Текст книги "Семь суббот на неделе"

– Фу! Сейчас же выплюнь песок! – закричали они и отняли у Субастика все пирожки.

– Почему? – спросил он. – Песок очень вкусный!

– Песок очень вреден. У тебя заболит живот, – стали объяснять ему мамаши.

– Живот заболит от песка? – переспросил Субастик. – Ни за что не поверю!

Он наклонил голову и спросил у своего живота:

– Живот, а живот, скажи, вреден тебе песок? И тут же сам ответил тоненьким голоском:

– Нет, дружище Робинзон, от песка мне сроду еще никакого вреда не было!

– Вот видите! – заявил мамашам Субастик. – Живот мой говорит, что ему сроду еще от песка не было вреда.

Дети, стоявшие вокруг, засмеялись.

– Посмей еще раз взять в рот песок, и мы прогоним тебя с площадки! – пригрозила ему одна мамаша, а все остальные дружно закивали.

– Покатайся-ка ты лучше с горки, там ребята постарше, а то эти малыши, чего доброго, начнут брать с тебя пример, – приказала ему другая мамаша.

Субастик обиженно стряхнул со своего комбинезона песок и направился к горке.

Сначала надо было подняться по железной лестнице на маленькую вышку, а затем по металлическому желобку скатиться вниз. У лестницы все время толпились дети в ожидании своей очереди. Случалось, им приходилось ждать довольно долго: стоя на вышке, иной боязливый малыш лишь после нетерпеливых окриков решался наконец съехать вниз.

Самый горластый и рослый мальчишка стоял внизу – он решал всякий раз, чья очередь скатываться. И решал, надо сказать, не очень справедливо. Одним он позволял съезжать с горки хоть по три раза кряду, а других ставил в конец очереди.

– И как ты это терпишь? – спросил Субастик у девочки, которую горластый только что отогнал от лестницы, приказав ей снова стать в конец очереди.

– А что мне делать? – пожав плечами, ответила девочка. – Ведь Губерт сильнее меня!

Мальчишка, которого она назвала Губертом, небрежной походкой подошел к Субастику, встал перед ним, подбоченясь, и грозно спросил:

– Вопросы есть?

– Вот чудеса: такой малыш, а уже разговаривает! Ты же просто вундеркинд! – насмешливо проговорил Субастик.

Стоявшие рядом дети прыснули.

– Я те сейчас покажу вундеркинда! – в ярости закричал Губерт.

– Нет, спасибо, не надо мне показывать вундеркинда! – величественно ответил Субастик.

– Вот что тебе надо! – заорал Губерт и вскинул ногу, чтобы со всего размаху пнуть Субастика.

Тот, защищаясь, схватил Губерта за ногу.

– Ты думаешь, мне вот это нужно? – спросил он и притянул к себе ногу Губерта, чтобы рассмотреть ее поближе.

Губерт запрыгал на одной ноге, тщетно пытаясь вырвать другую из рук Субастика. В конце концов он потерял равновесие и шлепнулся на землю.

– Нет, – заявил Субастик, внимательно изучив ногу Губерта, – это мне ни к чему! – И выпустил ногу.

Дети хохотали во все горло.

Багровый от злости, Губерт вскочил.

– Сейчас я тебе кое-что покажу! – закричал он и, растолкав толпившихся вокруг детей, влез на вышку. – Сначала скатись, как я, а уж потом задавайся, понял?

Он лег на живот головой вперед и скатился с горки. Дети закричали в восторге:

– Здорово! Классно!

Заносчиво подбоченясь, Губерт встал перед Субастиком.

– Только и всего? И больше ты ничего не можешь? – пренебрежительно осведомился Субастик.

Взобравшись на вышку, он лег на спину головой вперед и в таком положении скатился вниз. Но этого мало! Съехав на землю, он немного отошел, разбежался и взмыл вверх на животе.

– Ну, что ты теперь скажешь? – спросил он Губерта, слезая с лестницы.

Дети хлопали ему еще сильнее, чем Губерту, когда тот показывал свое искусство.

– Вот я позову моего старшего брата! – пригрозил Губерт. – Увидишь, что он с тобой сделает!

– А сейчас он где? – спросив Субастик.

– В городе.

– Ах, вот оно что! – обрадовался Субастик. – Раз уж ты все равно отправишься в город за братом, не сочти за труд прихватить заодно пятерых моих старших братьев. Ты найдешь их в боксерском клубе. Они готовятся там к международным состязаниям по боксу.

