Текст книги "СССР 2.0"

Российский президент, вместе с сопровождающими его политическими деятелями, потрясен этой речью. Что возомнил этот человек, называющийся Сталиным? Значит, его цель – захватить страну и восстановить социалистический режим, с помощью собранных здесь войск? Что это, заговор, попытка государственного переворота? Прежде, чем Сталин успевает продолжить свою речь, российский лидер спешит вмешаться:

– Арестовать его! Это самозванец, бандит, убийца!!! – кричит президент, чем еще больше озадачивает присутствующих: имеет ли он ввиду самого Сталина или этого человека?

Охранники мероприятия немедленно реагируют, направляясь к сталинской гвардии, в то время как участники парада колеблются.

– Да, друзья, похоже, Сталин и его команда оказались незваными гостями, и это никакой не маркетинг. Меня мучает вопрос: расстреляют ли теперь Сталина или отправят в Сибирь? – иронизирует в студии Леонид Годунов.

– Ну вот, дорогуша, не пойти ли нам выпить кофе. Ситуация на Красной площади разрешилась, делать там теперь нечего. Они далеко успели зайти, но с самого начало было понятно, что это ни к чему не приведет, – заключает Николай, следя за новостями.

– Похоже, они не собираются так запросто сдаться, Коля! – отвечает журналистка, которая, по самой ей непонятным причинам, болеет за Сталина и его солдат.

Путешественники во времени смешиваются с толпой солдат, одетых в похожую советскую форму, запутывая кремлевскую охрану. Сталин и его гвардия бегут в направлении Храма Василия Блаженного, силой расчищая себе путь. Выходить с площади с южной ее стороны небезопасно, там их будет ожидать взвод солдат. Снова срабатывает стратегия побега по узкой улице, на этот раз, Ильинке, проходящей с другой стороны ГУМа. Вход на нее, как и на Никольской, охраняют военные, готовые стрелять в случае приближения нарушителей.

Тимур со своим пулеметом и Ярослав с винтовкой вырываются вперед, паля по солдатам и становясь живым щитом для Сталина. Как будто не боясь смерти, они стреляют без остановки, не обращая внимания на то, что уже поймали несколько пуль. Стефан, защищающий тыл, бросает газовую шашку, перехитрив погоню.

– Куда теперь? Без машин мы – легкая добыча! – беспокоится Владимир.

– Сюда! – подается вперед Виктор, ведя группу к большой красной «М», распознав символ входа в метро, в то же время, как туда подъезжают Сабина и Николай.

– Скорее, Коля, камеру! Мы попадем в прямой эфир! – восклицает репортер, выпрыгивая из машины.

– Кажется, у нас появились уникальные кадры побега сталинской гвардии после драматических событий на Красной площади, дорогие телезрители! Эксклюзивный репортаж от нашей журналистки Сабрины… то есть, Сабины… – а? – морщит лоб Леонид Годунов, стараясь расслышать подсказку с фамилией малоизвестного репортера, удивившего всех своим внезапным включением. – Итак, Сабина Арбузова, пожалуйста!

– Мы спускаемся в метро «Китай-город», в центре Москвы, следом за сталинской гвардией, убегающей после короткого конфликта с кремлевской охраной. Неспокойная атмосфера, люди напуганы… Вон! Вон они! – показывает репортер, на бегу вещая в микрофон, сопровождаемая Николаем, делающего зум, чтобы лучше показать вбегающих в метро солдат.

Пара следует за ними до турникетов, которые выглядят незнакомыми для гвардейцев. Лев проходит первым и получает двойной удар закрывающимися створками, отреагировавшими на попытку прохода без проездного. Сразу же срабатывает звуковой сигнал, оповещающий о «зайце». Узнав мелодию, Лев на секунду забывает о боли и восклицает:

– Полонез Огинского!

– Что ты несешь? Бегом! – приказывает Сталин, отталкивая Тимура, остановившегося сразу за другом.

– Это музыка с моей родины! – улыбается белорус.

