Текст книги "Любовь и грезы"

Глава 27

Жизнь должна продолжаться, решила Джейд. И с каждым новым днем ей становилось все легче смотреть в будущее, а не в прошлое, и воспоминания о Колте ранили ее все меньше и меньше. В конце концов, у нее была новая жизнь – хорошая жизнь.

Очень скоро должен был наступить тот день, когда она сможет открыть студию и вернуться к танцу, который любила всю свою жизнь.

Брайану по-прежнему трудно было скрывать свое недовольство ее решением открыть студию. Ему казалось, что Джейд жертвует ради нее своими появлениями в обществе и в каком-то отношении даже их семейной жизнью.

– Когда я прихожу домой, тебя еще нет, – пожаловался как-то Брайан. – Тебе некогда звать гостей, некогда самой ходить в гости. Ну, скажи, когда ты в последний раз была у кого-то на чае?

Джейд этого не помнила, да и ей это было неинтересно. Она так и сказала об этом Брайану, рискуя вызвать его гнев. Так оно и случилось. Брайан сделал ей выговор, почти не скрывая своих чувств:

– Я знаю, что ты любишь танцевать, дорогая. Но ты должна помнить и то, что теперь ты – женщина замужняя, и у тебя есть обязанности, не только по отношению ко мне, но и по отношению к нашим друзьям и к обществу в целом. Мне говорят, что ты уходишь из дому каждое утро, следом за мной, и целый день тебя нет. Ты якобы проводишь все это время в своей проклятой студии. – Он вздохнул и покачал головой. – Так не может продолжаться дальше. Ты должна составить свой распорядок дня так, чтобы в нем оставалось время и на другие вещи, Джейд. Ты меня очень огорчаешь.

– Я не хочу тебя огорчать, – честно заверила его она, – но ты должен понять, что я дорожу своей самостоятельностью, Брайан. И мне важны не чаи и приемы. По-моему, ты несправедлив, когда обвиняешь меня в том, что я пренебрегаю нашим браком. Да, бывает, что я опаздываю к обеду, но это продлится недолго: только до концерта. Мы все вечера проводим вместе, правда, ты всегда стремишься все испортить своим вечным брюзжанием, – довольно едко закончила она.

Брайан продолжал злиться, но Джейд не хотела отказываться от своей мечты. Каждый раз, когда он начинал возражать и жаловаться, она устало обещала ему, что скоро все уладится: она откроет студию и будет придерживаться определенного распорядка дня.

И вот наступил день, когда работы в студии были завершены: зеркала установлены на места, как и полированные перекладины, полы приведены в превосходное состояние, уборные покрашены и оклеены новыми обоями, а их проемы завешаны тяжелыми портьерами. Высокие, сверкающие чистотой окна впускали в помещение массу света. Стены были выкрашены в светло-абрикосовый цвет с бледно-зеленой каймой. Личный кабинет Джейд представлял собой альков, спрятанный за большим экраном и множеством пальм в кадках. Собственноручно написав чуть ли не пятьдесят приглашений, Джейд вручила самое первое Брайану, присоединив к нему свою личную просьбу прийти.

– Будут чай и танцы, – сказала она. – В два часа дня, в среду. Я уже заказала закуски и нашла скрипача, который будет мне аккомпанировать. Я намерена продемонстрировать студию и танцы, которым собираюсь учить, но главным образом буду исполнять балетные танцы, – с гордостью добавила она. – Ты еще никогда не видел, как я танцую, Брайан, и мне хотелось бы, чтобы ты пришел.

Несмотря на всепоглощающую любовь к Джейд, Брайан был совершенно равнодушен к ее увлечению танцем. Он испытывал нечто вроде ревности, наблюдая, с каким энтузиазмом Джейд обустраивала студию. Нет, он не желал видеть этого облака, омрачавшего чистое небо его счастья.

– У меня деловое свидание, – отрывисто и ядовито бросил он.

Джейд было больно, но она это скрыла. Она знала, что Брайан солгал, но не стала спорить. Рано или поздно он должен был понять, что балет и студия не представляют для него опасности, что без танца она не мыслит себе жизни.

