Текст книги "ЦРИ-2"

Глава 11. Приключения начинаются

Посреди учебной недели я отправился в Екатеринбург, чтобы посетить университет им. Горького. Я уже писал в 9 главе, что меня туда вызвали на вводную лекцию, заодно и с новой группой познакомиться, а до сей поры я вроде как в академическом отпуске находился.

Я откровенно не переваривал это учебное заведение: знаний, как таковых, там не давали (я про заочников), студентов частенько подставляли, и при всем этом они очень сильно гордились своим статусом, мол, сынок, ты находишься в лучшем университете Урала! А по факту – загнивающая контора, в которой пора было проводить тотальную чистку кадров.

На входе меня встретила охрана, состоящая из местных студентов. Они, как идиоты, напялили на себя военную форму, разгрузку, берцы, и – о, божечки мои – газовый баллончик! Эти «солдаты удачи» старались показать из себя крутых рейнджеров и пропускали только тех, у кого был на руках студенческий билет.

Я приехал, естественно, без документов, и «солдат удачи» пропищал:

– Без студенческого не пропущу.

Я тут же вспомнил историю, когда в прошлом году мой одногруппник по универу, в прошлом асбестовский десантник, морально ломал этих дрищей взглядами и наводящими вопросами. К слову сказать, он жутко не переваривал людей, которые без надобности надевают военную форму.

Не подумайте, что я крутой или хвастаюсь, но прошел я спокойно, без студенческого, совершенно безнаказанно. Мне кажется, в те дни дай только повод подраться – ударил бы молча.

Мы собрались в огромной аудитории, и я увидел свою новую университетскую группу – красивых девочек было море! Я сразу вспомнил, какой бардак с девушками у нас в группе Центра реабилитации: скупая мужская слеза скатилась по щеке.

Зашел декан нашего факультета и лениво, неразборчиво, начала бубнить себе под нос вводную лекцию. Естественно, нихрена не было слышно. Я огляделся вокруг, нас было около сорока человек, и вспомнил, что к концу первого курса останется человек семнадцать, не более.

Декан завершил лекцию и сказал:

– Кому что непонятно – спрашивайте.

И вот тут все из себя начали строить дохуя умных:

– Да нам все понятно, че тут непонятно-то?

Наглость неслыханная, но все сделали вид, что от и до поняли указания и рекомендации декана.

Лишь я один знал, что люди молчат оттого, что бояться показать себя глупыми, и смело поднял руку, задав самый крутой и нужный вопрос:

– Когда начало сессии, и где поглядеть расписание предметов?

Получив ответ, я спросил о сроках пересдачи задолженности, и тут, сука, позади раздался гнусный смех – хи-хи-хи-хи!

Обернувшись, я увидел тупую пиздень, которая хихикала, тыкая на меня пальцем.

– Что смешного я сказал?

В аудитории раздался общий смех – все смеялись надо мной, ощущение, скажу я вам, не из приятных. Всех веселил тот факт, что я задавал уточняющие вопросы о пересдаче долгов. Идиоты в аудитории решили, что я тупой, но тупые были они, поскольку не знали, что я уже как второй год тут учусь и прекрасно знаю, как полетят их сраные бошки на первой сессии.

Я наклонился поближе к этой тупой пизде и, смакуя каждое слово, сказал:

– А ты знаешь, кто я? Я тут уже два года торчу, из моей группы в сорок человек на третий курс идет только двенадцать.

В зале повисла гробовая тишина, я продолжил жечь напалмом и заявил слова, от которых они все обосрались.

– Нас в аудитории почти полсотни, а вы видели в коридорах такие большие учебные группы? Нет… А знаете, почему? Потому что вы повылетаете отсюда еще до окончания первой сессии.

Рядом стоящая декан кивнула головой и рты у студентов открылись шире, чем у Саши Грей.

Я собрал вещи и ушел из аудитории вместе с деканом в ее кабинет, оставив позади себя полсотни испуганных задниц. С деканом я уже был хорошо знаком: она выписала мне хвостовку на пересдачу того самого сраного предмета, из-за которого я вылетел в академический отпуск.

