своей потребности найдет удовлетворение милостью Божией и за молитвы великих отец наших… Они весьма многих и многих воспитали духовно для Небесного Отечества. Не перестают и теперь духовно воспитывать и призирать особенно на тех, которые приходят в Оптину на поклонение их святым останкам» (22, с. 27).

В настоящую книгу вошли избранные поучения преподобных Оптинских старцев, которые в первую очередь адресованы христианам, живущих в миру.

Все поучения овеяны благодатью Святого Духа. В большинстве своем они носят как бы вневременный характер. Однако надо помнить, что произносились они в определенный час, к определенным лицам, в определенной обстановке и в связи с конкретными жизненными обстоятельствами. Ища душевной пользы, будем следовать принципу: от частного к общему. То есть, с молитвой вникая в поучения, мы будем усваивать правильное общее духовное устроение, приличное православному христианину. Здесь мы обязательно ощутим «аромат» благодатной евангельской жизни, которой жили старцы, как в зеркале увидим собственную недостаточность и нищету современного мира с его крайне ущербной нравственностью. Из поучений мы узнаем и о многих препятствиях от «духа мира сего», запинающих нас на пути к горнему. Издаваемые поучения помогают человеку обратиться внутрь себя, в свое сердце, прилежать сердечной молитве, к чему всегда руководствовали истинные старцы. Ибо без этого тщетно всякое внешнее делание.

Предпринимая издание, мы искренне надеемся, что в наше скудное время, при недостатке опытных пастырей, благодатный дух старческих поучений поможет верующим успешно совершить путь жизни во Христе.

Возможно, книга поможет кому-либо избежать чрезмерного внешнего подвижничества и глубже «войти в себя». «Удивляться трудам великих святых – дело похвальное, ревновать им спасительно, а хотеть вдруг сделаться подражателями их жизни – есть дело безрассудное и невозможное», – учит преподобный Иоанн Лествичник (20, с. 51).

Книга снабжена статьями с сокращенными жизнеописаниями незабвенных преподобных старцев. Мы старались оставить в них, по возможности, самое яркое, назидательное. Их последовательное чтение познакомит читателя со Свято-Введенской обителью в целом, как бы перенесет в тот отрезок российской истории, в котором судил Бог жить и действовать святым Оптинским старцам. Хотелось тоже подчеркнуть и отличительную индивидуальность подвижников, ибо каждый из них в отдельности был наделен особым Божественным дарованием.

Павел Пономарев

Преподобный старец Лев

ПРЕПОДОБНЫЙ СТАРЕЦ ЛЕВ

Преподобный Лев (в миру – Лев Данилович Наголкин) родился в 1768 году в городе Карачеве на Орловщине в благочестивой мещанской семье. Одаренный прекрасной памятью, любознательностью, сообразительностью, воспитанный в целомудрии и добродетели, он, еще живя в миру, приобрел глубокое знание людей и опытность. Обладал он и недюжинной телесной силой. Любя духовное чтение, Лев Данилович особо углубился мыслию в евангельские слова: Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24); после чего, в двадцать девять лет оставил он многомятежную и суетную мирскую жизнь и поступил во Введенскую Оптину пустынь. Через два года он перешел в Белобережскую обитель, где настоятельствовал много подвизавшийся на Афоне отец Василий. Там, в 1801 году, послушник Лев был пострижен в монашество с именем Леонид, в том же году был возведен во священство и, проводя дни в трудах, подавая братиям пример послушания, в 1804 году стал преемником отца Василия по настоятельству. Еще ранее он встретился с учеником старца Паисия (Величковского) старцем Феодором и стал его преданным последователем. Отец Феодор обучал Леонида высшему монашескому деланию. Не по сердцу была будущему старцу многозаботливая настоятельская жизнь. Сложив с себя настоятельство, поселился он в уединенной келии в двух верстах от обители с отцами Феодором и Клеопою. Здесь он принял великую схиму с именем Лев. В скором времени было открыто место подвигов старцев, и к дверям их келий стали стекаться тысячи посетителей. Тяготясь молвою, в 1811 году переселились они в пустынный скит Валаамского монастыря. Враг рода человеческого, видя их усердие, воздвиг на них сильное гонение и клевету, восстановив против них и самого настоятеля. Но Господь не оставил верных рабов Своих, и расследование явило всем святость старцев. Зная человеческую природу, старцы побоялись оставаться на Валааме. Перебрались отцы Феодор и Лев в Александро-Свирский монастырь. На Валааме окончил земное поприще блаженный Клеопа, а за ним и старец Феодор. Оплакав любимого духовного отца, Лев некоторое время пробыл в Площанской обители.