– Подумаешь, воображала! Нацепил какой-то дурацкий комбинезон и важничает! – вне себя от злости крикнул Губерт.

– Не дурацкий это комбинезон, а водолазный, – мягко поправил его Субастик. – Но где тебе это знать! Ты ведь не ловил акул в Тихом океане.

– А ты ловил?.. И это правда водолазный костюм?.. Когда ты плавал в Тихом океане? Расскажи нам поскорей!.. – наперебой закричали дети. Они плотно обступили Субастика, и даже Губерт взглянул на него с любопытством.

– Да боюсь, вам скучно будет слушать про наши семейные забавы, – скромно заметил Субастик.

– Да что ты! Рассказывай скорей! С кем ты был на Тихом океане? – не унимались дети.

– Известно с кем – с папой! – начал сочинять Субастик.

– А как его зовут? Он что, капитан? И у него такой же смешной нос, как у тебя?

– Фамилия моего папы – Пепперминт!

– Пепперминт! – рассмеялись дети. – Какая смешная фамилия!

– Ах так, вам не нравится его фамилия? – грозно проговорил Субастик. Дети тотчас же перестали смеяться. – Мой папа плавает штурманом на большом океанском корабле.

– А как зовут капитана?

– Фамилия капитана – Тузенпуп. Он вечно куда-то прячет якорь, чтобы воры его не утащили. И бывает, потом долго не может его отыскать, и тогда он отпускает всех матросов на берег. А еще на корабле у нас есть повариха. Ее фамилия – Брюкман.

Субастик взглянул на детей и спросил:

– Почему вы не смеетесь над тетушкой Брюкман? Вот у нее и в самом деле смешная фамилия!

Дети послушно засмеялись и стали упрашивать Субастика:

– Ну, рассказывай, рассказывай! Субастик поднял глаза к небу, откашлялся и начал:

– Значит, так. Плывем мы как-то раз на нашем прекрасном корабле по Тибетскому океану...

– Ты же, кажется, говорил, что плавал по Тихому океану? – прервала его одна из девочек,

– Уж и оговориться нельзя! – буркнул Субастик. – Ясное дело, я имел в виду Тихий океан.

– А какой он, океан? – не отставала девочка.

– “Какой, какой”! Известно какой! – отозвался Субастик. – Вверху – небо, внизу – вода... Значит, плывем мы по этой воде со скоростью восемьдесят узлов в час. Делать нечего. Я лежу на палубе и загораю. Вдруг вижу: слева из воды высовывается огромный квадратный плавник... Или, может, это было справа? – задумался Субастик. – Дайте-ка мне вспомнить... Я не хочу вас обманывать...

– А у акул треугольные плавники, – вставил маленький мальчик, пока Субастик размышлял.

– Вот как? Треугольные, говоришь?.. А ты не прерывай меня на каждом слове! Так на чем же я остановился?

– На квадратном плавнике.

– Да, на квадратном плавнике! – повторил Субастик. – Я тут же зову капитана: “Капитан, смотрите, что это за диковинная рыба?.. Акула? Нет! У нее ведь квадратный плавник!” Капитан перегнулся через борт. Тут он побледнел как полотно, схватился за мачту и пролепетал: “Мы погибли! Это акула по кличке Стуккенкрик! Она уже сожрала больше матросов, чем самый огромный слон на всем белом свете!”

– А слоны вовсе не едят матросов! – возразила какая-то девочка.

– То-то и оно! – подтвердил Субастик. – Именно это я и сказал капитану.

– А почему у акулы был квадратный плавник? – не отставал один из мальчиков.

– Потому что как-то раз в морском бою ей ядром отхватило верхушку плавника, – небрежно разъяснил ему Субастик и продолжал: – Я тут же натягиваю свой водолазный костюм, хватаю рулон веревки и прыгаю в волны! Я вынырнул совсем рядом с акулой.

– Ой, боюсь! До чего страшно!.. А что было потом? – наперебой кричали дети.

– Я победил акулу и перевязал веревкой ее огромную зубастую пасть!

– А как?! Как ты это сделал?

– Той самой веревкой, которую я взял с собой.

– Нет, ты расскажи, как тебе удалось победить акулу!

– Я не хочу утомлять вас подробностями, – отмахнулся Субастик. – Скажу лишь, что мы взяли акулу на буксир и дотянули ее до ближайшего порта.

