Текст книги "Ахиллес"

Глава 8

Мысли с образа Мелиссы Эсперанта, существующей сегодня, той, которая сбежала из Лондона, а если говорить более точно, планирует сбежать в ближайшее время, снова перескочили на события годичной давности.

– Откуда взялась картина? Я бы очень хотел знать подробности, если ты не против.

Это был первый вопрос, который я задал Мелиссе, едва мы оказались в ее апартаментах. А мы, естественно, оказались в ее апартаментах. Всё-таки рыцарь, аки лев, рискуя своей… Ну, ладно, не жизнью… Рискуя своим лицом, оно мне, между прочим, тоже до́рого, бился за честь прекрасной дамы. Это тебе не матерные слова на стене расписывать. Причем, Эсперанта, что вполне естественно, была удивлена моим вмешательством безумно, хотя пыталась скрыть степень своего удивления. Реакция понятна. После ее закидонов я быстрее должен был присоединиться к тем двум парням в их стремлении наказать богатую девку всеми возможными способами за то, что она богата.

Мелисса меня ведь при первой встрече и обзывала, и оскорбляла, и убить пыталась, а я, как истинный джентльмен, оказался выше всех этих неприятных моментов. Вот, какой молодец! Немой вопрос так и стоял в ее взгляде. Но она его пока не озвучивала. Правильно, не́зачем нарушать трогательность героического подвига лишними словами.

Девчонка совсем не понимала, как себя вести. Тем более, я сам вообще не заводил тему о тех словах, сказанных мне в Эмиратах. Будто не было ничего. Будто совершенно не интересны причины ее ненависти. Но вот со стороны Эсперанта, наоборот, ощущалось волнение. Сладкое. Тревожащее.

– Какая картина? – Мелисса прошла к небольшому бару, достала сок, потом, немного подумав, бутылку виски, два стакана и водрузила все это на стол, который занимал половину комнаты.

Я демонстративно в один бокал плеснул золотистой жидкости, его забрал себе, в другой – вишневый напиток, подвинув последний к девчонке. Она еле заметно усмехнулась. Нет, милая, с тобой надо держать ухо востро. Не успеешь оглянуться, опять исполнишь какую-нибудь ерунду. Ещё скажи спасибо, что досмотр не провожу на предмет наличия спрятаеного в различных интересных местах оружия. Может, ты хулиганов просто пожалела, а мне опять перепадёт. Вот – пей сок. Оно спокойнее будет.

После того, как в саду отеля охрана, которая появилась, когда все уже закончилось и злые парни прилегли под ближайшими кустами, типа обезвредила напавших на дочь сенатора уродов, я галантно проводил пострадавшую от агрессии подонков девушку к номеру. У самых дверей она, молчавшая пока мы поднимались на лифте, вдруг предложила войти. Конечно, я сделал максимально невозмутимое лицо и согласился. Ну, а что такого? Экстремальные ситуации объединяют людей. Мы теперь почти друзья.

– На аукционе была картина. Я купил ее. По одной единственной причине. Человек, изображённый на полотне, безумно похож на меня.

Врать не стал. Глупо. Даже, если девчонка не обратила внимания на эту феноменальную схожесть, мой интерес к данному факту однозначно привлечет, в свою очередь, ее интерес.

– Картина… Не знаю… О какой ты говоришь? Их в аукционе заявлено немного. Всего три или четыре. Но я, если честно, не вдавалась в подробности, даже не видела их толком. Подготовкой лотов занимался парень из администрации отца. Все лоты взяты из личной коллекции Эсперанта…

Мелисса осеклась, запнувшись на полуслове. Интересный момент. Она явно считает, будто имя сенатора для меня что-то значит. Даже не так. Будто имя сенатора является очень весомым и важным. Я ощутил, как скаканул пульс Эсперанта. Участился. Девочка волнуется, причем, волнуется сильно.

– М-м-м-м-м… Ясно. Ну, ладно. Чисто интересно. Картине очень много лет, а на ней мое изображение. Хотя, быть этого не должно. Ладно. Пока предлагаю считать данный странный факт совпадением. Был счастлив помочь. Давай, как-то впредь аккуратнее с вечерними прогулками.