Наконец, во всеоружии духовной силы вышел отец наш Лев на великое служение человечеству в Оптиной пустыни. Переселился он туда в 1829 году с учениками, среди которых был и будущий святитель Игнатий (Брянчанинов). Господь поставил угодника Своего насадить и возделать почти забытый уже на Руси образ монашеского жития – благодатное старчество. Душа старца была преисполнена великой любви и жалости к человечеству. Его исключительный ум, соединенный с прозорливостью, давал возможность видеть людей насквозь. О преподобном Льве нельзя судить как об обычном человеке. Он достиг той духовной высоты, когда подвижник действует, повинуясь голосу Божию. Преподобный Моисей поручил его руководству всех братий, да и сам подчинился духовному водительству старца. Имея дар прозорливости, старец Лев вникал во все.

Начали приходить к дверям его келии дворяне, купцы, мещане и простой народ. Приводили к нему и многих бесноватых. Было немало таких, которые и сами не знали, что одержимы бесом, и только в присутствии старца, по обличении им таившейся в них прелести, начинали бесноваться. Так нередко бывало с теми из мирских неразумных подвижников, которые спасение души поставляли в том, что предпринимали сугубые внешние подвиги, бывало и облагаясь тяжелыми веригами, не помышляя об очищении сердца от страстей.

Чудеса, совершаемые старцем, были бесчисленны. Победа над бесами одержана была им после победы над собственными страстями. Спокойствие, евангельское младенчество, радость никогда не оставляли любвеобильного старца. Один из учеников спросил его: «Батюшка, как вы приобрели такие духовные дарования?» Преподобный отвечал: «Живи проще, Бог и тебя не оставит и явит милость Свою» (8, с. 213).

Но находились злые люди, которые по дьявольскому наущению писали на него доносы и обвинения. Старчество подвергалось кривотолкам и гонениям, и преподобному пришлось вынести многие и горькие скорби: обвиняли его в нарушении монашеских правил, во лжеучении, в возмущении монастырской жизни, запрещали принимать людей, но жаждущие помощи преодолевали все преграды. Старец, исполненный Христовой любви, говорил: «Я никого не зову, а кто приходит, тех гнать от себя не могу» (7, с. 70). Господь же явил заступничество через митрополитов Филаретов. Филарет Киевский защитил старца в Синоде, а, посетив Оптину, оказывал преподобному в присутствии епархиального архиерея особые знаки уважения. К Филарету Московскому прибег отец Макарий – через епископа Игнатия (Брянчанинова), который в юности был учеником преподобного. Святитель Московский написал Калужскому епископу: «Ересь предполагать в отце Леониде нет причины» (1, с. 53). Но незадолго до смерти на него и монашествующих духовных дочерей Оптинских старцев опять возникли гонения. Они были основаны на невероятном невежестве. Старца называли масоном, а святоотеческие книги, такие как творения преподобного аввы Дорофея, данные им монашествующим, – «чернокнижием». Однако, монахини были оправданы. Старец вздохнул свободно.

Последним испытанием его была предсмертная болезнь. С сентября 1841 года он стал заметно ослабевать, пищи в последние дни не вкушал, укреплял его один только Небесный Хлеб – Пречистое Тело и Прелестная Кровь Господа.

Настала суббота 11 октября. Старец, благословив окружавших его, сказал: «Ныне со мною будет милость Божия» (4, с. 46) – и с молитвой на устах предал Богу свой дух.

Тело преподобного стояло в соборном храме три дня, нисколько не издавая запаха тления. Оно согрело всю одежду и даже нижнюю доску гроба. В болезни же старец имел руки и тело холодными и многим говорил: «Если получу милость Божию, тело мое согреется и будет теплое» (4, с. 46). Предстоя гробу старца, Калужский епископ Николай публично покаялся в том, что верил возводимым на отца Льва обвинениям.

Наставления преподобного старца Льва

Живи проще, Бог и тебя не оставит и явит милость Свою (8, с. 213).