– Которую ты рискуешь никогда больше не увидеть, если мы сейчас не поторопимся! – замечает Виктор.

– Мне никогда не нравились эти турникеты! – комментирует Сабина Николаю, который снимает гвардейцев, подбираясь все ближе.

Солдаты бегом спускаются по эскалатору, расталкивая редких пассажиров по пути. На платформе Виктор замечает стойку со схемой метро и подходит к ней.

– Товарищ Сталин, куда прикажете? – спрашивает гвардеец.

Сталин приближается к сине-красной стойке и видит, как разрослось московское метро с его времен. Зеваки наблюдают за ними издалека, опасаясь оружия, в это время на платформу прибывает поезд, освещая темный тоннель. Внимание советского вождя, наконец, привлекает одна из множества станций:

– Сюда! На Октябрьское поле! – восклицает Сталин, как будто увидев спасение в этой точке на карте.

Из поезда выбегают полицейские, преследуя гвардейцев, которые направляются в поезд, выгоняя из него пассажиров. Все это снимает Николай и отправляет в прямой эфир Российского канала.

– Полицейские обнаружили нарушителей, началась перестрелка! Пассажиры в ужасе разбегаются, а Сталин и его команда направляются в первый вагон. Не собираются ли они захватить поезд? Скоро увидим, оставайтесь с нами! – комментирует Сабина на камеру, заходя в один из вагонов, вместе с боязливым Николаем.

– Господи! Мне за это не платят! – бормочет дрожащий от страха оператор, тяжело дыша.

– Не волнуйся! После этого репортажа нас хорошо вознаградят! – шепчет репортер, успокаивая коллегу.

– Ага, если выживем! – возражает Николай.

Поезд отправляется почти пустым, если не считать гвардейцев, журналистов и полицейских, которые пытаются наладить громкую связь с машинистом, инстинктивно включившим микрофон, как только в его кабину врывается охрана Сталина, и таким образом все слышат, как они приказывают двигаться без остановок к Октябрьскому полю. Полиция связывается с центральным управлением метрополитена, которое решает эвакуировать линию и вызывает ОМОН на станцию назначения.

– Ты куда? – удивляется Николай, видя, что Сабина направляется к двери между вагонами.

– Мы не можем сидеть тут сложа руки! Нужно подобраться поближе! – отвечает репортер, открывая сумку.

– Но как? Нельзя так просто взять и перейти в другой вагон, двери же… – Николай не успевает закончить фразу, заметив, что Сабина открывает дверь между вагонами. – У тебя есть ключи?! – удивляется оператор, чеша в затылке.

– А, их очень легко достать! Пойдем!

…

– Мы на связи с командиром ОМОНа Всеславом Лютым, на счету которого множество успешных операций в ситуациях повышенной опасности и который расскажет нам об операции по поимке банды. Добрый день, капитан, – произносит Леонид Годунов, переключаяя сигнал на громкую связь по телефону.

– Добрый день, Леонид, – звучит глухой голос с другой стороны линии. – Мы получили информацию, что бандиты направляются к Октябрьскому полю, где наши ребята уже готовы задержать их и спасти пассажиров, в том числе вашу съемочную группу. Мы рекомендуем гражданам не выходить из дома и тем более не спускаться в метро до последующих распоряжений.

– Волнующий всех нас вопрос: почему именно Октябрьское поле? Есть ли какие-то предположения, что бандиты собираются там делать? – спрашивает Леонид.

– На данный момент у нас нет точной информации, но периметр прочесывается нашими сотрудниками. Мы также просим телезрителей сообщать о любых подозрительных событиях непосредственно в полицию.

– Спасибо и удачи в проведении операции. Через несколько секунд мы вернемся с новой информацией, не переключайтесь! – объявляет ведущий рекламную паузу.

…

Поезд быстро продолжает путь. Сабина и Николай напряженно наблюдают за развитием событий из третьего вагона, пока впереди полицейские обороняются под тяжелой арлителлерией сталингвардейцев.