Поставил бокал, который грел в руке, обратно на стол, так и не сделав ни глотка, а затем пошел к выходу.

Раз… два… три…

– Ричард!

Умница. Не выдержала. Я, как ни в чем не бывало, обернулся на ее голос. Спокойный взгляд, равнодушное лицо. Мол, не понимаю, зачем меня окликнули.

– Почему ты вмешался? Почему делаешь вид, будто ничего не произошло? Разве тебе не интересно, что стало причиной той ситуации в саду Эмира?

Еле сдержался, чтоб не закатить глаза. Господи… Какая же она ещё молодая. Ну, даже если есть такая причина, толкнувшая к убийству, причина, вызывающая желание проткнуть чёрное сердце Ричарда По́ртоса, зачем ты разговариваешь со своим противником, девочка? Тем более пытаешься подтянуть его на откровенный диалог. Это очень большая ошибка. Невозможно ненавидеть того, чью суть ты постиг. Невозможно убить того, чьи мысли тебе понятны. Никто не сможет перерезать горло тому, кто стал тебе близок. А близость – закономерный итог разговоров. Даже секс не связывает так сильно и крепко людей, как доверие. Никто, кроме меня, конечно. Я смогу. Я – та ещё сволочь.

– Это что-то решает? – Поднял одну бровь, выражая лёгкое удивление. – У тебя может быть сотня причин для того, что произошло в саду Эмира. Но это твои причины. Твои мысли. Твои желания. Не хочу в них ковыряться. Или, если спрошу, ненависть исчезнет? Ты решишь, будто я не так уж плох?

– Я нашла документы. Записи, точнее. – Мелисса крутила стакан с соком в руке, периодически опуская взгляд на его содержимое. – Секретные. Там рассказано о проекте «Ахиллес». О его первом поколении. О том, что нескольким добровольцам поставили чип, увеличивший их способности во много десятков раз. Перечислены имена и коротко описаны биографии этих людей, до начала эксперимента, конечно.

– Десятков? – Я усмехнулся. Святая простота. Какие уж тут десятки. Более уместно сказать, сотни раз.

– Ну, да. Мне, естественно, стало интересно. «Ахилл» давно не секрет и его использует огромная часть человечества. Это же круто, не болеть, менять внешность, пусть не радикально, но все же. Чуть сильнее, чуть быстрее, чуть умнее. Фантастика! Однако… Сколько не просила отца, он мне всегда запрещал. Несмотря на то, что хотела безумно. Особенно после смерти мамы. И не понимала, в том числе, почему он не поставил чип ей. Мама не имела «Ахилла». Будь он в ее теле, она никогда не заболела бы и осталась жива. Так я думала раньше. До того, как прочла эти документы. Поэтому, обнаружив их в кабинете отца, я сделала то, что приравнивается к государственной измене. Сам знаешь, Конфедерация – объединяющая страны сила, но на самом деле, внутренняя возня продолжается. В этом плане ничего не изменилось. Информация одного правительства максимально держится от остальных в секрете. Хотя, они же должны взаимодействовать друг с другом. Поэтому факт того, что я сунула нос в данные подобного рода – чреват для меня серьезными последствиями.

– Два вопроса. Хочешь сказать, у тебя нет чипа? Это первый.

– Нет. – Она даже головой покачала в подтверждение своих слов.

А вот тут не понял. Это как? Мой «Ахилл» подключился к ее памяти на пляже. Это же не померещилось. Потому я смог проследить картины из детства. Точнее то, что видела девчонка своими глазами. В частности, образ сенатора Эсперанта. И теперь Мелисса утверждает, будто не имеет чипа. Бред. Напрямую «Ахиллес» не способен взаимодействовать с чужим мозгом. Ладно. Разберемся.

– Ясно. Второй вопрос – ты украла документы?