– А где теперь эта акула? – спросили дети.

– Где она теперь? – повторил Субастик и задумался. Но тут его осенило, и он просиял: – Теперь акула живет в ванной у тетушки Брюкман. Хотите, на той неделе приходите к ней в гости – взглянуть на акулу. Но ни в коем случае не являйтесь всей гурьбой. Только по одному человеку! А когда придете, не забудьте почаще нажимать звонок. Тетушка Брюкман очень любит, когда без конца нажимают звонок! – закончил Субастик свой рассказ, громко расхохотался и стрелой помчался домой.

7.
ПЯТНИЦА

Субастик вытащил из письменного стола самый большой ящик, поставил его на пол и сел в него, как в лодку. Он греб в воздухе тростью, будто веслом, и громко распевал:

 
Не страшно нам!
Не страшно нам!
Мы мчимся с папой по волнам!
 

От этого пения господин Пепперминт проснулся и, приподнявшись на кровати, сказал:

– Послушай Субастик, ты ведь уже большой, а развлекаешься, как малыш. И игра нелепая, и песня глупая... Одним словом, не смешно!

– Не смешно? – обиделся Субастик. – Не смешно? – И тут он вдруг затараторил:

 
Но это смешнее, чем пьяный верблюд,
Вприсядку танцующий польку.
И это смешнее, чем связанный спрут,
Сосущий лимонную дольку.
И это смешней, чем веселый барсук,
Слона укусивший за ухо,
И это смешней, чем солидный индюк,
Лишившийся перьев и пуха.
И это смешней...
 

– Хватит, хватит! – прервал его господин Пепперминт. – Мало того, что ты меня разбудил, – ты мне еще морочишь голову дурацкими стихами!

– Вовсе они не дурацкие! – возразил Субастик. – И разбудить тебя не так просто. Я играл и пел, а ты все не просыпался.

– Попробуй не проснуться! – вздохнул господин Пепперминт. – Да любой сосед, зайди он ненароком сюда, от такого шума в страхе попятился бы назад!

– Обязательно попятился бы! – радостно подхватил Субастик. – Значит, вышел бы из комнаты задом наперед. А раз так, он был бы уже не Сосед, а Десос!

– Что еще за Десос? – удивился господин Пепперминт.

– Да очень просто. Задом наперед – все наоборот. Вот если бы Робинзон попятился, он сразу превратился бы в Нознибора. А если бы попятился Гулливер, из него тотчас получился бы Ревиллуг.

– Нознибор! Ревиллуг! Ничего не понимаю! – растерянно проговорил господин Пепперминт, пожимая плечами.

– Прочти имена “Робинзон” и “Гулливер” задом наперед, и ты сразу все поймешь! – воскликнул Субастик.

Тут только господин Пепперминт сообразил, что к чему, и рассмеялся.

– В таком случае, – сказал он, – пятиться или, как ты говоришь, идти задом наперед имеют право только те люди, которых, к примеру, зовут Анна или Отто!

Субастик кивнул головой в знак согласия.

– А здорово, когда все наоборот! – мечтательно протянул он. – Да, кстати, мне вдруг пришло в голову одно стихотворение. Сейчас я тебе его прочитаю.

– А обязательно сейчас читать? – недовольно буркнул господин Пепперминт. – Можно сказать, ни свет ни заря!

– Ни свет ни заря? – удивился Субастик. – А я уже целых три часа как проснулся!

– Но ведь ты не провалялся весь вчерашний день в постели, – оправдывался господин Пепперминт. – Ты не представляешь себе, как это утомительно!

– Будешь и дальше так валяться, совсем разленишься, – заявил Субастик. – Еще, чего доброго, станешь ленивым, как Удакак!

– Кто? – переспросил господин Пепперминт. – Какой еще Удакак?

– Ты же не хочешь слушать мои стихи! – лукаво отозвался Субастик.

– Ладно уж, так и быть, читай, а то, пожалуй, лопнешь от нетерпения, – милостиво проговорил господин Пепперминт.

Субастик не заставил его повторять разрешение дважды: не вылезая из ящика, он стал в подобающую позу и объявил:

– “Удакак и Лидокорк”.

За этим последовала длинная пауза – Субастик переводил дух.

– Очень уж короткое у тебя стихотворение, – заметил господин Пепперминт.