– Значит так, парни. Незадолго до войны, когда московское метро еще только начиналось, я приказал построить секретную линию, соединявшую Кремль с военной авиабазой на Октябрьском поле, создавая возможный путь отступления в случае нападения врага. После того, как город разросся, я не уверен, существует ли еще та авиабаза, но подземный ход должен был сохраниться, и он приведет нас как раз к секретной лаборатории, и мы сможем захватить Кремль изнутри! – шепотом сообщает Сталин своей охране.

– Отличный план! Но как мы найдем вход в секретный тоннель? – спрашивает Лев.

– Он находится внутри склада недалеко от взлетной полосы. Если авиабаза еще существует, его несложно будет найти, – объясняет Сталин.

– Приехали, – сообщает дрожащий от страха машинист.

Поезд останавливается на станции, оцепленной со всех сторон ОМОНом. Двери открываются, и полицейские выходят осторожно, чтобы быть уверенными, что омоновцы их видят и понимают, кто они и на чьей стороне.

– Мы продолжаем вещание со станции «Октябрьское поле», где остановился поезд. Как вы можете наблюдать, там собрались полицейские, преследовавшие банду от «Китай-города». Сейчас они объединяются с ОМОНом, ожидая появления сталингвардейцев с минуты на минуту, – комментирует Сабина.

– Вы окружены! Бросайте оружие на пол и выходите с поднятыми руками! – приказывает Всеслав в мегафон.

Тишина. Никаких сигналов от гвардейцев.

– Это последнее предупреждение! Бросайте оружие и… – речь капитана прерывает звук падающего металлического цилиндра. Серый едкий дым заполняет пространство. Это газовая шашка, брошенная из поезда Стефаном, который, вооружившись ножами, с молниеносной скоростью расправляется с ближайшими к нему полицейскими и омоновцами. Всеслав напрасно приказывает вернуться своим людям, убегающим по лестницам. Ярослав забирается на крышу вагона и, прикрывая Стефана, стреляет по противникам.

– Мы потеряли видимость из-за, кх-кх, газовой шашки! – кашляя, сообщает в камеру Сабина. – Слышны выстрелы и крики, ситуация напряженная! Нельзя точно сказать, что происходит!

Телезрители по всей России состредоточенно следят за событиями. Дым начинает рассеиваться, и в нескольких метрах от камеры становятся заметны чьи-то тени.

– Сюда, товарищ Сталин! – шепчет Ярослав, помогая вождю пробираться через туман по телам, разбросанным по платформе.

Гвардейцы проходят, сопровождая Сталина, и последний из них, Тимур, видит Сабину, спрятавшуюся в углу вагона. Репортер тоже замечает взгляд солдата, и кровь стынет в ее жилах. Она понимает, что группа направляется к выходу, а ОМОН, по-видимому, нейтрализован. Однако, казах отводит взгляд и продолжает путь, как будто не видел ее, что успокаивает русскую, которая на секунду подумала, что пришел ее час.

Николай тянет Сабину за руку, предупреждая:

– Осторожнее! Если они нас увидят, мы пропали!

Журналистка делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Нет никаких сомнений, что гвардеец видел ее. Но почему сохранил ей жизнь? В одном она уверена: нужно следовать за ними, куда бы они ни направлялись.

Гвардейцы поднимаются по лестнице, становясь мишенью для омоновцев, находящихся в вестибюле. За них берется Ярослав, нейтрализуя стрелков одного за другим. В сторону солдат летит граната, которую Стефан тут же бросает обратно. Раздается мощный взрыв. Все это осторожно снимает издалека испуганный Николай.

– Я бы хотел сделать один серьезный комментарий, – говорит Леонид, меняя свой тон, обычно более шутливый. – Телезрители со всей страны пишут к нам в редакцию. На удивление, многие из них на стороне сталинской гвардии и восхищаются их действиями. Например, Владимир из Челябинска комментирует: «Красноармейцы – ОМОН 1:0»; Дмитрий из Петербурга пишет: «При мне такой фигни не было!» – цитируя знаменитую фразу, приписываемую Сталину; Александр из Сарапула сообщает: «Гораздо круче любого Голливуда!». Дорогие телезрители, я хочу прояснить одну деталь: это не кино. Мы транслируем события, реально происходящие в данный момент, и жертвы тоже настоящие. Это не игра, не фильм и не рекламная акция! Кто-то должен остановить эту банду убийц! – восклицает Леонид, покраснев от напряжения.