– Сделала копии. Так вышло, что попались они мне, как уже сказала, в кабинете отца. Он работал над чем-то, связанным с этим направлением, и папка с листами… Представляешь? Настоящие рукописные листы? Эта папка лежала на его столе. Унеси я бумаги с собой, сразу попалась бы. Побоялась действовать так открыто. Нет. Просто копии. А вот изучала уже у себя в комнате, ночью. Не могла оторваться до самого утра. Это… Это очень странное было ощущение. Там записи, похожие на дневник. Дневник ученого, наверное, так. Каждый день, с момента установки чипов. Подробно. Он наблюдал за ними, за подопытными, со стороны, а потом записывал каждое изменение, разбирал его подробно. Люди, ставшие первыми… Черт… Он говорил о них, будто о лабораторных крысах. И не знал, выживут ли вообще. Мерзко. Честно. В том числе, были рассуждения о том, будто эти дураки не понимают, во что ввязались. И… пока я читала, меня не покидало ощущение чего-то неправильного. Ну, знаешь, так бывает. Вроде бы нет очевидного, а вот свербит что-то. И только к последней странице поняла. Почерк. Все это было написано от руки. Я знала почерк, но не могла сразу, с первых страниц, осознать, что мне он знаком. Просто мысли такой не допускала.

У меня, похоже, остановилось сердце. От ожидания. Девчонка скажет сейчас нечто очень важное. Я знал наверняка. Важное настолько, что мне это будет стоить многого.

– Записи вел мой отец. – Она поставила, наконец, стакан на стол и подняла взгляд.

– Но… – Я не знал, как отреагировать. Ждал, конечно, чего-то фееричного, и все же не настолько… Однозначно, среди тех людей, которые занимались нами, будущего сенатора не видел. Допускаю, не все они демонстрировали свое присутствие. Но даже не это пугает.

– Да. Я знаю, что ты скажешь. – Продолжала тем временем Мелисса, – Семьдесят лет назад. Сейчас он должен быть либо мертв, либо очень, очень стар. Но нет. Больше сорока не дашь. Верно? Вот и я удивилась. Это, если мягко сказать.

– Ты пошла к отцу… – Я не спрашивал. Вопрос тут неуместен. Можно предположить, что последует дальше.

– Да. Не пошла. Побежала. Наплевав на то, что он сильно разозлится. Даже, наверное, придет в бешенство. И сказала всё прямо в лицо. Что, как так? Как возможно прожить столько лет и оставаться в одном возрасте. Ответ, естественно, тебе уже понятен. «Ахилл». Тот самый. У моего отца он тоже стоит.

– Не может быть… Нас десять. Десять. Это точно. Я знаю каждого поименно и в лицо. Двое умерли. Остались я, Эрика, Джордж, Кроул, Лана, Сергей, Расти, Вероника. Мартин и Ларри погибли совсем недавно. Как видишь, в списке имён не значится имени Эриха Эсперанта.

– Тем не менее. Поверь, это так. У отца стоит первый «Ахиллес». Моему возмущению не было предела. Я рвала и метала. То есть, о себе он позаботился, а мама… И отец рассказал мне правду. Не было болезни. Ее убили. Про смертельный недуг сочинили историю для официальной версии и, естественно, меня. На самом деле, жену Эриха Маркуса Эсперанта «заказали». Так вы это называете? Причина – сам отец. В тот момент он уже достаточно долго находился в Лондоне и успешно двигался вверх И никакой чип ее бы не спас. Потому что, к примеру, «Ахилл», который стоит у него, даже являясь тем самым, первым, лишь продлил жизнь. Почему-то так. Никаких способностей у отца не возникло. Ну, кроме стандартного набора. Только долголетие отличает его от остальных носителей «Ахиллеса», не считая десятерых первопроходцев. Понимаешь? Чип тот же самый, а эффект совершенно другой. Отец признался, что в то время он был в составе группы учёных, занимающихся разработкой первой версии. Именно ему поручили вести дневник наблюдений. А потом, стало интересно самому. Каково это. Ты же знаешь, все эти умники немного двинутые на своей науке. Отец поставил чип, скрыв данный факт. Хотел проверить на себе. Но… Ничего не произошло. Вы, подопытные кролики, превратились почти что в богов. А у него – только долгая жизнь, хорошее здоровье и парочка фокусов в рукаве. Все. Поэтому афишировать свой поступок он не спешил. Рассчитывал на всемирную славу. Ничего себе. Героический подвиг со стороны ученого ради науки. А получил – пшик. Про то, что стал долгожителем, он ещё не знал, естественно