– Это же только заглавие, – объяснил Субастик. Господин Пепперминт засмеялся.

– Вот что получается, когда на весь день оставляешь своего папочку в постели, – сказал Субастик. – Теперь он еще смеется надо мной! Итак, стихотворение называется “Удакак и Лидокорк”. Слушай!

 
Большой зеленый Лидокорк
Нырнул в глубокий Нил.
Он, пятясь, вылез из воды:
“Привет! Я – Крокодил!”
В просторной лодке на реке
Качается гамак.
Кто растянулся в гамаке?
Ленивый Удакак!
“Ты знаешь, как тебя зовут?
А ну-ка, не ленись!
Сейчас же задом наперед
На пальму поднимись! -
Так разгильдяя наставлял
Степенный Крокодил.-
Взлети на пальму поскорей!” -
Упрямцу он твердил.
“Нет! – огрызался Удакак.-
Живу я без забот,
И не хотелось бы летать
Мне задом наперед!”
Он был, конечно, трусоват
Себе же на беду.
Вот почему – хоть сам не рад -
Не стал он Какаду!
 

– Неплохо! – сказал господин Пепперминт. – Ты давно сочинил эти стихи или только сейчас?

– Только сейчас! – гордо заявил Субастик, раскланялся и вылез из своей лодки.

– Знаешь, я все же попрошу тебя вставить ящик в письменный стол, а я пока умоюсь, – сказал господин Пепперминт.

– Это не ящик, а лодка, – поправил его Субастик.

– Что ж, тогда тебе придется убрать эту лодку в письменный стол.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это еще до завтрака?

– Да, да, непременно до завтрака, прошу тебя, – спокойно проговорил господин Пепперминт. Субастик тут же принялся за дело.

– Послушай, – начал господин Пепперминт, глядя, как он убирает ящик, – а ведь у тебя совсем не осталось синих крапинок на лице. Наверно, ты сегодня очень хорошо умылся?

– Совсем не осталось крапинок? – испугался Субастик и выпустил из рук ящик. – Где зеркало?

– Нет, две-три крапинки все же есть, – успокоил его господин Пепперминт. – Но вот только что исчезла большая крапинка на пятачке. А я готов спорить на что угодно: всего секунду назад я ее видел.

– Ты же сам только что свел ее своей глупой просьбой, – сказал Субастик.

– Я свел? – удивился господин Пепперминт.

– Конечно, ты! А то кто же?

– Чепуха! – сказал господин Пепперминт. – Как это я свел твою крапинку?

– Ты же сказал “прошу тебя”.

– И что я попросил?

– Чтобы я убрал ящик в письменный стол.

– Ну вот видишь! – удовлетворенно проговорил господин Пепперминт. – Я вовсе не просил тебя избавиться от крапинки.

– Да, но всякий раз, когда ты обращаешься ко мне с просьбой, у меня исчезает какая-нибудь крапинка, – сказал Субастик.

– Как так? Ничего не понимаю! – воскликнул господин Пепперминт.

Субастик схватился за голову: до чего же туго соображают эти взрослые!

– Крапинка исчезает! Понял? – крикнул он. – Всякий раз, когда ты меня о чем-нибудь просишь, я лишаюсь крапинки. А когда ни одной не останется, ты уже больше ни о чем не сможешь меня попросить.

– Почему это я больше ни о чем не смогу тебя попросить? – поинтересовался господин Пепперминт.

– Просить ты можешь, но только ни одно твое желание не сбудется, – объяснил Субастик.

– А до сих пор... не хочешь ли ты сказать, что до сих пор каждое мое желание сбывалось? – взволнованно спросил господин Пепперминт.

– А как же! – воскликнул Субастик. – Неужели ты не заметил?

– Нет, конечно! Почему ты от меня это скрывал?

– А это и так все знают...

– Но мне ничего подобного и в голову не приходило!

– Почему же ты всегда говорил: “Прошу тебя, Субастик!”, когда тебе что-нибудь было надо?

– Очень просто: я заметил, что ты только тогда слушаешься, когда я произношу эти слова.

– Ну, вот видишь! – сказал Субастик.

– Но это ровным счетом ничего не значит, – не отступал господин Пепперминт. – Если ты скажешь мне: “Прошу тебя, оденься наконец! Сколько можно ходить раздетым?”, я, разумеется, оденусь. Но из этого вовсе не следует, что я могу исполнить любое твое желание!