Добравшись до вестибюля, Ярослав стреляет по лампам, уменьшая освещение и затрудняя возможную реакцию ОМОНа. Стефан отрывает чеку и застывает с гранатой в руке.

– Вас не пугает, когда он так делает? – спрашивает Виктор Ярослава и Владимира.

– Уже привыкли, – пожимает плечами Ярослав, перезаряжая винтовку.

Молдаванин целует гранату, которая взрывается ровно секунду спустя, в полете, создавая облако огня и дыма, поглощающее омоновцев у одного из выходов. Слышатся крики и стоны, и несколько полицейских убегают, объятые пламенем. Ярослав и Тимур, воспользовавшись моментом, разбираются с противниками, оцепившими другой выход. Из огня в сторону солдат несется Всеслав, с пистолетом в каждой руке, стреляя во все стороны, в то время как его одежда полыхает.

– Получите, сволочи!!! – кричит командир устрашающим голосом, соответствующим его фамилии.

Виктор прыгает навстречу здоровяку, ударяя в висок и дезориентируя противника. Они сцепляются в звериной драке, и командиру удается дважды выстрелить в грудь гвардейца, но бронежилет его спасает. Оставшись без паронов, Всеслав и Виктор отчаянно борются, в то время как другие сталингвардейцы заняты перестрелкой с оставшимися омоновцами. Виктор, используя захват САМБО, душит капитана, который бьется в конвульсиях, ослабевая, пока не затихает без движения.

– Мы не желали никому зла, но вы не оставили нам выбора, – бормочет Виктор.

Перестрелка прекращается. Похоже, все омоновцы нейтрализованы. Солдаты продвигаются вперед, убеждась, что периметр свободен.

– Кажется, им удалось выбраться! – шепчет Сабина перед камерой, показывающей поле боя, в которое превратилась станция. – Осталось узнать, куда же они направились!

Снаружи прохожие, журналисты и бригады скорой помощи наблюдают за происходящим из-за ограждения, установленного ОМОНом. Ужас охватывает их, когда со станции выходят невредимыми красные солдаты. Полицейские, остававшиеся снаружи, спрятавшись за машинами, стреляют по гвардейцам, которые не медлят с ответом, и мирные жители разбегаются от перестрелки. Ярослав ловко сбивает снайпера, ожидавшего их в засаде над выходом со станции, так что остальные солдаты замечают лишь, как его тело глухо падает на землю.

– Уберите детей от экранов! Это слишком жестокие кадры! – предупреждает Леонид, комментируя видео, передаваемое Николаем.

Казак нейтрализует еще одного снайпера, находившегося на крыше здания через дорогу. Тимур со своим автоматом открывает огонь по омоновцам с одной стороны, пока Стефан атакует их ножами с другой, перерезая горла. Все действие длится не более десяти секунд в восприятии обычных людей, но целую вечность для красноармейцев, закаленных войной.

– А теперь, товарищ Сталин, куда дальше? Вы узнаете это место? – спрашивает Владимир.

– Нет! Это какой-то абсурд! Ничего подобного здесь не было… – потрясенно бормочет диктатор.

– Предлагаю взять эту красавицу и смотаться отсюда поскорее! – направляется Лев к омоновской бронемашине.

Нажав на педаль газа, Лев замечает сзади чью-то тень: это Всеслав, который, к удивлению Виктора, был не мертв, а только потерял сознание, и теперь возвращался, чтобы взять реванш. Лев ускоряется, но здоровяк развивает невероятную скорость, догоняет и цепляется за автомобиль.

– Черт! Он не сдается! – злится Виктор.

– Тормози! – приказывает Сталин.