Какие не восстали волны на твою душу, всегда прибегай ко Христу. Спаситель, Он придет на помощь и укротит волны. Веруй, что Господь смотрительно устроил таковую жизнь к исцелению, не отвергай ее и не ищи телесного спокойствия и мнимого мира, прежде подобает много потрясть и потерпеть. (3, с. 11)

О ваших скорбях касательно трудности спасения в мире и при мирских занятиях, и в семейной жизни отвечаем словами Спасителя нашего: от человек невозможно, от Бога же вся суть возможна (Мф. 19, 26), только бы произоление ко исправлению не ослабевало и нелицемерное покаяние смягчало бы суд Божий. (5, с. 44–45)

Когда осуждаешь, тогда ты становишься, якобы, судья ближнего и хочешь воссесть на престол единого Судии Христа (1, с. 60).

Брань духовная везде предлежит. И вы ее не чужды, хотя и не видите стрел, летящих на вас от врагов; о чем вы писали, т. е. об унынии и о прочем, – все это по козням вражиим строится, но мы, не имея света смирения, боремся с ним, подобно как в ночи против врагов от чувственной брани, а когда будем себя смирять, то и свет рассуждения дарует Господь, и пойдем путем заповедей Его. (5, с. 26)

Кто хотя и до крайности поражен болезнью, да в здравом чувствии всего удостаивается и счастливейший есть. (5, с. 18)

Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть, но отверзается он или постепенным углублением в себя, или мгновенным Божиим сверлом. (5, с. 19)

Принимай скорби с благодарением и себя укорением, и Господь поможет тебе и простит тебе все согрешения твои. (3, с. 147)

Внимаем себе и о своих душах печемся, как ответ отдать Богу за содеянные нами дела, словеса и помышления, а не о других нам, самим немощным, пещись; но оставим то сильным, и здравым, и могущим пользовать других. (5, с. 39)

Без борьбы невозможно обойтись, в которой иногда побеждаем, а иногда и побеждаемся. Что не состоит в вашей воле, оставьте идти так, как идет, хотеть удержать или поставить на своем – более только себе вреда причинить можно и к болезни болезнь приложить. (5, с. 24–25)

Молодому человеку своя воля душетлительна и в последствия ведет наиболее пагубные. (5, с. 46)

Осмотримся… не запутываем ли мы себя самолюбием и самосмышлением, не нужно ли нам по апостольскому завещанию отложить всякую гордость и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще (Евр. 12, 1). (3, с. 137)

Лучше предаваться… Промыслу Всемогущего, поелику когда есть Его, Создателя нашего, каковая смотрительная воля к пользе убогих душ наших, то всячески, ими же весть судьбами, устроит; а нам по силе нашей стараться и повсечасно приуготовлять себя должно к творению Его святых и животворящих заповедей, кои исцеляют наши страсти и приуготовляют сердца к содействию любви Его. (5, с. 12)

Желай, и Бог всемогущий даст тебе по сердцу твоему, ибо начало добродетелей и источник – есть расположение, желание делания добра о Господе (1, с. 60).

Слава всемилостивому Господу, наказующему нас и вас, но и милующему и прощающему наши деяния против совести и ближних. Но да благодарим всевеликодаровитого Бога, вразумляющего нас скудоумных таковыми приключениями, дабы нам памятовать и привлекать все свои чувства в любовь Создавшего нас и не удалять себя излишеством мирской суеты от вечного блаженства. (5, с. 14–15)

Душа человеческая в глубине своей таит много добра. Надобно его только отыскать. (3, с. 43)

О деньгах, которые она берет тайно… и употребляет оные как бы на полезное; но если от семейства за сие выходит вражда, то, судите сами, может ли быть приятна та жертва Богу, и Господь в Евангелии к нам говорит: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12, 7), – милости, т. е. любви и согласия в Духе Святом. (5, с. 43)

Во время молитвы находят скверные помыслы, отчего ты и малодушествуешь. В таком случае, при рассеянности мыслей на молитве, святые отцы учат нас не смущаться, но смирять себя и каяться, тогда можно успокоить себя. В чем и святой Иоанн Лествичник укрепляет нас, поучая в 4-й степени. Старайся всегда бродящие мысли воедино собирать. Бог не взыскивает того, чтобы ты во время молитвы совсем никаких не мог иметь других мыслей. Не отчаивайся, будучи мыслями расхищаем, но благодушествуй, созывая всегда бродящие свои помыслы. Никогда не быть расхищаему мыслями единому ангелу свойственно. (2, с. 50)