– А помнишь, как ты пожелал, чтобы тетушка Брюкман оказалась на шкафу? И как ты не хотел идти на службу в понедельник? – спросил Субастик.

– Это случайное совпадение, – возразил господин Пепперминт. – Тетушка Брюкман сидела на шкафу потому, что у нее упала стремянка, а свободный день на службе выдался потому, что мой хозяин не мог отыскать ключ от конторы.

– Нет! Нет! Нет! – закричал Субастик. – Все произошло только потому, что ты этого хотел!

Господин Пепперминт в глубокой задумчивости уселся на свою кровать. Затем он посмотрел на Субастика и сказал:

– А неплохо бы сейчас закусить как следует. Прошу тебя, сделай так, чтобы мы хорошо позавтракали.

Не успел он договорить, как в дверь постучала госпожа Брюкман и, войдя в комнату, поставила на стол поднос с завтраком.

– Ага! – закричала она, увидев Субастика. – Так я и знала, господин Пепперфинт! Думаете, я случайно принесла вам завтрак в комнату? Нет, господин Пепперфинт, совсем не случайно. Я хотела проверить, здесь ли еще ваш Робинзон! Даю вам десять минут! Если через десять минут он не уберется из моего дома, можете складывать свои пожитки! Понятно?

С этими словами она выбежала из комнаты и громко хлопнула дверью.

– Ну вот, видишь! – сказал Субастик.

– Ничего я не вижу! Ровным счетом ничего! – воскликнул господин Пепперминт. – Ясно одно: хозяйка выгоняет меня из дома.

– Но ведь ты получил завтрак, который хотел? – не унимался Субастик.

– Получил, – нехотя согласился господин Пепперминт. – Но и это могло быть чистейшим совпадением. Зато теперь я знаю, как проверить, умеешь ли ты и в самом деле исполнять любые желания.

– Как же? – спросил Субастик.

– А вот я сейчас пожелаю что-нибудь такое... совсем необычное. Одним словом, невозможное!

– Чего же ты хочешь?

– Прошу тебя, сделай так, чтобы в комнате пошел снег!

– Дурацкое желание! Дурацкое, да и только! – жалобно протянул Субастик и ринулся к шкафу.

– Что тебе там понадобилось? – спросил господин Пепперминт.

– Хочу скорей надеть пальто, – отозвался из шкафа Субастик. – Не замерзать же мне, в самом деле!

И в это мгновение в комнате повалил снег.

Из ее северо-восточного угла подул ледяной ветер, он принес с собой метель, и снежинки вихрем закружились по комнате, оседая на кровати, письменном столе и шкафу. Занавески надулись, как паруса, а кофейные чашки зазвенели, как льдинки.

– Прихвати мое пальто! – крикнул господин Пепперминт. – И не забудь взять шерстяные носки!

С каждым словом из его рта вырывались густые облака пара. Присев на кровать, он спрятал закоченевшие руки под мышки.

– Будет сделано! – крикнул в ответ Субастик и сквозь метель начал пробивать себе дорогу к кровати.

Он шел по пояс в снегу; особенно трудно было одолеть высокий сугроб, выросший за письменным столом.

– Надо соорудить навес, – заявил Субастик, добравшись наконец до кровати, – а не то нас засыплет с головой!

Общими усилиями они стянули с кровати одеяло, развесили его под потолком и спрятались от снежной бури.

Под грузом снега сорвалась рейка с гардинами, открыв вид на улицу.

Сквозь ледяные узоры окна смутно мерцало теплое майское солнце.

В комнате между тем температура упала ниже нуля. Кофе в чашках превратился в лед. Письменный стол уже не был виден под сугробом, из которого торчала лишь спинка высокого стула.

– Надо подняться еще выше, а не то снег завалит нас с головой! – заявил господин Пепперминт.

И тут со шкафа с грохотом сорвалась лавина. Едва не задев обитателей комнаты, она лишь по счастливой случайности пронеслась мимо.

– Спасайся кто может! – крикнул Субастик и первым взобрался на шкаф.

Господин Пепперминт последовал за ним.

А госпожа Брюкман тем временем стояла на кухне и следила за часовой стрелкой.

– Десять минут давно уже прошли, а этот негодник Робинзон еще не убрался из дома! – ворчала она. – Ну, теперь я разделаюсь с Пепперфинтом. Я его сейчас выставлю за дверь!