Когда «Ахилл» первого поколения закрыли и разработки чипа продолжились снова на уровне проекта, отец, разочарованный и в себе, и в науке, отошёл от дел. Уехал из столицы Британии, занялся политикой в провинции. Вступил в партию, занял незначительный пост. Видимо, потенциал лидера всегда в нем был. Прошло десять, двадцать лет и он понял, с ним не все гладко. Годы идут, а возраст не меняется. Но в тот момент его это даже устраивало. Просто, дабы не привлекать внимания, отправился путешествовать. Спустя ещё почти тридцать лет, вернулся в Лондон и вплотную занялся карьерой. Сначала попал в спецслужбы. Уже оттуда двинулся на более высокий пост. Тогда же встретил маму. Ну, в общем, дальнейшая часть биографии сенатора Эсперанта вполне известна.

– Это все интересно, конечно. Очень. Но, зачем мне данная информация? Для чего ты рассказываешь? – Я говорил слегка равнодушно.

Никак не выказывая своего волнения. А мне было волнительно. Да. Ничего себе новости! Эрих Маркус Эсперанта, для друзей просто Родерик, оказывается, носит в себе такого же «Ахилла». Это ли не причина для волнения? Мой бывший начальник, оказывается, тот самый, которого я ненавижу всеми фибрами своей негодяйской души, имеет весьма занимательный секрет.

– Во-первых, отец работал в головном офисе разведки. Он упомянул это вскользь, как и тот факт, будто один из десяти первопроходцев был взят на службу для исполнения особых поручений. Во-вторых, когда пошел на повышение, углубился в политику, то стал интересен кое-кому из той же самой разведки. Слишком сильно стал мешать. Вроде бы, парочка действующих тогда сенаторов проявили беспокойство за свои теплые места. В итоге… Мою мать убил один из ваших. Я имею ввиду настоящих профессионалов, таких, как ты. Отец не назвал точной причины. Сказал, связано с работой. Убил очень грамотно и профессионально. Но вы ведь иначе не работаете. Лучшие агенты своих государств. Внезапно у нее начались серьезные проблемы с сердцем. Очень внезапно и очень серьёзные. Мамы не стало буквально за несколько дней. И все бы ничего. Может, отец бы никогда не узнал, в чем истинная причина. Действительно, чип она не имела, могло произойти и такое, подвело здоровье. Однако, ему угрожали и шантажировали. Требовали отказаться от продолжения карьеры. И смерть жены – расплата за нежелание сотрудничать. Мне исполнилось пять лет. Я была следующей целью. Поэтому он сделал, что от него требовали в тот момент. Приостановил свое стремление к верхушке власти. Однако, потом в свою очередь воспользовался услугами агента Конторы другой страны. Не Великобритании. Очистил себе дорогу и обезопасил дочь. Повторюсь, но подробностей не знаю. Не счёл нужным посвятить меня настолько. Однако… имя убийцы мамы назвал. Ричард По́ртос.

Не знаю, что она ждала от меня, произнося это вслух. Я не вздрогнул. Не зарыдал, преисполненный чувства вины. Не закричал: «О, боже! Нет!». Уж тем более, не стал разубеждать ее. Это было бы совсем глупо. Собственно говоря, даже бровью не повел.

– В списке моих заказов не значится женщина с фамилией Эсперанта. Никогда не встречался с такой. Единственная особа женского рода с подобной фамилией – это ты. Могу сказать со стопроцентной гарантией. Твой отец что-то путает. Или солгал. Честно говоря, все равно. Работа, есть работа. Никто не спрашивает моего мнения. Дают приказ, я его выполняю. Ничего личного. Эриха, да, знаю. Одно время был моим руководителем. Опять же, раз он сам тебе от этом сказал, значит, никаких секретных данных я сейчас не разглашаю. Ты и без того в курсе, смысла «отнекиваться» не вижу. Кроме наличия чипа, больше ничего удивительного не услышал. – Потянул створку на себя, собираясь выйти.

– Елена Рихтер. Ее звали Елена Рихтер. После свадьбы она не стала брать фамилию отца.