– Вот с этой бумажкой подойдешь к преподу и сдашь экзамен.

И как бы это фантастично не звучало, но я без подготовки все сдал, не потому, что умный, а потому, что уже не подлежал прессингу, и не было смысла меня валить в очередной раз. В деканате мы посмотрели все мои долги, их набралось целых одна штука, латынь-матушка. Чтобы перейти на следующий курс, ты должен сдать контрольную по латыни! Казалось бы, задача – проще быть не может.

Я взял задание и молча поехал в лингвистический центр у ж/д вокзала. С меня содрали пятьсот рублей, и скажу наперед – эти педерасты не справились с контрольной. Дело в том, что латынь – это мертвый язык: ни одно государство и ни один народ на планете больше не говорит на латыни. Но историки и медики какого-то хуя его штудируют. В общем, мне сказали: приезжай на следующей неделе и заберешь контрольную. Гарантируем, что сдашь на пятерку.

А тем временем в Центре реабилитации напалмом жгли Игара и Макс: они решили свалить домой посреди недели. Прибыли, значит, на южный вокзал Екатеринбурга, купили билеты. Одному нужно ехать в Полевской, второму в Ревду – времени полно, давай пиво выпьем, что ли? А давай!

Нахлестались они тут же, в кафе возле перрона, и дальше случился супер-казус – в пьяном бреду Игара позвал к себе в гости Макса: ну вроде договорились, да только на словах. В этот момент Игара уходит писать в туалет, Макс это не осознает, и тут объявляют посадку на автобус Макса в Полевской.

Макс в панике понимает, что остался один, а дорожных сумок две! Что делать? Ну не бросать же сумку друга на вокзале: вот он и забрал обе сумки, сел в автобус и отрубился.

В это время возвращается Игара и понимает, что Макс уехал с сумками. Вот блядь, засада. Делать нечего – он возвращается в общежитие обратно. А в это время, уже поздним вечером, Макс открывает глаза в автобусе. «Где я?» – видит две сумки. «О-о-о! Значит, Игара в салоне! Наверное, мы едем к нему в гости в Ревду!».

В этот момент автобус останавливается, водитель кричит: «Конечная!». И Макс обнаруживает, что он вообще один в салоне автобуса, все уже давно вышли на предыдущих остановках. «Блядь, наверное, Игара вышел на своей остановке, а меня и свою сумку в пьяном угаре забыл. Что же делать теперь?»

План Макса был гениально простым – он решил подойти к водителю и спросить:

– А вы не знаете, где Игара в Ревде живет?

– Какой, нахуй, Игара?

– Ну, ваш ревденский паренек, такой рыженький, плотненький…

Водитель в бешенстве закричал:

– Какая к черту Ревда! Ты наркоман, что ли?! Мы в Полевском, вообще, находимся!

Макс опешил, его мир перевернулся.

– Дак я дома, что ли?

Впоследствии, когда Макс пересказывал нам эту историю в общежитии, мы катались по полу от смеха: хотите – верьте, хотите – нет, но вот так пьянство отшибает память.

На носу была пятница – от Кати по-прежнему не было никаких новостей. Однако, на мое удивление, мне позвонили из лингвистического центра.

– Уважаемый! Ваша контрольная готова – приезжайте и забирайте.

Новость была поистине шикарной. Вечером после занятий я поехал за проклятой контрольной в Екатеринбург – тогда я даже не представлял, какие приключения меня ожидают в ближайшие сутки! Сейчас все весело вспоминать, а тогда это казалось настоящим адом, но обо всем по порядку.

Я благополучно доехал и забрал свою вонючую латынь, затем бегом отправился на южный вокзал. Взял обратный билет, все шло как по нотам, но именно с этой секунды я познакомился с другим Екатеринбургом.

На вокзале объявили мой рейс, я подошел к автобусу и протянул билет кондуктору. На мое плечо упала чья-то рука, раздался приятный женский голос:

– Предъявите ваши документы!