В наши времена Бог не посылает подвижникам таких испытаний, как древним, потому что не могли бы понести, и не подает древних дарований, чтобы не вознеслись безмерно. (3, с. 89)

Мы хотя своими деяньми и согрешениями и прогневляем Его [Бога. – 77.77.] благоутробие, но Он, по естеству Своего безмерного милосердия и человеколюбия, всячески преподает случай и способы, дабы нам хотя мало что прийти в чувство и исправить свою жизнь приличествующим и достодолжным образом. (5, с. 13–14)

Живущие без внимания к самим себе никогда не удостоятся посещения благодати (1, с. 61).

Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, поступки и обращение к тебе других, если же ты не видишь в них любви, то это потому, что ты сам в себе любви не имеешь (1, с. 61).

Чтый отца очистит грехи свои, чтый отца возвеселится о чадах своих и в день молитвы своей услышан будет, чтый отца твоего, да найдет на тебя благословение от него. Чадо, заступи в старости отца твоего, если и обезумеет в чем, не зазри ему и не укори его всею крепостию твоею, молитва отца незабвенна бывает пред Богом, в хуле не оставляй отца твоего. (3, с.136)

Что же касается вещелюбия и мшелоимства (то есть излишества разных вещей), то сия немощь… горше и пребедственнее сребролюбия, но да попаляем и окаиваем себя, и Господь всесилен нас и судьбу нашу во благотишный и спасительный устроить конец. (5, с. 30)

Желание без дела нисколько не воспользует, так как и вера без дел мертва есть, точно так и желание без благого начала мертво есть и молитвы не только нас грешных, но и самих угодников не в силах помочь тем, которые сами не стараются об исправлении своем. (5, с. 23–24)

Иной суд Божий, иной человеческий; о вещах, близких нашему сердцу, мы часто судим против страстей наших, воюющих на нас, или против нас, а потому и суд наш нередко бывает превратен, и то, что кажется нам тягостно, скорбно в настоящем, – впоследствии радостно, легко, блаженно. Конец все венчает. (3, с. 154)

Если от немощи и обычая злого и согрешаем, по силе да подвигнемся к покаянию, поелику писано есть: «Несть грех, побеждающь человеколюбие Божие». (5, с. 22)

Что нас малодушие непоредку объемлет, то сие попущается и действует не только за премногие грехи, то и наиболее за высокоумие. (3, с. 70)

Старайся кушать умеренно легкой и известной [простой. – Ред.] пищи. (3, с. 121)

При возмущении сердца храни молчание, но не злобное, а ежели видишь, что злобные помыслы в тебе тайно действуют, отойдя, помолись Богу за оскорбивших тебя и проси помилования их молитвами: старайся всегда находить в себе вину, ежели в тот раз и не подала вины, то за прежние грехи посылается укорение и для обличения нашего бедственного устроения. (3, с. 168)

Если случится вам сделать упущение правила по какой-либо благословной вине, то сие совершайте смирением духа и покаянием, но будьте осмотрительны, т. е. чтобы не лености ради сие было. (5, с. 20)

Благодатное действие во отчаяние никогда никого не приводит, но преподает дар умиления, радость, долготерпение и душевный мир. (5, с. 31)

Память о смерти научит внимать самому себе. Часто в цветущих летах восхищаются от сей жизни в вечную, а тем ужаснее, как если внезапно, нам же, приближенным к двери гроба, ужели можно отлагать жизнь свою на многая лета; покаемся и живы будем душою вечно. (3, с. 99)

Всякий имеющий сколько-нибудь живой веры, никогда не усомнится – при помощи Божией нет ничего неудобоисполнимого, а для маловерия и пылинка кажется городом. (1, с. 60)

Извне война. А внутри сугубая и преопасная, а для таковой… пренужно вам понудиться поставлять победу, а именно: терпения, самоукорения, и смирения. (5, с. 25)

Смущение во всяком случае от диавола, от которого да покроет Господь. (3, с. 171)