Я равнодушно пожал плечами и, переступив порог, осторожно закрыл за собой дверь.

Елена Рихтер… Черт. Это имя мне знакомо. Эта женщина мне знакома. Очень хорошо помню, как она умерла.

Глава 9

Черт… Мне нужно искать способ перехватить девчонку, а я опять грежу прошлым. Судя по всему, Мелисса Эсперанта планирует покинуть Лондон. Причем, тихо, истинно по-английски, ни с кем не прощаясь. Очень, очень занимательная история выходит.

Я подключился к транспортной базе города. Тот самый экспресс, билет на который, предположительно, видел в ее кармане, отправится через час. Время есть. Даже более, чем достаточно.

Выбор именно такого способа покинуть столицу, в принципе, вполне логичен. Из всех ранее действующих вокзалов Лондона, а до третьей мировой их было двенадцать, сейчас работают лишь два. Железнодорожный транспорт стал снова популярен совсем недавно. Ранее, до этого всплеска моды на прошлое, вообще был один, Пэдингтон. Теперь запустили Ватерлоо. Как-то увяло в определенный период желание у человечества тратить время на дорогу, пусть даже это сверхскоростной состав, когда вполне можно воспользоваться не теряющим свои позиции самолётом. Столь рьяный интерес горожан к поездам вспыхнул вновь, благодаря неожиданно возникшей модой на все старое, довоенное. Видимо, и правда, развитие любой цивилизации ходит по кругу.

Тот экспресс, который интересовал меня, запустили недавно. Его современные технические возможности производители умело спрятали под антуражем прошлого. Внешне он выглядел, как самый настоящий поезд, существовавший почти сто лет назад. Правда, теперь вагоны не стучали колесами о рельсы, а неслись на специальных воздушных подушках, но это общего настроения не портило.

Одно место в таком экспрессе стоило вровень с месячной зарплатой обычного гражданина. Шикарно, дорого, богато.

Купе подразумевало наличие всего лишь двух пассажиров, имело личную туалетную комнату, связь с рестораном и проводником. Сиденья являлись одновременно кроватями, их обивка была сделана из дорогого бархата с золотыми теснеными буквами.

А теперь, почему логично. Если бы я хотел максимально незаметно сбежать из Лондона, то сделал бы так же. Нет, естественно, в первую очередь, конечно, воспользовался бы «Ахиллом». Имею в виду, будь Ричард По́ртос обычным человеком, то он бы, как и Мелисса Эсперанта, выбрал экспресс «Тайм».

Есть у этого поезда маленькая особенность. Хотя… Почему же маленькая? Наоборот, решающе большая. В силу того, что создатели проекта максимально постарались вернуть атмосферу прошлого, а билет значительно дороже, чем могло бы быть, то в пакет услуг, так сказать, входит ещё одна, слегка экстравагантная. Пассажир может выбрать себе личность. Любую, которая будет способствовать его погружению в атмосферу. Хочешь, отправляйся в путешествие в образе литературного персонажа. К примеру, чрезвычайно популярен товарищ с маленькими усиками, герой классического детективного жанра из очень старых книг. Эркюль Пуаро, вроде так. Хочешь, выбери облик молодой красивой девушки, при том, что тебе далеко за пятьдесят и ты бородатый мужик. Хочешь, наоборот. Будучи женщиной, отправляйся в путь под видом мужчины. Галерея образов, которые предлагает компания, огромна по своему ассортименту.

Соответственно, главное для Мелиссы, незаметно попасть на вокзал Ватерлоо, откуда стартует экспресс. Насчёт ее способности передвигаться по городу, исключая ненужные встречи, уже понятно. Даже мне стоило труда ее найти. До Ватерлоо доберется, уверен в ней. Сложности могут возникнуть уже на месте. Хотя, опять же, на руку беглянке сработает факт бумажного билета, купленного заранее. Он оформлен на то имя, кто его приобрел, и очень сомневаюсь, что там фигурирует фамилия Эсперанта. Предполагаю, планируя сбежать от отца, а я уверен, все происходящее связано с ним, она, скорее всего, достала левые документы. Просить кого-то не стала бы. Тайна, о которой знают двое, уже не тайна.