Я, как идиот, расплылся в улыбке, оборачиваюсь и вижу: стоят четыре мента, все в экипировке, с дубинками, а главная среди этой банды девушка в погонах. Я абсолютно спокойно сказал:

– Да, конечно, вот мой паспорт.

Девушка улыбнулась мне и сказала:

– А давайте мы данные паспорта запишем быстренько.

Я же задал самый наивный и глупый вопрос:

– Извините, а я успею на автобус?

Банда ментов расплылись в улыбке и хором сказали:

– Конечно успеете, гражданин!

Мы пошли непонятно куда, я спросил:

– А далеко идти?

– Да вот, до машины.

Впереди на перроне, вопреки всем правилам, стоял милицейский УАЗ, «буханка». Как только мы подошли к машине, два мента крепко схватили меня за руки.

– Телефон! Телефон есть? А ну, живо давай его сюда!

Один из ментов пошарил в моих карманах, пытаясь найти запрещенные предметы – нож или другое оружие. Девушка в форме огласила команду:

– Так, давайте этого в клетку и продолжаем поиски, быстрее, быстрее!

Меня затолкали в клетку УАЗика, отобрав паспорт и телефон. Дверь захлопнулась и менты убежали рыскать по вокзалу.

Я был настолько ошарашен от произошедшего, что вообще ничего не сказал и не задавал вопросов. Первая мысль была – меня хотят подставить, сейчас, суки, наркоту подкинут, и я приплыл. В это время от перрона отъезжал мой автобус и было очевидно, что я серьезно попал. Меня жутко мучил вопрос – сколько мне тут сидеть и что будет дальше?

Так я просидел двадцать минут, затем еще двадцать, а потом еще двадцать! Итого – час в клетке, наедине с самим с собой. На фоне звучали радиопереговоры ментов, а я очень сильно заскучал по родным и Катьке. Вдруг двери открылись со всех сторон, куча ментов завалилась в УАЗ, и ко мне в клетку затащили еще одного молодого парня. У него точно так же отобрали телефон и паспорт и нихрена не объяснили. Менты принялись разбирать наши телефоны и стали по рации диктовать их серийные номера.

Я понял: менты пробивают, не числится ли мой телефон в розыске как ворованный, и меня как током стукнуло – мой телефон был конкретно пизженным – я ведь его у барыги купил. Но, на мое счастье, по рации сообщили – трубки чистые!

Затем пришел запрос:

– Сколько у вас человек?

– Двое!

– Мало! Ищите, у вас тридцать минут!

УАЗ сорвался с места и покинул территорию автовокзала, мы поехали по центральной улице 8-го марта. Внезапно мент кричит:

– О-о-о! Наш клиент! Парни, работаем!

Машина, вопреки всем правилам дорожного движения, заехала прямо на тротуар, и через секунду к нам в клетку закинули еще одного парня. Теперь нас трое и мы все прибывали в шоке.

Мы нихрена не понимали, что происходит. Я внимательно осмотрел ребят и все осознал – да мы же одеты одинаково! Все трое в белых кроссовках, голубых джинсах, и все одеты в бежевые полуспортивные куртки с капюшоном и надписями на спине (хит осени 2007 года – такие куртки продавали везде). Стало очевидно: мы проходим по ориентировке, потому нас и повязали. Мне стало жутко любопытно, какое же преступление было совершенно, раз так серьезно работают господа менты?

Менты гнали с бешеной скоростью, нарушая правила дорожного движения. По дороге я успел успокоится. Вдруг машина резко тормозит, и мы, как чурки березовые, застучали в клетке. И к нам закидывают четвертого парня, одетого точно так же, как и мы.

Парень оказался слаб духом и начал слезно кричать:

– Я же ничего не сделал, за что?!

Я ответил: – А нехуй было покупать такую куртку!

И весь салон заржал в голос, напряжение постепенно спало. Нас привезли в Ленинский РОВД.

Нас по очереди затащили в отделение – все, как полагается. Моему взору открылась мощная картина: в коридоре стояло не менее тридцати человек разного возраста, но все одеты в одинаковую одежду. «Бля, мода – это страшная сила», – пронеслось в голове.