Лев резко останавливается, но сильный командир держится крепко и не двигается с места.

Николай снимает побег гвардейцев, преследуемых Всеславом, стоя посреди зевак и врачей, оказывающих помощь раненым.

– Нам надо ехать за ними, Коля! – нервничает Сабина.

– Не нам, а Вам! – парирует оператор. – Ты видела, какой погром они здесь устроили? Я к ним даже близко не подойду!

– Поехали! Не нужно подходить близко, а только следовать за ними, хотя бы до следующей остановки! Представь, сколько жизней мы можем спасти, показав властям, где их ловить! – аргументирует репортер.

– Ну… – начинает оператор, разминая руку, уставшую держать камеру столько времени. – Только если ты пообещаешь, что… – Николай смотрит в сторону коллеги, но не находит ее на прежнем месте. Он видит Сабину в нескольких метрах впереди, поймавщую такси и открывающую для него дверь. – Опять по новой…

Бронемашина мчится по улице маршала Бирюзова, издалека ее снимают из такси. Всеслав пытается пробить боевым ножом стекло со стороны водителя.

– Сукины дети! Вы за все заплатите!!! – угрожает командир, но напрасно: из машины с закрытыми окнами его не слышно.

– Может, пусть он там и висит! Это непроницаемый автомобиль, ему до нас не добраться! – замечает Владимир.

– Ни хрена себе непроницаемый! – возражает Лев, видя, как от сокрушительных ударов Всеслава стекло начинает трескаться. – Еще немного, и он меня раскромсает! Надо что-то делать!

– Открывай дверь! – приказывает Виктор.

– Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы он меня убил? – ужасается Лев.

– Это моя вина, что он еще жив, значит, я о нем и позабочусь. Открывай дверь! – настаивает Виктор.

Доверившись другу, Лев резко распахивает дверь, к удивлению Всеслава. Виктор прицеливается в плечо командира, которое оказывается открытым на долю секунды, и стреляет.

– A-а-а!!! – кричит раненый Всеслав.

Лев быстро закрывает дверь и тут же тормозит, от чего военного перебрасывает на лобовое стекло, по-прежнему крепко держащегося за машину другой рукой.

– Ну, умник? – спрашивает Лев Виктора. – Теперь выстрелишь в другое плечо?

– Один из гвардейцев забрался на крышу машины, сражаясь с раненым омоновцем! – комментирует Сабина, приближаясь к залитому кровью автомобилю.

Виктор стреляет в командира, но машина мчится на большой скорости, ветер сильный, и попасть нелегко.

– Ах ты черт проклятый! Я с вами расправлюсь, чего бы мне это не стоило! – кричит Всеслав, бросая в Виктора нож и задевая его шею.

Красноармеец снова пытается выстрелить, но командир захватывает его и стаскивает на капот, блокируя видимость Льву.

– Эй! Так не пойдет! Нихрена не видно! – возмущается гвардеец, вслепую лавируя между машинами.

– Невероятно! – восклицает Леонид, наблюдая за схваткой в прямом эфире. – Будем болеть, чтобы храбрый Всеслав расправился с этим негодяем!

– Пора бы помочь, – замечает Тимур, берясь за ручку двери.

– Нет! Пусть сам разбирается. Если он не может справиться с раненым противником, то так ему и надо! – возражает Сталин. – Кроме того, я не могу себе позволить рисковать еще одним гвардейцем.

Тимур с ужасом наблюдает за схваткой своего друга с врагом через запачканное кровью лобовое стекло, не имея возможности вмешаться. Громадный Всеслав валит Виктора, чье оружие улетает в сторону, и начинает душить его на глазах у пораженных сослуживцев.

– Умри, несчастный! – кричит омоновец, со всей своей устрашающей силой сжимая горло противника.

Виктор постепенно ослабляет сопротивление, пока не перестает двигаться. Всеслав победоносно смеется и заявляет:

– Я не повторю твоей ошибки! Отпущу только будучи уверенным, что…!