Утром в среду Джейд не спустилась вниз к завтраку. Когда Брайан вставал с постели, она сделала вид, что спит. Она боялась, что не выдержит и снова станет просить, чтобы он пришел в студию, а это значило бы унижаться перед ним. Она его пригласила. Он отказался. И нечего бередить рану.

К открытию Джейд сама придумала себе костюм из розового атласа и кружев. Ее длинные золотисто-рыжие волосы были убраны в тугой узел, на голову она надела венок из крошечных шелковых розеток, кружева и лент, который напоминал сказочную корону. Выписанное из Парижа трико было наконец доставлено, как и драгоценные туфельки-пуанты с длинными атласными лентами, которыми она умело обвила ноги до середины икр.

Она собиралась исполнить балетные номера из своих любимых постановок, требовавшие особого исполнительского мастерства, а затем сменить пуанты на простые туфельки и продемонстрировать вальс.

Лита, конечно, тоже должна была присутствовать: помогать подавать угощение и встречать гостей. Она не раз умоляла Джейд научить ее основным движениям, и ей было обещано, что она окажется в числе учениц, несмотря на ее возраст и отсутствие опыта.

Почти все приглашения были приняты, и спустя полчаса после назначенного часа Джейд с радостью увидела, что ее студия полна гостей. Она решила, что, даже если половина присутствующих запишут своих детей, ей придется нанять себе помощников – иначе у Брайана действительно появятся основания жаловаться на то, что она уделяет ему слишком мало внимания.

Джейд с Литой стояли за экраном, закрывавшим вход в ее личный кабинет, когда Лита вдруг ахнула:

– О Боже, зачем вы ее-то пригласили?

Проследив за изумленным взглядом Литы, Джейд увидела миссис Дженис Стоукс.

– Я повсюду на нее натыкаюсь, – ответила она, пожимая плечами. – Было бы невежливо, если бы я не включила ее в число приглашенных.

– Но она злобная сплетница!

Джейд согласилась и добавила:

– Советую следить за тем, что вы при ней говорите. С такими, как она, иначе нельзя.

– Смотрите – еще цветы! – взвизгнула Лита.

Джейд увидела, что в двери вошел мальчик-посыльный, чуть ли не сгибающийся под тяжестью огромнейшей корзины с великолепными желтыми розами.

– Я розы не заказывала! – удивленно пробормотала она, и на ее губах появилась теплая улыбка благодарности. – Но мистер Стивенс, похоже, это сделал.

Она прошла через переполненный народом зал. Хоть ей и не хотелось раньше времени демонстрировать свой костюм, но желание поскорее прочесть карточку от Брайана оказалось сильнее. Она показала посыльному, куда поставить цветы – у самой сцены, – и разорвала конверт. Рядом с ней Лита восхищенно восклицала:

– Они роскошные, просто роскошные! Может быть, это означает, что он все-таки придет!

Джейд сморгнула с глаз слезы счастья и прошептала:

– Может быть.

Но уже в следующую минуту она, не веря глазам, смотрела на записку, сопровождавшую цветы. Это было невероятно!

«Дорогая миссис Стивенс… – Ее изумленный взгляд быстро скользил по строчкам. – Примите, пожалуйста, эти розы в качестве предварительного извинения за то, что я незваным приду к вам. Я услышал, что вы устраиваете чай с танцами, и не смог устоять. Заранее благодарю вас за ваше понимание и прощение. Искренне ваш, Джон Тревис Колтрейн».

Где-то – Джейд показалось, что очень далеко, – скрипка начала играть нежную и певучую музыку Чайковского.

Лита читала записку у нее через плечо.

– Кто это? Кто такой Джон Тревис Колтрейн? По-моему, я его не знаю… – Тут она вдруг прищелкнула пальцами. – О нет, знаю!

Она была настолько занята своими размышлениями, что не заметила, как пальцы Джейд задрожали и она выронила карточку на пол.