Меня затащили в конец коридора и хотели засунуть в обезьянник, но офицер заорал:

– Куда, бля, вы его тащите! Там народу пиздец, пусть в коридоре стоит!

А из обезьянника через грязное стекло на меня смотрели унылые рожи задержанных, они что-то кричали, кто-то начал играть на публику:

– Эй, начальник! Нары опусти!

И громкий хохот:

– Аха-ха-ха!

Мне стало жутко, пиздец. Мент отдал мои документы и телефон какому-то типу в гражданской одежде и сказал:

– Стой здесь и не дергайся, понял?

А чего же тут не понять, из отделения хрен убежишь. Мало того, что у них был мой паспорт, так еще и металлическая решетчатая дверь преграждала путь к свободе. Возникал резонный вопрос – сколько нас тут будут держать?

В коридор выскочил офицер и заорал:

– Володя! Давай их всех сюда на опознание, потерпевшие прибыли!

И в коридор вывалилась толпа из обезьянника. Нас было где-то полсотни, по двадцать пять человек вдоль левой и правой стены. Офицер рявкнул:

– А ну выпрямились! Встать ровно!

И тут случился забавный казус: среди толпы ребят, одинаково одетых в бежевые куртки, стоял один маленький черный-пречерный таджик с бородой! Офицер, увидав такое несоответствие с ориентировкой, заорал:

– А это что, блядь, такое! Кто его сюда приволок?! Володя, ты ориентировку читал? А ну живо выясни, какой экипаж взял эту мазуту!

Мы еле сдерживали смех, это было круче ситкома «Наша Раша». Несчастный милиционер Володя скакал вокруг таджика и кричал: «Ты кто такой? Тебе че тут надо?». Я от таких перлов уже вслух смеялся.

В коридор вышли ППС-ники и пояснили, что во время проведения операции задержан незаконный мигрант. Офицер почесал затылок и сказал:

– Отдайте ему вещи, и пусть проваливает, у нас работы до ебени матери!

Выскочил веселый Володя с вещами таджика, и пытаясь быть крутым, приговаривал: «Еще раз попадешься – твоей заднице не позавидует даже самый старый ботинок». Что он имел в виду, я не понял, по-моему, бред какой-то сказал Володя.

А тем временем среди задержанных все шептались:

– Мужики, кто в курсе, за что нас повязали?

– Убили кого-то, вроде!

– Да ну!

– Да точно тебе говорю, по пустякам такое количество народу не ловят по улицам.

В коридоре высрался офицер и заорал:

– Всем встать ровно, смотреть перед собой! Володя, заводи потерпевших!

Глава 12. Приключения продолжаются

Несчастный милиционер Володя убежал за потерпевшим, а я стоял и ломал голову – что же должно было такое случиться, что полсотню людей схватили и притащили в отделение, по всей видимости, тяжкое преступление? В коридор заходил Володя, он шел вразвалочку и приговаривал:

– Потерпевшая, проходите и никого не бойтесь, они не кусаются!

Актер из Володи был шикарный. И вот, в коридор заходит молодая гламурная потерпевшая в единственном числе, вся увешанная золотом! Я не верил своим глазам – эта девушка была с Кавказа, ну, не славянской внешности, национальность я не могу определить, простите. Но по внешнему стройному виду она смахивала на армянку. И вот эта крутая чика заходит в шикарном наряде, увешанная золотыми украшениями (цепочки на шее, кольца на всех пальцах, браслеты на обоих запястьях), она просто всем своим видом говорила, что она не простая птичка, а важная пися.

Офицер рявкнул:

– Гражданка! Вы узнаете среди присутствующих того, кто украл у вас телефон?

От этих слов у всех задержанных глаза налились кровью. Телефон?! Не избиение, не попытка убийства и даже не попытка изнасилования, а обычный сраный телефон?! Телефон, Карл! Это был эпический пиздец, товарищи читатели. В этот момент мне так стало обидно за державу, да вообще за всю страну! Ежедневно людей убивают и насилуют, и милиция порой не шевелится, а тут, сука, из-за куска пластмассы подняли все Ленинское РОВД, и полсотни мужиков повыдергивали по всем вокзалам и улицам города! Телефон!