При регистрации на вокзале, девчонка лишь покажет билет проводнику, выберет, кем хочет проделать этот путь и окажется внутри поезда совершенно другим человеком. Единственный отрезок пути, где её можно засечь, это от входа в вокзал до кабинки с проводником. Потом – перон, куда она явится черт знает, в каком виде. Но, зная эту особу, уверен, и тут что то придумает.

Я посмотрел на часы. Успеваю. Не будем рисковать здоровьем, оно у меня, несмотря ни на что, вовсе не железное. Каждый раз, когда «Ахилл» в моем теле работает на полную мощь, а я, так-то, пару минут назад подключался практически ко всем чипам города, это сильно утомляет. Возникает только одно желание, послать к черту и Меллису Эсперанта, и ее отца, и свое неуёмное любопытство. А потом лечь спать. Всё-таки человеческий организм достаточно хрупок, даже значительно укреплённый «Ахиллесом». Тем более, я, к примеру, до сих пор не понимаю, что произошло с моими коллегами. Назовем их так. Ведь поломались же. Очень внезапно поломались. Как роботы, у которых произошел сбой в системе.

Мартин погиб, когда я находился в Эмиратах. Ларри – в момент моего венецианского отдыха. Год назад. После этого, с промежутком в несколько недель или месяцев, ушли остальные. Причины были столь же несуразные, как и первые две. Джордж – подавился в ресторане куском пиццы. Его не смогли откачать. Ко всему прочему, пицца была с морепродуктами. Среди начинки удивительным образом оказался маленький кусочек раковины от устрицы. Этот крохотный, но острый предмет успел попасть внутрь, повредить пищевод и устроить до кучи внутреннее кровотечение. Кроул – отправившись в джунгли по своим делам, наступил на ядовитую змею. Единственную, от яда которой до сих пор не существует антидота. И вроде не сезон для активности этой гадины, но тем не менее, из миллиона случайностей, попался на ее дороге именно Кроул, который удивительным образом не успел увернуться. Потом, не менее странно подействовал очень быстро сам яд. Вопрос. Какого черта? Знаю на своих экспериментах, по хрену оно нам. Но тем не менее, ещё один умер прямо посреди джунглей.

Лана – во время ночной прогулки споткнулась о бардюр, упала на спину, разбила себе голову. Говорят, через рану вытекли мозги. Не могу представить, как это выглядело? С какой силой она должна была приложиться о землю.

Сергей – во время дождя бежал по улице, в него попала молния. На месте нашли лишь обугленные остатки. В момент, когда узнал о его гибели, просто нервно смеялся, хотя, конечно, совсем было не смешно.

Расти упал с балкона своей квартиры. Последней была Эрика. Вот её гибели я вообще не понял. Не то, чтоб предыдущие были предельно ясны. Однако, Эрика даже в смерти оказалась круче всех. Если прежние ситуация выглядели, пусть и с натяжкой, но как несчастный случай, три раза ха-ха, Эрика просто вскрыла себе кишки любимой катаной. Да, да. Сидела в кабаке. Попивала фирменный коктейль заведения. Так утверждали свидетели. А потом вдруг встала, вышла в середину зала, вытащила меч из-за спины. В этот момент, мягко говоря, посетители уже изрядно удивились. Они ведь не знали, что эта темноволосая красотка с азиатской внешностью способна прятать его от лишних глаз пусть слабенькой, не сопоставимой с моими возможностями, но иллюзией. Финал истории – Эрика собственноручно совершила самую настоящую сэппуку.

Естественно, род ее деятельности прибывшей полиции был неизвестен. Конечно, тело красотки из морга, куда его доставили заботливые служители закона, исчезло само собой вместе с документами и записью в базе данных. Но ответа на вопрос, что сподвигло эту бессердечную стерву исполнить подобный трюк, спецы конторы, на которую она работала, так и не нашли. Я, между прочим, тоже. Эрика любила себя до одури. Любила свою работу. Ей нравилось все. Особенно кровь. Особенно чужая. Единственное, в голове крутились ее последние слова, которые она сказала ещё по телефону, после гибели Ларри: «Риччи, мне страшно».