– Он женился на некрасивой дочке миссис Триесты Вордейн, когда они отдыхали в Европе, – поспешно продолжила Лита. – Теперь помню, как все удивились, когда они вернулись и сообщили, что Лорена вышла замуж, да еще за такого интересного мужчину. Я хочу сказать: она не слишком хорошенькая, а миссис Вордейн и вовсе неприятная особа. Все были уверены, что Лорене суждено остаться старой девой. – Она захихикала, а потом, заметив, что Джейд уронила записку, нагнулась за ней и удивленно добавила:

– Интересно, а почему ему захотелось сюда прийти?

Джейд не обращала на нее внимания и тревожно осматривалась: ее нервы были в страшном напряжении. Боже правый, зачем Колту понадобилось делать такое? Почему он так ее терзает? Хочет сквитаться за то, что она появилась у него дома?

Ну что ж, она готова извиниться и пообещать впредь вести игру по правилам. Лишь бы он только оставил ее в покое.

– Милочка, разве вы не собираетесь нас развлечь?

Джейд вздрогнула и увидела, что за ней наблюдает миссис Стоукс, у которой странно загорелись глаза. Господи, наверное, у нее все отражается на лице: вот и Лита с любопытством смотрит, озадаченная ее поведением. Джейд украдкой огляделась Колта нигде не было видно. По правде говоря, среди присутствующих вообще почти не было мужчин. Она насчитала пятерых.

Миссис Стоукс прикоснулась к ее руке и подалась вперед, назойливо спрашивая:

– Что-то случилось, милочка? Я не могу вам чем-то помочь?

Джейд заставила себя сделать глубокий вдох, подняла голову и уверенным и ровным голосом ответила:

– Нет, все в порядке. Что могло случиться? Я собираюсь танцевать.

Она направилась к тому месту, которое отделила от зала лентами, превратив в некое подобие сцены. Про себя она решила, что это была подлая и жестокая выходка. Колт прислал ей цветы с запиской, чтобы ее расстроить – возможно, заставить растеряться и танцевать отвратительно. И все для того, чтобы наказать ее за то, что она посмела отыскать его дом! Прекрасно У него это почти получилось, но все-таки не совсем: грош ей цена, если она допустит, чтобы эмоции отразились на ее исполнении! Пусть Колт не беспокоится – она больше не станет тревожить ни его самого, ни его так называемую жену или отвратительную тещу. И потом, с удовольствием подумала она, Триеста в качестве тещи – это уже само по себе ужасное наказание!

Джейд встала посредине своей импровизированной сцены, и присутствующие вежливо замолчали. Музыканты заиграли, Джейд медленно подняла руки и начала танец.

Когда она закончила, зал взорвался аплодисментами, и Джейд сделала глубокий реверанс. После этого она объявила, что студия официально считается открытой и начинается запись учеников: в балетные классы – от шести до пятнадцати лет, а на обучение вальсу и другим бальным танцам – любого возраста.

Это сообщение тоже было встречено аплодисментами, и Джейд скрылась в небольшой уборной, где ее ожидала Лита с длинным бархатным халатом, чтобы накинуть его ей на плечи.

Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, Джейд задала Лите мучивший ее вопрос:

– Этот человек, который прислал розы… мистер Колтрейн… появлялся?

Секунду подумав. Лита покачала головой:

– По-моему, больше никто не входил.

Джейд облегченно вздохнула, отодвинула бархатную портьеру и вышла в зал, чтобы приветствовать своих гостей. Они окружили ее, спеша высказать свои поздравления и выразить восхищение. Потом, выпив чаю и откушав печенья и пирожных, они начали расходиться. Джейд поймала себя на том, что хочет, чтобы все поскорее ушли, и в то же время боится той минуты, когда останется одна. Она знала, что тогда к ней снова вернутся мучительные воспоминания.

– Миссис Стивенс… – раздался знакомый голос.

Джейд оцепенела. Она больше не слышала женщины, которая выражала желание записать в ее класс свою восьмилетнюю дочь: ее сердце бешено колотилось, И она не в состоянии была даже пошевелиться.