Девушка захихикала и сказала:

– Ой, как их тут много, но преступника я не вижу.

Офицер сделал жест рукой в сторону Володи, типа, дави на нее сильнее. Володя отреагировал и переспросил:

– Может быть, вы еще раз внимательно посмотрите на эти славные лица? Не бойтесь, вам ничего не угрожает.

Но девушка, продолжая хихикать, сказала:

– Преступника тут точно нет!

Офицер махнул рукой, Володя увел потерпевшую прочь, а нам стало все понятно. Эта девушка, по всей видимости, имела очень влиятельного покровителя, иначе никак не объяснить, почему Ленинское РОВД подняли на уши из-за украденного телефона; у нас в общежитии их десятками воруют, и ни один милиционер не возьмется за поиск трубки, а тут такую тревогу устроили.

Из кабинета вышел мужик в штатском, оглядел волчьим взглядом всю толпу задержанных, и, не хуже офицера, рявкнул:

– Все, кто справа у стены, могут быть свободны! Все, кто слева, остаться!

И, как назло, я был как раз слева. Сначала у меня мелькнула мысль под шумок смыться, но паспорт и телефон были у этого мужика в кабинете, делать нечего – пришлось остаться.

Время шло, а очередь нихрена не убавлялась. Каждого вошедшего в кабинет дрючили очень долго, я не знал, что с ними там делают. Спустя пару часов ожидания нас осталось три человека, и нас разом завели в кабинет. Там сидели парни в штатском, и одного задержанного сразу отпустили домой, а вот второго товарища стали опрашивать: кто такой, откуда приехал?

Парень держался молодцом, и спокойно отвечал на гнусные вопросы. Затем они что-то пробили по базе и спросили:

– Дак ты только с армейки, что ли?

– Так точно!

– А че молчал-то, вот тебе документы, и можешь быть свободным.

В этот момент я пожалел, что меня не взяли в армию, и я не служил в каких-нибудь там «морских котиках».

Мужик в штатском вздохнул и, глядя на меня, сказал:

– Так, и кто ты у нас такой?

Открыл паспорт и начал заносить все мои данные в компьютер, затем что-то пробивал дополнительно, и в этот момент в коридоре раздается дикий крик:

– А-а-а-а-а! Сука!

– Заткнись ты, я тебя даже пальцем не тронул!

– А-а-а-а! Волки позорные!

В кабинет вваливается тело молодого парня, он был рыжий, конопатый и грязный, пиздец, но одежда модная. Он бы невменяемый, его шкурило и мазало. Он был под наркотой, но непонятно, под чем конкретно. Его поймали ППСники на улице, когда тот чудил и орал на прохожих.

Ребята в штатском развели руками от удивления и спросили:

– Это что за дрянь вы нам притащили сюда?

– Да этот клоун так кричал, мы аж за квартал его услышали. Приходим во двор, а он скачет, как шаман, на прохожих кидается.

Рыжий дебил оживился и закричал:

– Да у меня отец знаешь, кто? Капитан милиции в собственной безопасности!

Парни в штатском крикнули:

– Бывший капитан, сынок, бывший!

И раздался общий смех:

– Уха-ха-ха! Ты хоть понимаешь, чудило, как ты отца подставил? Ну ничего, мы с тобой разберемся, а пока вали в клетку.

Рыжего накрывало очень сильно, он опять пришел в сознание и закричал: «Я отцу пожалуюсь!». Тут появился дикий офицер:

– Это что за бомж в кабинете! Он же весь в грязи! А ну, живо его в обезьянник, пока кабинет не уделал в дерьме!

Рыжего затолкали в обезьянник, а я глядел на часы и охуевал: последний автобус уйдет через час, и ночевать мне, как назло, было негде. Ребята продолжили работать со мной, как вдруг рыжий наркоман закурил сигарету в обезьяннике, дым потянуло в кабинет. Менты заскочили в клетку и все отобрали, рыжий кричал, как ненормальный. Со стороны это напоминало фильм ужасов. Офицер не выдержал и заорал:

– Рыжий! Ты у меня довыделываешься, тут спать останешься!