Она выбежала из кухни, промчалась через коридор, резко распахнула дверь в комнату своего жильца, и выпалила:

– Господин Пеппер...

Она не успела договорить. На нее обрушилась лавина снега и накрыла с головой. Увлекая за собой хозяйку, лавина пронеслась по коридору и ворвалась в кухню. Здесь огромный снежный ком стукнулся о кухонный шкаф, разлетелся на куски и выпустил наконец из своего плена госпожу Брюкман.

– Какой ужас! Моя бедненькая чистенькая кухонька! – запричитала госпожа Брюкман и начала выгребать снег совком.

А в комнате на шкафу господин Пепперминт и Субастик все теснее и теснее прижимались друг к другу. Мороз крепчал, и метель не унималась. Теперь уже и спинка стула скрылась под снегом.

Из угла, где всегда стоял письменный стол, вдруг послышалось зловещее рычание. Из-под снега выполз огромный белый зверь и оскалил страшную клыкастую пасть.

– Эт-то-то кто еще та-та-кой? – спросил господин Пепперминт, стуча зубами от холода и страха.

– Бе-бе-лый ме-ме-дведь, на-наверное, – отстучал в ответ Субастик.

– От-от-ку-ку-да он? – изумился господин Пепперминт.

– Где ль-льды и сне-сне-га, там и бе-белые ме-медведи, – объяснил Субастик.

– Мо-может, мне по-пожелать, чтобы моя тро-тросточка превратилась в ружье? – вслух подумал господин Пепперминт.

– А ра-разве ты умеешь ст-стрелять? – удивился Субастик.

– Ко-конечно, нет! Где бы я мо-мог этому вы-выучиться?

– То-тогда мо-можно по-подсказать тебе же-же-лание по-получше?

– Ка-какое же?

– По-пожелай оттепель!

– Пра-правильно! – воскликнул господин Пепперминт и хлопнул себя ладонью по лбу. – Я так раз-вол-волновался, что сов-совсем не по-подумал об этом. Про-прошу тебя, Субастик, сделай так, чтобы на-наступила оттепель и пе-перестал валить ду-ду-ра-рацкий снег!

Не успел он произнести эти слова, как пурга стихла и в комнате сразу заметно потеплело. Снег таял прямо на глазах. Капало со шкафа и с книжных полок, скоро стала видна спинка стула, затем показался письменный стол и наконец кровать!

Только вот из талого снега, разумеется, получилась вода, и кровать господина Пепперминта, мягко колыхаясь, поплыла, как ладья. А между тем со шкафа, с книжных полок и с люстры по-прежнему текли ручьи, и вскоре на волнах закачался стул. Наконец всплыл и письменный стол. Один лишь белый медведь пока еще не собирался плавать. Он сидел по горло в воде и завороженно глядел на банку с маслом, плясавшую на волнах перед самым его носом.

– Вот я сейчас покажу Пепперфинту! – донесся из кухни крик госпожи Брюкман. Она только что справилась с уборкой снега, выкинув его совком за окно. – Он заплатит мне за все это безобразие! Я ему скажу, чтобы он немедленно убирался из квартиры!

Она пулей вылетела из кухни, промчалась по коридору, распахнула дверь в комнату господина Пепперминта и только успела рявкнуть:

– Господин Пеппер...

Она не договорила. Потому что в раскрытую дверь хлынула мощная волна, сбила хозяйку с ног, завертела ее, как щепку, пронесла по всему коридору и выпустила из своих тисков лишь в кухне, когда водяной столб, пенясь, разбился о холодильник, и начался отлив.

Госпожа Брюкман, вымокшая до нитки, восседала на холодильнике и вопила не своим голосом:

– Безобразие! Моя бедненькая чистенькая кухонька!

Потом она слезла на пол, вброд перебралась через поток воды к буфету и стала шарить в нем в поисках тряпки.

А господин Пепперминт с Субастиком по-прежнему сидели на шкафу в своей комнате.

– А не думаешь ли ты, папочка, что пора бы покончить с этой сыростью? – спросил Субастик. Господин Пепперминт кивнул и сказал:

– Я желаю, чтобы все высохло. И притом немедленно. Прошу тебя, Субастик!

Он не успел договорить... Комната в тот же миг снова стала такой, какой была до пурги и потопа. Только рейка для гардин по-прежнему валялась на полу. А на кухне госпожа Брюкман стояла на коленях с тряпкой в руках и, глядя на сухой чистый пол, качала головой.