Здоровяк внезапно замолкает. Его руки разжимают горло Виктора, делающего несколько выстрелов в живот соперника, чуть ниже бронежилета. Сталингвардеец сбрасывает тело командира, которое падает прямо перед машиной, переезжающей его.

– …что я тебя нашпигую пулями, – заканчивает фразу Виктор, пряча свой второй револьвер и забираясь обратно в автомобиль.

– Ну как ты? – спрашивает друга Лев.

– Готов к продолжению! – отвечает русский, останавливая кровь из раны на шее.

– Ну, друзья, похоже, Всеслав пал еще одной жертвой этих кровопийц, – качает головой Леонид. – Остается узнать, какие планы в голове у этих преступников и куда они направляются. На их поимку уже отправлены новые полицейские подразделения. С минуты на минуту мы вернемся со свежими новостями в прямом эфире, не переключайтесь!

– Вы что-нибудь узнаете? – спрашивает Лев Сталина.

– Нет… Не понимаю, почему это место до сих пор называют полем. Раньше тут почти ничего не было…

– Кажется, нам нужен план Б, – предлагает Владимир.

– Ну конечно! – восклицает советский вождь. – Есть план Б! Когда началась война, и ситуация усложнялась, мы построили линию обороны в этой части города, на случай вторжения немцев. Один из ДОТов должен быть неподалеку, я приказал провести к нему тоннель, чтобы в случае чего можно было уйти по реке Москве, если бы не удалось покинуть столицу по воздуху. Ищи реку!

Пока Лев ищет какие-нибудь знаки, указывающие направление к реке, Владимир замечает странное квадратное устройство с изображенпием карты, справа от руля.

– Смотрите, не с помощью ли этой штуки они ориентируются? – догадывается солдат. – Ну-ка, посмотрим, как это работает…

– Ты думаешь, этой штуковине можно доверять? – сомневается Сталин.

– У нас нет особого выбора. Необходимо добраться до реки как можно скорее, – отвечает Лев, замечая вдалеке несколько полицейских машин, помимо странного такси, постоянно следующего за ними.

– Вот! Если ехать по этому пути, он нас выведет к реке, – показывает Владимир, хорошо разбиравшийся в картах, на мониторе GPS.

В это время в студии Российского канала Леонид продолжает рассказывать о последних событиях:

– Наш храбрый репортер Сабина Арбузова и не менее смелый оператор Николай Туманян продолжают следовать за преступниками после погрома на Октябрьском поле. Сабина, куда теперь направляется банда?

– Этого мы еще не знаем, Леонид. Можем сказать только, что, по-видимому, они одни и едут на запад. Мы движемся за ними по улице Рогова, приближаясь к берегу реки Москвы… Кажется, они снижают скорость… Машина сворачивает на узкую улочку. Вы не знаете, что там может быть? – спрашивает Сабина таксиста.

– Слушай, девушка, какой-то газовый завод там, какой-то Курчатовский институт, – отвечает седой водитель с роскошными усами.

Леонид в шоке закрывает лицо рукой. Телезрители по всей России взволнованно застывают у экранов, услышав, что банда направляется к институту, носящему имя «отца» советской атомной бомбы.

– Вы меня извините, но я туда не поеду! – предупреждает водитель.

– Как это? Мы должны следовать за ними, только так мы узнаем, что у них на уме! – восклицает репортер, жестами показывая Николаю прервать трансляцию.

– Я еще не сошел с ума, чтобы лезть в бочку пороха! Можете расплачиваться, потому что вперед я не поеду! – настаивает таксист, глуша мотор.

– Да, Сабина, в самом деле, мы и так далеко забрались! Надо убираться, прежде, чем они взорвут этот завод! – добавляет Николай. – Пускай Дуров с вертолета снимает! – предлагает оператор, не зная о фатальном выстреле Ярослава.

– Эх, вы… Тогда я сама пойду! – заявляет репортер, выходя из машины, и бежит по улочке.