– Извините, я не хотел вам помешать.

Обойдя ее, Колт остановился рядом. Джейд смутно заметила, как он вежливо кивнул женщине, с которой она разговаривала, и вдруг почувствовала себя крайне ранимой, словно все ее чувства оказались выставленными на всеобщее обозрение.

– Ну, я еще свяжусь с вами относительно Абигейл.

Женщина отошла, чтобы взять еще одно пирожное.

– Надеюсь, вы не сочли меня слишком навязчивым.

Джейд недоверчиво посмотрела на него. Господи, что за садистскую шутку он придумал? Почему он так терзает ее? Сквозь душный туман, грозящий поглотить ее, она разглядела, что он все так же привлекателен, как и прежде. Теплые серые глаза, обрамленные темными ресницами, четкие правильные черты лица, знакомая складка в углах губ при улыбке – почти насмешливой.

Да простит ее Бог – она на секунду вспомнила, как эти чувственные губы целовали ее… Что с ней происходит? Она должна кричать, возмущаться, требовать объяснений – а вместо этого она охвачена воспоминаниями о прежней страсти…

Колт с любопытством смотрел на нее. Почему? Он ведь должен был бы знать, что она сейчас испытывает. А он стоит с выжидательно-невинным выражением лица!

Он приподнял бровь, чуть наклонил голову набок:

– Господи, да вы и вправду рассердились, да? Мне страшно жаль. Я не хотел вас обидеть. – Качая головой и изображая глубокое раскаяние, он поспешно добавил:

– Наверное, это действительно было чересчур самоуверенно: прийти без приглашения, считая, что розы смягчат ваше недовольство.

Джейд едва могла говорить, но все-таки выдавила из себя:

– Зачем? Зачем ты сюда пришел? Разве тебе мало того, что ты уже со мной сделал?

Он заморгал, нервно засмеялся и пробормотал:

– Я не понимаю, о чем вы говорите?

– Прошлый раз… – Она оглянулась, чтобы убедиться, что ее никто не слышит. – На балу у Хейсов. Ты подошел ко мне на террасе и притворился, будто не знаешь меня…

– Что? – переспросил он, снова рассмеявшись, словно не веря тому, что слышит. – Миссис Стивенс, мне очень жаль. Он бессильно развел руками. – Я должен признаться, что иногда совершаю странные поступки. Я понимаю, что это меня не извиняет, но сравнительно недавно со мной произошел несчастный случай, и в голове у меня часто все путается… Тогда мне захотелось поговорить с вами, потому что вы показались мне такой красивой и напомнили мне… – тут его голос затих, и он отступил от нее на шаг, словно вдруг обжегся, – ..кого-то, кого я знал. Но я не могу вспомнить кого. Все дело было в танце.

Может, вы напомнили мне танцовщицу, которую я когда-то видел… – Тут он немного грустно улыбнулся и покраснел от смущения. – Ну… мне остается только еще раз извиниться. Я не хотел вас так огорчить!

У Джейд было такое чувство, словно ей плеснули в лицо холодной водой. Их взгляды встретились, задержались… И, Боже правый, она вдруг поняла, что он не обманывает ее. Он действительно не мог вспомнить ее!

– Ну… – Он нервно мял в руках свою щегольскую соломенную шляпу. – Наверное, мне не следовало приходить. Но я действительно очень хотел увидеть, как вы танцуете, и рад, что мне это удалось…

Он бросил на нее тот бесшабашный взгляд, который всегда ей так нравился, резко повернулся и ушел.

Тут рядом с ней как по волшебству возникла Лита.

– Так он все-таки пришел! – Она покачала головой, глядя ему вслед. – Нет, не могу понять, что такой мужчина мог найти в Лорене Вордейн.

Джейд возмущенно выпрямилась и отрезала:

– Лита, вы иногда забываетесь!

Она вернулась в уборную, чувствуя непреодолимую потребность остаться одной.

Теперь она была еще более сильно озадачена, чем прежде.