В кабинет вошел какой-то хуй и сказал слова, от которых у меня кирпичи в штанах вывалились:

– У нас рабочий день завершился, давай этих двоих до утра в подвал, и пошли домой.

Я от таких слов охуел просто, какой, бля, еще подвал! Какой, бля, до утра!

Но на мое счастье, мужик в штатском сказал:

– Щас с этим красавцем закончу, и домой.

Я вздохнул с облегчением, а этот мужик подошел ко мне и говорит:

– Фоткаться будем?

Я секунду подумал и сказал:

– Будем…

– Правильно, парень, кто ж тебя спрашивает, я тебе утверждаю – фоткаться будем! (ментовский юмор).

Я не понял, что он от меня хотел, но потом, когда меня поставили под линейку и дали табличку с номером, я все понял. Меня, как бандита, фотографировали – в фас, профиль, под линейкой и наискосок. Процедура унизительная и смешная одновременно.

Я сел за стол и ждал, когда мне вернут паспорт, а этот ментовской юморист подошел ко мне и говорит:

– Лапки покажи.

Я показал ладони, а он начал хуярить их валиком! Намазывал краску для того, чтобы снять отпечатки, вот сука! Я себя такой обезьяной почувствовал в этот момент!

Они сняли все: и пальчики, и руки целиком, и даже запястье! Затем начали формировать личное дело в папке и в компьютере одновременно. Я сидел, как обезьяна, с грязными руками, и задал вопрос:

– А руки где помыть можно?

Мент, не поднимая головы, показал рукой в сторону:

– Там за угол зайди и помой.

Я решил, что не такой уж и плохой этот мент, но мои мысли развеялись сразу, когда я увидел за углом забитый унитаз, из которого не утекала вода. Эта была своего рода шутка юмора, типа: руки свои в унитазе помой. Я окончательно расстроился, а он сидит и улыбается. Ну чем бы дитя не тешилось, лишь бы на работе весело было. Он выдал мне листок А4, и я кое-как вытер руки, половину размазал по лицу и куртке.

И вот сижу я, чумазый, и говорю:

– Дядя, отпусти меня домой, у меня последний автобус сейчас уйдет.

Мент поднял глаза и говорит:

– А ты че, все еще здесь, что ли? А ну, проваливай отсюда, – и он протянул мне документы и телефон.

Ох, как я сорвался с места, прям молнией, бегу по отделению, ни одного человека не вижу (идиот, бля, ну нельзя так делать в милиции), и к выходу. Смотрю – решетчатая дверь раскрыта, заходи, кто хочешь. Вылетаю на улицу, и за угол раз, а там ППС стоит, и какая у них должна быть реакция? Правильно, ловить меня! Они решили, что я побег устроил, но один чувак меня узнал и со смехом отпустил. Я сказал:

– Извините, больше так делать не буду, – и побежал прочь.

У меня оставалось тридцать минут до автобуса, а ехать надо было прилично. Но фортуна оказалась на моей стороне – я, не останавливаясь, влетел в проходящий автобус и через десять минут был на вокзале, купил буквально последний билет и вылетел к перрону. Вот она, свобода!

На улице уже стемнело, я поглядел на себя в отражение витрины киоска – я выглядел так, будто побывал в ментовке! Блин, но ведь так оно и было!

С горя я решил напиться, как сука, поэтому взял полтора литра «жигулевского» в киоске и начал беспощадно жрать это пойло. Пил без удовольствия, а от досады – менты сработали четко, но достаточно грубо. Не то, чтобы я хотел от них ласкового обращения, просто было обидно, что ты, законопослушный гражданин, можешь в одночасье оказаться в числе подозреваемых. Вот так просто и без разговоров тебя могут затолкать в УАЗ и увезти хуй пойми куда, как в 37 году.

Я выпил почти половину, как вдруг возле меня сел какой-то типок урковатого вида.

– Здорова, братан!

Думаю, ну пиздец, родственнички нашлись у меня.