О худом своем здоровье не скорби, ниже малодушествуй, но мужественно при помощи Божией терпи с благодарением, благословляя премилосердого Господа, попустившего нам таковую слабость к чувствованию о своей неизбежной и неминуемой смерти, ибо мы с тобой и биемы – не чувствуем, ниже умиляемся и не поощряемся к покаянию. (5, с. 32–33)

Ежели ты признаешь себя грешным, то знаешь, что многи раны грешному (Пс. 31, 10), а когда праведным, то паки писано: мнози скорби праведным (Пс. 33, 20). Кто же их устрояет? Сам Бог, о всех промышляяй и всею тварью управляяй; кто иначе принимает, тот от истины отступает и бессловесным уподобляется. (5, с. 35)

Дорожи временем, оно невозвратно, внимай более себе – в сем и подвиг. (3, с. 182)

Если вы будете сохранять свою совесть чистой под праздники, под среды и пятки, и в посты воздерживаться будете, то Господь Бог, богатый в щедротах и милостивый, такими вас благословит детьми, которые вас утешат своею благонравною жизнию и будут вам руководителями к будущей жизни, что вам желаю получить. (5, с. 43–44)

Всех вообще просим и молим приобучаться к мужеству и терпению, от чего бывает рассмотрение истины, скорость же редко в чем похвальна. (5, с. 31)

Нечувствие [духовных предметов. – Ред.] существует в нас наиболее от рассеянности нашего ума, молв и попечений о делах внешних, ибо худо стараемся хотя часно (на час. – Ред.) поуединиться и наедине помолиться; а потому самому пребываем, как бесплодные смоковницы, не творящие ни малого плода (см. Лк. 13, 6). (5, с. 26)

А как мы чувствуем долги пред Богом, то и должны не бегать нареканий, выговоров и оскорблений, но ими не только долг заплатится, но исцелится великая душевная болезнь – гордость – приложением сих пластырей с Божией помощью. (5, с. 29)

Познайте свою немощь и недостаточество к покорности воле Божией и к исполнению святых Его заповедей, от какового познания приобрящете себе смирение и увидите помощь Божию. (3, с. 185)

Любопытство искореняется веруя, что Бог тобою руководствует в лице других. (1, с. 60)

Мы никогда доброго дела не можем творить без помощи Божией, а когда думаем, что будто что-либо сделали угодное Богу, то от самого сего мнения уже дело наше Богу не угодно. (5, с. 32)

Правило святыми отцами преположено монашествующим и прочим – в мире безмолвно и безмятежно благоугодное жительство продолжать желающим, единственно для того, дабы праздным не быть. (5, с. 19)

Когда не имеете спокойствия, знайте, что не имеете в себе смирения. (5, с. 32)

Первейшее и самонужнейшее… средство к примирению с обидящими и гонящими нас есть молить о них по заповеди Христовой. (5, с. 40)

Бог не презирает молитвы, но желания их иногда не исполняет единственно для того, чтобы по Божественному Своему намерению устроить все лучше. Что бы было, если бы Бог – Всеведец – совершенно исполнял наши желания? Я думаю, хотя не утверждаю, что все земнородные погибли бы. (1, с. 61).

Если кто искренно и от всей души ищет спасения, того Бог и приведет к истинному наставнику… Не беспокойтесь, – свой своего всегда найдет. (5, с. 38)

Что без нашей воли и хотения определится – в том во всем помощь Божия бывает, только нам… должно памятовать себя и своего звания правила и намерения. (5, с. 45)

Каким образом согревается охладевшая душа? Словом Божиим, молитвою, смиренным благодарным чувствованием сердца к Богу во всех изменениях, не только наружного состояния, но и внутреннего. (1, с. 60)

При исполнении заповедей Божиих самонужнейшее есть смирение, которое привлекает к нам Божию благодать и освящает все наши действия, а без оного никакие подвиги и труды не могут нам доставить многожеланного мира, который даровал нам премилосердый Создатель. (5, с. 10)

О посещениях, коего бы рода ни были гости, по возможности сил и состояния понуждайся принимать со благодушием. А когда будете чувствовать свою слабость и стеснение духа, то понудьтесь иным с признанием немощей отказать. (5, с. 39–40)

Где смирение не обитает, там презорство и высокомудрие пребывает. (3, с. 167)

Злой дух… и зла нам не может никакого причинить, если Господь не попустит, а если Господь попущает ему пакости нам делать, то за гордыню нашу. (5, с. 41–42)