– Одно из двух: либо я сошла с ума, либо этот Пепперфинт опять сыграл со мной злую шутку, – проговорила она. – Пойду-ка и выставлю его из дома раз и навсегда!

Бросив сухую тряпку в угол, хозяйка ринулась в коридор. Подскочив к двери господина Пепперминта, она хотела было ее открыть, но та распахнулась сама, и из комнаты вылез огромный зверь. Это был белый медведь, которому стало уже чересчур жарко.

– Держать домашних животных в комнате строго запрещается! Это записано в договоре о найме квартиры! – завопила госпожа Брюкман.

Белый медведь разинул огромную пасть, показав свои острые клыки, и сладко зевнул. Госпожа Брюкман попятилась, круто повернулась и, пулей влетев на кухню, заперла за собой дверь. А белый медведь не обратил на нее никакого внимания. Он протопал к парадной двери, толкнул ее своей большой белой лапой и за порогом уселся в сугроб – сюда госпожа Брюкман сбросила снег из кухонного окна.

– Странно, что тетушка Клюкман до сих пор не появилась, – чуть погодя заметил Субастик.

Стоя на письменном столе, он прибивал к стене рейку с гардинами. Господин Пепперминт, встав на стул, помогал Субастику. Он по-прежнему был в теплом зимнем пальто и уже сильно вспотел.

– А вот я ничему не удивляюсь! – ответил он. – Если человеку доведется увидеть в собственной комнате пургу, белого медведя, а затем оттепель и наводнение, то он разучится удивляться!

– Главное то, что ты наконец поверил в мои крапинки, – заявил Субастик. – Хочешь, я привяжу твой ремень снаружи к оконной раме и вывешусь из окна?

– Это еще зачем?

– Очень просто. Старуха Хрюкман сказала, что выгонит тебя из дома, если через десять минут я не уберусь отсюда. Она придет, а ты ей скажешь: “Он висит за окном!” А раз уж я убрался из комнаты, она не сможет тебя выгнать.

– Она и так меня не выгонит! Ведь у меня есть Субастик с мордашкой в синюю крапинку!

– Что ты придумал?

Господин Пепперминт улыбнулся и сказал:

– Пусть госпожа Брюкман всякий раз, когда ей захочется меня выругать, говорит совсем не то, что думает, а как раз наоборот. Прошу тебя, Субастик, исполни мое желание!..

Хозяйка между тем пришла наконец в себя и, слегка приоткрыв кухонную дверь, выглянула в коридор. Белого медведя не было видно. Обмотав половой тряпкой щетку, хозяйка просунула ее в дверную щель и пошарила за порогом. Ничего! Расхрабрившись, госпожа Брюкман вышла в коридор и через распахнутую настежь парадную дверь увидела медведя – он сидел в сугробе у крыльца, прислонившись спиной к стене дома. Подкравшись к двери, хозяйка захлопнула ее. Затем ринулась к двери господина Пепперминта, резко дернула ее и с багровым от ярости лицом ворвалась в комнату. Уперев руки в бока, она закричала:

– Господин Пепперминт! Вы необыкновенно симпатичный и приятный человек! Вы самый лучший из всех жильцов!

Господин Пепперминт по-прежнему стоял на стуле.

Он вежливо поклонился хозяйке и ответил:

– Благодарно вас, госпожа Брюкман! Спасибо вам за добрые слова!

– И мне ничуть не жаль, что вы залезли в ботинках на мой великолепный стул! Ведь ему уже лет тридцать пять, не меньше, и давно пора уже сменить на нем обивку! – продолжала вопить госпожа Брюкман.

– Да что вы, госпожа Брюкман, – смущенно возразил господин Пепперминт. – Право, в этом нет никакой нужды. Обивка вполне еще хороша...

– Что... что такое я говорю? – выпучив глаза и запинаясь, пробормотала хозяйка. – Кстати, и занавески в вашей комнате тоже давно пора заменить!

– Что правда, то правда! – радостно воскликнул господин Пепперминт. – Эти старые занавески до того уродливы!

– Что вы сказали? – взревела хозяйка. – Мои занавески уродливы? Да они просто ужасны, просто чудовищны!

– Совершенно с вами согласен, – подтвердил господин Пепперминт и подмигнул Субастику. – А как нам теперь быть с Робинзоном?