– Тебе че надо, мужик?

– Да я, братан, так, чисто поздороваться присел, я откинулся с тюрьмы только что, с бабой переписку вел, пока срок мотал, и, короче, волнуюсь, пиздец.

Я давился пивом и хмуро косился на сидельца.

– А зачем ты мне это все рассказываешь?

Ответ был более чем резонным.

– Дак ведь мы с тобой в один город едем, ты хоть подскажи по-свойски, где мне выйти? Баба сказала – возле больницы у кочегарки, а где это, я ебу?

Я прикинул и сообразил: ага, это предпоследняя остановка, и начал объяснять ему, где выйти, как вдруг сиделец начал нервно оборачиваться по сторонам.

– Ты че башкой вертишь, я кому, бля, объясняю?

– Братан, ты не обессудь, но нас с тобой пасут, короче.

– Чего? Пасут?

Его слова я воспринял, как бред больного, и все-таки объяснил, где выйти.

Сиделец не унимался и приговаривал:

– Ох бля, мы щас попадем, сука!

Я постепенно начинал злиться, этот сиделец меня начал просто напрягать своей паранойей.

– Ну кто, кто нас пасет?

– Щас, братан, узнаешь.

Спустя минуту позади меня раздается мощный бас.

– Ну что, граждане, выпиваем в неположенном месте?

У меня от таких слов пиво в горле камнем встало, и волосы на заднице тоже. Возле нас стояли три, сука, здоровенных охранника автовокзала.

– Так, и что с вами делать теперь?

В разговор вмешался второй охранник:

– Давай их в отделение сдадим?

– Дак там уже рабочий день завершился.

– Ну ничего страшного, пусть там ночку переночуют, а утром оформят, как положено.

Я от услышанного просто готов был обделаться, я же только что из ментовки вышел!

Я уже хотел поговорить с охранниками, как вдруг слово взял сиделец.

– Парни, давайте отойдем, поговорим?

Охранники расплылись в улыбке:

– Ну пойдем, раз так хочется.

Сиделец увел этих ублюдков, а я выбросил пиво в урну, типа не мое, идите все нахуй, волки позорные!

Спустя минуту сиделец вернулся и сказал:

– Я же говорил – нас пасут! Суки, шесть соток содрали, но ничего, главное, что до места теперь без проблем доедем.

В этот момент подошел наш автобус, я специально прорвался вперед и уселся с какой-то бабушкой. Ну его нахуй, этого сидельца, сейчас на ухо упадет еще со своей блатной романтикой.

Я открыл глаза оттого, что меня трогал какой-то чувак.

– Че ты меня трогаешь, тебе че надо?

А чувак был такой худой чморик. Оказывается, он будил меня и слезно спрашивал:

– Парень, это твой друг рядом?

А рядом с этим чмориком торчал наш сиделец. Он всю дорогу промывал мозги этому бедолаге, и под конец тот решил попросить меня, чтобы я его угомонил.

Я огляделся, мы как раз подъехали в больнице.

– Эй, бродяга! Все, выходи, это твоя остановка!

Сиделец соскочил и на весь салон закричал:

– Ох, как волнуюсь, ох, как волнуюсь!

И убежал в объятья какой-то женщины, которая его встречала. Да ребята, любовь – она такая, непонятная штука, вот и женщина не смогла найти мужика на воле, и нашла его аж в тюрьме… И, как видите, дождалась.

Я взглянул на часы – двенадцатый час. Вот блядь, засада, общежитие-то закрылось, чего теперь делать? Тут же вспомнил, что на дворе пятница, а значит, наши должны быть в клубе. Я мигом набрал своих ребят.

– Але! Ребят, вы в клубе?

– Ага, ты уже вернулся, ну пригоняй к нам бегом, у нас весело.

Автобус остановился, я вылез прямо в центре города, напротив клуба.

Я шел с твердым желанием нажраться. У меня был не самый приятный день, но даже Спилберг и Джордж Лукас не могли представить, как повернется сюжет в следующие пару часов, ведь мои приключения были в самом разгаре, но этого я еще не знал.