Колт действительно не мог вспомнить, кто она! Он упомянул о несчастном случае, сказал, что иногда делает странные поступки… Может быть, именно это и заставило его жениться на Лорене? Но это не самое страшное. Хуже всего то, что, похоже, он даже не может вспомнить, кто он сам! Джейд охватил ужас.

Что ей следует предпринять?

Что она вообще может предпринять?

И есть ли у нее право что-то делать? Может быть, и нет, сказала она себе. В конце концов, у них обоих была теперь своя жизнь, они были связаны обязательствами с другими людьми Но несомненно, она должна выяснить всю правду! Она не может просто так отвернуться от Колта, не узнав, что произошло с ним на самом деле. Она должна это сделать и ради него, и ради себя. И – права она или нет – она должна сделать это ради их любви… и тех грез о счастье, которыми они жили.

Брайан.

Брайан был ей другом. И она вдруг почувствовала острую потребность поговорить с ним, поделиться всеми своими непонятными чувствами, сомнениями и догадками. Он ее опора, и он, несомненно, согласится с тем, что ей необходимо точно узнать, что же все-таки происходит. Она с теплотой вспомнила, что это именно он предложил обратиться в контору частного сыска.

Вечером Джейд распорядилась, чтобы обед был подан им в апартаменты и чтобы шампанское можно было разлить в ту же минуту, как мистер Стивенс придет домой.

Она приняла теплую ванну и выпила рюмку бренди, надеясь немного снять напряжение. Ей хотелось быть абсолютно спокойной, иначе Брайан примет ее тревогу за выражение какого-то другого чувства. Ведь он и без того ревнует ее к школе танцев, так что не надо добавлять к этому еще и подозрения в том, не питает ли она к Колту прежней любви.

Джейд стала расчесывать волосы, и они свободной волной упали ей на плечи и спину. На ней был любимый домашний костюм Брайана: тончайшая белая рубашка с атласным халатом.

И то и другое было отделано нежным кружевом и крошечными розовыми бантиками.

Когда наконец вернулся Брайан, она босиком прошла ему навстречу, ласково обняла и прошептала:

– Ах, Брайан, я так рада, что ты дома!

Он улыбнулся – польщенно, но одновременно и с подозрением. Сняв сюртук и галстук, он взял домашний костюм из мягкой шерсти, который она ему подала. После первых ничего не значащих фраз он спросил:

– Ну, как прошло выступление?

Сгорая от желания поделиться с ним впечатлениями, Джейд уже начала было свой рассказ, но тут вошел слуга с обедом. Она нетерпеливо дожидалась, пока им накрыли столик, стоявший у выходившего на реку окна. Воздух наполнили аппетитные ароты жареного цыпленка, свежеиспеченного хлеба и яблок с корицей.

Заметив ее нервозность, Брайан спросил:

– Случилось что-то неприятное?

– Нет-нет, – ответила она, решив дождаться, пока они поедят, и только потом рассказать про Колта. Поэтому она сначала принялась говорить о том, как успешно прошли ее выступление и чай.

Когда Брайан наконец закончил обед (сама Джейд едва притронулась к еде) и расслабился за кофе с коньяком, Джейд пересела на подушку на подоконнике, подобрала под себя ноги и, глубоко вздохнув, сказала;

– Я видела Колта.

Брайан собрался поднести к губам чашку, но при этих словах его рука дрогнула, горячая жидкость расплескалась, и Брайан поспешил поставить чашку на блюдце.

– Что ты сказала? – ахнул он, бледнея.

Джейд с трудом перевела дыхание и повторила:

– Я видела Колта.

Он угрожающе спросил:

– Где? Когда?

– Сначала на балу у Хейсов, – негромко ответила она, – а потом сегодня, в моей студии.

Он сурово сжал губы и гневно посмотрел на нее:

– Ты пригласила его на свое выступление? Зачем?

Она поспешно покачала головой:

– Нет-нет, ты не понял. Он даже не знает, кто я. Право, это все так грустно, Брайан! – И она рассказала ему все: о разговоре на террасе дома Хейсов, о розах, которые он прислал, чтобы она простила его за приход без приглашения… Под конец она повторила:

– Он не может вспомнить, кто я, Брайан. Происходит нечто странное. Похоже, он полностью потерял память!