Честно говоря, я начал подозревать, что в какой-то момент у всех моих товарищей по «Ахиллу» поехала крыша. Нет, все их смерти очень странные. Тот же Мартин. Или Расти, который лег спать в свою собственную любимую постель, а утром валялся под балконом двадцати четырех этажной высотки. Его квартира находилась, как раз, на самом верху. При этом, как и в случае с Мартином, камеры слежения отключились ровно на пять минут. Вполне достаточно, чтоб подтащить тело к краю парапета и скинуть его вниз.

Но… Факты, подтверждающие убийство, тоже отсутствуют. Я уж не говорю о том, что все эти люди, если их ещё можно назвать людьми, – спецы. Не могу представить, кем нужно быть, чтоб явиться без приглашения в дом Расти, а потом отправить его к прародителям. Или утопить Ларри. За гранью фантастики. Вот если сами… К примеру, депрессия. Усталость. Желание, чтоб все закончилось. Звучит бредово. Однако, иногда ловил себя на этой мысли. Хотя, опять же, «Ахилл» настолько преобразовал наши тела и рефлексы, что Расти реально мог упасть, отряхнуться и встать на ноги. Захочешь убиться, хрен убьешься. Если только он не свалился уже мертвым.

Я пытался рыть землю в поисках хоть каких – то концов. Честно. Пытался из всех сил. Посвятил этому не один день. Но ничего не вышло. По всем заключениям, которые попадали мне в руки, смерть наступила именно так, как было обозначено. Да ещё Конторы категорично не давали копнуть глубже, опасаясь, что последний агент, оставшийся в живых, который, к тому же, работает на Великобританию, своими поисками истины затронет их долбаные государственные тайны. Смерти моих товарищей по сей день оставались тайной.

Черт. Нельзя загружать мозги всем этим сейчас. На данный момент, моя цель – Мелисса Эсперанта. Вокруг девчонки что-то происходит. Однозначно. Что-то очень важное. А значит, я должен ее найти.

Решив не тратить свое драгоценное здоровье и не менее драгоценные силы на бег, воспользовался такси. Время, конечно, было не самое подходящее для путешествия по городу, дело к вечеру, поэтому пришлось пару раз подключится к дорожной системе из-за светофоров. Пока соберёшь все пробки, Мелисса благополучно отчалит. Потом найти ее будет сложнее. Да и время тратить жаль, если честно. Метаться по пути следования экспресса в поисках точки, где она его покинула, не улыбалось совсем. Конечная станция – Прага, но среди остановок значится ещё порядка десяти мест.

Куда же рвется девчонка? За недолгое время, которое мы были вместе, я вполне успел отлично изучить ее характер. Бежать бесцельно, просто в никуда, имея при этом желание спрятаться подальше от потенциальной опасности, она бы не стала. Не та порода. Мелисса Эсперанта из категории людей, которые лезут под пули на баррикады за правое дело. К тому же, сильно упряма, пожалуй, даже твердолоба. Значит, ее дорога имеет вполне конкретный пункт назначения.

Пока ехал в такси, интереса ради, спроецировал себе карту движения поезда.

Из Лондона через подводный тоннель экспресс попадает сначала в Брюссель, потом в Берлин, затем в Рим, который является сейчас частью Франко-Италии. Затем крюк по Славянскому Союзу, а это, значит, Вена, Белград, София, Бухарест, Москва, Рига и, наконец, – Прага. В какое из данных мест несет девчонку, пока что вообще не понятно. А главное, на кой черт?

Я представил себе каждый город, вспоминая, каким образом он может быть связан с Мелиссой.

А потом, словно обухом по голове ударило. Да ладно! Быть того не может! Прага! Вот куда рвется Мелисса. Память услужливо подсунула картину.

… Солнечный день. Я, потягиваясь, переворачивают на бок и обнимаю светловолосую невыносимую стерву, уютно примостившуюся рядом.

– Риччи, давай, однажды выберем время и сбежим.

– Сбежим… Звучит заманчиво.

– Куда бы ты хотел попасть? Где ты ещё не был?

Я пару минут молчу, а потом, удивляя сам себя внезапной откровенностью, произношу ответ.