Госпожа Брюкман тотчас снова побагровела и оглушительно завопила:

– Робинзон? Ах, Робинзон! Да это же самый тихий, самый послушный ребенок из всех, кого я когда-либо видела! Пожалуйста, не отсылайте его домой, пусть хоть еще немножко поживет у нас! Мне так приятно будет завтракать в его обществе! Если же он задержится у вас надолго, мне, конечно, придется несколько изменить сумму квартирной платы. Вы будете платить мне на двадцать марок меньше – ведь у вас и без того большие расходы на ребенка!

Госпожа Брюкман растерянно прислушивалась к собственным словам и наконец выпалила:

– Сама не пойму, что я такое говорю! У меня совсем не то было на уме! Я хотела сказать: если милый крошка останется здесь, вы будете платить за квартиру на тридцать марок меньше!

– Об этом не может быть и речи, госпожа Брюкман, – отмахнулся господин Пепперминт. – Я буду платить вам за квартиру ровно столько, сколько и раньше!

– Так я же хотела сказать... – Тут она осеклась и покачала головой: – Если вы не возражаете, я сейчас пойду к себе. Надеюсь, вы извините меня. Желаю вам хорошо провести сегодняшний день!

Она кивнула ему и ушла.

– Какая обходительная дама! – сказал Субастик.

– Только пока еще несколько излишне крикливая, – заметил господин Пепперминт. – А вообще говоря, до чего же приятно жить в одном доме с приветливыми людьми! Не сомневаюсь, со временем она привыкнет вести себя так со всеми. Да и самой ей будет легче! Она скоро поймет, как это утомительно – браниться с утра до вечера.

– А ты слышал, что она сказала про меня? – не унимался Субастик. – Она говорит, что я самый тихий и послушный ребенок из всех, кого она когда-либо видела. А ты еще обозвал меня “сиреной”!

– Хорошо бы ты и в самом деле был таким тихим! Особенно по утрам, – вздохнул господин Пепперминт.

– Тс-с-с! – испуганно зашипел Субастик. – Смотри не выскажи по ошибке еще какое-нибудь нелепое пожелание! Во-первых, я вовсе не собираюсь стать тихим и послушным ребенком. Во-вторых, желания надо расходовать экономно. Я не вижу своего лица, но думаю, что на нем уже почти не осталось крапинок!

Господин Пепперминт внимательно взглянул на лицо Субастика.

– Ты прав, – сказал он. – Осталось всего лишь Две синих точки – под левым ухом.

– Н-да! – протянул Субастик. – В таком случае, папочка, ты уж хорошенько подумай, прежде чем ими распоряжаться.

– Завтра будем думать! – отмахнулся господин Пепперминт. – А сегодня пойдем лучше погуляем, пока светит солнце, и порадуемся, что благополучно пережили эту ужасную пургу!

– Завтра? – удивленно переспросил Субастик. – Но ведь завтра, папочка, меня уже здесь не будет.

– Как так? Почему?

– Но ведь завтра же суббота!

– Ну и что?

– Как – что? Субастики всегда остаются только до субботы!

– Ты и в самом деле хочешь меня покинуть? Ты шутишь?

– Нет, папочка, не шучу. Субастики всегда так поступают. И поэтому пожелай себе что-нибудь сегодня.

– Неужели ты не можешь остаться? Я ведь спрашиваю не только из-за этих желаний! Но Субастик покачал головой и сказал:

– Нет, не могу.

Господин Пепперминт сел за свой письменный стол и задумчиво уставился в пространство. Наконец он взял лист бумаги, карандаш и написал несколько слов в столбик. Чуть погодя он покачал головой, зачеркнул все, что написал раньше, и снова погрузился в раздумье.

– Что это ты делаешь? – спросил Субастик.

– Обдумываю, чего бы мне пожелать, – ответил господин Пепперминт.

– Если так, я лучше пока схожу погуляю, – решил Субастик. – Тогда ты сможешь спокойно размышлять, а я смогу спокойно распевать.

Господин Пепперминт рассеянно кивнул.

– Если ты хочешь изложить свою просьбу в стихах, то это нелегкая задача, – продолжал Субастик. – Какую рифму, спрашивается, можно подобрать к слову “прошу”? Разве что “укушу” или “шу-шу”... Может, ты хочешь болонку Шушу?

– Нет, спасибо, – улыбнулся господин Пепперминт. – Не надо мне никакой болонки!