По мере ее рассказа Брайан понемногу успокаивался, и, когда она замолчала, он мягко сказал:

– Ну а чего ты ожидала, Джейд? Что он при всех бросится к тебе и начнет кричать, как он счастлив, что его первая жена жива? Подумай как следует, дорогая! – Брайан сардонически улыбнулся. – Он человек неглупый, женился во второй раз, у него маленький ребенок. Захочет ли Колтрейн рисковать всем этим, вызывая сплетни? Гораздо легче сделать вид, что он тебя не знает. И тебе следует поступить точно так же!

– Ты не прав, Брайан. Колт не притворяется. Поначалу я тоже так подумала, но сегодня, в студии, он посмотрел мне прямо в глаза, и я поняла, что он не играет. Он действительно меня не узнает!

Смех Брайана прозвучал снисходительно.

– Ну полно, Джейд! Конечно, это игра! А с чего иначе ему было приходить к тебе в студию? Несомненно, он сделал это для того, чтобы ты раз и навсегда поняла, что именно так и следует вести себя в обществе. По-моему, это прекрасная идея. Я должен его за это похвалить. Так почему же ты расстроена?

Стиснув зубы от досады, она отрывисто проговорила:

– Потому что я вижу, что это не притворство. По-моему, он действительно потерял память. – Она подалась вперед, умоляюще протягивая руку. – Мне нужна твоя помощь, Брайан! Я убеждена, что нам необходимо выяснить, в чем дело, что с ним происходит.

Он не принял ее руки.

– Ты сошла с ума? Меня не интересует, что с ним происходит, и тебя тоже не должно было бы интересовать! Господи, ведь мы же с тобой женаты! Колтрейн – это твое прошлое, и, черт подери, я не намерен смотреть, как ты будешь бегать и задавать людям дурацкие вопросы, вызывая бесконечные сплетни! – Он начал расхаживать по комнате, а потом вдруг резко повернулся к ней и гневно объявил:

– Я собираюсь нанять личных охранников, они позаботятся о том, чтобы Колтрейн больше к тебе не приближался. В конце концов, у него действительно может быть поврежден мозг, и тогда он опасен. Может, он все-таки помнит тебя и хочет устроить какую-то гадость.

Джейд была потрясена, ошеломлена реакцией Брайана и его поведением. Она ожидала встретить понимание и, уж конечно, не предвидела подобного.

– Он не сумасшедший, – холодно сказала она. – И охранники мне не нужны. Мне нужна была твоя помощь, но я вижу, что не получу ее.

– Я не стану тебе помогать, и ты не станешь больше ничего предпринимать. Это приказ, Джейд. Я твой муж.

Она изумленно уставилась на него.

– Да-да. – Он решительно кивнул, – Это приказ. Первый настоящий приказ, который ты от меня получила. И, Бог свидетель, ты его выполнишь, иначе даю тебе слово: я увезу тебя на остров и там оставлю. Я слишком долго добивался того, что имею: нашего брака, признания общества. И я не допущу, чтобы все это погибло из-за того, что ты не можешь забыть прошлое!

Он направился к двери, но около нее задержался и повернулся к ней. Глаза его горели гневом.

– Я говорю совершенно серьезно, – хрипло сказал он. – Держись от Колтрейна подальше. Я люблю тебя, Джейд, сильнее жизни, и клянусь, что убью всякого, кто попытается отнять тебя у меня!

– Брайан, ты не понимаешь! Послушай, пожалуйста… Ты меня не потеряешь…

Он закрыл дверь, не дослушав ее, и ушел к себе в спальню, где никогда прежде не спал: он всегда проводил ночь в ее комнате, в ее постели. Сегодня впервые он нарушил этот обычай.

Что до Джейд, то она понимала: у нее не будет ни минуты покоя, пока она не разберется в том, что же все-таки случилось с Колтом.