– Прага. Я бы хотел поехать в Прагу.

Хочу добавить, что этот город много для меня значит. Его безумно любила Мелани. А я безумно любил ее. Мы планировали когда-то уехать туда вместе. Думали, купим небольшой домик в пригороде, с садом непременно. Вечерами будем гулять, держась за руки. Мелани с необыкновенным восторгом рассказывала о Праге. Она родилась там. Уверяла, что старинный дух города, чудом оставшегося целым, в отличие от той же Японии, которую смело почти полностью огромной волной цунами, покорил бы меня.

Но молчу, всего этого вслух не произношу.

– Прага… – Меллиса на секунду задумывается, – Почему, нет. Я согласна. Давай, договоримся. Она станет тем местом, куда мы будем стремиться всегда….

Воспоминания отступили и я чуть не рассмеялся в голос. Конечно. Девчонка не просто едет в Прагу. Она едет туда, чтоб я ее нашел. Именно я. Мелисса знает. Уж не понимаю, откуда, но точно знает, что Ричард По́ртос окажется замешан в этой истории. Встретиться напрямую, в силу каких-то обстоятельств, не может. Это лишь подтверждает предположение, что за мной есть пригляд со стороны нежелательных для дочери сенатора людей. Ну, и мне они, конечно, друзьями тогда никак не являются. Ох, мистер Шварц… Дайте мне разделаться с этими делами и я обязательно найду Вас, чтоб задать несколько вопросов. Это станет незабываемым свиданием для жирдяя.

Могу поспорить на огромную сумму денег, мое столь необычное предположение насчёт планов дочери сенатора, верно́. Я знаю Мелиссу хорошо, но и она знает, как только всплывёт ее имя, Ричард Портос подключится к этой занимательной гонке.

Когда такси остановилось у входа в вокзал, я не стал торопиться. Ставки в игре слегка изменились. Как и правила. Во мне присутствовала крепкая, однозначная уверенность. Я прав. Эсперанта или уже здесь, или сейчас появится. Поэтому, не спеша, вошёл в здание, отличавшееся своей вычурностью, а затем скользнул в самую гущу снующих туда-сюда людей, на ходу меняя личину. Точнее, создавая иллюзию сорокалетнего мужчины, кряжистого, широкоплечего, с низким покатым лбом и хмурым взглядом маленьких глаз из-под кустистых бровей. Естественно, никто этого не заметил, работаем на совесть, а камера слежения и подавно. Слишком активно перемещаются пассажиры. Мечутся, как частицы броуновского движения. К тому же, именно на этом пятачке, в течение трёх секунд, всевидящее око фиксирует лишь человеческие макушки. Я успел «снять» диагональ направления камеры.

Посадка на нужный мне поезд уже началась. Оставалось около двадцати минут до ее завершения.

В этот момент внутри сработал тумблер. Она здесь. Мелисса здесь. Я чувствовал девчонку, словно часть себя. Чертов «Ахилл». Изо всех сил норовит подключится к ней. Узнал. С этим подключением, кстати, занятная вышла штука.

В Эмиратах, когда случилось наше первое знакомство и я увидел ее воспоминания, был уверен, «Ахиллес» произвольно решил слиться с чипом дочери сенатора. Когда же она призналась, что отец подобной гадости ей не позволил, честно сказать, изрядно удивился. До встречи с Мелиссой Эсперанта ничего подобного не происходило. Подумал, ерунда какая-то. Не может «Ахилл» напрямую, без связующего звена, попасть в мозг другого человека. Но как-то данный вопрос остался на заднем фоне. Тем более, потом, за все время нашего общения, довольно близкого, надо признать, ничего подобного не повторялось. А вот теперь, спустя год, снова происходит. Я вдруг увидел окружающую действительность ее глазами. В том числе, себя в новом облике со стороны. Девчонка двигается чуть левее. Осторожно повернул голову. Так и есть. Но главное, она не удосужилась особо спрятаться. Широкополая шляпа, максимально низко надвинутая на лицо, не считается. При желании, ее вполне распознает камера слежения. Черт… На что она рассчитывает? Проскочить «на дурака»?