Душу спасти – не лапоть сплести. (5, с. 11)

Искушения всячески преполезны, во-первых, потому, что приводят, хотя или не хотя, со смирением прибегать к покровительству и помощи Божией, прося о защищении; второе – обнадеживают, что мы хотя и от ничтойжнейших ничтожнейшие и слабейшие всей твари, но имеем скорби сообразно по Бозе жительствовавшим в искушениях преуспевшим и спасшимся, как за грехи наши попущены скорби к очищению и смирению также, то, благонадежием и упованием подкрепляемы, в пагубное отчаяние не попущаемся. (5, с. 37–38)

Пойди умом твоим во ад и через зерцало Священного Писания посмотри на плотоугодников. Ужели и ты пожелаешь за временную греха сладость вечной погибели? Помни, что ты смертный. (1, с. 60)

Да положим при помощи Господней начало… не отлагать время за время и день за днем, но да с усердием, и благоговением, и упованием да потщимся приступать почаще к Святым и Животворящим Тайнам!…Вы… в день приобщения Святых Таин чувствовали душевную отраду довольно утешительную и прохладительную, трезвением и легкостью преисполненную! Но хотя на другой день и попустились вам за суету излишнюю (и) рвение тягость, сон и прочее, то это многим от Господа попущается. (5, с. 17)

Болезнь ваша, как я признаю, более от житейских попечений; в таком случае прошу вас, чтобы более не расстраивать себя, возложите на Промысл Божий дела ваши, и тогда, по слову святого апостола, Господь Помощник скорый да будет в делах ваших. (2, с. 50)

Жалуешься на бедность, но богатство для тебя еще вредно; когда зашевелится четвертак в кармане, то ты уж покажешь себя. (5, с. 32)

Где смирение, там и простота, а сия Божия отрасль не испытывает судеб Божиих. (1, с. 61)

Мы должны быть уверены, что Промысл Божий всегда о нас промышляет и устрояет к пользе, хотя и противными нам случаями. (5, с. 15)

Отчаяние доказывает явную гордость. (5, с. 29–30)

Не ведая судеб Божиих, устраивающих всё вам на пользу, должно предаваться в Его святую волю, укрепляя себя верою и надеждою. (5, с. 8)

Нам… прискорбно видеть и слышать о невинно страждущих, но Бог знает больше нас, что кому нужно и сколько надобно огня искушений скудельному сосуду. (5, с. 16)

Сколько можно удаляйся от молвы, уклоняйся от суетных людей, употреби волю свою и ревность на взыскание угодного пред Господом и на приобретение вечных вещей. Все временное изменится, но вечное пребудет вечно. Не позволяй рассеиваться добрым мыслям, все там суетно, где не назидается душа во спасение и не просвещается страхом Божиим. (5, с. 9–10)

Вера потеряна от подозрительности, благоговение – от дерзости, а недействие назиданий – от любопытства. (1, с. 60)

Он не здоров и о сем благодарит Господа Бога; се – достоинство истинного христианина, сей чудный пример и нас грешных научает, как при болезненном состоянии обходиться с собою… таковые-то воистину услышат оный пресладчайший глас: Чадо, отпущаются тебе грехи твои, востани и ходи (см. Мф. 9, 5). (5, с. 34)

Советую полагать начало жить не по своей воле, а по заповедям Божиим и по совету, к кому извещаетесь верою. (5, с. 10)

Где искушения, там треба быть и терпению, а где терпение, там и заступление благодати и милость. (5, с. 36)

Совершение твоих желаний предоставляй Промыслу Всемогущего, поелику Он един весть, что нам на пользу и к назиданию, а мы иногда не вемы, чесо просим (см. Мф. 20, 22; Мк. 10, 38), потому и не получаем просимого. (5, с. 13)

Высокомерие при добродетелях богопротивно. (1, с. 61)

Богатство состоит не в имениях многих, но в доброй совести, которая и без богатства тленного уже имеет свои награды: и Бог силен даровать им нужное и довольное. (5, с. 45)

Только о том уверен, что ничего не может со мною последовать, чего не попустит Бог, а когда что угодно Ему послать за грехи мои – должен принимать с покорностью, ибо от руки Его никуда не избежим. (5, с. 16)