– Саб! – кричит Николай, пытаясь догнать коллегу, исчезающую из вида. – Черт! Быстрая же…

Оператор сдается и решает отъехать на такси, где осталась его аппаратура, в более спокойное место и дожидаться, что журналистка позвонит, когда устанет гнаться за автомобилем.

Сабина бежит по следам бронемашины, ведущим к зарослям у берега Москвы-реки, и, наконец, видит вдалеке, как гвардейцы толкают машину в речку, пока она не уходит целиком под воду. После этого группа направляется к небольшому кубообразному бетонному сооружению, заросшему кустами. Репортер осторожно приближается, прячась за деревьями, чтобы снять происходящее на мобильный, но, увы, батарейка садится, оставляя ее без связи и последней возможности продолжать освещение событий.

– Вынужден заметить, это помойка какая-то, а не ДОТ! Стыд и позор народу, который так относится к военному объекту, созданному для их же защиты… – возмущается Сталин, рассматривая небольшую конструкцию, оскверненную вандалами и, видимо, использованную для сжигания отходов.

– Будущее – это другая страна, – комментирует Лев, помогая сослуживцам разребать мусор у входа. – Народ теперь совсем не такой, как в наше время, это было понятно сразу после прибытия. Но, по крайней мере, ДОТ еще здесь, в относительно спокойном месте.

Военное сооружение было построено с расчетом на одного-двух человек с тяжелой артиллерией, чтобы из надежного укрепления, через небольшой проем они могли стрелять по возможным врагам, приближающимся с этой стороны реки. Прощупав толстые стены, Сталин начинает стучать ногами по земле, пока не слышит отличающийся от предыдущих звук.

– Копайте здесь! – приказывает вождь.

Ярослав, орудуя штыком, начинает копать в указанном месте, быстро разрушая бетонное покрытие, ослабленное кострами и действием времени. Примерно на глубине ладони гвардеец находит металлический объект, похожий на диск.

– Вот, кажется, я что-то нашел! – сообщает солдат.

– Точно! Это устройство открывает секретный ход, – приближается Сталин. – Осталось только разблокировать его и убедиться, что оно еще работает…

Вождь крутит небольшой диск, который резко вдавливается вглубь на несколько сантиметров. Раздается скрип, и задняя стена начинает опускаться, будто по волшебству.

– Скорее, вперед! Этот диск скоро поднимется, вместе со стенкой, – предупреждает Сталин, заходя в темный коридор, который был невидимым всего несколько секунд назад.

Гвардейцы следуют за главнокомандующим. Стефан, заходящий последним, бросает на воронку с диском мешок мусора, чтобы никто больше ее не заметил. Через несколько мгновений стена поднимается, возвращая ДОТу прежний вид. В это время Сабина, наблюдая издалека, не может поверить своим глазам: как в этом кубике могли поместиться семеро здоровых мужчин, – и, видя, что они долго не выходят, решает подобраться поближе.

«Исчезли!» – констатирует репортер, зайдя в военное сооружение. «Но они не могли выйти с другой стороны…»

Заинтригованная исчезновением гвардейцев, Сабина задумывается, куда они могли пропасть.

«Как неожиданно они появились, так и исчезли, будто какая-то магия здесь замешана… Точно! Тут должен быть секретный ход, как в магических трюках!» – думает девушка, в свободное время изучающая искусство иллюзии.

Она начинает искать какой-нибудь знак, простукивая стены, пока, со злости, не пинает мешок мусора, болтавшийся под ногами, и не замечает ямку с каким-то устройством. Сабина присаживается, чтобы получше рассмотреть его.

«Наверное, это оно… Но как это работает?» – думает журналистка, пытаясь надавить на диск, затем потянуть его на себя – все безуспешно. Инстинктивно девушка начинает крутить устройство против часовой стрелки, и оно опускается на несколько сантиметров, одновременно со стеной.

– Вот оно что! – бормочет Сабина, стараясь сдерживать эмоции. – «Теперь посмотрим, куда же они пошли…» – думает репортер, продвигаясь вперед по темному коридору, в то время как стена за ее спиной начинает подниматься.